Закат техномагов 3.

ЗАКЛИНАЯ ТЬМУ

      "…удар должен оказаться полной неожиданностью. Они…"
      Гален не успел обрадоваться тому, что, по-видимому, нашел верную ниточку, как его дернуло и потащило прочь из тела Тени и дальше, сквозь обшивку корабля. Потом вокруг него снова сомкнулся кокон тьмы, и он понесся по узкому каналу.
      Тьма скользила сквозь него, и беспокойство Галена слабело. Но, одновременно, росла усталость. У Галена не осталось сил на то, чтобы волноваться, куда ведет эта ниточка, вернется ли он в свое тело, или нет. Беспокойство, в любом случае, не поможет ему вернуться. Галену становилось все труднее удерживаться на ниточке. Он чувствовал, что засыпает.
      Потом кокон тьмы развернулся, Гален влетел на станцию, прорезав обшивку, и, наконец, вернулся в кафе. Он чуть не пролетел мимо своего тела, лишь в последний момент сообразив, что пора отпустить ниточку.
      Мгновение он умиротворенно дрейфовал, не чувствуя веса своего тела, мечтая лишь о том, чтобы уснуть в этом густом бурлящем теплом облаке. Но чувство дисциплины напомнило ему о наложенном ранее и продолжавшем действовать заклинании. Гален снова попытался отменить его. На этот раз биотек эхом отреагировал на команду.
      – Он не дышит, – голос Майкла. – Я вызову медиков.
      Гален судорожно вздохнул, воздух обжег легкие.
      – Не надо, – возразил Олвин. – Я говорил вам, что это скоро пройдет. Раньше с ним уже случалось подобное, я сам видел. Он говорил, что подвержен эпилепсии. Бывает, большое количество гиперпространственных прыжков вызывает приступ.
      Гален окончательно пришел в себя и понял, что лежит на полу. Над ним с обеих сторон склонились Майкл и Олвин. Г'Лил стояла рядом. Его начало трясти.
      – С вами все в порядке? – спросил Майкл.
      Гален до сих пор не мог отдышаться. Он просто кивнул в ответ. Олвин попытался поставить его на ноги. Гален вытянул плохо слушающуюся руку и, упираясь ею в пол, начал подниматься. Движения были все еще неуверенными, но встать на ноги ему удалось.
      – Да, все хорошо.
      Гален оглядел кафе, но не увидел ни Теней, ни Мордена.
      – Вы, наверняка, захватили с собой лекарства, не так ли? Они у вас в номере? – спросил Олвин.
      Говоря это Олвин, продолжая держать Галена, потащил его к выходу из кафе. Г'Лил, стараясь не отставать, следовала за ними.
      – Да.
      Мордена, по-прежнему нигде не было видно.
      – Может быть, вам стоит подумать о смене рода занятий? – крикнул вдогонку им Майкл.
      Они молча направились в свой номер. Галена до сих пор трясло, но он уже мог идти самостоятельно. Гален выпрямился, вырвался из рук Олвина. Сильно удивился, обнаружив, что продолжает выполнять упражнения на сосредоточение. Он, оказывается, за время всех приключений сумел не сбиться. Теперь он убедился в надежности своего самоконтроля. Гален начал мысленно реконструировать увиденный им во время путешествия рисунок созвездий, пытаясь сообразить, где он побывал.
      Стоило только двери номера закрыться позади них, как Олвин немедленно спросил:
      – Что, черт побери, произошло?
      – Морден видел это? – вопросом на вопрос ответил Гален.
      – Не думаю. Когда ты грохнулся на пол, он уже далеко от нас отошел.
      Гален облегченно кивнул. Значит, находиться поблизости от цели было необходимо лишь для того, чтобы успешно наложить заклинание, а потом оно продолжало работать и на больших расстояниях. Доказательством этому служило то, что Морден с Тенями удалились от кафе на значительное расстояние, а он по-прежнему мог слушать их передачи. Гален сел, обхватил руками бока.
      Он мысленно воспроизвел участок пространства, увиденный во время путешествия. Гален до сих пор не мог точно определить координаты корабля Теней, но, по рисунку окрестных созвездий, смог понять, где, примерно, он находится. Он узнал то, что ему было необходимо. Действуя таким образом, он всегда сможет отследить путь сообщения Теней к адресату. Теперь он может двигаться дальше. Задание ждет.
      – Ты предупредил, что заклинание потребует от тебя полной концентрации, – Олвин расхаживал взад-вперед перед Галеном. – Но ты не сказал, что перестанешь дышать и свалишься в каком-то припадке! Что ты сделал? Что это вообще было?
      – Я должен был узнать, смогу ли проследить путь сообщения Теней. Узнать, кому оно адресовано.
      Г'Лил набросила ему на плечи одеяло.
      – Тебе это удалось?
      – Да.
      Олвин остановился.
      – Сообщение, посланное Тенью кому-то еще? Что за сообщение?
      – Тень была вовлечена в оживленный обмен посланиями с множеством своих сородичей. Я проследил путь сообщения, в котором шла речь о готовящейся атаке. Узнать удалось немного. Они ожидают, что атака будет полной неожиданностью для противника. Думаю, они нанесут удар в ближайшее время, по моим впечатлениям, максимум через две недели. Тени так же планируют предпринять что-то конкретно против Джона Шеридана. Я не знаю, что они задумали.
      – Они не упоминали, какие планеты подвергнутся атаке?
      Гален покачал головой.
      – Но сообщение было адресовано кораблю Теней, находящемуся в том районе, где сейчас затишье. Я узнал рисунок окрестных созвездий. Ближайшая к кораблю Теней звезда – Курессе, следующая – Регула.
      Олвин на мгновение потерял дар речи. Потом заговорил снова:
      – Тогда для защиты Регулы больше всего на свете мне понадобится твоя помощь. Если твое задание здесь выполнено, мы сможем улететь отсюда все вместе. Ты поможешь мне установить защитные системы. Если ты решишь покинуть меня до того, как начнется потеха, я не стану тебя задерживать.
      – В кафе была только проверка. Теперь, когда я знаю, что могу отслеживать передачи Теней, я должен выполнить само задание. И сделать это я должен в одиночку.
      У Олвина отвалилась челюсть:
      – Ты не должен больше использовать это заклинание! Да у тебя дыхание остановилось! Что, если в следующий раз опять произойдет то же самое, а рядом с тобой не будет никого из нас? Кто тебе поможет?
      – Этого больше не случится, – ответил Гален. – Я понял, где ошибся.
      – Мы можем подождать, пока ты выполнишь свое задание. Разве ты не говорил, что управишься всего за несколько часов? – Олвин, волнуясь, потер руки. – Мы не будем вмешиваться, просто будем рядом с тобой на всякий случай. А потом ты сможешь улететь вместе с нами к Регуле. Сделаешь всего одну остановку по пути в убежище.
      – Нет.
      – Ты можешь помочь мне спасти мой дом.
      – Олвин, нет.
      – Ты что, предпочтешь бросить Регулу на произвол судьбы, чтобы она сгорела, как Суум?
      Гален мысленно установил связь с камерами службы безопасности и начал осматривать Зокало, в поисках Мордена.
      – Видимо, ты считаешь меня полным идиотом. Я знаю, что Круг не послал бы тебя лишь затем, чтобы просто добыть информацию. Если бы им была нужна информация, то они послали бы Элрика, или кого-нибудь другого. Они выбрали тебя потому, что твое задание – убить кого-то, верно? Мордена?
      Слова Олвина прозвучали как напоминание об одном давнем, мало значащем разговоре.
      – Я не могу понять лишь одного. Почему они послали тебя именно сейчас? Морден уже несколько лет работает на Теней. Он гоняется за магами со времени последней ассамблеи, где он всех достал своими вопросами.
      – А, – Олвин резко взмахнул рукой. – Дошло. Некоторые маги решили присоединиться к нему. Не так ли? А раз теперь он стал опасен для нашего ордена, им понадобился его труп. Убийство Карвин не в счет, на нее им было наплевать, ее смерть была всего лишь частью их плана.
      Лицо Олвина пылало, челюсть напряглась от гнева:
      – И это сообщение, путь которого ты собираешься проследить. К кому оно приведет тебя? К еще одной цели. Неужели, наконец, к Элизару?
      Когда на кону стоит такое множество жизней, все эти милые вендетты становятся бессмысленными! Элизар убил Изабель. Ты убьешь Элизара. И когда это закончится?
      Олвин замолчал, и Гален понял, что должен ему ответить.
      – Это закончится тогда, – сказал он, – когда будет убит последний убийца.
      – Я мог бы поступить так же. Мог бы отомстить Лондо и Мордену за смерть Карвин. Но я решил сосредоточиться на чем-то большем. Я не стал гоняться за ними. Не стал.
      К удивлению Галена, Олвин зарыдал. Его голова мелко затряслась, и Олвин быстро вышел, почти выбежал из номера.
      – С ним все будет в порядке? – спросил Гален Г'Лил.
      – Не знаю. Он сейчас напьется. Он всегда напивается, когда вспоминает о ней.
      – Ему необходимо вернуться домой.
      – Когда он напьется, я затащу его в корабль, и мы улетим.
      – Хорошо.
      Гален краем глаза заметил Мордена. Он находился в лавочке того самого человека, с которым разговаривал в кафе. Этот человек оказался портным, шьющим дорогую одежду. Гален не очень хорошо видел их, потому что ближайшая к ним камера наблюдения находилась достаточно далеко, а возможности подслушать разговор не было вовсе.
      – То, что сказал Олвин – правда? – спросила Г'Лил. – Ты прилетел сюда, чтобы убить Мордена? И Элизара?
      – Это задание я должен выполнить в одиночку.
      – Ты боишься, что нас могут убить, если мы попытаемся тебе помочь?
      Гален поднял глаза на нее:
      – Я не боюсь. Я это знаю.
      – И сам ты погибнешь.
      Гален взмахнул рукой, в воздухе между ним и Г'Лил появилось изображение, передаваемое камерой.
      Г'Лил подошла, встала рядом с ним.
      – Это человек из кафе.
      – Он портной, – сказал Гален.
      Портной выложил на прилавок коричневый пиджак и черные брюки, сшитые, определенно, для женщины. Морден повыше поднял фотографию, которую держал в руке. Гален не мог видеть фото, но Морден явно проверял, похожа ли одежда на ту, что была на фотографии. Он хотел, чтобы все было идеально, чтобы изготовленную здесь одежду нельзя было отличить от оригинальной.
      Но зачем?
      Портной вынес еще несколько предметов гардероба, и Морден сравнил все вещи с изображенными на фотографии.
      – Если Морден помешался на одежде, то у него странный вкус, – заявила Г'Лил.
      – Я никогда раньше не видел, чтобы он покупал женскую одежду.
      – Значит, Морден завел новую подружку. И хочет, чтобы она была одета как… бизнес-леди. Или она, быть может, переживает вторую молодость. И носила подобную одежду тогда, когда они впервые встретились.
      Но жена Мордена погибла, и Галену было точно известно, что подружки у него не было. Возможно, дело было вовсе не в романтической связи. Но среди всех агентов, с которыми имел дело Морден, не было ни одной землянки.
      Портной упаковал одежду в коробку, а Морден, тем временем, был занят изучением еще нескольких сумок с вещами.
      Гален переключился на поиски Олвина и обнаружил мага в казино: у стойки бара с рюмкой в руке. Олвин одним глотком осушил рюмку.
      Гален должен ждать. Сначала им с Г'Лил надо выпроводить Олвина со станции. Только тогда он сможет заняться своим заданием. В любом случае, он не начнет до тех пор, пока Морден и Лондо не вернутся на ночь в свои каюты.
      Гален поискал Лондо, тот был на официальном приеме у министра Вирини. Он стоял рядом с этим влиятельным центаврианином и вопрошал, где же лорд Рифа.
      А Рифа тем временем поднимался на борт своего корабля. Он угодил в подстроенную Лондо ловушку. Рифа был уверен, что своими действиями добьется преимущества перед Лондо. Но когда Рифа прилетит туда, куда направляется, он умрет. План, составленный Лондо, был остроумным и коварным. Работа, достойная техномага.
      Тень говорила: "Хаос заложен в природу юных рас". За плечами центавриан, вероятно, большой опыт плетения интриг и организации убийств. Но их политика мало чем отличалась от политики всех остальных. Вице-президент Земли организовал заговор с целью убить президента и занять его место. Дрази увязли во внутренних конфликтах. Возможно, Тени были правы. Возможно, все они, все разумные существа во Вселенной, были запрограммированы нести насилие и разрушение.
      – Он ведет себя так, будто убивать людей ему в радость, – сказала Г'Лил. Она внимательно смотрела на руку Мордена, в которой тот держал деньги. Агент Теней расплачивался с портным. Покупки упаковали в две сумки, и Морден, с все той же полуулыбкой на лице покинул лавку. – У него вид довольного ублюдка.
      Гален автоматически, не думая, продолжал переключаться с камеры на камеру, рассматривая передаваемые ими изображения. Ему тоже казалось, что работа доставляет Мордену удовольствие. А улыбочка почти всегда присутствовала на его лице. Возможно, Тени нашептывали Мордену о том, что его ждет власть и слава.
      Гален вспомнил, что засек исходящий от Мордена странный, не несущий никакой информации, сигнал, и просмотрел запись. Источником постоянно излучаемой, немодулированной волны, по-видимому, был имплантант, вживленный в мозг Мордена. Зачем был нужен этот имплантант, если он не являлся приемником сообщений от хозяев?
      Гален уточнил, где находился этот крошечный имплантант. Он был вживлен позади глаз Мордена, ниже таламуса, в том месте, где должен находиться гипоталамус. Вся информация, поступающая в мозг от органов чувств, проходит через гипоталамус, следовательно, для Теней было бы логичным именно здесь разместить имплантант, обеспечивающий связь. Гипоталамус так же регулирует секрецию множества гормонов, управляет многими протекающими в организме процессами и потребностями, такими как сон или пробуждение, голод, сексуальное влечение. Он оказывает очень большое влияние на эмоции, управляет радостью, болью, агрессией, страхом. К тому же гипоталамус регулирует секрецию организмом дорамина и бета-эндокринов: и тот и другой являются сильными природными наркотиками, которые могут вызывать естественное чувство удовольствия.
      Постоянно посылаемый имплантантом простой сигнал мог стимулировать повышенную выработку наркотика. Но Морден не выглядел похожим на наркомана и вел он себя иначе. Если Тени каким-то образом влияли на его настроение, то делали это очень мягко и незаметно. Казалось, что Мордену просто нравилась его работа, а в случае успеха он испытывал чувство огромного удовлетворения.
      Гален представить себе не мог, что эмоциями можно манипулировать с такой легкостью, потому что механизм их возникновения до сих пор не был достаточно изучен. Способностей магов было явно недостаточно для подобных трюков. Но Тени, быть может, владели подобными технологиями. Обладая достаточным умением, они могли постоянно вызывать у своего слуги ощущение счастья, заставлять его улыбаться. Или, если он их разочаровывал, они могли стереть с его лица эту улыбочку.
      Гален не мог в это поверить. Морден сам, добровольно пошел служить Теням и с удовольствием работал на них. Он координировал истребление миллионов нарнов, руководил операцией по уничтожению магов, и, казалось, не собирался "останавливаться на достигнутом". Он так же сильно, как и Тени, радовался, играя в их игры, так же, как и они, стремился манипулировать и контролировать.
      Но что, если его самого контролировали?
      Если Элрик был прав, Морден присоединился к Теням, чтобы отомстить убийцам своей семьи. Этим можно было объяснить его преданность своим "союзникам", но энтузиазм, с которым Морден выполнял задания Теней, казался необъяснимым.
      Гален считал Мордена эгоистичным оппортунистом. На Земле он работал археологом в Департаменте новых технологий Космофлота. Чтобы работать там, надо было уметь хранить тайны, быть хитрым, безжалостным и решительным. Мордена часто посылали на раскопки вместе с гражданскими археологами, которые понятия не имели о его истинных целях: искать любые технологии, которые Земля могла бы использовать в военных целях, и всеми возможными способами препятствовать их попаданию в чужие руки. Он должен был тайно отправлять найденное руководству, или заключать тайные сделки к кем-либо из археологов, чтобы скрыть от остальной команды их находки. Платить им за переданные непосредственно ему вновь обнаруженные технологии или информацию.
      Галену казалось, что его нынешняя работа на Теней мало отличалась от прежней. Он был уверен, что Морден просто сменил хозяев, скорее всего, ради большего вознаграждения.
      Но, если все так и было, зачем Теням постоянно посылать ему некий сигнал? Гален своими глазами видел, что они сделали с Анной. В результате
      проведенных исследований он выяснил, что она когда-то тоже была археологом, вместе с Морденом участвовала в экспедиции к За'ха'думу. Считалось, что вся их команда погибла во время раскопок на этой планете. У Анны когда-то была жизнь, работа и муж. Последние пять лет Джон Шеридан оплакивал ее смерть. И, хотя ее тело по-прежнему жило, личность Анны умерла. Из всего, чем она была раньше – чем она жила, о чем мечтала, из того, что определяло ее характер, – уцелело только имя. Теперь она хотела лишь одного – служить машине, выполнять приказы Ока. Тени полностью поработили ее.
      Личность человека, оказавшегося внутри корабля-гибрида, была примерно так же подавлена программой Теней. И у самих магов были похожие проблемы: им приходилось сражаться с влиянием Теней. Если Галену и было что-то известно об этих древних существах, так это то, что они любили управлять событиями из-за кулис, оставаясь невидимыми.
      Что, если они манипулировали в том числе и Морденом?
      Гален подумал, что даже рассматривать подобный вариант – безумие. Морден не был безмозглым рабом. Морден воплощал зло. Морден играл жизнями, как пешками на шахматной доске. Морден жирел на смерти и хаосе.
      Агент Теней спускался в Трущобы, а Гален следил за его перемещениями, переключаясь с одного зонда на другой.
      – Мы ищем что-то определенное? – спросила Г'Лил.
      – Мы думаем, – ответил Гален.
      В воздухе между ними рядом с первым изображением появилось второе: запись из архива Межпланетного археологического сообщества, сделанная на том самом заседании, когда Морден представил результаты своих исследований анфранского любовного камня. Это была одна из самых ранних его работ. Морден в темном костюме стоял на сцене за кафедрой, опираясь на нее руками.
      – Предназначение этого камня вызывало большие споры. Аккуратный перевод манускрипта Сампини открывает, что камень не был, как думали многие, талисманом удачи в любовных делах. Наоборот, согласно поверью, этот камень нес в себе добрые пожелания от любимых. Звездный бог Анфран был больше сосредоточен на внутреннем, нежели на внешнем. Камень следовало носить тайно, под одеждой – так, чтобы символ, выгравированный на нем, смотрел в сторону груди. Именно оттуда звездный бог посылал добрые пожелания владельцу камня, чтобы тот мог всегда ощущать любовь своей семьи, даже тогда, когда они были далеко от него.
      Еще одна большая ошибка, связанная с камнем, была допущена в отношении анфранского любовного заклинания, а точнее – строчки, традиционно переводимой как: "Любовь, что не знает границ". Тщательно изучив несколько манускриптов, в том числе и манускрипт Сампини, я пришел к выводу, что правильнее переводить эту фразу так: "Любовь, что не признаёт границ".
      Гален визуализировал нужное уравнение, изображение исчезло. Он не мог наблюдать за тем, как Морден читает лекцию о любви. От этого ему было сильно не по себе.
      – Он так молодо выглядит, – заметила Г'Лил.
      – Это было в феврале 2250-го, – ответил Гален.
      Он выбрал новую запись из архива, кусок из блока новостей ISN. В воздухе появилось новое изображение.
      – Май 2256-го.
      Ведущая новостей сообщила о том, что террористами взорвана зона перехода у Ио. В момент взрыва в зону как раз входил корабль с пятью сотнями пассажиров на борту. Ведущая продолжала говорить о скорбящих родственниках, а на экране появилось новое изображение – Морден, окруженный толпой репортеров. Они дружно громко выкрикивали один и тот же вопрос: "Что вы чувствуете после гибели ваших жены и ребенка?" и "Что бы вы хотели сказать террористам?". Морден в ответ набросился на них, растолкал, заставил их отдвинуться от него хотя бы на шаг. Нервные репортеры спотыкались, задевая друг друга, но продолжали сыпать вопросами. Морден, стоя в центре небольшого, очищенного им от репортеров, пространства, медленно повернулся, заткнул уши руками и закричал.
      Гален отвел взгляд, не в силах смотреть на это. Когда он в первый раз просматривал эту запись, то был слишком разъярен лживостью и лицемерием Мордена. Как мог Морден, сам переживший подобное, искушать Галена так, как он сделал это на Бренсиле 4?
      Он вздрогнул, услышав голос Г'Лил.
      – Как мог Морден после того, как прошел через такое, опуститься так низко, превратиться в чудовище, которое помогло уничтожить мою планету?
      Это было не слишком трудно.
      Гален ликвидировал изображение. Он не хотел видеть больше никаких записей, связанных с этим терактом. Но он должен. Он должен понять. Гален еще глубже отступил в свой рукотворный тоннель.
      – Июнь 2256-го.
      Морден сидел в обществе известного журналиста, давал интервью.
      – Что вы думаете о неудаче, которой окончились розыски виновных в этом преступлении? – задал ему вопрос выхоленный журналист.
      – Я уверен, следователи сделали все возможное, – в голосе Мордена не было заметно никаких эмоций, лицо ничего не выражало, руки сложены на коленях.
      – Так вы не согласны с выдвинутыми вице-президентом Кларком обвинениями в некомпетентности?
      – Не согласен.
      На губах журналиста возникло подобие улыбки, что должно было означить легкую симпатию.
      – Вы, конечно, очень скучаете по жене и ребенку, мистер Морден, но чего вам особенно не хватает сейчас?
      Морден прищурился.
      – Очевидно того, что их нет в живых.
      Журналист, почуяв удачную возможность, наклонился вперед:
      – Их смерть потрясла не вас одного, она потрясла и взволновала всех нас. Не могли бы вы вернуться назад в тот миг, вспомнить, что в смерти ваших родных больше всего взволновало вас тогда?
      Морден прижал к губам кулак:
      – То, что спасатели нашли лишь часть корабля.
      – Они уверены, что остальная часть корабля была уничтожена взрывом, а обломки сквозь зону перехода вынесло в гиперпространство.
      – Именно так они сказали.
      – Но вы не верите в это?
      Морден потупил взгляд.
      – Кое-кто рассуждал о том, что за мгновение до взрыва носовая часть корабля могла быть затянута в гиперпространство, и незащищенные пассажиры погибли. Некий самозванный космофилософ, доктор Франц Нильсен даже разработал теорию – правда, отвергнутую несколькими ведущими специалистами в этой области, – о том, что взрыв вкупе с действиями генератора зоны перехода мог породить уплотнения в гиперпространственных течениях, создать стоячую волну или даже некий пузырь внутри гиперпространства, замкнутый, отгороженный от остального мира, в котором время могло остановиться. И пассажиры, оказавшиеся там, обречены вечно переживать момент своей смерти. Мистер Морден, это может означать, что ваши жена и дочь до сих пор живы и находятся где-то в неизвестности. Вы не верите в подобные теории, не так ли?
      Морден отвел кулак от губ, опустил в карман:
      – Нет, конечно же, нет.
      Он лгал.
      Он верил в это, или, по крайней мере, надеялся на это. Значит, именно на этой надежде сыграли Тени семь месяцев спустя, когда Морден прилетел к Пределу?
      Этого Галену никогда не узнать.
      Он убрал изображение.
      Гален был убежден в том, что Морден добровольно, с большим желанием стал агентом Теней. Он по-прежнему в это верил. Но теперь, думая об Анне, Гален не мог отделаться от приходившего на ум сравнения. Он не видел способа, как вернуть ее к прежней жизни, но, даже понимая бесплодность этой затеи, хотел попытаться.
      Если бы ему удалось устроить так, чтобы Морден остался один, без Теней, и блокировать сигнал, возбуждающий имплантант, вживленный в мозг бывшего археолога, возможно, даже уничтожить его, смог бы он таким способом освободить Мордена? Он не знал, сколько времени нужно для того, чтобы исчезло химическое воздействие производимого имплантантом Теней наркотика на организм Мордена. И, даже когда оно закончится, что обнаружит Гален? Скорее всего, личность, независимо от посторонних манипуляций, испытывающую радость при виде гибели других. Мог ли он ждать иного результата?
      – Вот дерьмо! – воскликнула Г'Лил и указала на изображение, до сих пор висящее в воздухе между ними.
      Гален увидел Олвина, возникшего из тьмы, царившей в Трущобах. Маг преградил дорогу Мордену. Его изрядно шатало.
      Г'Лил рванулась к двери. Гален побежал за ней, мысленно продолжая рассматривать передаваемое зондом изображение. Зонд был прикреплен к стене коридора в нескольких футах позади Мордена, поэтому Гален мог видеть спину Мордена и, где-то впереди, пьяного Олвина.
      – Что вы хотите? – спросил Морден ровным угрожающим тоном. Поставил на пол сумки.
      – Я тот, кого вы пока не заполучили. Единственный, кто еще устоял, – проговорил Олвин.
      Гален и Г'Лил неслись по коридору. Олвин был слишком далеко. Они не успеют добежать. Либо из-за него весь план Галена полетит к чертям, либо Олвина убьют, либо и то и другое сразу. Мысль о том, что Морден может оказаться невинной жертвой, сейчас казалась смешной.
      – Я убежден в том, что тоже стою, – сказал Морден.
      – Ты – проклятый, вонючий убийца!
      – И кого же я убил?
      – Для начала – миллионы нарнов.
      Гален с Г'Лил влетели в более оживленный коридор, и теперь им приходилось лавировать между прохожими.
      – Я, вообще-то, ни разу не был на Нарне, – возразил Морден. – Но мне любопытно: вы что, собираетесь убить меня? Потому что в противном случае ваше появление у меня на пути не выглядит особо умной затеей.
      – Я хотел поближе рассмотреть такое чудовище.
      Морден наклонил голову, будто соображая:
      – Вы…
      Позади Мордена возник Майкл Гарибальди.
      – Что здесь происходит?
      Гален установил связь с зондом, который он посадил на Майкла, и перед его мысленным взором возникло второе изображение.
      – Мистер Гарибальди, – резко произнес Морден. Сложил руки перед собой. – Будь я менее осведомленным человеком, у меня могло бы сложиться впечатление, что вы преследуете меня.
      – Будь я менее осведомленным человеком, я мог бы назвать вас воплощенным злом, ублюдком, манипулирующим окружающими. Как хорошо, что мы оба – осведомленные люди, – он повернулся к Олвину. – Мистер Алекто, с вами все в порядке?
      Морден ответил вместо Олвина:
      – Он угрожал мне.
      Олвина шатнуло вперед:
      – Этот ублюдок убил…
      Майкл потянул его назад:
      – Вы изрядно выпили, не так ли?
      К ним уже бежали сотрудники службы безопасности. Майкл передал им Олвина, и они потащили его прочь от этого места.
      Гален схватил Г'Лил и заставил перейти на шаг:
      – Он в безопасности.
      Даже в пьяном виде Олвин мог легко провести отвлекающий маневр и сбежать от охранников. Они встретятся.
      Шеф службы безопасности повернулся к Мордену:
      – Трущобы – опасное место. Если вы не хотите, чтобы вам причинили вред, советую держаться отсюда подальше.
      – Это угроза?
      – Я нахожу, что действия более эффективны, нежели угрозы.
      – Мистер Гарибальди, зачем вы меня преследуете?
      – Мне понравился ответ того парня. Я хочу поближе рассмотреть такое чудовище. А что? Хотите подать жалобу?
      Морден улыбнулся:
      – Я нахожу, что действия более эффективны, нежели жалобы.
      Майкл развел руками:
      – Ну что ж, сейчас я совершенно свободен.
      Он шел опасным путем. Как всегда. Это было его стилем. Майкл знал, что Морден не нападет на него сразу после того, как их видели вместе. Он не понимал одного: когда враг решит действовать, у него не будет ни единого шанса.
      – Для слабого человека, – произнес Морден, – вы ищете на свою голову слишком много неприятностей. Вы – слабое звено.
      Майкл замялся, поджал губы. Когда он, наконец, заговорил, его ответ прозвучал довольно легкомысленно:
      – Вы знаете, как это бывает. То, что не убило меня, делает меня еще сильнее.
      Морден улыбнулся еще шире:
      – Я полностью с этим согласен. Но, когда придет время действовать, обещаю, я вас удивлю.
      Майкл кивнул:
      – Не сомневаюсь, что так.
      Они развернулись и зашагали в разные стороны.

Глава 11

      Анна лежала на столе в белой комнате, с одной стороны у стола стоял серокожий техник, с другой – Джастин.
      – Ты его узнаешь? – спросил Джастин. Звук его дрожащего голоса казался ей странным. Голос был тонким и ровным. Она могла воспринимать его внутренними сенсорами своего несовершенного тела. Джастин повернул электронный блокнот, который держал в руке, так, чтобы она могла видеть изображение на экране. Изображение человека.
      – Элизар.
      Анне показалось трудным делом произносить слова при помощи своего грубого голосового аппарата и одновременно с этим выдыхать воздух, чтобы заставить слова звучать. Ее ограниченное маленькое тело обладало ужасающе малым набором возможностей.
      Джастин развернул блокнот экраном к себе, что-то изменил там, его кустистые, густые брови сошлись на переносице:
      – А его?
      Она давно не видела этого центаврианина, но узнала его:
      – Тилар.
      Джастин снова занялся примитивной машиной, а техник склонился над Анной, начал толстым пальцем надавливать на ее кожу. Поднял один из ее отростков, изогнул его. Под ее тонкой, бледной кожей странно дернулись мускулы. Джастин объяснил, что они, применяя разнообразные методы лечения, помогали этому ограниченному телу работать самостоятельно. Первым делом они сняли с ее головы металлическое устройство. Ее чувства стали от этого еще более ограниченными. Она больше не могла чувствовать мощь Ока, пронизывающую стены. А теперь еще это.
      Джастин повернул к ней экран:
      – Ты его узнаешь?
      Анна никогда не видела этого человека.
      – Нет.
      Джастин нахмурился.
      – Анна, взгляни еще раз.
      На экране был изображен мужчина средних лет, с русыми волосами, ничем не примечательный.
      – Нет.