Парадиз (№1) - Тайны прошлого

— Виталий Андреевич, мой телефон будет у вашего секретаря, — крикнул вдогонку ученый.

Со всех сторон к нему кинулись журналисты с вопросом о Парадизе, но профессор ничего не отвечал. Он улыбнулся и про себя подумал: «Он позвонит. Он точно позвонит!».

* * *

За окном тихо кружилась метель, несмотря на то, что была середина сентября. Этот край России привык к ранним зимам. Возле окна сидела молодая женщина. Укутавшись в пуховый платок, она смотрела в предрассветную даль и о чем-то думала. Не отрывая взгляда от окна, девушка наклонила голову и оперлась на левую руку. На подоконнике нежно мерцала тонкая лучина, оставаясь единственным источником света и тепла, так как огонь в камине погас и угли бедно тлели в очаге. Она подержала немного озябшие пальцы над маленьким огоньком лучины, открыла общую тетрадь, и строчки непроизвольно потекли из под пера чернильной ручки, оставляя красивый след правильного почерка.

«16 сентября 1983 года.

Прошло всего три дня, я уже ненавижу это место. Меня угнетает здешний холод и тьма. Анатолий вчера ушел на охоту — и его до сих пор нет. Страх пронизывает меня со всех сторон. Я чувствую его тонкие пальцы, впившиеся в мою грудь. У меня нет сил молиться, и это меня пугает больше всего. Страх завладел мной. Я боюсь всего и всех. А вдруг нас найдут и здесь. Сколько еще наших осталось в живых…

Я стараюсь поменьше думать об этом, но мысли бесцеремонно лезут в голову. Нам пообещали, что заберут на следующей неделе, и мы сможем покинуть этот проклятый Союз…

Я закрываю глаза и вижу, как гуляю по улицам Парижа. Молодые девушки предлагают мне купить свежие розы, а красавцы французы прославляют в серенадах этот город капризов и фантазий.

Я вижу бабушку. Счастливая. Живет, горя не знает и не ведает, как мы мучаемся. Мы изгои в этом мире. В мире атеизма и тоталитарного режима. Зачем я это пишу — не знаю? Может спустя пару лет, когда мы все забудем эту ужасную экспедицию, я достану свои записи, перечитаю и подумаю, какой жуткий кошмар мне приснился?…

Говоря о кошмаре! Малыш проснулся сегодня от страшного сна и бредил. Не знаю, что произвело на сына неизгладимое впечатление: долгое отсутствие отца, стремительный переезд или новости, пришедшие по «волне смерти». Я называю ее так с той минуты, как Анатолий, настроил радиоустановку, и по тайной волне известной только членам экспедиции, пришли сообщения о гибели сразу пяти семей, участвующих в этом фатальном походе.

И вот теперь среди ночи душераздирающие крики моего сына. Он не мог ничего сказать, лишь только отдельные фразы, выкрикиваемые в бреду. Из всего я разобрала только — страх, песок и черный всадник. Ребенок указывал пальцем в сторону двери и словно не спал. Он спрашивал у меня, слышу ли я стук копыт высокого черного коня. Малыш так вспотел, что его одежда была насквозь мокрая. Потом он успокоился так же внезапно, как и пробудился и снова заснул. Может Толя сможет мне объяснить видение шестилетнего мальчика.

Если честно, теперь я ненавижу себя за то, что убедила Анатолия взяться за это дело…

Я слышу шум у дверей…

О! Слава Богу — это вернулся Анатолий, допишу вечером перед сном…

Если Господь раньше не заберет мою душу!..»

Глава 2

Тень

Мягкие белые пушинки, вальсируя в воздухе, опускались на улицы вечернего города!

В домах, окружавших самое красивое здание города, зажигались огни люстр, неоновых ламп и новогодних елок. Еще полчаса тому назад на улице было много людей спешащих домой, поближе к теплому домашнему очагу, а теперь только редко проезжающие машины создавали ощущение жизни в этом районе.

Освещение шикарного семиэтажного здания сменила ночная подсветка. Несмотря на это в дежурке и в телевизионной круговорот жизни был нескончаем. Там не имели значения праздники, время суток или день недели.

Так же часто допоздна горел свет на седьмом этаже в кабинете Новака Виталия Андреевича. Он не спешил домой. Ему доставляло истинное наслаждение быть здесь и говорить с Богом. Он мог часами находиться у себя в кабинете, поэтому время для него летело незаметно.

Вот и сегодня пастор стоял у огромной стеклянной стены с видом на центр города. Стратегически превосходное место, чтобы просить Бога о городе и о спасении тех, кто еще не познал истину.

Раньше это был совсем забытый городок, а теперь он каждое воскресенье принимает более десяти тысяч гостей из округи. Каждый месяц численность города возрастает на пятьдесят человек. Теперь это районный центр.

Причем центр в различных сферах. Недавно пришлось строить аэропорт из-за жалоб гостей, ведь для многих поезд слишком утомителен. Почти все фирмы и предприятия города сегодня принадлежат церкви. Работники — честные люди, соблюдающие заповеди Бога. Город преобразился: ни безработных, ни бомжей, старики не побираются по помойкам. Дети ходят в христианские школы, где учебный день начинается с молитвы.

Бог пришел и изменил всех, кто решился посвятить свою жизнь Христу. Больше половины жителей — посвященные верующие. Кто-то считал бы это победой, но Виталий Андреевич решил, что победа придет только тогда, когда весь город соберется для молитвы за страну и мир. И он решил добиться этого.

Стук в дверь прервал поток его мыслей. Это была секретарь Алёна, которая никогда не уходила раньше шефа. Во-первых, она была предана Новаку и считала свою работу скорее служением, чем долгом. А во-вторых, почасовая заработная плата означала, что чем больше она на работе, тем больше обновок появится в ее гардеробе.

— Шеф, к вам тут молодой человек на прием просится.

— Пришел?

— Нет, звонит, спрашивает, можно ли прийти сегодня.

— Тогда переключи его на меня, — произнес в раздумье Виталий Андреевич. — Он представился?

— Да! Частный детектив из России, из Санкт-Петербурга, кажется, — и добавила, чтобы удостовериться, не передумал ли шеф, — так что переключить?

— Да. Из Питера говоришь… — размышляя вслух, он отошел от окна к рабочему столу. — Частный детектив. Интересно…

Новак переключил телефон на громкую связь. Из динамика послышался бодрый и ровный голос молодого мужчины, как показалось, не испорченного ни алкоголем, ни сигаретным дымом:

— Алло! Виталий Андреевич?!

— Да, с кем имею честь?

— Меня зовут Анатолий Скуратов, я приехал из Санкт-Петербурга. Я понимаю, что вы очень занятой человек, но я уверен, вас заинтересует мое предложение. Дело в том, что я довольно давно занимаюсь очень загадочным делом, и мне кажется, вы могли бы мне помочь.

— Неужели? — удивился Виталий, — «С какой стати все вокруг решили, что я смогу им помочь», — Я не гадаю и не предсказываю судьбу, если вы так подумали…

— Нет, вы неправильно поняли, мне не нужны ваши сверхъестественные познания. Сотрудничество с вами имеет огромное значения для моего клиента. Хотя, если быть честным, я сам заинтересован не меньше в разгадке одной тайны. Уделите мне немного времени, и вы не пожалеете. Я прошу не так уж и много, согласитесь, в итоге вы можете прогнать меня и никогда не вспоминать.

— Раз так, давайте встретимся… — Виталий пролистал свой дневник, но каждый день был расписан на три недели вперед. — А каким временем вы располагаете? Я имею в виду важность вашей работы, которая позволяет вам приехать в наш город.

— Она имеет огромное значение, вы поймете это при нашей встрече, хотя вопрос касается вечности — лучше с ним не медлить.

— Ну, хотя бы намекните, — уже шутя, говорил заинтригованный пастор.

— Мне кажется, я уже это сделал.

— Разве?

— Я просто нашел некоторую тень очень четкую и ясную, но не могу понять, что отбрасывает ее и где она начинается. В этой тени спрятано очень многое: власти, спецслужбы и возможно ваши родители, я говорю образно, но, кажется, вы меня понимаете?

— Даже больше чем вы думаете! — Новак решил, что это больше угроза, чем обыкновенный намек, о котором он просил. — Хорошо, встретимся завтра во время обеда. Подходите к часу дня, я вас буду ждать. Охрану и секретаря я предупрежу, так что вас пропустят. Вам хватит полчаса?

— Не думаю, но постараюсь уложиться. Всего доброго!

— И вам…

«Что это за человек? Как я могу помочь ему? Может он что-то знает о… Вполне возможно, кое-что из секретных материалов Союза вышло на свободу». Он сидел и думал, пытаясь найти связь между приездом этого парня и группой ученых: «Может стоит позвонить бородачу, и тот сможет пролить свет на эти обстоятельства».

— Алёна, эта четверка ученых оставила тебе свои телефоны? — обратился Виталий к секретарю.

— Да, шеф.

— Свяжи меня, пожалуйста, с ними.

— Неужели вы передумали?

— И да, и нет, потом видно будет.

— У вас расстроенный голос, что-то случилось? Что хотел этот парень?

— Нет, все в порядке, — он успокаивал скорее себя, чем Алену. — Да вот еще, завтра мой обед занят, пожалуй, я пообедаю с этим детективом, так что позвони майору Хлыстову и перенеси встречу на десятое число.

— Хорошо. Это все?!

— Да вроде все, а что?

— Я хотела у вас отпроситься. Мы с семьей планируем провести рождественские выходные за городом.

— А как же большой праздник на площади?

— Мы успеем вернуться! Я такого зрелища не пропущу. Почти 40 тысяч христиан в нашем городе! В Рождество! Обещаю, к празднику мы вернемся.

— Ну что ж, — как бы раздумывая говорил он, хотя оба знали его ответ заранее, — удачно отдохнуть с семьей, Алена.

— Шеф, вы просто чудо! — улыбаясь, сказала она и пошла искать номер телефона профессора.

— А когда вы уезжаете?

— Послезавтра утром.

— Значит, ты не поедешь встречать со мной Малышку и Карлу?

— Она сказала, что будет здесь почти неделю…

— И когда она тебе это сообщила? — спросил удивленный осведомленностью Алёны пастор.

— Я вчера получила от нее письмо по электронной почте.

— А!? И часто ты получаешь от нее письма?

— Ну, не надо меня спрашивать об этом, — попыталась отвертеться Алена, понимая, что проболтала тайну.

— И соврать не можешь и правду сказать не в силах. Значит часто!

— Угу…

— Я уж эту компьютерщицу…

— А сами тоже хороши, как на пасторских чатах висеть, так ничего? — пыталась выгородить подругу девушка.

— Ух, ты! — смеясь, но стараясь быть строгим, парировал Виталий Андреевич, — я не учусь в известном заведении, за которое приходится платить круглую сумму! И большую часть времени надо посвящать учебе, а не Интернету. Еще бабушка с дедушкой получат за то, что ее балуют.

— Все, шеф! Пошла звонить, а то еще до меня доберетесь.

— Иди, иди!

Алена скрылась за резными дубовыми дверями, оставив пастора наедине со своими воспоминаниями. Виталий взял стоящую на столе в красивой рамочке фотографию своей шестнадцатилетней дочери.

Большие карие глаза смотрели в глубину его сердца. «Как она похожа на мать! С каждым годом все больше и больше».

* * *

В тот самый вечер 1994 года, когда киевский поезд увозил из столицы молящегося молодого пастора, произошло роковое событие в жизни еще одного человека.

Он сливался с ночью. Кожаная куртка, черные перчатки, гладкий черный шлем с темным стеклом, отражавшим полную луну. Он был настолько аккуратен и грациозен, что скользил словно тень, стараясь не привлекать к себе внимания.

Призрак промелькнул вдоль старых дворов и закоулков, растворившись в ночном тумане и мгле. Спустя минуту он появился на крыше пятиэтажного дома и снова исчез.

Через мгновение на фоне леденящей душу луны темная фигура перепрыгнула с одной крыши на другу и, прикрываясь ночью, притаилась на чердаке одного из домов, выжидая своего часа.

Этот час настал. К дому напротив подъехал автомобиль, из которого вышли двое мужчин, держа наготове пистолеты. Убедившись, что вокруг никого нет, из машины вышел третий. Он резко отличался от своих спутников и поведением показывал свое превосходство. От машины до подъезда было всего три шага.

Первый шаг… Где-то в высоте был передернут затвор.

Второй шаг… Прощаясь с гильзой, сквозь немецкий глушитель пролетела пуля.

Третий шаг… Бездна…

В первые секунды никто не понял, что произошло. До тех пор пока рука одного из охранников не коснулась липкой влаги на уровне шее.

— Снайпер! — закричал мужчина.

— Где? Блин!!! Где он!? — кричал второй, размахивая пистолетом пытаясь заметить хоть какое-нибудь движение.

Все было тщетно. Снайпер молнией спустился по водосточной трубе, впрыгнул в седло ждавшего его мотоцикла и скрылся.

Сердце бешено колотилось. Под шлемом по щекам текли слезы. Душа рвалась на части.

«Убийство. От моих рук погиб человек, — стучало бешеным темпом в голове снайпера. — Да, он был мерзавец, каких свет не видывал, но моя рука, а не чья-то другая нажала спусковой крючок. Быстрей бы доехать домой и в душ. Бутылка холодного вина и я забуду об этой ночи…

Если когда-нибудь забуду?»

Он сидел на шикарном скоростном мотоцикле, который остановился у железнодорожной полосы, ожидая, пока пройдет поезд, и мигающие шлагбаумы вновь откроют дорогу. Как только стук колес унесся вслед за поездом и дорога стала свободной, зарычав словно раненый зверь, мотоцикл встал на заднее колесо и умчался в ночь.

* * *

Маленькое русское село спало.

В этот 1983 год, сентябрь был необычайно жарким, поэтому окна были открыты так широко, что ветер-хулиган мог спокойно щекотать шторы. Он хватал их на руки, пытаясь забрать на свободу, но, теряя силы, выпускал…, потом снова подхватывал и влек за собой.

В одном из бревенчатых домов, на большой деревянной кровати спала семейная пара, укрывшись тонкой белой простыней. Жена, крепко прижавшись к груди мужа, выглядела умиротворенной и защищенной. Сон мужа не был спокойным, он был измучен кошмарными сновидениями. Пот ручьями сбегал по его лицу. Мужчина начал постанывать и мотать головой из стороны в сторону. Жена проснулась.

— Вадик, Вадик! Любимый, с тобой все в порядке? — она решила разбудить его и тем самым избавить от кошмаров.

Он резко вскочил и очень быстро задышал, широко раскрывая рот, словно рыба, выброшенная на берег.

— А!.. Что?!.. Где он?..

— Дорогой, кто? Ты о чем? Тебе приснился страшный сон, — она погладила его по голове, и даже сейчас его сонные и перепуганные глаза казались ей самыми красивыми в мире. — Ты пить хочешь? Могу принести тебе воды? Или сходи во двор подыши воздухом. Здесь такая духота, поэтому немудрено, что снятся кошмары.

— Людочка, прости меня, любимая моя, прости, — Вадим попытался обнять жену и вдруг заплакал как ребенок.

Она не могла понять, то ли он еще спит, то ли и вправду приключилось что-то такое, о чем она пока не знает. Людмила обняла мужа и попыталась успокоить, но все было безрезультатно. Таким Вадима она никогда не видела. Они были женаты уже пять лет. Муж всегда был решительный, смелый и никогда не боялся трудностей. А теперь его слезы насквозь пропитали ночную рубашку жены.

— Что случилось? Вадик, пожалуйста, скажи мне! — пыталась добиться от него хоть слово жена, но он только плакал.

— Прости меня, прости.

— Дорогой, скажи мне в конце концов в чем дело. Это как-то связано с твоей командировкой? — спросила она осторожно, так как знала, что это большая тайна. — Ну скажи?! Что с тобой произошло. Скажи, не мучай меня! — потеряв терпение, и начиная плакать сама, умоляла женщина.

— Я не хотел… — и он снова расплакался.

— Чего? Чего ты не хотел?

— Не хотел, что бы ты из-за этого пострадала…

— О чем ты? Говори! Не молчи, — ей было не просто интересно. Она знала, что если он расскажет все, им вдвоем будет проще справится с этой проблемой, как и всегда.

— Этот переезд, не просто желание побыть с тобой наедине вдали от города, нас… Нас ищут… И кажется уже нашли!

— Кто нашел? — это уже становилось совсем неприятным. Одно дело дурной сон и совсем другое кошмар ночью и наяву.

— Нас убьют и никто не сможет даже пошевелить пальцем, чтобы раскрыть это дело.

— Зачем нас убивать, кому это нужно? — она старалась сказать что-нибудь, что имело бы хоть какой-то смысл, — может… давай мы заплатим, у нас есть машина, мы ее продадим. Снимем с книжки, попросим у моих родителей, они помогут.

— Их не интересуют деньги…

— А что же им надо?

— …

— Не молчи же ты! — теперь успокаивать нужно было ее.

— Как бы тебе объяснить… — подбирая слова, Вадим собирался с мыслями.

— Говори как есть.

— Мы были не в Подмосковье на секретной базе, а…

— Где? Где же вы тогда были? — Людмила была в недоумении.

— В Сирии и в Ираке, даже в Афганистане… может мы были и еще где-то, но я всего не помню.

Она тщетно пыталась что-то понять, в голове все закружилось ярмарочной каруселью.

— Но что вы там делали?

Он не успел ответить. Маленькая лампочка в еле заметной щели в потолке над люстрой вдруг замигала.

— Извини, мне нужно выйти.

— Куда? Куда ты уходишь?! Уже четвертый раз я замечаю, ты становишься белый, как стена и сразу куда-то уходишь. Ты что наркоман? — с опаской заметила она. — Тебе нужна доза? Что с тобой происходит? — если бы он был наркоманом ей было бы легче в этот момент. Понимать то, что все это не бред было просто невыносимо.

— Потом, потом я тебе все объясню. Обещаю!

Вадим вырвался из ее объятий, и не нащупав ни одного тапка, побежал босиком. Когда муж скрылся за дверями, она приподнялась на кровати и на мгновенье задумалась. Потом вскочила, одела свой халат и тоже босиком выбежала вслед за ним.

* * *

На седьмом этаже все еще горел свет.

К зданию подъехало такси, в нем сидел профессор-бородач. Расплатившись, он вышел из машины и посмотрел на часы. Было почти десять.

Охрана пропустила его внутрь шикарного здания. Он внимательней чем прежде стал осматривать все вокруг. «Как ему удалось такого достичь? Может и вправду Бог есть, раз этот человек, не имея ничего, кроме своей веры, поднялся так высоко».

Не спеша мужчина подошел к лифту и поднялся на седьмой этаж.

— Шеф вас ждет, проходите, — Алена, которая все еще была здесь, провела профессора к кабинету, открыла дверь и вежливо улыбнувшись, пропустила его внутрь.

— Спасибо, — сухо, без всяких эмоций произнес профессор, прошел в кабинет и сел в кресло.

— Алена, пожалуйста, сделай нам по чашечке кофе и тосты с арахисовым маслом.

— Вы любите арахисовое масло? — обратился пастор к ночному гостю.

— Нет, никогда не пробовал.

— Значит, подходящий случай попробовать, — старался быть приветливым Виталий Андреевич.

— Ну что ж? Раз вы настаиваете, — профессор попытался улыбнуться.

— Алена, это все, — отдал указание шеф довольный тем, что «ломка льда» прошла успешно.

— Хорошо, — Алена скрылась за дубовой резной дверью, словно кукушка, прячущаяся в старинных часах.

— Итак, что же вас заставило поменять свое решение, — снова довольно сухо заговорил профессор.

— Алексей Дмитриевич, я не менял своего решения, — сказал пастор, но, увидев реакцию своего гостя, добавил — пока не поменял…

— У! Дело принимает интересный оборот.

— Да. Все зависит от того, что за факты вы раздобыли.

— А, вас замучило простое человеческое любопытство? — ехидно улыбнулся бородач.

— Ну, скажем так, я проявляю к этому разделу библейской истории особый интерес.

— А?! Если вы думаете, что я смогу рассказать что-то новое, вы глубоко ошибаетесь.

— ???

— Я знаю не больше вас, но если вы приедете в столицу, то вам все подробно смогут объяснить и выложат те факты, в которых вы нуждаетесь.

— Получается, вы просто послы?

— Что-то в этом духе. Да и еще, меня просили передать, что отказ от сотрудничества может иметь для вас крайне неприятные последствия.

— Даже так? Это похоже на угрозу, — Новаку вся это история начинала действовать на нервы.

— Нет, скорее на предупреждение. Если у вас больше нет вопросов, то я пойду. Уже поздно, да и вам пора отдохнуть. Всего доброго! — профессор собрался уходить.

— Постойте. — Новак был удивлен подобным поступком. — И это все? Вы ехали через весь город, чтобы уйти после двух минут разговора, который и разговором-то назвать сложно.

— Да?! А вы можете дать ответ или обещание… если нет, меня здесь ничего не держит.

— Вы же еще не попробовали арахисового масла, — он попробовал прикинуться простаком и удержать гостя, чтобы повернуть тему в нужное для него русло.

— Спасибо, как-нибудь в другой раз, — бородач улыбнулся и направился к дверям.

— Может, вы хотя бы намекнете.

В глубине души профессор был искренне рад, что наживка была проглочена, оставалось только подсечь и пастор у него на крючке.

— Виталий Андреевич, думаю, вы верите в сверхъестественное…

С этими словами он подошел к дверям и чуть не столкнулся с входящей Алёной.

— И еще, я и мои коллеги будем здесь до вашего праздника. Я очень надеюсь, что вы примете правильное решение, иначе, я бы советовал вам остерегаться теней, даже своей собственной.

— Спасибо за содержательную беседу, — сказал пастор сам себе, так как профессор ушел, а на пороге, недоумевая, с подносом в руках стояла секретарь.

— А кофе? — разочарованно спросила Алёна.

— Присаживайся, давай выпьем его с тобой вдвоем.

— С арахисовым маслом?

— Угу…

— Шеф, а что он имел в виду, когда спрашивал, верите ли вы в сверхъестественное?

— Не знаю, — в глубоком раздумье ответил он, — странный он какой-то, приехать среди ночи ради пяти минут.

— О чем вы с ним говорили, если не секрет?

— Нет. Это не секрет… Ни о чем. Какие-то глупые угрозы и странные интриги.

— А по-моему, он одержимый какой-то, — и Алена глянула на дверь, за которой скрылся профессор.

— Да нет. Он просто несчастный человек. Он сильно запуган и не более того.

— Но кем?

— Важнее не кем, а чем. Хотя и то, и другое нам предстоит выяснить. Обязательно выяснить. А теперь пора по домам. Собирайся, я тебя подвезу.

Сидя в кресле, пастор повернулся к стеклянной стене, сделал глоток крепкого горячего кофе и стал думать о том, когда впервые услышал вопрос: «… а ты веришь в сверхъестественное?»

* * *

Лондон тихо спал.

Только одинокая темная фигура то и дело мелькала по крышам домов.

Последний прыжок и опорная точка.

Снайпер притих в ожидании решающей минуты. Оптический прицел скользил по пустой площади, на которой днем было так многолюдно. И вот цель была найдена. Щелчок передернутого затвора. Теперь надо поймать момент и поразить мишень.

Неожиданно в кармане зашевелился телефон, поставленный на виброзвонок. Обычно снайпер не брал его на дело, чтобы он не помешал в решающий момент, как сейчас.

Положив винтовку около себя, снайпер достал сотовый телефон и почти шепотом заговорил.

— Да, я слушаю.

— Привет, Тень, ты где?

— На месте.

— Сворачивайся, операция отменяется, этот козёл согласился сотрудничать.

— Наконец-то, у меня отпуск?

— Да не переживай, тебе заплатят за эту работу сколько договаривались.

— Я в прямом смысле. Теперь я смогу отдохнуть хоть месяц?

— Пожалуй, нет.

— …

— Тень, есть клиент в Штатах и, наверное, еще один на Украине.

— На Украине?

— Да, там кто-то прёт на рожон с государством, но у него еще до Рождества есть время одуматься.

— Все, сворачиваюсь.

— О клиенте в Штатах получишь информацию по электронной почте. Поверь, дело этого стоит.

Снайпер отключил телефон, снова взял винтовку. Прицел. Выстрел. И на площади заплясал железный олимпийский рубль, который долго стоял ребром, ожидая рокового выстрела. Теперь он уже никогда не будет монетой, за которую можно было бы что-то купить. Хотя и без этого в ХХI веке он уже ценился, только как воспоминание о несуществующей империи, и какой-нибудь коллекционер отдал бы за него доллар-другой.

Нет, теперь он просто сувенир. С ровной дырочкой посредине.

Глава 3

Черная метка

Школьные часы неумолимо бежали вперед.

Время урока истекало, контрольная подходила к концу. Молодой математик наблюдал, как класс перемигивался, втихую передавая записки. Как правило, линия передачи проходила через новичка, сидевшего в центре класса. Парень отказывался принимать участие в нечестной игре, за что приобретал новых врагов. Виталик усердно трудился над своей работой, не обращая внимания на оклики и угрозы.

— Ну, все тебе конец! — нервничал Коля, так как в его тетради не было ничего кроме даты и номера варианта.

— Николай, сдавай свою работу, ты все равно не успеешь списать, — вмешался педагог.

— Нет, еще минутку, пожалуйста, — взмолился тот.

— Кто закончил, может сдавать и идти домой, ведь мой урок последний?

Все закивали головами. К удивлению многих, особенно Коли, новичок аккуратно закрыл тетрадь, убрал все с парты в сумку и, отдав работу, вышел. Учитель просмотрел ответы и тоже удивился.

— Вот видите, человек работал сам и не отвлекался. Поэтому сдал первым, да еще и правильно решено.

— Теперь ему точно крышка! — шепнул Ирине полный ненависти Коля.

— Я еще не вижу повода к решительным действиям. Я тоже все решила, и что теперь — меня тоже надо прибить?

— Ну…

— Баранку гну! Все пока! — она сложила свои вещи и пошла сдавать тетрадь.

Олег Адвокат одновременно с Ириной сдал свою работу, и они вместе вышли из класса.

Сегодня они никого не дожидались. Со дня размолвки у озера прошла ровно неделя: семерка поделилась на два лагеря. Часть группы уже имела зуб на новичка, виня его во всех своих проблемах. Теперь и Коля перешел на их сторону.

Олег с Ириной отошли подальше от школы, и Адвокат начал первым:

— Мне кажется, что они это сделают. Мы в меньшинстве…

— И что дальше?

— Ну, допустим Стас напуган, на него еще можно повлиять, Светка продалась за помаду…

— Санек, Тим и Коля — это главные баламуты и они свое дело знают.

— Но мы можем сопротивляться, без нас они ничего не смогут сделать.

— Ты знаешь, Адвокат, честно говоря, я поступлю как решит большинство.

— Ира? Ты поменяла свои взгляды? Ты изменила правде?

— Нет, я изменила правду, — обречено вздохнула она. — Большинство решает все, и точка.

— Я не пойму, они и тебя купили?

— Это неважно. Уже все равно поздно что-то решать. Уже все решено.

— О чем ты?..

— Санек уже сделал черную метку, и завтра они поставят тебе ультиматум.

— Какой? — с опаской в голосе спросил Олег.

— Либо ты отдаешь эту метку Виталику…

— Либо?…

— Либо эта метка будет твоей.

— ???

— Выбор за тобой. Я прошу, сделай его правильным, — Ирина прибавила шаг, оставив Адвоката размышлять над сказанным.

— Ира, вы не можете так поступить! — крикнул он ей вслед.

— Учти Олег, я тебе ничего не говорила, — ей трудно было решиться на это, но другого выхода не оставалось.

— А если я сегодня же пойду к Виталику и все расскажу, что тогда?

— Тогда вместо одного в городе появятся два подростка с нарушенной психикой.

— Я не боюсь! Слышишь! — надрываясь из-за всех сил, кричал Олег. — Я не боюсь ни вас, ни призрака!

С этими словами мир вокруг стал преображаться.

Серые тени, имевшие до этого форму, стали растекаться как чернильные пятна и накрыли собой улицу, школу и город. Солнце заслонили свинцовые тучи, которые вываливаясь из пустоты достигали гигантских размеров. Стало сложнее дышать, в воздухе повисла гнетущая тишина, изредка прерываемая гнусными криками воронья. Казалось весь город очутился под властью нереальной силы, которая накрыла его темным куполом. Олег знал, что эти перемены не случайны…

Он почувствовал, что кто-то смотрит ему в спину…

Он обернулся и леденящий душу холод пронизал все его тело. Лица друзей были смертельно бледными, а глаза горели злобой, насквозь прожигая его. Первым стоял Санек, за ним, слегка касаясь плечами, стояли Тим и Коля, а чуть поодаль Света и Стас.

Как ни странно, никого не было видно в округе, хотя тут всегда хватало снующих школьников. Город словно перешел в другое измерение, где были только они, тучи и воронье, темнота и страх.

Олег хотел было что-то сказать, но горло перехватил спазм. Ему показалось, будто чьи-то невидимые руки подбираются к его шее.

Резкий порыв ветра. Еще один. И еще..

Безветренный день сменил ураган. Волосы на голове трепало из стороны в сторону, а одежду срывало с тела.

Олег снова попытался что-нибудь крикнуть, но не смог, его рот был сжат цепкими, ледяными руками, их никто не видел, но они были даже более реальны, чем он сам. Руки так сильно сжимали рот, что казалось, челюсть разрывается на части.

Новый порыв ветра сорвал толстую ветку с дерева и швырнул в Олега.

Парень не мог пошевелиться! Десятки невидимых рук сжимали его в своих беспощадных тисках.

Удар!

Для Олега все было кончено, он упал на землю, из головы потекла кровь.

Ветер стих. Тени стали короче и меньше, снова приняв привычную форму вещей. Тучи исчезли вслед за стаей ворон…

Двор все еще оставался безлюдным.

Пятерка подошла к Олегу. Санек пнул его носком своего ботинка, как дохлого пса. Света же наклонилась над ним, пытаясь нащупать пульс.

— Вы что совсем озверели?

В ответ Санек только расхохотался.

— Неужели вы не понимаете, что мы его убили! — охваченная ужасом причитала Светлана.

— Мы? Ты разве не видела, это был несчастный случай. Я хотел его только припугнуть.

— Припугнул, как же. Стас, Тим! Чего вы молчите?

— Это несчастный случай ведь так? — спросил Коля у бледного Стаса.

Стас ничего не говорил, а только смотрел на то, как стекающая с головы кровь образует лужицу прямо на асфальте. А Тим, порывшись в кармане, достал двухкопеечную монету и побежал к телефону-автомату, забыв, что вызов 03 бесплатный.