Средневековые Де Варенны (№1) - Талисман

Но у Линкса и не было ни малейшего намерения останавливаться. Он снял с Джейн платье вместе с серебряной цепью, благоговейно отложил в сторону и пошутил:

— Мы должны следить, чтобы ничего не случилось с розовой шерстью или волшебным камнем.

Джейн завороженно смотрела на их отражение в зеркале. Ее тонкая батистовая рубашка ярко белела на фоне высокого, обтянутого черным халатом тела.

— В то время, когда я видел тебя полностью обнаженной, а это было только один раз, ты носила моего ребенка. В ту ночь я нашел тебя неописуемо красивой — можешь себе представить, как сегодня действует на меня твое стройное тело?

Линкс застонал от возбуждения. Даже опытная куртизанка не могла быть такой соблазнительной. Ее рубашка последовала за платьем; теперь Джейн стояла совершенно неподвижно, пока он разглядывал ее. Если бы Линкс коснулся ее обнаженной плоти, она не удержалась бы от крика, но он только жадно смотрел, пожирая ее отражение горящим взглядом.

Он потянулся за изумрудной накидкой. Мех коснулся ее обнаженной кожи, и Джейн вскрикнула, а затем застонала от этой сладкой пытки. Возбуждение сделало все нервные окончания необыкновенно чувствительными, и она задрожала.

Линкс взял ее за руку.

— Иди сюда.

С изумлением Джейн поняла, что он ведет ее на галерею, в холодную зимнюю ночь, и покорно последовала за ним, ведь ее тело и воля принадлежали ему. Они пересекли галерею. Линкс приподнял Джейн и посадил ее на стену. Его руки скользнули под мех, и он прошептал:

— Шалости под омелой заставили тебя вообразить, будто ты кое-что знаешь о поцелуях. Ты ошибаешься. Я намерен научить тебя всему, что следует знать об этом занятии.

Джейн сидела на стене, и поэтому их лица находились на одном уровне. Линкс прижался к ней губами в первом настоящем поцелуе, и она с готовностью ответила. Его поцелуй стал глубже, а руки начали исследование тайных закоулков ее тела, скрытого под лисьим мехом. То, что он проделывал, было шокирующим, первобытным и более интимным, чем она могла себе представить. Скользящие движения горячего языка и настойчивых рук заставляли отзываться ее возбужденное тело на что-то прекрасное и запретное.

Джейн просунула руки под халат Линкса и кончиками пальцев ощутила жар его тела. Повинуясь его настойчивым рукам, она невольно раздвинула бедра и выгнулась от наслаждения, которое дарили его опытные пальцы. Затем оторвалась от губ Линкса, распахнула халат, прижалась ртом к его напряженной шее и, скользнув вниз, остановилась на твердом мужском соске.

Оба ощущали такую непреодолимую тягу друг к другу, что им казалось, будто ночь вокруг взорвалась. Чувственное подрагивание их тел скоро перешло в настоящую дрожь.

— Думаю, с нас хватит холодного воздуха. — Линкс кончиком языка обвел контур ее губ. — Ты готова вернуться и позволить мне согреть тебя?

— Мне жарко, — задыхаясь, ответила Джейн и придвинулась к нему.

— И слава Богу.

Линкс снял ее со стены, но не поставил на холодные каменные плиты, а прижал к груди и отнес к камину.

— Это кресло, которое хорошо послужило нам в прошлом, пригодится и сегодня, — хрипло прошептал он, сел и опустил Джейн на колени лицом к себе.

Ему не нужно было просить ее обхватить его талию ногами. Джейн взглянула на восставшую между ними напряженную плоть и, не в силах противиться искушению, накрыла его естество ладонью, как показал Линкс в их первую ночь. Размеры поначалу испугали Джейн: она вспомнила боль, которую испытала в первую ночь, но нарастающее желание вскоре пересилило страх.

— Я пока не хочу делать тебе еще одного ребенка. Слишком рано. И я не хочу причинить тебе боль. Мечтаю только доставить наслаждение. — Линкс приподнял ее и опустил на себя.

Джейн подумала, что если испытает еще большее наслаждение, то просто умрет.

Сильные руки Линкса очень осторожно приподнимали и опускали ее, пока она не уловила ритм и не стала двигаться сама. Когда она взяла инициативу на себя, он огрубелыми кончиками пальцев стал ласкать крошечный бутон ее лона — средоточие чувственности, пока не ощутил его пульсацию.

Линкс изо всех сил сдерживался, пока ее горячее жадное тело ласкало его. Ему потребовалось неимоверное усилие воли, чтобы разъединить их тела, не дожидаясь наступления разрядки.

— Линкс, Линкс! — тяжело дыша, вскрикивала она, переполненная животной чувственностью наслаждения.

Джейн соскользнула на пол и, став на колени, принялась целовать и ласкать объект своего восхищения, доставивший ей такое неизъяснимое наслаждение.

— Джейн, милая, тебе необязательно это делать… Она прервала поцелуй, прошептав:

— Линкс, я должна…

Мужчина застонал и сдался. Когда она устала, Линкс обнял ее, ожидая, что охватившая их лихорадка утихнет. Странно, но жар страсти не угасал, и ему сразу же захотелось вновь насладиться любимой. Теперь Линкс жаждал почувствовать вкус ее лона, но хотел, чтобы Джейн видела, как он будет любить ее. Линкс опять поднес ее к зеркалу и опустил на пол, устланный овечьими шкурами.

Он взял пальцы Джейн и поднес к ее щеке, затем склонил голову и ласково укусил за мочку уха.

— Я хочу показать тебе, как нужно ласкать себя, — прошептал он. — Я хочу, чтобы в мое отсутствие, когда ночь покажется тебе слишком длинной, ты умела бы сама доставить себе наслаждение.

Он погладил щеку Джейн, а затем медленно провел пальцами по ее губам. Увидев, что уголки ее рта приподнялись от удовольствия, он заставил ее нежные пальчики пройтись по горлу, хрупким ключицам. Он гладил ее пальцами полные груди и очерчивал соски, пока Джейн не застонала от наслаждения. Линкс провел ее ладонью по животу и почувствовал, как она судорожно вздохнула и напряглась. Когда пальцы достигли лона, Джейн прошептала, шокированная:

— Я не могу, Линкс.

Он ткнулся губами ей в шею.

— Повторяй за мной: хочу и буду! Сопротивление Джейн растаяло в ласковом смехе.

— Я, наверное, очень глупая…

— Твоя невинность доставляет мне такое огромное наслаждение, какое я не испытывал ни с одной женщиной.

Крепко сжав руку Джейн, он прижал кончик ее пальца к клитору.

— Вот здесь находится крошечный бутон, который расцветает при малейшем возбуждении. Давай убедимся в этом.

Он склонил голову и накрыл ее губы своими. Затем губы Линкса заставили ее рот приоткрыться, и его язык проник внутрь. Джейн ошутила, как стал пульсировать ее клитор, и жгучее желание поднялось откуда-то изнутри. Линкс ввел один ее палец в лоно.

— Ну вот, разве тебе плохо?

— Хорошо, но мне нужно больше. Мне нужен ты!

— Позволь мне определить, что тебе нужно.

Линкс опустился перед ней на колени, раздвинул нежные складки лона и стал любить ее губами и языком.

Джейн запустила пальцы ему в волосы и еще крепче прижала его голову к своему женскому естеству. На этот раз ее ощущения были совсем другими. Одна за другой следовали разные по силе вспышки. От последней она ослабела, обмякла, и Линкс отнес ее на кровать. Джейн его тело казалось твердой стеной мускулов. Она впервые в жизни чувствовала себя в полной безопасности.

Этой ночью рухнули последние разделявшие их барьеры.

Никогда еще Джейн не переживала такой близости с другим человеком, ощущая себя частью любимого мужчины, чувствуя, как его запах смешался с ее запахом и остался с ней навсегда.

Джейн любила Линкса всем сердцем и страстно хотела сказать ему об этом. Пылкое признание уже готово было сорваться с ее приоткрывшихся губ, но тут всплыли слова Джори: «Никогда не говори мужчине, что любишь его, пока он не поклянется тебе в вечной любви!» Джейн ничего не сказала, а лишь потянулась к нему и потерлась о его восхитительно твердое тело.

Линкс с силой прижал ее к себе, и она почувствовала, как неистовый жар его тела обжег ее. Вот, значит, как должно все происходить между мужчиной и женщиной! Когда их тела сливаются, мужчина становится могучим и сильным, а женщина слабеет от любви.

Внезапно Линкса обуяла свирепость рыси, и Джейн, захлестнутая волной желания, поняла, что он полностью утратил контроль над собой. Страсть поглотила его, а затем и ее.

Время от времени погружаясь в дрему, Джейн почти не сознавала, что лежит, распростершись на могучем теле Линкса. Ее щека покоилась на его груди, а ровное биение его сердца убаюкивало, когда она просыпалась. Джейн была абсолютно счастлива. Она поцеловала там, где ровно билось сердце любимого мужчины, и удовлетворенно вздохнула. Линкс де Уорен пылал неугасимой страстью к ней, и Джейн мудро рассудила, что это чувство настолько близко к любви, насколько возможно для такого рыцаря, как лорд Линкс де Уорен.

Может, она сглупила, отказавшись выйти за него? При мысли о том, что Линкс будет ее мужем, Джейн почувствовала слабость. Нет, она не сглупила, а поступила очень разумно и теперь наслаждалась его страстными признаниями. Джейн погрузилась в глубокий, без сновидений, сон, и счастливая улыбка озаряла ее лицо.

Глава 26

Дверь на галерею с громким стуком открылась, и Джейн в испуге проснулась. Сильные руки обняли ее, и через мгновение она уже сидела у Линкса на коленях.

— Боже всемогущий, ты намерен весь день не выпускать ее из постели? — невинно поинтересовался Роберт.

— Деревенщина неотесанная, теперь краска никогда не сойдет с ее лица! — возмутился Линкс, замахав руками на друга.

— Ха! Это не я вогнал твою женщину в краску. Мне известно, что ты прячешь под одеялом!

Джейн вскрикнула, до корней волос залившись румянцем. К еще большему ее смущению, в спальню вошла Грейс Мюррей с малышом на руках. Нянька устремила на Линкса проницательный взгляд и заявила:

— Юный лорд больше не может ждать. Он решил, что вам хватит, и теперь его очередь.

— Узнаю заговор шотландцев, — покорно сказал Линкс и снял Джейн со своих колен.

Она протянула руки и прижала сына к сердцу. Грейс Мюррей не обращала внимания на обнаженного Линкса, пока тот одевался.

— Я забыл, что ты сегодня уезжаешь, — сказал он другу.

— Твоя подруга может заставить мужчину забыть собственное имя, — с нескрываемой завистью ответил Роберт.

Прежде чем уйти, Линкс провел пальцами по щеке сына и коснулся губами губ Джейн:

— Спасибо, моя милая леди.

Его глаза светились обещанием, что он вернется и наедине как следует отблагодарит ее.

Брат и сестра де Уорен прощались с Брюсами. Линкс так и не получил от Роберта твердого обещания помочь в подавлении восстания, если оно вспыхнет снова. Роберт Брюс пообещал сделать только то, в чем поклялся, — обезопасить западный путь.

Через час Линкс уже проклинал себя за то, что на целую неделю опрометчиво усыпил бдительность Брюсов. Из шести человек, посланных в Карлайл, чтобы пополнить запасы продовольствия, только четверо вернулись живыми. Когда рыцари сообщили, что на них напали врасплох в долине Аннандейла, Линкс тотчас понял, что тот, кто притаился в засаде, знал о продовольствии для Дамфриса и что Брюсов нет в замках Лохмейбен и Керлаверок.

Линкс связал пропажу провианта с пропажей оружия, и его подозрения пали на братьев Лесли. Не теряя времени, он вызвал к себе Джока и приказал привести всех его семерых сыновей.

Маленькая комнатка рядом с залом, где Линкс занимался делами, наполнилась гулом голосов. Сыновья Джока отрицали свою вину. Сдерживая раздражение, Линкс снова и снова допрашивал их, задавая вопросы об исчезнувшем оружии и украденном провианте.

Единственным человеком в комнате, кому Линкс безоговорочно доверял, был Джок Лесли. Управляющий с мрачным лицом стоял рядом с сыновьями и не пытался оправдать их. Прошло два показавшихся бесконечными часа, и Джок попросил разрешения обратиться к сыновьям.

— Пожалуйста, — сказал Линкс обманчиво спокойным тоном.

— Если вы словом или делом замешаны в этом, признайтесь сейчас. Во дворе замка лежат два мертвых рыцаря его светлости, и я знаю, что он докопается до истины, чего бы это ни стоило ему или Дамфрису.

Линкс де Уорен мерил шагами комнату. Время от времени он останавливался перед одним из братьев, пронзал его ледяным взглядом своих зеленых глаз и переходил к следующему. Внезапно он остановился перед Дэвидом Лесли, который отвечал за кладовые. Линкс рассудил, что Дэвид пострадает больше всего, если что-то случится с запасами продовольствия, поскольку подозрение в первую очередь падет на него.

— У тебя в кладовых есть гробы?

Дэвид с усилием сглотнул, подумав, что скоро займет один из них.

— Да, милорд.

Линкс повернулся к Джоку:

— Вы с Дэвидом позаботитесь, чтобы моих рыцарей подготовили для достойного погребения.

— Да, милорд, — ответил Джок, испытав огромное облегчение оттого, что хотя бы один из сыновей реабилитирован в глазах де Уорена.

Спустя еще час лорд отпустил Эндрю, помощника управляющего. Джок воспитал его по своему образу и подобию, и Линкс сомневался, что тот способен опозорить своего отца или Дамфрис.

Минул полдень, но находившимся в маленькой комнатушке не дали ни еды, ни питья. После очередного круга вопросов и отказов сознаться лорд де Уорен обратился к конюху Кейси:

— Я знаю, что ты не замешан в этом, хотя и в курсе всего. — Он повернулся к оставшейся четверке. — Я мог бы приказать подвергнуть его пытке, но юный глупец скорее умрет, чем выдаст кого-либо из вас. Иди, — приказал он Кейси и кивнул на дверь.

Оставшиеся четверо братьев обменялись быстрыми взглядами. Кузнецы Джеймс и Алекс сомневались в том, что де Уорен не накажет невиновных, а пастухи Бен и Сим только укрепились в своем решении молчать. Они кельты, и они никогда не уступят и не признаются этому завоевателю-норманну в своей связи с бунтовщиками.

Допрос был прерван стуком в дверь. На пороге стояли Томас и гонец от Джона де Уорена. Линкс вышел, взял у гонца депешу и сломал печать. Сообщение было совсем коротким: «Немедленно возвращайся в Эдинбург вместе со всем отрядом».

Лорд нахмурился и сдержал готовое сорваться с губ проклятие. Требование Джона пришло чертовски не вовремя. Кроме разбирательства с братьями Лесли, которое заняло весь день, еще оставались Джейн и малыш. Линкс хотел остаться в Дамфрисе, радоваться сыну и — теперь, когда они стали любовниками, — наслаждаться Джейн. Меньше всего на свете ему хотелось мчаться в Эдинбург.

Линкс расстроенно провел рукой по волосам. Говорят, беда не приходит одна. Он вновь взглянул на депешу и понял, что не может ослушаться приказа. Передал ее оруженосцу и распорядился, примиряясь с неизбежным:

— Скажи нашим рыцарям, что мы нужны в Эдинбурге, и сообщи валлийским лейтенантам, пусть будут готовы выступить завтра. Проследи, чтобы гонца накормили и напоили.

— Вы сами еще не ели сегодня, милорд, — напомнил ему Томас.

Линкс отмахнулся.

— На голодный желудок мои инстинкты обостряются. Я здесь скоро закончу. Приготовь одну из темниц в подвале замка, надо посадить кое-кого из Лесли под арест.

Затем он вернулся в комнату, пересек ее и стал размышлять вслух:

— Атмосфера здесь такая густая, что ее можно резать ножом. Это подсказывает мне, что только одна пара из двух виновна, иначе вы не бросали бы друг на друга гневные взгляды. Первый вывод напрашивается сам собой: кузнецы, поскольку пропадало оружие. Но я привык смотреть на вещи шире. Итак, я спрашиваю себя: у кого была возможность связаться с бунтовщиками? У пастухов. Только они каждый день покидают Дамфрис, чтобы пересечь долину. Те самые пастухи, что месяц назад вернулись из горных районов.

Проницательный взгляд Линкса остановился на Джеймсе и Алексе, и, когда он кивнул на дверь, оба поспешили выйти. Все внимание Линкса сосредоточилось на Бене и Симе. Прежде чем заговорить, лорд целую минуту пристально рассматривал их.

— Я уже однажды говорил вам, что повешу всякого, кто украдет принадлежащую Дамфрису овцу? Вы не поверили мне? — спросил Линкс. — Разве вы не понимаете, что кража оружия и продовольствия — тоже заслуживающие виселицы преступления?

Взглянув на их невозмутимые лица, Линкс распахнул дверь и крикнул:

— Стража!

Меньше чем через минуту появился Монтгомери.

— Арестуйте этих людей.

Джейн, находившаяся в счастливом неведении относительно драмы, разыгравшейся в другой части замка, все утро пребывала в приподнятом настроении. Накормив и выкупав ребенка, она отнесла его в свою комнату и стала качать в резной колыбели, привезенной Линксом из Эдинбурга.

Она рассматривала подарки, которые преподнесли сыну почти все обитатели Дамфриса, и сердце ее наполнялось радостью. Она вручила Грейс серебряную погремушку и сказала, что будет наверху в покоях Линкса.

Прислонившись спиной к массивной дубовой двери, Джейн осматривала комнату Линкса. Минувшей ночью сюда робко вошла переполненная мечтами и надеждами девушка, и то, что произошло здесь, превзошло самые смелые ее ожидания. Сегодня по этой лестнице гордо поднималась женщина.

В предвкушении предстоящей ночи она постелила на скрытую за пологом кровать свежие простыни, потом взяла подушку Линкса и крепко обняла ее. Прошлой ночью, когда все барьеры между ними рухнули, Джейн обратилась с короткой молитвой к кельтской богине Бригантин.

Джейн стала прибирать комнату, и ее щеки порозовели от удовольствия, когда она подобрала меховую накидку. Джейн потерлась щекой о мягкий лисий мех и вспомнила о приятных минутах, которые пережила на галерее.

Затем ее взгляд упал на халат Линкса, и она зарылась лицом в черный бархат, вдыхая запах любимого. Джейн отнесла вещи в гардероб Линкса, а затем повесила рядом с ними розовое шерстяное платье, удивляясь тому, как это оно может так сильно возбуждать мужчину.

Джейн, страстно желавшая, чтобы то же самое произошло и этой ночью, принялась мысленно перебирать все свои платья и решила надеть одну из шелковых накидок, как это было в их первую ночь. Джейн открыла сундук Линкса и задохнулась от радости, увидев черный шелк с изображением рыси. Это было просто замечательно!

Уголки ее губ приподнялись от радости. Линкс — само совершенство. Она любит его всей душой. Эта ночь должна быть особенной. Нужно, чтобы еду принесли им в комнаты. Линкс, наверное, захочет пообедать без свидетелей.

Джейн все время напевала. Ей хотелось, чтобы была весна и она могла заполнить комнату цветами. Днем, отдыхая на широкой кровати, она вспоминала все слова, что Линкс говорил ей минувшей ночью. Особенно тронула фраза, что он пока не хочет делать ей еще одного ребенка. Это означало, что мужчина желал именно ее, хотел, чтобы они стали любовниками, хотел, чтобы у них было время насладиться обретенной близостью.

Она закрыла глаза и попыталась представить, что Линкс скажет, когда узнает о ее согласии выйти за него замуж. Она коснулась своих губ и зарделась, вспомнив прикосновение его небритой щеки к ее груди и животу и то, как мозолистые руки скользили по всему телу. Джейн возбуждалась, стоило ей только подумать об этом, и молилась о том, чтобы и для него это было такой же сладкой пыткой.

Через некоторое время в покои лорда вошел Тэффи и удивился, застав там Джейн.

— Прошу прощения, леди Джейн, я могу прийти позже.

— Нет, нет, входи, если у тебя есть здесь дела.

Тэффи колебался. Он должен был собрать одежду и оружие хозяина для поездки в Эдинбург, но Джейн еще не знала, что Линкс завтра уезжает. Женщина вся светилась от счастья, и Тэффи не хотелось гасить ее радость.

— Мне как раз пора кормить Линкольна Роберта. Няня будет волноваться, куда это я запропастилась. Извини, Тэффи.

С тяжелым сердцем он смотрел ей вслед. Леди Джейн и представить себе не могла, как близко смерть подкралась к ее братьям. Их могли повесить за предательство. Тэффи всей душой желал смягчить боль и муки, которые Джейн испытает, узнав, что Линкс заключил Бена и Сима в темницу до тех пор, пока не решит их судьбу.

До отъезда Линксу нужно было справиться с сотней дел. Но де Уорен умел отделять главное от второстепенного, поэтому временно отложил решение судьбы братьев Лесли и занялся самым неотложным. К ночи фургоны были нагружены провиантом, оружием, доспехами и походными сундучками.

На конюшне Линкс осмотрел своего боевого коня и заметил, что Кейси Лесли помогает его рыцарям кормить и поить лошадей, проверяет подкованные железом копыта. Линксу нравился Кейси и его любовь к лошадям. Брат и сестра любили животных, и между ними существовала особая связь. Линкс почувствовал, что из-за Джейн ему не хочется, чтобы Кейси оказался вовлеченным в предательство своих братьев.

— Ты хорошо управляешься с лошадьми; я хочу, чтобы ты поехал с нами в Эдинбург.

— Сражаться, милорд?

— Нет, этого я от тебя не требую. Достаточно будет забот о лошадях. Если решишь ехать с нами, захвати крепкие башмаки и теплый плащ, — сказал Линкс и подумал, что все-таки нужно поручить Томасу приглядывать за парнем.

Последняя мелочь была проверена, и мысли Линкса вернулись к Джейн. Он намеревался днем провести с ней час-другой наедине, но обстоятельства помешали этому, и он был почти уверен, что придется вытерпеть ее гнев и слезы. Предстояла нелегкая задача — убедить ее, что дело Бена и Сима никак не связано с их взаимоотношениями и что оно не должно влиять на их чувства друг к другу.

Линкс знал, как обычно ведут себя женщины, Чтобы добиться своего, они либо устраивают бурные сцены, либо хранят угрюмое молчание. Если же подобная тактика наталкивается на безразличие, то ударяются в слезы. Он выругал себя. Джейн не похожа на других женщин. В ней нет хитрости и коварства.

Лорд вошел в комнаты Джейн. Ее отсутствие было сразу заметно, и он почувствовал сожаление. Линкс предпочел, чтобы она честно излила свой гнев, а не лишала бы своего общества, пытаясь таким способом наказать его. Затем он увидел сына и отвлекся, склонившись над колыбелью.

— Ребенка только что покормили, милорд. Сейчас неподходящее время тормошить его.

Линкс удивленно приподнял бровь.

— Ты настоящий дракон, Грейс Мюррей, но тебе не удастся испугать меня.

Он взял сына на руки и стал осторожно покачивать. Няня хитро улыбнулась и сказала:

— Тогда я попробую более мягкий подход. Леди Джейн рано покормила его, чтобы вы с ней могли побыть вдвоем наверху.

Он почувствовал, как кровь вскипела и сердце забилось сильнее.

— Я уступаю твоему опыту, Грейс. Похоже, действительно не время тормошить его.

Линкс поднимался по ступенькам к себе в комнату, испытывая огромное облегчение оттого, что Джейн не избегает его. Дразнящий запах еды заставил вспомнить о том, как сильно он успел проголодаться.

Джейн надела мягкий шерстяной халат, и Линксу захотелось тут же овладеть ею. Огонь только вспыхнул, а ноги уже сами несли его через комнату. Она подставила ему губы для поцелуя. «Возможно ли, чтобы Джейн ничего не знала?» — с сомнением успел подумать он.

— Ты голоден? — спросила Джейн.

Его рот прочертил горячую дорожку к ее уху.

— Как волк, — пошутил он, лизнув изящную мочку. «Или Джейн ничего не знает, или необыкновенно мудра, — сказал себе Линкс. — Было бы очень разумно насладиться едой, прежде чем перейти к неприятному разговору».

Джейн поставила маленький столик у камина, а затем бросила подушки на пол. Желание все сильнее захлестывало Линкса, искушая сначала удовлетворить свою страсть и только потом приняться за еду, но Джейн сняла крышки с блюд и сказала, что будет ухаживать за ним. Она с аппетитом ела, следя за тем, чтобы его тарелка была полной.

Линкс не мог оторвать от нее глаз, наблюдая, как молодая женщина упивается обретенной над ним властью. Джейн отложила одну из недавно купленных серебряных вилок и пальцами взяла грушевое пирожное. Она насладилась его сладостью, а затем вызывающе облизала пальцы.

Он схватил ее руку и тоже облизал ей пальцы, а затем игриво укусил. Как будто желая подразнить его, Джейн высвободила руку и одним неуловимым движением вскочила на ноги.

— Я знаю, что тебе понравится, — с намеком произнесла она и подошла к столику, на котором стояло вино.

— Не сомневаюсь! — Голос Линкса был хриплым от страсти.

Он забыл обо всем, кроме этой чувственной женщины, и следил за ее руками, которые поднялись к вороту халата, расстегнули его и позволили свободно соскользнуть на пол.

Линкс увидел черную шелковую накидку с серебристым изображением рыси. Разрезы по бокам открывали его алчущему взгляду молочно-белое тело Джейн. «Она совращает меня, — промелькнуло в его голове. — Боже милосердный, она знает о своих братьях!»

Джейн приближалась к нему с кубками вина, и ему хотелось кричать: «Не делай этого!» Разумеется, Линкс понимал, что она не остановится. Это было совращение, совершенно неприкрытое и очень эффектное.

Линкс обругал себя доверчивым идиотом. Думал, что Джейн другая, но теперь твердо знал, что это не так. Он как в трансе смотрел, как женщина приближается, опускается на колени и предлагает вина.

«Пожалуйста, остановись! Только шлюха торгует своим телом!» — кричала его душа. Он почувствовал, что в горле пересохло, а упрямый внутренний голос предложил: «Давай посмотрим, как далеко она зайдет?»

Линкс взял у Джейн кубки с вином, поставил их на ковер, а затем обнял ее, решив взять все, что возможно, прежде чем она начнет торговаться. Линкс поцеловал ее и цинично подумал, уж не является ли возбуждение женщины частью тщательно спланированного представления.

— Помоги мне, Линкс, — нежно попросила она, вероятно, не зная, как раздеть его.

Наверное, Джейн считает, что обнаженный он будет более уязвим. Линкс вытянул ноги к огню, приподнялся на локте и стал ждать ее дальнейших действий. Ждать долго не пришлось. Джейн опрокинула его на подушки и села сверху.

Он видел, как ее губы изогнулись от удовольствия, в наслаждении властью, которую она имела над его телом. Он тоже улыбнулся, решив включиться в затеянную ею игру. Затем, как королева, сидящая на троне, Джейн взяла свой кубок и сделала глоток вина. Чувственным движением языка она несколько раз перекатила вино во рту, а затем издала булькающий звук.

Его глаза были прикованы к ее скрытой под черным шелком груди, где вышитая на накидке дикая кошка шевелилась, будто живая. Джейн тряхнула головой, так что огненные волосы водопадом спустились на обнаженную грудь Линкса, и легонько провела ногтями по его твердому животу.

— Ты когда-нибудь имел дело с самкой рыси?

От эротичного вопроса его напряженная плоть начала пульсировать. Медленно-медленно она опускалась на Линкса, вдыхая запах темно-желтой гривы его волос, а затем осторожно лизнула его щеку. Услышав стон, Джейн скользнула губами по его шее, ключице; ее язык ласкал мускулы широкой груди, обвивался вокруг твердого мужского соска. Зубы Джейн впились в его тело, и она была вознаграждена: Линкс застонал от наслаждения.

Она отважно двинулась вниз и, достигнув вожделенной цели, подняла голову и хрипло прошептала:

— Самка рыси играет со своей жертвой, прежде чем сожрать ее.

Джейн постаралась доказать свое утверждение.

Страсть Линкса вспыхнула с невиданной силой. Его желание было таким острым, что он мгновенно разорвал надвое черный шелк, открыв тело Джейн своему алчущему рту. Ночь взорвалась мириадами огней — это Линкс дал волю неистовой страсти, которую Джейн так умело разожгла.

Она подчинялась всем движениям его тела, гордясь, что ее чувственность может сравниться с его. Когда последняя сокрушительная волна желания растаяла и их первобытное неистовство немного утихло, Джейн взглянула на него затуманенным взором.

— Время нашего обручения истекает. Скоро наступит весна, и мне предстоит решить, хочу ли я выйти за тебя замуж, — принялась дразнить его Джейн. — Это будет трудное решение. Думаешь, тебе удастся найти способ уговорить меня?

Она подняла кубок с вином, окунула туда палец, а затем взяла его в рот, наслаждаясь тем, как вкус вина смешивается со вкусом любви, еще остававшимся на ее языке.

Глава 27

Линкс выбил кубок из ее руки. Страсть в его взгляде мгновенно сменилась гневом.

— Будь ты проклята, Джейн!

Она в ужасе смотрела на любимого.

— Ч-что?

Линкс сжал ее запястья и перевернулся, теперь Джейн была распластана под ним.

— Что? Сколько раз я предлагал тебе выйти за меня? Твой ответ всегда звучал так: «О, Линкс, я еще не готова», — передразнил он. — А теперь ты внезапно стала готова! Ты согласна говорить о женитьбе только для того, чтобы спасти их жалкие шкуры. Какая благородная жертва!

Джейн взглянула так, как будто Линкс внезапно превратился в незнакомого человека. Она видела, что ее слова не только разозлили, но и глубоко ранили его, и была в полной растерянности.

— Чем я разгневала тебя?

— Перестань притворяться! Ты прекрасно знаешь, что я арестовал Бена и Сима. Это известно всему Дамфрису!

Джейн похолодела.

— Позволь мне встать, — тихо сказала она.

Линкс напоминал зверя, играющего с добычей. Он отпустил ее, но не оставлял сомнений, что она по-прежнему в его власти. Джейн быстро вскочила на ноги и стала защищаться:

— Значит, ты думаешь, я соблазняю тебя, чтобы ты освободил их?

— Именно так!

— Ошибаешься! — Ее глаза наполнились слезами, которые она и не пыталась скрыть.

— Не лей попусту слезы, они на меня не действуют.

— Ты очень суров, и я тебя понимаю. Ты должен управлять целой армией мужчин и воевать, и ты не справишься с этим, если не будешь твердым, как кремень, и бесчувственным. Но мне казалось, ты начинаешь испытывать нежность по отношению ко мне. — По ее щеке скатилась одинокая слеза. — Я ничего не знала про братьев. Тем не менее ты прав: я люблю их и прошу тебя сохранить их «жалкие шкуры». Но я делаю это открыто, без всяких уверток. — Джейн увидела печать сомнения на его мрачном лице и вызывающе добавила: — Не все женщины лживы, милорд.

Из-под полуопущенных ресниц она наблюдала, как Линкс стал одеваться. Он пристально посмотрел ей в лицо.

— Разве Тэффи не сказал тебе про братьев, когда приходил за моим сундуком?

— Тэффи никогда не скажет и не сделает ничего, что причинило бы мне боль.