Мерле и Королева Флюидия

      Но Серафин уже протянул ей из окна руку и втащил внутрь. Еще не отдышавшись, она с удовольствием ощутила под ногами твердый пол. От радости хотелось прыгать и целовать доски. Или Серафина. Нет, уж лучше не надо.
      - Ты красная, как рак, - заметил он.
      - Еле влезла сюда, ноги затекли, - сказала она и отвернулась. - Ну, и что дальше?
      Он не сразу ответил. Она было подумала, что он молча смотрит на нее, чтобы убедиться, в самом ли деле ее щеки покраснели от пережитых трудностей. Но, взглянув на него, увидела, что он напряженно к чему-то прислушивается, совсем как Юнипа, когда они плыли в гондоле к каналу Изгнанников. Прислушивается, стараясь, кажется, не упустить ни единого звука.
      - Они здесь, в доме, - сказал он наконец. - Человека два.Или три.
      - Если считать солдат, то полдюжины.
      - Боишься?
      - Вовсе нет.
      Он усмехнулся: - Кто из нас хвастун?
      Она невольно улыбнулась в ответ. Он видел ее насквозь даже в темноте. Кому-либо другому она бы не простила насмешки. Но он сказал "Верь мне", и она ему поверила. Все происходило слишком быстро, не оставалось времени ни опомниться, ни оценить обстановку.
      Едва слышно они выскользнули из комнаты и прокрались по какому-то темному ходу, который вел к наружной двери. В коридоре справа от двери виднелся слабый отблеск свечей. Слева наверх, на второй этаж вела лестница.
      Серафин почти коснулся губами уха Мерле: - Жди меня здесь, пойду погляжу.
      Она хотела возразить, но Серафин решительно затряс головой.
      - Пожалуйста, - добавил он.
      С замиранием сердца она смотрела, как он крадется в направлении слабо освещенного коридора. Каждую секунду могла распахнуться наружная дверь и войти человек в плаще, сопровождаемый солдатами.
      Серафин подкрался к двери в комнату со свечами, осторожно заглянул в щель, успел что-то увидеть и вернулся к Мерле. Молча кивнул на ступени, которые вели на второй этаж.
      Она беспрекословно повиновалась. Все-таки он - мастер-вор, ему лучше знать, что делать, хотя это и не очень приятно сознавать. Она вообще не любила подчиняться другим, даже для своего блага.
      Ступени были каменными, массивными. Мерле шла впереди и, поднявшись на второй этаж, направилась прямо к той комнате, которая находилась над нижней залой со свечами. Войдя туда, она поняла, почему Серафин решил подняться наверх.
      По меньшей мере треть пола поддалась натиску времени и сырости. Деревянные доски возле стен вспучились и раскрошились, а в середине комнаты прогнили насквозь. Через большую дыру снизу пробивался слабый свет. Были слышны тихие голоса, звучавшие как-то робко и неуверенно. Мерле уловила тон разговора, еще не поняв ни одного слова.
      - Их трое, - прошептал Серафин ей на ухо. - Три дожа-правителя. Знатные господа.
      Мерле пригнулась к отверстию в полу. Лицо ощутило слабое тепло от свечей. Серафин прав. На плечах троих мужчин, стоящих внизу и освещенных свечами, накинуты длинные - пурпурная, золотая и ярко-красная - мантии Правителей Венеции.
      В городе самым высшим органом власти был Совет дожей. С тех пор, как началась война с египтянами и прервались всякие связи с Большой землей, дожам принадлежало право решать все дела и проблемы осажденной Венеции. В их руках была вся власть, и именно они вели переговоры с Королевой Флюидией, - как они сами утверждали. Дожи выглядели людьми солидными и безупречными. Однако народ втихомолку поговаривал о том, что они злоупотребляют властью, наделяют привилегиями своих родственников и не соблюдают обычаев старинных аристократических родов, к каковым принадлежало большинство членов Совета дожей. Не было секретом, что тот, у кого есть деньги, будет иметь все, что пожелает, а тот, кто может похвастать древним семейным гербом, будет пользоваться большими правами и преимуществами, чем выходец из простого народа.
      Один из дожей держал в руках деревянный ящичек, похожий на шкатулку из черного дерева для драгоценностей.
      - Что они тут делают? - почти беззвучно шевельнув губами, спросила Мерле.
      Серафин пожал плечами.
      Внизу послышался скрежет, и наружная дверь открылась. Послышался шум шагов, а затем донесся громкий голос гвардиста:
      - Достопочтенные господа Правители. Египетский посол прибыл.
      - Молчи, идиот, - шикнул на него дож в пурпурной мантии. - Или ты хочешь, чтобы весь квартал об этом узнал?
      Стражник выкатился кубарем из дому, а его спутник вошел в комнату. Это был человек из лодки, закутанный в плащ с капюшоном, все еще надвинутом на глаза. При слабом свете мерцавших свечей трудно было его разглядеть или узнать.
      Он не счел нужным приветствовать хозяев.
      - Вы принесли то, что обещали?
      Мерле никогда не слышала, как говорят египтяне. И была очень удивлена, что незнакомец говорил на ее родном языке без всякого акцента. Она была слишком взбудоражена, чтобы сразу понять весь смысл происходящего. Лишь мало-помалу до нее доходило страшное значение той сцены, которая перед ней разыгрывалась. Тайна встреча Правителей-дожей с посланцем египтян! Со шпионом, который, видимо, уже давно живет в городе, иначе его венецианский диалект не был бы таким правильным. Серафин был бледен, как мел. На лбу у него блестели капли пота. Он смотрел через отверстие в полу на заговорщиков, и не верил своим глазам.
      Дож в золотой мантии отвесил легкий поклон, остальные двое последовали его примеру.
      - Мы рады, что вы ответили на нашу просьбу о встрече. Не сомневайтесь, мы принесли с собой то, что вы ждете.
      Дож в ярко-красной мантии с волнением скрестил руки на груди.
      - Мы ведь можем рассчитывать на благодарность со стороны Фараона, не так ли?
      Человек в приоткрытом капюшоне резко к нему обернулся.
      - Богоподобный Фараон Аменофис будет извещен о вашем желании присоединиться к нам. Решение вопроса зависит исключительно от его божественного волеизъявления.
      - Конечно, конечно, - поспешно забормотал дож в пурпурном одеянии. И бросил гневный взгляд на дожа в ярко-красной мантии. - Мы вовсе не собираемся подсказывать решение вопроса святейшему Фараону.
      - Где то, что вы принесли?
      Дож в золотой мантии вручил посланцу шкатулку.
      - С нашим глубочайшим уважением для Фараона Аменофиса. От его верных слуг.
      "Предатели, - с отвращением подумала Мерле. - Предатели, предатели!" Ее чуть не стошнило от подобострастного тона и унизительного раболепия трех городских Правителей. Или это просто от страха у нее замутило в желудке?
      Посланец взял шкатулку и открыл крышку. Дожи неуверенно переглянулись.
      Мерле вытянула шею, чтобы рассмотреть содержимое ящичка. Серафин тоже нагнулся пониже. Что там, в ящичке?
      Шкатулка была изнутри обтянута бархатом. Там лежал маленький стеклянный флакон величиной с палец. Египтянин осторожно вынул флакон, не заботясь о шкатулке, которая со стуком упала на пол. Дожи от неожиданности вздрогнули.
      Человек, держа флакон большим и указательным пальцами, поднес его к свече и разглядывал из-под капюшона.
      - После стольких-то лет, наконец! - невольно вырвалось у него.
      Мерле вопросительно взглянула на Серафина. Чем так цене этот стеклянный пузырек?
      Дож в пурпурной мантии торжественно воздел руки к небу.
      - Да, она в самом деле поймана. Здесь, - суть Королевы Флюидии, ее эссенция. Колдовство, секрет которого вы нам передали, помогло нам совершить чудо.
      Мерле затаила дыхание и тревожно переглянулась с Серафином.
      - Алхимики Фараона трудились два десятка лет, - холодно заметил посланец. - У нас не было сомнения в том, что колдовство принесет свои плоды.
      - Да-да конечно; да-да, конечно.
      Дож в ярко-красной мантии, который уже успел проявить неуместное любопытство, в волнении переминался с ноги на ногу:
      - Но все ваше колдовство не дало бы никакого результата, если бы мы не согласились подвергнуть его воздействию Королеву Флюидию. Ведь ни одному слуге Фараона никогда не удавалось подойти к ней так близко.
      В словах египетского посланца послышалась угроза: - Следовательно, вы не слуга Фараона, правитель Де Анджелис?
      Дож стал бледен, как мел: - Что вы, что вы... Я преданнейший...
      - Вы всего-навсего жалкий трус. И к тому же самого низшего сорта: предатель!
      Тем не менее правитель Де Анджелис стоял на своем и даже стряхнул с своего плеча руку дожа в пурпурной мантии, пытавшегося его утихомирить.
      - Без нас вы бы никогда...
      - Правитель Де Анджелис, - взвизгнул посланец, как разъяренная старуха. - Вы получите плату за свою дружественную услугу, если вы об этом печетесь. А потом, когда Фараон со своими войсками войдет в Лагуну, он сделает всех вас своими управляющими. Теперь же именем Аменофиса приказываю вам успокоиться.
      - Прошу прощения, - сказал дож в пурпурной мантии, не глядя на понурившегося Де Анджелиса. - Вы должны знать, что время не ждет. Посланец Ада снова известил нас о своем прибытии, чтобы предложить нам заключить с ними союз против Империи Фараона. Я не знаю, как долго мы еще сможем противиться их предложению. Другие члены Совета более склонны, чем мы, пойти на соглашение. Мы не сможем вечно удерживать их от этого шага. Да и посланец Ада заявил, что в следующий раз он открыто появится в городе и объявит всему народу о своем намерении.
      Египтянин с шумом выдохнул воздух
      - Этого нельзя допустить. Наше вторжение в Лагуну произойдет очень скоро. Пакт с Адом может стать нам помехой. - Он на минуту умолк, обдумывая план действий. - Если посланец Ада действительно здесь появится, не позволяйте ему говорить с народом. Убейте его.
      - Месть Ада нам будет... - начал робко Де Анджелис, но третий дож толкнул его в бок.
      - Конечно, господин, - сказал дож в золотой мантии, поклонившись египтянину. - Как прикажете. Ваша Империя оградит нас от всех неприятностей, если возьмет наш город под свое покровительство.
      Посланец Фараона кивнул с довольным видом.
      - Так и будет.
      Мерле просто задыхалась, она больше не могла сдерживаться. И сделала очень тихий, почти неслышный вдох, но этого было достаточно, чтобы правитель в ярко-красной мантии насторожился. Он поднял глаза к отверстию в потолке. Однако Мерле с Серафином успели втянуть головы в плечи. Поэтому следующие слова посланца они могли только слышать, но уже не видели, что делается внизу.
      - Стекло флакона достаточно прочное. Королева Флюидия не вырвется. Ее господство в Лагуне закончилось. Многотысячное войско готов к нападению с суши и с моря. Как только этот флакон окажется в руках Фараона, галеры и солнечные лодки доставят египтян в Венецию.
      Мерле вдруг ощутила у себя на правом боку какое-то шевеление. Она обернулась, но Серафин был от нее шагах в двух. Тем не менее что-то ползало по ее бедру! Она только тогда поняла в чем дело, когда уже было поздно.
      Водяное зеркало выбралось из кармана ее платья и стало метаться и кружить на ней, как слепой зверек. Дальше все произошло очень быстро. Мерле хотела схватить зеркало, но оно выскользнуло у нее из рук, упало на край дыры в полу и - Мерле поймала только воздух.
      За те долгие секунды, когда время, казалось, стоит на месте, Мерле успела заметить, что поверхность зеркала помутнела, затуманилась: в нем крутились-вертелись призраки.
      Зеркало упало прямо на голову египтянину, с капюшона соскочило ему на руку и ударило по пальцам, выбив из них флакон. Человек взревел от боли, от ярости, от неожиданности, а зеркало вслед за флаконом упало наземь.
      "Нет!" Истошный крик Серафина ошеломил дожей, они отскочили в разные стороны, подобно каплям масла на раскаленной сковородке. А Серафин, не думая об опасности, перемахнул через край дыры в потолке и оказался среди них. У Мерле не осталось времени для раздумий над дальнейшим ходом событий, и она ринулась вниз за Серафином: над свечами лишь взметнулась ее юбка, да раздался громкий и, как ей показалось, устрашающий визг.
      Посланец все же успел увернуться. Иначе она обрушилась бы прямо на него. Он быстро нагнулся, чтобы поднять флакон. Но второпях ткнул рукой в водяное зеркало. На мгновение его пальцы пробуравили зеркальную поверхность, - и их не стало. Когда египтянин со страшным ревом поднял руку, вместо пальцев торчали черные, обугленные кости. Будто он сунул руку в сосуд с серной кислотой. Казалось, черный капюшон сам издавал жуткий нечеловеческий вой, потому что ни лица, ни даже рта, разинутого в крике, не было видно.
      Серафин орудовал молниеносно; никто не успел и глазом моргнуть, как он подскочил к окну, держа в правой руке флакон, а в левой - зеркало Мерле.
      Тем временем дож в пурпурной мантии, главарь предателей, схватил Мерле за руку. Она изо всех сил отбивалась, а он норовил ударить ее кулаком. Двое других дожей бегали вокруг, как перепуганные курицы, и кудахтали, призывая лейб-гвардистов. Мерле сумела вывернуться и, удирая, задела черную фигуру, от которой воняло горелым мясом. Это был посланец египтян.
      Внезапно из широких щелей в забитых окнах повеяло ветром: перед домом со стороны переулка приземлялись летучие львы. Звенела и лязгала сталь: гвардисты вытаскивали мечи из ножен.
      Кто-то опять схватил Мерле, но она снова сумела постоять за себя, как раньше при потасовках в сиротском доме. Там надо было уметь драться и знать куда бить, чтобы сделать больно. Когда правитель Де Анджелис поймал ее за платье, она ловко пнула его ногой. Толстяк в ярко-красной мантии только охнул и обеими руками схватился за низ живота.
      - Бежим! - заорал Серафин. Растерявшиеся дожи не знали, как к нему подступиться: он грозил разбить флакон об пол.
      Мерле бросилась за ним, и они помчались к выходу. Когда ребята оказались перед наружной дверью, она распахнулась и, размахивая мечами, внутрь ворвались два гвардиста.
      - Чтоб вас Проклятый Предатель сожрал! - выругался Серафин!
      Гвардисты в изумлении остановились. Они думали, что встретят отряд врагов, мужчин, вооруженных до зубов, достойных противников для двух первоклассных воинов Венецианской гвардии. Вместо этого перед ними стояли девочка в потрепанном платьице и паренек с каким-то блестящим предметом в руках, никак не походившим на оружие.
      Мерле с Серафином не растерялись и, прежде чем гвардисты очнулись от удивления, проскользнули в заднюю комнату.
      Но там, возле открытого окна их поджидал египетский посланец. Он понял, что у них есть только одна возможность бежать. Наружу - и в воду.
      - Дай зеркало! - крикнула Мерле Серафину.
      Он бросил ей зеркало, она поймала его на лету за ручку и замахнулась на египтянина. Тот отскочил в сторону, невольно открыв путь к окну. Его обгоревшие пальцы еще дымились.
      - Флакон! - потребовал он хриплым голосом. - Вы идете против Фараона!
      Серафин так громко и вызывающе хохотнул, что даже Мерле вздрогнула. Оттолкнув протянутые руки египтянина, он с разбегу вскочил на подоконник и присел на корточки, спиной к каналу. Его губы расплылись в насмешливой улыбке.
      - Да здравствует Королева Флюидия! - крикнул он. Мерле, не теряя времени, тоже вспрыгнула на окно и встала рядом с ним.
      - За мной! - снова крикнул Серафин и навзничь вывалился из окна, прямо в воду темного канала.
      Он вовсе не тащил Мерле за собой, но его решимость, его желание ни за что не сдаваться увлекли ее вслед за ним. Впервые в жизни она восхищалась другим человеком.
      Египтянин зарычал и хотел схватить Мерле за юбку, но, взревев от боли, только затряс обгоревшими пальцами.
      Вода в канале была студеной, как лед. Не успело сердце Мерле стукнуть второй раз, как вся ее одежда промокла, а сама она окоченела от холода, не могла ни дышать, ни двигаться, ни соображать. Сколько времени это длилось, она не знала, - ей показалось, что несколько минут. Но вот она вынырнула из воды, увидела рядом с собой Серафина и почувствовала, что жива. Под водой она пробыла не более пары секунд.
      - Держи! - Он сунул ей в левую руку флакон. Правой рукой она все еще сжимала ручку зеркала, словно прилипшего к ее пальцам.
      - Что мне с пузырьком делать?
      - Держи крепче. Если нам будет совсем худо, я их постараюсь отвлечь.
      "Совсем худо? - подумала Мерле. - Куда уж хуже".
      Египтянин появился в окне и стал кого-то окликать.
      Серафин тут же пронзительно свистнул. Правда, свист ему удался только со второго раза, так как рот заливало водой. Мерле взглянула на дом и увидела, что из всех дыр, щелей и ниш выскочили маленькие черные бесы, четвероногие тени и, вопя и мяукая, метнулись к окну. Выпустив когти, они впились в черный плащ. Одна кошка задержалась на подоконнике, изловчилась и прыгнула прямо во тьму приоткрытого капюшона. Завопив, египтянин отпрянул в глубь комнаты и исчез во мраке.
      - Маленькая воровская хитрость! - пробормотал довольный Серафин.
      - Надо выбираться из канала! - Мерле, барахтаясь в воде, сумела сунуть в карман зеркало и флакон, - в те минуты о них некогда было думать. Несколько взмахов руками - и она уже плыла к противоположному берегу канала. Но там фасады всех домов уходили под воду и не было никакой возможности за что-нибудь уцепиться и выбраться на сухое место. Все равно, надо что-то делать!
      - Из канала? - повторил Серафин и взглянул на небо. - Похоже, нам помогут.
      Мерле, едва дыша, с трудом держась на воде в намокшем платье, обернулась к нему. И поняла смысл его слов.
      Два льва, широко раскинув крылья, мчались прямо на них из черного поднебесья.
      - Ныряй! - вскричала она, но так и не увидела, последовал ли Серафин ее примеру. Задерживая дыхание, она плыла под водой, - солоноватый холод обжигал губы, мягкая тяжесть давила на уши и нос. Канал здесь был глубиной до трех метров, и приходилось плыть над самым дном, чтобы не оказаться у льва в когтях.
      Мерле ничего не видела и не слышала, что происходит вокруг: быстро развернувшись в воде и снова нырнув, она теперь плыла вдоль канала. Возможно, ей удалось заметить невдалеке, в одном из домов ворота в бывшее складское помещение.
      Она знала, что в Венеции в те времена, когда город был крупным торговым центром, купцы выгружали с лодок свои товары в подвалы через ворота, которые открывались почти над самой водой. Позже подвалы и сами дома опустели, их хозяева давным-давно отправились на тот свет, но такие ворота еще существовали, хотя и были изъедены ржавчиной и соленой водой. Нередко они прогнивали насквозь. Для Мерле это могло стать спасением.
      А что же Серафин?
      Ей оставалось только молиться, чтобы он плыл вслед за ней, причем не у самой поверхности воды, где львы могли подцепить его когтями. Не секрет, что каменные львы боятся воды, и эти, последние звери из породы летучих, не исключение. Они могут сунуть лапы в воду, но ни за что в жизни не полезут туда сами.
      Мерле знала слабое место каменных тварей и очень надеялась, что Серафин тоже знает. Она плыла, сжав зубы; воздуха в легких почти не осталось. В отчаянии она призвала на помощь Королеву Живую Воду. Ведь Королева Флюидия находится в флаконе, в кармане платья... Нет, Королева поймана, как зеркальный призрак, и помочь уже не может. "Суть Королевы Флюидии", как сказал правитель в мантии.
      Но где же Серафин? Где дом с воротами?
      Мысли в голове стали путаться. Мрак вокруг нее завертелся каруселью, ей почудилось, что она все глубже уходит под воду. На самом же деле Мерле всплывала, поднималась к поверхности. И вот она вынырнула из воды, жадно вдохнула воздух и открыла глаза.
      Она заплыла дальше, чем предполагала. Но зато совсем рядом в доме были маленькие ворота, разломанные и прогнившие: вода долго и упорно лизала дерево, пока не добилась своего. Верхняя половина ворот висела на петлях, а внизу зиял черный проем, через который нетрудно пролезть внутрь дома. Полусгнившие доски нависали над проемом, как острые, позелененные плесенью и водорослями зубы какого-то морского чудовища.
      "Мерле!"
      Голос Серафина звенел над водой.
      То что Мерле увидела, сковало ее ужасом; она едва не пошла камнем на дно.
      Один из львов кружил над каналом, держа в передних лапах мокрого Серафина, как рыбу, выхваченную из воды.
      - Мерле! - еще раз закричал Серафин.
      Она поняла, что он ее не видит, не знает, где она и жива ли вообще. Он боится за нее, думает, что она утонула.
      Ей захотелось закричать в ответ, привлечь внимание львов к себе, чтобы дать возможность ему спастись. Но ничего не могло помочь. Ни один лев никогда не выпустит добычу из когтей.
      Зверь описал еще один круг над водой и взмыл ввысь, унося с собой свою беспомощную добычу.
      - Мерле! Где ты? Слушай меня! - отчаянный крик Серафина замирал вдали. - Беги! Прячься! Спаси Королеву Флюидию!
      Через минуту лев, всадник и Серафин растворились в ночи, как легкое облако на ветру.
      Мерле снова нырнула. Ее слезы слились с водой канала, она стала одним целым с водой. Но вот она проплыла под зубастой челюстью ворот, через истлевшие деревянные створки в еще более глубокую темноту, и выбралась на сухое место, съежилась там, как маленький ребенок, села, где стояла, и расплакалась.
      Она жадно вдыхала воздух и плакала.
      КОНЕЦ И НАЧАЛО
      Королева Флюидия заговорила с ней.
      - Мерле, - произнес голос. - Мерле, послушай меня.
      Мерле вздрогнула и уставилась в темноту, стараясь хоть что-нибудь разглядеть. В старом товарном складе пахло сыростью и гнилой древесиной. Через дверной пролом пробивался слабый мерцающий свет, - то ярче, то слабее. Кто-то с факелами обшаривает канал! Надо как можно скорее отсюда выбираться. Или все это только кажется?
      - Ты не грезишь, Мерле, нет.
      Слова вылетали из нее самой, голос звучал где-то между ушами.
      - Ты кто? - прошептала она и вскочила на ноги.
      - Ты знаешь, кто я. Не бойся.
      Мерле нащупала зеркало в кармане платья, вынула и поднесла к колеблющейся полоске света. Поверхность зеркала оставалась гладкой, призрак ничем не выдавал своего присутствия. Но ей и без того казалось, что разговаривает с ней не он. Быстро сунув зеркало снова в карман, она извлекла оттуда флакон, который, оказавшись у нее в руках, обдал теплом пальцы.
      - Это ты? - Она старалась произносить отдельные слова, а не фразы, тогда дрожь в голосе была не так заметна.
      - Тебе надо отсюда уходить. Они обыщут все дома у канала. А потом и весь квартал.
      - Что с Серафином?
      - Он - пленник Гвардии.
      - Они его убьют!
      - Возможно. Но не теперь. Они могли его еще в воде прикончить. Им надо у него выведать, кто ты и где прячешься.
      - Мерле снова положила флакончик в карман и почти на ощупь, медленно пошла в темноту. В мокром платье было очень холодно, но дрожь пробирала ее не от холода.
      - Ты - Королева Флюидия? - тихо спросила она.
      - Тебе хочется меня так называть? Королевой?
      - Сейчас мне хочется одного - удрать отсюда.
      - Да, мы должны вырваться.
      - Мы? У меня только две ноги, далеко не убежишь.
      В потемках она набрела на дверь, ведущую в дом. Прошмыгнула внутрь и оказалась в прихожей, куда, как видно, лет сто никто не заходил. Пол и лестница наверх были покрыты густым слоем пыли. Следы Мерле отпечатывались в пыли, как в снегу. Ее преследователям не составило бы труда обнаружить беглянку.
      Входная дверь была с улицы забита досками, как и во многих домах Венеции в ту эпоху, но Мерле нашла окно, закрытое на задвижку, которую сумела отодвинуть, стукнув по ней раза три отбитой головой валявшейся рядом статуи. Каким-то чудом удалось выбраться наружу и при том не поцарапать ни рук, ни коленок.
      Ну и что теперь? Самое лучшее - вернуться на канал Изгнанников. Арчимбольдо знает, что надо делать. Или Унка. Или Юнипа. Хоть кто-нибудь! Одной ей не решить эту задачу.
      - Если твой друг заговорит, они первым делом будут там тебя искать, неожиданно предупредил голос.
      - Серафин меня не выдаст, - досадливо пробурчала она. А про себя добавила: "он поклялся в беде меня не бросать".
      Правда, когда лев его уносил, сама-то она ничего не предприняла для его спасения. Но что она могла тогда сделать?
      - Ничего, - сказал голос. - Ты была беспомощна. Как и сейчас.
      - Ты читаешь мои мысли?
      Ответа не последовало, но это по сути и было ответом.
      - Вот что, - твердо сказала Мерле. - Я тебя спасла. Теперь - твоя очередь.
      Снова молчание. Или она разозлила голос? Тем лучше, пусть не вмешивается. И так не легко одной придумать, как спасти свою жизнь. Не надо никакого внутреннего голоса, которому не по нутру ее замыслы.
      Мерле побежала вниз по переулку, то и дело останавливаясь и прислушиваясь к разным подозрительным звукам, - не догоняют ли ее преследователи? На небо она тоже поглядывала. Хотя вокруг было еще так темно, что если бы там даже целая стая львов кружила, они ее бы не заметили. До восхода солнца оставалось несколько часов.
      Вскоре она увидела, что находится в нескольких шагах от Кампо Сан-Поло. Полпути пройдено. Еще немного, - и она в безопасности. В мастерской будет совсем безопасно.
      - Нет, опасно, - возразил голос. - Опасно, пока они держат юношу в плену.
      Мерле не выдержала.
      - Да что же это такое? - вскричала она и стены эхом возвратили ее слова. - Ты - кто? Голос моего разума?
      - Если ты так хочешь, то - да.
      - Я хочу одного: оставь меня в покое!
      - Я даю советы, а не отдаю приказы.
      - Мне не нужны советы.
      - Боюсь, что пока нужны.
      Мерле остановилась и в ярости огляделась. Увидела расщелину между двумя домами. Надо разобраться с этой чертовщиной раз и навсегда, здесь и теперь. Она протиснулась в темное узкое пространство между стенами и сила на корточки.
      - Ты хочешь со мной говорить? Ладно, давай поговорим.
      - Пожалуйста.
      - Кто ты или что ты?
      - Думаю, ты уже знаешь.
      - Королева Флюидия?
      - Пока только голос у тебя в голове.
      Мерле заколебалась. Если голос действительно принадлежит Королеве, не следует ли обходиться с нею повежливее? Однако некоторые сомнения оставались.
      - Ты говоришь не как Королева.
      - Я говорю, как ты. Я говорю твоим голосом и выражаю твои мысли.
      - Я просто обыкновенная девчонка.
      - Теперь ты нечто большее. Ты взяла на себя ответственность.
      - Ничего я на себя не брала! - сказала Мерле. - Я нечаянно во все это влипла. И не рассказывай мне про особое предназначение и всякую такую ерунду. Мы тут не в сказке...
      - К сожалению. В сказке все проще. Ты пошла бы домой, увидела бы, что солдаты сожгли твой дом и увели твоих друзей; ты бы разгневалась, потом узнала бы, что должна возглавить борьбу против Фараона, нашла бы его, заманила в ловушку и убила. Так было бы в сказке. Но, увы, мы имеем дело с реальностью. Нам с тобой предстоит тот же путь, но в то же время - совсем другой.
      - Я могла бы попросту взять этот пузырек и вытряхнуть все, что там есть, в канал.
      - Нет! Это меня бы убило!
      - Значит, ты не Королева Флюидия! Для нее каналы - дом родной.
      - Королева Флюидия такова, какой ты хочешь себе ее представить. В данный момент - жидкость во флаконе. И голос в твоей голове.
      - Жуткая неразбериха.
      - Египтяне прогнали меня из каналов, сумев заколдовать воду. Только поэтому предателям удалось загнать меня в этот флакон. Колдовство еще тяготеет над водой Лагуны, и пройдут месяцы, прежде, чем оно исчезнет. До той поры мне нельзя смешивать мою суть с водой.
      - Мы-то все думали, что ты... какая-то другая.
      - Мне жаль, что я тебя разочаровала.
      - Какая-то такая, ... как дух.
      - Как Бог?
      - Да, пожалуй.
      - Но Бог всегда есть в том, кто в него верит. Как я сейчас в тебе.
      - Нет, это разные вещи. Ты не даешь мне сделать выбор. Ты меня одергиваешь, но я должна в тебя верить, иначе...
      - Иначе - что?
      - Иначе это значило бы, что я совсем спятила и разговариваю сама с собой.
      - Разве это так плохо? Разве нельзя прислушиваться к своему внутреннему голосу?
      Мерле нетерпеливо затрясла головой.
      - Пустая болтовня. Ты стараешься меня совсем сбить с толку. Скорее всего, ты и есть тот никчемный призрак, который влез в мое зеркало.
      - Тогда проверь меня. Отнеси зеркало куда-нибудь подальше. И спрячь. Ты убедишься, что я останусь при тебе.
      - Никуда я свое зеркало не понесу. Я его очень берегу, ты знаешь.
      - Тебе не навечно с ним надо расстаться, только на одну минуту. Положи его где-нибудь в самом конце прохода, вернись сюда и прислушайся - здесь я или нет.
      Мерле подумала и согласилась. Она отнесла зеркало метров за пятнадцать от начала расщелины. По пути пришлось перелезать через кучи мусора и всяких отбросов, накопившихся здесь за многие годы, и отшвыривать ногами крыс, цеплявшихся за башмаки. Наконец вернулась на прежнее место без зеркала.
      - Ну? - спросила Мерле тихо.
      - Здесь я, здесь, - приветливо ответил голос.
      Мерле вздохнула.
      - Значит, ты продолжаешь утверждать, что ты - Королева Флюидия?
      - Я никогда этого не утверждала. Так полагаешь ты.
      Мерле бросилась назад за зеркалом, схватила и крепко прижала к себе. Тут же сунула его поглубже в платье и застегнула карман на кнопку.
      - Ты сказала, что пользуешься моими словами и моими мыслями. Значит ты можешь и моей волей распоряжаться?
      - Даже если бы могла, я бы этого не делала.
      - А тебе можно верить?
      - Верь мне.
      Уже второй раз за ночь от Мерле требовали полного доверия. Ей это решительно не нравилось.
      - А не может ли так оказаться, что все это мне только кажется?
      - Сама ты что предпочла бы? Чтобы с тобой говорил кажущийся голос или подлинный?
      - Ни тот, ни другой.
      - Обещаю тебе пользоваться твоими услугами только по необходимости.
      Мерле вытаращила глаза.
      - Моими услугами?
      - Мне нужна твоя помощь. Египетский лазутчик и предатели не успокоятся, пока снова не завладеют мною. Они будут за мной охотиться. Мы должны покинуть Венецию.
      - Покинуть город? Нет, это невозможно! Осада длится уже больше тридцати лет, и никому еще не удалось прорвать кольцо.