Мерле и Королева Флюидия

      Когда мужчины ее били и оскорбляли, русалка не переставала шептать имя возлюбленного, и наконец за ним послали. Он явился, но в сопровождении своего отца, который считал, что его дом и семья находятся во власти злых чар. Юношу и русалку поставили лицом к лицу, и они долго и проникновенно глядели друг другу в глаза. Молодой человек плакал, по лицу русалки тоже катились слезы, которые на щеках смешивались с кровью. Но ее возлюбленный отрекся от нее: он был малодушным человеком и боялся гнева отца. "Я ее не знаю, - солгал он. - Мне с этой уродиной делать нечего".
      Русалка молчала и ничего не говорила даже тогда, когда ее безжалостно избивали; не проронила она ни слова и тогда, когда торговец и его сын били ее по лицу и по ребрам башмаками. Потом ее бросили в воду, как мертвую рыбу. Все ее таковой и сочли, - умершей".
      Унка замолчала, вцепившись в неподвижное весло руками, не опуская его в воду. В мерцающем свете факела у нее на щеке блеснула слеза. Она рассказывала не просто историю какой-то русалки, а историю собственной жизни.
      "Русалку нашел маленький мальчик, ученик из зеркальной мастерской, которого мастер-зеркальщик взял из сиротского дома. Он стал заботиться о ней, нашел для нее убежище, приносил пищу и воду и очень просил ее жить дальше, когда она хотела положить своей жизни конец. Имя этого мальчика Арчимбольдо. Русалка поклялась, что из благодарности она посвятит ему всю свою жизнь. Русалки живут намного дольше, чем люди, и поэтому тот мальчик уже стал стариком, а русалка все еще остается юной. Она будет молодой даже после его смерти, Но тогда снова останется одна, одинокое создание между двумя мирами - и не русалка, и не женщина".
      Когда Мерле подняла на нее глаза, то на щеках Унки уже не было слез. Снова казалось, будто она рассказывает просто интересную историю, говорит о чьей-то совсем чужой судьбе. Мерле хотелось вскочить и крепко ее обнять, но она чувствовала, что Унка не ждет и наверное не любит подобных нежностей.
      - Вот такая история, - прошептала русалка. - Можно верить, можно не верить, но эта история из тех, которых нам лучше бы не знать.
      - Нет, я рада, что вы мне ее рассказали.
      Унка едва заметно кивнула, посмотрела вперед и взмахнула рукой.
      - Посмотри, - сказала она, - мы почти у цели.
      Свет факела словно побледнел, хотя пакля пылала, как прежде. Мерле вдруг поняла, что своды туннеля остались позади. Гондола бесшумно выскользнула в какое-то обширное подземелье или пещеру.
      Перед ними в темноте вырисовывалось нечто вроде горы. Из воды поднимался пологий склон, чем-то покрытый, но Мерле не могла различить чем. Вроде бы какие-то растения. Бледные перекрученные стебли. Но какие же стебли такой толщины могут расти здесь без света?
      Когда они пересекали темное озеро, образовавшееся на дне этой огромной пещеры, ей показалось, что в воде что-то движется. Она успокаивала себя, стараясь думать, что это рыбы. Очень большие рыбы.
      - В Венеции нет гор, - вслух размышляла она. - Откуда тут такая пещера?
      Судя по спокойной поверхности воды, они находятся не под морем. А это огромное помещение скорее всего расположено где-то среди роскошных дворцов и богатых домов, - и сделано руками человека.
      - Кто это построил? - спросила она.
      - Друг русалок, - Унка явно не хотела вдаваться в объяснения.
      Такое сооружение посреди города! Если оно в самом деле возведено на земле, то у него должны быть стены. Как же оно выглядит снаружи? Как заброшенный замок какого-нибудь угасшего старинного рода? Или как громадное складское помещение? У этой пещеры нет окон, выходящих наружу, а в темноте ни крыши, ни стен не разглядеть.
      Тем временем они подплывали все ближе и ближе к странному склону. Теперь Мерле видела, что она не зря недоумевала: там не было никаких растений. Гора была сложена из каких-то причудливых белых сучьев.
      У нее перехватило дыхание, когда она узнала, что это такое.
      Это были кости. Останки сотен русалок. Кости громоздились одни над другими, были перемешаны, сплетены и спрессованы смертью. Затаив дыхание, смотрела Мерле на скелеты, в своей верхней части похожие на человеческие, а там, где у русалок чешуйчатый хвост - точь-в-точь как обглоданные хвосты огромных рыб. Это было невообразимо страшное зрелище.
      - Они все сами сюда приплывают, чтобы умереть?
      - Да. По доброй воле, - ответила Унка и повернула гондолу налево так, чтобы гора из останков была хорошо видна за кормой.
      Колеблющийся свет факела заставлял фантастическое костяное построение шевелиться, подобно живому. Острые тени метались и дрожали, бегали туда-сюда, как паучьи ножки, оторвавшиеся от паука и шныряющие сами по себе.
      - Русалочье кладбище, - прошептала Мерле.
      Все знают старое поверье. До сих пор считают, что это кладбище находится далеко за городом, где-то на берегу Лагуны или даже в открытом море. Искатели сокровищ и охотники приключений не раз пытались его найти, потому что русалочья кость ценится выше слоновой, она очень крепка и в древние времена использовалась в рукопашных сражениях как оружие. Трудно себе представить, что кладбище находится в самой Венеции, под боком у горожан. Да к тому же, что устроить его помог человек. Что побудило его так сделать? Кто он?
      - Я хотела, чтобы ты увидела это место. - Унка склонила голову. Мерле взглянула на нее и замерла в ожидании. - Тайна за тайну. Молчание навеки. Такова клятва Освященных прикосновением.
      - Мне надо дать клятву?
      Унка кивнула.
      Мерле толком не знала, как дают клятву, но подняла руку и торжественно проговорила:
      - Клянусь жизнью, что никому не скажу о кладбище русалок.
      - Произнеси клятву Освященной прикосновением, - потребовала Унка.
      - Я, Мерле, к которой прикоснулась Королева Флюидия, даю эту клятву.
      Унка кивнула с довольным видом, а Мерле вздохнула с облегчением.
      Днище лодки заскрежетало, зацепив что-то лежащее на дне.
      - Тут везде кости, - объяснила Унка. - Их здесь полным полно.
      Она развернула гондолу и направила ее ко входу в туннель.
      - Унка!
      - Да?
      - Вы вправду верите, что я - какая-то особенная?
      Русалка загадочно улыбнулась.
      - Конечно, верю. Ты - совсем особенная.
      * * *
      Позже, в темноте, в своей постели Мерле сунула руку под одеяло в водяное зеркало, почувствовала приятное тепло и попыталась нащупать чью-то руку там, в зазеркалье. Прошла минута, другая, и вот кто-то прикоснулся очень нежно, очень ласково - к ее пальцам. Мерле тихо вздохнула и забылась в беспокойной дремоте.
      За окном сияла а небе Вечерняя звезда. Ее свечение отражалось в раскрытых зеркальных глазах Юнипы, в холодных кусочках стекла, пронизывающих комнатную тьму.
      ПРЕДАТЕЛЬСТВО
      - Ты когда-нибудь туда заглядывала? - спросила утром Юнипа, когда девочек разбудили удары гонга на крыльце.
      Мерле изо всей силы терла глаза кулачками, борясь со сном.
      - Куда?
      - В твое водяное зеркало.
      - Конечно. Все время гляжу.
      Юнипа свесила ноги с кровати и посмотрела на Мерле. Зеркальца в ее глазах сверкали, отражая лучи солнца, поднимавшегося над крышами.
      - Я хочу сказать, - не просто так в него смотрела.
      - А как? Совсем внутрь?
      Юнипа кивнула: - Да, в самую глубину.
      - Два или три раза, - сказала Мерле. - Я погружала лицо в воду, хотя рамка узковатая. Но мне удалось открыть глаза под водой.
      - Ну и что?
      - Ничего. Сплошная темнота.
      - И ты совсем ничего не увидела?
      - Я же сказала - ничего.
      Юнипа задумчиво пригладила рукой волосы.
      - Если хочешь, я тоже могу попробовать.
      Мерле, собравшаяся было зевнуть, закрыла рот.
      - Ты?
      - Своими зеркальными глазами я хорошо вижу в темноте.
      Мерле подняла брови: - Ты мне об этом не говорила. - И тут же стала вспоминать, не совершала ли она ночью чего-нибудь недозволенного.
      - Я стала видеть ночью всего три дня назад. А теперь вижу еще лучше. Почти как днем. Иногда не могу заснуть, - свет бьет в глаза, даже когда веки закрыты. Все вижу в ярко-красном цвете, как будто смотрю на солнце, хотя глаза не открываю.
      - Ты должна сказать об этом Арчимбольдо.
      Юнипа помрачнела: - А вдруг он отберет у меня глаза?
      - Нет, не отберет.
      Мерле попыталась себе представить, как это бывает, когда и днем и ночью вокруг светло. Можно ли такое вытерпеть? Сможет ли Юнипа теперь спать?
      - Ну, ладно, - Юнипа быстро сменила тему разговора. - Ты мне дашь заглянуть в твое зеркало?
      Мерле вынула зеркало из-под одеяла, покачала его на руке и пожала плечами.
      - Почему бы и нет?
      Юнипа взобралась к Мерле на кровать. Они сидели друг против друга, поджав ноги, обе растрепанные, в длинных ночных рубашках, прикрывавших колени.
      - Дай-ка я сначала сама еще раз попробую, - сказала Мерле.
      Юнипа видела, как Мерле поднесла зеркало к лицу. Затем осторожно сунула туда кончик носа - все глубже и глубже, и вот в зеркало уже погрузились щеки. Скулы коснулись рамки. Дальше лицо не входило.
      Под водой Мерле открыла глаза. Она знала, что ее там ожидает, и не испытала ни малейшего разочарования: все было как всегда. Тьма и больше ничего.
      Она вынула лицо из зеркала. В овальной рамке блестела спокойная поверхность воды. Нос и щеки были абсолютно сухими.
      - Ну, что там? - взволнованно спросила Юнипа.
      - Ничего нет. - Мерле протянула ей зеркало. - Все то же самое.
      Юнипа сжала ручку зеркала тоненькими пальцами и стала внимательно рассматривать в нем свои глаза.
      - Как ты их находишь? Они красивые? - спросила она напрямик.
      Мерле не знала, что сказать: - Они какие-то чудные.
      - Ты не ответила на мой вопрос.
      - Ты извини... - Мерле не хотелось говорить Юнипе правду, - но иногда у меня мурашки по спине бегают, когда я на тебя смотрю. Нет, твои глаза не страшные, - быстро добавила она. - Только они такие... такие...
      - Холодные, как ледяные, - тихо сказала Юнипа, словно в раздумье. Порой мне самой становится холодно, даже когда светит солнце.
      Свет - во мраке, холод - при жаре.
      - Ты будешь смотреть в зеркало или нет? - спросила Мерле.
      - В общем-то теперь я не очень хочу, - сказала Юнипа. - Но если ты предлагаешь, я посмотрю для тебя. - Она взглянула на Мерле. - Или тебе не хочется узнать, что там внутри, там, где рука появляется?
      Мерле только молча кивнула.
      Юнипа приблизила лицо к зеркалу и погрузила в него нос. Голова у нее была меньше, чем у Мерле, - да и вся Юнипа была более тонкой и хрупкой, - и потому ее лицо сразу оказалось в воде по самые виски.
      Мерле терпеливо ждала. Она смотрела на худенькую фигурку Юнипы в не по размеру длинной ночной рубашке, на которой так резко обозначились острые плечи, а у краев выреза так сильно выпирали костлявые ключицы, что казалось, будто и рубашки-то на ней нет.
      Смотреть, как кто-то другой пользуется ее зеркалом, было для Мерле непривычно, даже странно. Ведь все самые невероятные действия представляются вполне естественными, когда их производишь сам; но если это делает кто-то другой, так и хочется фыркнуть, повернуться и уйти.
      Однако Мерле продолжала смотреть и думала: что там сейчас может видеть Юнипа? Наконец не выдержала и спросила:
      - Юнипа, ты меня слышишь?
      Наверняка она слышит. Ведь ее уши даже не задевают поверхность зеркальной воды. Однако ответа не последовало.
      - Юнипа!
      Мерле забеспокоилась, но не двинулась с места. Ей вдруг стали видеться жуткие картины, представилось, как страшные чудища обгладывают в Зазеркалье лицо ее подруги: когда та вытащит оттуда голову, то на шее у нее окажется только голый череп с волосами, как те большие скорлупы на шестах, что обнаружил профессор Борбридж во время своей экспедиции в Ад.
      - Юнипа! - окликнула ее Мерле погромче и схватила за руку. Рука была теплая. Пульс нормальный.
      Юнипа возвращалась. Именно возвращалась. Лицо у нее было такое чужое, будто она приехала из каких-то дальних неведомых стран, которые находятся, наверное, с другой стороны глобуса или, скорее всего, существуют только в ее воображении.
      - Что там было? - взволнованно спросила Мерле. - Что ты видела?
      Она многое бы дала, чтобы в этот момент у Юнипы были бы обычные человеческие глаза, по которым можно читать. Иногда бывают вещи, о которых лучше не знать, но кое-что понять все-таки следует.
      Однако глаза Юнипы, блестящие и твердые, ничего не выражали.
      "Вдруг она сейчас заплачет?" - невольно подумалось Мерле, и эта мысль на мгновение вытеснила все остальные.
      Но Юнипа не плакала. Только уголки рта подрагивали. Однако ей, как видно, было не до смеха.
      Мерле пригнулась к ней, взяла у нее из рук зеркало, положила его на пол и нежно обняла подругу за плечи.
      - Что там было?
      Юнипа помолчала, а потом подняла на Мерле свои отливавшие металлом глаза.
      - Там было темно.
      "Я сама знаю", - чуть не выпалила Мерле, но тут ее осенило, что Юнипа говорит о какой-то другой темноте, не о той, которую обычно можно видеть в зеркале.
      - Расскажи мне обо всем, - потребовала Мерле.
      Юнипа покачала головой.
      - Нет. Даже не проси.
      - Что? - вырвалось у Мерле.
      Юнипа отодвинулась от нее и встала с постели.
      - Никогда не спрашивай меня о том, что я там видела, - глухо произнесла она. - Никогда.
      - Но,Юнипа...
      - Прошу тебя.
      - Там не может быть ничего плохого! - вскричала Мерле, в ней боролись упрямство и отчаяние. - Я же дотрагивалась до руки. До руки, Юнипа!
      За окном на утреннее солнце набежало облако, и зеркальные глаза Юнипы тоже потемнели.
      - Брось свои затеи, Мерле. Забудь про руку. Не трогай зеркало. Так будет лучше.
      С этими словами она повернулась, открыла дверь и вышла из спальни в коридор.
      Мерле замерла на кровати, - она не могла ни шевельнуться, ни собраться с мыслями. Словно окаменела. Вскоре она услышала, как где-то захлопнулась дверь, и почувствовала себя страшно одинокой.
      * * *
      В этот же день Арчимбольдо отрядил своих обеих учениц на ловлю зеркальных призраков.
      - Сегодня я хочу показать вам кое-что интересное, - сказал он в полдень.
      Мерле краем глаза увидела, как Дарио и двое других ребят переглянулись и растянули рот в ухмылке.
      Мастер-зеркальщик показал на дверь в мастерской, за которой находился склад.
      - Вы там еще не бывали, - сказал он. - Но так было нужно.
      Мерле подумала, что он боится за хранящиеся там волшебные зеркала.
      - Зеркала, которые я изготавливаю, не безопасны в обращении. Арчимбольдо оперся обеими руками о верстак за своей спиной. - Время от времени их надо очищать..., - он запнулся, - ...от некоторых вещей.
      Трое мальчишек опять осклабились, а Мерле вспыхнула и нахмурилась. Почему это Дарио должен знать больше, чем она?
      - Дарио и остальные отправятся в мастерскую, - сказал Арчимбольдо. Юнипа и Мерле пойдут со мной.
      Он повернулся и пошел к двери в складское помещение. Мерле и Юнипа, переглянувшись, последовали за ним.
      - Желаю удачи, - сказал Боро. В его напутствии не слышалось никакого злорадства.
      - Желаю удачи, - передразнил Дарио и добавил какие-то слова им вслед, но Мерле не расслышала.
      Арчимбольдо впустил девочек и запер за ними дверь.
      - Рад приветствовать вас в сердце моего дома.
      Открывшееся им зрелище вполне соответствовало его торжественным словам.
      Трудно сказать, каких размеров был склад. Стены сплошь увешаны зеркалами, а по середине - длинная вереница зеркал, стоящих плотно друг за другом, как кости домино перед падением. Через стеклянную крышу струился свет, так как склад и мастерская находились в одноэтажной пристройке к дому.
      Зеркала были надежно закреплены специальными подпорками и цепями на стенах. Им не были страшны никакие катаклизмы, будь то внезапное землетрясение в Венеции или выход наружу сил Ада, - как это произошло под Маракешем, городом на севере Африки. Но это случилось уже более тридцати лет тому назад, вскоре после начала войны. Теперь все успели забыть о Маракеше: его уже не ищут на географических картах и не поминают в разговорах.
      - Сколько же здесь зеркал? - спросила Юнипа.
      Даже на глаз трудно было определить их число, не говоря о том, чтобы пересчитать все до единого. Они снова и снова отражались в своих зеркальных поверхностях, повторяли и множили друг друга, всюду, куда ни посмотри. Мерле пришла в голову мысль: "А что, если отражение одного зеркала в другом существует само по себе, как настоящее зеркало? Ведь отраженное зеркало тоже в силах отражать?"
      Для Мерле всегда было ясно одно: если ты можешь что-то делать, значит ты существуешь. Впервые в жизни она задалась вопросом, не являются ли вообще все зеркала волшебными?
      Зеркала могут видеть, сказал Арчимбольдо. Теперь она верила его словам.
      - Сейчас вы познакомитесь с особенными, необыкновенными моими мучителями, - проговорил он. - С моими заклятыми друзьями - зеркальными призраками.
      - А кто это... зеркальные призраки? - спросила Юнипа чуть слышно, почти шепотом, словно видения, явившиеся ей внутри водяного зеркала, все еще бесновались перед ее внутренним взором и приводили в ужас.
      Арчимбольдо подошел к первому зеркалу в среднем ряду. Оно доходило ему до подбородка. Деревянная рама была до блеска отполирована, как и рамы всех других зеркал в мастерской. Так делалось не столько для красоты, сколько для того, чтобы при перевозке никто не занозил руки.
      - Посмотрите в зеркало, - приказал мастер.
      Девочки встали с ним рядом и уставились на зеркало. Юнипа первая что-то приметила:
      - Там кто-то есть.
      По поверхности зеркала, казалось, метались какие-то неясные пятна, расплывчатые и призрачные. Однако не оставалось ни капли сомнения, что эти едва заметные дымчатые облачка находятся под стеклом, внутри зеркала.
      - Зеркальные призраки, - озабоченно сказал Арчимбольдо. - Никчемные паразиты, которые время от времени поселяются в моих зеркалах. Задача моих учеников состоит в том, чтобы их изловить.
      - Как же это сделать? - поинтересовалась Мерле.
      - Вы войдете в зеркало и поймаете призраков с помощью одного предмета, который я вам дам с собой. - Он громко рассмеялся. - Дорогие мои, не глядите на меня с таким страхом! Дарио и мальчики ходили на такую ловлю сотни раз. Вы это дело просто еще не освоили, а, по сути, работа не слишком тяжелая. Но, правда, утомительная. Поэтому она вам, ученикам, и поручается, а ваш старый мастер может тем временем вытянуть ноги и раскурить в свое удовольствием трубочку да вознести хвалу Господу Богу.
      Мерле и Юнипа снова переглянулись. Обе заметно оробели, но были полны решимости с честью выдержать испытание. Как бы там ни было, но Дарио с задачей справился, а если так, то и они не отступят.
      Арчимбольдо вынул из кармана куртки какой-то предмет и, держа его большим и указательным пальцами, повертел перед носом у девочек. Прозрачный стеклянный шар, величиной с кулачок.
      - Ничего особенного, верно? - Арчимбольдо ухмыльнулся, и Мерле впервые заметила, что у него нет многих зубов. - На самом же деле это лучшее оружие против зеркальных призраков. К сожалению, - единственное.
      Он умолк, но девочки не задавали ему никаких вопросов. Мерле была уверена, что Арчимбольдо им еще что-нибудь скажет.
      После паузы, во время которой девочки рассматривали стеклянный шарик, он продолжил разъяснение.
      - Один стеклодув из Мурано изготовляет эти прелестные вещички по моим специальным рисункам.
      По рисункам? - удивилась Мерле. Обыкновенные стеклянные шарики?
      - Вы должны нацелить шарик на зеркальный призрак и успеть произнести только одно определенное слово. И призрак окажется в шарике, - говорил Арчимбольдо. - Это слово - "инторабилиуспетерис". Вы обязаны знать его назубок, как собственное имя. Инторабилиуспетерис.
      Девочки повторили диковинное слово, запнулись пару раз, но скоро затвердили и стали правильно его выговаривать.
      Мастер достал из кармана второй шарик, отдал их оба ученицам и подтолкнул обеих к зеркалу.
      - Здесь засорены многие зеркала, но сегодня вам надо очистить хотя бы одно.
      Он отвесил зеркалу полупоклон и произнес какое-то слово на непонятном языке.
      - Входите в него, - сказал он.
      - Просто так? - спросила Мерле.
      Арчимбольдо засмеялся: - Конечно. Или вам хочется въехать туда на коне?
      Мерле скользнула взглядом по поверхности стекла. Она выглядела гладкой и твердой, совсем не такой мягкой, как в ее водяном зеркале. И невольно взглянула на Юнипу. Наверное этим утром та увидела что-то страшное и до сих пор не может опомниться. Вот и сейчас Юнипа здорово струхнула, услышав приказ Арчимбольдо.
      В какую-то минуту Мерле захотелось обо всем рассказать мастеру и попросить его не посылать Юнипу в зазеркалье: она, Мерле, пойдет туда одна.
      Но вдруг Юнипа быстро вытянула руку и шагнула вперед. Ее пальцы прошли сквозь зеркало, как сквозь слой сливок на молоке в кувшине. Она взглянула через плечо на Мерле, заставила себя улыбнуться и вошла в зеркало. Ее фигурка была еще хорошо видна, но выглядела совсем маленькой и какой-то ненастоящей, как на картине. Она кивнула Мерле.
      - Храбрая девочка, - пробормотал довольный Арчимбольдо.
      Мерле тоже сделала быстрый шаг вперед, прямо в зеркальное стекло. Она ощутила холодное покалывание, словно дуновение ветерка в зимнюю ночь, - и очутилась на той стороне. Огляделась вокруг.
      Однажды Мерле слышала о так называемом Зеркальном лабиринте, который находится во Дворце на Кампо Санта Мария Нова. Лабиринт никто не видел своими глазами, но то, что о нем рассказывали, не имело ничего общего с тем, что она теперь увидела.
      Сразу можно было бы понять, что Зазеркальная сторона - это Королевство обманчивых миражей. Это - то, что находится за двойственным стеклом Лампы Алладина, это - как пещера разбойников из "Тысячи и одной ночи" или как Дворец богов на Олимпе. Там все иллюзорно, нереально, подобно сновидениям тех, кто умеет грезить.
      Но в тот момент окружающее показалось Мерле такой же реальностью, какой была она сама. Ведь изображенные на картинах люди верят, что они находятся в том самом месте?! И ведь бывают люди, живущие в неволе, но свою неволю вовсе не ощущающие?
      Перед девочками открылся большой зеркальный зал, похожий на склад в доме Арчимбольдо: огромное помещение, сверху донизу заставленное и увешанное зеркалами. Но первое впечатление оказалось обманчивым: то и дело приходилось натыкаться на незримые стеклянные стенки, а там, где виделся конец зала, был все тот же ряд бесконечных зеркальных отражений, мнимых проходов и всяких иных иллюзорных картин.
      Прошла минута, прежде чем Мерле поняла, в чем главная особенность этого зала, больше всего сбивающая с толку: зеркала воспроизводят лишь друг друга и не отражают девочек, глядящих в них. Поэтому, если пойдешь к одному зеркалу, непременно наткнешься на другое, поскольку нигде не видишь себя. И так на каждом шагу. Со всех сторон обеих окружал бесконечный мир посеребренного стекла.
      Мерле с Юнипой изо всех сил старались войти поглубже в лабиринт, но снова и снова наталкивались на стеклянные препятствия.
      - Ничего не получается, - с досадой сказала Мерле и топнула ногой от злости. Под башмаком хрустнуло стекло, но не раскололось.
      - Они тут везде вокруг нас, - прошептала Юнипа.
      - Призраки?
      Юнипа кивнула.
      Мерле огляделась: - Не вижу ничего.
      - Они меня боятся. Мои глаза их пугают. Они отпрыгивают в сторону.
      Мерле обернулась. На том месте, где они вошли в мир зеркал, было нечто вроде ворот. Ей показалось что там что-то шевелится, или, может быть, это Арчимбольдо, который дожидается их в настоящем мире?
      Но вот нечто блестящее и белесое скользнуло мимо лица Мерле. Две руки, две ноги, голова. Вблизи это уже не походило на клок тумана, скорее на какой-то расплывчатый неясный образ, вроде того, что видится, когда в глаза попадает вода.
      Мерле подняла вверх стеклянный шарик и, хотя показалась себе немного смешной, крикнула: "Инторабилиуспетерис!" - и почувствовала себя совсем дурочкой. Однако послышался легкий вздох, и призрак полетел прямо на нее. Стеклянный шарик всосал его в себя, ярко сверкнул, а затем помутнел, будто наполнился белой маслянистой жидкостью.
      - Попался! - воскликнула Мерле.
      Юнипа кивнула, но не выразила желания испытать свой шарик в деле.
      - Они сейчас очень напуганы, - сказала она.
      - Ты вправду их ясно видишь?
      - Ясно и отчетливо.
      Должно быть, благодаря волшебным зеркальцам в ее глазах. Мерле, прищурившись, обнаружила еще несколько расплывчатых небольших фигур недалеко от себя, но, как ни старалась их рассмотреть, не смогла.
      - Если они напуганы, значит они - живые существа, - предположила она вслух.
      - Да, - сказала Юнипа. - Но, скорее всего, сами они - не здесь. Похоже, тут только часть их самих. Ну, как тень, когда она отрывается от хозяина.
      - Выходит, даже хорошо, что мы их отсюда вызволим. Наверное, они тут в заточении.
      - А ты думаешь, в стеклянном шаре они не в заточении?
      Юнипа, наверное, права. Но Мерле хотелось не рассуждать, а как можно скорее выбраться оттуда в настоящий мир, подальше от стеклянного лабиринта. Арчимбольдо будет только рад, когда они переловят летучих призраков. "Иначе, - думала она со страхом, - старик может нас опять в зеркало впихнуть".
      Мерле больше не обращала внимания на Юнипу. Она зажала свой стеклянный шарик в кулаке и стала махать рукой во все стороны, повторяя заклинание: "Инторабилиуспетерис... инторабилиуспетерис...".
      Шипение и свист делались все громче и острее, а шар наполнялся беспокойным белесым туманом, да таким густым, что казалось, будто само стекло стало мутным. Однажды в приюте надзиратель напустил сигарного дыма в стакан для вина, и картинка была схожая: клубочки дыма кружились в стакане, как живые существа, стремящиеся вырваться на волю.
      Что за существа кишат в Арчимбольдовых волшебных зеркалах, как гусеницы на грядках? Мерле очень бы хотелось это знать.
      Юнипа с такой силой сжала свой шарик в кулаке, что он лопнул. Сначала послышался треск, а потом на зеркальный пол посыпались мелкие осколки и упало несколько капель яркой красной крови. Острое стекло сильно поранило пальцы Юнипы.
      - Юнипа!
      Мерле сунула свой шарик в карман, подскочила к ней и осмотрела руку.
      - Ох, Юнипа... - Тут же сорвала с себя курточку и прижала ее с изнанки к ладони подруги. При этом из кармана платья Мерле высунулся краешек водяного зеркала.
      Внезапно один из призраков закружился вокруг Мерле стремительной спиралью и нырнул в ее водяное зеркало.
      - Ой-ой, - застонала Юнипа, - это из-за меня...
      Мерле, однако, больше беспокоилась о Юнипе, чем о своем зеркале.
      - Все равно мы их переловили, я уверена, - приговаривала она, а сама не могла оторвать взор от крови на полу. Ее лицо отражалось в каждой красной капельке, как будто у крови были крохотные глаза, глядящие прямо на нее.
      - Бежим отсюда!
      Юнипа остановила Мерле вопросом:
      - А ты скажешь Арчимбольдо, что один из них попал в твое зер...?
      - ... Нет, - оборвала ее Мерле. - Тогда он его у меня отнимет.
      Юнипа уныло кивнула, и Мерле постаралась ее утешить, обняв за плечи:
      - Ладно. Забудь и не думай.
      И подтолкнула Юнипу к воротам, к блестящему квадрату в нескольких шагах от них. Так, в обнимку, они и вышли из зеркала наружу, в старый склад.
      - Что случилось? - спросил Арчимбольдо, увидев обмотанную курткой руку Юнипы. Обнаружив порезы, он немедля бросился к дверям в мастерскую.
      - Унка! - закричал он зычным голосом. - Принеси бинт! Скорее!
      Мерле тоже осмотрела ранки. К счастью, ни одна из них не внушала опасений. Многие порезы оказались скорее глубокими царапинами и уже не кровоточили.
      Юнипа взглянула на кровавые пятна, украшавшие помятую курточку Мерле:
      - Я сейчас их отчищу.
      - Это сделает Унка, - вмешался Арчимбольдо. - Лучше расскажите, что там случилось.
      Мерле в нескольких словах сообщила ему об их пребывании в зазеркальном мире. Только о том, что последний призрак забрался в ее зеркало, она умолчала.
      - Я их всех переловила, - сказала она и вынула шарик из кармана. Белые призрачные хлопья метались под стеклом, как угорелые.
      Арчимбольдо схватил шарик и посмотрел на свет. То, что он увидел, его явно обрадовало, он с довольным видом качнул головой. "Вы хорошо поработали", - похвалил он девочек. И ни единого слова о раздавленном шарике.
      - Теперь отдыхайте, - сказал он им, после того, как Унка перевязала Юнипе руку. Затем он кивнул Дарио, Боро и Тициану, которые заглядывали в дверь: - Остальных отловите вы трое.
      Когда Мерле выходила из мастерской, она еще раз обернулась к Арчимбольдо:
      - Что теперь будете с ними делать? - и показала на шарик в руке мастера.
      - Брошу их в канал, - ответил он, пожав плечами. - Им будет неплохо там, в зеркальном отражении воды.
      Мерле кивнула, будто ничего другого и не ожидала услышать, и пошла с Юнипой наверх, в свою комнату.
      * * *
      Новость облетела дом с быстротой молнии. Скоро будет праздник! Завтра исполнится ровно тридцать шесть лет с того дня, когда полчища Египетской Империи остановились у входа в Лагуну. Паровые суда и галеры бороздили море, а солнечные лодки были готовы обрушиться с неба на беззащитный город. Но Королева Флюидия не пустила врага в Венецию, и с тех пор горожане стали отмечать этот день как большой праздник. Одно из мест праздничных гуляний находилось неподалеку от мастерской. Тициан узнал о предстоящем празднике утром, когда ходил с Ункой на рыбный рынок, и рассказал Дарио; тот сообщил новость Боро, а Боро не удержался, чтобы не поделиться радостью с Юнипой и Мерле.
      - Будет праздник в честь Королевы Флюидии! Совсем рядом, за углом! Развесят бумажные фонарики, прикатят бочки с пивом, будут угощать вином!
      - Только не вас, недоростков, - заметил, усмехнувшись, Арчимбольдо в ответ на ликование Боро.