Дж. В. Уэлс и Ко (№1) - Переносная дверь

От их утешений Софи только разозлилась еще пуще.

— А пошли вы! — закричала она. — Все вы. Мы попали в ловушку в этой гадкой комнатенке, а вы только и способны стоять тут и разыгрывать чертовых рыцарей. Тут что, никто и ничего не принимает всерьез?

— При всем уважении к вам, — спокойно произнес Пип, — не вижу, чем нам может помочь ссора. А кроме того, как только что заметил Карпентер, откуда вам было знать...

— Заткнитесь! — заорала Софи. — Если я говорю, что всему виной моя глупость, то почему, черт побери, этому никто не верит? Ничего бы не случилось, если бы я не налила ему в чай это дурацкое зе...

— Что ты сделала? — спросил Пол. — Ох!

Пол страшно нахмурился.

— Это ты мне его в чай налила? Да господи боже, зачем? Я знаю, что я тебя не интересую, но какого черта ты хотела влюбить меня в треклятую гоблиншу?

Софи наградила его взглядом, в котором вполне можно хранить мамонтов.

— Какую еще гоблиншу? — вопросила она. И тут Пол все понял.

«Ох, — подумал он, — ох черт!» — потому что... и как раз чтобы добавить сверху взбитые сливки и вишенку в сиропе, у него возникло смутное подозрение, что это далеко не совпадение, особенно если участь, что фамилия Артура Тэннер.

— Ну, знаешь, — сказал он. — Она. Та, про которую я тебе рассказывал. Секретарша на рецепции.

— О! — Глаза у Софи стали, как два блюдца. — Значит, ты подумал...

— Да. — О!

Оба клерка зарделись и сделали вид, будто увлеченно рассматривают небольшую паутинку в углу потолка.

— Так, значит, это ты... — начал Пол.

— Верно.

— Потому что ты... — Да.

— О!!!

Разумеется, в этот момент ему следовало бы заключить ее в объятия и сказать: «Но тебе совсем не нужно этого делать, я и так тебя люблю». Однако он лишь пошатнулся и схватился за спинку стула, чтобы не упасть, а после сказал:

— Будь я проклят.

Уже произнося эти слова, он сообразил, что это не самая удачная из произнесенных им речей, но было поздно.

Софи рассматривала уголок ковра между носками своих туфель.

— Наверное, мне следует извиниться, — проговорила она.

— Извиниться? — беспомощным эхом откликнулся Пол.

— Да ладно. Не знаю, будет ли хоть какой прок от моих извинений, и, судя по всему, ты станешь ненавидеть меня до конца жизни, но...

— Но за что же тут извиняться? — вырвалось у Пола. — Это просто чудесно!

Пол увидел, как за ее плечом клерки съежились. «Ну и черт с ними», — подумал он.

— Вовсе нет, — настаивала Софи, — это полная катастрофа, и во всем виновата я...

— Господи боже, Софи, помолчи, пожалуйста. — Он бросился к ней, запутался ногой в складке ковра и тяжело упал на колени Пипу. Пип взвыл от боли и рефлекторно выбросил руку вперед, ударив ребром ладони Пола по носу. Тогда Софи ударила Пипа стулом.

— Что тут, черт побери, происходит? — спросил недоуменный голос от окна.

Все разом обернулись и увидели сидящего на постели гоблина, то есть матушку мистера Тэннера, которая напряженно на них смотрела. Ну, во всяком случае, на одного.

— Артур? — сказала она.

Клерк по имени Артур уставился на нее во все глаза, а потом вдруг его как будто осенило.

— Рози? — прошептал он.

Пол не слишком разбирался в пении ангелов, в порхающих над головой колибри, в выходящем из-за туч солнца и так далее, но все же мог без посторонней помощи прийти к более или менее очевидному выводу. А то, как кудрявый клерк по фамилии Тэннер и матушка мистера Тэннера бросились друг другу в объятия и столкнулись со звуком, с каким врезается в уличную тумбу грузовик, как будто предполагало, что в своих выводах он не слишком промахнулся.

— Сахарная! — рыдал клерк.

— Цветочек, — ворковала матушка мистера Тэннера. Софи ткнула Пола под ребра.

— Что, черт побери, тут происходит? — прошептала она.

— Ш-ш-ш, — ответил Пол. — По всей видимости, это папа нашего мистера Тэннера.

— Но она же... — Да.

— О!

Пол слегка шевельнулся, как бы стараясь не увидеть, к чему клонят матушка мистера Тэннера и клерк Артур.

— Забудь про них, — сказал он. — Ты правда налила мне это в чай?

— Да, — ответила Софи. — Послушай, ты не мог бы больше об этом упоминать? Только...

— Только — что? Она нахмурилась.

— А какого черта, — сказала она и его поцеловала.

В сравнении с тем, что творилось в дальнем углу комнаты, ничего особенного тут не произошло. Дети и люди со слабой психикой могли смотреть на это спокойно. Но для Пола это было самое поразительное, что случилось за всю историю вселенной. Поэтому ничего удивительного, что второму клерку, Пипу, пришлось несколько раз хлопнуть его по плечу, прежде чем удалось привлечь его внимание.

— Прошу прощения, — сказал Пип, — но вам не очень трудно было бы перестать? Я хочу сказать, если нам всем придется просидеть до скончания веков тут взаперти... ну, для начала я почувствую себя пятым колесом в телеге, если вы понимаете, о чем я.

На веки веков! Сейчас Пол не мог углядеть в этом ничего особенно дурного, если, конечно, эти «веки веков» будут такими же, как Мгновение, в которое его только что прервали. Тем не менее замечание Пипа было вполне оправданным, и Софи тоже, очевидно, была с ним согласна. Чего нельзя было сказать про Артура и матушку мистера Тэннера, но здесь мало что можно было поделать, даже имей они в своем распоряжении ведра воды.

— Полагаю, ту часть комнаты можно занавесить шторами, — сказала Софи. — Впрочем, это не решит проблему звуков.

— Я все слышала, — прорычала матушка мистера Тэннера. — Стыдитесь, извращенцы проклятые! Ну ладно, — добавила она, — теперь можете повернуться.

Пол не слишком ей поверил, поэтому остался, где стоял.

— Прошу прощения, — сказала он. — Только...

— Да ладно. Намек понят. Но ближе к делу: если вам все равно, мы бы хотели уединиться ненадолго. Думаю, нам нужно отсюда выбираться.

— Правда? — переспросила Софи. — Какая гениальная мысль! Может, подскажете как?

— Каков сарказм! — вздохнула матушка мистера Тэннера. — На самом деле для вас двоих это проще простого.

На сей раз Пол все-таки повернулся:

— Что? Как?

— Не так быстро, — ответила матушка мистера Тэннера. — Во-первых, вы пообещаете, что вернетесь за нами и нас выпустите.

— Разумеется, — откликнулась Софи. — И что мы должны для этого сделать?

— Очень просто. Я полагаю, вы перемолвились словечком с Рики Червеубивцем?

Полу потребовалось около секунды, чтобы сообразить, что она имеет в виду.

— А, вы про то, когда он дал нам...

— Вот именно, аварийные беджи, — сказала матушка мистера Тэннера. — Он хороший мальчик, молодой Рики, и враз вытащит вас отсюда. Просто надавите на бедж и орите «На помощь!», и не успеете сказать «ответственность работодателя по страхованию», как окажетесь в офисе.

Софи уже возилась со своим беджем, но Пол медлил.

— Назад в офис, — повторил он.

— Ну конечно, простая взаимная перестановка, в точности такая, к какой вы бы прибегли, потеряв ключи от машины.

— Отлично, — сказал Пол. — Но если мы попадем прямиком в офис, как мы спасем вас? Дверь-то все еще будет в поезде.

— Дерьмо! — выругалась матушка мистера Тэннера. Об этом-то она и не подумала.

Повисло долгое молчание. Матушка мистера Тэннера сидела в глубоком кресле, опустив голову на руки, а оба клерка со смущенным видом стояли рядом. Наконец Софи произнесла:

— Ну, понимаю, насколько это может быть неловко для вас троих, но правду сказать, нет никакой причины и нам с Полом туг оставаться. Послушайте, когда мы вернемся назад, мы можем спросить мистера Червеубивца, не знает ли он, как вытащить вас отсюда. Или можем пойти в бюро забытых вещей на Юстонском вокзале и проверить, не сдали ли переносную дверь туда. Да что вообще она собой представляет? — добавила она.

Матушка мистера Тэннера ее обругала, Софи ответила тем же, и обстановка, безусловно, накалилась бы, если бы не вмешался Пол.

— Прощу прощения, — трижды повторил он, а потом один раз гаркнул: — ЗАТКНИТЕСЬ! — и сказала наступившей тишине: — У меня идея.

К немалому удивлению Пола, это сработало.

Нет, ничего приятного тут не было, совсем ничего. Взаимная перестановка, конечно, вернула их в офис, но ощущение — самое близкое сравнение, какое Пол мог подобрать — было такое, будто их выдавливают через ноздрю Господа, вот только задом наперед. И полет через облака в десятке тысяч футов над землей верхом на молочно-белом крылатом коне мистера Червеубивца радости тоже не доставил. Способ передвижения, разумеется, быстрый, и конь как будто сам все знал, управлять им не требовалось. Да и вообще, думал Пол, пролетая над Бирмингемом на сверхзвуковой скорости, со стороны мистера Червеубивца весьма любезно было одолжить им это кошмарное животное. Но как следует подумав, он предпочел бы пройтись пешком.

Конь ссадил их на платформе в Стаффорде как раз в тот момент, когда к ней подъехал поезд. Провожать их он не остался, и по той или иной причине все люди на перроне разом посмотрели в другую сторону. Едва поезд остановился, Пол и Софи протиснулись в ближайшую дверь и побежали по коридору, успев как раз вовремя: уборщик засовывал переносную дверь в свой черный пластиковый мешок. Пол замешкался, но Софи, оттолкнув его, вырвала у уборщика, дверь, схватила Пола за руку и стащила с поезда за мгновение до того, как он тронулся.

— Ну вот, — сказала она, когда оба, задыхаясь, уже стояли на платформе. — А теперь скажи мне наконец, что делает эта дурацкая штука.

И Пол рассказал. Первой ее реакцией была горькая обида, что он не упомянул про дверь раньше. На это Пол не нашелся, что ответить. Но кое-что он должен был сказать прежде, чем они предпримут еще хоть что-нибудь.

— Послушай, если хочешь, мы можем вернуться во времени... Я постою тут и покараулю для тебя дверь... а ты сможешь удержаться и не налить эту гадость в мой чай. Я хочу сказать, если ты правда этого хочешь. Если ты передумала или еще что-нибудь.

Она только мрачно на него посмотрела, и в этом взгляде прежней Софи было больше, чем хотелось бы.

— Почему? — спросила она.

— Ну, я просто подумал...

— Но это же глупо, — прервала она. — Потому что тогда мы не попали бы в ловушку в той странной комнате, никогда не нашли бы этих двух клерков, и им никогда бы не представился шанс на спасение, а тогда им пришлось бы остаться там на веки веков, и гоблинша ни за что не получила бы назад своего парня, и... — Она замолчала. — И вообще я все равно бы тебя любила, даже если бы не потравила тебя зельем. Поэтому какой смысл возвращаться?

— Никакого, — согласился Пол. — Я просто подумал...

— Не начинай, — оборвала его Софи. — Так, тебе, пожалуй, лучше проделать то, что ты делаешь с этой штукой. И поторопись, люди смотрят.

На сей раз Софи осталась на платформе присмотреть, чтобы дверь не закрылась. Пол шагнул вперед и, разумеется, очутился в комнате, где все было более или менее так, как перед их уходом, вот только оба клерка и матушка мистера Тэннера играли в карты за круглым столом. Одежды ни на одном из молодых почему-то людей не было.

— Канаста на раздевание, — объяснила матушка мистера Тэннера, пока клерки поспешно одевались. — Ты так надолго застрял, что нам пришлось поискать, чем бы развлечься.

— Отлично, — сказал Пол, — а теперь не могли бы мы поторопиться? Пожалуйста.

— Не отравляй людям настроение, — огрызнулась матушка мистера Тэннера и двинулась первой, а за ней последовали сперва Артур, потом Пип, все еще возившийся со шнурками. Но когда Артур попытался переступить порог...

— Я застрял, — сказал он.

Матушка мистера Тэннера щелкнула языком.

— Господи милосердный, сейчас не время для глупых шуток.

— Это не шутка, — трагическим голосом возразил Артур. — Я не могу двинуться с места. Я застрял.

Протянув длинную чешуйчатую руку, матушка мистера Тэннера схватила Артура за локоть и дернула. Артур вскрикнул, точно кошка, с которой живьем сдирают шкуру, но не шелохнулся. Матушка мистера Тэннера стала цвета нежнейшего аквамарина.

— А как насчет тебя? — спросил Пол. — Попробуй ты. Но и Пип не смог пройти через дверь.

— Это все сволочной Хамфри! — рявкнула миссис Тэннер. — Наложил на треклятую дверь замок.

Тут она села на платформу и разрыдалась. Пол и Софи поглядели на нее, потом на дверь. Дверь захлопнулась, опала и съехала со стены.

Они попытались прилепить ее снова, но дверь не приклеивалась: раз за разом печально соскальзывала, как непослушные обои. Наконец они увидели, что к ним приближается охранник, за которым следует полицейский, и решили, что пришло время исчезнуть. Меньше всего на свете им сейчас нужно, чтобы матушка мистера Тэннера принялась расчленять людей при свете дня в общественном месте.

— Это замок, — объяснила матушка мистера Тэннера, когда они медленно шли по привокзальной улице. — Самый обычный, но действует только на определенных людей, которых вы хотели бы держать взаперти, и, разумеется, его не видно.

— Так, хорошо, — сказал Пол. — Но если это всего лишь замок, то должен быть и ключ.

— Конечно, — мрачно рассмеялась матушка мистера Тэннера. — Проблема в том, чтобы его найти. Очевидно, он у этого гада Хамфри, и готова поставить резинку от трусов, что просто так он не валяется. Помяни мое слово, ключ в очень и очень надежном месте.

Они сели на скамейку в тени дерева. По счастью, матушка мистера Тэннера сменила гоблинский облик на что-то чуть менее броское. Впрочем, когда они проходили мимо стройки, вслед ей все равно раздался свист. Пол предположил, что она делает это лишь бы позлить Софи. Причем весьма успешно.

— На самом деле, — продолжала матушка мистера Тэннера, — все гораздо хуже, потому что в этой треклятой двери две замочные скважины, а значит, и ключа должно быть два, и следовательно, искать их будет труднее вдвойне. И зная Хамфри, — уныло шмыгнула носом она, — это будут не две простые латунные загогулины. Нет, там будет какое-то испытание, которое придется пройти прежде, чем они тебя послушаются. Наш Хамфри без ума от таких штучек. Помню, как у нас впервые поставили автомат с горячими напитками, а он наложил на него заклятие, чтобы кофе с молоком и двумя кусочками сахара он варил только чистым душой. Я ему сказала, да чтобы найти тут кого-нибудь чистого душой, нужно...

— Минутку, — прервал ее Пол. — Ты сказала испытание.

— Вот именно. А еще однажды он так настроил факс, что только седьмой сын седьмого сына мог поменять в нем картридж. По счастью, Рики Червеубивец действительно седьмой сын, но не может же он вечно торчать в конторе, его вечно гонят на какое-нибудь задание, а это так чертовски неудобно...

— Испытание, — повторил Пол. — Как в сказке. — Да. И...

— Или в легендах. Про короля Артура и так далее...

— Да, он любит такую ерунду. Просто большой ребенок, я вам скажу. Гадкий, злобный ребенок, но...

— Король Артур! — Глаза у Софи стали, как два блюдца. — Меч в камне!

Разумеется, Пол никогда раньше не бывал у Софи. Дом у нее оказался более или менее такой, каким он его себе представлял: крыльцо с двойным остеклением, подвязки на шторах, кофейные столики со стеклянными крышками, сосновая кухонная мебель. Родители Софи не были такими уж устаревшими музейными экспонатами, какими выставила их дочка. Если честно, они Полу даже понравились, особенно то, что ни отец, ни мать не сильно огорчились, когда она представила своих спутников («Это, м-м-м, Рози, мать одного из партнеров в фирме; да, а это Пол, мы влюблены друг в друга»), пробегая мимо них к задней двери.

На мощенном серыми плитами заднем дворике стоял меч в камне, точная копия того, который Пол уже привык обходить всякий раз, когда хотел приготовить себе чашку чая. Ни дождь, ни ветер, ни трясогузки не лишили блеска клинка или сияния рукояти, к которой миссис Петтингел привязала один конец бельевой веревки.

— Но мы все равно не слишком продвинулись, — заметила Софи. — Я десяток раз пыталась, и папа тоже, все равно никто не может вытащить эту дурацкую штуковину из камня.

Матушка мистера Тэннера кивнула.

— Как я и говорила, — ответила она. — Тут какое-то заклинание или испытание на сообразительность. Хамфри — истинный ублюдок, но свое дело знает.

Ненадолго задумавшись, Софи предложила сходить в хозяйственный за углом и купить отбойный молоток. Матушке мистера Тэннера эта идея не слишком понравилась, и пока они вяло препирались, Полу вдруг кое-что пришло в голову. «Гилберт и Салливан, — подумал он, а потом: — „Два сердца лучше одного“».

— Минутку, — сказал он, кладя руку на левую часть рукояти и подзывая к себе Софи. — Попробуй взяться с другой стороны и на счет три...

Меч вышел так легко, что они едва не упали, и, разумеется, острие у него оказалось не острым, а, напротив, тупым и с зубчиками, в точности как у ключа.

— Ну надо же, позор на мои седины! — воскликнула матушка мистера Тэннера. — Сдается мне, Хамфри облажался.

В этом Пол сомневался, но свои теории оставил при себе. Изучив клинок, он крепко взялся за острие с зубчиками и отогнул. Металл был хрупким, а потому сломался. Опустив ключ в карман, Пол вернул меч в камень и заново привязал веревку.

— Один есть, — сказал он.

Выданных на расходы денег как раз хватило, чтобы взять такси из Уимблдона в Кентиш-таун. Пол очень пожалел, что не знал про их визит заранее, поскольку его квартира была в обычном состоянии убогого беспорядка, причем истинным ремонтом можно было бы счесть прямое попадание артиллерийского снаряда, но Софи как будто была слишком занята насущным делом и ничего не заметила, а что подумала матушка мистера Тэннера, Полу, если честно, было глубоко плевать. Второй меч вышел так же легко, как первый, и ключ отломился от клинка, как сосулька.

— Ну вот, — сказала матушка мистера Тэннера, — теперь самое главное.

Пол достал переносную дверь из картонного тубуса, разгладил и наклеил ее на стену. Когда все было готово, он достал первый ключ и попытался вставить в верхнюю замочную скважину. Вошел ключ гладко, равно как и второй внизу. Выпрямившись, Пол помешкал.

— На случай, если кому-нибудь интересно, — сообщил он, — я считаю, ключи нам подбросил не Хамфри. По-моему, это был кто-то другой.

— Ну и что? — нетерпеливо вопросила матушка мистера Тэннера, но Софи на нее шикнула.

— А кто? — спросила она. Пол пожал плечами:

— Не знаю наверняка. Хотя уверен, этот некто устроил так, чтобы у каждого из нас оказалось по ключу. Думаю, ключи нам подбросили, чтобы Хамфри до них не добрался. Вот почему вынуть их могли только мы вдвоем.

Софи нахмурилась:

— Но это означает... Ну, что этот некто знал, что мы с тобой... Но это же глупо! Я хочу сказать, мы сами только сегодня все поняли, а эти валуны у нас уже целую вечность. — Нахмурившись, она повернулась к матушке мистера Тэннера. — Чего тут смешного?

— Вы смешные, — ответила матушка мистера Тэннера. — Да, мать вашу, это уже несколько недель всем очевидно, достаточно только на вас посмотреть.

Но Пол покачал головой:

— Думаю, все началось гораздо раньше. Скорее всего это прозвучит очень странно, но нам как будто судьбой предназначено было найти эти ключи. И друг друга, — добавил он, причем уши у него отчаянно покраснели. — Впрочем, это не так уж важно, — решительно произнес он, — просто решил упомянуть.

— Говори о чем хочешь, — прорычала матушка мистера Тэннера. — Но вот что скажу тебе я. Если ты сейчас же не пошевелишься и не откроешь эту дверь, то тебе судьбой предназначено получить ботинком под зад.

Когда дело доходило до гоблинских пророчеств, Пол становился истинным верующим.

— Поехали, — пробормотал он себе под нос и легонько толкнул дверь.

— Рози!

— Артур!

Пол отвел взгляд: этого зрелища хватило бы, чтобы на всю жизнь отбить охоту к истинной любви. Он походя спросил себя, знает ли Артур, что у него есть сын. Скорее всего нет — и перед его мысленным взором возник мистер Тэннер. «Что ж, — подумал он, — беднягу ожидает тот еще сюрприз».

— Прошу прощения, — горестно сказал Пип, — но если бы вы могли на минутку оторваться друг от друга...

— Идите вперед, — невнятно проговорил Артур. — Через секундочку мы вас нагоним.

Пип пожал плечами:

— С превеликой охотою. Мне-то не терпится выбраться из этого жуткого места.

Он осторожно подошел к порогу, будто ожидал, что, когда будет проходить, дверь его укусит.

— Странно, — сказал он, — я так давно мечтал об этом мгновении. А теперь, когда оно наступило...

— Этого мы пока не знаем, — прервала его Софи. — Но выяснить можно только одним способом.

— Верно, — отозвался Пип. — А ладно. Что бы там ни произошло, мне просто хотелось поблагодарить вас, вас обоих. И мне очень и очень жаль, — добавил он, повернувшись к Полу. — Простите меня за сны. Чертовская вольность — так врываться в сон ближнего, но...

Пол улыбнулся:

— Все в порядке. По сравнению с тем, что мне обычно снится...

— Знаю, — ответил Пип. — Правду сказать, я это видел. И тем не менее.

Зажмурившись, он сделал глубокий вдох и переступил порог.

— Господи Всевышний, — раздался с той стороны его голос. — Пятно на потолке, как вижу, все еще здесь. А ведь, помнится, я писал о нем домохозяину в тысяча восемьсот семьдесят четвертом.

— Ты следующий, — рявкнула матушка мистера Тэннера и, схватив Артура за шиворот, потащила его в дверь. — Ну, должна же я была сначала проверить, безопасно ли это, правда? — пояснила она.

В своем роде это было почти трогательно.

Затем прошла Софи и, наконец, Пол, который мягко прикрыл за собой дверь и поймал, когда, свернувшись, она упала со стены.

— Ну вот, наверное, и все, — сказал он.

Пип и Артур стояли посреди его комнаты, по обе стороны от теперь уже обезмеченного камня.

— Мне крайне неприятно это говорить, — сказал Артур, — но, пожалуй, я предпочитал это место таким, каким оно было у нас. Тем не менее приятно быть на свободе. Вернуться, — поправился он. — Очень приятно, — добавил он с улыбкой.

— Рада, что тебе так приятно, — хмыкнула матушка мистера Тэннера. — А теперь мы должны найти Хамфри и ткнуть его самого длинным острым...

— Нет, — прервала гоблиншу Софи, удивив этой репликой себя не меньше, чем всех остальных. — Нет, для начала нужно выпустить того, другого типа. Как там его? Старшего партнера. Джона Веллингтона. Это же очевидно, — продолжала она, когда все недоуменно на нее уставились. — Нам самим с Хамфри Уэлсом не справиться, он поистине могущественный волшебник и может наложить на нас заклятие, превратить во что-нибудь. Или мы все окажемся снова в этой гадкой комнатенке. Но если бы мы спасли Джона Веллингтона, то он, наверное, чародей похлеще Хамфри, и разберется с племянником за нас. Не знаю, чего вы на меня так пялитесь. По мне, так все очевидно.

Пол на мгновение задумался.

— А ведь она права, — сказал он наконец.

— Чушь, — отрезала матушка мистера Тэннера. — Вот увидите, попадись он мне в когти, ему еще очень и очень долго не придется заниматься магией.

— Ну, — начат было Артур, но тут поймал взгляд любимой и притих как мышь.

А вот Пип покачал головой.

— Я согласен с юной леди, — сказал он. — Думаю, нам лучше освободить старикана, я хотел сказать Джона Веллингтона, и лишь потом идти на битву в кабинет Хамфри.

— И я с ней согласен, — раздался голос из угла комнаты. — Во всяком случае, я бы на вашем месте именно так и поступил, но теперь уже слишком поздно.

Все резко обернулись, но не успели закончить движение, как мир завертелся в противоположную сторону. Пол узнал ощущение: такое же он испытал несколько часов назад, когда спасительное заклятие мистера Червеубивца перенесло их из комнаты без дверей в контору. Когда все прекратилось, Пол обнаружил, что они стоят в конференц-зале, выстроившись вдоль стола совещаний, а на них надвигается Хамфри Уэлс. На Хамфри был балахон фокусника и капюшон, в руках он держал пилу.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— Конечно, — сказал Хамфри Уэлс, остановившись отереть лоб полой балахона, — я скорее всего перебарщиваю с мерами предосторожности. Фактически это профессиональное заболевание у всех злодеев. В конце концов, вам известно, что я заколдовал моего дядюшку Джона, но вы не имеете ни малейшего представления, во что именно я его превратил. Соответственно особой угрозы для меня вы не представляете. И тем не менее так уж получилось — я придерживаюсь взглядов, что нельзя упускать ни одной мелочи.

Усмехнувшись, он запилил снова. Он уже пропилил на две трети. Внутри ящика матушка мистера Тэннера брыкалась и кричала, но теперь зловеще затихла.

— Более того, — продолжал он, чуть повышая голос, чтобы перекрыть визг пилы, — я, возможно, сумел бы заставить молодого Артура рассказать мне, где спрятан талисман, просто пригрозив распилить надвое его возлюбленную, не утруждаясь собственно процессом. Но я два века ждал случая поквитаться с этой гадкой сучкой.

Артур слабо пискнул и попытался вырваться, но ничего не вышло. Сковывающее заклинание Хамфри удерживало его в кресле так же надежно, как если бы веревки и кляп были из настоящих пеньки и ткани, а не сотканы из магии. Остальные даже не попытались шевельнуться или закричать. Настоящие путы можно тайком перерезать, пережечь или перетереть, нематериальная веревка почти неуязвима.

— Разумеется, — добавил Хамфри Уэлс, — вас всех, пожалуй, интересует, что я намереваюсь сделать с вами после того, как приберу к рукам талисман. Хороший вопрос, я сам его себе задавал. Наверное, я могу всех вас спровадить в ту убогую тесную комнатенку, но, как мы видели, это необязательно окончательное решение проблемы. Идея превратить вас в разные предметы не лишена привлекательности, и как только талисман окажется у меня, это будет просто как дважды два. А может, мне стоит вас убить и на том покончить. Это было бы логичным шагом, — вздохнул он, — но моя беда в том, что у меня слишком доброе сердце. Неправдой было бы сказать, что я и мухи не обижу, но думаю, что пять, нет, скажем, шесть хладнокровных убийств, — ведь на сей раз придется прикончить и бедного дядю Джона, — это даже для меня чересчур. Кто знает, может, я вас и отпущу — ведь вреда от вас нет никакого.

И тут Пол впервые искренне пожалел, что не владеет магией. Настоящий квалифицированный волшебник смог бы освободиться от незримых пут, превратить Хамфри в козявку и сделать так, чтобы на него упал тяжелый предмет, который его бы расплющил, — и все это, только поведя носом или подняв бровь. Но Пол не был настоящим волшебником сейчас, не был им в прошлом и уже никогда не станет. «А жаль», — подумал он. Впрочем, больше всего жалел он не об этом. Главная беда была в том, что Софи его любит — одному богу известно за что, — а теперь его вот-вот убьют или превратят в мышь-песчанку. «Интересно, а песчанки умеют любить?» — подумалось ему. Разумеется, он все равно продолжал бы обожать и боготворить Софи, даже стань она песчанкой. Но что, если все чувства в процессе трансформации улетучиваются? Как бы то ни было, это нечестно, и если бы только он сумел освободить руки, то вдоволь бы порадовался, описывая происходящее в письме на шоу про угнетаемых детей Эстер Рентцен.

Хамфри перестал пилить: он стоял, опершись на стол, и тяжело дышал.

— На самом деле, — отдуваясь, сказал он, — стоит говорить про семь хладнокровных убийств, потому что, надо думать, Деннису Тэннеру едва ли понравится, что его старушку-мать распилили пополам. С другой стороны, он достаточно долго был занозой у меня в боку, а кроме того, мне никогда не нравился. — Положив руки на две половинки ящика, он мягко толкнул их в разные стороны. — А теперь, — сказал он, глядя на Артура, — давайте не будем играть в кошки-мышки. Вы видите, что я совершенно серьезен, поэтому не трудитесь мне лгать или пытаться тянуть время. — Он щелкнул пальцами, и Артур едва не упал со стула. — Да будет вам, — приструнил Хамфри. — Мне еще о многом надо позаботиться после того, как я с вами расправлюсь, поэтому не тратьте мое время. Артур встал. Пол заметил, что его бьет дрожь, и не мог его за это винить.

— Очень хорошо, — тихонько произнес он. — Но какая у меня гарантия, что вы снова ее сложите?

— Мое слово джентльмена, разумеется.

— А, — мрачно произнес Артур. — Честно говоря, я надеялся на большее.

Хамфри улыбнулся:

— М-да, тяжкое положение. Я упоминал, что, если ее не восстановить в течение трех минут, нет смысла и пытаться?

Артур быстро зажмурился, потом открыл глаза и, потянувшись через стол, взял волшебный цилиндр Хамфри, из которого извлек трех белых голубок, кролика и тонкую золотую цепочку. Голубки и кролик сбежали под стулья, цепочку же Артур положил на стол.

— Вот он.

В горле Хамфри, который, широко раскрыв глаза, наблюдал за его действиями, странно забулькало.

— Вы хотите мне сказать, — произнес он наконец, — что я, сам того не подозревая, таскал эту дрянь при себе последние сто тридцать лет? Изо всех... — Он расхохотался. — Что ж, надо отдать должное вашей находчивости, не говоря уже про храбрость. Прощаю, что вы выставили меня дураком, потому что никто про это никогда не узнает. И как только я избавлюсь от этой докучной побрякушки, мой треклятый дядюшка больше не доставит проблем.

— Как пожелаете, — отозвался Артур, — а теперь не будете ли так добры...

— Что? Ах да, конечно. — Хамфри сдвинул половинки ящика, которые сомкнулись с громким щелчком, затем поднял крышку, и матушка мистера Тэннера, моргая, села. — Вот, видите? — сказал он. — Я ведь все-таки дал вам слово.

Матушка мистера Тэннера испустила леденящий душу вопль, на руках у нее выросли вдруг трехдюймовые когти, которыми она попыталась вцепиться в физиономию Хамфри, но он щелкнул пальцами, и она застыла, так до него и не дотянувшись.

— А что до тебя, — сказал он, — с тобой я еще не покончил.

Он второй раз щелкнул пальцами, и матушка мистера Тэннера превратилась в поразительно красивую пышную блондинку решительно безо всякой одежды. Блондинка взвизгнула и, к огромному удивлению Пола, покраснела.