Мечтательница

      - Поверьте, - сказала Линдсей, смеясь, - этот договор для меня гораздо дороже, чем шампанское.
      - Во всяком случае, гораздо приятнее получить в десять утра такое известие, чем выпить вина. - Ванклиф кашлянул. - Вообще-то я несколько удивлен, что Маккрей не воспользовался случаем и не рассказал вам о вашем успехе еще вчера вечером.
      - Райан? - Линдсей подняла на него глаза. - Райан знал обо всем еще вчера вечером?
      - Я полагаю, что он по крайней мере догадывался. Ведь именно Маккрей рекомендовал вас, когда "Кисмет" отказалась участвовать в конкурсе. - Он сухо улыбнулся. - А среди тех, кто представил свои работы, вам не было равных.
      - Отказался? - вскинула голову Линдсей, ее голос звучал резко, как удар хлыста. Она посмотрела на Ванклифа. - Вы хотите сказать, что Райан Маккрей не захотел, чтобы "Кисмет" участвовала в конкурсе?
      - Ну да, конечно. Именно он и настоял на этом.
      - Что ж, прекрасно, пусть катится ко всем чертям, - прошептала Линдсей, забыв про Ванклифа. - Если он думает, что это помирит... - Она прикусила язык, стиснула зубы, задышала спокойнее. - Понятно.
      Линдсей посмотрела на договор и с негодованием подумала: "Какой ценой я получила его?" Может, это награда за помощь в ниспровержении Джефа? А может, вечером на приеме в Райане заговорила совесть и он решил уступить заказ на проектирование галереи Ванклифа, чтобы она согласилась на мировую? Видит Бог, ей больше не нужен этот заказ. Страшно подумать, что она почти...
      Линдсей наконец вспомнила о Ванклифе и заставила себя скривить губы в деланной улыбке.
      - Что ж, спасибо еще раз. Я с удовольствием поработаю с вами.
      - А я с вами. - Он наклонил голову и улыбнулся. - Гарантийное письмо мы отослали по почте, и, разумеется, наш совет директоров намерен встретиться с вами по возможности скорее. Быть может, увидимся на следующей неделе?
      - Согласна. - Линдсей проводила Ванклифа до двери. - Ваши сотрудники, наверное, работали вчера до полуночи, чтобы подготовить бумаги. Большинство клиентов подождали бы на вашем месте до понедельника.
      - Вчера до полуночи? - Он весело рассмеялся. - Да что вы, мисс Форрест! Я не жертвую всем ради работы. Нет, вчера вечером я просто-напросто отдыхал на приеме у Брига. Проект, одобренный советом директоров, положили мне на стол сегодня утром. - Он улыбнулся Линдсей. Если бы это произошло раньше, я сообщил бы вам на приеме.
      Линдсей нахмурилась.
      - Но как же?.. Я хочу сказать, если Райан снял "Кисмет" с конкурса вчера ночью...
      - Боже мой, да кто вам сказал это? - Ванклиф обвел ее взглядом. Маккрей сообщил мне о своем отказе участвовать в конкурсе на прошлой неделе.
      - На прошлой неделе, - эхом отозвалась Линдсей, смущенно глядя на гостя.
      - По-моему, в пятницу.., нет, в четверг, к концу рабочего дня.
      - Значит, это произошло до...
      До того, как ему стало известно, что Джеф сбежал, неслышно подсказал Линдсей внутренний голос. До того, как кто-либо из нас узнал о поступке Вебстера.
      Она в каком-то странном оцепенении проводила Ванклифа до двери. Линдсей помнила, что обменялась с бизнесменом перед самым его уходом подобающими случаю словами, но не имела ни малейшего представления об их содержании.
      Почему? Почему Райан отказался проектировать галерею Ванклифа?
      Ему хотелось чего-то исключительного? Слишком простенькая работа для него? Правда, Линдсей не могла опровергнуть одного: что бы ни заставило Райана пренебречь договором на галерею, это никак не связано с желанием отомстить Джефу Вебстеру.
      Чувство вины не покидало Линдсей. Неужели Райан решил вдруг, что должен вознаградить ее за три года страданий, и надеялся прекратить ссору с помощью одного великодушного жеста?
      Нет, все не так просто, молча убеждала она себя. Линдсей казалось, что ее каким-то образом обманули, что Ванклиф и Райан затеяли запутанную игру втайне от нее, поэтому и заказ на проект галереи достался ей из-за отсутствия главного конкурента.
      Она резко отвернулась от окна и прошла к двери приемной.
      - Марг, соедини меня с Райаном, ладно? Надо хотя бы поблагодарить его за щедрость!
      Марг выглядела в высшей степени озадаченной, но ничего не сказала.
      Линдсей закрыла дверь в свой кабинет, сдерживая глубокий вздох. Признайся, упрекнула она себя, ты просто-напросто злишься, потому что вчера вечером выглядела настоящей дурой. Линдсей нахмурилась. А Райан спокойно выслушал ее, не говоря ни слова, даже не защищаясь от обвинений, гневных нападок, словно полагая, что должен выпить до дна и эту горькую чашу.
      Порой во время долгих бессонных часов вчерашней ночью она начинала понимать то, что не совсем понимала неделю назад. Линдсей стало ясно, что она не хотела терять Райана, совсем не хотела.
      Райан попросил ее вчера вечером довериться ему. Попросил дать еще один шанс. Может быть, вчерашняя ночь была и концом, и одновременно началом пути. Может быть, они в состоянии начать все заново, забыть прошлое раз и навсегда. Может быть...
      В дверь осторожно постучали, и Линдсей обернулась, готовая улыбнуться. Но, заметив выражение лица Марг, замерла, чувствуя, как улыбка слетает с губ.
      - Что случилось, Марг? Секретарша не сводила с нее глаз.
      - Линдсей, он.., он уехал.
      - Уехал? - прищурилась Линдсей. - Что ты этим хочешь сказать? Куда уехал?
      - Честно говоря, я не знаю. - Марг покачала головой, явно неприятно пораженная услышанной новостью. - Трубку взяла прислуга, она была так расстроена, что я почти ничего не поняла из ее слов. Как я догадалась, она пришла утром на работу и увидела Райана, который уже собрал вещи и приготовился к отъезду. Он дал поручение адвокату продать все, потом взял чемодан - и был таков. Миссис Вандерштадт чуть не плакала, ты же знаешь она обожает его.
      Линдсей на негнущихся ногах вернулась к столу и с трудом села. Хотя она и старалась казаться спокойной, в голове у нее не было ни одной мысли.
      - Уехал? - все еще не веря, прошептала она. - Куда? И почему?
      У нее внезапно подвело живот и возникло знакомое ощущение беды, ведь три года назад она пережила подобное потрясение и задавала тот же самый вопрос. Теперь все повторялось вновь, как и тогда. Гневные обвинения, скандальный драматический уход, только на сей раз ушла она. Бесплодные попытки связаться с Райаном - и печальный итог: его отъезд.
      Линдсей на мгновение закрыла глаза. Ее охватило оцепенение, казалось, она покинула бренный мир и поплыла обрывком влажного бесцветного тумана, который подкрался к окнам офиса.
      Она вспомнила наконец, что Марг все еще смотрит на нее в недоуменном молчании. Стремясь изо всех сил вселить жизнь в свой голос, Линдсей сказала:
      - Что ж, он обожает драматические отъезды, это просто один из них. Она пододвинула к себе стопку непросмотренной корреспонденции. - Спасибо, Марг.
      Секретарша как-то нерешительно направилась к себе, потом остановилась у выхода, оглянулась и посмотрела на Линдсей. Но, словно передумав, осторожно закрыла за собой дверь.
      Линдсей аккуратно отодвинула почту, подняла кофейную чашку со стола и задумчиво посмотрела на нее.
      - Что ж, пожалуй, это...
      Ее слова прозвучали чересчур громко в наступившей тишине.
      Слезы внезапно обожгли ей глаза, она заморгала, сердито прогоняя их.
      - Ну и черт с ним!
      Он ничего не сказал вчера вечером ни о конкурсе, ни о своем отъезде. Райан преследовал, завлекал ее, требовал ответов на вопросы, которые она дать не могла, и все это время знал, что покидает Бостон.
      Линдсей крепко закрыла глаза, чтобы остановить крупные горячие слезы. Пошел он к дьяволу! Какие бы планы он ни вынашивал, они не интересовали ее. Больше не интересовали. У Линдсей было все, в чем она нуждалась, чего хотела, все прямо здесь, прямо в этой комнате!
      Теперь у меня есть все. Она резко отбросила волосы назад. Все, чего я когда-либо желала: собственная фирма, один из крупнейших заказов на проектирование частной галереи, какие выпадают только раз за многие годы, жизнь, в которой нет места для Райана Маккрея. Передо мной нет никаких преград. Ничто не мешает мне устремляться к вершинам...
      Она какое-то время рассматривала кофейную чашку, затем подняла ее, точно бокал, и насмешливо чокнулась со своим отражением в окне:
      - За вас, мисс Форрест.
      Горло у Линдсей болело. Она стояла в странном оцепенении, окидывая взглядом свой кабинет так, будто видела его впервые. И вдруг Линдсей почувствовала себя чудовищно одинокой в собственном маленьком алебастровом королевстве. Казалось, она попала в чужие владения, просто случайно заглянула в эти холодные, тихие комнаты.
      Линдсей отпила кофе и тут же поставила чашку на стол: она боялась уронить ее - так сильно дрожали руки.
      Сейчас не время унывать! Здесь должно было рекою литься шампанское, слышаться радостный смех и веселые поздравления, строиться чудесные планы. Но вместо упоения к глазам подступали предательские, злые слезы. Что с ней? Почему вместо счастья она ощущает гнетущую пустоту? Почему ей кажется, будто она лишилась самого дорогого на свете, а не получила блистательное будущее, преподнесенное на блюдечке с золотой каемочкой.
      Да потому, что ты любишь его, глупая, глупая женщина! У нее внезапно стиснуло горло, и Линдсей закрыла глаза, пытаясь спокойно вздохнуть. Ты не переставала его любить все эти три года, надеясь, что он вернется, и ожидая его возвращения.
      И он любит тебя. Он пытался объяснить и доказать это. Он даже отказался от конкурса проектов галереи Ванклифа в твою пользу, потому что знал, как это важно для твоей карьеры. Может быть, так, по-своему, он извинился за то, что унизил тебя, за то, что заставил тебя терзаться в мучительном гневе три года назад; может быть, Райан даже пожертвовал интересами своей фирмы, чтобы ты увидела, как он любит тебя.
      Вчера вечером он не сказал тебе об отъезде, ибо сам еще не знал этого. Он не собирался покидать Бостон и хотел лишь как-то убедиться в том, что нужен тебе, но ты отвергла его и тем самым подтолкнула к бегству.
      И вот он уехал.
      Неожиданно для Линдсей вдруг стало очень важным найти Райана. Все не могло так просто окончиться. Даже если она опоздала, даже если вчерашняя ночь разлучила их, она не должна допустить, чтобы все так окончилось. Только не это, только не слепое повторение прошлого. Они обязаны хотя бы в последний раз попрощаться друг с другом.
      Дрожащей рукой она нажала на кнопку переговорного устройства. Марг ответила сразу.
      - Марг, позвони, пожалуйста, Агнес еще раз и выясни, куда уехал Райан.
      Нетерпение одолевало Линдсей, озноб усилился. Она поднялась со стула, подошла к окну и постояла, глядя в него ничего не видящими глазами, пока не услышала позади себя стук открывающейся двери.
      На нее хмуро смотрела Марг.
      - Я толком ничего не поняла, Линдсей, но Агнес уверяет, что именно так он и сказал, слово в слово. Он, по-видимому, пытался заказать билет до Нью-Йорка, но все самолеты или задерживались, или возвращались обратно из-за тумана. Поэтому Райан погрузил свой багаж в машину и сообщил Агнес, что вместо полета предпримет путешествие в прошлое. - На лице Марг отразилось недоумение. - Ты что-нибудь понимаешь?
      Путешествие в прошлое. Но в какое прошлое? В его прошлом было столько дорог, и все они переплетались между собой, как нити в гобелене.
      И все-таки, если разобраться, дорога была одна. Линдсей отошла от окна, взяла сумку и плащ.
      - Марг, я уезжаю на уик-энд.
      - Уезжаешь? Ах, Линдсей. Сегодня днем тебя ждет у себя Анжела Боровейк, потом Карл принесет бумаги на подпись, и договор с Ванклифом должен быть...
      - Дела подождут до понедельника, - спокойно сказала Линдсей, направляясь к двери. - Скажи всем, что я вернусь в понедельник.
      - Но как мне связаться с тобой? - затравленно спросила Марг.
      - Никак, - прошептала Линдсей, распахивая дверь кабинета. - Я буду жить в прошлом.
      Глава 10
      Это ошибка.
      Линдсей пыталась не думать о том, что ожидает ее, заставляя себя внимательно вести машину по дороге, необычайно оживленной в предвыходной день. Впереди взметнулась к небу серебристая арка Сагаморского моста, разрезавшая туман словно гигантским лезвием ножа. Этот мост соединял Кейп-Код с материком - прошлое с настоящим.
      Может быть, она не правильно поняла слова Агнес, и Райан поехал вовсе не на Кейп-Код. Или, быть может, отправился туда в поисках уединения, решив, что их чувство умерло и не стоит его воскрешать. Или, возможно, он не один и...
      "Прекрати, - раздраженно оборвала себя она, - Райан там".
      Он, наверное, добрался утром до берега Сельдевой бухты и побрел на север по пустынным песчаным холмам, где среди высоких золотистых дюн бежала извилистая асфальтовая велосипедная дорожка. Воздух, как всегда, был пропитан влагой и солью, а на низкорослых соснах и дубах рассыпал жемчуга туман.
      Однажды днем они там любили друг друга, лежа на горячем песке, в ложбине, где пучками росла трава. Голубоватые сойки бранились над ними на своем птичьем языке, и ветер благоухал запахами сосновой смолы, сухой травы и моря. Райан накрыл ее своим нагретым солнцем телом, и они ласкали друг друга, подчиняясь медленным, вечным ритмам движения моря и ветра, связанные такими глубокими, непостижимыми узами, о которых не смели и говорить.
      Темнело, когда ее "мерседес" приблизился к четырем заброшенным домикам у океана. Они стояли вдалеке от других строений, приютившись в тенистых ложбинах меж невысоких холмов, - горстка одиноких прибежищ, рассеянных вдоль берега. Она затаила дыхание, всматриваясь в сгущающиеся сумерки.
      Линдсей не ошиблась, он был здесь, как она и предполагала. Возле последнего дачного домика притаился "масерати", словно таинственное привидение, которые появляются на исходе дня. У Линдсей слегка дрожали руки, когда она припарковывала "мерседес" впритык к машине Райана.
      В дачном домике было темно, и из него не доносилось ни звука. Линдсей постучала, но никто не ответил, и она несколько раз подергала дверь. Вдруг та неслышно распахнулась, как бы приглашая Линдсей войти.
      - Райан?..
      Резкий, тревожный голос Линдсей раздался в тишине, она нервно сглотнула, всматриваясь в тусклый свет. Господи, вдруг он приехал сюда с женщиной?..
      Линдсей прислушалась, замерев. Кругом было тихо, лишь ветер бился о фронтон дома да вдалеке шелестели волны, накатывая на прибрежный песок. Она пригладила волосы и осмотрела просторную гостиную.
      Здесь ничего не изменилось. Все те же пышные диваны, ковры с бахромой, массивный камин во всю стену, обложенный валунами, по-прежнему украшали холл, будто время тут остановилось. Они проводили в этом домике долгие вечера; их слившиеся тела озарял мерцающий свет камина; слова восторга и крики неожиданных открытий перемежались шорохом рассыпающихся угольков.
      Раздвижная стеклянная дверь, ведущая на крыльцо, была открыта. Линдсей остановилась перед ней, гладя на окутанный туманом берег, вдыхая тяжелый, влажный запах песка и соленой воды. Она созерцала пейзаж, застывший в безмолвии. Полоска берега, открывавшаяся ее взору сквозь обрывки тумана, была пустынна, лишь серебристая вода равномерно накатывала на песок.
      И вдруг она увидела Райана. Он медленно шел вдоль кромки воды, опустив голову, засунув руки в карманы светлой куртки. Райан остановился, поковырял носком ботинка в мокром песке, потом присел на корточки, взял только что найденное сокровище. Повертев его в руке, он поднялся и бросил дар моря в мерцающую воду.
      Линдсей задвинула дверь и сошла вниз по деревянным ступенькам; она ненадолго задержалась, чтобы сбросить туфли. Ее босые ноги приятно увязали в еще не остывшем песке, суховатая трава обвивалась вокруг лодыжек, когда она шла по пологому спуску к укатанной водой прибрежной полоске.
      Ни в одном из домиков, оставшихся за спиной, не было света, и она подумала, что они с Райаном здесь одни - старые знакомые, приехавшие на поиски того, чего, возможно, и не существовало вовсе, устремившиеся сюда сказать последнее "прости" своим мечтам.
      Отлив отступал, оставляя за собой холодный и влажный песок, и Линдсей пошла по цепочке следов, протоптанных Райаном. Сумерки сгустились почти до темноты, вокруг разливался странный неясный серый свет, который делал все таинственным и незнакомым.
      Райан оторвал глаза от земли, словно почувствовал, что кто-то появился рядом с ним на пустынном берегу. Он нахмурился и слегка встряхнул головой.
      - Линдсей?
      Он шагнул навстречу, не отрывая от нее глаз, точно опасался, что она вот-вот исчезнет бесплотным привидением в сизом тумане.
      Линдсей стояла, засунув руки в карманы куртки, подставив плечи влажному ветру.
      - Я надеялась найти тебя здесь. - Линдсей поковыряла носком ноги морскую звезду, не зная, что сказать и куда спрятать лицо, совсем растерявшись под взглядом спокойных синих глаз Райана. - Агнес сообщила, будто ты продаешь свой дом.
      - Нет особого смысла держать его. Линдсей нарисовала большим пальцем ноги круг на влажном песке и тут же стерла его.
      - Она сказала, что ты опять уезжаешь.
      - Да. - Он говорил безучастно, по-деловому. - Я не имел права возвращаться сюда и разрушать твою жизнь, Лин, я понял это теперь. Просто думал, если вернусь, то смогу.., а, не знаю, черт побери! - Он отвернулся и посмотрел на океанский простор. - Я улетаю завтра.
      - В Нью-Йорк?
      Он обратил к Линдсей печальные глаза.
      - В Швейцарию.
      - В Швейцарию? - Она смотрела на Райана, цепенея от холода. - И когда.., когда ты возвратишься?
      На его лице появилось какое-то подобие мрачной улыбки.
      - Не волнуйся, Линдсей, на сей раз я уезжаю навсегда. Я не вернусь.
      Она изо всех сил старалась дышать ровнее. в одно сумасшедшее мгновенье ей даже показалось, что почва ускользает у нее из-под ног.
      - Навсегда?.. Но... - Пораженная услышанным, она беспомощно махнула рукой. - А как же "Кисмет"? Твоя работа с...
      - Я ликвидировал "Кисмет", - коротко ответил Райан, на щеке у него билась жилка. - Буду работать недалеко от Цюриха.
      - Я.., понимаю.
      Линдсей отвернулась, потрясенная словами Райана. Она была готова к этому, конечно, и все же где-то в глубине души жила надеждой, что она ошибается и на этот раз он останется.
      Ей нужно было что-то сказать, что-то разумное и очень-очень необходимое. Но мысли ускользали от нее, словно волны во время отлива, оставлявшие за собой мокрый пустынный берег. Линдсей осторожно коснулась ногой морской звезды и подумала, что ее необходимо бросить обратно в воду, пока не налетели прожорливые птицы.
      Она подняла голову и встретилась глазами с Райаном. Повинуясь внезапному порыву, они бросились друг другу навстречу, и он сжал ее в неистовых объятиях до резкой боли в груди. Она зажмурилась, уткнувшись лицом в ямочку у основания шеи.
      - О Господи! - сдавленно прошептал он, вдыхая запах ее волос.
      - Райан! - Она обвила руками его шею и привстала на цыпочки, прижавшись к нему всем телом.
      Он запустил пальцы в ее волосы и приник к ее губам в долгом и жадном поцелуе. Когда он отпустил потрясенную Линдсей, она задыхалась, губы болели.
      Райан отстранился, резко и неровно дыша.
      - Надеюсь, ты найдешь то, к чему стремишься, Лин. Мне жаль только... Он вдруг осекся. - Береги себя, Линдсей. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем я могу дать тебе.
      - Не уезжай, Райан.
      Она подняла на него глаза, удивляясь, как в конце концов все оказалось просто. Ее путешествие к океану казалось теперь наивной мечтой, погоней за утраченными иллюзиями. Но теперь у нее не оставалось сомнений в том, что она поступила правильно.
      Райан замер. В свете звезд Линдсей не могла разглядеть выражения его лица.
      - Я люблю тебя, Райан, и не хочу, чтобы ты уезжал.
      Очень-очень осторожно, словно предчувствуя беду, Райан перевел дыхание.
      - Может быть, уже слишком поздно, - прошептала она, снова опуская глаза вниз, на морскую звезду у ног. - Но я не могла допустить, чтобы ты уехал, Райан, не услышав моего признания.
      - Ты в этом уверена? - сдержанно, мягко спросил он, изучающим взглядом ощупывая ее лицо. - Если ты не уверена, Лин, не торопись. Я не имел права сразу требовать от тебя ответа на вопрос, который сам обдумывал три долгих года. Если тебе нужно время, я подожду. Ты можешь держать меня в неведении столько времени, сколько захочешь. Потому что на этот раз ты мне нужна навсегда, малышка.
      - Я люблю тебя, - выдохнула Линдсей. Его глаза походили на омут спокойные, ласковые, бездонные, и она падала, падала в их влекущую глубину...
      Линдсей очнулась в его объятиях, не зная, да и не желая знать, кто из них первым кинулся навстречу любви. Он изо всех сил прижал ее к себе, снова и снова повторяя ее имя, полы мягкой замшевой куртки распахнулись, закрывая Линдсей, точно спасительные крылья.
      - Лин! - выдохнул Райан у щеки любимой, лаская ее теплыми губами. - Я весь этот день старался убедить себя в том, что между нами действительно все кончено, что у меня уже никогда не будет возможности завоевать тебя. Он сжал Линдсей сильнее. - Я даже не знаю, зачем приехал сюда сегодня утром. Меня словно магнитом тянуло в прошлое, с которым я никак не мог расстаться. Я бродил весь день по берегу - вверх-вниз, размышляя, предаваясь воспоминаниям, и время от времени поглядывал на наш домик, ожидая увидеть тебя... - Он чуть отодвинулся и с улыбкой посмотрел на нее сверху вниз; в сгущающихся сумерках Райан выглядел очень молодым. - Знаешь, ты здорово напугала меня! Сначала я подумал, что грежу, затем - что, быть может, я перенесся во времена трехгодичной давности.
      - По-моему, так оно и есть, - прошептала Линдсей, проводя пальцем по его нижней губе. Райан шаловливо покусал ее палец.
      - Забудь о прошлом, Лин. С этого мгновения мы будем уповать только на будущее, не оглядываясь назад.
      Она была опьянена его запахом, властной силой его рук, теплом его дыхания у своей шеи, щеки, рта.
      - О Райан, вчера вечером я наговорила столько глупостей и была несправедлива к тебе.
      - Шшш... - Он прижал палец к ее губам. - Забудем об этом. Ты слишком долго страдала. У нас не вышло бы ничего хорошего, если бы ты не выплеснула на меня все, что накопилось у тебя на душе, раз и навсегда.
      - Я думала, что давным-давно справилась, распростилась со своими обидами, - пробормотала Линдсей, смущенно глядя на него. - Я думала...
      Он снова заставил ее замолчать, на этот раз - самым приятным способом: закрыв ее рот нежными, шелковистыми губами.
      - Не вороши прошлое, Лин. Подумай лучше о нашей сегодняшней встрече или о том, как мы провели последние две недели. Прошлое тут ни при чем.
      Он надолго прильнул к ней губами, будто желая еще раз убедиться в том, что она рядом, что она женщина из плоти и крови, а не призрак, преследующий его зловещими лунными ночами. Он призывно дразнил ее, щекотал языком, и Линдсей откинула голову назад под натиском его неистовой страсти.
      Она вздрогнула, и Райан неохотно отнял свои губы, уткнувшись носом ей в ухо.
      - Ты замерзла?
      - Чуть-чуть, - призналась Линдсей, затаив дыхание, пока он водил кончиком языка вокруг мочки ее уха.
      - Я согрею тебя, - пробормотал он, обнял ее левой рукой за спину и приподнял, прижимая к себе. - Позволь мне согреть тебя, Лин.
      - Что ты придумал?
      - Я скажу тебе, что придумал, - еле слышно произнес он у ее уха, продолжая нежно, ненавязчиво прижимать ее к своему разгоряченному телу, отчего она ослабела и у нее закружилась голова.
      Линдсей чуть ли не с робостью смотрела на него сквозь полуопущенные ресницы, Райан пробормотал что-то бархатистым голосом. Она прикрыла ему губы пальцами, потом медленно расстегнула пуговицы на его рубашке. Так же медленно и осторожно высвободила полы рубашки из-под пояса его джинсов и положила ладони на горячую грудь Райана.
      Он пророкотал что-то неразборчивое, явно подбадривая Линдсей, придерживая ее за упругие ягодицы, глядя на нее затуманенными, прищуренными глазами. Линдсей поцеловала ямочку у основания шеи, почувствовав губами биение его пульса. Потом не спеша, с удовольствием принялась целовать его грудь, одновременно лаская, гладя руками горячую кожу. Плоские мужские соски вспухли от возбуждающего прикосновения ее языка, Райан вздрогнул и застонал.
      Линдсей стала гладить спину Райана, осыпая поцелуями его плечи, шею, подбородок.
      - Я люблю тебя, - проворковала она, чуть покусывая его. - Я хочу провести с тобой уикэнд, любить тебя.
      Райан выкрикнул что-то, прильнул к ее губам и начал целовать ее с необузданной страстью зрелого мужчины. Он скользнул руками под ее свитер, расстегнул лифчик и принялся гладить ладонями ее освободившиеся трепещущие груди. Потом нетерпеливо приподнял свитер и прижал к себе ее обнаженную грудь, жадно припав к ее губам.
      - Если это сон. Бога ради, не буди меня, - со стоном произнес он у ее лица. - Я думал, что потерял тебя. Мне казалось, что на этот раз я потерял тебя навсегда.
      - Нет, - прошептала Линдсей в ответ.
      Райан задышал глубже, размереннее, он успокоился. Посмотрев на нее сверху вниз, он улыбнулся. Затем, не говоря ни слова, наклонился, поднял ее на руки и понес, слегка покачивая в своих объятиях.
      В прибрежной траве шелестел ветер, и Линдсей прижалась щекой к его плечу, чувствуя, как отступают все сомнения и неопределенность, терзавшие ее последние дни.
      На крыльце Райан опустил ее на ноги, снял куртку и рубашку. Потом выбрался из джинсов и отбросил их в сторону вместе с мягкими кожаными мокасинами. Он протянул руки к Линдсей, и она вошла в его объятия. Нежно провела пальцами по его животу вниз к эластичной резинке и скользнула под нее рукой. Райан чуть вздрогнул, когда она принялась медленно спускать плавки с его твердых, мускулистых ягодиц.
      Линдсей опустилась перед ним на колени, полностью обнажая его. Он вздрагивал, когда она нежно дотрагивалась до его кожи, снова и снова покрывая поцелуями тело любимого, и, затаив дыхание, со стоном повторял ее имя. Райан переступил с ноги на ногу, отбросил плавки, быстро наклонился, поднял ее и начал осыпать быстрыми, пылкими, жадными поцелуями.
      - Теперь моя очередь, - срывающимся голосом произнес он. - Ты замерзла?
      - Нет, - едва слышно пролепетала она.
      Им было хорошо под навесом старого дома: светила луна, далеко внизу набегали на берег тяжелые волны. И никого вокруг, точно они попали на необитаемый остров.
      Райан бережно снял с нее свитер, и Линдсей тряхнула головой, убирая волосы с глаз. Он припал теплыми губами к ее соску, и она тихо рассмеялась. Он водил языком вокруг жаждущего ласки розового бутона, пока у нее не перехватило дыхание. Со сдавленным стоном она откинула голову назад и закрыла глаза.
      Райан протянул руку к застежке на ее джинсах. Теперь уже он опустился перед ней на колени, освобождая от кружевных трусиков, любуясь ее наготой в лунном свете, словно он сам создал из мрамора вдруг ожившую прекрасную статую. Чтобы не упасть, Линдсей оперлась кончиками пальцев о плечи Райана, трусики остались на, полу, и она явилась обнаженная его любящему пламенному взору.
      Он поцеловал ее живот, лаская пупок, кружа по нему языком. Медленно, не спеша он покрывал ее шаловливыми, нежными влажными поцелуями, продвигаясь все ниже и ниже, дразня, подвергая Линдсей сладостным мукам, пока она не начала ослабевать. Он спустился еще ниже и уверенно нашел губами ее теплую плоть.
      - Райан!.. - Крик Линдсей заглушил стон Райана, который целовал ее страстно, обняв за бедра.
      У Линдсей подогнулись колени. Она упала в протянутые к ней руки, вцепилась пальцами в волосы Райана и припала губами к его рту. Он целовал ее пылко, ненасытно, со стоном произнося какие-то слова, и вдруг отстранился от нее и опустился на грубую циновку, увлекая ее за собой.
      - Господи, Линдсей, ты сегодня пылаешь, как колдовской костер! Кажется, пламя любви, того и гляди, испепелит тебя.
      - Да, - прошептала она, счастливо смеясь. Линдсей лежала на груди Райана, зажав между локтями его голову, словно заключив ее в сладостный плен, и прильнув губами к его рту, вспоминая прежние ощущения, доводя любимого до неистовства стремительными, колкими поцелуями. - Целых три года ушло на то, чтобы понять, чего же я хочу. - Она куснула нижнюю губу Райана. - И теперь, когда я выяснила это, я своего не отдам.
      - Колдунья, - поддразнил он Линдсей, не сводя с нее глаз. - Так чего же хочет моя леди?
      Губы Линдсей слегка дрогнули, она одарила Райана многообещающей улыбкой.
      - Тебя, - проговорила она. - Только тебя, Райан. И навсегда.
      И вдруг вскочила на него верхом. Этот быстрый, легкий прыжок соединил их тела воедино, и Райан с благодарным удивлением произнес, задыхаясь, ее имя. Он чуть подался вперед, прижал ее к себе, и они лежали, казалось, бесконечно долго, молчаливые и притихшие. Потом так незаметно, что Линдсей даже не могла определить, когда это началось, Райан начал гладить ее спину, плечи, его руки ритмично скользили по телу Линдсей, возбуждая, подчиняя ритму его движений. Он нашептывал хрипловатым голосом какие-то необычайно ласковые слова, а когда ее упругие бедра стали изгибаться все сильнее и сильнее, он тихо застонал.
      Но вот Линдсей уселась на нем, и Райан пробормотал что-то, не то проявляя недовольство, не то подбадривая ее, следя за ней затуманенным взором из-под опущенных ресниц. Линдсей гибко выгнула спину, наслаждаясь тем, что он смотрит на нее, зная, что кажется ему необычайно красивой. Порывистые движения сильного мужского тела были для нее подтверждением того, какое чувственное наслаждение доставляет Райану наблюдать за ней в минуты любви.
      Он ласкал ее грудь, волнуясь, касался шероховатыми ладонями чувствительных сосков. Затем его руки скользнули к талии и еще ниже, на округлости бедер, и он прижал Линдсей к себе. Она горячо ответила на эту безмолвную мольбу, и они отдались бушующему океану страсти.
      Линдсей взлетала и падала вниз, волны становились все выше и выше. Никогда прежде она не ощущала настолько полное соединение с ним: даже души их, казалось, превратились в неразрывное целое. Он вошел в каждую частицу ее тела, и соитие влюбленных стало зримым, реальным доказательством того, что это не только физическое единение.