Василий Скопцов (№3) - Скрытая камера

И срыв северного завоза вполне удобный повод для этого. Смотри, Слава, что получается: во-первых, растет недовольство северян. Им ведь не нужна какая-то там правда. Им нужно пожрать, выпить и чтобы в квартирах было светло и тепло! А все остальное им по барабану! Вспомни, как ловко использовал тот же Ельцин недовольство тупорылых шахтеров! Во-вторых, и это уже намного серьезнее, растет недовольство губернатором среди промышленников и в правительстве! Дополнительные "головняки", дополнительные бешеные расходы, упущенная прибыль...

– Но тебе-то это что дает, Валерьевич?.. – Зуб все же не сдержался, перебил своего... партнера?.. Патрона?.. "Авторитет" и сам бы толком не смог ответить на этот вопрос. Странные какие-то отношения установились между ним и Мезенцевым. Иногда Зуб ловил себя на мысли, что если он и не боится спикера в полной мере, то, безусловно, опасается его... Но они были нужны друг другу.

– Сейчас мне можно будет провернуть неплохую пиар-кампанию, поднять свой авторитет в глазах северян. На той же волне найти общий язык с влиятельными промышленниками, заручиться их поддержкой. И тогда следующие выборы, последние, я выиграю! Президент у нас, конечно, деловой и иногда непредсказуемый в решениях... Но при назначении нового главы областной администрации он не сможет не прислушаться как к мнению толпы, так и к мнению деловых кругов. Ему не нужна конфронтация ни с теми, ни с другими. Кроме того, те же промышленники за свой счет подмажут кого надо в администрации президента... И вот тогда... Тогда эта область станет моей! – Мезенцев покосился на "авторитета" и исправился: – Нашей, Слава, нашей! Вот так... А те деньги, что мы получили, – неплохой и приятный довесок к благам политическим. Ты сам знаешь – лишних денег не бывает...

– А люди? – поинтересовался Зуб. В принципе, его мало заботили проблемы жителей Севера области... Ему просто не понравился менторский, поучающий тон спикера. И этот вопрос он задал только для того, чтобы продемонстрировать наличие у него собственного мнения.

– Какие люди?! – Увлеченный собой, Мезенцев не сразу понял суть вопроса.

– Ну, те... что на "северах" живут... – уточнил Зуб.

– Люди, говоришь... – Мезенцев недобро прищурился. – А вот ты скажи мне, Слава, когда в девяностом году ты с битой в руках на свою первую золотую цепь зарабатывал, ты много о людях думал? Об их интересах? Когда это в тебе вдруг такое человеколюбие проснулось?

Наверное, Зуб нашел бы, что ответить спикеру на этот выпад. Не исключено, что они бы даже поссорились на некоторое время – бывало и такое... Но в этот момент дверь кабинета приоткрылась, и послышался тихий мужской голос:

– Можно, Андрей Валерьевич?

– А, Володя!.. – Мезенцев откровенно обрадовался. Но не самому вошедшему... Продолжать ссору с Зубом при человеке постороннем, которым являлся пресс-секретарь спикера Владимир Зарубин, было невозможно. Его появление давало Мезенцеву возможность отступить красиво, без урона для своего достоинства – именно сейчас ему особенно нужна была поддержка "авторитета". – Конечно, заходи! Что там у тебя?

– Интервью завизировать... – Зарубин, молодой человек субтильного сложения, лет под тридцать, неслышно приблизился к Мезенцеву и протянул ему несколько листков бумаги. Спикер углубился в чтение...

Вообще-то по официальной версии и пресс-секретарь, и референт, и даже охранник на входе в депутатский офис Мезенцева – все являлись волонтерами и за свой труд не получали ни копейки. Спикер всячески рекламировал собственное бескорыстие и бедность, даже, по нынешним временам, нищету. Ну нет у него денег! Спасибо, жена кормит, понимает... И люди верят ему и готовы пойти навстречу, помочь в нелегкой борьбе с врагами области...

Но, как это часто бывает, официальная версия была всего лишь ширмой. Все люди, работавшие на спикера, получали зарплату далеко не маленькую – Мезенцев нуждался в беспредельно преданных ему сотрудниках и платил им лично, из тех доходов, которые не значились ни в одной его декларации. Причем, в отличие от работников многих, если не всех, промышленных предприятий и государственных учреждений области, сотрудники Мезенцева получали свои деньги в полном объеме и вовремя.

Именно по этой причине молодой и перспективный выпускник журфака Красногорского университета Зарубин предпочел славному будущему известного газетчика обеспеченное настоящее при богатом дяде. Работал не за страх, а за совесть – знал, что при победе спикера на губернаторских выборах не будет забыт и теплое местечко в отделе СМИ областной администрации ему найдется.

– Ну что же... – Мезенцев пожевал губами. – По-моему, неплохо... А ты, Володя, как думаешь?..

– Мне кажется, все в порядке. Акценты расставлены верно, но без перегибов, без резкой и необоснованной критики в адрес действующего губернатора. Все в меру и со вкусом...

– Значит, так тому и быть! – Спикер размашисто расписался внизу последней страницы. – Где-то через недельку нужно будет организовать пресс-конференцию... Ну, по первым результатам депутатского расследования... Я кое-что набросал предварительно... Возьми у Леры, посмотри, подумай, как лучше...

Зарубин молча кивнул и, подхватив листки, быстро вышел за дверь.

– Ловко у тебя, Валерьевич, получается! – хмыкнул Зуб. – Расследования еще и не было, а предварительные результаты уже есть!

– Знаешь, Слава!.. – Мезенцев вспыхнул – в конце концов, что себе позволяет этот бандюган?! Забыл, кто он такой?!

– Минутку!.. – Зуб широким жестом остановил спикера – в кармане "авторитета" запиликал сотовый.

Спикер примолк, слушая разговор Славы с неизвестным ему абонентом и постепенно успокаиваясь. Сейчас не время ссориться по пустякам. Лучше потерпеть, промолчать. До поры до времени...

– Слушаю! – Зуб, разговаривая по телефону, исподлобья косился на Мезенцева. – Ну... Понял... Че?! Ты че, блин, с дуба еб...ся?! Ищи! В Караганде, блин!.. Где хочешь и как хочешь! Если этот хрен доберется до мусорни!.. Всем привет! Так что давай, Акимушка, делай!.. Я сейчас к тебе еще пацанов подошлю, прочешите весь район! Все, действуй!

Отключив сотовый, Зуб лихорадочно начал набирать другой номер.

– Что-то случилось? – поинтересовался Мезенцев.

– Этот, блин, мент!.. – Сейчас обычно уверенный в себе "авторитет" выглядел несколько растерянным. – Прикинь, свалил от Акима с пацанами! Ушел через соседний подъезд!..

– И где он сейчас? – Спикер даже побледнел немного. Все недавние распри были забыты.

– Не зна... – начал было отвечать Зуб, но в этот момент там, куда он звонил, сняли трубку. – Ахмед?! Бери всех пацанов, какие есть, и двигай к Акиму! Что делать – он знает! Куда?.. Сам ему позвони, он объяснит! Все, давай! Акиму и всем нашим скажи – за того кадра, живого или мертвого, "косарь" плачу! Гринами! Аким знает, объяснит! Все, давай!..

Зуб отключил телефон.

– Бляха, уроды! Хорошо хоть номер машины знали! А то бы свалил ментяра втихушку!

– А чего-нибудь из-под капота вырвать они что, не догадались? – насмешливо спросил Мезенцев.

Зуб в ответ только сокрушенно махнул рукой – дескать, кадры!.. Почему-то интеллектуалы не идут в бандиты, предпочитая другими способами зарабатывать на жизнь...

– Кстати, о птичках... – Мезенцев вернулся в кресло. – Что-нибудь новенькое есть?..

– По поводу?.. – непонимающе уставился на него Зуб.

– Ну, кто сдал этому менту, что мы собираемся на складе у Изи?.. Ты обещал пробить, кто из наших ссучился.

– Просто непруха... – отмахнулся "авторитет". – Нету суки...

– А запись? – недоверчиво покосился Мезенцев на Зуба.

– Этот мусорок раздобыл где-то какую-то модную систему видеонаблюдения и установил ее на складе. И ведь никому не сказал, сучара!

– Что за система? – насторожился спикер.

– Мои спецы смотрели. Говорят, включается автоматически, на движение. И работает сама по себе. Можно хоть месяц ее вообще не касаться, а потом прийти и всю информацию снять.

– Понятно... И где сейчас эта система?

– Где-где!.. В Красной... – отмахнулся Зуб. – Диск с записью, что передал... этот... сожгли! Тут все чики-пики! Сейчас не это главное! Сейчас надо мусора найти! У него должна быть копия записи!

– И про дочку его не забудь! – осторожно напомнил Мезенцев. – Она тоже может быть в курсе!

– Да никуда она не денется! Тем более с маленьким ребенком...

Мезенцев промолчал, лишь укоризненно покачал головой.

– Ну нету у меня сейчас лишних людей, Валерьевич! Нету! Ты сам это понимаешь! Сейчас главное – самого этого мусора найти! Иначе он нам такое устроит...

3

Примерно в это же время на другом конце города Василий Арсеньевич Скопцов, как совершенно справедливо заметила "нюшка" с телевидения, независимый журналист (довольно, кстати, известный в определенных кругах), тоже выключил телевизор. Он еще раз со стороны наблюдал то действо, в котором сегодня пришлось принимать участие. Причем принимать не совсем по своей воле... Так получилось...

Началось все довольно странно, как в хорошем детективе. Василий сидел у себя дома, разрабатывал очередную тему. Или отрабатывал очередной "заказ" – как кому больше нравится. Журналист Скопцов выступал своего рода "политическим киллером". Что это значит? А то, что любой индивидуум, более или менее заметный на политическом небосводе области и снедаемый желанием "замочить" конкурента, мог обратиться к Скопцову с просьбой о помощи. Разумеется, предоставив ему исходные данные и некоторую сумму денег, по меркам среднестатистического гражданина страны, неоднократно обворованного в период "реформирования", весьма немалую. И в том случае, если тема, личность "клиента" и сумма заслуживали интереса, Скопцов брался за дело. Это вовсе не значит, что он начинал ночами красться за "клиентом" по темным городским улицам, сжимая в потной ладони дедов обрез. Или, проникнув в офис заказанного, пихать в телефонную трубку соли тяжелых металлов...

Василий Арсеньевич начинал собирать материал и готовить статью. Он убивал не человека, не личность... Он убивал политическую фигуру. И делал это с удовольствием. Не за деньги, а по зову души. Он ненавидел людей, пробившихся во власть. А деньги... Это у сегодняшних политических деятелей "фишка" такая – раз ты денег не берешь, значит, ты ненормальный и опасный тип. Дела иметь с тобой не стоит. А вот если ты за деньги поливаешь другого грязью, то ты свой в доску пацан, реальный малый, не носящий камня за пазухой и полностью заслуживающий доверия.

Дело в том, что в университетской учебе Василия был более чем двухгодичный перерыв, который он провел вдали от родного города. Где именно – Скопцов рассказывать не любил. Особенно дотошным собеседникам объяснял коротко, в "телеграфном" стиле: "Служил в армии. Внутренние войска. Конвойник". И все.

На самом же деле больше года из этих двух Василий провел в Чечне, будучи заместителем командира взвода отдельной бригады специального назначения внутренних войск. Штурмовал Грозный, потом некоторое время гонялся с переменным успехом по горам за разными нехорошими людьми. Был награжден и даже собирался остаться на контрактную службу, но... Так получилось, что ему пришлось уволиться в запас и вернуться в университет. Выполнял своего рода последний приказ погибшего на его глазах командира...

Вернувшись на "гражданку", Василий испытал самый настоящий шок. Оказалось, что эта война, все те жертвы, которые понесла страна, были никому не нужны! Политики использовали ее в своих целях, для поднятия собственного рейтинга, промышленники набивали и без того лопающиеся от "бабла" карманы, представители властных структур хапали и там и тут... Народу вообще все было по барабану. И никому не было дела до тех, кто за все это рассчитывался своей кровью и самой жизнью...

Короче говоря, Василий Арсеньевич Скопцов отказался признавать свое увольнение. Он оставался на службе, защищая многострадальное Отечество от различного рода подонков, пробившихся к кормушке власти и нахально именующих себя "элитой"... И в этой личной бесконечной войне был готов использовать любые средства и приемы.

Ну так вот, сидел, значит, Василий Скопцов у себя дома, в собственной однокомнатной квартире. Сидел, никого не трогал, разрабатывал очередную тему или "заказ" – как кому удобнее. А тут – телефонный звоночек! И в трубке – мужской голос, явно искаженный то ли при помощи какой-то хитрой импортной техники, то ли просто мужик держит что-то во рту или элементарно прикрыл трубку носовым платком.

– Василий Арсеньевич Скопцов?.. – спросил незнакомец, при этом не представляясь.

– Ну да, я, – ответил Василий. Вообще-то можно было и не отвечать – телефонный номер звонившего был не определен... Наверное, для звонка использовался сотовый с антиопределителем. Но Скопцов ответил... А чего ему, собственно, стесняться?!

– Спуститесь, пожалуйста, вниз, к почтовому ящику, – предложил Василию аноним.

– Это еще зачем?!

– Спуститесь... Поверьте, вам совершенно ничего не грозит... Не бойтесь...

– Да я и не боюсь! – ответил Скопцов. В трубке тут же зазвучали короткие гудки отбоя.

Положив трубку, Василий пожал плечами и спустился на площадку второго этажа, где были развешаны почтовые ящики всех жильцов подъезда. В его собственном лежал конверт. Скопцов вытащил его и осмотрел со всех сторон.

Ничего особенного... Обычный белый конверт. Чистый, без каких-либо надписей. Внутри прощупывался какой-то плотный прямоугольник.

Не задумываясь, Василий разорвал пакет и вытряхнул на ладонь... аккредитационную карточку! Своего рода пропуск на заседания областной Думы... "Интересно..." – Скопцов тщательнейшим образом разглядывал документ. Фамилия, имя и отчество – его. Название газеты или журнала, которые он должен был представлять и которые, собственно, должны были обращаться для получения разрешения направить своего репортера на заседания областной Думы, отсутствовало... И фотография... Лицо – да, его собственное. А вот пиджачок и галстучек... Василий был готов отдать голову на отсечение, что таких вещей у него никогда не было.

"Никак в "фотошопе" поработали..." – решил Василий. Причем поработали мастерски – ровный фон, одежка как родная... Не придерешься.

Засунув карточку в карман рубашки, Скопцов еще раз оглядел конверт, в котором ничего больше не было. Поднявшись назад в квартиру, Василий уселся возле телефона. Неизвестный смог добиться, наверное, самого главного – он заинтересовал Скопцова, и теперь тот с нетерпением ждал нового звонка, который должен был последовать.

Ждать пришлось не так уж и долго – от силы минут десять.

– Василий Арсеньевич?.. – все тот же механический голос.

– Ну, я.

– Вы получили пакет?..

– Слышь, ты, – сейчас Скопцов грубил вполне сознательно, желая вывести своего собеседника из состояния душевного равновесия, – что происходит? И откуда у тебя моя фотка?

– Вы получили пакет? – Никаких эмоций в голосе...

– Да, получил, – сдался Василий.

– Открыли?

– Да.

– Тогда послезавтра, в десять часов утра, вам надлежит прибыть в Дом Советов, на заседание областной Думы.

– А ты уверен, что я в это время буду свободен? – перебил Скопцов собеседника.

– Послезавтра, в десять утра, вам надлежит... – Собеседник явно не собирался принимать в расчет какие-то отговорки Василия.

– Да понял я, понял!..

– Будьте там обязательно! – все с той же размеренностью продолжал аноним свой инструктаж. – После этого с вами свяжутся и сообщат все остальное.

– Что остальное-то?! – Василий опять попытался узнать чуть больше, чем ему хотели сказать. Облом – на той стороне трубку просто-напросто повесили.

Вот так и получилось, что независимый журналист Василий Арсеньевич Скопцов оказался на том самом заседании Думы. Не смог устоять перед соблазном. Любопытство одолело. Внимательно наблюдал за происходящим, но так и не сумел понять, для чего неизвестному понадобилось его присутствие здесь. Украли деньги, предназначенные для северного завоза? Так не в первый раз! Раньше то и дело вспыхивали подобные скандалы, заканчивающиеся, как правило, ничем. Много шума и крика, обличительных речей, но еще ни разу никто из виновных не понес наказания.

...Выключив телевизор, Скопцов вышел на кухню, закурил. Что же хотел сказать аноним своим приглашением? Что вообще все это значит? Что хочет получить неизвестный?

Василий щелкнул переключателем чайника – без кофе, любителем которого был журналист, тут явно не разобраться... Сам же, изнывая от нетерпения – аноним так пока и не позвонил, – прошелся по кухне, вышел в коридор. Проходя мимо тумбочки, автоматически взял свой сотовый, глянул на него...

"Идиот!" – обругал себя Василий. Сотовый был отключен. Еще утром, в тот момент, когда он заходил в здание Дома Советов, он отключил телефон по настоятельному требованию охраны. Ну, чтобы трели звонков не отвлекали народных избранников от мыслей о судьбах людских... А потом, занятый собственными размышлениями, просто забыл его включить...

Скопцов большим пальцем прижал соответствующую кнопку на панели телефона, и тут же вспыхнул дисплей – за то время, что телефон был выключен, на номер Василия поступило сообщение голосовой почты...

– Конвойник... – раздался хриплый незнакомый голос, до предела слабый. – Прошу тебя, помоги дочке... Ее хотят убить, а я... Со мной – все... Помоги... Так получилось, что больше обратиться мне не к кому... Прощай...

"Конвойник"... Так его в лицо называл только один человек – бывший начальник областного управления уголовного розыска, а ныне персональный пенсионер МВД Федор Михайлович Сумин. Но вот голос... Отставной полковник говорил не так. Низкий и хрипловатый голос Сумина был настолько своеобразен, что перепутать его с кем-то было просто невозможно.

На всякий случай Василий "пролистнул" записную книжку своего телефона, отыскивая номер старого сыщика... Нет, все точно – сообщение поступило именно с его аппарата. Значит...

Вот только что это может значить, Василий пока не понял. Если это шутка, то какая-то странная и глупая. Если нет... Что же могло случиться с Суминым такого, с чем бы он не сумел справиться сам?

"Может, просто выпил лишка мужик?.." – пытался успокаивать себя Скопцов, прекрасно зная, что Сумин практически не пьет. Так, иногда... И то крайне мало.

Не желая тратить время на пустые размышления, Василий набрал номер домашнего телефона старого сыщика. Длинные и какие-то тоскливые, с подвыванием, гудки... Один, второй, третий... Пятый. Скопцов повесил трубку. Набрал сотовый. "Вызываемый абонент вне зоны... или отключил телефон". Вот же черт!

Наверное, надо было бы сейчас срочно ехать, искать Сумина, выяснять, что значит этот звонок... Но в то же время Скопцов не мог позволить себе отойти от телефона – с минуты на минуту должен был позвонить неизвестный с очередным сообщением или новыми инструкциями... Ведь не просто же так, от нечего делать кто-то проделал такую работу – карточка, фотография, построенная на компьютере. Значит, продолжение следует...

Фактически привязанный к собственному телефонному аппарату, Василий мысленно дал себе слово, что на следующий день, прямо с утра, он займется выяснением всех тех странностей, которые связаны со звонком отставного полковника. А сейчас... "Ты уж извини меня, Федор Михайлович..." – думал Скопцов. Почему-то сказанное Суминым он пока всерьез не воспринял.

4

Тот же самый экстренный выпуск новостей смотрел и еще один человек, прямо или косвенно имеющий отношение к этой истории...

Михаил Ромов, охранник ЗАО "Интеграл", находился в своей комнате общежития. Отдыхал после очередной смены... На столе стояла недопитая бутылка водки, уже не первая в этот вечер, присутствовала немудрящая закусь – хлеб, сало и квашеная капуста, привезенные Мишей из деревни, от родителей. Работал взятый напрокат телевизор, свет экрана которого создавал в затемненной комнате интимную атмосферу. И глупо хихикала под боком пьяненькая Галька, очередная Мишкина подружка... Стандартный набор развлечений, вполне достаточный для того, чтобы полностью удовлетворить запросы здорового и молодого деревенского парня, искателя счастья в городе.

Чуть охрипшим от желания голосом Мишка нашептывал на ушко своей пассии какие-то благоглупости. Одна его рука охватила горячий и мягкий бок подружки, в то время как вторая наглаживала круглое аппетитное колено, постепенно забираясь все выше и выше, к самым сокровенным и поэтому таким притягательным местам...

Галька хихикала – Мишкины губы щекотали ее ухо. Время от времени она изображала попытки освободиться из объятий. Именно изображала – попытки эти почему-то приводили лишь к тому, что и без того короткая юбчонка лишь задиралась еще выше, почти к самому поясу. Проще говоря, она прекрасно знала, что последует в самое ближайшее время, и ничего против этого не имела.

Донельзя гордый собой, своим успехом у женщин, Миха оглаживал и разминал мясистое бедро, готовый перейти к следующей фазе – полному освобождению упитанного тела подружки от одежды. При этом одним глазом смотрел на экран телевизора...

...Когда на экране возникло такое знакомое лицо, Мишку аж подбросило на месте от неожиданности. Он, полностью позабыв про подружку, чуть ли не вплотную приник к телевизору, включив звук на максимальную громкость.

– Ты че, Мих?.. – удивленно спросила Галька, не понимая такого поведения друга.

– Рот закрой! – не поворачивая головы, отмахнулся Ромов. В этот момент его больше занимало другое – кто же этот тип, которого он про себя еще там, на складе, окрестил "повелителем". И как бы в ответ на этот вопрос внизу экрана появилась заставочка: "Спикер областной Думы Андрей Мезенцев".

– Так-так-так... – пробормотал Миха. – Вот, значит, оно как...

Обиженная невниманием, Галька встала, одернула юбчонку и заявила:

– Ну, что?.. Я пойду?..

Возможно, она думала, что друг будет ее останавливать и уговаривать... И собиралась поломаться для приличия... Самую малость...

– Вали... – Ромов даже не взглянул в ее сторону. Громко фыркнув, Галька быстро вышла из комнаты, от души хлопнув дверью.

Мишка не обратил на это внимания. Репортаж закончился, он сделал звук потише и вернулся к столу. Налил себе водки, примерно половину стакана, выпил, коротко хекнул, понюхал голое запястье. Не глядя, сгреб щепотью капусты, кинул в рот... Похрустывая закусью, думал: "Спикер, значит... Это сколько же у него бабок?! Наверняка много... И заплатить тыщ сто за молчание он вполне сможет..."

Тут же в памяти возникло лицо "оловянноглазого"... Ведь "замочат"! И к бабке не ходи!

"Не, тут надо хитро, – продолжал Ромов обдумывать ситуацию. – Замочат – это если много попросить... А если в меру... Проще будет заплатить, чем вешать на себя лишнюю мокруху... Значит, надо будет завтра попробовать пробить, что это за тип, как крутится... И сколько у него бабла!"

Мишка приехал сюда, в город, в поисках счастливого случая, который стремительно вознесет его на вершину жизни. И вот теперь этот случай сам шел к нему в руки... Упускать его охранник не собирался...

Глава 4

1

Гараж – это не только хранилище для машины, "железного коня". Гараж для его владельца – нечто большее. Место, где можно вдали от жены встретиться с приятелями, обсудить последние новости, поделиться почерпнутой где-то технической информацией... Да просто пивка попить! Или водочки... Короче, гараж – это своего рода мужской клуб, где собираются автолюбители.

Этот вечер не был исключением для завсегдатаев этого "клуба". А что? Картошка выкопана и высушена, ссыпана в подвалы на зиму. Грибы и ягоды уже отошли. Просто кататься по улицам, "таксовать" в ожидании случайного клиента – так по такой погоде себе дороже выйдет... Вот и использовали мужички этот период межсезонья для того, чтобы маленько подремонтировать свой автомобильчик, подтянуть то, что разболталось и ослабло за напряженный летний период. А под вечер, после трудов праведных, можно и пивка попить да за жизнь покалякать.

...Так уж получилось, что в какой-то момент в организме Сергея Лозового, счастливого владельца почти новой "девятки", образовался некоторый переизбыток жидкости, от которого ему срочно надо было избавиться. Отмахнувшись от вопросов приятелей, он с пьяной целеустремленностью направился к выходу.

Улица встретила его неласково – сразу же швырнула в лицо и за ворот горсть холодных дождевых капель. Поеживаясь, Сергей зашел за угол гаража, на ходу расстегивая брюки...

Справив нужду, он с чувством облегчения подтянул старенькие джинсы, в которых ухаживал за машиной, и уже собрался было возвращаться назад, к друзьям и пиву, как его внимание привлек какой-то отблеск в узкой щели за соседним гаражом. Возможно, в другое время он и внимания бы на него не обратил – мало ли что могли выкинуть любители железа... А здесь какой-то бес под руку толкнул и шепнул в ухо: "Посмотри..."

Посмотрел – и обрадовался! Практически новый сотовый телефон! "Повезло!" – подумал Сергей. Все же лишняя копеечка! Пригодится...

Наклонившись, он попытался поднять аппарат, утерянный каким-то раззявой, но не тут-то было! Скользкий, залитый дождем приборчик упорно выскальзывал из пальцев, не давался в руки своему новому владельцу. "Может, за что шнурком зацепился?" – решил Лозовой и попытался на ощупь найти помеху. Нашел – какие-то холодные крючки, очень напоминающие что-то такое знакомое... Вот только затуманенный алкоголем мозг отказывался опознавать, что именно...

И лишь когда желанный телефон оказался в ладони, до Сергея дошло, что эти самые "крючки" – не что иное, как человеческие пальцы... А заглянув немного глубже в щель, Лозовой увидел там немолодого мужика, скорее всего, мертвого – лежал он неподвижно, и глаза были открыты. Да и руки... От них до сих Пор тянуло ледяным могильным холодом...

"Ох, бля!.." – Сергей, старательно вытирая свою ладонь о джинсы, отскочил, завертел головой по сторонам. Никого... Какое-то время он колебался – может, не говорить никому про мертвяка?.. Пусть себе лежит... Глядишь, потом кто-нибудь другой найдет, а он сам будет как бы ни при делах...

Нет, нельзя... Все же христианская душа... Нехорошо... Сергей быстро направился к гаражу, в котором оставались его приятели, на ходу пряча трофейный телефон поглубже в карман куртки – мертвому он уже все равно без надобности.

...Участковый – младший лейтенант лет двадцати, в большой фуражке, сползающей ему на уши, и кургузом форменном то ли пальтеце, то ли курточке, с папочкой под мышкой – появился на месте происшествия примерно через полчаса. Важно оглядевшись по сторонам, поинтересовался:

– Ну, и кто жмура обнаружил?..

– Я... – Лозовой выступил вперед.

– Где мы поговорить можем? – спросил "мамлей", шмыгнув носом. – Мне тебя опросить надо будет...

– А... труп?..

– Так он уже мертвый! – удивился участковый. – Никуда не убежит!..

Опрос очевидцев и осмотр места происшествия заняли не более двадцати минут. Потом юный страж порядка, брезгливо кривя узкие бесцветные губы, без особого прилежания обшарил мертвеца. Достал из нагрудного кармана документы на машину, водительские права и пенсионное удостоверение.

– Ну-ка!.. – Последняя находка заинтересовала офицера. – Так... Сумин Федор Михайлович... Полковник милиции... Твою же мать!

"Мамлей" не знал Сумина – разные службы. Вот только полковников в отставке в Красногорске было не так уж и много. Причем пенсионное было довольно свеженьким, выданным совсем недавно. Эта неприятная находка могла принести участковому кое-какие сложности в службе.

Он еще стоял, почесывая затылок, – а может, имеет смысл сделать все тщательнее? Так, как это и положено делать... Но в этот момент к компании автолюбителей откуда-то со стороны подвалил здоровенный мрачный тип.

– Здорово! – сунул он не особенно чистую ладонь участковому. – Труп где?

– Вон, за гаражом... – ответил "мамлей", автоматически пожимая могучую длань пришельца. И тут же, спохватившись, спросил: – А ты, собственно, кто такой?!

– Из морга, – увесисто сообщил вновь прибывший, дохнув при этом густым водочным перегаром. – Труповоз. Ну че, грузим?..

– Грузите. – Участковый отер ладонь, которой здоровался с труповозом, о полу своей курточки.

– Волоха! – закричал мрачный тип куда-то в сторону. – Носилки тащи!

В ту же минуту из-за гаражей появился еще один тип, талой же мрачный, как и первый. Только не такой пьяный... Он волок обычные носилки, такие раньше использовались на машинах "Скорой помощи". Когда-то зеленый брезент сейчас, по прошествии многих лет эксплуатации, был весь испещрен какими-то пятнами крайне подозрительного вида, благодаря которым настоящий цвет его был практически неопределим.

Участковый и хотел, может, что-то сказать, но молодцы бесцеремонно выдернули тело из щели и небрежно швырнули его на носилки.

– Направление?.. – Первый труповоз уставился на "мамлея" – единственного здесь представителя властей.

– Сейчас... – В самом деле, ему что, больше всех надо?! Следов насильственной смерти на трупе вроде бы нет... Напился, сердечко не выдержало. А у него, у участкового, смена уже заканчивается.

Пристроив папку с бумагами на колене, младший лейтенант выписал направление на судебно-медицинское исследование трупа. "Для определения причины смерти..." Приколов к направлению большой скрепкой водительское удостоверение Сумина, протянул его старшему труповозу.

– Добро... – Тот быстренько пробежал глазами направление. – Ну что, Волоха, берем?..

Компания автолюбителей некоторое время смотрела вслед удалявшимся с носилками труповозам. Потом участковый поинтересовался, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Ну как, мужики?.. По домам?..

– Да пора бы уже! – откликнулся кто-то из стоящих.

– Тогда пошли... – "Мамлей" на секунду притормозил. – А у этого... мертвяка... больше ничего при себе не было?