Закат техномагов 3.
И тогда он услышал в нависшей, плотной, осязаемой тишине грохот выстрелов из плазменного оружия. Его левая нога подогнулась, и он упал вперед, ударился об усеянный полукруглыми вмятинами каменный пол.
Потом Гален услышал звук тяжелых ровных шагов Мордена. Он подошел к нему:
– Гален, ты принадлежишь нам. Плоть должна делать то, что приказано. Или она умрет.
– С этим я справлюсь сам, – голос Элизара.
Гален поднял голову, увидел блестящую, черную фигуру Элизара. Он прошел мимо него. Гален изо всех сил пытался встать. Боли он не чувствовал – ее блокировала сияющая жара уничтожения, но его нога отказывалась слушаться. Гален создал под собой платформу. Уравнение движения, и он понесся вперед.
Нога Элизара с силой обрушилась на его лодыжку, припечатав его к месту.
– Я вижу тебя. Хотя на меня произвело впечатление то, что ты сумел обнаружить заклинание.
Платформа выскользнула из-под Галена. Гален убрал ее, как и камуфляж. Больше всего на свете он хотел уничтожить Элизара. Уравнение уже было готово сформироваться, биотек рвался исполнить подобный приказ. Но Элизар увернется от заклинания.
– Пришло время расплаты за все, что ты сделал, – произнес Морден. – Пора тебе узнать, кто твои хозяева.
Элизар опустился на колени рядом с Галеном, создал под ними обоими платформу. Положил Галену на спину руку, и с его пальцев потекла кожа Теней, словно гигантской рукой хватая Галена. Платформа понесла их туда, откуда он пришел.
– Тебе же не хочется остаться в неведении относительно последнего секрета техномагов. Он тебе понравится.
По крайней мере, Элизар тащил его к парапету. Там он должен сбежать, добраться до Ока. У него осталось меньше двух минут.
– Я знаю, как изготовляется биотек, – сказал Гален. – Как ты мог строить планы возрождения ордена магов, когда ценой создания каждого нового мага является смерть другого существа?
– Со временем, – ответил Элизар, – мы найдем другой способ производства биотека. Но я вел речь не об этом секрете.
Они оказались у парапета, вокруг стало светлее. Элизар поднял платформу вверх, перелетел через парапет, и повел ее прямо по воздуху поперек огромной пещеры. Они пролетели над зданиями и башнями внутреннего города, рядом с которым разверзлась бездна. Элизар нес его к дальнему концу пещеры, туда, где находилось озеро, заполненное извивающимися людьми-машинами, которые выполняли работу Ока.
Гален вдруг задумался. Что, если внутри Ока имелось некое скрытое оружие? Элизар и раньше, во время их первой стычки, пытался подтащить его поближе к Оку. Не было ли это частью плана Теней?
Открытое пространство будто вспорол пронзительный визг, и над ними возникла тень. Гален повернул голову. На них пикировала Разил, и свет, льющийся из купола, создавал вокруг ее головы нечто, похожее на нимб. Разил прикрывала маска из кожи Теней и иллюзии. Ей не удалось избегнуть всех смертоносных сфер Галена. От одной руки остался всего лишь обрубок, а в боку зияло полукруглое углубление. Блестящая кожа, по-видимому, закрыла раны, но не сразу. На боках Разил застыли высохшие ручейки крови. Она должна быть без сознания, при смерти. Но биотек поддерживал в ней силы. В разгар битвы он поможет ей продержаться как можно дольше, сохранив при этом, по возможности, способность нести разрушения. Точно так же, как биотек поддерживал его.
В воздухе рядом с ней образовался черный цилиндр. Его стенки волновались. Гален не даст ей шанса воспользоваться им.
Он сосредоточился на ней, и сферы смертоносным дождем полились из него. Покрыв ими Разил, Гален переключил внимание на Элизара. Он не успевал создавать сферы, как они отлетали от Элизара и взрывались одна за другой. В воздухе прогремела серия быстрых взрывов. Потом в воздухе взорвалась еще одна сфера, и бедро Разил исчезло, а нижняя часть ноги отлетела.
Разил закричала, кровь потоком хлынула на Галена. Ее темный цилиндр понесся вниз, в его верхушке, будто цветок, образовалось отверстие – рот чистой, сияющей тьмы. Цилиндр перевернулся, сейчас он летел головой вперед к нему. Обрушился на Галена. По его телу волнами потекла ледяная тьма, высасывая из него тепло и энергию. Его тело уже не было раскаленным, сердце вздрогнуло, сбилось с ритма. Потом цилиндр исчез. Ошеломленный Гален судорожно дышал, но не прекращал мысленный отсчет секунд. Осталось шестьдесят пять.
– Иди, – сказал Элизар.
А потом Гален почувствовал, что падает.
Далеко внизу кипело озеро Ока. Гален падал, время уходило. Озеро было не меньше мили в глубину, и заполнено людьми-машинами. Как сможет он уничтожить всех их вовремя, если уничтожение всего одного такого надолго выводило его из строя? Не сможет.
В глубине Ока Гален почувствовал разум, нечто нашептывало ему слова о радости уничтожения. Око не являлось неким коллективным созданием, состоящим из людей-машин, действующих синхронно, не думая. В центре этой машины был кто-то, вроде Анны, координирующий, управляющий ею. Он должен найти этот разум, сердце Ока, и нанести удар по нему.
Тени хотели, чтобы Элизар кинул его в Око. Возможно, они думали, что Око ошеломит его, повернет его на их сторону. Но он сохранит контроль, этого у Галена не отнять ни живому существу, ни могучей машине. Они не знают, насколько тверд его контроль. А Гален знает. Он познал это. Теперь он знал, как держать себя в руках.
Он врезался лицом в извивающуюся массу людей-машин. Они хватали его, тащили вниз, давили на него, обволакивали его в кокон тьмы. Ноги, руки, тела пылали, покрывавшая их кожа Теней была горячей и скользкой. Неприятное ощущение. Галену захотелось ударить по ним, пробиться назад, к поверхности. Он чувствовал себя, как утопающий – он не мог дышать.
Но потом Гален понял, что люди-машины дышали. Он покрыл себя кожей Теней, и внезапно воздух заполнил его легкие.
Потом его пронзил черный свет Ока, его последняя составляющая, шепот заполнил его разум. "Хаос – путь обретения силы. Хаос – источник жизненной силы. Ярче всего хаос проявляет себя в войне. Война – испытание для всех. Несовершенные уничтожаются. Только посредством кровопролития можно достичь истинного прогресса, реализовать заложенный потенциал".
Биотек вибрировал в нем в такт Оку, эхом повторяя его слова. Энергия с новой силой забурлила в Галене жарким, стремительным потоком. Он вспомнил, как исчезло бедро Разил, как отвалилась ее нога. Вспомнил, как дракхи в тоннеле были раздавлены, превратились во вмятины на полу, как он силой своего разума уничтожил их. Вспомнил, как Элизар, улыбаясь, подносил руки ко рту, отшвыривал от себя сферы Галена, стоило им только образоваться. Эту часть задания он еще не выполнил. Элизар не может сбежать от него. Не на этот раз.
– Ты должен отомстить, – шептало Око. – Должен свершить правосудие.
Волна энергии вскипела в Галене. Создать платформу и рвануться вверх, из этого озера, за Элизаром. Он пройдет, если потребуется, все тоннели За'ха'дума. Будет гнаться за Элизаром, не думая больше ни о чем. Забыв о Джоне, о "Белой Звезде", обо всем на свете. Уничтожить Элизара. Уничтожить все это. Уничтожить себя. От одной мысли об этом, Гален почувствовал себя намного лучше.
Сорок секунд.
Гален изо всех сил сосредоточился на упражнениях, все дальше отступая в образованный ими тоннель, блокируя шепот Ока, жаркие волны биотека, сосредоточив свое внимание лишь на задании. Найти сердце Ока. Гален задействовал сенсоры. Всюду перед его мысленным взором возникла картина пылающей повсюду вокруг него энергии органической машины: двигающиеся, перекрещивающиеся грязно-желтые лучи. Лучи образовывали сложную паутину, связывающую людей-машин. Паутина пульсировала – сияла то ярче, то слабее. Связавшись со своими органеллами, Гален увидел, что его биотек пульсирует золотым светом в такт ей.
Он сканировал глубже. Линии паутины сходились в одну точку, энергия в которой была максимальной, ослепительной. Вот оно – сердце Ока. Гален развернулся головой вниз, создал над ступнями ног платформу, и, направляя движение платформы, устремился вниз, вытянув руки подобно ныряльщику.
Если Око вообще можно уничтожить, он найдет, как это сделать. Если оставался еще неизвестный ему секрет, он раскроет его.
Гален заставил платформу толкать его все сильнее, люди-машины расступались, давая ему дорогу, и он все быстрее летел вниз, в глубину.
Тридцать пять секунд.
Тридцать.
Паутина становилась плотнее, ее центр приближался, сияя все ярче, подобно желтому солнцу. Поблизости от этого самого важного участка люди-машины набились очень плотно, их конечности переплелись между собой так плотно, что они не могли двигаться. Но, стоило ему приблизиться, они отодвигались, как могли, хоть чуть-чуть, и Гален продолжал лететь к пылающему, пульсирующему шару. Здесь находился повелитель, учивший Анну хаосу, посылавший корабли Теней уничтожать множество живых существ, принуждавший людей-машин к рабскому, бездумному повиновению, тот, кто с каждым вздохом, с каждым словом, сказанным шепотом, распространял заразу Теней – источник инфекции, тень сердца Теней.
Гален сосредоточился на цели. И получил сообщение. Оно было написано рунами Теней. Гален перевел его.
"Наконец-то ты пришел, – написала Вирден. – Ты должен занять мое место".
Глава 18
Шеридан несся лабиринтом темных каменных тоннелей. В это время Кош выбрался из своего укрытия, поднялся к самой поверхности разума Джона. Шеридан мысленно вел отсчет. Сто десять. Сто девять. Сто восемь. Секунды оставшейся жизни Шеридана. Он все еще искал путь назад, к шаттлу, но всякий раз дорога оказывалась заблокированной. Перекрыты были все пути, кроме одного.
Враг заманил Шеридана в ловушку. Когда стены ловушки сомкнутся вокруг него, он вызовет "Белую Звезду". Если лицедей Гален сумеет сделать то, что, судя по его словам, предполагал Шеридан, Око не сможет помешать ему. Шеридан уничтожит большую часть цитадели врага и погибнет сам.
Подобного не случалось с тех пор, как было заключено древнее соглашение, с тех самых пор, как силы хаоса и порядка прекратили открыто атаковать друг друга. Это казалось практически невероятным.
Эта война повторялась бессчетное количество раз. Обычно можно было легко предвидеть, как она будет развиваться, ибо действующие лица и их поведение были предсказуемыми. Ворлонцы, с их дисциплинированным разумом, могли предугадать большую часть событий задолго до того, как те произойдут.
Впервые за все время Кош чувствовал, что Вселенная утратила стабильность. Он не ожидал, что тропы Шеридана и Галена пересекутся. Если они оба преуспеют, какими будут последствия уничтожения За'ха'дума? Этого Кош предугадать не мог. Хотя в этом случае и погибнет много врагов, основная часть их флота сейчас не здесь. Они будут продолжать наносить удары, станут драться еще более жестоко, еще отчаяннее. А гибель Шеридана приведет к тому, что союз распадется. И Кош очень боялся того, как могут отреагировать ворлонцы, увидев, насколько сильный урон нанесен урагану. Те, кто призывал к полному уничтожению противника, его союзников и всех, кого коснулся хаос, почувствуют воодушевление, решат, что это – их шанс одержать, наконец, победу. Но любая эскалация войны принесет юным расам лишь страдания и смерть.
И первой жертвой станет Шеридан.
Да, можно жертвовать единицами ради спасения остальных. Кош уже пожертвовал своей жизнью. Неужели Шеридану тоже придется умереть?
Этот человек уже столько совершил, зашел так далеко. Он сражался с грузом свалившейся на него ответственности и преуспел в этом. Кош не желал его смерти.
И Шеридан тоже не хотел умирать. Наконец-то он узнал правду об этой войне. Конечно, древний враг ради собственной выгоды искажал факты, но, по сути, они сказали ему правду. Шеридан был взбешен действиями обоих сторон, и хаоса, и порядка. Они вызывали у него отвращение. Когда Шеридан думал об этом, Кошу хотелось ударить его за дерзость. Но одновременно Кош испытывал стыд. Насколько же сильно он вместе с остальными отклонился от первоначальной цели, и сколько вреда они принесли юным расам, пытаясь помочь им раскрыть заложенный в них потенциал.
Сейчас Шеридан верил, что обладает знаниями, достаточными для того, чтобы прекратить эту войну, раз и навсегда. Но он умрет раньше, чем сможет воспользоваться этими знаниями.
Кош надеялся, что ощутит здесь присутствие Древнего, достаточно сильного для того, чтобы помочь Шеридану. Хотя с тех пор минула целая вечность, в памяти Коша он оставался воплощением мудрости. Ворлонцы держались подальше от Лориена из-за его независимого мышления, а ураган почитал его за то, что он первым бросил вызов порядку. Но хаос его тоже не прельщал. Давным-давно он попытался выступить посредником между ними. Одно время Коша выводил из себя отказ Лориена признать правоту одной из сторон, и лишь сейчас он понял, насколько великим провидцем был Изначальный. Он все предвидел и ожидал, что их конфликт завершится именно так.
Но Кош, с его нынешними, весьма ограниченными возможностями, никак не мог почувствовать присутствие Лориена. Тот жил глубоко в недрах планеты, и, насколько было известно Кошу, не показывался оттуда в течение многих тысячелетий. Он был важной фигурой для древнего врага, они, когда были молоды, считали его своим советчиком, наставником. Но он до сих пор был важен для них, как часть их наследия, хотя Кош был уверен, что ныне они воспринимали Лориена всего лишь как легенду. Возможно, его уже здесь не было.
Даже будучи здесь, Лориен не станет вмешиваться – не теперь, после всех этих лет. Он отошел от войн. Это не его война. Это не его вина. Кошу не на что надеяться.
Он мог бы связаться с Шериданом, если бы тот был готов к этому. Как Шеридан однажды облегчил ему последние секунды жизни, так и он мог сделать то же самое для человека. Шеридану осталось жить семьдесят четыре секунды.
Впереди показался второй тоннель, отходящий вправо. Шеридан понимал, что враги пытаются гнать его в каком-то определенном направлении, и избежать захвата он мог только одним способом – не идти туда, куда они его подталкивали. Шеридан прижался к правой стене тоннеля и, быстро повернув голову, выглянул в новый тоннель. Камень рядом с его головой взорвался от попадания плазменного заряда, и Джон отпрыгнул назад. Он поднял оружие на уровень груди, и, глубоко вздохнув, прыгнул вперед и пригнулся, одновременно открыв огонь. Его противники, двое дракхов, ответили, их выстрелы угодили в потолок над головой Джона. На него обрушился град камней. Джон упал, боль пронзила его голову, плечи. Дракхи прекратили стрельбу, в тоннеле воцарилась тишина. Спустя несколько секунд Шеридан с трудом поднялся на ноги, продолжил двигаться по тоннелю в том направлении, куда гнал его враг.
Еще через пару мгновений он понял, что потерял PPG. Он остался под камнями.
Удастся ли человеку продержаться целую минуту без оружия, Кош не знал.
Этого не могло быть. Вирден, принесшая порядок в жизнь первых техномагов тысячу лет тому назад, основатель Круга, автор Кодекса, – Вирден здесь, в сердце Ока.
Люди-машины, окружающие Галена, все, как один, разорвали свою сеть, повернулись и вцепились в него. Движение тех, кто находился в самом центре спирали, передавалось дальше, от витка к витку, люди-машины шевелились, разрывали связь с Вирден и заново устанавливали ее с ним. Гален чувствовал, как увеличиваются его знания, как бурлящий желтый поток его энергии, волнуясь, несется вверх, по сети, образованной людьми-машинами, по длинным шахтам и тоннелям Ока, сквозь пещеры, в которых кипела бурная деятельность, вверх, сквозь колонны, упиравшиеся в тусклое небо. Но на этом он не остановился. Гален мог видеть "Белую Звезду" на орбите, мог охватить взглядом всю эту звездную систему. Он управлял вооружением, связью, всеми ресурсами. Его шепот слышали легионы людей-машин, его воля координировала атаки флотов, состоящих из исторгающих боевой клич кораблей.
Все системы Теней и их слуг ныне были его частью, и, как только они начали запрашивать его распоряжений, давление биотека Теней нестерпимым грузом навалилось на него, наполнило его тело гигантской жаркой волной, сопротивляться которой у него не было сил, воспламенило его. Он превратился в сияющее совершенство. Око показало ему, что он должен делать, пробудило в нем темные желания, открыло ему глубину и радость истин Первых Принципов. Конфликты служат хаосу. Кровопролитие продвигает эволюцию. Победой достигается совершенство.
Хаос являлся самым подходящим состоянием для разумного существа, в этом состоянии все его инстинкты свободны. Хаос был путем к силе. Хаос был двигателем прогресса. Он должен использовать Око, чтобы распространять хаос, чтобы раскрыть потенциал, реализовать заложенные возможности. Он должен убивать всех, кого мог, потому что они были несовершенными, а значит – недостойными жизни. Должен сражаться, должен уничтожать, должен побеждать. Потому что величайшей радостью был восторг победы.
Вирден, находившаяся в середине формировавшейся новой сети, выглядела сейчас затухающим желтым пятном, выброшенным, оторванным ото всех. Тусклым пятнышком на его сияющем, пульсирующем теле. Он откуда-то узнал, что она умирает.
Вот почему его заманили сюда. Заменить ее. Управлять великой машиной Теней.
Машина была такой прекрасной, такой элегантной. Идеальная грация, идеальное управление, форма и содержание, слитые в неразрывную цепь, замкнутая вселенная. Все системы машины проходили сквозь него. Он был ее сердцем, он был ее мозгом, он был машиной. Он следил за тем, чтобы люди-машины работали в полной гармонии друг с другом. Он синхронизировал очищение и циркуляцию, заставляя все системы этой огромной машины работать как единое целое. Пел вместе с комплексной, многоуровневой системой марш, в котором никогда не изменится ни одна нота. Люди-машины были его плотью, а тянущиеся вверх к поверхности планеты и выше, в тусклое небо, каменные столбы – его скелетом. Он и машина были одним целым: великим, могучим сердцем хаоса и уничтожения.
Пылая сияющим, желтым светом, он радовался вновь вернувшейся к нему силе и неизбежному поражению ворлонцев и всех их союзников и последователей. Его ненависть эхом возвращалась к нему, становилась во много раз сильнее, распространяясь внутри системы. Его энергия вздымалась огромными волнами, пылала, неистовствовала.
Он хотел уничтожать. Уничтожение было единственным, в чем он достиг совершенства. Фактически, он прибыл сюда именно уничтожить… что-то. Но что? Если он сможет вспомнить, то сможет начать уничтожать.
Он вспомнил об упражнениях на сосредоточение и обнаружил, что до сих пор выполняет их. Они оставались в его разуме среди тысяч частичек информации, проплывающих сквозь него. Гален постарался сосредоточиться на упражнениях, на той части его самого, что еще была сжата твердыми объятиями контроля, которая упорядоченно двигалась сквозь правильные ряды чисел, букв и слов, блокировавших все, что угрожало нарушить его душевное равновесие. Там он найдет ответ на вопрос. Гален добавил еще одно упражнение, затем – еще одно, заставляя себя сосредоточиться лишь на них и блокируя все остальное: корабли Теней, людей-машин, планету, простирающуюся вокруг него, давление, тьму, ненависть. Он сосредоточил внимание лишь на своем теле, на этом единственном моменте и на задании, о котором он забыл.
В его сознании шел обратный отсчет секунд.
Одиннадцать секунд.
Десять.
"Белая Звезда".
Око должно быть уничтожено.
Он был Оком.
Гален сосредоточился на самом себе, визуализировал уравнение из одного элемента.
Но биотек не ответил эхом на команду, на Галена не обрушился поток сминающей энергии.
Его биотек по-прежнему функционировал, сияющее желтое пламя продолжало пульсировать в нем, но, тем не менее, что-то блокировало заклинание. Машина не позволит ему навредить ей.
Гален сосредоточился на одном из людей-машин, находившемся поблизости, снова визуализировал заклинание.
Никакого эффекта.
Великая машина затягивала его, требовала его полного внимания. Он чувствовал, как координирует работу ее частей, управляет ею. Он терял независимость, превращался в частицу чего-то большего, чем он сам. Возможно, управляющую, ключевую частицу, но, тем не менее, частицу, которую саму кто-то контролировал.
Выходит, он прошел весь этот путь лишь для того, чтобы стать центром места силы Теней?
Слабое желтое свечение тела Вирден угасало. Разозлившись, Гален сосредоточился на ней, наложил заклинание электронного воплощения. Биотек эхом ответил на команду.
Гален выбрал в качестве места встречи простую, белую комнату. Потом обнаружил, что стоит в ней: он был сейчас вне времени и пространства. Отсчет времени замер на пяти секундах.
В центре комнаты возникла каменная колонна, на ее поверхности горели вырезанные руны. Но Вирден в комнате не появилась.
– Покажись! – выкрикнул Гален, его гнев рос.
Когда-то он был настолько глуп, что создал в ее честь композицию и поместил в центр этой композиции ее изображение: у нее были большие жесткие золотистого цвета крылья, складками свисавшие с рук, и длинные клиновидные когти вместо пальцев. Черты лица Вирден говорили о ее мудрости, а темная кожа вокруг глаз всегда заставляла Галена думать, что она чем-то опечалена.
Сначала он услышал тихий шепот. Через пару секунд ему удалось расслышать, что это было. Слова Кодекса, произносимые на языке таратимудов, повторяемые снова и снова. Традиционное упражнение на сосредоточение. Что могли для нее, источника заразы Теней, значить заповеди Кодекса? Гален определил источник звука. Колонна. Такой, после тысячи лет, проведенной в центре Ока, она себя представляла.
– Вирден. Как ты могла служить Теням? Как ты могла направлять и координировать их атаки? Как могла обращать в рабов их пленников?
– Сожалею, – ответила колонна, и он, каким-то образом, понял ее слова.
– Твои извинения бессмысленны. Скажи мне, как уничтожить Око.
– Способа уничтожить его не существует.
– Даже если я убью самого себя?
– Способа убить себя не существует.
– Тогда скажи, как заставить Око исполнять мои команды. Как мне управлять им?
– Ты не управляешь им, – ответила Вирден. – Оно управляет тобой.
– Ты сама хотя бы пыталась? Пыталась сражаться с ними? Или все это время ты действовала заодно с ними?
– Твой гнев – это гнев Теней. Я сама испытывала его на протяжении тысячи лет. Лишь сейчас, на пороге смерти, они подарили мне миг умиротворения. Но как могу я чувствовать умиротворение после всего, что я совершила?
– И что же ты совершила?
– Я первой из моего народа приняла имплантанты Теней. Первой из многих. Мы не знали их истинного происхождения. Не знали, что они были запрограммированы нести хаос и разрушение. Некоторые приняли их, надеясь улучшить жизнь нашего народа и сделать прекрасней нашу планету. Другие взяли их ради достижения личных целей, чтобы с их помощью обрести могущество. Но, какими бы ни были мотивы, результатом был хаос. Мы обезумели, войны сотрясали нашу планету до тех пор, пока она сама и большая часть нашего народа не были уничтожены. В живых осталась только горстка таратимудов.
Только тогда я поняла, что именно нам дали Тени. Представители других рас тоже начали принимать имплантанты, и хаос снова начал распространяться. Эти новые маги строили империи, убивая друг друга ради этого. Однако я верила в то, что мы, обученные должным образом, можем творить благо. Что мы сможем подавить программу Теней. С несколькими выжившими таратимудами я основала орден. Орден должен управляться Кругом из пяти магов, и все его члены должны следовать Кодексу, состоящему из семи заповедей. Раскрыв магам деструктивную природу имплантантов и рассказав им о судьбе таратимудов, мы постепенно убедили многих из них присоединиться к нам.
Но некоторые не желали подчиняться нашим правилам. И Тени не были в восторге от Кодекса. И в итоге меня предали, предали некоторые члены нашего же ордена.
Так же, как и его самого.
– Меня захватили и привезли сюда. Когда я поняла, что они собираются со мной сделать, я перестала пытаться вырваться от них. Я осознала, что пока Тени сохраняют свое могущество, магам не видать ни безопасности, ни свободы. Я верила в то, что смогу захватить контроль над их великой машиной и либо уничтожить ее, либо использовать для того, чтобы защитить магов. Это было моей ошибкой.
Машина слишком сильна. Ее запрограммировали пробуждать столь сильные страсти: конфликты, хаос, жестокость, уничтожение, ликование победителя, – что им невозможно сопротивляться. Я изо всех сил старалась взять ее под свой контроль, так же, как я смогла взять под контроль мой биотек, но Око сконструировано иначе, оно не позволило мне доминировать над ним.
Оно требует от своего центра сильной воли, дисциплины мышления. Ни один из их машинных компонентов, подготовленных специальным образом, не может управлять Оком. Но воля его центра способствует исполнению целей Теней.
Я сражалась с ним. Я пыталась не позволить сигналам Теней циркулировать сквозь мое тело. Я не смогла. Я потерялась внутри Ока, стала механизмом для координации и управления в его центре. Спустя всего пару минут после того, как я соединилась с Оком, я больше не могла даже сформулировать мысль о том, как противостоять ему. Я хотела лишь одного: исполнять приказы Теней, управлять машиной. Программа Теней покорила меня.
Он не продержался и пары секунд.
– Я смогла спрятать глубоко внутри крошечную часть своей личности, удерживала ее там на протяжении дней, лет, веков с помощью упражнений на сосредоточение и с ужасом наблюдала оттуда за тем, что сама творила. Но эта сохранившаяся частица моей личности не принесла мне ничего хорошего. Она ничего не смогла сделать.
– Машина продлила мою жизнь настолько, насколько это было возможно. Но, наконец-то, мое тело отжило свой срок, и теперь я получила свободу. Теперь начинается твое рабство, – сияющая колонна замолчала.
Вирден была величайшей из всех магов. О ее контроле ходили легенды. Она сражалась с Оком изо всех сил. И, если она не смогла противостоять его командам, как же он сможет сделать это?
Ее молчание, кажется, было ответом на его вопрос. Невозможно сопротивляться Оку. Тени, с помощью своего оборудования и технологий, устанавливали контроль над своими машинами и требовали от них повиновения. Око, корабли Теней, люди-машины – всех их заставляли следовать программам, вложенным в них Тенями, и исполнять волю своих хозяев.
Гален понял, что ворлонцы в этом смысле ничем не отличались от Теней. Возможно, они не использовали специально порабощенных живых существ в качестве центральных процессоров своих кораблей, но они использовали органические технологии, их корабли сами были живыми, разумными существами. Гален на собственном опыте убедился в этом. Корабль Улкеша был создан таким, чтобы жизнь раба казалась ему счастливой, чтобы он без рассуждений подчинялся приказам своего хозяина.
Ворлонские корабли повиновались приказам ворлонцев точно так же, как корабли Теней повиновались приказам Теней. Точно так же, как корабль Галена повиновался его приказам.
Создав техномагов, Тени породили самые хаотичные свои творения. Вот почему техномагам удалось отбиться от рук Теней. Но, даже в этом случае, маги, сами не зная того, имитировали своих создателей. Они тоже стремились манипулировать, контролировать, перекраивать Вселенную в соответствии со своими представлениями о ней. Они создавали корабли и места силы, которые безоговорочно исполняли все их приказы. Отношения между Оком и Анной мало отличались от тех, что складывались между техномагом и его биотеком: один из них полностью управлял другим. Цепочка: господин – раб, кукловод – кукла. Он был господином. Он контролировал биотек, себя, каждый свой шаг. И это привело его сюда, в то место, где он станет рабом.
Контролировать Око невозможно. А если он сможет по-прежнему контролировать самого себя, то это сделает его лишь более эффективным винтиком военной машины Теней.
Но, если он не сможет взять Око под свой контроль, то оно возьмет под контроль его. Третьего не дано.
Свет колонны тускнел, и Гален каким-то странным образом, так бывает во сне, понял, что Вирден умирает. Он обеими руками обнял холодный камень.
– Пожалуйста, скажи, что мне делать? Скажи.
Она не ответила. За тысячу лет она не нашла способа выбраться отсюда. А теперь ему предстоит служить вместо нее следующую тысячу лет, неся хаос и смерть. Джона убьют, союз распадется, Тени победят, Элизар и Разил возродят на крови Орден техномагов.
Свет погас.
Он остался стоять на месте, как потерянный.
Кончики пальцев, которыми он до сих пор сжимал колонну, вдруг ощутили легкое покалывание, похожее на слабые удары электрического тока. Странная волна прокатилась по его телу от рук к голове. Она несла в себе желание, печаль, облегчение. А потом она стихла.
Колонна поблекла. Исчезла.
Нынешние ощущения были очень похожими на те, что он испытал, когда умирал Элрик. Гален поежился, скрестил руки на груди. Тогда он не хотел задумываться об этом. Но сейчас это снова произошло. Что это было? Какой-то посмертный всплеск энергии? Эхо эха… чего-то?
В обоих случаях это произошло во время электронного воплощения, во время действия заклинания связи, которое, непонятным образом, позволяет двум разумам встречаться и общаться в некоем месте, и все эта процедура была очень похожа на сон. Но, если личность, с которой он общался, умерла, то чьи эмоции он почувствовал?
Когда он рвал ногтями густой мох, пытаясь добраться до Элрика, то на мгновение, когда электрическая волна пробежала сквозь его тело, он поверил, что каким-то образом ощутил Элрика, почувствовал, как тот умирает. Но, задумавшись об этом сейчас, Гален понял, что ошибался. Он лучше всех знал Элрика, и, это было ему ясно, почувствовал он тогда не Элрика. Хотя Элрик мог испытывать сожаление, желание продолжать, те эмоции, что почувствовал тогда Гален, были слишком простыми, чересчур фундаментальными, они не могли принадлежать Элрику.
