Мерле и Королева Флюидия

      - А откуда взялся Фермитракс? - спросила Мерле. - И другие львы, которые сейчас летают?
      - В ту пору, когда венецианцы осуществляли свой гнусный замысел, небольшая группа львов находилась за пределами Лагуны, в восточных странах, где выведывала секреты для Венеции. Узнав по возвращении о том, что случилось, они были вне себя от ярости, но их было слишком мало, чтобы вступить с венецианцами в кровопролитное сражение. И они предпочли уйти, дабы не погибнуть всем до одного в битве с превосходящими силами Венеции. Их было не более дюжины, и они полетели через Средиземное море на юг, к самому сердцу Африки. Там они некоторое время жили среди львов в саванне. Но, узнав, что африканские львы терпят их лишь из страха перед ними, каменные львы полетели дальше, к горам жарких стран, и там осели на долгие годы. Со временем подлый поступок венецианцев стал ими восприниматься как россказни старцев, а потом - просто как миф. Но вот, лет двести тому назад один молодой лев по имени Фермитракс поверил в правдивость древней легенды и очень опечалился судьбой своих сородичей. Он решил вернуться и отомстить гражданам Венеции за преступление. Но лишь немногие его сверстники захотели к нему присоединиться, потому что горы стали потомкам беглецов второй родиной и никто не испытывал радости при мысли о том, что надо лететь в чужие неведомые края.
      Вот так случилось, что Фермитраксу пришлось отправляться в путь к Венеции с горсткой соратников. Он твердо надеялся на то, что закабаленные львы встанут в городе на его сторону и ударят с тыла по своим мучителям. Однако Фермитракс допустил серьезный просчет: он недооценил силу времени.
      - Какую такую силу времени? - недоуменно спросила Мерле.
      - Сейчас поясню, Мерле. Время давным-давно залечило все раны львов, но при этом сделало их безропотными и покорными. Древнее стремление к спокойной удобной жизни полностью овладело массой бескрылых львов. Они были довольны своей жизнью в роли прислужников. Никто из них не знал, что такое свобода, а способности предков были давным-давно забыты. Никто не желал подвергать себя смертельной опасности в восстании по какому-то непонятному поводу. Они предпочитали подчиняться своим властителям-людям, а не противодействовать им. Нападение Фермитракса на Венецию унесло много человеческих жизней и обратило в пепел и развалины целый квартал, но о победе нечего было и думать. Его былые сородичи выступили против него. Его одолели те самые львы, которых он хотел освободить, и которые по своей собственной воле стали подручными людей.
      - Значит, они и стали предателями, а не он!
      - Все зависит от точки зрения. Для венецианцев Фермитракс стал убийцей, который ни с того ни с сего напал на них, погубил множество людей, да еще пытался натравить на них каменных львов. Они считали свои действия оправданными и справедливыми. Почти все нападавшие летучие львы были убиты, но нескольких оставили в живых, чтобы ученые вывели бы теперь львов с крыльями. Все уже забыли, что львы когда-то могли летать, и люди загорелись желанием иметь в услужении летающих львов, которые могли бы переносить по воздуху грузы или во время войны нападать на противника с воздуха, как это сделал Фермитракс, обрушившись на Венецию с неба. И вот на свет появилось несколько львов новой породы - гибриды свободных крылатых особей, вернувшихся домой из Африки, и безвольных и верных рабов Венеции. Каковы они, ты знаешь: это те самые летучие львы, на которых теперь ездят гвардисты. Ты с ними уже познакомилась.
      - А что стало с Фермитраксом?
      - Для Фермитракса придумали особо изощренное наказание. Его не казнили, а заточили в этой башне. Здесь, в подоблачной вышине он должен жить вечно, но для летучего льва ничего не может быть страшнее запрета на свободный полет. Для Фермитракса, который многие годы вольно парил над африканской саванной, сидеть в заключении особенно тяжко. К тому же он впал в глубокое уныние, - не из-за своего поражения, а из-за предательства своих здешних сородичей. Он не смог понять их тупого равнодушия, их собачьей покорности и их готовности служить людям и наброситься на него. Нескончаемые думы об их предательстве стали для него самой жестокой пыткой, и он решил - в один прекрасный день - покончить с жизнью. Он отказывался от еды, которую ему приносили, желая скорее умереть. Но Фермитракс, этот неистовый бунтарь и борец за справедливость, наверное, первый из всех львов узнал, что каменные твари могут обходиться без еды. Да, каменные львы испытывают голод, пожирание мяса - их любимое занятие, но жизненно необходимой еда для них не является. И Фермитракс до сих пор обитает в этой башне, на самом ее верху. Оттуда ему открывается вид на город, который стал ему тюрьмой. - Королева Флюидия умолкла, но тут же продолжила: - По правде говоря, я не знаю, в каком он сейчас состоянии и как нас встретит.
      Мерле добиралась уже до последней лестничной площадки. Свет из оконца падал на видневшуюся выше массивную стальную дверь, на которой играли голубоватые отблески.
      - Как ты познакомилась с Фермитраксом?
      - Когда он со своими спутниками двести лет назад направлялся сюда, он решил, что должен ни в чем не отставать от людей и сравняться с ними по силе, а значит - преодолеть присущую львам водобоязнь. Его предки сделались рабами потому, что не смогли броситься в воду Лагуны и стали пленниками на собственном острове. Фермитракс не хотел попасть в подобную западню. Как только он подлетел к Лагуне, собрался с духом и ринулся в водную глубь. Но такое испытание оказалось не по силам даже самому отважному льву. Холодная вода сковала его и он стал тонуть.
      - И ты его спасла?
      - Пока он боролся за жизнь, я успела прочитать его мысли и поразилась смелости его плана и силе его воли. То, что он задумал, не должно было потерпеть неудачу, еще не начавшись. Я велела русалкам поднять его на поверхность и отнести на берег какого-нибудь необжитого острова. Когда он пришел в себя, я сказала ему, кто я такая, и мы стали вести долгие беседы. Я не утверждаю, что мы сделались друзьями, - он все-таки не смог до конца понять, что же я такое на самом деле и, думаю, побаивался меня, потому что я...
      - Потому что ты - сама вода?
      - Я - Лагуна. Я - вода. Я - источник всего живого в Океане. Фермитракс же - воин, отчаянный и неустрашимый. Он выражал мне свое уважение, благодарность, но не мог побороть страх.
      Королева Флюидия смолкла, как только Мерле с трудом влезла на последнюю, самую высокую лестничную площадку башни. Стальная дверь башенного каземата была вдвое выше нее и шириной в четыре ее шага. Две тяжелые задвижки длиною с человеческую руку закрывали дверь снаружи.
      - Как же нам... - начала Мерле и оборвала себя на слове, услышав страшный шум, вдруг поднявшийся на площади. Быстро подбежав к решетчатому оконцу, она посмотрела вниз.
      Ей открылась картина, от которой у нее перехватило дыхание: оказалось, что образовавшаяся в земле и полыхавшая огнем щель доходит почти до самого канала. Еще немного - и Мерле с русалками рухнули бы вместе с водой в огненную преисподнюю. Но не это открытие заставило ее похолодеть от ужаса. Внизу начинал разыгрываться невообразимо страшный спектакль.
      С крыши Дворца дожей в воздух сорвались три летучих льва, подгоняемых криками своих всадников. Совет Правителей вынес решение: прекратить переговоры с Посланцем Ада, раз и навсегда.
      Прежде, чем Посланец сумел опомниться, три льва уже стремглав неслись к нему. Двое промчались мимо - справа и слева, - на расстоянии миллиметра от него, и пронзили пламя так быстро, что всадники ничего не успели сделать. Но третий лев, летевший в центре тройки, ухватил Посланца за его студенистое туловище, вынес из огня и понес дальше. Чудовище заверещало, завизжало невыносимо пронзительным голосом. Лев крепко держал его в пасти, но хвост извивался в воздухе пружинистой змеей. Люди на площади в ужасе пригнулись к земле, солдаты, побросав ружья, заткнули уши руками.
      Лев с Посланцем Ада в зубах описал небольшой круг над крышей Дворца. Затем устремился к солдатам, скопившимся перед Дворцом, и сбросил на них визжащее страшилище, как какой-нибудь мешок с дохлятиной.
      - Мерле! - стонала Королева Флюидия в ее сознании. - Мерле, дверь...!
      Но Мерле не могла оторвать глаз от захватывающего зрелища. Солдаты и гвардисты успели рассыпаться по площади и увернуться от падающего на них дьявола. Он шмякнулся наземь, от его заносчивости и самоуверенности не осталось следа. На земле копошилось лишь отвратное существо, бесцельно махавшее огромными когтистыми лапами и в панике барабанившее змеиным хвостом по брусчатке.
      - Мерле!
      Несколько секунд на площади царила тишина. Люди остолбенели, затаили дыхание, не понимая, что происходит.
      Но вот воздух огласился многоголосым победным воплем. Свора учуяла кровь. Никто не думал о том, что будет дальше. Наступал конец четырехвекового затворничества и страха перед внешним миром.
      Из ликующих криков родились слова, которые слились в короткое рявкающее заклинание:
      - Убить гада! Убить гада!
      - Мерле! У нас нет времени!
      - Убить гада!
      - Пожалуйста! Скорее!
      Плешь, образовавшаяся на площади, когда солдаты расступились и туда рухнул дьявол, в один миг закрылась нахлынувшей массой тел, сверкающих клинков и искаженных лица. Дюжины мечей и прикладов, сотни палок и кулаков молотили лежавшего на земле Посланца Ада. Его визг превратился в писк и вскоре совсем затих.
      - Дверь, Мерле!
      Когда Мерле опомнилась и обернулась, ее взгляд упал на две огромные задвижки. До чего же они большие!
      - Ты должна их отодвинуть, - молила Королева.
      За дверью послышалось рычание льва.
      ЗАКЛЯТЫЙ ВРАГ
      Речь шла о жизни или смерти, и спорить было не о чем. Мерле сама ввязалась в трудное и опасное дело. Сама пошла на риск, когда выпила содержимое флакона, а, может быть, еще раньше, когда убежала с Серафином с праздника. Вот такое получилось приключение, о котором она и думать не думала.
      Вопреки всем ожиданиям, нижняя задвижка отодвинулась довольно легко. Мерле налегла на нее всем телом, и стальной брус скользнул влево, как по маслу.
      Справиться со второй задвижкой оказалось труднее, она находилась выше Мерле и, казалось, ее ни за что не сдвинуть с места. Мерле долго с ней возилась, пока, наконец, громадина поддалась и немного отошла в сторону. Пот градом катился по лицу Мерле. Королева Флюидия молчала.
      Еще один толчок - и задвижка отъехала вбок. Наконец-то!
      - Толкни дверь от себя, вовнутрь, - распорядилась Королева. Ее голос звучал озабоченно. Вот-вот могут нагрянуть солдаты. Надо успеть освободить Фермитракса.
      Мерле, ни секунды не колеблясь, уперлась обеими руками в стальную дверь, которая стала открываться с громким скрежетом.
      Каземат в башне Кампаниле оказался просторнее, чем можно было ожидать. В темноте различались очертания балок, подпиравших высокую крышу. Где-то над головой хлопали крыльями голуби. Птичий помет белым снегом выстилал дощатый пол и при каждом шаге вздымался вверх сухим белым облачком. Застоявшийся воздух отдавал кислыми испарениями голубиных экскрементов. Но главный обитатель чердачного каземата не выдавал своего присутствия никаким специфическим запахом, если полагать, что камни пахнут.
      Там было очень темно. Единственный луч света вырывался из оконца в стене, находившегося на равном расстоянии от пола и от потолочной балки. Солнце уже взошло. Прутья оконной решетки - толщиной с ногу Мерле - дробили свет на квадраты, печатавшиеся на полу.
      Стены тоже были обшиты стальными листами из опасения, что узник легко может их разнести в куски. Даже верхние балки были укреплены металлическими прутьями.
      Сноп солнечных лучей из оконца, упиравшихся в пол, освещал небольшую часть помещения. За желтой световой полосой царила непроглядная темень, и там ничего не было видно.
      Мерле почувствовала себя маленькой и беспомощной. "Что мне теперь делать?" - думала она.
      - Тебе надо его приветствовать. Он должен знать, что мы пришли с миром.
      - Как он о тебе узнает, если ты сама с ним не заговоришь? - сказала Мерле.
      - Узнает непременно.
      - Кхм... Здравствуйте, - проговорила тихо Мерле.
      В ответ - только шумные всплески голубиных крыльев.
      - Фермитракс!
      По ту сторону полосы света послышался шорох. Где-то глубоко во тьме.
      - Фермитракс! Я пришла, чтобы...
      Мерле прервала себя на слове, заметив, что тьма перед ней вдруг сгустилась, превратилась во что-то ощутимо плотное. Шорох затих, но ее словно ветром обдало, - чьи-то большие крылья распахнулись во всю ширь. Потом послышались шаги, мягкие кошачьи шаги, не такие гулкие и тяжелые, как у других львов. Тоже звериные, но - разумные. Выжидающе осторожные.
      - Королева Флюидия - у меня! - выпалила Мерле и насторожилась: сейчас Фермитракс рассмеется.
      От тьмы отделилась плотная тень ростом много выше и вдвое шире лошади. Еще один шаг - и огромная львиная голова оказалась в лучах утреннего солнца.
      - Фермитракс, - выдохнула Мерле почти неслышно.
      Мифический Предатель смерил ее надменным взглядом. Его передняя правая лапа было выпустила смертоносные когти, но тут же их убрала. Будто смерть блеснула пятьюдесятью клинками сразу. Каждая его лапа была с голову Мерле, зубы - размером с пальцы на ее руке. Грива льва, хотя и каменная, шелестела и волновалась при каждом его движении, как копна шелковистых волос.
      - Ты - кто? - голос был густой и немного гортанный.
      - Я - Мерле, - ответила она робко. И повторила: - Меня зовут Мерле. Я ученица Арчимбольдо.
      - И носишь в себе Королеву Флюидию.
      - Да.
      Фермитракс медленно и величаво приблизился к ней.
      - Ты открыла дверь. Там стоят солдаты, чтобы меня убить?
      - Нет, все они сейчас на площади. Но могут скоро добраться сюда. Нам надо спешить.
      Он сделал еще один шаг, и теперь солнце освещало всю его фигуру.
      Мерле никогда в жизни не видела обсидиановых львов. Он был весь черный, как смоль, от носа и до пушистого кончика хвоста. Его бока, упругая спина и морда слегка поблескивали. Волосы роскошной гривы, казалось, непрестанно шевелились, подрагивали, даже когда он стоял спокойно. Его крылья, колыхавшиеся над ним огромными опахалами, были до трех метров каждое. Теперь он их снова сложил - совершенно беззвучно. Только снова дунуло ветром.
      - Спешить, - повторил он ее последнее слово и углубился в свои мысли.
      Мерле начинала терять терпение. Лев стоит и думает, - ни туда, ни сюда, а ей надо погибать из-за того, что он не решается ей довериться.
      - Да, надо спешить, - сказала она твердо.
      - Протяни ему руку.
      - Ты не шутишь?
      Королева не ответила, и Мерле с опаской подступила ближе к обсидиановому льву. Он смотрел на нее. Не шевелясь. Лишь когда она протянула ему руку, он тоже поднял правую лапу, дотронувшись до ее ладони.
      Мерле с замиранием сердца увидела в нем происшедшую заметную перемену, его взгляд смягчился, стал живее.
      - Королева Флюидия, - прошептал он тихо и склонил голову.
      - Он тебя почувствовал? - спросила Мерле без слов.
      - Каменные львы очень тонко чувствуют. Он ощутил мое присутствие, как только ты открыла дверь. Иначе тебе пришлось бы плохо.
      Лев снова заговорил, но на этот раз его темные глаза были устремлены на Мерле с видимым интересом, словно лишь теперь он впервые ее увидел.
      - Твое имя - Мерле?
      Она кивнула.
      - Красивое имя.
      "Сейчас не время попусту болтать", - хотелось ей заметить. Но она снова только кивнула.
      - Как тебе кажется, ты сможешь усидеть верхом на моей спине?
      Она, конечно, предполагала, что такой вид верховой езды придется освоить. Но теперь, когда скачка на настоящем каменном льве - да еще на говорящем и летучем - предстояла с минуты на минуту, ноги у нее стали ватными, колени подогнулись.
      - Тебе нечего бояться, - громко проговорил Фермитракс. - Только крепче за меня держись.
      Она нерешительно подошла ко льву, а он опустился на пол, подогнув лапы.
      - Садись же, - приказала Королева.
      Мерле вздохнула и вскочила на льва. К своему удивлению, она почувствовала под собой тепло обсидиановой спины, которая под ней слегка прогнулась, и она оказалась в своеобразном удобном седле.
      - За что мне держаться?
      - Держись за мою гриву, - сказал Фермитракс, - ухватись покрепче.
      - А тебе не будет больно?
      Он тихо и немного горестно рассмеялся, но ничего не ответил. Мерле вцепилась в львиную гриву, - ни каменную ни волосяную, но упругую и податливую, как стебли подводных растений.
      - Если в воздухе дело дойдет до сражения, - сказал лев и сурово взглянул в сторону двери, - прижмись к моей шее. А на земле я смогу прикрыть тебя крыльями.
      - Ладно, поняла. - Мерле очень старалась, чтобы ее голос не дрожал, но это ей не очень удавалось.
      Фермитракс встал во весь рост, быстро подкрался к двери и выскользнул на верхнюю лестничную площадку башни Кампаниле. Внимательно огляделся - как бы не задеть лестничные перила - и расправил крылья.
      - Мы разве не спустимся вниз по лестнице? - обеспокоенно спросила Мерле.
      - Ты же сама сказала - надо спешить.
      Слова Фермитракса еще звучали в воздухе, а он уже мягко поднялся над балюстрадой и - ринулся вниз, в глубокий лестничный пролет.
      Мерле даже взвизгнула, когда воздушный поток ударил ей в лицо и едва не сбросил со льва. Но тут же почувствовала сильный толчок в спину Фермитракс концом хвоста прижал ее к своей гриве.
      У Мерле от страха чуть нутро не оборвалось, дыхание сперло - они падают, летят вниз... Сейчас разобьются... Но тут обсидиановый лев расправляет крылья над самым дном широкого лестничного ствола, планирует влево и со страшным ревом вырывается из открытых дверей башни Кампаниле как черная каменная молния, как невиданно огромное, тяжелое пушечное ядро ураганной силы.
      - Сво-о-о-бо-о-ден! - его победный рев прорвал тяжелый утренний воздух, все еще отравленный смрадными испарениями Ада. - Свободен!!!
      Все происходило так быстро, что Мерле не успевала запечатлевать в сознании даже отдельные сцены, не говоря уже о том, чтобы связать в единое целое и понять все увиденное и случившееся.
      Люди на площади кричали и в панике разбегались. Солдаты снова шныряли туда-сюда в полной растерянности. Начальники выкрикивали приказы и распоряжения. Прогремел одиночный выстрел, за ним - ружейный залп. Пули, не задев Мерле, камешками отскочили от каменного бока Фермитракса.
      Обсидиановый лев летел очень низко, в каких-нибудь трех метрах над площадью. Люди сломя голову бежали к переулкам. Матери искали детей, разбежавшихся после гибели Посланца Ада.
      Фермитракс прерывисто и зычно заревел, - словно камни посыпались с горы в ущелье. Секунду спустя Мерле сообразила, что он - смеется. Движения льва были удивительно пластичны, будто он никогда и не сидел в заточении. Его крылья не потеряли ни силы, ни гибкости; глаза не утратили зоркости и были остры, как у ястреба; могучие лапы не одеревенели, когти не затупились, дух его не ослаб.
      - Он потерял веру в свой народ, - отвечала королева на мысли Мерле, но не потерял веру в себя.
      - Ты говорила, что он хочет умереть.
      - Это было давно и прошло.
      - Жить, жить и жить, - рычал обсидиановый лев, как будто услышавший слова Королевы.
      - Он тебя слышит?
      - Нет, - сказала Королева, - но он меня чует. И порой, наверно, улавливает то, что мне думается.
      - Не тебе, а мне!
      - Нам думается вместе.
      Фермитракс оставил позади адову расщелину. Огонь угас, но поднявшаяся дымовая завеса разделила площадь Сан-Марко надвое. Мерле мимоходом отметила, что выбившиеся из преисподней камни и щебень засыпали щель и почти сравняли ее с землей. Скоро только расплавленная брусчатка в центре площади останется свидетельством страшных событий.
      Еще несколько пуль просвистело над головой Мерле, но она почему-то совсем не думала о том, что может быть убита. Размышлять было некогда, все свершалось молниеносно.
      Она посмотрела налево и увидела трех Правителей-изменников, стоящих в окружении гвардистов перед лужей темной жижи, где валялся труп Посланца Ада.
      Пурпур. Золото. И багрянец. Правители, конечно, разглядели, кто сидит на спине льва. И они знали, что Мерле раскрыла их тайну.
      Она снова взглянула вперед. Площадь быстро оставалась позади, а внизу уже волновалось море. Вода золотилась под первыми лучами солнца. Перед ними открывалась заветная дорога к свободе. Справа от них уходил назад остров Джудекка, - крыши его домов и башня вскоре совсем исчезли из виду.
      Мерле вдруг во весь голос пронзительно завизжала, но вовсе не от страха, - ей надо было снять напряжение, выпустить пар напряжения, выразить радость и восторг. Прохладный ветерок щекочет уши, наконец-то можно вздохнуть с облегчением. До чего же приятно после омерзительной вони на площади! Ветер, кажется, пронизывает всю ее насквозь: платье, волосы, тело; ласкает волосы, глаза, душу... Она радовалась воздуху, радовалась Фермитраксу, несшему ее куда-то вдаль над самыми волнами, которые переливались всеми красками восходящего солнца. Все было залито оранжевым, желтым и багровым, и сама Мерле тоже. Только обсидиановое туловище Фермитракса чернело, как обломок ночи, спасающийся от зари.
      - Куда мы летим? - Мерле старалась перекричать свист ветра, но это удавалось ей с трудом.
      - Прочь отсюда! - кричал запальчиво Фермитракс. - Прочь!
      - Не забывай об осаде города, - напомнила Королева Флюидия. - О египетских постах и солнечных лодках.
      Мерле повторила ее слова для льва. И поняла, что Фермитракс так долго был в заточении, что ничего не знает ни о всевластии Египетской Империи, ни о жесточайших войнах, развязанных Фараоном.
      - Везде идет война, - объясняла она. - На всем свете - войны. Венецию осаждают войска египтян.
      - Египтян? - удивился Фермитракс.
      - Да, из Фараонова государства. Они взяли Лагуну в кольцо. Не зная пути, мы не пройдем.
      Фермитракс рассмеялся.
      - Я смогу пролететь, малышка!
      - Солнечные лодки Империи тоже могут летать, - возразила Мерле, вспыхнув. "Малышка! Ха!"
      Вдруг Фермитракс на мгновение обернулся и пробурчал:
      - Ты как знаешь, а мне придется ими заняться!
      Мерле тоже посмотрела назад и увидела, что их преследует полдюжины летучих львов со всадниками в черных кожаных мундирах с металлическими заклепками.
      - Гвардия! Ты можешь с ними справиться?
      - Посмотрим.
      - Только будь осторожен!
      Лев снова расхохотался.
      - Мы вдвоем с тобой на многое способны, храбрая Мерле.
      Ей некогда было размышлять - смеется ли он над ней или говорит всерьез. Мимо головы угрожающе просвистели пули.
      - Они стреляют!
      Преследователи были уже в ста метрах от них. В погоне участвовали шесть львов, шесть вооруженных людей по приказу изменников.
      - Пули не причинят нам вреда, - прокричал Фермитракс.
      - Да, конечно! Тебе-то - нет. А как же я?!
      - Знаю. Поэтому мы сейчас... - он прервал себя и грозно рыкнул. - Ты только не пугайся!
      - Он с ума сошел! - Если бы Мерле осмелилась это сказать, она произнесла бы эти слова совсем убитым голосом.
      - Разве что чуть-чуть.
      - Ты считаешь меня безумцем? - весело спросил обсидиановый лев.
      К чему ей было лгать?
      - Ты слишком долго сидел в башне. И вообще ничего не знаешь о нас, о людях.
      - Разве ты не упрекала меня в том же самом? - вмешалась Королева. - Не суди обо всех так просто и легко.
      Фермитракс резко накренился и взял вправо, увертываясь от очередного залпа. Мерле пошатнулась на его спине, но пушистый конец хвоста снова уперся ей в спину и прижал к гриве.
      - Если они и дальше будут стрелять, не целясь, скоро растратят все патроны, - пробормотала она, жмурясь от встречного ветра.
      - Это всего лишь предупредительные выстрелы. Они хотят взять нас живыми.
      - Фермитракс об этом знает?
      - Конечно. Никогда не забывай о его разумности. Эти его кувыркания в воздухе - всего лишь детская игра. Он пока просто забавляется. Хочет лишний раз себя проверить, - не разучился ли чему-нибудь за годы заточения.
      Мерле почувствовала, как ее вдруг замутило, к горлу подкатила тошнота.
      - Мне плохо.
      - Скоро пройдет, - ответил Фермитракс.
      - Тебе-то хорошо говорить.
      Лев обернулся через плечо.
      - Вот и они.
      Он подпустил преследователей на совсем близкое расстояние. Четверо еще оставались сзади, но двое других уже были справа и слева. Один из всадников, белокурый начальник Гвардии, смотрел Мерле прямо в глаза. Он сидел на кварцевом льве.
      - Сдавайтесь! - крикнул гвардист. Дистанция между ними сократилась метров до десяти. - Мы вооружены и превосходим вас числом. Если вы дальше полетите в том же направлении, то попадете в руки к египтянам. Мы не можем этого допустить - и вы сами этого не хотите.
      - Какому правителю вы подчиняетесь? - прокричала Мерле.
      - Советнику Дамиани.
      - Он - не из тех трех предателей, - сказала Королева.
      - Почему вы нас преследуете?
      - Таков приказ. Но ты разве не знаешь, девочка, что сидишь на Проклятом Предателе! Он обратил пол-Венеции в прах и пепел! Не жди, что мы его так просто отпустим.
      Фермитракс повернул к гвардисту голову и смерил его своими черными обсидиановыми глазами.
      - Если ты откажешься от погони и вернешься назад, я подарю тебе жизнь, человек.
      Тут произошло нечто странное. Нет, Мерле была изумлена не испугом гвардиста, а поведением его льва. При словах Фермитракса крылатый зверь словно очнулся от полной апатии, с какой он и ему подобные исполняли приказы своих хозяев-людей. Лев взглянул на Фермитракса, и его крылья судорожно задергались. Гвардист тоже заметил сбой, стал дергать льва за узду и бормотать: "Тихо, тихо", но ветер уносил прочь его слова.
      - Лев не в силах понять, почему Фермитракс может говорить, - объяснила Королева Флюидия.
      - Поговори с ним, - закричала Мерле в ухо обсидиановому льву. - В этом наше спасение.
      Фермитракс резко снизился. Теперь от поверхности моря его отделяло не более трех-четырех метров. При снижении Мерле почувствовала, как у нее закружилась голова, а над волнами ей стало совсем худо.
      - Попробую! - рыкнул Фермитракс. - Держись крепче!
      Мерле что было сил уцепилась за его растрепанную ветром гриву, а обсидиановый лев, взмахнув несколько раз крыльями, снова вырвался вперед, развернулся на сто восемьдесят градусов, снова набрал высоту и полетел навстречу своим обескураженным врагам.
      - Львы! - загрохотал его голос, перекрывая шум волн. - Слушайте меня!
      Шесть гвардейских летучих львов в растерянности замедлили полет и едва взмахивали крыльями. А затем и вовсе застыли в воздухе, опустив задние лапы вниз и повиснув над водой. Затрещали подпруги, натянулись уздечки - все шесть всадников старались удержаться в седле и не скатиться в море. Никто из них не ожидал такого подвоха со стороны львов, которые неожиданно стали вести себя так, как хотелось им, а не так, как требовали их хозяева.
      Начальник Гвардии велел открыть огонь.
      - Цельтесь в девчонку!
      Но гвардисты, с трудом державшиеся на вертикально повисших в воздухе львах и судорожно за них цеплявшиеся, могли только одной рукой управляться с ружьем; к тому же львиные головы мешали им точно прицеливаться.
      - Слушайте меня! - еще раз воскликнул Фермитракс, переводя взгляд с одного льва на другого. Он тоже парил в воздухе, но держал туловище горизонтально и не переставал ритмично взмахивать своими мощными крыльями. - Когда-то я возвратился в Венецию, чтобы освободить вас от ига поработителей. Вернуть вам свободную жизнь. Подарить дни и годы без насилия, принуждения и покорности, чего львы в прошлом никогда не знали. Я хотел дать волю и воздух вашим крыльям! Предоставить право охотиться, сражаться и снова говорить тогда, когда пожелаете! Вы достойны такой жизни, какая была у ваших предков!
      - Он говорит на языке людей, - сказала Королева Флюидия. - Свой собственный язык львы уже забыли.
      - Они его слушают.
      - Но долго ли будут слушать?
      Шесть всадников до хрипоты орали на своих львов, но голос Фермитракса заглушал их без труда.
      - Вас смущает то, что вам не приходилось слышать, чтобы лев говорил на языке людей. Но пусть вас вдохновит то, что существует лев, готовый биться за вашу свободу. Посмотрите на меня и ответьте себе, - не узнаёте ли вы во мне самих себя, тех, кем были когда-то?
      Один из львов громко фыркнул. Фермитракс едва заметно вздрогнул.
      - Он страдает, - пояснила Королева. - Они могли бы быть такими, как он, а остались животными.
      Другие львы тоже зафыркали, а главный гвардист, который с малолетства состоял при львах и умел распознавать их настроение, победно засмеялся.
      - Восстаньте против ваших укротителей, - гневно рычал Фермитракс. Но обстановка менялась на глазах к худшему, хотя Мерле не понимала, почему. Не подчиняйтесь их приказам! Сбросьте всадников в море или отвезите обратно в город! Оставьте нас в покое!
      Лев, фыркнувший первым, выпустил когти на передних лапах.
      - Нет смысла обращаться к ним, - вздохнула Королева Флюидия. - Попытка была необходимой, но оказалась бесполезной.
      - Я ничего не понимаю, - растерянно думала Мерле. - Почему они его не слушают?
      - Они его боятся. На них наводит страх его превосходство. Ведь уже много-много лет тому назад львы в Венеции утратили способность говорить. Здешним летучим львам с детских лет внушили уверенность в том, что их крылья дают им превосходство над их остальными собратьями. И вдруг явился тот, кто лучше, совершеннее их. С этим они не могут смириться.
      Мерле вспыхнула от гнева.
      - Значит, здешние львы не лучше людей.
      - Вот именно, - ответила Королева. В ее голосе звучал смешок. - Я вижу, что была ты - сирота, а стала - умная голова?!