Принц-странник - Долгий путь к счастью

— Да, ты многим интересуешься, — холодно ответила она.

— Сколько же смелости надо иметь, чтобы ночью спуститься в подземелье, — заметил Яго.

— А я не боюсь, — глядя ему в глаза, сказала я.

Он накрыл мою руку своей тяжелой ладонью.

— Мне надо очень многое сказать тебе, Эллен, — произнес он. — Приходи в мой кабинет.

— Поднимусь через несколько минут, — пообещала я.

— Не откладывай.

Надо действовать очень быстро, подумала я, а времени в обрез.

И вместо того, чтобы подняться к себе, я промчалась через холл, выскочила на улицу, побежала через внутренний двор. Я спешила к Слэку. Он был у своей голубятни.

— Как ты испугана, мисс Эллен, — сказал он, — что, пришло твое время?

Филипп был убит… по приказу Яго, стучало у меня в голове.

Нет, это дикость. Я не могу в это поверить. Мне надо поговорить с Яго. Я хочу услышать, что он скажет. Но сколько раз я уже слушала его объяснения и всякий раз начинала верить только тому, что он говорит. Нет, надо бежать, спасаться! Позднее, возможно, я смогу трезво поразмыслить над всеми загадками, но не здесь, не сейчас, когда Яго так близко.

— Ну-ка иди в ту комнату, мисс Эллен. Я догоню. Ничего не бойся. Все обойдется, как обошлось с мисс Сильвой.

О, Слэк, безмолвно кричала я, о чем ты говоришь? Что обойдется? Что, я, как Сильва, исчезну?

— Торопись, мисс Эллен, — сказал Слэк, — может, времени уже совсем мало.

И он почти потащил меня за собою в замок. С зажженной свечой мы прошли холл, прошли в любимую мамину комнату.

— Подержи-ка свечу, мисс Эллен, — попросил Слэк, а сам подошел к широкой деревянной скамье-сундуку и поднял тяжелую крышку.

— Ты что, хочешь тут спрятать меня? — изумилась я.

— Нет, нет, — замотал он головой, — ты сама все увидишь. Это не просто старый сундук.

Слэк нагнулся и, к моему ужасу и удивлению, поднял дно огромного деревянного короба, как только что поднимал крышку-сиденье. Там зияла чернота.

— Осторожно, мисс Эллен. Там ступеньки. Видишь? Спускайся тихо-тихо и медленно-медленно. Я сейчас. Только все приведу в порядок.

Я залезла в сундук, ощупью нашла в черном провале ступеньки. Сделала несколько осторожных шагов. Слэк передал мне свечу, затем тоже начал спускаться, предварительно захлопнув за собой обе крышки.

Мы оказались в каком-то темном каменном коридоре.

— Где мы? — в ужасе прошептала я.

— Это подземный ход, он опускается глубоко-глубоко вниз, ниже дна морского. Вот сюда я и привел когда-то мисс Сильву, когда она «исчезла».

— А что же потом было?

— Потом она стала жить счастливо, я надеюсь. Коридор сейчас резко пойдет вниз, идти долго. Он выводит прямо на Остров Голубых Скал.

— Откуда тебе все это известно?

— От мамы. Говорят, что этот коридор самая настоящая пещера, люди сделали только удобные в нес входы. Но это было очень давно. В те времена, когда процветала контрабанда в этих краях. Лет сто назад, а то и больше. С тех пор никто ходом не пользуется. Мама узнала о нем от своего отца, он — от своего, и так далее. Здесь прятали спиртное. Неплохое место, правда? Бутылки и бочонки тихо сгружали с кораблей, пришедших из Франции, и держали в этом потайном лазе до поры до времени, постепенно переправляя на побережье.

— Ну, а когда мы выберемся на Голубых Скалах, что будем делать?

— Художник нам поможет. Он помог тогда мисс Сильве. Он был очень добр к ней, всегда жалел ее.

— Так вот, значит, как она исчезла.

Слэк кивнул.

— Она исчезла с Острова, чтобы дальше жить счастливо.

— А лодку все же вынесло на берег.

— Ну, это было вроде розыгрыша. Она и не садилась в нее. А с Голубых Скал она выбралась позже, тихой темной ночью переправили ее на побережье.

— Откуда ты все это знаешь, Слэк?

— Так я сам помогал ей. Она все мне всегда рассказывала. Такая счастливая была. Совсем другой стала, чем прежде. Она со мной говорила… будто сама с собой, просто думала вслух, но ей нравилось, когда я рядом. Я был ей товарищем, что ли. Отец ее был так с ней жесток, несправедлив… страшно… Она боялась, он будет смеяться над ней, заставит ее остаться, если узнает… Вот она и исчезла. Полюбила — и ушла.

— А что с ней теперь? Где она?

— Я ничего не слышал больше о ней, мисс Эллен. Осторожно, здесь яма, не споткнитесь.

Коридор-пещера круто шел вниз. Над нами было море. Стены были сырыми и холодными, то и дело попадались лужи, пару раз ноги мои увязли во влажном песке, пол был усеян камнями. К счастью, Слэк шагал уверенно, было ясно, что путь этот ему знаком.

— Ну, вот, — наконец сказал он, — начинаем подниматься. Здесь около полумили. Примерное расстояние между этими островами.

— А что скажет мистер Мэнтон, когда увидит нас?

— Он обязательно поможет добраться до побережья, если ты захочешь.

Но я совершенно не хотела покидать Далекий Остров. Мне просто нужно было выиграть время. Разговор с Яго состоится обязательно, объяснений от него я потребую. Но не сейчас. Мне требуется день-два, чтобы в голове все прояснилось, чтобы из разрозненных кусочков сложилась четкая картинка. Мне необходимо выяснить, действительно ли этот человек виновен в таинственной смерти Филиппа Карринг-тона. И насколько глубоко люблю я его. Я могла понять его страсть к этому Острову, его мечту безраздельно владеть им. Чтобы добиться этого, надо было либо жениться на мне, либо от меня избавиться. Я не верю, что он не любит меня по-своему. Сыграть такие чувства невозможно. Реально ли, что когда-нибудь я стану для него дороже Острова? Все готова была я простить ему, настолько он завладел моим сердцем. Все, кроме одного — кроме смерти Филиппа. Это меняло все.

Я была подавлена и расстроена. Если он нанял убийцу, чтобы покончить с Филиппом, что он намеревался сделать со мной?

Предположим, я бы вышла за него замуж. Вот я пишу завещание, оставляю все любимому супругу… и что дальше? Более я оказываюсь ему не нужна. Что, что я знаю о Яго? Только то, что я люблю его. Только это. Неужели можно любить человека, которого сама подозреваешь в убийстве? Ответ стучал в голоде — да, да, да! Но был один нюанс, неизвестный ему. Он полагал, что Сильва мертва, а Слэк говорил мне, что она где-то живет в любви и счастье. Вероятно, она вышла замуж за того, кого любила, с кем сбежала. На острове все считали ее погибшей, потому что лодка вернулась пустой. Но если Сильва жива-здорова, она, по завещанию, после моей смерти должна унаследовать Остров. Яго не думал над этим, потому что, как и все остальные, полагал, что она умерла.

Где же Сильва?.. Если бы знать…

— Слышишь, море шуршит? — произнес Слэк. — Уже рядом.

Занятая своими мыслями, я даже не заметила подъема. Теперь же отчетливо слышала шум прибоя, ощущала потоки свежего воздуха.

— Ну, вот и пришли, — произнес Слэк. Выходной лаз открывался в зарослях кустарника. Мы вышли на берег моря. Порыв ветра рванул убранные шпильками волосы, разметал их по плечам.

— Вон там его дом, — указал Слэк, — смотри, свет в окошке.

Он взял меня за руку и потянул за собой. Вот и дом. Двери не заперты. Слэк вышел и позвал:

— Мистер Мэнтон! Мистер Мэнтон! Я привел мисс Эллен.

Тишина. Мы постояли немного в небольшом холле, потом Слэк толкнул одну из внутренних дверей, и мы ступили в комнату.

В голове у меня все замелькало, поплыло… Вот она… красные занавески, охваченные золотистым шнуром, пылающий огонь в очаге, кресло-качалка, раздвижной столик и «Шторм на море» над камином. Во всех подробностях я видела перед собой ту красную комнату из моих снов.

Это было как кошмарный сон. Этого не может быть наяву. Я попала в страну сновидений. Подземелья, страшные подозрения, убийство — все это оттуда. Просто еще один жуткий сон. Я сейчас проснусь…

Из оцепенения меня вывел голос Слэка. Тогда я пробормотала:

— Слэк… что это за комната?

Он недоуменно смотрел на меня, потом ласково сказал:

— Все будет хорошо. С мисс Сильвой тогда все обошлось.

Я не могла оторвать взгляд от двери в дальнем углу комнаты. В центре моих снов всегда была эта дверь. Ужас вызывала в моих грезах эта дверь, когда она медленно начинала открываться; но в этот момент я всегда просыпалась.

Но что это?.. Золоченая ручка тихо опустилась.

Взгляд мой застыл на ней. И дверь медленно подалась вперед.

И подступил вплотную ко мне дикий, неизбежный ужас, страшное предчувствие сковало тело. Я не смела даже представить, что откроет мне эта дверь.

Мысли вспыхивали и гасли. Время, казалось, резко замедлилось. Настал мой час взглянуть в лицо своей погибели. «Художник?» — мелькнула догадка. Но зачем ему моя жизнь? Мы едва знакомы. Почему я объята таким ужасом в его доме?

Дверь вдруг распахнулась. В проеме стоял человек. И вовсе не художник. Это был Ролло.

Меня трясло. Сон, дурной сон. Какое же облегчение! Ролло! Но что делает Ролло на Острове Голубых Скал!

— Эллен! — заулыбался он. — Как мило, что вы здесь. Откуда же вы взялись?

— Я… не подозревала… я думала, здесь живет художник, — забормотала я.

— Он уехал в Лондон на несколько дней. Разрешил мне пожить здесь. Садитесь же. На вас лица нет. Давайте я вам налью что-нибудь.

— Прошу прощения, — сказала я, — я так растерялась, что….

— Садитесь, устраивайтесь поудобнее.

Стоявший рядом со мной Слэк во все глаза смотрел на Ролло. Вдруг я услышала его шепот:

— Мисс Сильва в беде…

Ролло подвел меня к столу, вокруг которого стояли кресла, усадил в одно из них. Как же мне все здесь знакомо! Я все не могла поверить, что действительно не сплю, что все это — реальность.

— Вы должны все мне рассказать, Эллен, — попросил Ролло, — что там произошло в замке? Мальчик привез вас сюда, я вижу.

— Мы шли через пещеру.

Ролло плеснул что-то в стакан и сказал:

— Выпейте. Это успокоит вас. Я же понимаю, как вы взволнованы…

Он буквально вложил мне в руку стакан, но ничего проглотить я сейчас не могла. Я поставила стакан на стол.

— От замка сюда ведет подземный коридор…

Он не выразил ни интереса, ни удивления.

— Я беспокоился за вас, Эллен, — сказал Ролло, — именно поэтому отложил дела и остался здесь. Я чувствовал, что-то происходит вокруг вас, понял, что не стоит бросать вас без помощи. То происшествие с вашей лодкой просто не выходит у меня из головы.

— Вы думаете, кто-то пытался убить меня?

— Уверен в этом, — кивнул он.

Нет, это не Яго, Не могу поверить, подумала я.

— Я хочу перебраться на материк, — сказала я, — во всяком случае, на какое-то время.

— Конечно же, я перевезу вас туда.

— Думаю, можно будет остановиться в «Полкрэг Инн». Я хочу сама разобраться во всем, но без спешки.

— Как все просто, а? Вы — наследница Острова, этого процветающего уголка. Это — огромное богатство. Люди такое состояние порой сколачивают годами, Эллен.

Я слабо засмеялась.

— Вы меня простите, но я в таком замешательстве… так растеряна. Все, что со мной происходит, более чем странно. Я… всю жизнь жившая бедной родственницей, вдруг стала богатой особой. Да я только сама недавно узнала об этом.

— А другие вот всегда знали и действовали соответственно.

— Отчего вы так участливы ко мне теперь?

— Я искренне раскаиваюсь в своем прежнем к вам отношении. Ведь вы должны были стать членом нашей семьи. И если бы не смерть Филиппа…

В голове у меня вновь застучали слова: «Что произошло в спальне Филиппа Каррингтона… Нет, нет, Яго, не верю, что это был ты, не могу верить».

Ролло вдруг встревожился.

— А где мальчишка… тот, который привел вас сюда?

Я оглянулась. Слэка в комнате не было.

— Он, должно быть, где-то рядом, — предположила я.

Ролло вышел в холл. Я слышала, как он зовет мальчика.

Оставшись в комнате одна, я стала осматривать ее почти с благоговейным трепетом. Подошла к окну, потрогала шторы. Цвет их был глубже, насыщеннее, чем казалось мне в сновидениях. Что же теперь делать? Может, лучше было остаться и все-таки объясниться с Яго?

А моя мать, наверное, часто бывала в этой комнате, раз до молочей запечатлела ее в своем альбоме. Но почему эта красная комната занимала мои сны? Я была совсем сбита с толку.

Комнату я нашла, но что она значила для меня? Роковой момент открывающейся двери я пережила; за дверью оказался Ролло.

Что-то неуловимое все же смущало меня. Что-то здесь не так. Ролло уже давно не был для меня существом потусторонним, каким казался в детстве и юности, когда я смотрела на него глазами обожавшего его младшего брата. Что-то изменилось в самом Ролло…

Дверь снова начала открываться, и вдруг нехорошее предчувствие опять охватило меня.

Но это вернулся в комнату Ролло. Отчего-то лицо его было искажено злобой и раздражением.

— Не могу найти мальчишку… этого недоумка, — процедил он, — куда он мог деться?

— Не пошел же он обратно в замок?

— А почему он вообще вдруг убежал? Что он там лепетал?

— Он говорил что-то о Сильве, моей сводной сестре. Сказал, вроде с ней случилась беда…

— Что значит — беда?

— Не знаю.

— Он больной, этот мальчишка, сумасшедший.

— Сомневаюсь. Голова у него работает немного необычно, вот и все. Но зато у него сильно развита интуиция, он говорит, что ему помогает Голос.

— Он идиот! Больной, — отрезал Ролло. — Вы так и не выпили то, что я вам налил. А надо — вам сразу станет гораздо легче.

Я взяла стакан и глотнула.

— Я хочу попасть на побережье, — сказала я.

— Поехали.

Я встала, собралась идти.

— Сначала допейте все до конца, а я пойду приготовлю лодку.

— Все вещи мои остались в замке.

— Что за спешка была?

— Ну, мне показалось, так надо… А теперь…

— Жалеете?

Ролло улыбнулся, глядя на меня. Комната вдруг будто поплыла перед моими глазами, голова закружилась.

— Да, думаю, я заторопилась. Стоило подождать. И с Яго толком не поговорила…

Мне показалось, что голос мой доносится откуда-то издалека. Ролло все улыбался.

— Вам так хочется спать, — протянул он, — бедная моя Эллен.

— Мне как-то не по себе. Кажется, я сплю. Эта комната…

Он кивнул.

— Ролло, что со мной? Что происходит?

— Вы дремлете, засыпаете, — сказал он, — это питье. Седативная микстура. Мне было необходимо, чтобы вы ее выпили.

— Ролло… вам… вы?

— Пошли.

— Куда?

— В лодку. Вы же собирались перебраться на материк.

Я пошатнулась. Он подхватил меня.

— Ну вот, — говорил он, — теперь будет легче. Вот так и пойдем. Лучшего нельзя и придумать. Черт бы побрал только этого урода.

— Что происходит? — еще громко сумела спросить я. И услышала мягкий голос Ролло:

— Все хорошо. Я и не ожидал такого везения. Сейчас все будет хорошо, теперь уже всегда все будет хорошо. Так, вниз идем… вниз по склону… прямо на бережок… — приговаривал он.

«Остерегайся», закричал далекий голос в моем затухающем сознании. А страшное предчувствие, охватившее меня, даже придало сил.

— Нет, я думаю, пока мне не стоит никуда идти, — со стороны слышала я себя.

— Не сопротивляйся, — неожиданно злобным голосом сказал Ролло. — Иди! Надо.

— Я хочу прежде поговорить с Яго. Конечно, мне нужен Яго… Я должна сказать ему… пусть объяснит…

Неожиданно я вырвалась из его рук, упала около кустарника. И еще не сознавая, что делаю, из всех сил уцепилась за ветки.

— Да что с тобой? — закричал Ролло. Он попытался поднять меня, но я крепко держалась за хрупкие ветви кустов. Теперь я все поняла. Сон не обманул меня. Страшные предчувствия оправдались. В ту дверь вошла моя погибель. Вот он, роковой конец — Ролло.

Напиток был отравлен. Сонливость сведет на нет все мои попытки сопротивляться. Он сделает со мной все, что захочет. Но почему Ролло?

Что за причины у него убивать меня? А он явно хотел расправиться со мной. Убеждена я была в этом твердо. Ролло оказался за роковой дверью в красной комнате, Ролло… А Слэк исчез.

И тем не менее я чувствовала невероятное облегчение — я зря подозревала Яго. О Яго, почему я отшатнулась от тебя? Как мне теперь объяснить все, что происходит?

Ролло безжалостно рванул меня, руки не выдержали, отпустили ветки. Я была бессильна против него, могла только попытаться протянуть время. Он поставил меня на ноги.

— Не дергайся, — сказал он жестко, — тебе это все равно не поможет. Ты меня только еще больше разозлишь. Твое дело спать.

Он тяжело, хрипло дышал. Вот уже слышен шум прибоя. Я поняла, что он собирается сделать. Он хочет затащить меня в лодку, отплыть в море и выбросить бессильное тело в пучину. Одурманенная снотворным, я не смогу ни кричать, ни сопротивляться…

Заскрипело по песку днище лодки. Внезапно мысли прояснились.

— Так это ты сломал ограду на скале, ты хотел, чтобы я совершила «Прыжок Мертвеца», — с трудом выговорила я.

— Славная у тебя была жизнь, Эллен… до сих пор.

— Ролло, скажи, почему… почему… что я тебе сделала?

— Ты встала у меня на пути. Вот и все!

— Но как… как… Почему я?

— Не задавай вопросов. Лучше молись.

— Ты ведь приехал на острова, чтобы убить меня. Зачем?

— Тебе сказано — не задавай вопросов.

Он грубо швырнул меня в лодку. Я попыталась выбраться, но он был начеку.

— Прекрати! Я не люблю насилия.

— Это ты… — твердила я, — это ты убил Филиппа.

— Вот уж нет — если бы Филипп был жив, мне не понадобилось бы ничего предпринимать.

— Ролло, я знаю, ты хочешь убить меня. Но постой, дай мне еще немного времени.

— Нет у тебя никакого времени! И не будет никогда, — резко выкрикнул он.

Все, конец, Я уже точно знала, что сейчас произойдет. Обмякшее мое тело он выбросит в море, и тут же под тяжестью мокрой одежды я уйду в бездну.

…Однако я вновь ошиблась. Наверное, действительно судьба мне выпала счастливая. Или просто были около меня люди, которым я была дорога.

Вдруг раздались какие-то крики, голоса, я услышала, как яростно выругался Ролло. Яго стоял на берегу, совсем рядом, будто вышел из-под земли. Одним движением он сшиб с ног Ролло и вытащил меня из лодки.

— Эллен, — еще услышала я его слова, потом сознание затуманилось, болезненный дурман овладел мною, — моя Эллен…

Очнулась я в замке. Давно уже наступил день. У моей кровати сидел Яго. Он нагнулся и поцеловал меня.

— Все обошлось, Эллен, — сказал он.

— Это был сон. Тот сон…

— Нет, Эллен, не сон. Это была явь. Он сумел удрать за лодке, хотя море так бушевало, что вряд ли у него были шансы выжить. А я принес тебя в замок.

— Яго, я ничего не понимаю…

— Самое главное — я люблю тебя. И ты любишь меня. Хотя вчерашней ночью ты не очень-то выказывала свою любовь. Я ждал тебя, ты ведь обещала прийти. Ждал, долго ждал. Потом бросился искать тебя. И тут вдруг появился Слэк, он был испуган, встревожен. Сказал, что ты — на Голубых Скалах вместе с человеком, который затевает зло.

— Но как он догадался?

— Он его уже видел однажды.

— Значит, когда-то Ролло уже приезжал на Остров?

— Да. В доме Мэнтона этот негодяй засел уже довольно давно, сразу после отъезда художника в Лондон.

— Наверное, это он приложил руку к «Эллен». Почему… ну почему он хотел убить меня?

— Все очень просто. Избавившись от тебя, его жена могла получить по завещанию огромное состояние.

— Его жена?!

— Сильва.

— Но… она погибла.

Яго покачал головой.

— Скорее всего нет. В противном случае его злодейство по отношению к тебе не имело бы никакого смысла. А этот парнишка Слэк… тихое создание… все время притворялся, что не от мира сего, а на самом деле знал все до мелочей в этой грязной истории.

— Ролло… хотел завладеть состоянием… Не могу поверить.

— Я уже объяснял тебе, разве нет, что финансовая империя Каррингтонов на гране краха. К этому давно шло. Скорее всего именно поэтому Ролло женился на Сильве. Только позднее ему стали известны подробности завещания твоего отца, он выяснил, что ты — первая наследница. Из-за этого они с таким восторгом ожидали твоего брака с Филиппом, надеясь, что таким образом спасут себя от неизбежного разорения.

— Филипп… Боже мой, Филипп! Что сделали с Филиппом? Ведь я слышала…

— Да, я знаю что ты слышала. Ты была в подземелье, ты узнала о моей встрече с Хоули, которого ты видела еще в Лондоне. Ты спряталась, хотела подслушать наш разговор. Но ожерелье выдало тебя, Эллен. Ах, Эллен, как же ты могла усомниться во мне!

— Я должна была знать! Я боялась, а вдруг ты сделал что-то, что могло…

— …Что могло уничтожить твою любовь?

— Я поняла только одно: что ничто не в силах уничтожить ее.

— Так оно и есть, Эллен. Но вот что страшно: если бы этот негодяй выиграл у нас хотя бы пять минут времени, он бы вывез тебя на лодке в море… и один Господь Бог ведает, чем бы это кончилось.

— Расскажи мне все, Яго.

— О многом я догадался сам, кое-что узнал от людей. Теперь не проверишь. Но, похоже, дело обстояло следующим образом: твой отец не был уверен, его ли дочь Сильва. У него были серьезные подозрения, что она — дочь Джеймса Мэнтона. Кстати, так думает и сам Мэнтон, ведь они с матерью Сильвы были влюблены друг в друга когда-то. Ролло, который всегда интересовался живописью, на одной из лондонских выставок, познакомился с Мэнтоном. От художника Ролло и узнал о нашем Острове, и о нас, Келлевэях. Навещая здесь Мэнтона, он встретился с Сильвой, узнал, что она — старшая дочь владельца Далекого Острова, и решил, что именно она его и унаследует. Он, безусловно, знал о существовании младшей дочери мистера Келлевэя, но слышал, что та, в раннем детстве увезенная второй женой, никогда не интересовала его. Богатые природные ресурсы Острова и его процветающее хозяйство означали, что за этот уголок можно будет при продаже выручить огромные деньги, которые залатали бы прореди в финансовых делах Каррингтонов. Ролло тайно женился на Сильве, увез ее в Лондон. Очень скоро после этого скончался мистер Келлевэй, твой отец, и тогда Каррингтоны узнали, что, по завещанию, Далекий Остров передается основной наследнице — Эллен Келлевэй, то есть тебе. Если бы ты вышла замуж за Филиппа, они с легкостью уговорили бы тебя продать наш Остров, а деньги использовать по их усмотрению, иначе говоря, распорядились бы твоим состоянием.

— И ты, Яго, отправился в Лондон.

— Да. Увидеть тебя. Лично узнать, что около тебя происходит. Я выяснил, как неважно обстоят у Кар-рингтонов дела. И хоть тогда я еще не знал, что Ролло женат на Сильве, и, как все, считал ее погибшей, я понял сразу, почему это семейство так заинтересовалось тобою. Ты была назначена моей подопечной — кстати, и остаешься пока ею — и в мои обязанности входило присматривать за тобой. Обо всех обстоятельствах бизнеса и жизни Каррингтонов докладывал мне специально нанятый частный детектив. Личность он довольно темная, похоже, его грязная работа наложила на него отпечаток. Но он сумел войти в дом Каррингтонов и выяснил подробности, какие иным путем я бы не узнал никогда. Сам я, приехав в Лондон, инкогнито появился на музыкальном вечере у Каррингтонов. Моей целью было увидеть тебя. Тебя я увидел — и полюбил в первую же минуту.

— Я, несомненно, еще более привлекательна как обладательница Острова.

— Я не могу устоять перед Островом, Эллен, не смог устоять и перед тобой.

— Остров, конечно, великая сила.

— Ты просто не знаешь себя, Эллен. Я ведь с первого взгляда был очарован тобою. Тем более ты так ярко выделялась на фоне тихой малютки Эсмеральды.

— А Филипп погиб…

— Несчастный случай. Бедный парень. Все это так ужасно. Хоули был погружен в изучение каких-то бумаг у него в комнате, неожиданно вошел Филипп, стал угрожать Хоули пистолетом, требуя объяснить, что происходит. Хоули потерял сомообладание, решил отобрать у Филиппа оружие. В их схватке пистолет случайно выстрелил. Хоули — тертый калач, бывал во многих переделках. Он понял, чем для него это может кончиться. Поэтому он тщательно обставил все так, будто Филипп покончил с собой.

— Яго, так ты не нанимал Хоули для убийства Филиппа?

— Силы небесные, нет, конечно. Я был потрясен его смертью.

— Да, но ведь он собирался жениться на мне, и Остров стал бы принадлежать ему.

— Я собирался вмешаться. Я твердо решил до твоей свадьбы рассказать тебе все о Каррингтонах и их расчетах. Кроме того, у меня было твердое убеждение, что ты не умираешь от страстной любви к Филиппу, что ты, возможно, даже раздумываешь еще над этим браком. Так что я рассчитывал на то, что вашу свадьбу можно будет отложить.

— А ключи от особняка для тебя раздобыл тоже Хоули?

— Да, так. Мне необходимо было с глазу на глаз поговорить с тобой. Не так просто было найти такую возможность. Но только после нашего личного разговора я мог на что-то надеяться.

— Довольно оригинально.

— Ты и дальше все время будешь убеждаться в оригинальности моего поведения. Очень многие мои оригинальные поступки тебе определенно понравятся. Я на все готов ради тебя, Эллен, на все, кроме убийства. Я по-настоящему переживал за тебя, Эллен. Я никогда не верил Каррингтонам. А смерть Филиппа изменила все.

— А что же теперь будет с Каррингтонами?

— Полагаю, уже через несколько дней мы услышим об их финансовом крахе. Но не стоит больше о них. Я хочу говорить с тобой, Эллен, о нашем будущем. Нам столько предстоит вместе сделать… Ты подумай, мы с тобой — вдвоем на нашем Острове…

Как сладки для меня были его слова…

Эпилог

Месяц спустя я стала женой Яго. Все тайны раскрылись. Тело Ролло было найдено через несколько дней после той роковой ночи, когда я наяву попала в красную комнату своих снов. После схватки с Яго на берегу ему, конечно, ничего не оставалось, кроме как попытаться достичь Большой земли. Однако той ночью море было далеко не ласковым. Не справился ли он с волнами, или еще что… Допускаю, что ему пришлось признать свое поражение. Ведь действительно очень скоро в газетах было объявлено о гибели империи Каррингтонов. Для финансового мира это стало настоящим потрясением. Многие вкладчики банков тогда лишились средств. Поговаривали даже, что, будь Ролло жив, его предали бы суду за мошенничество и финансовые махинации. Это только подтверждало мои предположения, что Ролло сознательно вышел в штормовое море.

Сколь же многим была я обязана Слэку, который, увидев Ролло, сразу узнал в нем человека, с которым когда-то уезжала, надеясь на счастье, Сильва. Слэк инстинктивно почувствовал, что человек этот вновь появился на островах с недоброй целью; тогда он через туннель поспешил обратно в замок и позвал Яго, которому удалось спасти меня как раз вовремя. Вот, похоже, и вся история.

Гвеннол наконец-то вышла замуж за Майкла Хайдрока, и они теперь вместе пишут историю его древнего рода. Дженифрай живет с нами. Она всегда дрожала над своей дочерью, все боялась, что я уведу ее жениха. Мы с Дженифрай — в теплых отношениях, хотя близкими их не назвать. А я частенько улыбаюсь, вспоминая, как подозревала ее в недобрых замыслах только потому, что меня насторожило отражение ее лица в тусклом кривом зеркале.

И я отыскала Сильву. Несчастная Сильва, как трагична была ее жизнь! Я не отходила от нее, возилась как с ребенком, убеждала, что есть люди, которые любят ее. Любовь действовала лучше лекарства…

Медовый месяц после свадьбы с Ролло оказался коротким. Сильва поняла, что ни капельки не любима этим мужчиной, и сердце ее оказалось разбито страшнее, чем когда-либо прежде. Ролло держал ее под замком, а сам он в то время собирался прибрать к рукам ее наследство, которого, собственно, и не было. О том, что Остров по завещанию должна унаследовать сводная сестра Сильвы, Ролло узнал позже, что и послужило поводом для расправы со мной. А несчастная Сильва уже окончательно поверила в свою неполноценность.

Именно в этом я и должна была ее разуверить.

Разыскали мы ее в отдаленной убогой деревушке, в одном из владений Каррингтонов; в замок мы привезли ее, конечно, без сопровождения надзирательницы. Я называла ее сестрой, и нам обеим нравилось это, хотя ее отцом, возможно, был Джеймс Мэнтон. Художник, человек по-настоящему добрый, часто принимал нас у себя в доме на Голубых Скалах, куда мы приплывали вместе с Сильвой на лодке. Он, правда, слишком уж был погружен в свое творчество, чтобы оказывать Сильве внимание, в котором она по состоянию здоровья нуждалась.

Нелегко было с ней. Она поначалу была ранима и подозрительна. Очень помог ей Слэк, который был счастлив вновь встретиться с нею. Нас обеих мальчик считал за своих протеже, и я часто ловила на его лице довольную улыбку, когда он смотрел на нас.

Но Сильва начала меняться в лучшую сторону только после появления у нас с Яго сына, названного в честь отца. Малыша Сильва просто обожала, как, впрочем, всех, кто любил ее крошечного племянника. Это дитя стало для Сильвы настоящим счастьем.

Сон тот никогда больше я не видела. Наконец-то я поняла, почему он все детство и юность преследовал меня, пока не было это роковым образом прервано. Моей матери нелегко пришлось в семейной жизни, она хотела расстаться с мужем. А он, в свою очередь, не желал ее отпускать. Но мама твердо решила сбежать. И помогла ей в этом миссис Пенджелли, которая знала о существовании подземного хода. И однажды ночью мама со мной, трехлетней малышкой, прошла, этот бесконечный коридор, оказалась на Острове Голубых Скал, где ее участливо принял художник Джеймс Мэнтон, с которым они давно дружили. После темной мрачной пещеры мы с мамой вошли в дом Мэнтона, в просторную комнату с красными шторами. И на меня, маленькую девочку, она произвела неизгладимое впечатление, тем более что мне тогда передались волнение и страх мамы: двери внушали ей жуткое предчувствие — а вдруг они откроются и войдет ее муж.

Чувства ее были столь сильны, что затронули и мое детское сердечко, да так, что долгие годы пугала меня во сне красная комната.

Остров! Моя любовь! Часто, очень часто мы с мужем объезжаем каждый его уголок. Выходят из домов люди, здороваются, улыбаются. Старая Тэсси всегда стоит на пороге своей лачуги, у ног ее трется кот Малкез, а взгляд «вечной вещуньи» довольный и торжествующий — она рада за нас. Мы с Яго устраиваемся среди скал, в бухте, где я однажды увидела Хоули; над нами небо, в котором парят наши голуби, возможно, они несут нам весточку от Гвеннол из усадьбы Хайдрок… Вспоминаем мы и прошедшие дни.