Ключ для пешки

– Я тоже, наверное, – Шабуров также был сильно не в духе. – Вы простите, ладно? Не обижайтесь.

– Да ничего.

– Бывает.

– Тогда пока.

– Пока. Увидимся.

Ян с Федей молча поплелись домой.

Федя не мог успокоиться до глубокой ночи. Более поганого дня не было со времен той Игры. Гремучая смесь внутри состояла из великого множества компонентов: и ненависть к Бочкову, и сумасшедшая ревность, и досада на то, что произошло, и стыд, и злость на себя… Литвинов не пошел ужинать. Кусок в горло не лез, и, к тому же, видеть сейчас Олега… Какого черта они вообще поперлись сегодня в этот дурацкий парк?!! Если бы хоть Рашевской там не было…

Федя едва смог уснуть, и всю ночь ему снился один и тот же сон. На маленьком, словно игрушечном карте, юноша пытается догнать Бочкова, который едет почему-то на белом «мерседесе». Как ни старается Федя, Бочков все больше отдаляется от него. Там впереди, у дороги, стоит Рашевская в роскошном ярко-красном длинном платье. Бочков останавливается рядом с ней, она садится к нему в машину. «Мерседес» мчится на немыслимой скорости, Литвинов пытается его догнать, карт несется на пределе, но расстояние между ними лишь увеличивается. «Мерседес» уже превращается в белую точку на горизонте. Феде плохо, слезы текут по щекам, он упорно выжимает предельную скорость… Необходимо догнать!!! И вдруг… на дороге из ниоткуда возникает огромная кирпичная стена! Федя пытается затормозить, но ему это не удается, юноша, в отчаянии, поворачивает руль в сторону, но карт не реагирует и несется прямо на стену. Удар!!! Федя с криком просыпается…

Когда сон повторился уже в третий раз, Литвинов, измученный, с тяжелой, как чугунный котел, головой, сел на кровати. Лучше вообще больше не спать. Посмотрел на будильник. Пять утра. Федя обхватил руками голову. Кирпичная стена так и стояла перед глазами. Даже сейчас, будучи лишь воспоминанием, она казалась по-настоящему реальной и осязаемой. И только сейчас Федя осознал, что на стене был нарисован тот самый злополучный знак, изображение, которое неустанно преследовало его.

Литвинов встал, включил свет. Умылся, оделся, тихонько спустился в гостиную и вышел на лоджию. Облокотился на перила, полной грудью вдыхая свежий, влажный утренний воздух. Тишина и покой, царившие на улице, словно бальзам, успокаивали измученную душу. Рассветало, но солнце еще было за горизонтом. На ясном небе догорали последние бледные звезды. Ни ветерка. Чистый, прозрачный воздух замер в ожидании чуда, наступающего с рождением утренней зари. Листья на деревьях, казалось, боялись шелохнуться. Как хорошо! Птицы уже проснулись, и их щебетание в утреннем безмолвии походило на волшебную небесную музыку. Федя вздохнул и улыбнулся. Он взял стул, подвинул его близко к перилам, удобно устроился и, с замиранием сердца, погрузился в симфонию утра. Звезды растаяли в глубине синего неба. Первые лучи солнца робко показались из-за горизонта, ласково, тепло и нежно целуя этот мир. Небывалый восторг наполнил душу. Все кошмары, переживания и волнения исчезли без следа. И было утро. И была красота. И была тишина. И было счастье…

Чтобы скрасить начало учебного года, Ян устроил дома вечеринку, собрал половину класса. Федя очень надеялся на то, что придет Рашевская, но надежды не оправдались. Ирина не пришла, сославшись на какие-то свои дела.

Вечеринка удалась на славу.

В самый разгар веселья Димка, немного полноватый добряк с пышной рыжей шевелюрой, предложил:

– Давайте в игру сыграем! Я в телефон игру новую закачал…

Раздался дружный хохот.

– То есть, ты предлагаешь всем по очереди поиграть на твоем телефоне? – выразил общую мысль Сашка, юный циник в тонких очках.

– Да нет. Хватит ржать! – Димка немного смутился. – Вы послушайте сначала. Короче, тут шарики… Надо телефон из рук в руки передавать. У кого в руках шарики взорвутся – тот делает что-нибудь прикольное.

– Давайте!

– Нормально!

В последующий час проигравшие чего только не делали: изображали привидение, завернувшись в простыню, читали перековерканные стихи в древнегреческом стиле, пили по десять стаканов колы, лаяли на четвереньках под столом… Феде пришлось изображать мумию, с головы до ног обмотавшись туалетной бумагой.

Когда фантазия иссякла, Ян предложил:

– А давайте, кто проиграет – переодевается в бомжа. Нет, если парень – лучше даже в бомжиху! И идет на улицу. Уходит только тогда, когда ему подадут деньги. Ну как?

Раздался дружный смех. Идею приняли на ура. Оказаться проигравшим, естественно, никому не хотелось, однако отказываться никто не стал. Надо было видеть, с какой скоростью телефон перелетал от одного игрока к другому! Никто даже ради прикола не задерживал его в руках дольше одной секунды. Димка с опаской наблюдал за процессом, понимая, что до конца игры телефон может и не дожить, а разбитый по гарантии вряд ли будут ремонтировать. И какой же хохот раздался в комнате, когда шарики взорвались в руках у Шабурова! Сам себе выдал задачку…

Яна же проигрыш ничуть не смутил. Его одевали и гримировали целый час. Смеялись при этом до боли в желудке.

Реквизит собирали, как говорится, всем миром. Максим из гаража притащил старую отцовскую спецовку, насквозь провонявшую бензином. Ее художественно порвали в двух местах, чтобы было натуральнее. Девчонки скинулись по десятке, быстро сгоняли в секонд-хенд, купили там наистрашнейшую юбку и крайне уродливую шляпу. Потом всей компанией отправились к мусорным бачкам и поваляли там юбку, привязав ее к длинной палке. Ян брезгливо морщился:

– Лен, ты меня потом отмоешь? Я ради этого могу даже сам в помойку залезть.

Интеллигентная и тихая Леночка сильно смутилась от подобной наглости, даже не представляя, как реагировать на эти слова. Ян добродушно улыбнулся:

– Ну ты что, шуток не понимаешь?

– А ты думай, что говоришь.

Леночка на всякий случай ретировалась подальше от Яна. Тот же усмехнулся и пробормотал себе под нос:

– А вообще, неплохо было бы…

Повалять в помойке шляпу Шабуров категорически отказался, поэтому ее просто хорошо помяли и посыпали сверху придорожной пылью.

– Ян, смотри, там башмак на помойке валяется, – Димка не решался сам прикоснуться к подобной гадости. – Чё, слабо надеть?

Ян медленно подошел к башмаку, который, похоже, выбросил уже настоящий бомж. Юноша поморщился, развернулся и направился к дому:

– Я сейчас.

Шабуров вернулся через десять минут, прихватил башмак газетой, сложенной в несколько слоев, и положил его в пакет.

Спустя некоторое время, Ян полностью был упакован: старый свитер, вывернутый наизнанку, от которого во все стороны торчали рваные нитки, короткая ситцевая юбка в цветочек, изрядно потрепанная и запятнанная помойкой. Из-под юбки торчали старые тренировочные штаны Яна. Они уже давно стали ему малы и побывали половой тряпкой. Сверху надели спецовку и нахлобучили на голову мятую и пыльную шляпу. Волосы вымазали подсолнечным маслом. Девчонки выгребли всю косметику, нарисовали Яну красивый фингал под правым глазом, лицо намазали самым темным тональным кремом и хорошенько запачкали тенями.

Апогеем процесса стало надевание на толстом слое газет в коридоре того самого башмака с помойки. Ян натянул на ногу два носка, сверху – полиэтиленовый кулек и, в резиновых перчатках домработницы, под аплодисменты, надел башмак. Для второй ноги нашли старый отцовский резиновый сапог, из серии «пора бы уже выбросить, но еще жалко».

Вид получился – жуть полная. Шабуров посмотрел на себя в зеркало, загнулся от смеха. Перекосил лицо, повернулся к ребятам, протянул трясущуюся руку:

– По-по-по-дайте, люди до-добрые, на на-настойку бо-боярышника! – голос Ян изменил до неузнаваемости.

Ребята были в полном восторге.

– Ян, ты в цирковое не хочешь поступать? Тебе клоуном надо работать, – Димка хохотал громче всех, – у тебя дар людей смешить.

– Ка-каким к-клоуном? Я тут на по-помойке такие бабки зашибаю! Ты чё, пацан! У меня етот, бизьнес!

Вся компания дружно отправилась на улицу. Чтобы не привлекать внимания, ребята расположились вокруг скамейки. Димка тихо наигрывал что-то на гитаре. Ян же одиноко поплелся выполнять нелегкую миссию. Поначалу он немного стушевался и выбрал самый простой путь: подобрал пустую банку и сел у дороги, прямо на асфальт. Но, по-видимому, особой жалости у прохожих он не вызывал и подавать ему деньги никто не торопился. Ребята поглядывали на новоиспеченного бомжа, вернее, «бомжиху», перекидываясь шутками и приколами. Уговор был «работать до первой подачки». Разгорелись споры, удастся ли Яну получить милостыню.

– Ой, какая прелесть! – невольно вдруг воскликнула Лена: мимо шла бабулька с хорошеньким пекинесом на поводке. Малюсенькая собачка так смешно и неуклюже вышагивала по дороге, что все невольно улыбнулись, до того славная была собачонка.

Шабурову надоело сидеть на холодном асфальте, и он решил перейти в наступление. Поднялся, жертвой выбрал молоденькую дамочку в строгих очках, похожую на учительницу.

– Девушка! Помогите, Христа ради! На хлебушек подайте, сколько сможете!

Компания на скамейке отвлеклась от пекинеса, напряженно и заинтересованно наблюдая за происходящим. Девушка же торопливо достала кошелек, протянула Яну десятку и быстро пошла дальше. Ян, настолько искренне счастливый, что все удалось, прокричал ей вдогонку:

– Спасибо! Дай вам Бог здоровья и счастья!

Тут уже ребята просто упали от хохота. Ян, весьма довольный собой, двинулся по направлению к друзьям, но тут послышался чей-то истошный визг и крики.

Все резко повернулись. Девчонки хором вскрикнули. Пекинеса, которым они только что восхищались, держал в зубах здоровенный бульдог, мотая его в воздухе, как тряпку. Собачонка отчаянно визжала, барахтаясь в слюнявой пасти и вырываясь изо всех сил. Брызнула кровь. Хозяйка собачонки в ужасе бегала вокруг:

– Уберите свою собаку! Господи, да что ж это такое! Господи, ну помогите же! Помогите кто-нибудь! Что вы стоите, это же ваша собака!!! – кинулась она к бритоголовому высоченному мужику, равнодушно жующему жвачку.

– Ну моя, и чё я сделаю?

– Собаку уберите!

– Как я ее уберу? Тебе надо – ты и убирай.

Ян, не раздумывая, кинулся к бульдогу, бросился на него сверху, буквально сев верхом, схватил за ошейник двумя руками. Бульдог задергался, но хватку не ослабил. Пекинес продолжал истошно визжать и извиваться.

– Э-э-э! Ты, бомжиха поганая! – мужик наконец заинтересовался происходящим и даже выплюнул жвачку. – Ты чё…, делаешь?! Ты мне собаку щас раздавишь!

Ян, не обращая на него внимания, крикнул:

– Ребята, дайте палку какую-нибудь!

Подбежала вся компания. Федя, подобрав на земле толстую палку, пришел на помощь Яну, и они вместе принялись засовывать палку бульдогу в рот, пытаясь разжать ему зубы.

– Э! Вы чё делаете! Уроды! Я щас на вас его натравлю! – хозяин псины схватил Литвинова за шиворот и оттащил от своей собаки, но это оказалось как раз вовремя, поскольку бульдог выпустил из зубов пекинеса и чуть не прокусил Феде руку. Пекинес, хромая, бросился к своей хозяйке. Бабулька, рыдая, прижала его к себе:

– Маленький мой, Тосенька, живой, слава Богу!

Бульдог же, разозленный до предела, теперь пытался добраться до Шабурова, который продолжал крепко, как только мог, держать его за ошейник.

– Ты, уродина вонючая, отпусти собаку! Нашлась тут защитница фауны! Еще мне вшей на собаку напускаешь! Я тебе щас ноги поотрываю!

– Рот закрой!!! – Литвинов встал перед мужиком, прямо и нагло смотря ему в глаза. – У меня отец – областной прокурор! Ты еще этой бабушке заплатишь за ущерб! А если не уберешь сейчас же собаку и, не дай Бог, она кого-нибудь покусает, то сядешь как за убийство!

Матерясь последними словами, мужик взял бульдога за ошейник. Ян отпустил собаку и, не удержав равновесия, свалился рядом на асфальт. Мужик, плюясь и чертыхаясь, с трудом потащил бульдога по улице за поводок.

Шабуров тяжело поднялся. Бабулька кинулась к нему:

– Спасибо вам! Дай вам Бог здоровья! Как благодарить вас – прямо не знаю…

– Да все нормально, – Ян только сейчас понял, насколько его трясет. – Сильно он его покусал?

– Не знаю даже… К ветеринару срочно сейчас пойдем, – бабулька плакала. Она достала кошелек, выгребла оттуда все деньги и протянула Шабурову: – Вот, вы возьмите…

Ян отпрянул назад:

– Вы чего?! – тут же понял, снял с головы шляпу, пробормотал: – Да это… Это… так просто… шутка… пари.

Бабушка не въезжала. В другой ситуации ребята бы ухохотались, но сейчас всем было очень жалко собачонку и было как-то не до смеха. Федя пришел на помощь:

– Бабушка, он с нами. Мы просто его переодели… Это так, игра. Вы идите сейчас лучше в больницу… с собачкой…

До старушки понемногу начало доходить происходящее. Она весьма странно посмотрела на Яна, сконфуженно убрала деньги и сказала:

– Вы простите меня, старую, ребятки… Спасибо вам. Просто Бог вас послал.

Со слезами на глазах бабулька перекрестила Яна с Федей и ушла. Ребята долго смотрели ей вслед.

Шабуров немного оклемался, улыбнулся Литвинову:

– Ничё ты Олега-то в прокуроры записал! Ему б подошло.

– Ян, я никогда не имею в виду Олега под словом «отец», – раздраженно ответил Федя.

– Ты чё так серьезно воспринимаешь?

– Да ничё! – Федю почему-то взбесила тема. – Что первое пришло в голову, то и сказал. И вообще, пошли домой. Тебе переодеться надо.

– Да, и помыться желательно, – Ян, картинно сморщившись, понюхал подмышку.

История разлетелась по школе со скоростью молнии. Шабуров обрел небывалую популярность на несколько дней и очень этим гордился. Однако постепенно все забылось, как это всегда происходит, и жизнь пошла своим чередом. Потянулись долгие учебные дни, похожие друг на друга, как скопированные файлы. Осень, опавшие листья, холодный ветер и дожди… дожди… дожди…

Глава 8

Игра. Тур второй

Федя сидел за уроками. Уже час он пытался понять, что написано в учебнике по физике, но ему никак это не удавалось. Невероятными усилиями подросток пытался заставить мозги сосредоточиться и думать, но не проходило и пяти минут, как мысли возвращались исключительно к тому, о чем им хотелось думать – к Рашевской. Он снова видел перед собой бездонные карие глаза с длинными ресницами, спадающие мягкими волнами каштановые волосы… Так хотелось прикоснуться к ним и…

Внезапно правую ладонь будто обожгло огнем. Федя вскрикнул от боли, взглянул на руку, и его мгновенно охватила паника. На ладони снова появился знак, такой же, как тогда, когда он имел глупость согласиться вступить в Игру. Линии двигались, ярко-красная отметина, пульсируя, прожигала кожу. Опять! Опять это… Федя начал уже забывать об Игре, ведь с тех пор прошло уже около трех месяцев. Правда потом была еще история с золотыми пластинами… Он вспоминал все произошедшее с ним как страшный сон и надеялся, что странные события в его жизни закончились, и вот…

Федя посмотрел на монитор ноутбука. На экране появился тот же знак.

А если… отказаться сейчас?! Не продолжать дальше? Сейчас он дома, что с ним здесь может случиться?! Ведь если первый тур был таким, то что можно ждать от последующих? И сколько раз тогда он пожалел о своем глупом поступке!

Не зная, каким образом еще сообщить о своем решении, Федя набрал на клавиатуре текст: «Я отказываюсь продолжать Игру». В ту же секунду знак на мониторе исчез, появилась знакомая надпись: «Ты действительно хочешь закончить Игру и удалить ее содержимое в корзину?», а также две ссылки: «Закончить Игру», «Продолжить». Не успел Федя это прочитать, как чьи-то холодные пальцы мертвой хваткой сдавили его горло. В ужасе, юноша инстинктивно попытался освободиться, но его руки хватали воздух, а невидимые пальцы продолжали его душить. Федя судорожно схватил мышку, хрипя и задыхаясь, быстро кликнул: «Продолжить». Его тут же отпустили, а на экране снова появился знак.

Литвинов схватился за горло, шумно вдохнул воздух. Резко обернулся, оглядел комнату. Никого. Знак на ладони горел все сильней, не оставляя времени для размышлений. Осознав, что иного выхода нет, Федя собрался с духом и приложил руку к экрану.

Снова, как и в первый раз, закружила неведомая воронка, все исчезло, и через мгновение юноша плюхнулся в неизвестность.

Неизвестность, как и следовало ожидать, оказалась крайне неприятной. Федя поднялся на ноги, весь облепленный липкой вонючей грязью, в которую он упал.

Поморщившись, юноша огляделся вокруг. Он стоял посреди леса, хотя «лес» – это мягко сказано. Вековые деревья-исполины, каких в нормальном лесу, да и в нормальной жизни просто не бывает. Стволы кряжистые, скрюченные, покрытые толстым мхом и лишайниками. Феде вспомнились детские сказки. Именно так ему представлялся лес, в котором должны жить и Баба Яга, и Леший, и Змей Горыныч. Он поежился от мысли, кто здесь живет и сколько времени понадобится, чтобы вообще отсюда выбраться.

– Дэя, ты здесь?

– Здесь. Не нравится мне все это.

Юноша машинально взглянул на ладонь. Знак исчез, как и в первый раз. Видимо, он нужен только для входа в Игру.

Федя повернул голову и замер. Посреди леса стоял довольно большой серый дом вполне современной постройки, похожий на коттедж, но какой-то очень странный. Работа сумасшедшего дизайнера. Нет ни одного угла, линии закругленные, извилистые, изгибающиеся, крыша – в виде круглого купола с широкой вмятиной наверху. Федя долго вглядывался, но никак не мог понять, из чего сделаны стены странного дома. Выглядело так, будто они слеплены из спрессованного дыма. Казалось, сквозь подобную стену можно легко пройти. Федя невольно вспомнил музей Сальвадора Дали в Испании, где он был в прошлом году. Усмехнулся: здесь надо часы расплавленные на стену повесить да подпорочку поставить… Один в один будет. Полный сюрреализм.

Вокруг дома ходили люди, пять человек, в длинных, до пола, серо-голубых одеждах, словно сотканных из дыма или, что было привычнее осознавать, из тончайшей, нежнейшей материи, окутывавшей их множеством шелковых слоев. Волосы у всех длинные и светлые, и непонятно – мужчины это или женщины.

Федя замер за стволом дерева, наблюдая за необычной картиной. Внезапно люди исчезли, и не успел Литвинов что-нибудь сообразить, как они все в ту же секунду очутились вокруг него. Федя невольно вскрикнул. Еще страшнее стало, когда юноша увидел их лица. Теперь он вообще сомневался, люди ли это? Лица абсолютно белые. Не бледные, не накрашенные белым гримом, а именно белые. У всех огромные, круглые серые глаза без ресниц, широкий рот с бледными губами. Нос, как бы вдавленный в лицо, почти отсутствовал, бровей совсем не было.

Высокий мужчина небрежно и легко поднял руку, из воздуха в тот же миг образовалось множество тончайших серебряных нитей, они окутали Федины руки, мягко перевели их за спину, и, спустя мгновение, юноша понял, что связан, и очень крепко. Его будто заковали в прочнейший железный панцирь. Федя не на шутку испугался. Странные люди молчали, их лица не выражали ничего. Высокий мужчина сделал знак рукой, все двинулись по направлению к дому. Федя почувствовал, как ноги сами идут, вне зависимости от его воли…

Остановившись перед дверью, если так можно назвать некое подобие крутящейся воронки в стене, все как по команде подняли вверх правую руку, левую направили на Федю. В ту же секунду его с неимоверной силой сдавило со всех сторон, крик сплющился в груди, так и не вырвавшись на свободу… Так же резко отпустило. Федя судорожно вдохнул воздух. Очевидно, они куда-то переместились. Юноша стоял в центре просторного зала, вокруг – его странные спутники, а перед ним из ниоткуда возник еще один такой же «человек» в ослепительно белых одеждах. Хотя… Он не такой же. Его волосы совсем белые. А вот глаза… У Феди ноги подкосились от страха. Глаза – тоже белые. Круглые глаза абсолютно белого цвета, без зрачков, без каких-либо признаков, что они вообще видят.

Человек вплотную подошел к Феде, поднял руки над его головой. Юноша не знал, куда спрятаться от внушающего ужас взгляда белых невидящих глаз. Феде казалось, его сканируют, словно ток проходил по телу. Через несколько минут, показавшихся подростку вечностью, человек опустил руки. Легкое, едва заметное движение пальца – и Федя ощутил, что свободен. В недоумении, он потер затекшие кисти.

Из ниоткуда появились два больших белых кресла. Человек знаком пригласил юношу сесть, тот повиновался.

– У него светлая суть, – произнес мужчина мягким, глубоким и очень красивым голосом, обращаясь к стоящим вокруг «людям», которые привели сюда Федю. – Много страха. Есть непрощенные обиды и гнев, но сути это пока не закрывает. Пока. Имея огромный потенциал, он даже не подозревает, на что способен. Однако его душа в равной степени может выбрать как Свет, так и Тьму и либо подняться до самых высот, либо опуститься в глубины мрака. Я разрешаю ему доступ к Ключу.

Примечания

1

Перевод А. Богдановского.

2

Merci – спасибо (фр.).

3

Off – выключено (англ.).

4

It’s wonderful. – Это чудесно (англ.).

5

Oh, I’m sorry… – Ой, прости… (англ.)

6

That’s all right… – Ничего страшного… (англ.)

7

Yes, it’s amazing. – Да, это удивительно (англ.).

8

What’s your name? – Как тебя зовут? (англ.)

9

Yes. And, what’s yours? – Да. А тебя? (англ.)

10

Leila. – Лейла (англ.).

11

It’s a very beautiful name, just as you are. – Очень красивое имя, как и ты (англ.).

12

Look! What’s that? – Смотри! Что это? (англ.)

13

Далее, для удобства читателя, разговор излагается в переводе на русский язык. – Прим, автора.

14

English? – Английский? (англ.)

15

Yes. – Да (англ.).

16

English – английский (англ.).

17

All right? – Все в порядке? (англ.)

18

Irina! – Ирина! (англ.)

19

Ben! Hello! – Бен! Привет! (англ.)

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.