Мечтательница

      - Линдсей, что происходит, черт побери?!
      - Я могу спросить у тебя то же самое! - Все еще запыхавшись, она смотрела на него с безопасного расстояния. - Мы на частном приеме, а не на празднестве дикарей, глазеющих на ритуальный танец, посвященный богине плодородия.
      - Прекрати! - Его голос разрезал тишину, царившую на террасе, и Линдсей удивленно замолчала. Он быстро подошел к стеклянным двустворчатым дверям и так резко захлопнул их, что у Линдсей перехватило дыхание, ей показалось, что она вот-вот услышит звон разбитого стекла. Шумный смех и звуки, доносившиеся из комнат, вдруг оборвались, и они оказались одни в прохладном безмолвии.
      Райан вернулся к ней, и Линдсей еле сдержала себя, чтобы остаться на месте, когда он встал перед ней, положив руки на бедра, прищурив опасно поблескивающие глаза.
      - Я хочу услышать ответ на кое-какие вопросы, Лин. Я вернулся из Нью-Йорка в воскресенье утром, полагая, что у нас есть друг перед другом обязательства, и обнаружил, что ты меня бросила, даже не удосужившись ничего объяснить. Всякий раз, когда я звонил в офис, Марг говорила мне, что ты на заседании или встречаешься с клиентом. Я оставил полсотни сообщений на бестолковом автоответчике у тебя в квартире. Я даже заезжал к тебе несколько раз, но легче проникнуть в Форт-Нокс, чем пробраться мимо этого фашиста охранника! - Он глубоко вздохнул и отбросил волосы со лба. - Ты не скажешь мне все-таки, что же, наконец, происходит?
      - Ничего особенного, - ответила Линдсей с нарочитым спокойствием, глядя на него лучистыми зелеными глазами. - Во всяком случае, ничего такого, о чем ты еще не знаешь.
      - Что ты этим хочешь сказать?
      - Не устраивай мелодрамы, Райан, - медленно произнесла она. - Ты можешь уже прекрасно сыграть роль раскаявшегося любовника. Честно говоря, все шито белыми нитками.
      - Что, черт побери, шито?..
      Он оборвал себя, будто опасался наговорить лишнего, с шумом выдохнул воздух и едва разборчиво выругался. Прошелся по террасе, остановился, затем повернул назад и приблизился к ней опять.
      - Может быть, все-таки скажешь мне, что терзает тебя? Ты глубоко ошибаешься, если собираешься до бесконечности играть со мной в молчанку. Я не уйду отсюда, пока не выясню все. Даже если нам придется стоять здесь до середины следующей недели - что ж, пусть так оно и будет.
      - Давай перестанем притворяться, Райан, - раздраженно сказала Линдсей, высоко задрав голову и выставив вперед Подбородок. - Ты очень хорошо знаешь, что терзает меня. Ты полагал, что мы до конца так ничего и не узнаем, да?
      - Черт побери, Линдсей" оставь этот непонятный разговор и скажи мне, что случилось? Что-то в голосе Райана заставило ее внимательно посмотреть на него. Она недоверчиво рассмеялась.
      - Боже мой, ты и в самом деле не знаешь, правда?
      - Не знаю, о чем ты? Все эти пятнадцать минут я пытался получить какой-то ответ, но не услышал ничего, кроме загадок и обвинений! Если ты не скажешь мне сейчас, то я...
      - Джеф сбежал, - надтреснутым голосом ответила Линдсей. - Он покинул нас в прошлые выходные.
      - Сбежал? - удивленно переспросил Райан. Он задумчиво подошел к ней, насупив брови. - Что значит - сбежал?
      - Именно то и значит. Он нашел другую работу и сбежал. - Она облокотилась о низкую ограду, которая тянулась по всей длине террасы, и скрестила руки. - Он не мог противостоять тебе, Райан, никогда. Поэтому он все бросил и скрылся. Так он и будет бегать весь остаток своей жизни, постоянно оглядываясь, не преследуешь ли ты его. - Она слегка улыбнулась. Ты умен, Райан. Очень, очень умен. Но теперь все кончено. Поэтому почему бы тебе не вернуться в Нью-Йорк? Позволь мне строить заново свою жизнь.
      - Ты думаешь, я вынудил Джефа бежать? - Райан говорил с таким искренним удивлением, что у Линдсей на миг возникли сомнения, которые она тут же прогнала. - Дорогая, почему ты мучаешь меня?
      - Начинаешь новые игры, Райан? - враждебно посмотрела на него Линдсей. Затем она согласно кивнула:
      - Хорошо, если ты обожаешь игры, давай поиграем. Отгадай одну загадку. За три последних месяца "Вебстер и Форрест" потеряли четыре крупных заказа. Каждый раз договор был почти у нас в руках, но его вырывала прямо из-под носа какая-то другая архитектурная фирма. Скажи откровенно, почему?
      - На то и существует конкуренция, - спустя мгновение отозвался Райан. Спокойно, с некоторой осторожностью.
      - Дело не только в конкуренции. Всякий раз мы теряли работу благодаря одной и той же соперничающей фирме - "Кисмет аркитекчурэл" из Нью-Йорка.
      Лицо Райана неожиданно потускнело. У Линдсей вдруг заболел живот, в нем словно застыл ком льда. Несмотря ни на что, вопреки всем доказательствам, она еще надеялась, что ошибается, однако, судя по кошачьей настороженности Райана, ее самые худшие опасения подтверждались.
      - И я не считаю случайным стечением обстоятельств то, что фирма "Кисмет аркитекчурэл" в самый последний момент перед закрытием конкурса предложила свой проект галереи Ванклифа. - Ее бровь вопросительно поднялась, но Райан продолжал молчать. - Если меня не подводит интуиция, у тебя был разработан специальный план.
      Райан продолжал молчать, не сводя с нее глаз; черты его лица резко обозначились в слабом свете далеких звезд. Линдсей вздрогнула от холода, потерла руки и отвернулась от Райана, всей душой желая только одного чтобы он оставил ее в покое. Но теперь было слишком поздно делать вид, будто ничего не произошло. Линдсей становилось не по себе от затянувшегося молчания Райана.
      - Бог свидетель, это было не так уж трудно осуществить, - сказала Линдсей лишь для того, чтобы заполнить напряженную паузу. - Ты знаешь меня, ты знаешь Джефа. Тебе оставалось лишь прикинуть, в каком направлении мы будем работать, и подать в последнюю минуту компетентному жюри свои баснословно дешевые предложения по нашим самым крупным заказам. - Она окинула Райана взглядом. - Сколько же это могло продолжаться, а, Райан? До нашего конца? Пока мы не стали бы банкротами? Или пока не стали бы испытывать тяжелейшие затруднения? Тогда бы ты появился и предложил купить нас с потрохами? Какой добрый, благородный жест со стороны старого друга. Может, ты бы предложил нам работу в новой компании - "Маккрей и компания"?
      - Не знаю, - ответил он с явной, беспощадной откровенностью, от которой холодок пробежал по коже Линдсей.
      Он отвернулся от нее, рассматривая что-то во внутреннем дворике, его плечи напряглись.
      Линдсей не отрывала взгляда от его чуть ссутулившейся спины. "А каких слов ты ждала от него? - раздраженно спросила она себя. - Он должен был сказать, что его не правильно поняли? Что это была глупая ошибка? Несостоявшаяся шутка?"
      Райан ничего не делал просто так. Каждый поступок, каждое решение были обстоятельно обдуманы. И данный случай не составлял исключения.
      Он медленно покачал головой, проведя рукой по волосам.
      - Черт побери, Лин, - чуть севшим голосом вымолвил он, - я вовсе не хотел обидеть тебя.
      - Ты и не обидел меня, - солгала Линдсей. - Я считаю твои шаги еще одной учебной тренировкой. Одним из небольших жестоких уроков Райана Маккрея, который в очередной раз показал мне, что такое жизнь.
      Ярость, прозвучавшая в голосе Линдсей, потрясла и ее саму. Но еще больше потрясло Линдсей то, какое впечатление произвели на Райана ее справедливые упреки. Он побелел как мел, его рот застыл в удивлении тонкой, горькой, жесткой линией. Затем кровь чуть прихлынула к его лицу. Он отвернулся и коротко, глухо выругался в тишине влажного вечера.
      Линдсей взглянула на собеседника. Она была бы полностью вознаграждена, если бы сознательно хотела нанести жестокий, злобный удар. Странно, она не получила удовлетворения. Она достигла цели слишком просто, победа была чересчур полной.
      - Лин, клянусь как перед Богом, я и понятия не имел, что все кончится таким образом, - сказал он нервным голосом и повернул к ней изборожденное морщинами, усталое лицо. - Я отнял эти заказы у Джефа, а не у тебя. Я поступил точно мальчишка, черт побери, я это признаю. Но мне надоело наблюдать, как удобно устроился Вебстер в жизни, которую я оставил в Бостоне.
      В голосе Райана слышалось искреннее раскаяние. Линдсей посмотрела на него, недоумевая, как принять эту внезапную, несвойственную ему покорность. Она ожидала, что Райан сегодня вечером будет хладнокровно праздновать свой триумф и защищаться с полной безжалостностью. Но он, пожалуй, чуть ли не сожалел о том, что затеял охоту на Джефа. Все это сбивало Линдсей с толку.
      Она поздравила себя с победой, хотя в глубине души чувствовала растерянность, но не хотела ничего замечать.
      - Не знаю, поступил ли ты как мальчишка или нет, но своего добился. Когда Джефу стало известно, что "Кисмет" принадлежит тебе, он уполз прочь, точно побитый щенок. Он никогда не был достойным противником, и надеюсь, ты удовлетворен своей победой.
      Райан глубоко вздохнул.
      - Ну а ты, Лин? Что ты собираешься теперь делать?
      - Теперь? - Линдсей пожала плечами. - Теперь, пожалуй, воплощу в жизнь мечту - создам свою фирму: "Форрест дизайн". Я много лет хотела этого. Ты, в общем-то, помог мне. - Линдсей с вызовом посмотрела на него. - И я не собираюсь отказываться от галереи Ванклифа, Райан. Скажу по секрету, я хочу отнять заказ у тебя.
      Это были слова отчаяния, она скорее бравировала, чем по-настоящему угрожала ему. Но она заметила, как что-то изменилось в глубине синих глаз Райана, жесткие складки залегли у его рта.
      - Я знаю, ты не поверишь мне, - сказал он срывающимся мягким голосом, - но я и не пытался получить заказ на галерею Ванклифа. Ян как-то навестил меня в Нью-Йорке, и я согласился посмотреть, что это за работа, сделать предварительные расчеты. Мне известно, что он обращался и к другим фирмам, Лин, но, ей-Богу, я не представлял себе, что среди них оказалась и ваша компания, я узнал обо всем слишком поздно.
      - Какое это имеет значение теперь? - равнодушным голосом спросила Линдсей. Он взглянул на нее.
      - Теперь никакого, - таким же равнодушным голосом ответил Райан.
      Линдсей попыталась улыбнуться.
      - Конечно, все это пустяки, правда? Главное, что Джеф уехал. Это не тот драматичный конец, на который ты надеялся, но самый лучший результат, достигнутый тобой.
      Линдсей почувствовала вдруг, что устала от споров и препирательств. Она обернулась и осмотрела живописные окрестности. Природа молчала, ночной воздух был по-осеннему влажен и свеж.
      - Что же будет с нами, Линдсей? - хрипло спросил Райан. - Чем все это обернется для нас?
      - Не знаю, - откровенно ответила Линдсей, удивившись вопросу. "Райан, конечно, не собирался продолжать эту нелепую игру в прятки". - Ведь все ты задумал. Так скажи, чего же ты ждешь?
      - Я уже ответил, чего я хочу, Лин.
      Глава 9
      Линдсей окинула Райана взглядом. Что-то в его низком дрожащем голосе внушало испуг, неприятная дрожь пробежала у нее по спине. Райан не двигался с места, но что-то в нем изменилось, какая-то одержимость, которой не было раньше, появилась в пронзительных синих глазах.
      - Что ты этим хочешь сказать? Джеф уехал...
      - Ты понимаешь, что я этим хочу сказать, - спокойно произнес Райан. Я уже говорил тебе, что вернулся в Бостон по двум причинам, Линдсей. Джеф Вебстер был лишь одной из них.
      Линдсей смотрела на него, чувствуя опасность, исходящую от полуприкрытых глаз Райана, от жестких, решительных губ. Она вздрогнула, прекрасно понимая, что было у него на уме.
      - Ты получил то, за чем явился сюда. Поэтому ты можешь спокойно уехать из Бостона.
      "Точно так же, как ты убежал в последний раз, - чуть не добавила она. - Точно так же, как три года назад..."
      - Я вернулся за тобой, Линдсей, - упрямо продолжал он срывающимся голосом.
      - Ты говоришь так, будто я одно из твоих проклятых зданий! - Линдсей немного отошла от него, ощущая, как к ней подбирается предательский страх. Стеклянные двустворчатые двери - золотистый прямоугольник на фоне темного дома - приветливо поблескивали. Она направилась к ним. - Знаешь, я не чертежный стол, который ты бросил в Бостоне вместе с прочими аксессуарами твоей прежней жизни. Не вещь, которую ты можешь вернуть себе когда вздумается.
      - Черт побери, Линдсей, перестань убегать от меня! - Голос Райана разрезал тишину дворика.
      Она остановилась как вкопанная и вскинула голову.
      - Я не убегаю. Я замерзла и желаю вернуться в дом.
      - Ты ускользаешь от меня с тех пор, как я вернулся в Бостон, - упрямо повторил он. - Сначала я думал, что ты просто-напросто боишься меня, но теперь я начинаю предполагать, что ты боишься себя, Линдсей. Боишься использовать шанс.
      - Какой еще шанс? - раздраженно бросила она, не желая слышать ни ответа, ни продолжения разговора.
      - Шанс сделать счастливым меня. И себя. Она отвела взгляд в сторону, чувствуя себя так, точно только что сорвалась с крутого обрыва.
      - Я не знаю, о чем это ты, - выдавила Линдсей наконец слишком уж изменившимся голосом, чтобы Райан мог уловить в нем насмешку.
      - Ты понимаешь, о чем я говорю, - мягко сказал он. - Три года назад я сказал, что люблю тебя. Потом уехал. Сейчас ты чертовски боишься подпустить меня к себе, чтобы я опять не причинил тебе боль, дьявол все побери!
      - Господи, как утомительно, как, должно быть, утомительно объяснять каждую царапину, каждый синяк на твоем гипертрофированном это!
      Райан помрачнел.
      - К сожалению, все не так просто.
      - Очень просто. - Она не отрывала от него глаз, стремясь избавиться от странного ощущения: ей казалось, что она стоит среди болота и быстро погружается в трясину. - Это ты усложняешь все, Райан. А я объяснила тебе свои чувства в первый же день нашей встречи.
      Уголок его рта резко дернулся, потом пополз вверх в ленивой улыбке.
      - Ты говоришь одно, Лин, а в ушах моих звучит совсем другое. Я вспоминаю, что ты сказала тогда днем у дома Фелдана. И повторила еще раз или два той ночью у меня в гостях, если мне не изменяет память.
      Лицо Линдсей залилось краской стыда, она повернулась на каблуках, негодуя на свою слабость, пытаясь остроумно возразить на слова Райана, но ничего не приходило ей в голову.
      - Ты очень сильный, против тебя трудно устоять, - произнесла она наконец.
      - Дело только в этом? - мягко спросил Райан.
      Линдсей скорее почувствовала, чем услышала, как он приблизился к ней, бесшумно ступая по мраморному полу. Райан ласково положил руки на ее плечи. Он излучал тепло, надежность, покой, и Линдсей страстно захотелось забыться в этих сильных, нежных, крепких руках. Но она поборола искушение, не обращая внимания на взрыв чувственности, который вызвало прикосновение шероховатых ладоней Райана к ее коже.
      - Я вернулся, потому что люблю тебя, Линдсей. Только и всего.
      - Ты вернулся из-за Джефа, - грубовато возразила Линдсей, освобождаясь от его рук. Эти слова звучали на редкость неубедительно.
      - Ты сама не веришь этому. Не можешь верить в это теперь, после той ночи в пятницу.
      - В ту ночь мы были околдованы пламенем камина, вином и прежними воспоминаниями, - заключила она с притворным спокойствием. - Это ни о чем не говорит.
      - Такая женщина, как ты, не падает в чужие объятия только из-за того, что выпито много вина и красочно трепещет огонь в камине. Я же не случайный знакомый, Лин. Перед тобой человек, который научил тебя всему, что ты знаешь о любви. Человек, который провел с тобой семь дней и ночей в уединенном месте на берегу Кейп-Кода и который, пожалуй, знает Линдсей Форрест лучше, чем она себя.
      Она отвернулась, чтобы не видеть непримиримых глаз Райана, чувствуя, как зарделись ее щеки.
      - Ты совсем не знаешь меня, Райан. Я изменилась.
      - Я знаю тебя достаточно хорошо и понимаю, что прошлый уик-энд ты не провела бы со мной, если бы действительно верила, будто я возвратился в Бостон только лишь из-за Джефа, я уверен, что ты желала меня столь же страстно, как я желал тебя.
      Линдсей посмотрела на небо, ощущая, как страх стягивает стальным обручем ее плечи. Разговор приобретал для нее явно нежелательное направление. Ведь речь шла о ней, о ее жизни, и она должна была сама сделать выбор; но Райан упорно, исподволь навязывал ей свою волю.
      Она с показной беззаботностью передернула плечами, хотя и знала, что Райан видит ее насквозь.
      - Именно ты учил меня брать от жизни все, что захочешь, помнишь? Давай признаем вместе: в прошлый уик-энд я взяла от жизни все, что хотела. - Она опять изобразила заученную улыбку. - Ты потрясающий любовник, Райан. И все же прошло целых три года.
      Райан скептически улыбнулся.
      - Послушай, Линдсей! Не пытайся убедить меня, что это был просто...
      - Ничего нового, просто взрыв неистовой страсти, - подсказала Линдсей. - Такое случается и с лучшими представителями рода человеческого, Райан. Но одно лишь сексуальное влечение - опора ненадежная. Ты учил меня и этому, Райан. - Она наблюдала, как нетерпение в его глазах переросло в иное, незнакомое чувство, которое не могла определить. Это придало ей большую уверенность в своих силах, Линдсей захотелось воспользоваться небольшим преимуществом, которое она опять получила. - Честно говоря, мне следует сказать тебе спасибо. Ты, пожалуй, на много лет вперед спас меня от сильной сердечной боли, преподав короткий жестокий урок.
      - И что же для тебя прошлая пятница? - протянул он, подняв бровь. Что ж это было? Обычная ночь, проведенная в постели со старым любовником?
      - Что-то в этом роде. Назови ее доброй встречей...
      Не переусердствуй, предупредила себя Линдсей, заметив, как напряглись широкие плечи Райана. Она вдруг остро почувствовала необходимость избавиться от гнетущей тишины, лунного света и вернуться в менее опасное для себя общество. Она с тоской посмотрела на стеклянные двустворчатые двери. Райан словно угадал ее желание убежать от него, он встал между Линд сей и далеким спасительным входом, возвышаясь перед ней точно каменный истукан.
      Они не отрывали глаз друг от друга, губы Райана слились в упрямую, твердую линию, щеки Линдсей горели.
      Райан хмыкнул и отвернулся, медленно покачав головой.
      - Ты не уступишь ни дюйма, точно? - Он окинул Линдсей взглядом неистовых, нетерпеливых глаз. - Так ты собираешься провести свою оставшуюся жизнь, Линдсей? - Он резко вскинул руки, как бы показывая на дом, но Линдсей знала, что этот жест означал гораздо большее. - Укрывшись в прекрасной башне из слоновой кости наедине с чертежным столом? Похоронив себя среди чертежей, договоров, гранита и стекла только потому, что ты можешь владеть ими и они никогда не причинят тебе боль, которую причинил я?
      Линдсей взглянула на него, чувствуя, как он загоняет ее в угол.
      - Это не...
      - Черт побери, Лин, думаешь, я не понимаю, что ты пытаешься сделать? Его глаза горели в тусклом свете, и Линдсей сухо сглотнула, ощущая себя еще более затравленной. - Лин, ты не сможешь обуздать свою страсть, свои чувства, воплотив их в бетоне и камне! На то, чтобы понять это, у меня ушло три года, три года я пытался заполнить пустоту в своей жизни армированной сталью и железобетоном, хотя то, чего я больше всего желал в прошедшее время, находилось здесь!
      - Не знаю, о чем ты говоришь, - прошептала она. - На террасе холодно. Я хочу в дом.
      - Черт побери, Лин, ты не можешь всю жизнь убегать от себя! - Он резко протянул руку и схватил ее за запястье. - Я вижу, ты боишься! Три года назад ты доверилась мне и полюбила меня. Ты отдалась мне красиво, самоотверженно, но я обманул твои надежды, причинил тебе боль, и ты боишься, что я опять принесу тебе страдания. Я понимаю тебя. Но я прошу дать мне еще один шанс спасти нашу любовь. - Райан еще крепче сжал пальцами ее запястье. - Я лишь прошу тебя поверить моим словам, Лин. Поверь, что я люблю тебя, вот и все. Я просто не знаю, как лучше убедить тебя.
      - Ты любишь меня так же, как три года назад? - вырвалось непроизвольно у Лин прежде, чем она успела подумать, страх, казалось, вот-вот парализует ее волю. Он не имел права врываться в ее жизнь и требовать ответа на свои вопросы после столь долгой разлуки. -Не имел права возвращаться назад, чтобы перевертывать ее тихий, надежный мир снизу доверху, требовать от нее больше, чем она могла дать, словно это не он заставлял Линдсей страдать и ненавидеть!
      - Линдсей, прошлое ушло безвозвратно, - убеждал ее Райан. - Я хочу получить возможность начать новую жизнь.
      - Господи, ты действительно думаешь, что это так просто, да? - Она вырвала руку из его вдруг ослабевших пальцев, чуть не задохнувшись от внезапного приступа ярости. - Неужели можно вернуться назад и выбросить из памяти три долгих года с помощью твоей милой улыбки, светских извинений да одной ночи со мной в постели!
      - Лин, дело совсем не в этом! Если ты выслушаешь меня, то поймешь...
      - Что я пойму? - повысила Линдсей свой срывающийся голос, изо всех сил стараясь, чтобы он не дрожал. - Я пыталась быть спокойной, разумной, понимающей во всей этой нашей истории, Райан, но я устала быть разумной и понимающей, черт побери! Потому что я не понимаю! - Она с трудом сдерживала неистовый гнев, у нее заболело вдруг горло. - За кого ты себя принимаешь, а? Ты снова просачиваешься в мою жизнь, снова поворачиваешься ко мне спиной и отчаливаешь снова в погоне за новыми мечтами! Ты хватаешь мою жизнь, подминаешь под свою, затем выбрасываешь ее и отбываешь играть в свои очередные игры, даже не обернувшись, даже не сказав "до свидания".
      Райан не сводил с Линдсей глаз. На щеке у скулы билась жилка, казалось, он крепко-накрепко стиснул зубы, он молчал, застыв в тусклом свете луны точно каменное изваяние.
      - Ты обидел меня, Райан! Мой мир словно рухнул, когда ты ушел от меня три года назад, все перестало иметь для меня смысл! - Она напряженно, шумно вздохнула. - Я не хочу снова пережить кошмар тех дней, понимаешь? Только не это! Я не хочу новых страданий! Не хочу все время задавать себе вопрос, когда ты в очередной раз покинешь меня в погоне за миражами! Неужели я провела эти три года, собирая по осколкам свою разбитую жизнь, только для того, чтобы опять пожертвовать ею ради тебя, вернувшегося все начать заново!
      Райан шагнул к ней, протянул руку, лицо его было серым, как весенний лед.
      - Лин!..
      - Я люблю тебя, черт побери! - вырвалось у нее, она с удивлением и ужасом слушала свои слова, зная, что сказала правду, зная, что ни на мгновение за эти годы не переставала любить его.
      Райан не двигался с места, будто прикованный к полу. Линдсей больше не могла сдержать дрожь, слезы слепили ее.
      - Я люблю тебя, - прошептала она, - но я не хочу тебя, Райан. Я не хочу стать игрушкой в твоей жизни.
      - О Господи... Лин! Линдсей, я...
      Она увидела, что он направился к ней, и метнулась в сторону. Ее каблуки простучали по мраморному полу, когда она пронеслась мимо него по террасе навстречу манящему смеху, теплу и свету праздничного веселья.
      Она распахнула стеклянные двустворчатые двери. Перед ней разливался яркий электрический свет, шумели гости. Они поворачивали навстречу Линдсей смеющиеся лица, их губы беззвучно двигались. Но она ничего не видела и не слышала, кроме неясного гула множества людей и голоса, который откуда-то издалека звал ее по имени отчаянно и настойчиво.
      Между зданиями на дальнем конце улицы Кларендон просачивался туман, разлетаясь рваными клоками. Линдсей наблюдала за ним из окна кабинета, рассеянно сравнивая его с сахарной ватой.
      Тяжелый туман с Атлантики опустился примерно час назад, и ей показалось, что перед ней сюрреалистический пейзаж, расплывчатая мягкость которого странно успокаивала, словно это был не вид из окна, а картина, созданная ее воображением.
      Может, и прошлая ночь ей привиделась?
      Линдсей закрыла глаза, желая забыть о вчерашнем вечере. Она ожидала, что Райан помчится к ней домой. Или хотя бы позвонит. Но он оставил Линдсей в покое, и она отправилась наконец спать, испытывая то ли облегчение, то ли опустошающее душу разочарование. Она пролежала до четырех часов утра в темноте, вперив взгляд в потолок.
      Линдсей бесстрастно смотрела на свое отражение в туманном окне. Она была смертельно бледна, под ее огромными серо-зелеными глазами залегли тени, которые не мог полностью скрыть даже искусный макияж.
      И все же, несмотря на эти предательские тени, она выглядела неплохо. Костюм цвета зеленого леса и бежевый свитер с капюшоном очень шли к ее волосам и глазам, подчеркивали стройность фигуры; она со сдержанным одобрением кивнула своему отражению в окне. Линдсей казалась уравновешенным, здравомыслящим архитектором, именно таким, каким и хотели ее видеть окружающие этим утром. Никто бы никогда не догадался, как она измучена, опустошена...
      - ..ждет тебя, Линдсей!
      Линдсей вздрогнула и отвернулась от окна. Она держала в руке чашку кофе, о которой совсем забыла; Марг как-то странно смотрела на нее.
      - Извини. - Линдсей слегка тряхнула головой, пытаясь прогнать видения. - Я просто задумалась.
      Она чуть прищурилась, словно ее пригревало яркое солнце Кейп-Кода. Кожа точно горела от песка и жарких лучей, она все еще ощущала на губах пламенные прелестные поцелуи Райана.
      К черту эти путешествия в прошлое! Она и вчера мечтала о Кейп-Коде. О тех семи упоительных днях, которые провела с Райаном. Прошлое все утро стояло перед ее взором, его видения довлели над четкой реальностью настоящего.
      - Тебе звонил Карл. Нужна еще одна твоя подпись, и ты станешь гордой владелицей новой фирмы - "Форрест дизайн". Он сказал, что попозже заскочит к тебе сегодня.
      Линдсей попыталась улыбнуться, но тщетно.
      - Прекрасно, Марг. Спасибо тебе.
      - Я не имею права совать нос в чужие дела, Линдсей, - спокойно сказала Марг, - но у тебя все в порядке?
      - Я слишком устала на вчерашнем приеме и поздно легла, - солгала Линдсей, избегая смотреть секретарше в глаза.
      Она проснулась сегодня утром с мучительной головной болью, глаза покраснели и ввалились, в горле першило от сухости. Вот что значит перебрать "дюбонне", неубедительно сказала себе Линдсей, сознавая, что плакала во сне.
      По правде говоря, она перебрала не только "дюбонне", но и вчерашнего праздничного веселья.., и общения с Райаном Маккреем. Линдсей вздрогнула и снова повернулась к окну. Чем же была вызвана эта удивительно детская сцена, черт побери? Видимо, три года клокотавший в груди вулкан боли и гнева взорвался кипящей лавой ядовитых слов.
      И все же, несмотря на издерганность и душевное смятение, впервые за последние две недели Линдсей стало легче. Вероятно, во время вчерашнего сумбурного разговора она выплеснула на Райана весь гнев, который накопился у нее за последние три года.
      Надо честно признаться, что ей стоило бы извиниться перед Райаном, так как она безобразно вела себя вчера вечером. Даже накопившиеся гнев и обида не оправдывали ее раздражительного тона. Она больно оскорбила Райана.
      Искаженное мукой его лицо преследовало Линдсей до самого рассвета.
      Наконец Линдсей вспомнила о Марг. С печальным смехом она вернулась к своему столу.
      - Извини. По-моему, сегодня далеко не лучший для меня день.
      Марг озорно улыбнулась и взяла кофейную чашку у нее из рук.
      - По-моему, первый закон бизнеса - вовремя подкрепиться. Как вчерашний прием?
      - Хороший, - уклончиво ответила Линдсей. - Там хватило бы министров, чтобы создать правительство для одной небольшой Страны.
      - Ты попала в газеты. Нынешним утром я прочитала солидное сообщение, на странице новостей: "Блестящий архитектор из Бостона привела всех в восхищение последним успехом..." - и так далее. В разделе бизнеса помещена реклама "Вебстер и Форрест" и удивительно наивный профиль "красивой и столь же талантливой" женщины-архитектора. Ты теперь сенсация дня.
      - Помещенная между кулинарным рецептом недели и сообщением о последнем прыжке с парашютом. Через несколько дней все забудут мое имя.
      - Очень в этом сомневаюсь, - сухо заметила Марг. - Особенно после нынешнего утра. Тебя ожидает клиент. - Ее голос дрожал от скрываемого волнения. - Ян Ванклиф.
      Линдсей подняла на нее удивленные глаза.
      - Скажи, Бога ради, чего ему здесь надо?
      - Он принес договор на проектирование галереи. Пригласить его?
      - Мне нравится твой оптимизм, Марг, но конкурс только что закончился. А оформление бумаг будет тянуться месяцами.
      Несмотря на собственное предубеждение, Линдсей с трепетной надеждой ждала встречи с Ванклифом. Когда дверь ее кабинета открылась, тот рассматривал книги в шкафу позади стола Марг. Он повернулся, увидел Линдсей, и лицо его осветилось теплой улыбкой.
      Она на ходу протянула руку Ванклифу.
      - Доброе утро. Не хотите ли чашечку кофе, Марг сейчас приготовит.
      - Нет, спасибо, я только что позавтракал. - Его рука была твердой и прохладной. - Вы выглядите вызывающе свежей этим утром. Вот одно из преимуществ молодости - прокуролесить полночи и проснуться на рассвете как ни в чем не бывало.
      Линдсей рассмеялась, ведя его к себе в кабинет.
      - А одно из преимуществ зрелого возраста - иметь достаточно здравого смысла, чтобы вернуться домой пораньше.
      Ванклиф расхохотался. Он положил свой портфель на угол стола и вытащил оттуда пачку бумаг.
      - Если я не ошибся, это для вас, мисс Форрест. И разрешите мне первым поздравить вас.
      Линдсей недоверчиво взяла бумаги, чуть ли не опасаясь заглянуть в них.
      - Извините за то, что заставил пребывать вас в неведении, - продолжал Ванклиф. - Конечно, я мог бы обо всем сообщить вам вчера вечером, но... Он пожал плечами и улыбнулся. - Даже в семейном бизнесе не избежать формальностей - нужно было принять решение большинством голосов, оформить и подписать документы.
      Он добродушно покачал головой, будто все вышеупомянутые формальности доставили ему удовольствие.
      Потрясенная Линдсей обуздала свои мятущиеся мысли и изумленно перелистала страницы договора. Она подняла на него глаза, улыбаясь. - - В определенном смысле вы творите историю. Это первый заказ, принятый новой архитектурной фирмой "Форрест дизайн".
      - Вот как? - поднял брови Ванклиф. - Что ж, вас следует поздравить! Если б я знал, что участвую в таком выдающемся событии, я бы принес шампанское.