Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Крысы - Гробница

ModernLib.Net / Ужасы и мистика / Херберт Джеймс / Гробница - Чтение (стр. 10)
Автор: Херберт Джеймс
Жанр: Ужасы и мистика
Серия: Крысы

 

 


Он завернул за угол дома и увидел, что озеро окутано непрозрачной пеленой тумана. Молочно-белая завеса чуть колыхалась под легким ветерком, и струйки поднимающегося кверху пара змейками вились над ее слегка волнистой гладью. Под его ногами заскрипел гравий, когда он подошел к «Мерседесу»; черная глянцевитая поверхность машины была покрыта крупными каплями росы. Холлоран лег плашмя на землю, чтобы осмотреть низ автомобиля. Он посветил направленным лучом карманного фонарика, дюйм за дюймом изучая дно кузова машины; убедившись, что на нем нет никаких посторонних предметов, а на земле под машиной нет никаких подозрительных следов (часто террористы прикрепляли взрывные устройства именно там, куда труднее всего было добраться), он тщательно обследовал снаружи колеса, амортизаторы и тормоза. Удовлетворенный результатами осмотра, он обошел вокруг автомобиля, глядя, нет ли на его кузове и на земле пятен смазки или отпечатков пальцев, не валяются ли кусочки провода, не разбросан ли гравий возле дверей машины чьими-то ногами. Перед тем, как открыть дверцы «Мерседеса», он провел ребром тонкого бумажного листа по тонким зазорам между дверцами и корпусом; убедившись, что оттуда не торчат концы проводов или куски проволоки, он просунул голову внутрь салона автомобиля, втянув в себя воздух через расширенные ноздри — не примешается ли какой-нибудь посторонний резкий запах к легкому духу бензина. Опасаясь, не подложены ли под сиденье взрывные детонаторы, срабатывающие при нажатии на пружины кресел, он проверял щиток, пепельницы и ящик для мелких предметов, не опираясь на сиденья. Затем заглянул под каждое из кресел. Оставив дверцы машины открытыми, он проверил мотор, еще раз используя ребро бумажной карточки для прощупывания щели между откидной крышкой моторного отсека и корпусом, а потом так же осторожно заглянул в багажник. Закончив эту сложную процедуру внешнего осмотра машины, он завел двигатель «Мерседеса», оставив его на холостом ходу на несколько минут, после чего сел в кабину и проехал взад и вперед несколько метров. Убедившись, что за прошедшую ночь машину никто не трогал, он выключил мотор, вылез из кабины и запер дверцы. — Неужели действительно необходимо было столько возиться с этим? раздался голос с крыльца.

Холлоран обернулся и увидел Феликса Клина, стоящего у дверей; тень от навеса скрывала черты его лица. Скрестив руки на груди и прислонившись одним плечом к каменному столбу, он разглядывал Холлорана, занятого проверкой автомобиля. Он опять был одет довольно просто и небрежно: слишком свободная легкая куртка была накинута поверх свитера, заправленного в джинсы. Клин усмехался, вид у него был бодрый и свежий; от вчерашней усталости, одолевшей его за обедом, не осталось и следа.

— Я проделал бы те же самые действия даже если бы «Мерседес» простоял всю ночь в надежно запертом подземном гараже, — ответил Холлоран. — Я проверял, не проник ли кто-нибудь внутрь этой ночью.

— Значит, вы так и не поверили мне, когда я сказал, что здесь я в полной безопасности.

Холлоран пожал плечами:

— Не в обычаях «Ахиллесова Щита» полагаться на авось.

— Конечно, нет, — поддакнул Клин, выходя из тени, потягиваясь и глядя на небо. — Сегодня будет хороший день. Хотите прогуляться, Холлоран? Освежающий моцион перед завтраком, а? Это взбодрит вас.

— Что вы имеете в виду?

— Идите следом — узнаете.

Клин быстро зашагал к озеру. Холлорана удивила его живая и легкая, подпрыгивающая походка. Еще вчера вечером поза Феликса за столом была расслабленной, утомленной, движения — вялыми; черты лица осунулись, как после долгой болезни. Сегодня утром энергия, казалось, била ключом из этого человека.

— Идемте, и забудьте об этом вчерашнем дорожном происшествии, — позвал он весело.

Холлоран медленно двинулся вслед за ним; хотя его походка была легкой, сам он отнюдь не расслаблялся. Все время, пока они шли к озеру, агент «Ахиллесова Щита» следил за окрестностями, подмечая каждую деталь пейзажа, чтобы вовремя заметить приближающуюся опасность. Он зорко смотрел, не покажется ли вдруг подозрительное пятно в кустах, не сверкнет ли солнце, отражаясь в оптическом прицеле дальнобойной винтовки; и уж вне всякого сомнения, особое внимание он уделял дороге, ведущей от главных ворот поместья к дому.

Клин намного опередил его; низкая темноволосая фигура виднелась уже у самого берега озера. Иногда он взмахивал руками и подпрыгивал, так что Холлоран совсем не удивился бы, если бы его клиент прошелся «колесом» по ровной дорожке, посыпанной гравием. Похоже, у маленького человечка было слишком много энергии, и он щедро расходовал свои силы.

Тропинка пошла под уклон, спускаясь к воде, и Клин стремительно сбежал вниз; теперь Холлорану были видны только его узкие плечи и темноволосая голова. Холлоран ускорил шаг и вскоре увидел, что Клин стоит на дальнем краю низких мостков, к которым привязана гребная шлюпка.

— Вот вам хорошая тренировка на сегодня, — сказал Клин Холлорану, распутав узел каната, привязывающего лодку к мосткам.

— На ней нет мотора?

— Мне нравятся спокойные воды этого озера, нравится его тишина. Я не люблю моторы — они нарушают тишину. Обычно Монк или Палузинский сидят на веслах во время наших прогулок по озеру, но сегодня эта честь будет принадлежать вам, — Клин легко спрыгнул в лодку и уселся на корме. — Давайте отчалим!

— В таком тумане мы вряд ли что-нибудь разглядим, — заметил Холлоран, ступив на мостки.

— Может быть, — ответил Клин, отвернувшись и вглядываясь в белую дымку над поверхностью воды.

Холлоран перелез через борт легкой шлюпки, оттолкнувшись ногой от края мостков. Усевшись на среднюю скамью лодки, он уперся концом одного весла в деревянную сваю и оттолкнулся сильнее, пустив лодку в медленный дрейф, потом поставил весла в уключины. Развернувшись, он взял курс на середину озера; мерные взмахи весел заставляли лодку тихо и плавно скользить в тумане по спокойной водной глади. Сидя напротив Клина, он мог разглядывать своего компаньона вблизи; кинув на сидящую перед ним худощавую фигуру несколько острых взглядов, он решил, что столь сильная метаморфоза, происшедшая с Клином со вчерашнего вечера, имеет мало общего с изменениями его психического состояния; ее причину скорее нужно искать в непостоянной, переменчивой, неустойчивой натуре этого странного человека, в его раздвоенности, временами столь сильно поражающей Холлорана. Внешность «объекта» осталась той же, что и вчера, черты лица были все такими же заостренными; но кожа уже приобрела живой и теплый оттенок, и желтизна, напоминающая старый высушенный пергамент, покрывавшая бледные щеки клиента за вчерашним обедом, бесследно сошла. Темные глаза Клина ярко блестели, а голос стал звучным и даже чуть более резким, чем обычно. Не в первый раз Холлорану пришла в голову мысль, что его клиент употребляет какие-то наркотики.

Клин, чей тонкий профиль четко вырисовывался на фоне белизны, внезапно быстро повернулся лицом к Холлорану.

— Все еще пытаетесь расколоть меня, Холлоран? — спросил он с коротким, резким смешком. — Не так-то это просто, скажу я вам. Почти невозможно. Даже такому, как я, это едва ли было бы под силу... — Его смех стал более долгим. — Дело в том, что я не похож ни на одного человека из тех, с кем вы встречались за всю свою жизнь... Я прав?

Холлоран продолжал спокойно и плавно грести.

— Все, что меня интересует, — это ваша безопасность. Остальное меня не касается, — ответил он.

— Так ваше начальство в «Ахиллесовом Щите» учит вас отвечать своим клиентам? Фраза из записной книжки, удобная и всегда наготове. Вряд ли вы станете отрицать, что ваше любопытство удовлетворено сведениями, которые уже известны всем из официального досье. Признайтесь! Неужели вам не хочется узнать обо мне побольше? О том, как досталось мне такое богатство, об этой моей загадочной силе... Ведь хочется, правда? Да-а, я знаю, что вам этого хочется!

— Допустим.

Клин хлопнул себя по колену:

— Хорошо... — Он наклонился вперед с видом заговорщика. — Должен вам сказать, что родился я не таким... О, нет, не совсем так. Назовем это поздно развившимся талантом... — Улыбка сошла с его лица; и хотя черные глаза буквально впились в глаза Холлорана, казалось, что Клин смотрит куда-то вдаль, словно не замечая ничего вокруг себя.

— Вы говорите об этом так, как будто особенные способности вашей психики возвышают вас над остальными людьми.

Весло зацепило полусгнившие водоросли, плававшие в воде, и Холлоран бросил грести, чтобы освободить лопасть одного весла от намотавшихся на него остатков прошлогодних растений. Густая бурая масса на конце весла была скользкой на ощупь, и ему пришлось несколько раз дернуть за ее вьющиеся концы, прежде чем ему удалось сбросить эту гниль обратно в озеро. Когда он снова погрузил весла в воду, Клин уже ухмылялся, глядя на него — очевидно, воспоминания о прошлом больше не тревожили этого странного человека.

— Хорошо ли вы спали прошедшей ночью? — спросил Клин.

Действительно ли в его усмешке была какая-то дьявольская хитрость, или это только почудилось Холлорану? И чем объясняется такая внезапная перемена темы разговора?

— Достаточно крепко — до тех пор, пока я не проснулся, — ответил он Клину.

— И вас ничто не потревожило?

— Только отсутствие надежной охраны в Нифе. Здесь вы подвергаетесь серьезному риску.

— Да-да, мы поговорим об этом позже... А Кора очень интересная особа, правда? Я имею в виду то, что она на самом деле представляет из себя совсем не то, чем кажется на первый взгляд. Вы это уже поняли?

— Я знаю о ней очень мало, чтобы делать какие-то выводы.

— Конечно. Она рассказывала вам, как она попала на работу непосредственно ко мне? Бесспорно, я захотел ее сразу, как только положил на нее глаз — еще в офисе доброго дяди сэра Вити, около трех лет тому назад. Разглядел ее скрытый потенциал — ну, вы понимаете — увидел, что в ней таятся... определенные способности. Понимаете, о чем я говорю, Холлоран?

Холлоран игнорировал эти намеки, подавляя нарастающий гнев. — Очевидно, вы имеете в виду то, что она очень хороший секретарь и поверенный агент.

— Вы правы, она действительно хороший секретарь. А больше вас ничего не интересует?

Холлоран бросил весла, позволив лодке медленно дрейфовать.

— Что именно может меня заинтересовать? — спокойно произнес он.

— Ха! Конечно, интересует! Я и Кора, наши с ней взаимоотношения! Действительно ли она только лишь составляет графики и планы и печатает письма на пишущей машинке? Может быть, вы хотите знать, нет ли меж нами любовной связи.

— Это никак ко мне и к моему делу не относится.

Клин лукаво улыбался.

— Правда? Послушайте, Холлоран, я очень проницательный человек, и меня очень трудно провести. Неужели я не чую то, что творится у меня под носом? Я думаю, вы оставите свои забавы, когда вспомните, кому принадлежит Кора.

— Принадлежит?.. Вы говорите так, словно безраздельно владеете ее душой и телом.

Клин отвернулся; улыбка все еще не сходила с его лица. Прищурившись, он вглядывался в туман, словно желая проникнуть взором сквозь его плотную завесу. Неясные контуры деревьев и холмов проступали в дымке, чуть колыхавшейся от утреннего прохладного ветерка.

— Чувствуете ли вы огромную тяжесть воды под нами? — внезапно спросил Клин, не поворачивая головы к своему собеседнику. — Чувствуете, как тесно сжимает ее давление деревянные борта нашей лодки, словно текущая под нашими ногами вода и все, что лежит на самом дне озера, хочет прорваться сквозь тонкие стенки и утащить нас вниз? Чувствуете ли вы это, Холлоран? Отрицательный ответ уже почти сорвался с языка Холлорана, удивленного странными идеями темноволосого человечка, но внезапно нахлынувшие ощущения остановили его, заставив замереть на месте. Он чувствовал дрожь дерева под ногами, чувствовал скрытую мощь того, что колыхалось за бортом, окутанное туманом. На несколько секунд его охватил страх, как будто вода и впрямь могла просочиться сквозь тонкие щели меж плотно пригнанными досками бортов и лодка вмиг могла наполниться вязкой субстанцией, засасывающей их, тянущей на дно, где ил и водоросли. Мысль Клина, передавшаяся ему, в одно мгновенье изменила образ озера, сложившийся у Холлорана, превратив его спокойную глубину во что-то загадочное, скрывающее в себе затаенную опасность. Холлоран инстинктивно поджал под себя ноги, чуть подвинувшись на скамейке гребца.

Легкая рябь на воде заставила лодку едва заметно покачиваться. Огромные немигающие глаза Клина снова уставились на него; голос Феликса, обычно более высокий и резкий, зазвучал спокойно и глубоко:

— Оглянитесь по сторонам, потом посмотрите на озеро. Его гладь под завесой тумана, словно шелковистая кожа, чиста и прохладна. Насколько глубоко вы сможете заглянуть в тот мрак, что таится в глубине под этой спокойной прохладой? Ну-ка, Холлоран, попробуйте! Смотрите!

Холлоран нехотя подчинился. Подумаешь, какая мелочь, уговаривал он себя, не стоит спорить из-за таких пустяков. Нагнувшись за борт, он увидел в воде свое неясное отражение.

— Смотрите на воду, — раздался тихий голос Клина. — Смотрите, как плавно она подымается и вновь опускается. Ее поверхность так нежна, нежнее всего, к чему вы жаждали прикоснуться до сих пор... Вглядитесь в свое отражение — оно выделяется темным пятном на воде. В этой темноте ваш взор проникает глубже, и вы видите то, что было скрыто. А что если бы все озеро покрывала огромная тень — смогли бы вы почувствовать то, что таится в его глубинах?

До этой минуты Холлоран видел лишь темное пятно своего отражения в воде. Но вот эта темнота стала расплываться, разрастаться вширь, охватывая все большую площадь тихо колыхавшейся поверхности озера, словно черное покрывало расстилалось, разгоняя туман. Вкрадчивый голос Клина монотонно повторял, что он должен глядеть в воду, не шевелясь и даже не мигая, ведь малейшее движение может нарушить установившуюся гармонию, замутить зеркальную гладь. Он должен всматриваться в темную глубину, пока его чувства и мысли не проникнут дальше, чтобы они впитывались... впитывались... «впитывались» самим озером, приближаясь к тому, что раньше было скрыто от самого острого взора...

«...Там, под нами, разные чудища, Холлоран...»

Он видел расплывчатые фигуры, медленно и неуклюже двигающиеся во мраке, — бесформенные тела плавали вокруг, выделяясь черными пятнами на темном фоне. Ему показалось — нет, скорее, ему «внушили» — что эти существа никогда не видели солнца, не знали света и тепла солнечных лучей, что они дремали в темных глубинах, почти в самом сердце земли. Среди них иногда проплывали скользкие полуживотные-полурастения, чьи сетчатые тела помогали им выдержать чудовищное давление на большой глубине; они скользили вокруг своих огромных неповоротливых соседей, две разные, столь непохожие одна на другую формы жизни царства тьмы. Меж ними плавали еще какие-то странные создания, похожие на призрачные мелькающие тени. Холлоран чувствовал, как они стремятся подняться из мрачных глубин, где они родились, в вышний мир, но их собственные тела не дают им сделать это, обрекая на вечное заключение во тьме и холоде. Но если они сами не могли подняться вверх, им нужно было заманить к себе вниз того, кого они так жадно желали...

Лодка качнулась и сильно наклонилась, когда Холлоран нагнулся еще ниже над водой.

«Прикоснись к воде», — настойчиво шептал тихий голос, — «почувствуй ее прохладу...»

Холлоран протянул руку к поверхности озера, казавшейся ему сейчас одной огромной тенью, и ему почудилось какое-то движение в глубине, словно притаившиеся на дне создания зашевелились в напряженном, трепетном ожидании.

«...погрузи свои пальцы туда...»

Он почувствовал, как его рука касается чего-то мокрого, и резкий холод пробрал его до костей.

«...глубже! дай ему почуять тебя...»

Вода дошла ему до запястья, намочив рукав рубашки.

«...еще ниже, Холлоран... еще ниже, и...»

Ему послышался смех — казалось, он долетал издалека.

«...достань до самой преисподней!..»

Холлоран увидел, как смутные тени начали стремительно подниматься на поверхность — причудливые, уродливые создания, которые могли возникнуть только в адских глубинах. Разверстые пасти — были ли это пасти?.. там были отверстия, напоминавшие жадно раскрытые рты — готовились впиться в его плоть, поглотить его...

Смех раздавался все громче, возвращая ясность мыслям и чувствам. Холлоран вытащил руку из воды и встал на ноги на дне лодки, словно хотел убраться как можно дальше от этих алчных глоток.

А неизвестные чудовища плыли вверх, объединившись в своем стремительном движении, — словно подводная нефтяная скважина вдруг извергла из своих недр черную жижу. Странные, непохожие ни на одно из земных существ, аморфные тела, лишенные глаз, с атрофированными конечностями, более похожими на ножки амебы. В общей массе копошились и другие твари — едва различимые, маленькие тельца состояли почти из одного непропорционально большого ротового отверстия, усеянного острыми и тонкими, словно иглы, зубами. Они подплывали все ближе; еще немного — и они выпрыгнут из воды...

Но тут они начали исчезать на глазах, распадаться на мелкие части, разорванные колоссальным давлением в их собственных внутренностях, позволявшим им жить на глубине и никак не приспособленным к более разреженной среде верхних слоев воды.

Он представлял себе, как они пронзительно визжат от боли, но эти звуки не были слышны, потому что были лишь плодом его воображения. Вокруг лодки вода словно вскипела и стала белой и непрозрачной от пены и бьющих со дна водоема пузырящихся ключей. Тут и там брызгали фонтанчики, и в мутных струйках, взлетающих вверх, — или это только чудилось Холлорану? — мелькали останки загадочных обитателей глубин.

Лодку сильно закачало, и Холлоран быстро сел на скамью гребца, вцепившись обеими руками в борта лодки, чтобы остановить качку. Он удерживал лодку до тех пор, пока волнение не утихло и озеро не стало таким же спокойным, каким оно было до сих пор.

Двое мужчин оказались на самой середине озера; вокруг них расстилалась темная гладь воды, а воздух вокруг был на удивление и прозрачен. Плотный туман расступился, окружив их кольцом, и их лодка плавно покачивалась в центре широкого темного круга спокойных вод. Единственным звуком, нарушавшим тишину, было хихиканье Клина.

Глава 22

Корм для собак

Чарльз Матер стоял на коленях возле своих кустов, когда жена окликнула его со ступенек террасы. Приученный вставать рано, он сохранил эту привычку даже после того, как был вынужден оставить военную службу. И теперь, чтобы не потревожить Агнессу, не разделявшую его любви к пробуждению с первыми петухами, он на цыпочках выбирался из спальни, одевался в ванной, пил чай на кухне и выходил в сад, ставший его второй любовью (первой любовью была его Агнесса). В любой сезон в саду находились какие-нибудь дела, а для него ничего на свете не было приятнее, чем немного размяться на свежем воздухе. Единственной неприятностью в этом занятии было то, что утренний туман и холод (дававший знать о себе зимой, осенью и весной) отзывался прострелами и ноющими болями в его израненной ноге.

Он обернулся к жене:

— Что случилось, дорогая?

— Тебя к телефону, Чарльз. Звонит господин Холлоран. Ему нужно срочно поговорить с тобой.

Агнесса была слегка рассержена: ей пришлось вылезать из ванны, чтобы поднять трубку телефона — ведь ее муж, работая в своем любимом саду, не мог услышать звонка. Она стояла на открытом воздухе, дрожа от холода и рискуя схватить воспаление легких.

Матер поднялся с невысокой деревянной подставки, на которую он опирался коленями; тонкий конец его трости вонзился во влажную землю. Прихрамывая, он направился к террасе.

— На твоем месте, Агни, я вошел бы обратно в дом, — сказал он, с трудом взбираясь на ступеньки. — Ты умрешь от простуды, если будешь стоять здесь в таком виде.

— Благодарю вас за вашу заботу, сударь, но мне кажется, что многочасовые прогулки по сырой траве не идут на пользу и вашей ноге тоже, — язвительно ответила она, хотя тон ее был совсем не таким сердитым. — На вашем месте я приняла бы теплую ванну сразу же после того как вернулась из сада.

— Мамочка всегда права, — улыбнулся Матер. — А теперь марш обратно, не то я сорву с тебя всю одежду и начну нагишом гонять по саду!

Она быстро повернулась, пряча улыбку в уголках рта, и пошла к двери внутреннего дворика.

— В таком случае соседи насладятся эффектнейшим зрелищем вместо завтрака, — бросила она через плечо.

— И правда, — промурлыкал он, прихрамывая следом за ней и пожирая глазами ее фигуру с восторгом юного поклонника, — это будет эффектно!

Он прошел в свой рабочий кабинет и поднял трубку телефона. Подождав, пока в ней не раздастся легкий щелчок — это Агнесса положила на рычажок трубку другого аппарата в комнате на верхнем этаже — он сказал:

— Лайам, это Чарльз. Я никак не ждал, что вы позвоните сегодня.

Голос Холлорана был спокойным и ровным:

— Я пытался связаться с Дитером Штуром с восьми часов утра — безуспешно.

— Он должен дежурить в конторе «Щита» в эти выходные, — ответил Матер. — Я думаю, вы уже звонили туда.

— Да, я звонил в офис; а за полчаса перед этим я набрал его домашний номер, решив, что застану его там. Никто не подошел к телефону.

Матер взглянул на часы:

— Гм, уже десятый час... Кроме него, в контору должна была прийти секретарша.

— Но ключи могли остаться у Штура.

— Тогда она стоит у запертых дверей и ждет его. Однако Штур обычно не опаздывает. Возможно, сейчас он где-то на полпути к конторе, и вы с ним попросту разминулись.

— Я звонил к нему домой больше часа тому назад.

— Значит, его что-то задержало в дороге. Отказал мотор автомобиля, например. Мало ли что может случиться?.. Слушайте, я позвоню Снайфу — в конце концов, невелика беда, если мы испортим ему выходные — и мы вместе выясним, где пропадает Штур. Мне почему-то кажется, что это дело пустяковое, — свободной рукой Матер поглаживал согнутое колено. — А как у вас идут дела в Нифе?

— Я хотел договориться о подкреплении, которое усилит патруль вдоль границ усадьбы. И еще мне кажется, что неплохо было бы вооружить наших людей. Здесь нет практически никакой защиты.

Голос Холлорана умолк, но Матер чувствовал, что его собеседнику хочется сказать что-то еще. Пауза слегка затянулась, и Матер быстро спросил:

— Вас больше ничего не беспокоит, Холлоран?

Эту фразу можно было принять за обычную формулу вежливости; однако Матер слишком хорошо знал своего агента и сразу почувствовал: случилось что-то необычное.

Холлоран помолчал еще несколько секунд, потом ответил:

— Нет, больше ничего. Наш клиент очень странный человек, но он вполне управляем.

— Если между вами возникли какие-то трения, мы можем прислать кого-нибудь взамен. Дополнительные сложности нам ни к чему, вы понимаете. — Ах, нет. Оставьте все как есть. Вы дадите мне знать, что случилось с Организатором?

— Конечно. Как только сами узнаем, что произошло. Возможно, Штур не ночевал сегодня дома — вещь не настолько из ряда вон выходящая для одинокого мужчины. Видимо, та, с которой он провел эту ночь, нашла способ удержать возле себя всегда аккуратного немца.

— Это так на него не похоже — не дать вовремя знать о том, где он находится.

— Согласен. Тем более когда идет очередная операция, — Матер озабоченно нахмурился. — Мы дадим вам знать, Лайам, и обязательно организуем для вас дополнительное прикрытие. Надеюсь эта ночь прошла без каких-либо происшествий?

— Все было спокойно. Нет ли новых сведений об угнанном «Пежо»?

— Полиция все еще тянет резину, я уверен. Вряд ли они смогут нам помочь. А вы уверены, что клиент ничего не утаил от вас? Может быть, ему известно намного больше, чем он рассказал?

— Я ни в чем не могу быть уверен.

Рука Матера замерла, чуть не достав колена. Он снова ждал, что Холлоран добавит еще что-нибудь, но тот молчал. В трубке раздавалось только тихое потрескивание атмосферных помех.

— Может быть, мне стоило бы самому навестить Ниф, — предложил он.

— Мы вернемся в Лондон в понедельник, и тогда я могу встретиться с вами.

— Как скажете. Я позвоню вам сразу же, как только узнаю новости.

Холлоран услышал тихий щелчок, когда на другом конце провода Матер повесил трубку. Через несколько секунд послышался ровный гудок — линия освободилась. Он положил трубку на рычажок.

Матер сидел в своем рабочем кабинете, погруженный в размышления. Наконец он снова снял трубку телефона и набрал номер.

* * *

Холлоран стоял в просторной прихожей возле открытых дверей, все еще не снимая руки с трубки телефона. На душе у него было тревожно. Отсутствие Дитера Штура на рабочем месте давало серьезный повод для беспокойства, так как аккуратный немец никогда не пропускал важных дел, за которые он отвечал (да и вообще в его привычки входило чрезвычайно серьезное отношение даже к самой незначительной работе). Возможно, что сегодня утром у Штура, как сначала предположил Матер, возникли какие-то досадные мелкие неприятности по дороге в контору. Версия Матера о ночи, проведенной в компании вне дома, была менее вероятной: подобные развлечения были не во вкусе Организатора. Но даже если он остался на ночь у кого-то из приятелей, он предварительно позвонил бы в «Ахиллесов Щит», оставив телефон, по которому с ним можно было связаться. В какую бы сложную ситуацию ни попал бы Штур, он всегда нашел бы способ предупредить об этом своих сотрудников. Холлоран провел пальцами по своей небритой щеке. Может быть, Клин — да и Ниф тоже — так повлияли на него, что он начинает искать скрытый подвох в любом, даже самом простом деле.

На лестнице послышались чьи-то шаги. Он оглянулся и увидел Кору — она застыла на месте, едва он заглянул ей в глаза, опираясь рукой на широкие перила, чтобы не потерять равновесие.

— Доброе утро, Лайам, — едва слышно произнесла она; в ее тихом голосе чувствовалось смущение — очевидно, она не знала, как поведет себя Холлоран после того, что произошло меж ними этой ночью.

— Кора, — откликнулся он, и, сделав несколько шагов к лестнице, остановился, поджидая, когда она спустится. На их лицах не было ни тени улыбки — только напряженное ожидание и затаенная тревога. Оба понимали, что после ночи интимной близости люди обычно не ограничиваются мимолетным приветствием, брошенным на ходу.

— Ты... вы уже позавтракали? — спросила она; ее вопрос был скорее средством прервать неловкую паузу, чем проявлением заботы.

— Нет, я только сейчас собрался поесть, — ответил Холлоран. Шагнув к ней, он положил свою кисть на ее руку, чтобы удержать ее, не дать ей проскользнуть мимо. Девушка чуть вздрогнула и подняла на него огромные глаза.

— Кора, — спросил он, глядя ей в лицо, — почему ты не предупредила меня насчет Клина?

Девушка не смогла скрыть тревоги, промелькнувшей в ее глазах.

— Почему ты не сказала мне о том, что он обладает... я полагаю, вы называете это «силой»... так вот, почему ты не предупредила меня о том, что он обладает силой гипноза? Мы прокатились по озеру в лодке сегодня утром — обычная небольшая прогулка, — и он заставил меня видеть странные вещи... вещи, в существование которых я не могу поверить до сих пор. Это были какие-то твари, Кора, чудовища, которые будто бы живут в тине на дне водоема. Я не знаю, из глубин чьего воображения он выудил их — моего или своего собственного, — только они напугали меня до чертиков, хотя в то же время я не терял контроля над собой и какое-то чувство подсказывало мне, что на самом деле никаких чудовищ там не существует, что это просто плод чьей-то фантазии. Но могу поклясться, что впечатление было сильное — я уже давно не испытывал ничего подобного.

— Он просто шутил с тобой... играл в свои игры, — она шагнула к нему; ее голос звучал тихо, слегка печально. — Это один из его способов показать, насколько сильно он может влиять на других людей. Иногда он внедряет какие-то образы непосредственно в сознание человека.

Холлоран кивнул.

— Передача мысленного образа — то же самое, что гипноз.

— Нет. Нет, это не совсем так. Он не может заставить вас «сделать» что-либо, не может завладеть вашей волей. Вы полностью отдаете себе отчет в своих поступках. Он может лишь создавать образы, может внушить вам определенное «чувство»...

Холлоран мысленно перенесся в здание «Магмы», в белую комнату, где он в первый раз встретился со своим клиентом. Он вспомнил, как в кромешной тьме чей-то палец ткнул его в спину, хотя рядом с ним никого не было, вспомнил свое прикосновение к чьей-то морщинистой, холодной коже, столь поразившее его — ведь они с Клином были вдвоем в этой закрытой комнате...

— Да, это похоже на чувство, — медленно произнес он, хотя до сих пор не нашел подходящего объяснения для своих ощущений.

Девушка натянуто рассмеялась в ответ:

— Или на что-то в этом же роде.

Кора плавно скользнула вниз по лестнице, отняв у него свою руку, и направилась в столовую.

На балконе над лестницей скрипнула половица. Вскинув голову, Холлоран успел заметить, как Монк сделал шаг назад, скрывшись за колоннами. Холлоран был уверен, что американец чему-то ухмылялся.

* * *

— Прекрасно, я вижу, что маленькое утреннее недоразумение не испортило вашего аппетита, — Клин движением руки отослал араба, наливавшего добавочную порцию кофе в чашку хозяина.

Холлоран поднял глаза от своей тарелки и улыбнулся Клину в ответ:

— Мой аппетит испортить не так-то легко.

— Ах, правда? Там, в лодке, были моменты, когда я боялся, что вас начнет рвать... Ах, я, кажется, догадываюсь, в чем дело. Вряд ли вас так сильно укачало — сегодня озеро было на редкость спокойным, и едва заметная рябь не могла вызвать приступа тошноты. Но туман... Да, конечно, там был слишком густой туман. Вы потеряли чувство направления, у вас закружилась голова. Вы понимаете меня. Всему виной этот туман, и еще такое особенное чувство, когда плывешь сквозь него... Я очень беспокоился за вас, Холлоран. Вы так плохо выглядели! — Он поднес чашечку к губам и сделал небольшой глоток. — Юсиф, подай мисс Редмайл еще кофе. Похоже, ей не помешает несколько глотков свежего кофе. Покрепче, пожалуйста, и добавь сливки. Вы почти совсем ничего не едите, Кора. Вам нужно больше есть, иначе ваш организм ослабнет. Какой жалкий вид у бедняжки, не правда ли, Холлоран? Хорошо ли вы спите по ночам, Кора?


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29