Миссия на Луне (Новые приключения Незнайки - 1)

      В эту минуту по восстановленным проводам связи в поселок летела срочная депеша: "Старшему надзирателю Пфиглю. Совершенно секретно. Временно поступаете в подчинение лейтенанту секретной полиции Риглю (агент "Тихоня"). Л-ту Риглю немедленно изолировать заговорщиков и дожидаться прибытия специальной комиссии. Тайный министр Фокс".
      Телеграфная лента ползла на пол, Пфигль беззаботно храпел на своей продавленной лежанке.
      Глава пятая
      Посадка на Луну. Следы катастрофы.
      Недостойное поведение профессора Злючкина. Дисциплина дает
      трещину. Настоящий текст радиограммы
      Ракеты "СОВА" и "ЗиЛ" приближались к Луне.
      Вскоре после старта, когда первая ракета набрала необходимую для полета скорость, ее экипаж собрался в смотровой кабине. Вызванные ускорением перегрузки прекратились, и теперь космонавты свободно парили в невесомости. Робота "Дружка", не приспособленного к подобным упражнениям, в целях безопасности оставили сидеть пристегнутым к креслу.
      Путешественники зависли у огромных иллюминаторов, разглядывая подернутую дымкой облаков Землю, все еще далекую Луну и звезды, которые в безвоздушном пространстве гораздо ярче и отчетливей.
      Переволновавшись перед стартом, путешественники теперь зевали и хлопали глазами. Студент, собиравшийся хорошенько отругать Пухляка, махнул на это дело рукой и предложил всем до прибытия на Луну поспать. Лететь предстояло не меньше десяти часов, поэтому участники экспедиции охотно пристегнулись к своим креслам и моментально заснули.
      В смотровой кабине осталась только Клюковка. Она впервые оказалась в космическом пространстве; глаза у нее горели, ни о каком сне она, конечно, не могла и думать. К тому же последние несколько дней и ночей она провела в ракете и, обосновавшись здесь хорошенько, соблюдала нормальный режим сна и бодрствования.
      За несколько часов до посадки Взломщик и Шестеренка заняли свои места в пилотской кабине, остальные же вновь слетелись в смотровую. Теперь Луна занимала полнеба, были отчетливо видны горы, цирки и кратеры на ее поверхности. Планета Земля, напротив, уменьшилась до размера зонтика.
      -- Скажите, коллега, -- обратилась Огонек к Студенту, -- как вы теперь, находясь в космосе и невесомости, разбираете, где верх, а где низ? Или же эти понятия вообще теряют всякий смысл?
      -- В некотором смысле, конечно, теряют, -- согласился Студент. Его серьезная мина не очень-то вязалась с задранными кверху ногами; он протирал очки и не мог ухватиться ни за один из поручней, которые были во множестве закреплены вдоль стен. -- До тех пор, пока мы не приблизились достаточно к цели нашего назначения, то есть к поверхности Луны, можете условно считать верхом нос нашей ракеты.
      -- А низом -- хвост, -- авторитетно прибавил оказавшийся рядом Карлуша.
      Поскольку Огонек находилась в космосе впервые, Карлуша считал ее кем-то вроде салаги. А сам он был, конечно, старым морским волком.
      -- Благодарю вас за разъяснения... коллеги, -- выразила Клюковка свою признательность обоим.
      После обеда Студент велел всем надеть космические скафандры. Ракета вскоре должна была прилуниться, и, хотя ее программа гарантировала мягкую посадку, все-таки стоило подстраховаться на случай частичной или полной разгерметизации. Сидевшие за пультом Взломщик и Шестеренка держали руки на кнопках и в любое время могли принять управление на себя.
      Вот на одном из экранов поверхность Луны стала медленно закатываться вниз и вскоре, мелькнув горизонтом, провалилась в космическую тьму. В то же время на другом экране, передающем изображение с хвоста, выплыла та же самая поверхность, но уже заметно ближе, чем раньше. Глухо зафыркали включившиеся двигатели торможения. Ракета сделала полный разворот.
      Место для посадки было выбрано то же самое, что и во время предыдущих полетов, -- недалеко от входа в большую ледяную пещеру. Здесь имелась удобная площадка, достаточно плотный грунт и вполне изученный окружающий рельеф.
      -- Ого! -- заметил Взломщик. -- Кажется, здесь что-то такое стряслось. Неужели потерпел катастрофу космический корабль?
      И действительно, по мере снижения на площадке и далеко вокруг стали заметны искореженные куски металла, а на грунте чернели пятна сажи от сгоревшего топлива.
      -- Смотрите, смотрите! -- воскликнул Студент. -- Видите верхушку от ракеты -- там, левее?.. Это пилотская кабина; в случае опасности она отстреливается от корпуса катапультой. Если кабина вовремя отстрелялась, значит, экипаж не пострадал.
      В этот момент ракета плавно опустилась на площадку, приняв вертикальное положение, прибор невесомости отключился, и все пассажиры, охнув, провалились в кресла под собственным весом.
      -- Ну вот, братцы, -- сказал Карлуша. -- С прибытием.
      Первым делом было необходимо выяснить, не остался ли кто-нибудь из потерпевших на поверхности Луны, и в случае необходимости оказать помощь пострадавшим. На поиски отправились Взломщик, Шестеренка и Глюк. Оставшиеся собрались в смотровой кабине и стали наблюдать за их действиями через иллюминаторы.
      -- Ого, здесь сгорела не меньше чем трехступенчатая ракета, -- говорил Взломщик, разглядывая попадавшиеся на пути обломки. -- Похоже, что загорелась прямо на старте из-за неполадки в двигателе.
      Переходя от обломка к обломку, группа наконец приблизилась к отброшенной довольно далеко пилотской кабине. Дверца раскрыта настежь, внутри -- никого.
      У всех вырвался вздох облегчения.
      -- Картина ясная, -- сказал Взломщик. -- Лунатики построили свою ракету, но она взорвалась на старте. Хорошо еще, что экипаж вовремя катапультировался. Непонятно только, куда они собирались лететь и почему сигналили об опасности.
      -- "Если прилетят, не давайте им ничего", -- вспомнила Огонек слова Ослика из первой, принятой Звездочкиным радиограммы. -- Стало быть, они собирались лететь на Землю?
      -- Возможно, -- согласился Студент, -- и, похоже, что они спешили...
      -- Смотрите, -- послышался голос Взломщика, -- здесь стояла герметическая палатка со шлюзовой камерой.
      Действительно, на краю площадки лежала распластанная, как сдувшийся воздушный шар, космическая палатка.
      Внутри обнаружились пустые кислородные баллоны, надувные матрасы и емкости из-под воды и продовольствия.
      -- Возвращайтесь, -- распорядился Студент. -- Здесь осталось только одно место, где что-то еще может разъясниться.
      Но в это время прилунилась ракета "ЗиЛ", отстававшая, согласно плану, на два часа. Задира и Липучка сообщили, что полет прошел нормально и все отлично чувствовали себя в невесомости.
      Они не стали рассказывать о неприятной цене, случившейся перед самым стартом. Профессор Злючкин, увидев, как завинчиваются изнутри запоры дверцы люка, неожиданно впал в буйную истерику и попытался вырваться наружу. Он кричал, рыдал, умолял, царапался и кусался. Пришлось вкатить ему двойную дозу успокоительного, после чего он обмяк, позволил засунуть себя в скафандр и пристегнуть к креслу.
      Все время перелета он проспал с улыбкой на лице, так и не увидев из космоса Земли, Луны и звезд.
      Проснувшись от легкого толчка во время прилунения, он сказал "извините" и присоединился к остальным как ни в чем не бывало. Если же впоследствии ему при случае напоминали о его недостойном поведении, он только недоуменно вскидывал брови и восклицал: "Не понимаю, о чем вы говорите?"
      Устыдившись все-таки в глубине души собственной слабости и вспомнив о тысячах телезрителях, следивших за ходом экспедиции, Злючкин выразил решительное намерение сдержать данное на Земле обещание и совершить выход на поверхность Луны. Не голым, конечно, а в полном полагающемся для такого случая комплекте обмундирования.
      Это его намерение полностью противоречило изначальному плану экспедиции, согласно которому экипаж наблюдателей совсем не должен был покидать ракету без крайней на то необходимости. Однако, опасаясь какой-нибудь новой опасной выходки или провокации со стороны вздорного профессора, командир корабля Ярило согласился выпустить его под собственную ответственность. Заявив, однако, что отправляется сам вместе с ним и будет все время неотступно находиться рядом.
      Услышав такое, Задира и Липучка совершенно растерялись: сам командир в первые же минуты пребывания на Луне собирался грубо нарушить строго оговоренные правила. Они связались со Студентом и потребовали, чтобы тот решительно вмешался в происходящее.
      Студент попытался образумить и пристыдить академика Ярилу, но тот мягко возражал:
      -- Извините, уважаемый коллега, но не я был председателем отборочной комиссии и не я включал господина Злючкина в состав экспедиции. А поскольку я не имею права посадить этого господина на цепь, то вынужден по крайней мере держать его под личным контролем. Огромное вам спасибо за великолепно проведенную работу по подбору экипажа.
      Студент прикусил губу. Он никак не ожидал, что со стороны экипажа наблюдателей, которые должны были только-то и делать, что наблюдать и слушать, возможны какие-то неожиданные фортели. По правде говоря, этот экипаж носил в большей степени декоративный, показательно-представительский характер; при подборе кандидатов Студент особенно не задумывался о деловых качествах всех этих теоретиков, журналистов и писателей. Теперь он, конечно, сожалел, что отнесся к делу столь легкомысленно, и о том, что назначил командиром корабля Ярилу, а не более подходящего для этой роли Звездочкина. Короче говоря, ерунда начиналась сразу.
      А Злючкин в это время настойчиво и требовательно говорил что-то такое о вверенной ему тысячами сограждан великой космической миссии.
      -- Ладно, -- сказал Студент, чувствуя свою ответственность за происходящее. -- Пойдете сейчас с нами. Но только это в первый и последний раз. Обещайте, что больше не покинете ракету до моего особого распоряжения.
      Ярило и Злючкин легко согласились.
      В своем собственном экипаже у Студента начались трудности еще до начала полета, и первая такая трудность называлась Пухляк, а вторая -- Карлуша. Первый, оказавшись в ракете, впал в оцепенение; второй, напротив, проявлял излишнюю активность где нужно и где не нужно. И теперь Карлуша, по примеру Злючкина и Ярилы, требовал, чтобы его тоже выпустили из ракеты. Он понимал, что Ослик должен был оставить здесь какое-то сообщение, а потому твердо намеревался отправиться на поиски такового. Пока Студент смотрел на него в растерянности, не находя слов от возмущения, Огонек сказала, что Пухляку тоже невредно прогуляться, а то он совсем раскис и как бы не пришлось из-за него лететь обратно.
      После этого Студент махнул на все рукой.
      Вскоре за ним и Клюковкой к видневшейся за развалинами антенне нестройной гурьбой зевак-экскурсантов потянулись Ярило, Злючкин, Карлуша и машинально перебиравший ногами, равнодушный ко всему Пухляк.
      Вскоре они остановились у входа в маленькую пещеру.
      -- Понятно... -- сказал Студент, разглядев тщательно, но явно вручную отрихтованную тарелку-антенну. -- Теперь ясно, почему до Земли доходила манная каша вместо сигнала. По всей видимости, антенну накрыло обломками во время взрыва, а потом ее пытались отремонтировать.
      Внутренность маленькой пещеры осветилась лучами фонариков, и путешественники обступили радиостанцию. В ней продолжала медленно ползти закольцованная магнитофонная лента с посланием к землянам.
      Студент взял болтающийся штекер выхода и вставил в гнездо своего шлемофона. Находившиеся рядом и все те, кто остался в ракетах, услышали наконец полный текст тревожной радиограммы:
      "Я Луна! Я Луна! Вызываю Космический городок! Лунные гномы просят у землян помощи и защиты! Шайка денежных мешков во главе с провозгласившим себя верховным правителем самозванцем держит население в состоянии гипноза! Мы не знаем, откуда исходит вредоносная сила, и вскоре сами попадем под ее влияние. Найдите от нее защиту и спасите населяющих подлунный мир гномов! Торопитесь, или все погибнут, окончательно потеряв рассудок!"
      Глава шестая
      Сообщение Квантика.
      Дело все больше запутывается.
      Дисциплина рушится окончательно и бесповоротно
      Так вот как на самом деле звучала таинственная радиограмма, вызвавшая столько споров и догадок на Земле! Потрясенные услышанным, все молчали.
      -- Хе-хе, -- тихонечко хмыкнул Ярило, покосившись на своего оппонента. -- Значит, вы говорите, коллега, что космический агрессор требует денежных мешков? Хе-хе...
      -- Что вы такое несетПРФФе, академик, какой еще агрессор! -- взорвался Злючкин. -- Вы отдаетПРФФе себе отчет, где находитесь? Или на вашу ослиную голову впору надетьПРФФ хомут, а не космический скафандр?.. Интересно, какому идиоту пришло в ослиную голову братьПРФФ в космос необразованных хамов, еще неизвестПРФФно, какими интригами приобретших...
      Злючкин хотел сказать "академические звания", но Студент его перебил:
      -- Помолчите, пожалуйста. Смотрите, здесь есть еще какая-то кассета.
      Он вынул из магнитофона запись послания и вставил другую кассету, положенную рядом, на видное место. Послышался голос того же самого гнома, но теперь этот голос казался усталым и ослабшим, хотя гном старался читать текст как можно более твердо:
      "Говорит Квантик, ученый-физик, конструктор взорвавшейся ракеты и бывший командир неудавшейся экспедиции на планету Большая Земля. Если вы сейчас меня слышите, значит, наше послание достигло цели и вы прилетели на помощь.
      Месяц назад трехступенчатая ракета, оснащенная последним на Луне действующим прибором невесомости, с тринадцатью гномами на борту, потерпела аварию во время старта. Экипаж катапультировался, но здесь нас поджидала страшная и неразрешимая загадка: всего за несколько часов подлунный мир переменился настолько, что мы сочли для себя невозможным туда вернуться. Вообразите такое: самый обыкновенный богач, денежный мешок по имени Пупс каким-то непостижимым образом возымел безграничную власть над гномами, которые даже не пытаются сопротивляться произволу. Так и не сумев разобраться в происходящем, мы вынуждены сейчас спрыгнуть вниз с парашютами, как уже сделали раньше десять наших товарищей. Я, мой помощник обер-атаман Пшигль и космический строитель господин Ослик держались до последней капли воды и до последнего баллона с воздухом. Вот уже четвертый день, как у нас иссякли продукты питания; несколько часов отделяют нас от последнего вдоха. Спрыгнув вниз, мы попытаемся добраться до Научного городка и находиться там, сохраняя, сколько возможно, инкогнито. Но возможно, что внизу мы сразу попадем под действие неведомой нам гипнотической силы и потеряем над собою контроль. Не пытайтесь выйти с кем-либо на связь: все попытки выхода в радиоэфир глушатся специальными установками. Остается надеяться, что удача будет к вам благосклонна. Будьте осторожны и берегите себя".
      Послышался шелест сворачиваемой бумажки с текстом, а затем каждый из трех присутствовавших сам назвал себя:
      -- Командир несуществующего космического корабля, доктор физических наук Квантик.
      -- Его помощник, обер-атаман Пшигль, -- наклонился к микрофону гном с хрипловатым голосом.
      -- А это я, Ослик, просто неудачник и недотепа...
      При звуке этого голоса у Карлуши из глаз брызнули слезы.
      -- Дело все больше запутывается, -- сказал Студент. -- Но если мы не можем выйти на связь с лунатиками, давайте хотя бы послушаем, что делается у них в эфире.
      Он стал шарить по шкале ручной настройки, и вскоре в эфире послышался хорошо поставленный голос диктора:
      "...А теперь вести с полей. Рекордный урожай ананасов собрали труженики оранжереи в поселке Южный, где старшим надзирателем служит господин Хныгль. Теперь ароматные плоды поступят в переработку на комбинаты питания, после чего наши гномы смогут насладиться консервированными соками, повидлами, компотами..."
      Пока вроде бы ничего не настораживало. Студент покрутил ручку настройки:
      "...благодаря неусыпному труду и заботе нашего дорогого и мудрого руководителя его сиятельства господина Пупса. Его неустанные хлопоты о процветании и счастье гномов..."
      Студент хмыкнул и снова покрутил ручку настройки. На этот раз он поймал волну телевидения:
      "...И о погоде. На Крайнем Севере, в районе полуострова Клушка, нынешней ночью пронесся сильнейший ураган. Стихия вырвала с корнем десятки деревьев и повредила линии передачи. Однако, благодаря незамедлительному вмешательству Верховного Правителя господина Пупса, стихия к утру улеглась и оборванные линии были восстановлены. На остальной территории материка погода умеренно прохладная, моросящий дождик, туман. А теперь, дорогие телезрители, вспомните о ваших главных обязанностях и до того, как посмотреть веселый кинофильм, внимательно перечтите свою должностную инструкцию. Все ли вы сегодня сделали согласно пунктам этой тщательно разработанной специально для вас инструкции? Не следует ли вам завтра же утром или прямо сейчас пойти к вашему непосредственному начальнику или в ближайший полицейский участок и честно признаться в своей оплошности? Ничего не бойтесь, вас не накажут. Вам только дадут возможность исправиться, чтобы вы опять смогли честно работать, не пряча глаз от своих товарищей и гордясь своей принадлежностью к нашему гуманнейшему и справедливейшему сообществу свободных гномов, возглавляемому мудрейшим и справедливейшим господином Пупсом. Думаете ли вы перед каждым приемом пищи и перед сном о здоровье его сиятельства, неусыпно заботящегося о вашем личном благе, равно как о счастье и процветании всех..."
      Студент топнул ногой и щелкнул выключателем:
      -- Да что это такое, в конце концов! Кто это такой -- его сиятельство? Что это за Пупс еще такой, выискался, которого все слушаются?!
      В это время профессор Злючкин, который плохо понимал происходящее, а потому потерял к нему всякий интерес, затеял шумную перепалку с академиком Ярилой. Их торопливо оттеснили в глубину пещеры и велели переключить рации в режим двустороннего диалога. Ярило отказывался и требовал, чтобы совсем отключили от связи одного Злючкина. От такой наглости последний потерял дар речи и с силой толкнул своего оппонента в грудь. Впрочем, он тут же опомнился и сказал "извините". Но было поздно: Ярило оступился, взмахнул руками и с криком "Ах!" провалился в сквозную расщелину. В последнее мгновение он ухватил Злючкина за болтающийся на его поясе альпеншток, и Злючкин с отрывистым возгласом "Что?!" провалился следом, хватаясь за Пухляка. Пухляк потянул за собой Карлушу, тот хватил рукой воздух... И все четверо, голося каждый на свой лад, посыпались вниз.
      Студент и Огонек подбежали к краю расщелины и, держась друг за дружку, заглянули внутрь. Внизу, в самой глубине, слабо мерцала полоска света. Студент отступил и в ужасе обхватил руками гермошлем.
      Глава седьмая
      Правитель и его Тайный министр.
      Банда Ханаконды начинает действовать.
      Дом, принадлежащий господину Еноту
      -- Итак, господин Фокс, -- пропел своим медовым голоском господин Пупс, недобро поглядывая на своего Тайного министра. -- Итак, вы допустили побег опаснейших преступников.
      Фокс молчал, понимая, что оправдания и объяснения могут лишь только еще больше раздражить его сиятельство.
      -- Вы злоупотребили, да! Злоупотребили моим почти безграничным доверием к вам. Разве я не освободил вас от какого бы то ни было контроля и надзора с моей стороны? Разве я не предоставил вам невиданные доселе, беспрецедентные полномочия? И к чему же это привело, господин Фокс?
      Тайный министр молчал, опустив голову.
      -- Вы молчите! Хорошо, я скажу сам: из неприступной, как вы меня уверяли, надежно отдаленной от цивилизации местности на самом краю земли сбежали трое опаснейших, трое самых опасных преступника! Бежали с удобством и комфортом, в мягких сиденьях вертолета, не опасаясь погони и нагло посмеиваясь над нами. Я так и вижу их самодовольные рожи, как они ухмыляются и говорят: "Если этих лопухов (а это нас с вами, господин Фокс), если этих лопухов ничего не стоило обвести вокруг пальца на болоте, то на свободе мы заставим их лизать себе пятки!" Так они говорят, господин Фокс?
      Тайный министр молчал.
      -- А я знаю, что именно так они и говорят. И заставят, дорогой мой, непременно заставят, если меня будут окружать недальновидные, да-да! недальновидные гномы! При всем моем уважении к вашим способностям я вынужден сказать вам именно это.
      Фокс молчал, опустив голову.
      Пупс еще немного походил взад-вперед по кабинету, раздувая ноздри, что являлось у него признаком чрезвычайного возбуждения, уселся наконец в кресло и произнес устало:
      -- Итак, они знают тайну порошка и они на свободе. Что вы намерены делать, Тайный министр?
      Фокс поднял голову:
      -- Агент Тихоня все еще с ними. Как только он сумеет выйти на связь, мы их возьмем.
      -- Мне хочется верить, что так оно и будет. Вы свободны.
      Фокс поклонился и вышел.
      Агент Тихоня находился в растерянности и страхе.
      В первые же часы пребывания на свободе банда успела обезоружить нескольких полицейских и совершить налет на магазин местного спецраспределителя. Уложив на пол охранников и оглушив их разрядами электрических дубинок, налетчики, не отходя от прилавка, набросились на еду, разрывая куски руками, набивая рот и хрипя. В течение долгих мучительных недель ссылки на комарином болоте каждую ночь им снились жирные борщи, свежая булка, намазанная сливочным маслом, и какао пополам со сгущенным молоком.
      Тихоня тоже делал вид, что изголодался, хотя и там, на болоте, имел возможность питаться вполне прилично, получая вместе с Пфиглем свою долю "чистых" продуктов. Последние, столь стремительно и неуправляемо развивающиеся события совсем лишили его аппетита.
      При этом он не имел ни малейшей возможности связаться с Фоксом. Шайка постоянно держалась в единой связке, Ханаконда никому не доверял и пристально следил за каждым.
      Набив сумки продуктами, бандиты сломали дверь, ведущую в один из подвалов нежилого дома, и расположились там для ночлега.
      -- Кролл, Мига, -- устало сказал Ханаконда, устраиваясь на расстеленном поверх горячих труб ватнике, -- снимите ботинки.
      Мига и Кролл послушно опустились на колени, расшнуровали и сняли с шефа ботинки, поставили их сушиться.
      -- Завтра отправимся в Давилон, самолетом, поняли?
      -- Почему в Давилон, шеф? -- испуганно возразил Хорек. -- Мы в розыске. Лучше бы нам отсидеться здесь недельку-другую.
      -- Молчать, -- лениво ответил Ханаконда. -- Скоро я сам буду объявлять розыск всякой сволочи. Вы -- мелкие пакостники, а я -- ваш император. Император всех на Луне гномов... Нет, пожалуй, не только на Луне... И на этой... на Большой Земле тоже. Дойдет очередь и до них, дайте только здесь навести порядок... Новый порядок...
      И разбойники все разом захрапели, не в силах бороться со сном, который буквально сковывал их после всех волнений и долгожданного обжорства.
      Утром шеф отправил Хорька и Губошлепа за новой одеждой и авиабилетами. Тихоня тоже вызвался пойти, но шеф все еще относился к новичку с недоверием, присматриваясь к нему и принюхиваясь. Запах, исходивший от этого гнома, был каким-то особенным, не похожим на тот, который исходил от него самого и его ближайшего окружения. От них пахло болотом, портом и давно не стиранным бельем. Но в особенности -- чесноком, острый дух которого въелся в них, казалось, уже навсегда. А новенький не пахнул вообще ничем, и это казалось Ханаконде особенно подозрительным.
      Никто из пассажиров авиарейса Клушка -- Давилон не привлек внимания полиции и снующих повсюду секретных агентов. Богачи, коммивояжеры, туристы -- все было как обычно. В розыске находились, судя по разосланным фотографиям, семь или восемь одетых в грязные телогрейки гномов с неприязненными, озлобленными лицами. Никого хоть чуть-чуть похожего не было в холеных, респектабельных пассажирах лайнера.
      И только очень наблюдательный гном смог бы отличить здесь кое-кого от других. Это были трое "новых богачей" в пестрых цилиндрах, занявших места в бизнес-классе; два коммивояжера в приличных костюмах и темных очках, расположившихся классом пониже; а также еще трое пестро разодетых туристов в общем салоне.
      Кое-что определенно выделяло этих гномов среди прочих. Хотя бы то, что их ближайшие соседи то и дело принюхивались, тревожно поводя носами, в их сторону. Виною тому был, конечно, запах чеснока, насквозь пропитавшего организмы этих пассажиров. Вытравить его не могла ни новая одежда, ни усиленное питание, ни щедро омытые одеколоном ноги и подмышки.
      После посадки в давилонском аэропорту вонючие гнома заняли два автомобиля такси и поехали в один из малонаселенных пригородов, где находился купленный когда-то Ханакондой и не проходивший ни по каким документам участок. За огороженным высоким забором домом присматривал сторож, содержание которому было выплачено на год вперед.
      -- Какая радость, господин Енот, наконец-то вы прибыли! -- воскликнул сторож, улыбаясь от уха до уха и низко кланяясь хозяину. -- Какая радость снова вас видеть, господин Енот! Вы только посмотрите: вокруг чистота и порядок! Честное слово, господин Енот, вы не пожалеете, что наняли такого гнома, как я, честное слово... И ваши письменные инструкции мне очень помогли -- ведь государство, слава Правителю, требует теперь от нас все делать по инструкциям, а мне только лучше от этого, ведь правда, господин Енот?..
      -- Какой еще Енот? -- зашептал Губошлеп. -- Что он такое говорит, шеф?
      -- Молчи, -- прошипел Ханаконда и обратился к сторожу: -- Хорошо, хорошо, Фикс. Вот тебе двадцать фертингов, ступай и купи себе чего-нибудь. Я и мои гости сами управимся в доме.
      Рассыпавшись в благодарностях, совершенно счастливый сторож поплелся в свою хибарку, сколоченную на самом краю участка.
      -- Как немного нужно для счастья нынешним гномам... -- задумчиво проговорил Ханаконда, глядя ему вслед.
      Он набрал код замка, двери отворились, и семеро беглецов вместе со своим главарем вошли в дом. Осмотрев все комнаты, они расположились в богато убранной, но основательно запылившейся гостиной.
      Растопив камин и закусив извлеченной из сумок чистой провизией, бандиты развалились в креслах и на диванах и включили телевизор. Передавали вечерний выпуск новостей, в котором сообщали о появлении в лесах обезьяноподобного гнома и о розыске беглых преступников.
      -- Послушайте, шеф, -- забеспокоился Губошлеп, -- тут всем показывают наши рожи, а ведь мы здорово нарисовались -- и в самолете, и в такси. И этот сторож тоже нас видел...
      -- Не шебурши, Губошлеп, -- лениво отмахнулся Ханаконда. -- Если бы мы были хоть чуточку похожи на этих чумазых ротозеев, нас взяли бы еще на Клушке, в аэропорту.
      -- А Тихоня у них на фотке какой-то смазанный, -- подозрительно заметил Хорек. -- Совсем не узнать гнома. Эй, Тихоня, ты почему так плохо получился?
      -- А я почем знаю? -- огрызнулся Тихоня. -- Я, что ли, фотограф?
      Телефон в доме не работал ввиду длительного отсутствия хозяев, поэтому связаться с Фоксом все еще не представлялось возможным. Тихоня решил, что этой ночью, когда все будут спать, он незаметно выберется из дома, вызовет из ближайшего автомата группу захвата, и тогда к рассвету дом будет окружен сотней вооруженных до зубов полицейских...
      -- О чем задумался, Тихоня? -- окликнул его вдруг Ханаконда.
      Тихоня вздрогнул и поспешно ответил:
      -- Нет, нет, ничего, шеф, просто слушаю, как там читают инструкции для всех гномов. Ловко это они придумали, да?
      -- Инструкции, инструкции... -- зашептал про себя Ханаконда, о чем-то вдруг догадавшись. -- Сторож тоже говорит, что все делается по инструкциям. Откуда же берутся эти инструкции?
      -- Понятное дело, Пупс их сочиняет вместе со своими холуями, -проворчал Жмурик.
      -- Их в новостях дикторы читают, -- добавил Тефтель.
      -- Нет, дикторы читают не инструкции, а установки, -- поправил его Жмурик. -- Чтобы власть уважали.
      Ханаконда резко поднялся и прошелся по гостиной, звонко хрустя суставами длинных пальцев.
      -- Значит, говорите, -- сказал он, -- чтобы власть уважали?
      Жмурик и Тефтель растерянно кивнули.
      -- Теперь я знаю, что делать.
      Ханаконда снова уселся в кресло и резким движением открыл баночку лимонада. Отхлебнув глоток, он обвел своими мутными и страшными глазами всех присутствовавших.
      -- Пупсу хана, -- сказал он. -- И всем его министрам хана. Через неделю... Нет, с завтрашнего дня -- новый порядок.
      -- Что вы еще задумали, шеф? -- поинтересовался Тефтель.
      Ханаконда смял опустевшую баночку и бросил в камин. Резко поднялся, заходил по гостиной и заговорил:
      -- Прорвемся на телевидение. Дадим в эфир новые установки. Пупса нет, будто и не было, -- на болото вместе с его министрами. Никаких вертолетов, никаких надзирателей, полная изоляция, пускай там сгниют заживо. Верховный Правитель -- Ханаконда. Жмурик и Тефтель -- главные министры. Хорек -начальник полиции, Губошлеп -- начальник юстиции. Вы трое -- отвечаете за телебашню: муха не должна пролететь к передатчику. Как только башня с антенной будет в наших руках -- Пупсу хана.
      Это звучало убедительно.
      Глава восьмая
      Как из восьмерых участников банды
      трое хотели сдать своего главаря. Тайный агент Тихоня
      болтается в петле и кричит
      Когда поздней ночью все наконец уснули, Мига и Кролл еще долго шептались, лежа в своих кроватях. Пока они жили на болоте, комары и боли в желудке не давали им ни на минуту спокойно сосредоточиться, и все это заметно отразилось на их психике и умственных способностях. Двое когда-то хитрых и ловких мошенников превратились в туповатых и безвольных ротозеев, способных только по-собачьи служить своему жестокому хозяину.
      Но вот нормальные условия жизни и качественное питание отчасти прояснили их сознание, и они сразу стали думать о том, как им наконец выбраться из этого ужасного водоворота ошибок, в который они попали по своей вине и который затягивал их с каждым днем все глубже и глубже...
      -- Как ты думаешь, Мига, что будет, если нас опять поймают? -- спросил Кролл.