Робби в это время прыгал на другом диване, повторяя:
– Джофус! Джофус!
– Привет, папа, – услышала Ева слова дочери.
– Привет, Анна. Как у тебя дела? Поцелуй-ка папочку.
– О, привет, Мишель.
Мишель?
Мишель!..
Что она здесь делает?
Ева улыбнулась, когда они вошли в комнату.
– Привет, – сказала она, натягивая на лицо самую доброжелательную улыбку.
– Здравствуй, Ева. – Джозеф попятился назад в прихожую, не поприветствовав ее обычным поцелуем в щеку.
– Это Мишель, – сказал он, обнимая за плечи невысокую симпатичную блондинку.
Выглядела она… прекрасно, точно так, как ее описала Анна, – холеная, подкрашенная, с блестящими волосами, собранными на затылке в хвост, пухлыми розовыми губками, одетая в кремовую шубку из молодого барашка, доходившую до пола. Очень хорошенькая!
– Привет, рада с вами познакомиться. – Мишель протянула ладошку, мягкую и маленькую, отчего собственные руки показались Еве похожими на грубые рукавицы для работы в саду.
– Я много о вас слышала, – с улыбкой сказала Ева. Кстати, ничего хорошего, едва не добавила она вслух. – Это Робби.
– Привет, малыш. – Мишель слегка кивнула в сторону Джозефа, тискавшего сына.
Некоторое время все наблюдали за их возней.
– Не хотите чашку чаю или немного вина? – вдруг спохватилась Ева.
– Нет-нет. Мы не собираемся задерживаться, – остановил ее Джозеф.
Он сидел на диване, продолжая шуточную борьбу с Робби.
Никогда в жизни ее бывший муж не выглядел так привлекательно. Она должна его вернуть, просто обязана.
– Мне хотелось познакомить тебя с Мишель, – продолжал Джозеф. – И… мы должны сообщить, что… намереваемся пожениться.
– Пожениться?! – переспросила Анна.
– Да, Анна, – спокойно подтвердил Джозеф, хотя всем было ясно, что девочка возмущена.
– Ты собираешься жениться? – На ее побледневших щеках выступили красные пятна.
Анна переводила взгляд с отца на Мишель и обратно, требуя от них объяснений.
– Да, – сказал Джозеф. – Ты будешь подружкой невесты, – добавил он, втайне надеясь этим предложением исправить положение.
Однако Анна разразилась слезами и выбежала из комнаты, оттолкнув по пути Мишель.
На лице Евы застыла улыбка. Ей очень хотелось последовать примеру дочери, но вряд ли такой поступок мог быть правильно истолкован присутствующими.
«Что, ждала какого-нибудь знака? Вот и получила. Знак того, что ты была совершенно не в своем уме, питая надежды…»
– Мои поздравления, – пробормотала Ева. – Думаю, Анне потребуется немного времени, чтобы смириться с новостью, но у меня нет сомнений, что все будет хорошо. Итак, когда же это… произошло?
– В выходные, – ответила Мишель. – Хотелось бы мне сказать, что он все красиво обставил, опустился передо мной на одно колено и преподнес прекрасное кольцо в коробочке…
«Он именно так поступил, когда делал мне предложение», – подумала Ева.
– Увы, на самом деле все произошло более… прозаично, – добавила Мишель.
Ева подумала, что предложение наверняка было сделано в постели.
– Что ж, замечательно. Еще раз поздравляю вас. Джозеф всегда хотел жениться.
Мишель выстрелила в Джозефа сердитым взглядом и нервно стиснула руки.
– Извините, мне надо сходить к Анне, – сказала Ева. – Вы уверены, что не желаете чаю или еще чего-нибудь?
Джозеф решил, что ему не мешало бы выпить стаканчик вина, а Мишель попросила воды.
– Я сам принесу, – сказал он Еве. – А ты посмотри, как там Анна. Или сходить мне?
– Дай нам несколько минут.
Ева открыла дверь в спальню, которую делили Робби и Анна, и увидела, что девочка плачет, уткнувшись лицом в подушку.
Она погладила дочь по голове, и та села, позволив себя обнять. Девочка обхватила Еву за шею, спрятав заплаканные глаза и нос в атласное платье матери.
– Я хочу, чтобы папа женился на тебе, – пробормотала она сквозь рыдания.
– Знаю, дорогая, – прошептала Ева.
– Почему вы с папой так ужасно друг к другу относитесь? Если бы вы были добрее, то могли бы пожениться. А теперь он обручился с этой глупой Мишель.
– Анна, твои мама и папа больше не вместе, но мы любим тебя и Робби, и тебе придется смириться с этим фактом.
– Зачем тогда вы оба поддерживали мои надежды? Вы оба? С вашими глупыми играми. С вашими фотографиями в комоде, пижамами в шкафу? И зачем ты тогда красила губы? – Она уже истерически рыдала.
Ева не могла понять, чем все это вызвано. Очевидно, Анна гораздо лучше разбиралась в их непростых отношениях, чем она могла предполагать. Может быть, девочка просто не верила, что их отношения в самом деле закончены?.. А она сама верила – до сегодняшнего вечера?
Теперь назад пути не было.
– Как дела? – послышался от дверей шепот Джозефа, и Ева смахнула слезинки, против желания скатившиеся по лицу.
– Я не поеду с тобой! – закричала Анна. – Не хочу ехать с тобой и Мишель в Манчестер. – И девочка разрыдалась с новой силой.
– Анна, мне очень жаль, – пробормотал Джозеф, пока Ева пыталась успокоить дочь. – Я не думал, что ты расстроишься.
– Я не поеду с тобой, – повторила Анна. – В твоей машине не хватит места для троих. – Прозвучало это так, словно она хотела сказать, «в твоей жизни не хватит места для троих».
Уговорить Анну было невозможно. Она даже из комнаты не хотела выходить, чтобы опять не увидеть Мишель, без особого удовольствия игравшую сейчас с Робби прятки.
– Тебе, наверное, лучше уйти, – сказала Ева Джозефу. – Она скоро успокоится. Позвони завтра.
– Надеюсь, твои планы не нарушены, – пробормотал Джозеф уже с порога.
– Планы? – переспросила она.
А он красноречивым жестом указал на ее платье.
– Ты куда-то собиралась?
– Нет-нет. Позже должен был зайти один друг, но я отменю встречу. Никаких проблем.
Друг? Он всю дорогу думал об этом, направляя машину к шоссе М1. Что еще за друг? Кого Ева могла ждать в своем лучшем платье, которое он помнил с давних времен, потому что сам его покупал для какого-то события. Что же это было?..
– Хотелось бы мне знать, о чем ты думаешь, – вдруг раздался раздраженный голос Мишель.
Он прослушал ее предыдущую фразу, и ей, конечно, это не понравилось.
– Прости. Я задумался.
Глубокий вздох.
– Джо, я хотела бы поговорить о нашей свадьбе. Мне не нужны никакие подружки невесты. Я имею в виду, что если это действительно важно для Анны… – Она замолчала.
– Мне очень жаль. Я должен был догадаться. О чем ты еще хотела поговорить?
– Как насчет романтической свадьбы без детей? Может, стоит уехать в какое-нибудь живописное место и пожениться там? Например, юг Франции, Италия…
– Это было бы замечательно, но мои дети должны присутствовать на свадьбе. Анна слишком болезненно восприняла известие. Я не могу жениться тайком, за ее спиной.
– Какой кошмар! – фыркнула Мишель.
Джозеф оглянулся на нее, но девушка смотрела на дорогу. Ее губы кривила злобная гримаса.
– Послушай, я устал. – Он обнял ее одной рукой. – У меня нет никакого желания все это обсуждать. Скажи лучше, что ты думаешь насчет того, чтобы завтра сходить в магазин и присмотреть обручальное кольцо?
Мишель с улыбкой повернулась к нему:
– Ты уверен?
– Да, совершенно уверен, – ответил Джозеф и в этот момент вспомнил.
Платье Евы. Он купил его для праздника в честь тридцатой годовщины свадьбы его родителей. На память пришли все неудачные попытки жениться. Ему был необходим какой-нибудь знак со стороны Евы, знак того, что он правильно поступает, намереваясь вступить в брак с Мишель.
Джозеф шесть раз официально предлагал Еве выйти за него замуж, а если посчитать те случаи, когда он делал это как бы между прочим, в шутливой форме и так далее, то не меньше сотни раз. И самый близкий к согласию ответ звучал примерно так: «Давай как-нибудь попозже».
Так будет лучше. Мишель приняла его предложение еще до того, как он закончил говорить, что после шести отказов Евы явилось для него сюрпризом. С тех пор Мишель была готова бесконечно обсуждать кольца, платья, место проведения свадьбы и приглашения. Ему же это казалось утомительным. Кроме того, Джозефа очень беспокоила Анна.
Позже вечером Ева наконец уложила дочь, поглаживая ее по головке до тех пор, пока девочка не уснула. Они допоздна сидели на диване, укутавшись в одеяло. Вместе доели печенье и кексы, запивая их горячим шоколадом, в который Ева добавила себе немного бренди. Вместе смотрели ночные пятничные программы.
Уже было очень поздно, поэтому Еву удивил телефонный звонок, но когда на другом конце провода раздался голос Джен, все стало ясно.
– Только не это, – пробормотала она, представив себе, что все придется пересказывать Джен.
У нее уже не было сил.
– Мне хотелось узнать, как у тебя прошло. Знаю, что вечером приходил Джозеф. Надеюсь, ты не вела себя как полная дура.
Последовала пауза.
– Но я все равно остаюсь твоей подругой…
– Джен, – глубоко вздохнув, ответила Ева. – Он пришел с Мишель…
– Да ты что?
– …и сообщил о помолвке. Они собираются пожениться.
– Ничего себе! – Похоже, что и Джен поразило известие. – Ну, ты же хотела получить от него какой-нибудь знак, – добавила она.
– Именно! – захохотала Ева. – Я получила чертовски убедительный знак.
– С тобой все в порядке? – обеспокоенно спросила Джен.
– Да, со мной все прекрасно. Чувствую себя полной идиоткой. А вот Анна очень расстроена.
– Бедняжка.
– А ты как? На работе? – спросила Ева.
– Да все нормально. Мне надо идти. Я просто поинтересоваться…
– Ты моя лучшая подруга, Джен.
– Я знаю. Ева?
– Да?
– Позвони ветеринару.
– Ради Бога… ты невыносима.
– У мужчин есть прекрасное качество: они помогают забыть других мужчин.
– Спокойной ночи, сумасшедшая.
– Спокойной ночи.
Глава 9
С помощью садовой лопаты Ева упорно пыталась справиться с невероятно упрямым корнем, когда неожиданно в дверном проеме возникла голова Тома.
– Привет, – улыбаясь, сказал стройный блондин ростом в шесть футов в джинсах не по размеру и в футболке с надписью «Порнозвезда».
– Привет! – ответила Ева, отметив, как привлекательно выглядят его широкие плечи и мужественное лицо, обрамленное волнистыми волосами.
А Том, улыбаясь матери, думал, что она, как обычно, в отличной форме и в своем репертуаре. Белокурая грива выбивалась из-под ужасной шляпы цвета хаки, да и остальные детали одежды не лучше – верх цвета фуксии с белым, в обтяжку, множество браслетов на руках, мешковатые брюки и пара грязных ботинок. Но он все равно обожал свою мать.
– Иди сюда, – улыбнулась она и протянула к нему руки.
Том наклонился и поцеловал ее, прижав к себе.
– Где дети? – спросил он.
– Пошли к Джен смотреть котят, – ответила Ева. – А ты кстати. – Она посмотрела на яму, выкопанную вокруг противного растения. – Необходима грубая мужская сила. Не избавишь меня от этого проклятого куста?
– Зачем ты выкапываешь розу?
– Только одну. Она какая-то бесформенная и некрасивая, несмотря на все мои усилия. Хватит болтать, копай! Вот мои перчатки, куст колючий.
Том втиснул руки в маленькие перчатки, запачканные землей, и ухватился за куст. Приложив некоторое усилие, он дернул упрямое растение, и через секунду оно лежало рядом с ямой.
– Вот так-то! – воскликнул Том, улыбаясь матери.
– Между прочим, что ты здесь делаешь? – спросила Ева; сегодня была пятница, то есть будний день. – Разве тебе не следует сейчас находиться на работе?
Том засмеялся, но через мгновение его лицо стало серьезным. Ева подумала, что сын нервничает.
– Мне надо с тобой поговорить.
– Хорошо. – Ева сняла шляпу, чтобы лучше видеть сына. – Я вся внимание.
– Отлично. – Он взъерошил волосы и растерянно улыбнулся. – Дело в том, что… Дипа беременна.
Прежде чем до Евы дошел смысл сказанного, он добавил:
– Мы планируем оставить ребенка и… пожениться.
– Дипа беременна? – переспросила Ева с тайной надеждой, что ослышалась и Том говорит о ком-то другом, а не о своей подружке.
Еве нравилась Дипа, но… Дети? Женитьба? Она еще не оправилась от предыдущего известия о помолвке. Этого не может быть. Не может быть. Нет!
– Да. – Том засунул руки в карманы и подтянул джинсы.
– Как это случилось? – спросила Ева и тут же подумала, что более дурацкий вопрос трудно было придумать.
– Полагаю… обычным путем, – усмехнулся Том.
– Ты знаком с контрацепцией с шести лет. Этому не может быть оправдания! – сердито воскликнула Ева.
Том ответил чем-то вроде смешка или издал какой-то невнятный звук и опять поддернул джинсы, что в общем-то не помогало, потому что они были ему велики и сразу же сползали вниз.
Ева почувствовала, как сердитый румянец залил лицо. Ее сыну только что исполнилось двадцать, он рассчитывал получить серьезную работу, и вдруг… женитьба на студентке, которая еще моложе его, хотя и не такая легкомысленная. Он не понимает, что делает! Они не понимают, что делают!.. А ведь то же самое случилось когда-то с ней самой.
Ева почувствовала, что глазам стало горячо от наворачивающихся слез. Беременность в двадцать лет, замужество… и вот как это все обернулось.
Ей так хотелось, чтобы у детей жизнь сложилась иначе.
Господи!
Том обнял ее.
– Прости, – пробормотал он, прижимая мать к себе.
Ева приникла к нему.
– Том, придется очень тяжело. Ребенок!.. Вы должны были все обдумать.
– Мы думали. Очень много думали. Конечно, это не совсем то, что мы планировали, но что теперь делать?
Еву поразила серьезность его тона.
– Ты любишь ее?
– Да, я ее люблю, и она любит меня, и мы вместе сделали ребенка.
Для него все было просто, как и бывает в двадцать лет: только вперед, не обращая внимания на трудности, которых всегда ждут в жизни более зрелые люди.
Однако Ева почувствовала себя немного лучше.
– Все будет классно, мам! – воскликнул Том, опять подтягивая джинсы.
– Тебе нужен пояс, – сказала она и улыбнулась. – Робби станет дядей, а ему только два года. – Ева не знала, смеяться ей или плакать, что думать и как поступать.
– Это круто. – Том опять поддернул джинсы.
Ей с трудом верилось, что сыну двадцать лет. Она в этом возрасте уже родила Денни, а Том выглядел тинейджером. Ева вспоминала себя в двадцать лет в строгом костюме с уложенными феном волосами. Ей казалось, что она была такая взрослая, а теперь – посмотри на нее… Уже не в первый раз Ева подумала: как бы все сложилось, если бы она могла повернуть время вспять? Возможно, сейчас она была бы замужней домохозяйкой с двумя детьми, живущей с мужем-бизнесменом в прекрасном доме, полном антикварной мебели, и чистила бы одежду в химчистке, а не тратила столько времени на стирку. Но она одинока, бестолково проводит время с молодежью и детьми. Живет в полуподвальной квартире, слушает поп-музыку и одевается не в самых лучших магазинах. Странным образом сложилась ее жизнь.
– Когда должен родиться ребенок? – спросила она, отбрасывая волосы с лица и вытирая руки о брюки.
– В начале сентября. Сейчас восемнадцать недель… Мы не слишком спешили сообщать о ребенке. Решение нам далось с трудом.
Ева обратила внимание на «восемнадцать недель». Ее сын уже использует медицинскую терминологию.
– Ее тошнит?
– Ужасно. Если бы мне ее не было так жалко, это выглядело бы довольно смешно.
– Бедная девочка. Она не пробовала есть имбирное печенье?
– Мама, она перепробовала все имбирное – имбирное печенье, имбирный чай, имбирное вино. Даже сырой тертый имбирь. Все это тут же оказывалось в унитазе.
– Бедняжка… А ее родители уже знают?
– Она расскажет им в выходные. Вот думаю, ехать с ней или нет. Не хотелось бы попасть под горячую руку. – Он улыбнулся и опять поддернул джинсы.
«О Господи! Как бы это получше спросить о культурных традициях азиатской подружки сына?»
– А какие у них привычки, религия?
– Они принадлежат к англиканской церкви, как ни странно. Наверное, к их предкам приезжали миссионеры.
– Можно дать совет?
Он кивнул.
– Когда пойдешь знакомиться с семьей, не надевай эту футболку.
– Ладно, не буду.
«Порнозвезда»! Это еще что. Однажды в воскресенье Том явился на ленч, напялив на себя футболку с надписью «Мастурбация – не преступление».
– Ты действительно считаешь, что вам необходимо жениться? – спросила Ева. Брак казался ей слишком сложным испытанием. – Не лучше ли для начала просто пожить вместе?
– Нет, мы хотим пожениться, мама.
Ей ничего не оставалось делать, как оценить их энтузиазм… или, лучше сказать, слепой оптимизм.
– Когда? – спросила Ева.
– Еще до того, как родится ребенок. Дипа настроена на июнь. Венчание в местной церкви, отель с большим садом. Она хочет белое платье, фату, свадебную машину. Весь обязательный комплект.
– А ты что думаешь? – поинтересовалась Ева.
– Ну, это все не совсем в моем вкусе. Но раз она хочет… Дипа полагает, что это приведет ее родителей в чувство… В общем, должно получиться классно.
– Ну да… Хочешь чаю?
– А у тебя печенье есть? – Даже в самых кризисных ситуациях Том мог есть печенье.
– Есть. Джозеф тоже собирается жениться, – сообщила Ева, стараясь, чтобы ее голос звучал совершенно равнодушно.
– Ну? И на ком же?
– На своей подружке Мишель.
– В таком случае их свадьба – полнейшее безумие.
И все? Ева была удивлена.
Около двери, где она остановилась, чтобы снять грязные ботинки, Том добавил:
– Да, еще кое-что…
– Да?
– Я хочу пригласить на свадьбу отца. И возможно, его семью, если они пожелают.
Ева продолжала стаскивать ботинки. В конце концов она сказала:
– Понимаю. Надеюсь, ты не рассчитывал, что я буду визжать от восторга, услышав эту новость?
– Нет.
Она уже начала думать, какой сюрприз станет следующим. Может, Анна на детской площадке начнет продавать наркотики? Или еще что похуже?
Деннис. Том хочет пригласить Денниса на свадьбу… так вот, совсем просто. Денниса, который бросил ее, Денни и Тома около шестнадцати лет назад. Они, конечно, встречались иногда с тех пор. Сначала он появился, чтобы оформить развод. Потом последовали редкие чеки и еще более редкие визиты, когда он неожиданно возникал в их краях, звонил из дорогого номера отеля «Траст хаус» компании «Фортс» и повсюду сопровождал ошеломленных сыновей, соря деньгами. Они могли получить все, что пожелают, в «Хамлизе», есть на ужин мороженое с сиропом, ходить в зоопарк, носиться по Гайд-парку на самых дорогих роликах или скейтбордах. В то время он покупал им все.
Деннис – дурак. Деннис… Какое еще гадкое слово начинается на букву «д»? Дрянь? Нет. Дубина? Нет. Двуличное собачье дерьмо. Вот так будет точнее.
– Он ведь станет дедушкой, – заметил Том. – Возможно, ему будет приятно это узнать.
– Ты думаешь? – Денниса никогда не интересовали игры в счастливую семью. Тем не менее… – Осторожнее, не наступи на одну из машинок Робби, – предупредила Ева, наливая чайник и освобождая на столе место в неубранной кухне. – Я когда-нибудь себе шею сломаю.
– Машинки Робби? – Том наклонился и поднял старый, помятый трактор. – Знакомая игрушка.
– Может быть, дядя Робби подарит его своей племяннице или племяннику, – сказала она, опять поймав себя на том, что не знает, плакать ей или смеяться.
– Конечно, мама, – сказал Том, – все это довольно необычно. Но подумай, как Робби потом будет интересно.
– Что хочешь? – спросила она, когда чайник закипел.
Том знал, что у нее широкий выбор: три вида обычного чая – все без кофеина, травяные чаи, фруктовые, кофе также без кофеина…
Но Ева подвинула стул, чтобы добраться до верхней полки в навесном шкафчике, и достала оттуда помятую старую жестяную банку от печенья. Теперь Том понял, как мама взволнована. Это был неприкосновенный запас, который использовался только в особых случаях. Все еще стоя на стуле, она открыла пакет из фольги и с закрытыми глазами глубоко вдохнула пьянящий аромат.
– Изумительно, – сказала Ева. – Мне уже лучше.
Тому стало интересно, хранит ли она до сих пор остальные свои запасы для непредвиденных случаев. В этот момент Ева слезла со стула и протянула ему банку.
– Бери. Я чувствую, что сегодня мне без этого не обойтись.
Том заглянул в банку и увидел шесть тонких, как карандаш, чуть больше трех сантиметров в длину, косяков.
– Стопроцентная натуральная травка, – сообщила Ева. – Абсолютно без никотина, растет в теплице в Брайтоне. Очень помогает, если надо сбросить камень с души. – Вынимая одну сигарету из коробки, она добавила: – Я говорю, как торговец наркотиками. Но ты же знаешь, я редко смолю.
– Ты – старая хиппи, – сказал сын.
– Вот уж спасибо!
Они уселись за стол в неубранной лондонской квартире, которую Том до сих пор считал своим домом, налили себе кофе, закурили марихуану и, выпуская в потолок сладкий дым, еще немного поболтали.
– Думаешь, семья Дипы спокойно отнесется к вашей свадьбе? – спросила Ева сына.
– Время покажет.
– Что она изучает? – поинтересовалась Ева, почувствовав стыд, что никак не может вспомнить.
– Медицину. Дипа на втором курсе.
– В таком случае сомневаюсь, что первым словом, которое она услышит от родителей, будет «поздравляем».
– Но ведь мы собираемся пожениться. Мне кажется, им это понравится.
– Или не понравится. Кто знает? Вы еще очень молоды.
– Тебе ведь было столько же лет, когда ты выходила замуж, – напомнил ей Том без всякой на то нужды.
– Да. – Ева вдохнула слишком много дыма и едва не закашлялась. – Именно поэтому я и беспокоюсь о тебе. – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Двадцать лет – возраст неопытности, особенно в наше время. Однако мы все постараемся вам помочь.
Ее руки обхватили чашку с кофе. Том подумал, что у нее прекрасные руки, маленькие, теплые, умелые, с коротко подстриженными ногтями, иногда не совсем чистые. Она постоянно носила два тяжелых серебряных кольца, а на безымянном пальце – небольшой изумруд на изящном платиновом ободке. Несмотря на работу в саду, прикосновения ее рук всегда были мягкими благодаря некоему еженедельному ритуалу, включающему в себя оливковое масло, соль и митенки.
– Где сейчас Деннис? – Ева позволяла сыновьям общаться с отцом, предпочитая не интересоваться, как именно это происходит.
– Думаю, все еще в Чикаго. Папа сообщил бы нам, если бы произошли какие-то перемены.
Она решительно погасила окурок в бронзовой пепельнице, которую поставила на стол, отчего зазвенели браслеты на руке.
– Дипа мне кажется хорошей девочкой, Том, – сказала Ева. – Все может получиться очень неплохо. Но пообещай, что ты сделаешь все возможное, чтобы стать настоящим отцом вашему малышу. Потому что любой ребенок заслуживает двух хороших родителей, даже если они уже не вместе.
– Обещаю, – ответил Том и крепко сжал ее руку, чему Ева очень удивилась. – Спасибо, мама.
Как только он ушел, Ева открыла окна и дверь, чтобы проветрить кухню, потом села за стол и опять открыла заветную коробку.
Ей очень хотелось покурить еще, потому что исключительных случаев набралось целых четыре: Джозеф женится, Том женится, мало того, у него будет ребенок. Перспектива стать бабушкой всего через два с половиной года после рождения четвертого ребенка пугала ее. И четвертый исключительный случай – Деннис. Господи, опять встреча с бывшим мужем и, возможно, с его семьей.
Глава 10
Вся лондонская родня Евы была приглашена на ленч к ней домой, чтобы познакомиться с Дипой, поговорить о детях и отпраздновать встречу.
Итак, собирались приехать все ее дети, старшие – со своими подружками, еще, конечно, Джен и Райан. Их сыновья, Терри и Джон, тоже были приглашены, но, как заметила Джен: «Воскресенье… Думаю, это тот день, когда они воруют сидр из магазина, поджигают машины и балуются наркотиками».
Ха-ха.
Двое других гостей уже прибыли. Гарри, семейный парикмахер, – манерный, перекрашенный, слишком театральный, походивший на итальянца, – всегда был очень добр к Еве и ее сыновьям с тех пор, как она переехала в Хэкни, и из простого друга стал детям кем-то вроде дяди. Пришел и Нильс.
Для всех, кроме Джен и чересчур подозрительной Анны, он был ветеринаром и «новым» другом. Однако Ева заметила в глазах присутствующих слишком заинтересованный блеск, когда она провела его в шумную, забитую людьми кухню и представила.
Остальные хорошо знали кухню Евы и чувствовали себя непринужденно. Но Нильс, который пришел в первый раз, не стал сразу садиться. Ему хотелось побродить по ней, здесь было на что посмотреть.
Кухня представляла собой забитое до отказа помещение. Буфеты, полки и серванты, до краев заполненные утварью, занимали все стены. Кастрюли, сковородки, тарелки, стаканы – обычные вещи стояли вперемешку с необычными. Антикварные масленки, шесть штук, дуршлаги, украшенные цветной эмалью, батарея терок, японские чайники, целый ряд поваренных книг, кувшинов и разной другой посуды. И конечно, в каждом свободном уголке или щели размещались растения в горшках: на подоконниках, на полу, высоко на полках.
Без сомнения, для этой женщины кухня была родным домом.
– Налей вина, – попросила она, передавая Нильсу бутылку и несколько бокалов. – А потом садись.
Ева выглядела измученной. Собрав волосы в пучок, и фартуке, она металась между старой газовой плитой и столом, за которым на разнокалиберных стульях расселись гости.
Для хорошей хозяйки в ее кухне было слишком мало порядка. Этого Ева не могла не признать, когда в надежде, что будет не очень заметно, сваливала в угол поломанные игрушки.
Ленч состоял из овощей, выращенных ею в огороде: ломтиков сладкого картофеля, кабачков, пастернака, моркови, лука-шалота, чеснока. Все это жарилось и тушилось, приправленное маслом и душистыми травами, и подавалось с горами салата, выращенного собственными руками. Кроме того, на десерт гостей ждали ароматные меренги и клубничный пудинг.
Ева сновала между плитой и столом, ухватывая обрывки разговоров и получая удовольствие от коротких фраз, которые ей удавалось вставить. На своем пути она иногда задевала Нильса, тщетно пытавшегося ей помочь.
Джен с Томом и Дипой, у которой под топом, казалось, был спрятан большой футбольный мяч, обсуждали проблемы беременности.
Анна вела беседу с Гарри и Патрицией, подружкой Денни; разговор шел о новой краске для волос. Райан, Денни и Робби обсуждали машины.
– Это грузовик, он едет в гараж, – говорил Робби, двигая по скатерти маленькую зеленую машинку.
– А я думал, это такси, – протянул Денни.
– Нет! – негодующе воскликнул Робби.
Маленький кулачок ударил по игрушке, и та отлетела Денни в глаз.
К Еве подошел Нильс:
– Как ты?
– Все нормально. Прости, что не могу уделить тебе внимание. Я так занята, совсем нет времени. – Она была не вполне искренна, и они оба это знали.
– Конечно, – ответил он, едва удержавшись, чтобы не коснуться ее лица, так как их с Евой отношения до сих пор для всех оставались секретом. – Я рад познакомиться с твоей семьей.
– Ну что ж, все готово, – сказала она ему, ставя на стол последние блюда с едой. – Проходи и садись.
Наконец тарелки были наполнены, бокалы налиты. Ева встала и произнесла:
– Дорогие Дипа и Том, поздравляю вас. Счастья вам, дорогие мои!
Ее глаза остановились на лице старшего сына. Ева заметила, что Денни выглядит усталым. Под глазами выделялись синие круги, волосы давно не мыты. Что его беспокоит? Работа, Том, или просто они с Патрицией поздно вернулись с вечеринки?
Она изо всех сил старалась полюбить Патрицию, но ей никак это не удавалось. Подруга сына была совершенно ослепительна. Прекрасная бледная кожа, длинные прямые каштановые волосы, собранные в аккуратный хвост, из которого не выбивалась ни одна волосинка. Ее фигура на все сто процентов могла принадлежать модели, за исключением роста.
Девушка знала себе цену и высоко держала подбородок, одаривая всех нежным смехом. Конечно же, она ела маленькими кусочками. Ева заметила, что Анна внимательно наблюдает за ней и пытается подражать этому ангелу во плоти. Девочка отдала свою тарелку, едва попробовав еду, а завтра наверняка отправится в школу, собрав волосы в такой же, как у Патриции, хвост.
– Мама, как у тебя дела? – спросил Том, наклонившись над столом.
Она ему улыбнулась и ответила:
– Все замечательно… Лучше не бывает, дорогой. Между прочим, ты уже поговорил с отцом?
– Да. И он сказал, что… обязательно приедет, если все будет в порядке.
– Наш отец? Деннис? – достаточно громко спросил Денни. Все присутствующие повернулись к ним и стали задавать вопросы. – Ты пригласил его на свадьбу?
– Да. – Тома смутило всеобщее внимание. – Я собирался сказать вам об этом немного позже.
– Зачем? – спросил Денни.
Том взъерошил волосы.
– Ты не забыл, что мы его видели в последний раз шесть лет назад?
– Конечно, помню.
Ева была уверена, что в свой последний визит Деннис, увидев двух угрюмых подростков, на которых не произвели ни малейшего впечатления ни его шикарный номер, ни экстравагантные подарки, сильно разочаровался. С тех пор он ограничивался только рождественскими открытками, не вспоминая даже об их днях рождения.
– Тем не менее, – продолжил Том и кивнул Дипе, улыбнувшейся ему в ответ, – я позвонил ему и сообщил о свадьбе и ребенке. Он сказал, что с радостью приедет на свадьбу и встретится со всеми нами. Кстати, папа собирается привезти с собой жену и дочерей.
