Мечтательница

      Линдсей улыбнулась. Бедный Райан! За три долгих года он объездил столько стран, где его встречали и чествовали, как героя-победителя, где его обожали. Англия, Германия, Саудовская Аравия, Гонконг, Австралия; каждый очередной заказ был немного крупнее, немного престижнее предыдущего, с каждым заказом слава его росла. В родной город Райан вернулся упоенный триумфом, точно так же как рыцари короля Артура возвращались домой после поисков чаши Грааля, вернулся и увидел, что королевство его изменилось, а дама сердца безвозвратно потеряна.
      Когда-то Райан был для нее центром вселенной. А теперь вычеркнут из ее жизни; он наблюдал за Линдсей со стороны, убеждаясь, что она довольна своей нынешней судьбой, в которой ему нет места, и преуспела в делах без всякой его помощи.
      Это нелегко пережить. Особенно такому человеку, как Райан.
      Линдсей вздрогнула. Она потерла руки, силясь вытеснить из сердца воспоминания о том, какими глазами Райан смотрел на нее перед уходом. Что-то затаилось в них еще, кроме удивления, нетерпения и ярости. Что-то, чего прежде она никогда не замечала. Печаль. Сожаление. Раскаяние. Пожалуй, в них отчаянно смешалось и то, и другое, и третье.
      Пустое, скорее всего, это была обычная игра света, успокоила она себя, невесело улыбаясь. Обман воображения.
      Ведь Райан Маккрей никогда ни о чем не жалел. Он с точностью стратега шел к своей цели, трезво и быстро принимал решения. И не оглядывался назад.
      Когда-то и к ней он стремился как к одной из своих целей. Она до сих пор помнит, как они встретились в первый раз. Это случилось на одном из официальных приемов, на котором чествовали "Маккрей и компанию" по случаю очередного удачного проекта. Линдсей со смехом обернулась, стараясь отыскать Джефа в толпе гостей, и увидела устремленные на нее темные изучающие глаза Райана. Они, словно магнит, притягивали ее взгляд.
      Она ошеломленно застыла на месте, едва расслышав, как Джеф представил ее Райану и что тот сказал в ответ. Ей показалось, будто мир перевернулся, когда он теплой мускулистой рукой сжал ее ладонь. В это мгновение им одним открылась неведомая истина, которую она никогда не пыталась ни понять, ни прояснить для себя.
      И даже тогда, восемь лет назад, какое-то затаенное женское чувство подсказало ей неизбежность того, что должно было в конце концов обязательно случиться.
      Не сразу, конечно.
      Линдсей снова улыбнулась. Большую часть того вечера они провели с Райаном вместе, пока Джеф развлекал новых заказчиков. И Линдсей удивилась, когда позже он проводил ее обратно к Джефу, даже не спросив у нее номер телефона. Но они после этого вечера продолжали встречаться. Честно говоря, в следующие несколько месяцев она чаще виделась с Райаном, нежели с Джефом. Казалось, каждый прием у архитекторов, который она посещала, каждая вечеринка, каждая конференция, лекция или совещание только и устраивались ради того, чтобы укрепить их знакомство. На одном из приемов Райан предложил Линдсей работу в своей фирме.
      Многие опытные архитекторы были готовы продать душу дьяволу за возможность получить место у Райана. Для недавней выпускницы университета, которой надо было проработать еще три года, прежде чем ее допустят к экзаменам на полную профессиональную пригодность и выдадут разрешение на самостоятельную деятельность, такое предложение казалось сказочным.
      Следующие четыре года были для нее очень плодотворными. Под строгим руководством Райана она обнаружила и проявила талант и способности, о которых и не подозревала. Университет преподал ей технические азы, но именно Райан развил ее творческие наклонности, именно он открыл и взлелеял в ней дар художника, столь высоко ценимый им.
      Она даже не заметила, когда Райан перестал вести себя как наставник и учитель. Их отношения менялись постепенно, не сразу. Профессиональное уважение переросло в дружбу, а дружба в любовь прежде, чем каждый из них осознал это.
      Им всегда было хорошо вместе. Понемногу добродушное подтрунивание друг над другом и общий смех стали более интимными, а минуты серьезных размышлений приобрели новый смысл и глубину. Теперь именно Райан, а не Джеф, отправлялся с ней на различные деловые встречи; брал ее на конференции и ездил с ней по делам фирмы на природу; просил ее быть хозяйкой на его дружеских вечеринках и банкетах.
      Они стали проводить вместе долгие вечера, сидя радом у чертежных досок, трудясь над проектами, с которыми каждый из них прекрасно справился бы сам. У Райана вошло в привычку приглашать ее после завершения напряженной работы на обед, они пили вино, ели и говорили на самые различные темы - от средневековой архитектуры до рок-музыки. Потом, провожая ее домой, он заходил к ней на чашечку кофе и чаще всего задерживался за полночь; они болтали, спорили, смеялись.
      Линдсей с Райаном все чаще и чаще откладывали поздно вечером чертежи и, держась за руки, бродили по глухим улочкам Бостона, наведываясь то в антикварную лавку, то в букинистический магазин, то в бар на углу. Иногда они заходили к ней в квартиру или домой к Райану и часами сидели в сладостной тишине, наслаждаясь хорошей музыкой и обсуждая интересные книги за чашечкой ароматного черного кофе со сливками. Часто они отправлялись за город проверить, как идут работы на какой-нибудь строительной площадке, а потом бродили по пустынному берегу моря, забыв обо всем, отдавшись власти той непостижимой притягательной силы, которая толкала их друг к другу.
      И хотя Линдсей не могла точно сказать, когда полюбила Райана, она с поразительной ясностью помнила ту первую ночь, когда очутилась в его объятьях. Они работали в роскошном доме Райана в Бикон-Хилле, который он перестроил год назад. Им пришлось до полуночи ломать голову над одной сложной конструкцией. Час проходил за часом, они сидели за чертежной доской, обменивались идеями, предлагали различные варианты. Наконец было найдено удачное решение. Ликующая, измученная Линдсей отбросила чертежи и побрела на кухню сварить кофе. Вернувшись, она увидела, что Райан растянулся на большом мягком диване и уснул. Она отыскала одеяло в спальне и накрыла его, собираясь взять свои вещи и уйти домой. Но Райан проснулся и, сонно улыбаясь, привлек ее к себе, затем подвинулся, уступая ей место рядом с собой. Она нырнула под одеяло и оказалась в его объятьях, будто так всегда и было.
      - Уже поздно, - прошептала она, но с ним было так уютно, к тому же нестерпимо хотелось спать, поэтому она пролепетала лишь приличия ради: "Мне нужно домой", когда он покрывал поцелуями ее подбородок.
      Его губы проделали медленный путь к уху Линдсей...
      - Останься еще, - нежно попросил он, лаская языком мочку ее уха. Знаешь, твои духи просто сводят меня с ума.
      Линдсей затаила дыхание, когда язык Райана коснулся ушной раковины.
      - Я думаю...
      - Не тревожьтесь, мисс Форрест, - пробормотал он, слегка привлекая ее к себе, чтобы поцеловать в губы. - Все эти последние полгода, где бы я ни был, что бы я ни делал, я хотел только одного - целовать вас, позвольте же мне наверстать упущенное.
      И он наверстывал. Он легко находил ее губы, точно они были близки давным-давно, терпеливо размыкал их языком, чтобы умело и неспешно целовать Линдсей все горячее и горячее. Ее словно опалило жаром, она вся ослабела, ее бросало в дрожь от неистового чувственного возбуждения. Забыв обо всем на свете, она страстно прижималась к нему, слышала его стон, точно страсть испепеляла и его, чувствовала сильные толчки мужского тела, стремящегося к ней, и наконец с пронзительной ясностью осознала, что рано или поздно это должно было произойти.
      Она не отдалась ему в ту ночь. Они провели долгие часы вместе, как бы заново открывая друг друга, иногда сонно посмеиваясь, шепча с глубочайшей нежностью слова любви в сладостном ожидании неземного счастья, и заснули только на рассвете.
      Они проснулись в объятьях друг друга при ясном свете народившегося утра, улыбаясь и немного смущаясь от того, что произошло между ними... Но Райан так по-джентльменски повел себя, что она почти не почувствовала неловкости, и они поехали на работу, зная, что уже никогда не будут относиться друг к другу по-старому.
      Хотя она и пыталась сделать вид, что все осталось по-прежнему, немного подтрунивая над собой, вспоминала Линдсей. Опасаясь, что интимная близость с главой фирмы повредит ее работе, она целых три недели старалась убедить себя в том, что ее порыв не что иное, как проявление обожания, которое она испытывала к своему кумиру.
      Она чуть не довела их обоих до нервного срыва, озадачивая и пугая Райана своей внезапной холодностью, пока боролась с сомнениями и пыталась решить, может ли она одновременно любить человека и работать у него в фирме.
      Но раздумывать было уже поздно. И когда Линдсей предстала наконец перед ним обнаженная, трепетная, нетерпеливая, она отдалась ему с решимостью, древней, как само время.
      Кейп-Код...
      Это Райану пришла в голову мысль снять на неделю домик на побережье. Он предложил ей провести там рабочие каникулы. Райан заботился о том, чтобы она делала предварительные расчеты "Лексингтона" в покое и одиночестве, подальше от шумного офиса.
      Когда он привез ее вечером на Кейп-Код, в воздухе веяло прохладой, предвещающей шторм. Они едва успели перетащить вещи из машины, как все вокруг заволокло серым туманом, и Райан, посмеиваясь, уверяя, что ему никакие трудности не страшны, быстро разжег огонь, который заполнил комнату золотистым теплом.
      Вскоре после этого хлынул дождь. И Линдсей, вынимавшая из пакетов вино и продукты, предложила ему остаться и переждать непогоду. Она сделала омлет по-испански, и они сидели, скрестив ноги, перед огнем, весело потягивая красное вино, пока за окнами бушевал шторм. Влюбленные не замечали его.
      Вдруг Линдсей подняла на Райана глаза и заметила, что он смотрит на нее. Их взгляды встретились, напряженные как натянутая струна, полные жизненной силы, искрящиеся, горящие чувственным огнем. Она не помнила, когда сорвалась с места и очутилась в его объятиях, легко, как и в первый раз, прильнув к его крепкому телу. Он нашел ее губы, неспешно раздвинул их языком и принялся ласкать Линдсей с уверенной настойчивостью.
      В ту ночь у нее не было ни колебаний, ни сомнений. Казалось вполне естественным, что он держит ее в своих руках, ласкает и осыпает нежными поцелуями, она ощущала, как он жадно вдыхает ее запах, отзывается всем своим сильным телом на каждое ее движение.
      Прошло много времени, прежде чем одолеваемый мучительной страстью Райан простонал:
      - Линдсей! Боже мой, девочка моя, я не могу больше этого выносить! Я хочу тебя, Лин.., я хочу любить тебя сейчас.
      Охваченная желанием, Линдсей, едва дыша, припала к его груди. До ее сознания медленно дошло, что на ней почти ничего нет - за этот час блузка, бюстгальтер и джинсы были сброшены и валялись рядом с рубашкой Райана. Молния на его джинсах была расстегнута, он нежно прижимался к ней бедрами, и резкое напряжение его плоти не оставляло у Линдсей сомнений в том, как бешено влечет она его к себе.
      - О Райан, - выдохнула Линдсей, почти касаясь его губ, и судорожно обвила его ногу своей.
      - Линде ей! - Он вздрогнул и навалился на нее. - Позволь мне остаться, Лин. Боже мой, как я хочу остаться с тобой сегодня.
      Линдсей, застигнутая врасплох этими словами, попробовала вернуться в реальный мир и отрешиться от грез. После его ласк она чувствовала боль и неудовлетворенность, каждое его прикосновение отзывалось мучительной дрожью в ее теле. Она знала, достаточно произнести хоть одно слово, одно обычное слово, и Райан безропотно, молчаливо уйдет. Она должна была сделать выбор.
      - Да, - задыхаясь, произнесла она. - О Райан. Останься со мной, люби меня. Я так хочу тебя!
      Он хрипло прошептал ее имя, скользнул руками вниз по ее шелковистой спине под кружевные трусики, властно обхватил руками ее круглые ягодицы и сильно притянул Линдсей к себе. Запыхавшись, он шепотом подбадривал Линдсей, когда она начала поспешно стягивать с него джинсы, но запуталась в них, и он, добродушно смеясь, в конце концов сбросил их сам.
      Теперь они скинули последние одежды, и Райан снова обнял ее, прижимаясь к ней жарким телом. Она блаженно нежилась у него в руках, наслаждаясь прикосновением его кожи, внимая сдавленным стонам и стремясь угадать, чей голос звенит у нее в ушах - ее или Райана.
      - Люби меня, - взмолилась Линдсей, страстно приникая к нему.
      - Подожди, дорогая. Подожди.
      - Райан!..
      Но он засмеялся, приподнявшись на локте, чтобы взглянуть на нее.
      - Боже, как ты хороша, - прошептал он, лаская округлости ее грудей кончиками пальцев. Он требовательно взял губами твердый, как голыш, сосок, и Линдсей со стоном произнесла его имя, уронив голову на его руку, словно убаюкивающую ее. - Если б ты знала, сколько ночей я мечтал об этом, я просто сходил с ума! В последние месяцы я не мог думать ни о чем, кроме тебя, ты вытеснила все другие мысли. Я мечтал о том, как буду любить тебя...
      - Знаю, - выдохнула она и рассмеялась. - О Райан, я знаю!
      - Ты забрала меня всего без остатка, ты понимаешь это, любимая? - Он взял в рот ее розовый сосок и принялся жадно целовать его. - Фирма "Маккрей и компания" могла бы спокойно развалиться у меня на глазах, и я бы ничего не заметил.
      Пальцы Линдсей, утонувшие у него в волосах, сжались, и, когда он ласково раздвинул ее ноги, она вздрогнула в предчувствии неведомого доселе наслаждения. Он чуть провел кончиками пальцев по чувствительной коже, ее голос осекся в сдавленной мольбе, и он ответил ей громким резким криком. Райан медленно, не спеша продвинул руку вверх, нежно коснулся ее живота. Линдсей, опьяненная любовью, все твердила и твердила его имя...
      - Мне кажется, ты вся горишь! - Он прикусил ей нижнюю губу и отпустил ее с негромким стоном.
      - Да, - скорее прорыдала, чем произнесла, она и припала к его руке, возбужденная до безумия этой шаловливой проделкой. - О Райан, да!
      Он мгновенно очутился на ней, раздвинул коленом ее ноги, и она, задыхаясь, шепча прямо ему в губы его имя, подвинулась, чтобы Райану было удобнее. Он приподнялся, дразня ее, испытывая ее терпение, все еще не торопясь до конца слиться с ней, и Линдсей почувствовала, что сойдет с ума от ожидания.
      - Райан!..
      Она услышала его непонятный шепот и ощутила, как напряглись под ее пальцами мышцы его спины, и глубоко вздохнула, когда он первый раз вошел в нее.
      Он что-то пробормотал, запоздало стараясь приостановить это роковое вторжение. Линдсей негромко, судорожно вскрикнула, и Райан замер рядом, затаив дыхание.
      - Линдсей! - Он смотрел на нее с благодарностью и удивлением. Деточка, извини! Я не хотел тебя обидеть, я понятия не имел...
      - Нет! - подалась она к нему, когда он отпрянул от нее, чувствуя, как непрошеная краска стыда заливает ее щеки. - Ты не обидел меня, Райан, не волнуйся.
      Райан немного успокоился, лежа рядом с ней.
      - Боже, девочка моя, ты то и дело преподносишь мне самые неожиданные сюрпризы. Почему ты не сказала мне раньше? Я бы вел себя осторожнее и быстрее бы понял, почему ты заставила меня столько пережить в эти последние недели.
      - Ты и так был осторожен, - шепнула она, подбадривая его. - И потом, знаешь, девственность - не самая подходящая тема для разговора с начальником.
      - Пожалуй, ты права, - согласился Райан со смехом. Он провел большими пальцами по ее скулам, покусывая ее нижнюю губу. - И когда-нибудь ты расскажешь мне, - проговорил он, сдавленно кашлянув, - почему такая соблазнительная, неотразимая женщина, как ты, смогла дожить до преклонных двадцати шести лет, сохранив чистоту, с которой вошла в этот мир.
      - Просто я была слишком занята, - с вызовом сказала она. - В конце концов, есть женщины, которые хотят получить или все, или ничего.
      Он улыбнулся ей. Затем улыбка погасла, и он испытующе посмотрел на нее.
      - Я никогда не обижу тебя, Лин, - прошептал он. - Никогда не сделаю ничего такого, что причинит тебе Роль.
      - Знаю. - Она обвила руками его шею и прижалась к его губам. - Люби меня, Райан. Люби меня...
      - Нет, Лин! - задыхаясь, со стоном произнес Райан, когда она вновь прижалась к нему. - Дорогая, пожалуйста, есть один пустячок, о котором я должен позаботиться.
      Она была поражена и прильнула к нему, ослабев и не веря, что он пытается освободиться от ее объятий.
      - Я не понимаю, что... О... Она уткнулась лицом ему в плечо, снова покраснев, когда поняла, что он имел в виду.
      - Не беспокойся, Райан. На самом деле это...
      - Нет, я все же беспокоюсь, - пробормотал он, целуя ее в ухо. - Больше всего на свете я хочу любить тебя, Лин, но нельзя так рисковать. Подумай о своем будущем...
      - Нет! - Она крепко прижалась к нему, щеки у нее все еще пылали. Райан, ничего... - Она пыталась объяснить ему, что сейчас нечего бояться, но для этого нужно затронуть тему о системе женских биоритмов, и она не находила слов. - Если бы я не знала, что нам ничего не грозит, Райан, я бы никогда не сказала тебе сегодня еда". Я хочу... - "...любить тебя", - чуть не добавила она, но почувствовала, что для этого еще не пришло время. - Я не шучу так, Райан. Особенно с тобой.
      - О Линдсей! - Он уткнулся ей в шею, по его телу пробежала дрожь. - Ты уверена, дорогая?
      - Да! - проговорила она со смехом, целуя его в губы. - Полностью уверена!
      Он прокричал что-то в ответ, сжав ладонями ее голову.
      - Уверена ты или нет, любимая, сгоняю-ка я завтра в Провинстаун, потому что не хочу, чтобы и тень сомнения испортила нам следующие полмесяца.
      - А теперь люби меня, - шепнула она, медленно пододвигаясь под него, обхватив его шею. - Люби меня сейчас, Райан.
      - Да! - выдохнул он у ее губ. - Да!.. Словно благоговея перед открытием какого-то чуда, о котором он только и мечтал, Райан с наслаждением погрузился в нее. Его тело устремилось к ней, и он получал неслыханное удовольствие, в упоении лаская ее, поднимая задыхавшуюся от счастья Линдсей на вершины божественной страсти.
      Не спеша, обуздывая свое нетерпение, он вел ее к бурному финалу, позволяя ей почувствовать и восторженно оценить каждый оттенок ее новых ощущений, каждый всплеск нежданно открывшейся радости. Он нежно шептал слова любви, которые кружили голову Линдсей, заставляя ее приноравливаться к своим желаниям, ни разу не поторопил ее, не причинил ей боль, пока они постигали новый, чудесный мир чувств.
      Линдсей отдалась ему полностью, горячо, с доверчивым самоотречением. Они словно парили вместе, все больше набирая высоту, пока Линдсей не пронзило какое-то новое, небывалое ощущение, что-то отчаянно напряглось в ней и задрожало. Она затаила дыхание, стараясь продлить волшебные мгновения, все остальное вдруг показалось ей таким ничтожным. Райану передалось ее растущее волнение, и он изменил ритм, приноравливаясь к ней, ласково ведя ее к умопомрачительному финалу.
      - Райан!.. - Она держалась руками за его шею, закинув ноги ему на спину. - О Райан...
      - Все хорошо, - проговорил он каким-то не своим голосом. - Расслабься, Лин, позволь мне быть твоим поводырем. Только сбрось напряжение, вот так. Я хочу, чтобы мы вместе...
      Затем она тихо вскрикнула, упруго выгнувшись под ним, плотина ее чувств прорвалась, извергнувшись горячим потоком. Линдсей никак не могла отдышаться, слыша словно во сне голос Райана, который, изнемогая, повторял ее имя.
      Они приникли друг к другу, утомленные страстью, в бессильном изумлении, с трудом спускаясь с небес наслаждения на бренную землю.
      - Боже...
      Линдсей не сразу поняла, что слышит голос Райана. Всего лишь удивленный шепот у своего уха. Она почувствовала, как он пошевелился, несколько раз невнятно пробормотав ее имя.
      Мало-помалу ее сердце вошло в привычный ритм, и она смогла обрести размеренное дыхание, хотя каждая клетка ее тела по-прежнему дрожала. Райан снова что-то пробормотал, поднявшись на локтях, чтобы получше рассмотреть ее.
      Линдсей робко улыбнулась.
      - Так вот чего мне недоставало все эти годы.
      - Более или менее, - кашлянул Райан. - Конечно, мы еще не преуспели в искусстве любви и не совсем привыкли друг к другу. Если тебе интересно...
      Линдсей шаловливо улыбнулась.
      - Ты постараешься увлечь меня на поиски праздных и сладострастных утех, мистер Маккрей?
      - Разумеется, - отозвался он. - Если уж я взялся за то, чтобы показать тебе всю пагубность воздержания, кому, как не мне, помочь тебе наверстать упущенное.
      Линдсей довольно рассмеялась, глаза ее горели.
      - Какой ты щедрый мужчина.
      - Чересчур, - с удовольствием согласился он, поглаживая ее золотистую кожу. - Вообще я намерен потратить следующие несколько дней, трудясь не покладая рук над пробелами в твоем образовании. - Он медленно поцеловал ее, и в ней опять проснулось жгучее, трепетное желание. - Я буду очень, очень удивлен, если в следующие семь дней ты сядешь за чертежную доску...
      И Райан сдержал обещание. Папки с чертежами лежали заброшенными все эти семь пылающих жаром любви дней, пока он будил в Линдсей доселе неведомые ей чувства. Любовники были одни в целом свете - только солнце да море видели их ненасытные, стремящиеся друг к другу тела. Время потеряло для них всякий смысл, они жили в мире открытий и наслаждений, который покидали, только уснув или изредка отправляясь за продуктами в Провинстаун. Они проводили дни в безудержном веселье и удовольствиях, всецело поглощенные охватившей их страстью.
      Казалось, это будет продолжаться вечно...
      Линдсей с трудом отрешилась от грез, обнаружив, что все еще сидит в кабинете. Боже, что с ней! Ведь она распрощалась со всем этим несколько лет назад!
      Она вскочила на ноги, схватила сумочку и портфель и направилась к двери. Это сущее безумие! У нее есть дела поважнее, чем сидеть здесь и предаваться романтическим мечтаниям о мужчине, которого не видела три года.
      Джеф был прав, подумала вдруг Линдсей с несвойственной ей горечью. Пусть бы Райан оставался там, откуда приехал, и не тревожил нас.
      Тот уик-энд, несомненно, стал одним из самых унылых в ее жизни. И понедельник оказался не намного лучше. Она провела весь день на строительной площадке в Салеме, стараясь забыться в работе, что ей никак не удавалось. Чем упорнее она стремилась изгнать из головы мысли о Райане, тем чаще думала о нем, в конце концов она бросила дела и вернулась в Бостон такая расстроенная, что в любую минуту готова была расплакаться.
      Марг оторвала глаза от стола, когда Линдсей вошла в приемную.
      - Я уже было подумала, что ты навсегда уехала из города. Неудачный день?
      - На двойку с минусом! - Линдсей швырнула на низенький столик рулон чертежей. - Джеф еще не звонил?
      - И не думал, - с явным неодобрением отозвалась Марг. - Между прочим, Опел Уэстлейк просила напомнить тебе о том, что на следующей неделе у них новоселье. - Марг вошла вслед за Линдсей в ее кабинет и наклонилась над ее столом, чтобы сделать отметку в календаре. - Не забывай, что ты почетный гость и, если тебя там не будет, это вряд ли пройдет незамеченным.
      - Пропустить один из славных вечеров, которые устраивают Опел и Бриг Уэстлейк? - смеясь, спросила Линдсей. - Ни за что на свете! Даже если полночи мне придется осматривать их дом и высказывать свое профессиональное мнение.
      - Нужно терпеливо нести бремя славы, - с улыбкой проговорила Марг. Ты видела, как тебя разрекламировали в "Домах и садах"? На этот раз они даже не исказили твое имя.
      - Это говорит о том, что мы идем в гору, - пошутила Линдсей, невольно подумав о Джефе. Марг рассмеялась, направляясь к двери.
      - Звонил Райан Маккрей. У Линдсей засосало под ложечкой. Она прошла к другому концу стола.
      - И что же? - нарочито небрежно спросила она.
      - Он ничего не сказал. Только передал, что еще позвонит.
      Линдсей кивнула. Она сидела, рассеянно просматривая почту.
      - Уже пятый час, Марг, ты можешь идти домой. Я задержусь всего на несколько минут.
      - Что-то не верится, - добродушно упрекнула ее секретарша. - Может, заскочишь сегодня к нам на ужин? Горд смастерил кукольный домик для второй внучки, он мечтает показать его тебе.
      - Похоже, у меня появился конкурент, - рассмеялась Линдсей. - А что, если я навещу вас попозже на этой неделе?
      - Ловлю на слове, - твердо заключила Марг, закрывая за собой дверь. Только не задерживайся слишком долго здесь, хорошо?
      - Хорошо, - отозвалась Линдсей. Какое-то время она смотрела на захлопнувшуюся дверь, подавив невольный вздох, потом отложила непрочитанную почту.
      Ей почему-то было не по себе, домой идти не хотелось, но еще больше не хотелось оставаться здесь, в кабинете. Она уже жалела, что отказалась от приглашения Марг и не отправилась ужинать к ней.
      Теперь было уже поздно. Линдсей услышала, как каблучки Марг дробно простучали по коридору, и беспокойно вскочила на ноги. В потемневших окнах она увидела свое отражение и окинула придирчивым взглядом стройную, длинноногую женщину. Бежевые брюки, сшитые на заказ, ладно сидели на ее красивых бедрах, кожаный пояс с медными бляшками, надетый поверх элегантной серовато-бежевой кофты из мягкой шерсти, придавал фигуре еще больше стройности.
      "Не понимаю, чего ты мучаешься, - сказала она себе, - поскорее справляйся с переживаниями. Ведь до возвращения Джефа тебе одной придется заниматься делами фирмы".
      Она нетерпеливо отвернулась от окна и включила лампу над рабочим столом, рассматривая прикрепленный к нему чертеж. Это был предложенный Джефом предварительный вариант проекта реконструкции дома Боровейка. По бумаге разбежались четкие темные линии, проведенные уверенной рукой, но чертеж был каким-то.., сыроватым. Линдсей не сразу нашла нужное слово. Да, эскиз был сделан профессионально, но в нем не хватало творческой фантазии, будто у Джефа к нему не лежала душа.
      Безусловно, так оно и было. Все его проекты обычных жилых домов казались какими-то несовершенными, его интересовали лишь солидные здания, имеющие не менее двадцати этажей.
      Ты несправедлива к нему, упрекнула она себя, устраиваясь на краю высокого стула. Джеф хороший архитектор, он просто нетерпелив.
      - Черт побери, Линдсей! - кричал он ей два с половиной года назад. Не можем же мы ждать его бесконечно! От него ни слуху ни духу. Мы либо останемся в его фирме и будем пестовать брошенное чадо Маккрея всю свою оставшуюся жизнь, либо заведем собственное дело. Так какой мы сделаем выбор?
      Джеф бушевал, торопил Линдсей, и в итоге родилась совместная компания "Вебстер и Форрест". Далось это им нелегко. Особенно в первые месяцы. Оба они работали до изнеможения только для того, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Потом Линдсей получила заказ на строительство огромного торгового комплекса в Кембридже, а Джеф спроектировал Атриум.
      А теперь? Теперь дела у них шли неплохо. Если только, с беспокойством напомнила себе Линдсей, она сама не разорит компанию, поскольку вдруг обнаружилась ее полная неспособность сосредоточиться на работе больше двух минут.
      Линдсей попивала холодный кофе и поверх чашки разглядывала чертеж. Она медленно ощупывала глазами линии конструкции - пересекающиеся плоскости, рельефные углы, - представляла себе масштабное соотношение дома и окружающей его территории. Рука сама потянулась к карандашу.
      Она небрежно провела первые пробные штрихи, стараясь постичь суть, архитектонику здания. Линдсей пока не представляла себе ясно проект в целом и лишь смутно видела образ, контуры будущего дома. Но идея конструкции уже зрела у нее в голове, оставалось лишь творчески осмыслить ее и точно, терпеливо воплотить на бумаге.
      Постепенно рука приобрела уверенность, идея обретала зримую форму. Она рассеянно поправила лампу, строго взглянула на эскиз. Увеличила наклон крыши, чтобы смотрелись получше плещущееся за домом море и высокие сосны...
      Уже полвосьмого! Линдсей смотрела на часы, не веря своим глазам. Около трех с половиной часов она просидела, склонившись над столом. Слегка потерла поясницу, разглядывая чертеж. У нее на губах заиграла улыбка. Проект вышел хороший, очень, очень хороший.
      Она подняла руку, включила лампу и отодвинула стул. Теперь домой, сказала она себе. Приму горячую ванну, хорошо высплюсь и все утро буду благодарить судьбу за посланный мне бесценный дар!
      Гараж для автомобилей был почти пуст. Каблуки ее коротких сапожек отбивали дробь, которая эхом отзывалась меж бетонных стен, когда она решительно направлялась к своему блестящему темно-синему "мерседесу" с открывающимся верхом. За ним виднелась другая машина, полускрытая в тени.
      Это был "масерати" серо-стального цвета.
      Рядом с автомобилем, опершись на крыло, стоял Райан Маккрей, сложив на груди руки и скрестив длинные ноги.
      Линдсей замерла на месте. Его ладная кожаная куртка цвета жженого сахара была наполовину расстегнута, джинсы плотно облегали бедра. Выцветшая рубашка и короткая куртка подчеркивали стройные линии его мужественной фигуры. Райан выглядел очень суровым и сильным. Он, прищурившись, пристально смотрел на нее.
      Линдсей быстро подошла к нему, вынимая на ходу ключи из сумочки, висевшей на плече. Непринужденно перешагнула через его ноги и бросила портфель и папку с чертежами дома Боровейка на заднее сиденье "мерседеса".
      - Ты, конечно, расскажешь мне, как тебе опять удалось обмануть охрану?
      - Благодаря своему обаянию. - Он широко улыбнулся, и вдруг она увидела прежнего Райана, глаза которого искрились озорным смехом. - Там у вас дежурит удивительно услужливый старикан, который думает, что я твой давно пропавший брат, только что вернувшийся из миссионерской поездки по странам Южных морей.
      Линдсей невольно улыбнулась в ответ.
      - Ты, Райан, неисправим, не можешь и дня прожить без вранья.
      - Если меня к этому вынуждают, - лениво поправил он. - А это уж совсем другое дело.
      Его взгляд блуждал по плавным, мягким линиям ее стройной фигуры.
      Она открыла дверцу машины и быстро села за руль.
      - Марг сказала, что ты звонил.
      - Четыре или пять раз. Ты разве не поддерживаешь связь с городской конторой, когда куда-нибудь уезжаешь?
      Линдсей взглянула на Райана сквозь полуопущенные ресницы, ей доставляло странное удовольствие дразнить его.