Принц-странник - Долгий путь к счастью

— Значит, в конце концов она все бросила — мужа, их дом, все… кроме меня. Несчастливая доля.

— Она приехала сюда такая милая, веселая. А потом изменилась. Есть люди, которым Далекий Остров никак не подходит, вот она из таких и была.

— А что мой отец? Он не пытался ее вернуть?

— Нет, он не держал ее.

— И до меня ему никакого дела не было…

— Такие мужчины детьми вообще не интересуются. А потом, конечно…

Она запнулась, а я сразу подхватила:

— Так что?

— Да нет, ничего. Я сама уехала. Что мне там было делать, когда она оставила Остров? Я перебралась на побережье. Отец мой тогда держал эту гостиницу; мы с Пенджелли поженились, а после смерти отца «Полкрэг Инн» перешла к нам.

— А этот Яго Келлевэи… кем он мне приходится?

— Вот это он сам вам расскажет. Он не велел мне много болтать.

— Вы, похоже, побаиваетесь его.

— Да нет, он не из тех, кто затаит обиду.

— Он ведь мой опекун.

— Вот оно как, мисс?

— Так он сам написал мне в письме.

— Что же, тогда самое разумное вам оказаться под его крышей.

— Сдается мне, Остров Келлевэев окутан какой-то тайной. Я замечала, как люди менялись в лице, узнав, кто я такая.

— Да они просто удивлялись, наверное, Здесь, все все друг про друга знают, а вашу матушку многие помнят, помнят и вас, и то, как она с вами внезапно уехала. Ничего странного, что они, увидев вас взрослой, и изумились, и заинтересовались.

— И больше ничего? Мне бы хотелось как можно больше узнать и Остров, и историю родителей.

— Ну, так это вы узнаете очень скоро, разве нет, мисс? О небо, я же позабыла, сколько еще работы у менч! Значит, вам определенно больше ничего не нужно?

Я поблагодарила, от всего отказалась. Видно было, что хозяйка гостиницы немного опасалась, не сболтнула ли она чего лишнего, и как бы я не вытянула у нее еще чего-нибудь.

Вечер пролетел незаметно. Моя голова была занята событиями прошедшего дня, и я призналась себе, что не буду так уж разочарована, если погода задержит меня здесь еще на денек, тогда, я возможно, смогу вновь увидеться с Майклом Хайдроком.

Утро встретило меня ярким солнцем, море было безмятежным. Я сразу поняла, что сегодня будет можно перебраться на Остров. Так и оказалось. В десять часов за мной пришла лодка.

ЗАМОК

Я ее увидела из окна. Мужчина и какой-то мальчик сошли на берег, два гребца остались в лодке. Мужчина был среднего роста, коренастый, с темно-русыми волосами. Мальчик — лет четырнадцати, тонкий, гибкий. Я пошла вниз. Меня приветствовала миссис Пенджелли:

— Лодка уже здесь, мисс Келлевэй.

Один из работников принес сверху мой багаж; тем временем мужчина и мальчик вошли в гостиницу.

Миссис Пенджелли засуетилась, очень довольна!

— Ну, мистер Трегардиер, наконец-то вы появились. Видела, видела, как вы плыли. А уж мисс Келлевэй как рада вас видеть.

Мужчина протянул руку для пожатия, одновременно с любопытстовм разглядывая меня.

— Очень рад наконец встретиться, — сказал он, — я Уильям Трегардиер, управляющий делами мистера Келлевэя. Он поручил мне сказать, что с нетерпением ждет вашего приезда на Остров. Увы, мы полностью здесь зависим от моря.

— Сегодня тихое утро.

— Море — как стекло. Уж будьте уверены, мы отчалим при первой возможности. Мы не позволим, чтобы эта переправа хоть в чем-то не удалась. А то у вас сложится неверное впечатление о нас.

Он улыбался немного смущенно, а миссис Пенджелли сказала:

— Вам, наверное, захочется перекусить перед обратной дорогой, мистер Трегардиер, я мигом.

— О, это замечательная мысль, миссис Пенджелли.

— Сейчас накрою. Наливочка есть медовая, наша особенная, если угодно. Сливовая настойка тоже имеется, и булочки свежие, и кекс шафрановый с пылу с жару.

— Вы знаете, чем соблазнить, миссис Пенджелли.

— Ну, что же вы, садитесь, знакомьтесь с мисс Келлевэй, а я мигом, одна нога здесь, другая там.

Она выбежала на кухню. Мистер Трегардиер улыбнулся.

— Вот добрая душа, — сказал он, — она всегда рада нам, островному народу. Когда-то она и сама там работала, теперь сын ее у нас служит, вот как. Ну и впрямь, давайте сядем да познакомимся, как хозяйка говорит. Перво-наперво мистер Яго велел сообщить, что он безмерно рад вашему согласию навестить нас. Может, море и не очень любезно вас встретило, чего о родственниках ваших никак подумать нельзя будет. Надеюсь, и здесь, в гостинице, вам пожаловаться не на что.

— Жаловаться! Когда со мной так носились!

— Все так, как пожелал мистер Яго. Не сомневаюсь, что и дальше так будет, раз уж он взял дело в свои руки.

— Я просто мечтаю увидеть Остров, встретить родственников. Боюсь, что крайне мало знаю о них.

— Ваша матушка никогда ничего не рассказывала вам?

— Мне было всего пять лет, когда она скончалась.

Он покивал головой.

— Ну, Островом нашим командует мистер Яго. Это вроде как его поместье. Я же — управляющий этим поместьем. Владения немалые. Так уж вышло, что обосновались их предки на Острове, не на Большой земле. С мистером Яго живут его сестра да племянница. Сестра уже много лет ведет дом.

— Кем Яго мне приходится?

— Он вам объяснит. Тут все немного запутано…

— Так странно, что все эти годы мы не поддерживали никаких отношений.

— Да, бывает такое в семьях. Но все же лучше поздно, чем никогда.

Миссис Пенджелли накрыла стол, принесла наливки, кексы.

Примерно через полчаса мы уже вышли в море. Дул легкий бриз, по воде от него шла едва заметная рябь, солнце было ярким и щедрым. Настроение мое улучшалось с каждой минутой; мы проплыли совсем немного, когда вдали показался Остров.

— Вот он! — воскликнул Уильям Трегардиер. — Отсюда он отлично виден. Хорош, а? Благодатное место!

— Потрясающе! — завопила я.

— Далекий Остров. Чаще зовется Островом Келлевэй.

Неожиданное чувство гордости наполнило меня. Я ношу имя Келлевэй все-таки, — и то, что оно связано с таким удивительным уголком, не могло не волновать меня.

— Вон еще остров! — продолжала кричать я.

— Это ближайший к нашему. Были причины назвать его Островом Голубых Скал. Он практически неосвоен. Там все больше скалы да камни, которые при определенном освещении голубоватый оттенок принимают. Видите вот там еще островок? Ну, это просто утес посреди моря. Пусто на нем, обитают там вороны да чайки.

Я перевела взор на главный Остров. На берегу его скалы обрывались вниз отвесной стеной, образовывая у подножия своего бухточку с полоской песчаного пляжа. Там виднелось несколько лодок на приколе.

— Мы войдем в тот заливчик? — спросила я.

— Нет, мы причалим с другой стороны, — откликнулся Уильям Трегардиер. — Оттуда вы Остров просто не узнаете. Здесь-то воды очень неспокойные, и все скалы, скалы. Осторожность требуется особая. А не зная наших течений и рифов, просто опасно подходить к берегу.

— Много ли народу живет на острове?

— По последним подсчетам — около тысячи человек. Но население растет. Люди женятся, заводят детей. Немало семей живут здесь из поколения в поколение.

Остров теперь предстал передо мной совсем в другом ракурсе. Рельеф был здесь мягче, я уже различала маленькие домишки с выбеленными стенами, с яркими крышами. К морю сбегала невысокая гряда холмов, покрытых удивительно зеленым травяным ковром с яркими пятнами лилового вереска и желтого утесника.

— Красота какая! — восхищалась я.

— В уголках, защищенных скалами от ветра, почти субтропики. У нас даже несколько пальмовых деревьев растет с этой стороны острова. Все фрукты и овощи созревают раньше, чем на Большой земле. Но это, правда, в долинах, куда ветры с моря не добираются.

— Так хочется облазить весь остров, все увидеть!

— Мистеру Яго это доставит истинное удовольствие, уверяю вас.

Мы высадились на песчаном берегу, где ждали — судя по всему именно нас — два человека с лошадьми.

— Полагаю, в седле вы держитесь, — сказал Уильям Трегардиер, — Яго уверял, что это так.

— Интересно, как он догадался? Однако это действительно так. Я неплохая наездница.

— Вот и отлично. Значит, вы сможете объездить весь остров. Верхом это будет удобнее всего.

Ленты моей шляпы трепетали на свежем ветерке. А хорошо, подумала я, что сообразила завязать узел под подбородком. Наверное, кое-какие изысканные головные уборы из моего приданого здесь вовсе не понадобятся или будут просто неуместны. Вещи мои, которые везли на другой лодке, прибыли почти вслед за нами, и Уильям Трегардиер поручил гребцам заняться ими.

— Думаю, вот эта кобылка пока подойдет вам, мисс Келлевэй, — сказал он, — а потом уж вы сами выберете себе лошадь на конюшнях. Наверняка мистер Яго вам это предложит. С лошадьми у него неплохо.

Я села верхом на смирную кобылку, Уильям Трегардиер — на другую, и мы двинулись по тропе в глубь Острова.

— Замок здесь недалеко, — сказал он.

— Замок?.. — удивилась я. — Я понятия не имела, что мы направляемся в замок.

— Мы всегда называли его замок Келлевэй. Он очень старый, а в те времена названия давались по имени владельца; род Келлевэев здесь живет с незапамятных времен.

Дорога шла вокруг холма; и вот впереди показался замок. Он вполне имел право так называться: это было величественное сооружение, с четырех сторон света обнесенное мощной каменной стеной, по углам которой возвышались круглые башни, верхушки их украшали зубчатых очертаний ограждения, в толще стен зияли бойницы. Кроме угловых была еще одна башня — сторожевая, выстроенная точно над крепостными воротами. Вид крепости был внушительным и грозным, что, несомненно, оказывало действие на незваных гостей. Проехав через ворота, мы оказались во внутреннем дворе, вымощенном булыжником. Отсюда через арку в норманнском стиле можно было попасть на основной двор, что и мы сделали. От конюшни уже бежали к нам грумы, явно ожидавшие нашего прибытия.

— Прими лошадей, Альберт. Вот та самая мисс Селлевэй, которая приехала навестить нас.

Альберт почти по-военному приветствовал меня.

— Добрый день! — поздоровалась и я.

Он увел лошадей, а Уильям Трегардиер направился прямо к окованным железом дверям дома.

— Полагаю, вам захочется умыться, переодеться перед знакомством с Яго, — сказал он, — лучше всего, если мы вызовем сюда горничную, она и покажет вам комнату.

Я была ошеломлена. Я никак не предполагала, что на Острове в трех милях от берега, может оказаться что-нибудь более внушительное, чем примитивный домик. Такой замок я увидеть явно не ожидала. Он был величествен, как… да нет, он во многом превосходил усадьбу Хайдрок и уж определенно был гораздо старше.

За тяжелыми дверями тянулся коридор, открывавшийся в помещение типа зала — приемную; она была скудно обставлена — стол, три стула. В углу тускло поблескивали рыцарские доспехи, на стенах развешано было старинное оружие, щиты. Вероятно, когда-то все это представляло собой боевой арсенал замка. Казалось, будто весь дом давно ждал моего появления. Почти в следующую минуту в зале появилась горничная.

— О, вот и Дженет, — обрадовался Уильям Трегардиер, — а это мисс Келлевэй.

Она неловко сделала книксен.

— Проводи ее в комнату — да проследи, чтобы она ни в чем не нуждалась.

— Да, сэр, — сказала Дженет.

— А потом где-то через… — он глянул на меня, — скажем, через полчасика?..

— Очень хорошо, — согласилась я.

— Значит, через полчаса Дженет проводит вас снова вниз.

— Спасибо.

— Заботиться о вас нам крайне приятно.

— Извольте следовать за мной, мисс, — раздался голосок Дженет.

Я шла за ней, недоумевая и восхищаясь. Покружив по коридорам с каменным полом, мы поднялись вверх по винтовой каменной лестнице. Она вывела нас на галерею, из которой мы попали в более обжитую часть замка, здесь средневековье уступало место современной цивилизации.

— Сюда, пожалуйста, мисс Келлевэй.

Горничная раскрыла какую-то дверь, и я оказалась в комнате, стены которой были обиты гобеленами в серо-красных тонах. Пол устилал красный ковер, тяжелые красного бархата шторы были отделаны золотистой бахромой. Накрытая пологом из того же бархата кровать выглядела просто роскошно.

По всей длине широкого полукруглого окна тянулась низкая каменная скамья. Две-три ступеньки вели к нише с маленьким окошком. Я поднялась по этой миниатюрной лестнице и выглянула на улицу. Оказалось, что замок довольно уединенно стоит на небольшой возвышенности. Однако сам Остров населен был довольно густо. Живописные домики с яркими крышами, разбросанные тут и там, имели несколько неанглийский вид. Постройки и дома образовывали даже нечто вроде улицы, где располагались магазины и гостиница, словом, все как в городе, только игрушечном. Дальше в глубине острова угадывались фермы, ровные квадраты полей и пастбищ. Я разглядела фруктовые сады, и даже небольшой лесок, и снова домики, дома, домишки. Должно быть, жизнь здесь довольно приятная. А вот там виднеется Остров Голубых Скал, обрадовалась я и подумала, что не верится, будто расстояние до него около полумили, как мне говорили; он казался гораздо ближе — лишь узкая полоска моря разъединяла эти клочки суши. Взгляд мой метнулся дальше, к Большой земле. Что там сейчас Майкл Хайдрок поделывает?

— Великолепно! — громко сказала я, от окна отступая в глубь комнаты.

— Мистер Яго велел именно эту комнату приготовить для вас, мисс. Она одна из лучших в замке.

— Как это мило с его стороны.

Дженет сдавленно хихикнула.

— Мы тут все получили инструкции, мисс, оказывать вам особый прием.

Прием был действительно исключительно теплый.

— Если вам что понадобится, мисс…. — с этими словами Дженет указала на золотисто-красный шнур, — надо только потянуть за него, и я тут же буду у вас. Мы, конечно, обо всем подумали, но разве все предусмотришь?

В этот момент в комнату ввалился мальчик с моими чемоданами.

— Вам будет угодно, чтобы я разобрала все это? — просила она.

О чем расспросить ее. — Вещей у меня немного, управимся быстро.

— Я сначала вам водички горячей принесу, мисс.

Девушка вышла. Я же стала осматривать комнату: дубовый диван, массивный шкаф, очаг, на каминной доске — тяжелый подсвечник. Высокий потолок поражал витиеватой резьбой.

Я раскрыла один из чемоданов, извлекла платье — одно из тех, что сшиты были для моего медового месяца. Платье это сапфиро-синего шелка шло мне особенно. Помню, что на последнюю его примерку дамского портного за мной увязался Филипп и все поглядывал в дверь. «Ну, Эллен, — сказал тогда он, — теперь я вижу, что беру в жены настоящую красотку».

Внезапная боль резанула душу, мысли вновь унеслись назад, в те дни, когда мы строили планы нашего свадебного путешествия. «Венеция, — говорил Филипп, — гондольеры. Серенады. Каналы… Сплошная романтика!»

Так я и стояла, держа в руках платье, когда вошла Дженет.

— Платье какое красивое у вас, мисс, — пропела она.

Молча кивнув, я положила его на кровать.

— Мистер Яго только что приехал, мисс, — уже озабоченно продолжала она, — он обязательно захочет видеть вас. И вы, наверное, не захотите его задерживать. Он пока еще во дворе.

— Тогда я буду умываться.

Дженет отдернула штору, закрывающую просторную нишу, в которой был умывальник, на нем кувшин. Горячая вода освежила меня; горничная тем временем развешивала мои платья. Синее платье она оставила.

— Вы его наденете к обеду, мисс?

Ответить я не успела, потому что в комнату заглянул мальчишка, Джим.

— Мистер Яго в гостиной. Он просит мисс Келлевэй прийти туда.

— Хорошо, Джим. Иди, — ответила Дженет, а мне сказала:

— Ну, мисс, пора. Мистер Яго не любит ждать.

Я вдруг ощутила дрожь в коленках. Вот-вот я увижу человека, о котором за последние дни столько слышала и который представлялся мне теперь личностью исключительной.

И вот я направилась в гостиную на свою первую встречу с Яго Келлевэем. Гостиная была восхитительная, с эркером, с окном, выходящим на море, с огромным камином, дрова в котором лежали на решетчатой подставке, перед очагом — кушетка, покрытая гобеленом того же рисунка, что и на обивке стен; потолок был выложен ромбовидными и квадратными панелями. Отделка комнаты была изысканной и величественной одновременно. Но все это разглядела я гораздо позже, а тогда…

…Дженет постучала в дверь, и едва она, будто по мановению волшебной палочки, отворилась, я буквально влетела в гостиную, потом вдруг услышала позади себя тихий смех и звук захлопнутой двери. Он стоял, прислонившись к ней, и с веселым интересом наблюдал за мной.

— Вы! — вскрикнула я. — Вы… Яго Келлевэй?

Передо мной был смуглый незнакомец, который когда-то беседовал со мной после концерта, который зашел в пустующий дом на площади Финлей… именно тогда Ролло и застал нас там обоих.

Я затрепетала — от ужаса и изумления сразу.

— Но… я не понимаю… — пробормотала я наконец.

— Я так и думал, что вы будете удивлены.

В его голосе звучал смех. Он взял меня за руку. Я совсем забыла, как он высок. Он подвел меня к окну, взял за плечи и посмотрел прямо в лицо.

— Эллен, — сказал он, — наконец-то вы здесь!

— Я… хотела бы знать… — начала я.

— И узнаете обязательно. Вы очень любознательная юная леди, и я согласен, что все это кажется вам немного странным.

— Немного странным! Да не брежу ли я? Зачем вы приезжали в Лондон? Что вы делали на концерте? Почему не сказали мне, кто вы, в конце концов?

— Вы задаете столько вопросов, на которые сразу я ответить не могу. Прежде всего, я рад приветствовать вас на Острове Келлевэй и спешу сообщить, что я безмерно счастлив вашему приезду. Вы действительно Келлевэй. Вы во многом похожи на вашего отца. Он был очень нетерпелив.

— Может, вы все же объясните…

— Конечно, объясню. Садитесь, Эллен, дорогая, и я начну отвечать на ваши вопросы.

Он повел меня к креслу с резными подлокотниками и обитой гобеленом спинкой, почти силой усадил меня туда. Сам же неторопливо, будто наслаждаясь моим нетерпением и не стремясь удовлетворить мое любопытство, расположился в другом кресле, которое скорее походило на трон. Размерами оно было под стать хозяину, спинка была украшена не только резьбой, но и инкрустацией.

Теперь я смогла рассмотреть его лицо, которое производило впечатление более сильное, чем в Лондоне. У него были густые, темные волосы, глаза полуприкрытые тяжелыми веками, которые, я сразу это почувствовала, могли скрывать многое. Сейчас эти глаза смотрели на меня с откровенным удовольствием. Одет он был в темно-синий смокинг, у ворота был повязан белый галстук. Безукоризненной формы кисти рук, покрытых бронзовым загаром, неподвижно лежали на подлокотниках. На мизинце правой руки поблескивала печатка, на которой я разобрала литеру "К".

— Итак, — начал он, — вы спрашиваете, кто я. Отвечаю: Яго Келлевэй. В каком родстве мы состоим, также спрашиваете вы. Это вопрос довольно сложный. Но лучше я сам вам на него отвечу, чем вы получите искаженные версии этой истории. Ничего необычного в ней нет. — Губы его дрогнули, будто в усмешке. — Хотя, — продолжал он, — кое-кому она может показаться и неделикатной. Но нет, не вам. Вы же из утонченного светского общества, вам знакомы материи такого рода, время от времени в самых степенных семействах случается что-то подобное. Я прав?

— Я не могу ответить, пока не услышу, — ответила я резко, ибо что-то заставляло меня противодействовать ему. Он прекрасно понимал, как жажду я все узнать, и намеренно тянул время. Странное его поведение в Лондоне обернулось для меня страшными переживаниями, хотя было ясно, что сам он воспринимал это не более как шутку. Ну а я, которая совсем иначе представляла себе своего «опекуна», сейчас была даже раздражена его манерами, несмотря на то что страстно хотела получить от него ответы на все вопросы.

— В истории этой фигурирует черная печать незаконнорожденности, — начал он. — Один из наших предков — не такой уж дальний, кстати, это был ваш прадед — имел сестру по имени Гвеннол. Гвеннол была неистовой красавицей. У нас в галерее висит ее портрет. Я обязательно покажу вам его. Семейство Келлевэй было богатым и знатным. Они владели островами и жили на широкую ногу. Блистательная партия, вероятно, готовилась для Гвеннол, но в один прекрасный день она с гордостью объявила, что ждет ребенка. Имя отца называть отказалась, как ни в малейшей степени не собиралась выходить замуж. Отец ее пришел в ярость, грозился вышвырнуть Гвеннол вон, если она не признается, от кого у нее ребенок. Но она не пошла на это. Она покинула замок в сопровождении нескольких слуг. Так или иначе, но девица среди людей получила дурную славу ведьмы, а отцом ее ребенка все считали самого Дьявола.

В глазах Яго опять мелькнул лукавый огонек.

— Очень может быть, что это так и есть, потому что теперь все Келлевэи имеют этакую дьявольскую жилку в характере. А вы, Эллен? Впрочем, зачем это я вас спрашиваю? Вы явно не сатанинского племени, вы же исходите от другой, благопристойной ветви нашего рода. Так вот, эта Гвеннол нашла приют на Острове Голубых Скал, что всего в полумиле от нашего. Вы, наверное, обратили на него внимание.

— Да, мистер Трегардиер показывал его мне, из моего окна он хорошо виден.

— Вот там она и поселилась. Сначала кровом ей служила хижина из веток и сучьев, позже построили там жилище посолиднев. Оно и по сей день цело, кстати. Вот там и родился у нее сын. Мой отец.

— Родство наше становится мне более ясным. Мы с вами что-то вроде троюродных-двоюродных…

— Трижды троюродных, я бы сказал. Но мы оба носим имя Келлевэи. Я был совсем мальчишкой, когда умер мой отец, так что нас с сестрой отправили в этот замок, где жили ваши предки. Мы с вашим отцом нашли общий язык, все время проводили вместе. По зднее мы оба в равных долях владели Островом; потом он стал болеть, и я взял все хозяйство под свое руководство. А в прошлом году отец ваш скончался.

— И ни разу за эти годы не поинтересовался, где я его дочь, что со мной.

Пристально глядя на меня, Яго покачал головой.

— Он много думал о вас перед смертью. И поручил мне вас разыскать, назначил меня опекуном — до вашего совершеннолетия.

— До которого мне немного осталось. Отцу следовало бы знать об этом.

— Естественно, он помнил ваш возраст. А вот отыскать вас оказалось очень не просто; ваша матушка как в воду канула, чего и хотела, уехав с острова.

— Разве вы не знали, что она вернулась в родительский дом?

— Отец ваш ничего не рассказывал о ее родне. Но, увидев имя Келлевэи в газетах, узнав, что вы собираетесь замуж, я отправился в Лондон.

— Все же странно, что вы не сказали мне, кем являетесь.

— А я, знаете ли, шутник. У меня полно всяких чудачеств. У вас будет еще возможность убедиться в этом. Я люблю удивлять, люблю неожиданности, люблю, чтобы жизнь бурлила. А вас я хотел узнать прежде, чем вы познакомитесь со мной. Вот я и явился на тот концерт.

— Но как? Каррингтоны не знакомы с вами.

— Скажем так, я пришел без приглашения. Проникнуть в дом ничего не стоит — при известной уверенности в себе, а уж этого у меня предостаточно. В общем, «билет» я не предъявлял при входе.

— Какая дерзость… дерзость!

— Да, и этого у меня в избытке.

— А как вы зашли в особняк на площади Финлей? Вы сказали, будто агент дал вам ключ, однако ключей было всего два, насколько мне известно.

— Это агент вам так сказал. Вы же знаете эту публику «от недвижимости». Они так страстно мечтают все поскорее продать, что готовы идти на любые хитрости.

— А как же вышло, что вы появились там именно в день и час моего визита?

— Ждал, когда вы зайдете в особняк — все проще простого, а? Вот что я вам скажу: это был мой долг. Я ваш опекун. Я должен был выяснить, что это за семейство, с которым вы собирались породниться.

— Конечно, узнать о Каррингтонах было несложно.

— Да. И узнал я очень многое. Но потом произошла трагедия, и я предложил вам приехать сюда. Ну, кое-что уже понятно?

— Да, — призналась я.

— Я надеюсь, Эллен, — серьезно произнес он, — что вы поживете у нас подольше.

— Вы так добры, — тронутая его словами, ответила я, однако не верила, что он рассказал мне всю правду.

— Я хочу, чтобы вы полюбили этот уголок, — продолжал он, — мне он очень дорог. Здесь мой дом. Ваша мать когда-то увезла вас отсюда, но вот вы снова здесь, Вам довелось пережить ужасные, трагические дни, надеюсь, мы сможем утешить вас.

Говорил он искренне. Смотрел ласково и дружелюбно. Лицо его было самым выразительным из всех лиц, что мне приходилось видеть. Буквально несколько минут назад он имел вид лукавый, плутовской, а тогда, в пустом лондонском особняке, было в его облике и взгляде нечто сатанинское. Сейчас же и глаза, и слова его были ясны и понятны, и таинственный незнакомец превратился в доброго заботливого опекуна. До конца я ему, правда, не доверяла, но заинтересовал он меня всерьез.

— Как мне вас называть? — спросила я.

— Яго, естественно. Это мое имя, мы с вами родственники. Попечительство не обязывает нас к церемониям. Вам нечего благоговеть передо мной.

— Я и не собираюсь. Я сама всю жизнь за себя отвечала и на данный момент не считаю, что так уж нуждаюсь в опекуне.

— И тем не менее он у вас есть, хотите вы этого, Эллен, или нет; это человек, наделенный, к несчастью, а может, и к счастью, повышенным чувством долга, и как бы вы ни возражали против его попечительства, он будет обязательства свои выполнять. Таким образом, для вас я — Яго, и… будем друзьями. Яго — старобританский вариант имени Джеймс, ветхозаветного Иакова. Параллели эти возникли еще на заре истории, которой я всегда интересовался, изучая наши древние обычаи, собирая факты, имена… Надеюсь, вам будет это любопытно. Никаких испанских «влияний», имя Яго не имело, хотя многие уверены в этом. Ведь испанское влияние на язык, традиции нашего побережья было огромным. Пресловутая Великая Армада постоянно совершала сюда вояжи, а когда славе их настал конец, многие ее бойцы осели в этих краях, многие были взяты в плен… Но я не об этом. Я о своем имени. Яго, повторяю, старобританского происхождения и, подчеркиваю, не английского. Вы вообще знакомы с древней историей?

— Очень поверхностно, — ответила я, — на домашних уроках нам что-то рассказывали, но я помню немногое.

— Мы — чистокровные бритты, — продолжал он, — кровь наша не имеет ничего общего с теми, кто называет себя сегодня англичанами. Наши предки очень изолированно жили на островах и на побережье… здесь сохранились древние традиции, национальные особенности. Со многими из них вы у нас познакомитесь. Эти острова — родовое владение Кэллевэев, уже несколько столетий мы обитаем здесь, наш Остров — удивительное место: щедрая земля, мягкий климат, богатые урожаи. Скалы защищают нас от ледяных ветров с востока, холмы — от юго-западных холодов, Гольфстрим верно служит свою службу. Я как-нибудь покажу вам пальмы и субтропические растения в моем саду. У нас своя «городская» торговля, своя церковь, свое кладбище, своя гостиница; хозяйство наше преуспевает. Мы независимы… почти независимы… от Большой земли. И это — край Келлевэев.

Произнося эти слова, Яго вновь изменил свой облик: теперь он светился гордостью и достоинством чистокровного бритта. Он не стеснялся своих чувств к Острову, и это смягчило меня, к тому же его почти яростный патриотический энтузиазм был заразителен. И пусть я не видела еще толком родовых владений, я тоже преисполнилась гордости за свою принадлежность к древней фамилии и к древней земле Келлевэев. Мне ужасно захотелось, чтобы Яго продолжал этот исторический экскурс. Он заметил мой интерес, и я поняла, что это ему приятно.

— Я с огромным удовольствием все покажу вам, Эллен, все расскажу, — сказал он. — У нас здесь столько праздников: наше Рождество, наши «Кулачки», наша «Верхушка Лета», вся полыхающая кострами… На Острове традиции соблюдаются строже, чем на берегу, многие обычаи уходят еще в языческие времена. Но вы все сами узнаете. Для начала неплохо было бы познакомить вас с родней. Итак, моя сестра, Дженифрай. Она вдова, мужа потеряла несколько лет назад во время эпидемии тифа, которая свирепствовала на Большой земле и даже сюда просочилась, Сестра старше меня на несколько лет. Именно она отправилась в одну из семей, где хозяин прикован болезнью к постели. Вы знаете, Эллен, мы здесь никого не бросаем в беде. И к нам идут люди за помощью. Это накладывает определенную ответственность на нас. А дочь Дженифрай, Гвеннол, составит вам славную компанию. Вы примерно одних лет. Гвеннол не бросит вас одну. Ну а теперь я жду вашего рассказа.. о себе, о жизни в доме ваших родственников.

Я начала свое повествование, которое даже развеселило Яго, правда, я намеренно излагала события детства и юности в этакой озорной, легкой форме. Иначе говорить о кузине Агате я не умела.

Однако Яго поинтересовался:

— Что же, значит, не очень сладко вам жилось? У них своя дочь, и наполовину не такая очаровательная, как вы. А вас кузина держала на положении жалкой родственницы, пользующейся ее щедротами?

Я поразилась, насколько проницателен он был.

— В общих чертах — да, — призналась я.

— А потом, — продолжал Яго, — наступило время этого юноши — богатого и великодушного. Ваша родня хотела заполучить его себе в зятья, а он выбрал вас — молодец! И вдруг покончил с собой?..

— Нет. Он не мог этого сделать. Если бы вы знали его, вы поняли бы, что это немыслимо. Невозможно.

— Что случилось, то случилось. — Его голос успокаивал, утешал. — Все позади. Я просто вспомнил об этом, раз уж разговор шел о прошлом. Не будем возвращаться к тем дням, лучше будем думать о настоящем и о будущем. Но, заканчивая эту тему, я только одно еще хотел узнать: какие планы у вас были, пока вы не получили от меня письмо?

— Я собиралась идти в гувернантки в дом приятельницы моей кузины.

— И такая перспектива вам не улыбалась?

— Да мне противно думать об этом! — горячо откликнулась я.

— Еще бы! Вы — и в гувернантки! Моя дорогая Эллен, вам это никак не подходит. Вы слишком горды ря такой лакейской работы. Вам самой следует нанимать гувернанток для своих детей.