Лилит

— Пока ничего. Но она очень удачно приехала ко мне на прием.

— Я так и не понимаю, зачем она здесь? Ты боишься, что она может рассказать, что видела нас, когда мы приходили к Мишель? Но ведь не мы же ее убили.

— Ты не понимаешь, тебе это и ни к чему. Могу только сказать, что эта, — наверное, Владислав тоже показал в мою сторону, — нужна бы была здесь не больше, чем крыса на корабле, если бы ты мог как мужчина договориться с Галиной.

— Я что, виноват? Она лезет ко мне, плачет и кричит, что жить не может без меня, а как только заговоришь о деньгах, сразу пугается, как будто я ее убить собрался.

— Сумасшедшая сука Галина… — На имени он запнулся, как будто испугался, что их кто-то может подслушать. — Всего боится: боится луны и боится солнца, и из-за нее приходится сидеть как кротам, боится, что украдут ее душу, как будто она хоть одному черту была бы нужна. Боится, что ее убьют из-за ее денег. Тебе и нужно было только убедить ее, что ее жизнь для тебя дороже своей. Тогда бы нам не пришлось устраивать весь этот спектакль. Какого черта я, идиот, связался еще с уголовниками? Хотя без них, кто знает, где бы были сейчас ее деньги.

Вадик продолжал скулить:

— Когда ты думал, что я быстро смогу получить ее деньги, ты по-другому со мной разговаривал. А сейчас ты стал обращаться со мной, как с проституткой. И мне надоело встречаться с твоей любовницей. — В голосе Вадика послышались плаксивые нотки (не понимаю, как можно жить с такой истеричкой?!) — Когда ты ее бросишь?

— Она нам нужна.

— А может, мы ей? И вообще, пусть тогда деньги платит.

Извращенка. — Сколько презрения и негодования было в его голосе, это надо было слышать.

— Иди лучше посмотри, что там делает эта, — Владислав усмехнулся и добавил:

— Мурка.

Вадик сейчас поднимется, увидит, что я выбралась из этой комнаты, и они посадят меня туда снова, да еще и сторожить станут. Но зачем я им нужна?!

— Владик, — заговорил Вадик после небольшого раздумья, — а может, она и убила Мишель, эта, Мурка, а не Оля?

— Хорошая идея, — проговорил после небольшой паузы Владислав, и голос у него был какой-то задумчивый и насмешливый одновременно. — Ну иди, посмотри, что она там делает.

— Не пойду я к ней, — заупрямился Вадик. — Иди сам.

А я подумала: а что хорошего в этой идее, что я ее убила?

— Ты что, боишься ее? — снова усмехнулся Владислав.

— Ничего я ее не боюсь. Не хочу я ее видеть.

«И правильно, мне тоже не очень-то хочется тебя видеть, — подумала я, — рада, что наши желания в нежелании видеть друг друга совпадают».

Но тут слегка скрипнуло кресло, и послышались шаги, сначала обычные, а потом такие, как бывает, когда поднимаются по лестнице. Владислав решил не заставлять Вадика делать то, что ему не хочется, а решил сам сделать, что ему хотелось.

Я прижалась к стене. Здесь темно, и он сразу меня, может быть, не заметит. Только что толку, заметит потом, когда заглянет в комнату и увидит, что меня там нет.

А его я уже видела. Я видела его уже по пояс.

Владислав поднялся. Я в это время стояла, прижавшись спиной к стене, я к ней прижала даже ладони и почти не дышала. Он прошел мимо меня в каком-то метре. А потом он открыл дверь.

Он открыл дверь, шагнул в комнату.., и застыл. Одной ногой он переступил порог, вторая осталась снаружи, и одной рукой он держался за ручку двери.

Я стояла за его спиной. Я оттолкнулась от стены и бросилась к Владиславу. Со всей силы, какая у меня только была, я толкнула его. Владислав тяжелее меня наполовину, не меньше, но он не ожидал, и он влетел в комнату с такой скоростью, что его ноги за ним не успели, они у него зацепились одна за другую, и он с грохотом полетел на пол.

Железка, которой я открывала дверь, валялась рядом со мной, я ее увидела в тот момент, когда Владислав только открыл дверь и свет из комнаты широкой дорожкой высветил пол.

Я с силой захлопнула за ним дверь и уже в темноте, быстро нагнувшись, схватила свою железку и приставила, точнее, даже ударила одним концом, острым, в пол, а второй приставила к двери так, чтобы дверь не могла открыться, и со всей силы надавила на нее руками.

Все это заняло какие-то секунды, но все равно времени у меня было мало, потому что Владислав не станет осторожно стучаться изнутри в дверь и говорить, что это хулиганство и чтобы не баловались и выпустили его. Он сразу начнет ломать ее. И не думаю, что она долго продержится.

Я быстро стала спускаться по лестнице вниз.

Вадик увидел меня и удивленно захлопал ресницами, и, честное слово, в глазах у него появился испуг.

Но мне некогда было его рассматривать, потому что в это время я услышала, как наверху Владислав сильно ударил по двери.

— Я подбежала к столу, схватила бутылку коньяка и тоже сильно ударила ей, но только по голове Вадика.

Он даже руки не поднял, чтобы защититься. Он как стоял и хлопал ресницами, так, хлопнув ими в очередной раз вместе с ударом бутылки, больше не открыл глаз. Осколки посыпались на пол, а лицо его сразу стало коричневым от коньяка.

Я подбежала к двери и уже стала открывать замок, но остановилась.

«А как я доберусь до дома? — подумала я. — Ключи от машины у меня есть, но машина осталась там, Владислав сам сказал, что поставил ее на стоянку».

Я осмотрелась по сторонам. И сразу увидела то, что мне было нужно. Некоторые мужчины, я знаю, возят даже с собой в машинах такие штуки вместо оружия — бейсбольную биту.

Я схватила ее и побежала по лестнице назад, наверх.

Можно было убрать железную подпорку, которая держала дверь, но я решила не торопить события, потому что дверь должна была вот-вот открыться сама или, точнее, ее должен был открыть Владислав, еще точнее — выломать.

Я встала за дверью, но так, чтобы, если она откроется слишком резко, она не ударила меня.

Дверь открылась не резко, так, что я даже успела встать за нее, спрятаться, чтобы Владислав не заметил меня сразу.

Это оказалось и моей глупостью, из-за этого я пропустила его, потому что дверь помешала мне. А Владислав выскочил из моей комнаты и сразу рванулся к лестнице. Но если он сейчас убежит, если он увидит меня потом, то я ничего уже не смогу сделать, потому что Владислав — не Вадик и к нему так просто не подойдешь, особенно с этой палкой, он сразу все поймет, и я с ним не справлюсь.

— Владик, — окликнула я его и сама побежала за ним.

Он, услышав мой голос, сразу остановился, ухватившись за перила, обернулся.

Он был уже где-то на третьей или четвертой ступеньке, ведущей вниз, когда обернулся, а я в это время подбежала к. самой верхней.

Я его видела хорошо, его силуэт, потому что внизу было светло, а он меня, конечно, видел плохо, а может, совсем не видел, и скорее всего поэтому даже не попытался уклониться.

Если шары, которыми играют в кегли, ударить друг о Друга, то получится примерно такой же звук, как этот — когда я ударила Владислава по голове палкой.

Он постоял немного на ступеньке, держась рукой за перила, будто ждал, что я ему что-то еще и скажу, а потом колени его подогнулись, и он покатился по лестнице. Мне Даже захотелось глаза закрыть, так он жутко катился — как большая кукла, только набитая не тряпками, а сухими поленьями, потому что он так громыхал. Но я не стала закрывать глаза, у меня не было времени на это. Я побежала по лестнице вслед за ним.

Он лежал в низу лестницы, как очень положительный герой из плохого фильма: голова гордо откинута, руки раскинуты в стороны, одна нога на ступеньке, другая ниже, на лестничной площадке. Но мне было не до мизансцен, я спешила, и поэтому я сразу наклонилась и стала осматривать его карманы.

Я искала ключи от его машины, но я их не нашла. Я расстроилась, поднялась на ноги и в это время услышала сбоку, чуть позади себя, шорох. Я схватила свою биту и обернулась. Это был Вадик. Он только что пришел в себя и поднимался на ноги.

Я подошла к нему.

— Где ключи от машины? — спросила я и слегка приподняла биту.

Вадик не то что напасть на меня не собирался, он не решался сейчас даже убежать, хотя было видно, что ему это хочется сделать, но после перенесенной контузии (кажется, так это называется) Вадик стал безвольным, как подопытная морская свинка.

— От какой машины? — чуть ли не заикаясь, спросил Вадик.

— От его, — я кивнула на Владислава.

— Не знаю. Может быть, в кармане, в пиджаке.

— А где этот пиджак?

— Там, наверное. — Он указал на дверь, из которой они вышли.

— Пойдем покажешь.

Вадик послушно повернулся и направился к той двери.

Я пошла за ним следом.

Комната была небольшая, но из нее, кроме двери, через которую мы вошли, в соседние помещения куда-то вели еще две двери. Но это меня не волновало, я сразу увидела на спинке одного из двух стульев серый пиджак.

— Этот? — спросила я.

— Он в нем сегодня был, — ответил Вадик.

— Поищи ключи в карманах.

Он сунул руку в один карман пиджака, потом в другой, потом снова в первый и вынул оттуда ключи от «.мерседеса».

— Эти? — спросил он меня.

— Эти, — сказала я и взяла у него ключи.

Вдруг за одной из дверей я услышала какой-то странный звук. Помню, я была в деревне, там в сарае жил поросенок, ночью во сне он очень похоже хрюкал.

— Что там такое? — спросила я, прислушиваясь.

— Ничего, это тебя не касается, — заявил вдруг Вадик.

Что может быть любопытнее того, что тебя не касается?

Я направилась к этой двери. Вадик неожиданно осмелев, попытался загородить мне дорогу. Я несильно ударила его по коленке палкой, ну, битой этой, он тихо заскулил, схватился за свое колено и уселся на пол, кажется, у него на глазах появились слезы. Я подошла к двери и приоткрыла ее.

В комнате, на небольшом столике рядом с кроватью, горела свеча, вставленная в подсвечник. А на кровати я увидела спящую женщину. У меня мурашки пробежали по коже, потому что это была мертвая Мишель.

Она всхрапнула.

Значит, она живая! Я пригляделась к ней.

Это была не Мишель. Это была женщина, похожая на нее.

Я прикрыла дверь и повернулась к Вадику.

— Кто это? — спросила я.

— Не твое дело, — огрызнулся он.

— Почему она похожа на Мишель?

— А чего такого? Я тоже похож на Клаудиу Шиффер.

— Не похож, — не согласилась я.

— Похож, — заспорил Вадик.

— Ты похож на Вуппи Голдберг. Только у тебя лицо светлое, а у нее обаятельное, — сказала я и вышла из комнаты.

Я очень вовремя вышла, потому что оставленный без присмотра Владислав начал уже приходить в себя. Даже не начал, а уже пришел и поднимался на ноги, держась за перила.

Я быстро подошла к нему, размахнулась и снова ударила его битой по голове. Мне неприятно было это делать, но что остается, если рядом нет мужчины, который заступится за тебя?

— Не трогай его! — закричал где-то за моей спиной Вадик. Я обернулась, он быстро хромал к Владиславу.

Я отбросила палку — Вадика я совсем не боялась — и вышла на улицу.

Открыла ворота, села в «мерседес» и поехала обратно, в Москву.

* * *

Свою машину я нашла быстро. Владислав ее отогнал всего метров на двадцать от того места, где я ее оставила. Он, как и сказал, оставил ее на стоянке рядом с другими машинами у соседнего дома.

Я чувствовала сильную усталость, хоть и много спала, но спала я от сильного снотворного, и, наверное, поэтому и усталость такая была у меня.

И я сразу поехала домой. Дома я только набрала оба Сережкиных номера, убедилась, что он ни по одному не отвечает (больше я не буду говорить, что я ему постоянно звонила, это и так понятно), и сразу, даже обойдясь без душа, легла спать.

Когда я проснулась, было девять часов утра. Я пошла в ванную и, пока стояла под теплой водой, думала: что же мне делать?

Мне нужно увидеть ту женщину, которую я видела у Владислава и которая похожа на Мишель, и поговорить с ней.

А еще мне нужно попробовать опять поговорить с Феликсом. Только с ним, если я хочу чего-то добиться, нужно что-то придумать, потому что я знаю, что если с Феликсом говорить по-человечески, то он сделает удивленные глаза и голос его будет дрожать от благородного возмущения. А ведь он что-то знает, он меня познакомил с Вадиком, и Вадик говорит, что это он заплатил ему за знакомство со мной. Но Вадик может и обманывать.

Только я вышла из ванной, как раздался звонок в дверь.

Я как сумасшедшая понеслась к двери, завязывая на бегу пояс халата, и открыла замок раньше, чем позвонивший убрал руку от звонка.

Я открыла дверь.

Нет, это был не Сережка.

На пороге гордый и важный стоял Феликс. Не помню, говорила об этом или нет? но Феликс всегда был гордый и важный, как и каждый человек, который в жизни добился большего, чем то, что ему было выделено природой.

— Извини, что без звонка, — сразу заговорил он и важно протиснулся мимо меня в квартиру. — Нет, я звонил, но у тебя никто не подошел к телефону. Сотовый твой, кстати, тоже не отвечает. И я решил, что ты можешь быть в ванной.

А так как я как раз проезжал мимо твоего дома, то и решил зайти без предупреждения.

Я закрыла дверь.

— По сотовому можешь больше не звонить, его у меня нет, можно считать, что потеряла. А что зашел, это хорошо, я сама хотела с тобой поговорить.

Мы прошли в комнату. Феликс сразу уселся в кресло, но тут же встал, видимо, он заготовил речь, а ее, как известно, не скажешь, сидя в удобном кресле.

— Маша, — начал он, — ты прошлой ночью заезжала ко мне, и вот об этом я и хочу поговорить с тобой.

— Я это поняла. Дальше.

— А дальше вот что. Ты наговорила таких вещей, которые меня просто возмутили.

— Что ты имеешь в виду? Что Мишель умерла?

— Нет, это, конечно, печально, даже больше того. То, что с ней случилось, это просто ужасно. Но дело сейчас не в ней.

— Подожди. Что ты знаешь о том, что с ней случилось?

— Ее приемная дочь убила ее, зарезала. Наркоманка, — с презрением осудил он.

— Это уже доказано, что именно она ее убила?

— А что там доказывать. Это ясно и без всяких доказательств. Но я сейчас хочу сказать не об этом. Я хочу сказать о твоем обвинении в мой адрес.

— Что ты заплатил деньги Вадику?

— Да. Откуда такая фантазия? Как тебе могла прийти в голову такая дикая мысль? Ты, Машенька, знаешь меня уже не один год. Как ты могла не только подумать, сказать такое?

— Наоборот.

— Что наоборот?

— Как я могла не то что сказать, а даже подумать, — поправила я Феликса.

— Тем более. Откуда ты это взяла? Как ты могла поверить в такое, если кто-то тебе это даже сказал?

— Феликс, как ты думаешь, куда могла деться картина из квартиры Мишель?

— Какая картина? Я не понимаю, о чем ты?

— У Мишель я видела Сережкину картину, а когда Мишель убили, она куда-то пропала.

— О какой картине ты говоришь и откуда ты это знаешь?

— Я к ней заходила днем и видела у нее картину, а когда я лотом пришла к ней — мы с ней договорились встретиться, — Мишель была уже мертвой, а картины на месте не было.

— Та-ак ты, значит, была у Мишель в то время, когда с ней это произошло?

— Нет, чуть позже.

— Так, — протянул Феликс, — ты понимаешь, что ты теперь автоматически попадаешь под подозрение? Это тебе просто повезло, что преступница уже изобличена.

— Как быстро у вас все получается. Кем, интересно, она изобличена, как ты выразился?

— Компетентными органами.

— Они что, тебе лично сообщили об этом?

— Нет. Но вина Ольги не требует доказательств.

— Вот бы тебя в судьи! — восхитилась я. — Ни одного преступления не раскрытым не осталось бы! Но скажи, куда тогда делась картина?

— При чем здесь какая-то картина?

— Не какая-то, а Сережкина. И картина при том, что если она пропала, значит, кто-то был там, кроме Оли, передо мной.

— Вот что я тебе скажу, Маша, не лезь не в свои дела, если не хочешь осложнений в жизни.

— Я их не хочу, только они почему-то у меня есть.

— Вот об этом я и говорю. Занимайся своими трудностями и не бери на себя бремя чужих.

— Чужих, это компетентных органов?

— В частности.

— Понятно. Тогда перейдем к моим трудностям. Зачем ты заплатил Вадику деньги? Зачем тебе это нужно было?

— Маша, мне сто раз тебе повторять, что я не имею никакого отношения ни к каким деньгам, якобы уплаченным твоему Вадику?

Нет, Феликс так просто не свернет со своего пути. Ему можно посадить на голову дятла, и дятел будет долбить ему лысину, а Феликс будет долбить свое, и, можете не сомневаться, дятел первым собьется с ритма.

— Феликс, неужели ты только за этим и приехал ко мне, чтобы сказать, что твоей вины здесь нет?

— Да, именно за этим, только не приехал, а заехал по дороге.

— Надо же, — восхитилась я, — на что ты тратишь свое драгоценное время!

— Да, драгоценное. Меня сейчас, между прочим, ждут люди для подписания важного договора.

— Ну это поит но, они тебя ждут, а ты решил заехать ко мне, потянуть время, чтобы они понервничали, стали посговорчивей. Ну и цену себе заодно набить.

— Я решил заехать к тебе, чтобы объясниться с тобой.

У меня появилась одна идея, не сказать, чтобы очень интересная, но заманчивая.

— Вот что, Феликс, у тебя дела, я тоже спешу, — соврала я. — Давай встретимся сегодня позже. У тебя будет свободное время вечером?

— С уверенностью могу сказать, что только после десяти вечера.

— Очень хорошо, давай встретимся в одиннадцать.

— Предварительно созвонимся.

— Конечно, только я тебе позвоню, у меня, я тебе сказала, телефона с собой не будет, я его потеряла.

— Около десяти я буду ждать твоего звонка.

Феликс направился к выходу.

Я его проводила, а потом села и стала обдумывать эту свою идею. Только особенно там и нечего было обдумывать, единственное, что мне нужно было, — уговорить Вадика встретиться со мной. А он скорее всего не согласится, особенно после вчерашнего. Мне нужна была чья-то помощь. А помочь мне могла Леночка.

Я позвонила Леночке, сказала, чтобы она ждала меня и никуда не уходила, но это на всякий случай, потому что она никуда и не собиралась уходить.

* * *

Мы сидели в нашем с Леночкой кабинете и, как две предводительницы амазонок, решивших напасть на неизвестно откуда взявшихся пришельцев конквистадоров, обсуждали детали предстоящей операции.

Обсудили мы все очень быстро, потому что понимали друг друга с полуслова. У меня, правда, были сомнения, я ведь слышала разговор Владислава и Вадика, из которого было понятно, что Вадик не так уж много и знает. Но Леночка меня успокоила, ей в голову пришла потрясающая мысль. Я ведь ей рассказала весь разговор между Владиславом и Вадиком и то, что они с какой-то женщиной встречаются оба одновременно, то есть, считая и ее, втроем, и Ленка сказала, что она пригласит их двоих, если, конечно, получится, но она постарается, она не сомневалась, что если таким, как эти, пообещать денег чуть больше, они будут на все согласны.

А в основном стратегия была простая — заманить, тактика еще проще — когда враг будет рядом, во всем положиться на женскую интуицию. Пленных не брать. Это я решила, не советуясь с Леночкой.

Как только мы обсудили план в общих чертах, сразу перешли к выполнению.

Начинала тактические действия Леночка, она должна была заманить противника, которого трудно было заманить.

С Феликсом было проще, с ним я уже договорилась встретиться, нужно назначить только место. А дальше я уже оставалась одна и могла полагаться только на себя.

Мы только боялись, что не застанем Вадика, но я надеялась, что он сидит сейчас рядом с Владиславом и меняет ему компрессы на голове.

Леночка сняла с телефона трубку и набрала номер домашнего телефона Владислава. К телефону подошли быстро.

— Здравствуйте. Вы только не удивляйтесь, мне ваш телефон дала одна наша общая знакомая, — быстро заговорила Леночка, — она мне сказала, что я могу застать у вас Вадика. Впрочем, вас зовут Владислав?.. Тогда я могу поговорить и с вами… Меня зовут Лена. Мы не знакомы, но я о вас слышала много, много хорошего от одной своей знакомой… Да, той самой, которая мне дала ваш телефон… — И дальше Леночка продолжила в таком же стиле, сразу заговорив Владислава так, что тот даже не спросил, какая именно общая знакомая дала Леночке его телефон.

Вообще Ленка меня не удивила, потому что я давно замечала, что она потрясающе может играть, как принято об этом говорить, ей нужно было стать актрисой. И сейчас Леночка играла изумительно — такая ненавязчивая нимфоманочка и очень в себе уверенная.

Минут пять, и Ленка положила трубку.

— Все в порядке, — сказала она уже мне, — договорилась на одиннадцать. И будут оба. Только смотри, Машка, я себе всю жизнь не прощу, если что-то случится.

Я и сама не собиралась быть дурочкой. Леночка ловко сумела договориться встретиться уже прямо на квартире. Хотя в подобной ситуации, когда их двое, разве может быть речь о ресторане?

Что касается квартиры, то это тоже была Леночкина заслуга, потому что все так было задумано, что я не могла встретиться ни у себя дома, ни у Вадика. Ленка сказала, что у нее есть знакомая, которая, не спрашивая ничего, даст ей ключи от своей квартиры, потому что эта ее знакомая обязана ей в подобной же услуге — несколько раз, когда Леночкиного Вити не было дома, а муж этой ее знакомой как раз дома был, Лена давала ей ключи от своей квартиры, чтобы она там встречалась со своим любовником.

Теперь уехал муж этой знакомой. Леночка об этом знала, она позвонила ей и попросила у нее ключи. И та, естественно, не могла отказать. Леночка, поговорив с ней по телефону, быстро договорилась обо всем, только эта знакомая куда-то спешила и сказала, что оставит ключи в почтовом ящике.

— Звони теперь Феликсу, договаривайся, где с ним встретишься. — Леночка протянула мне телефонную трубку. — А потом съездим и посмотрим, что там за квартира и как в ней тебе лучше устроиться. Ведь ничего, что нас здесь обеих не будет один часок?

— Конечно, ничего, — согласилась я.

По дороге Леночка проговорилась. Она созналась, что сначала не хотела мне говорить, но решила, что от меня не стоит хоть что-то скрывать, и она сказала, что эта квартира, где я должна встретиться сразу с тремя мужчинами, Мищеркиной Ритки.

После того как мы с Леночкой съездили и осмотрели квартиру Дюймовочки, она оставила мне ключи и мы расстались.

Но через некоторое время мне в голову пришли кое-какие идеи, и я съездила туда уже одна и проверила кое-что.

* * *

Был вечер. Солнце уже скрылось за домами.

Когда я встретилась с Феликсом, он сразу предложил пойти в ресторан, но я сказала, что там мы не сможем нормально поговорить и что лучше поехать к одной моей знакомой.

Уговаривать его не пришлось, он только сказал, что в любом случае он в двенадцать уедет, потому что его будут ждать.

— Тусенька? — спросила я.

— Не важно, — ответил он чуть раздраженно, как человек, который чувствует себя несправедливо обвиненным. И будь на его месте кто-то другой, я бы нисколько не сомневалась, что это так и есть, но я знала Феликса и знала, что он может искренне убедить себя в своей правоте и после этого чувствовать обиду, как человек, которого оговорили безвинно.

Мы поехали на двух машинах: я на своей, а Феликс на своей, предупредив меня, чтобы я ехала спокойнее, что он гонки не любит и устраивать их не будет. В мои планы и не входило уезжать от него.

Когда мы приехали, было уже половина одиннадцатого.

Мне приходилось спешить, я хоть и не думала, что Вадик с Владиславом окажутся слишком точны, они могли себе позволить, как женщины, немного задержаться, но все равно.

Феликс немного удивился — «куда это я его завезла?», Я объяснила ему, что сюда я привожу своих любовников, которых мне никто не оплачивает, но которые зато сами мне делают подарки. Вроде бы я пошутила и даже поддела Феликса, но это можно понять и как намек на что-то другое, важно, как именно это было сказано.

Феликс ничего не ответил и молча пошел вслед за мной в подъезд. Когда мы ехали в лифте на восьмой этаж, я не удержалась и спросила его, не хочет ли и он мне сделать какой-нибудь подарок, не обязательно сейчас, можно и потом, позже. Феликс засмущался так, что ему пришлось сделать сердитое лицо, но ответить он все равно ничего не смог, и в придачу у него на лысине сразу появились капельки пота.

Сказала я это Феликсу не просто так: мне нужно будет сделать вид, что я на какое-то время ухожу, я должна быть уверена, что он станет меня дожидаться.

Я открыла дверь, и мы вошли в квартиру. Трехкомнатная: две комнаты смежные — вторая, дальняя, с балконом, и еще одна комната. А еще большая кухня, большая ванная и большая прихожая, и несколько, тоже больших, встроенных шкафов. До всего остального мне дела не было, меня волновало лишь расположение всех помещений.

— Устраивайся, Феликс, — предложила я, указав ему на диван, достала из бара бутылку коньяка.

Феликс уселся, я подала ему бутылку и попросила открыть.

— Маша, ты такая странная девушка, — начал Феликс говорить только для того, чтобы что-то сказать, потому что он все больше и больше начинал смущаться.

Феликс открывал бутылку, а я села рядом с ним. Руки его так дрожали, что у него никак не получалось открыть эту бутылку. Я взяла ее и поставила на стол. Обняла Феликса, погладила его по мокрой от пота лысине.

По правилам все это делаться должно было бы, конечно, не так, и получалось немного рискованно, получалось, что я слишком тороплю события и Феликс мог заподозрить что-то, хотя, конечно, едва ли — у него голова сейчас работала совсем в другом направлении, если она вообще работала.

Но и не я торопила события, это события торопили меня — в любую минуту могли прийти Вадик и Владислав, и мне приходилось спешить и делать все не так, как положено.

Феликс помог мне: от смущения он вдруг набросился на меня и стал хватать, даже повалил на диван.

— Подожди, Феля; — я так назвала его, потому что вспомнила, как его называла дома та девушка, которая была у него, и я пожалела об этом, потому что мне стало так смешно, что пришлось укусить себя за губу, чтобы не расхохотаться. — Подожди, я забыла кое-что, — с трудом выговорила я, и это была одна из частей моего плана, и не простая его часть, а одна из главных.

— Что ты забыла, что? — У него так сел голос и была такая одышка, что я испугалась, как бы с ним не случился какой-нибудь инфаркт или инсульт, это уж мне было совсем ни к чему.

— Подожди, я забыла одну вещь.

— Какую еще вещь? — не хотел ничего слушать Феликс, он не был похож на влюбленного кота, распевающего сначала серенады, так что у кошки мурашки пробегают по коже и шерсть встает дыбом, Феликс был похож на кролика, который желает как можно скорее добраться до своей любимой.

— Да подожди ты, Феликс, без этого нельзя, я без этого не буду. — С большим трудом мне удалось вырваться из его мягких, но цепких рук.

— Без чего ты не будешь? — спрашивал он задыхаясь.

— Нужно обязательно предохраниться, у меня сейчас самые опасные дни. Ты подожди, а я сейчас, быстро. Здесь рядом есть где купить. — И я побежала к входной двери. — Я ключи не буду брать, я позвоню, — крикнула я, уже открывая дверь, и тут же захлопнула ее.

Я никуда не вышла, осталась в квартире. Тут же быстро. и тихо открыла дверь одного из встроенных шкафов и забралась в него, закрыв за собой дверь, но не полностью. Я оставила маленькую щелку, чтобы можно было слышать, что происходит в квартире. Увидеть я отсюда ничего не могла, хотя можно было выбрать другой шкаф, откуда видно, кто входит и их реакцию, но я выбрала этот, и скоро будет понятно почему. Нет, немного скажу — я выбрала именно это место, потому что отсюда через открытую дверь одной из комнат, той, которая не была смежной, был виден телевизор. Виден он был не просто, а через большое зеркало. И оказалось, что так даже лучше, потому что, чтобы увидеть его просто так, нужно войти в комнату и заглянуть за большой шкаф.

Феликс прошел мимо того места, где я пряталась, к входной двери, наверное, чтобы открыть ее и выглянуть на лестничную площадку, но раздумал, может, побоялся, что его увидит кто-то из жильцов. Пошмыгав носом у двери, он направился обратно в комнату. Надеюсь, он догадается открыть бутылку без меня и выпить немного коньяка, мне от этого будет только польза, так он сможет дольше прождать, потому что неизвестно, когда придут эти двое, хотя не должны очень задержаться. А вообще-то это некрасиво с их стороны, ведь время уже минут пять двенадцатого, нельзя же так женщину заставлять ждать, особенно Леночку, насколько я знаю, она сама всегда привыкла опаздывать, даже когда встречалась со своим Витей. Нет, она опаздывала не всегда — что касается работы, то она тут была пунктуальнее меня.

Феликса хватит на полчаса, я думаю, а если он выпьет, то и на целый час. Но нет, так уж сильно эти двое не станут опаздывать.

Я вздрогнула — звонок в дверь был резкий и громкий.

Феликс быстро подошел к двери и открыл ее.

Сейчас был самый ответственный момент. Вадик и Владислав — конечно, это они, кто же еще — вполне могут развернуться и уйти, тем более ясно, что Феликс недоволен их появлением.

— Вы как здесь? Вы зачем? — услышала я растерянный голос Феликса.

— А вы откуда здесь? А вы здесь зачем? — это спросил Владислав, голос у него был чуть насмешливый, но это не имело значения, главное, что они знакомы.

— Послушайте, я здесь с женщиной. — Теперь в голосе Феликса послышались надменные нотки, еще слабые, но все равно, это было хорошо.

— Нас тоже сюда пригласила женщина, — сообщил Владислав.

— Какая еще женщина?

— Не важно. А вы кого ждете?

— Это тоже не имеет значения.

— А по-моему, в этом стоит разобраться, — сказал Владислав, и я услышала, как негромко хлопнула входная дверь, значит, они вошли и захлопнули ее за собой. Пока все получалось как нужно.

Если они сейчас пройдут в комнату, все будет так, что лучше и не надо. А если нет, то придется применить придуманный мной фокус.