Совращенная

      – Не для меня, – спокойно отреагировал Николас.
      Его ответ шокировал Алекс.
      – Но ты ведь защитишь его, сделаешь все, что в силах английского пэра, дабы доказать его невиновность и избавить от тюрьмы, не так ли, Кристофер?
      – Это зависит от тебя.
      – От меня? – выдохнула Алекс, понимая, к чему клонит Кит.
      – Если ты станешь моей женой, я употреблю всю свою власть.
      – Но ведь я обещала выйти за тебя!
      – И ты готова выполнить свое обещание, Алекс?
      Да она чем угодно готова поклясться, лишь бы заставить Кита помочь Николасу.
      – Разумеется!
      Он подошел к двери и распахнул ее. Руперт и преподобный Дойл снова вошли в библиотеку. Ник позвал мистера Берка, вернулся к столу и взял в руки листок.
      – У меня есть лицензия на брак, Дойл. Я хочу, чтобы вы нас поженили.
      Александра схватилась за горло. Похоже, близнец каким-то образом узнал, что ее сердце принадлежит Николасу, и недвусмысленно дал понять – он отправится в Лондон только после бракосочетания.
      Николас поднял брови, ожидая ее капитуляции.
      – Если ты дашь слово сделать для Николаса все возможное.
      – Доверься мне, Алекс. – Он протянул ей руку.
      Александра неохотно вложила в нее свою ладонь.
      Дойл встал перед ними и открыл молитвослов.
      – Берете ли вы эту женщину в законные супруги, дабы жить с ней по велению Божьему в священных узах брака? Клянетесь ли любить ее, хранить ей верность, почитать и оберегать, в болезни и здравии, горе и радости, богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас?
      – Клянусь.
      Дойл обратился с теми же словами к Александре.
      Она шевельнула губами, но никто не расслышал.
      – Клянусь…
      – Кто отдает эту женщину этому мужчине?
      – Я, – гордо расправил плечи Руперт.
      – Повторяйте за мной: Я, Кристофер Хаттон, беру тебя, Александра Шеффилд, в свои законные супруги, дабы любить тебя и хранить тебе верность, почитать и оберегать, в болезни и здравии, горе и радости, богатстве и бедности, пока смерть не разлучит нас, согласно велению Господа нашего. Данной клятвой я навеки связываю себя с тобой.
      Когда настал ее черед, Алекс запнулась на словах «любить, почитать и повиноваться». Ее рука дрожала, словно осиновый лист, когда жених произнес:
      – Этим кольцом я обручаюсь с тобой, вручаю тебе свое тело и все свои земные богатства.
      Дойл объявил их мужем и женой, и Алекс с облегчением вздохнула, поняв, что новоиспеченный супруг не собирается скреплять брак поцелуем.
      Мистер Берк пожал жениху руку.
      – Мои поздравления, лорд Хаттон. – Он повернулся к Алекс: – Леди Хаттон, позвольте мне первым поприветствовать вас в Хаттон-Холле.
      – Я оставляю тебя в надежных руках мистера Берка, Алекс. Ты едешь в Лондон, Руперт?
      – Я с вами! – заявила Александра.
      Муж пригвоздил ее взглядом.
      – Как пожелаете, леди Хаттон.
      – Мне нужно собрать вещи и поговорить с Дотти. Подождете меня? – выпалила Алекс.
      – Может, Руперт милостиво согласится подвезти вас в своем экипаже. Если я поеду один и верхом, то буду в столице уже через час.
      Руперт недовольно поджал губы, но не стал возражать.
      – Как пожелаешь, Кит, я к твоим услугам. Так поспешим же! – Он направился к выходу.
      Александра последовала за братом.
      – Доверься мне, Алекс, – раздался у нее за спиной голос мужа.
      – Ты дьявол, Кит Хаттон! – прошипела она. – Ты навсегда потерял мое доверие. И Николас тоже!

Глава 33

      Не прошло и часа, как Николас уже был на Керзон-стрит. Он поставил Атлас в стойло и оседлал Разбойника. Раз уж он выдает себя за лорда Хаттона, то должен ездить на его жеребце. Все шесть миль пути до столицы Николас мучительно размышлял о последних событиях. Он радовался, что они с Александрой поженились, однако поступок брата поверг его в отчаяние.
      Николас проехал мимо собора Святого Павла до Чипсайда и свернул на Вуд-стрит. У тюрьмы он привязал Разбойника и вошел внутрь. Остановился у деревянной перегородки и заговорил с тюремщиком через окошко:
      – Я лорд Хаттон. Насколько мне известно, у вас содержится мой брат, Николас?
      Тюремщик пробежал пальцем по списку поступивших.
      – Так точно, милорд. Николас Хаттон, арестован нынче утром.
      – Я хочу поговорить с ним.
      – Одну минуту, милорд.
      Прошло куда больше минуты, когда Кит Хаттон в военной форме появился у зарешеченной двери.
      – Слава Богу, ты здесь! Вели снять с меня эти железки, вытащи меня отсюда!
      – Снять наручники – одна гинея, милорд, – объявил надзиратель.
      Ник порылся в кармане, вытащил гинею и просунул через решетку. Надзиратель снял с Кита наручники.
      – Так не годится, – властным тоном заявил Ник. – Я желаю поговорить с братом наедине. Готов пройти в его камеру.
      – Я сижу в общей камере, с уголовниками! – возмутился Кит, потирая запястья. – Они не верят, что я лорд Хаттон!
      – Ты ничего не выиграешь, выдавая себя за меня! – отрезал Николас и повернулся к надзирателю: – Мой брат недавно вернулся из Франции. Служил капитаном в армии Веллингтона.
      Это заявление произвело на надзирателя сильное впечатление.
      – Позвольте пожать вашу руку. – Он протянул Киту ладонь, но тот отпрянул от него.
      – Кто может предоставить капитану отдельную камеру?
      Надзиратель направил его обратно к тюремщику. Не успел Ник подойти к деревянной перегородке, как на пороге возникли Стейнс, Стивенсон и Нортон.
      – Нельзя ли освободить брата под залог?
      – Никакого залога, – ответил Нортон.
      – Его поместили в камеру к уголовникам. Я попросил перевести его в отдельную. Сколько его тут продержат, Нортон?
      – Максимум три дня. Потом переведут в Ньюгейт.
      – Мы постараемся добиться рассмотрения дела в ближайшие пару дней, – вмешался Невилл Стейнс. – Нам нужно снять показания и собрать присяжных. Стивенсон – мировой судья, мы с вами пэры. Думаю, нам удастся ускорить процесс, Кристофер.
      – Ему понадобится свежее белье, бритва.
      – Я позабочусь о том, чтобы его перевели в отдельную камеру. А вы привезите все необходимое, времени у нас мало.
      В течение часа Николас вернулся с чистой одеждой и туалетными принадлежностями брата. Пришлось дать надзирателю десять фунтов, чтобы попасть в камеру Кита. И еще десять, чтобы надзиратель оставил их наедине.
      – Какого черта тебе понадобилось драться на дуэли с Джереми Итоном?
      – Ты не представляешь, в каком кошмаре я жил! Как только ты бросил меня и умчался на войну, эта лживая свинья принялась шантажировать меня. Я заплатил ублюдку требуемую сумму, но он возвращался снова и снова. Вот куда ушла большая часть наследства! Они с его папочкой-мошенником высосали из меня все, до последнего пенни!
      – Тише, – предупредил его Ник. – Почему ты не сказал мне? Я выиграл бой у его отца, а уж кузена раздавил бы, как таракана.
      – Ах да, я забыл, ты же у нас великий герой! – фыркнул Кит. – Разве не ты решил, что настала пора мне самому за себя постоять?
      – Но ты ведь этого не сделал, не так ли? Ты просто хотел убить его, выдав себя за меня.
      Кит провел рукой по волосам.
      – Нет! Дело в том, что форма напугала бы его, дала мне фору. Я должен был заткнуть ему рот!
      – Почему?
      – Он угрожал предать огласке тот факт, что это я застрелил отца, а не ты. Хотел выставить нас обоих лгунами и сообщить, что мы обманули власти.
      – Выходит, в тот день Джереми Итон наблюдал за нами.
      – Да, черт бы его побрал, он все видел!
      – Тебя арестовали по подозрению в убийстве.
      Кит запустил в волосы обе руки.
      – Итон решил отомстить мне. Это он вызвал меня на дуэль, точнее, тебя!
      – Отец действительно погиб в результате несчастного случая, Кит?
      – Да! Нет! Не знаю!
      – Знаешь. – Ник затаил дыхание, ожидая ответа. Как же ему хотелось, чтобы это был несчастный случай!
      – Мы стояли на полянке, спорили по поводу моей будущей помолвки. Он обозвал меня трусом, сказал, что у меня кишка тонка. Ослепленный яростью, я опомнился, лишь когда увидел кровь! Я застрелил его в горячке.
      Только теперь Николас понял, что на самом деле произошло. «Я считал, что война лишила меня всех иллюзий, но ошибся. До этого момента в некоторых вопросах я оставался наивным, словно дитя. Ты знал, что это не несчастный случай, когда просил меня взять вину на себя. Вину за убийство! Ты собирался убить Итона и спланировал все так, чтобы виноватым снова оказался я. Мы с тобой одна кровь, одна плоть. Как может близнец обойтись подобным образом со своим близнецом?»
      – Ты должен помочь мне! Ты всегда меня выручал, Ник, ведь мы оба в этом замешаны! Не так ли?
      Долгое мгновение Николас смотрел на брата, потом припечатал, словно вердикт вынес:
      – Кредит доверия исчерпан.
      – Они вряд ли посмеют осудить английского пэра. Ты просто обязан убедить их в том, что я лорд Хаттон!
      – Это невозможно. Лорд Хаттон – я.
 
      По пути в Лонгфорд-Мэнор Александра не проронила ни слова. Ее мир рухнул. «Как я могла поддаться на уговоры Кита и выйти за него?» – спрашивала она себя снова и снова, а внутренний голос отвечал: «Иначе он не согласился бы помочь Николасу». – «Я поклялась сделать все возможное для Ника и не должна сожалеть о содеянном». – «Но сдержит ли Кит слово?» Ответ пришел сам собой: «Верить нельзя, но я не стану исполнять свои супружеские обязанности, пока Николас не выйдет из тюрьмы и его честное имя не будет восстановлено!»
      Появившаяся из кухни Дотти смерила внуков взглядом:
      – Алекс часто выезжает покататься на рассвете, но я не думала, что на земле есть силы, способные заставить Руперта выбраться из-под одеяла в такое время суток. Если только он пописать не захотел.
      – Руперт приехал из Лондона, бабушка. Николас арестован по подозрению в убийстве отца.
      – Господь всемогущий! Нужно срочно связаться с Невиллом.
      – Он в курсе, он был в Хаттон-Холле. Они с полковником Стивенсоном уже помчались в Лондон проводить дознание. Мы с Рупертом тоже едем.
      – Алекс забыла сообщить тебе радостную новость. Они с Китом только что сочетались браком! Обменялись клятвами в присутствии преподобного Дойла в библиотеке Хаттон-Холла! Я исполнил роль отца.
      – Александра, милая, вот это новость так новость! Очень мудрый поступок в свете последних трагических событий. Решительные действия всегда самые правильные. Леди Хаттон! Я уж боялась, что никогда не назову тебя так. – Дотти порывисто обняла внучку. – У тебя ошеломленный вид, дорогая. Такое бывает после свадьбы, но обычно с женихами. Пойдем, расскажем Маргарет.
      Дотти и Алекс поднялись по лестнице, Руперт последовал за ними. Сара в этот момент поила Маргарет ромашковым чаем.
      – Как вы себя чувствуете? – спросила Алекс.
      – Твои новости куда лучше любого лекарства, милая. Алекс стала леди Хаттон! Они с Кристофером поженились сегодня утром.
      Лицо Маргарет осветилось радостью.
      – Теперь я счастлива, Александра. – Ее глаза наполнились слезами. – Ты исправила то зло, что я причинила матери много лет назад.
      – Не городи ерунды, Маргарет! Никакие ошибки не могут уменьшить моей любви к тебе. Беги, Александра, собирай вещи. Как леди Хаттон, тебе потребуются самые лучшие наряды.
      – Я помогу вам, – предложила Сара, которой не терпелось узнать подробности неожиданной брачной церемонии.
      – Лорд Стейнс остановится на Беркли-сквер. Пожалуй, я поеду в Лондон с вами, – заявила Дотти. – Кристоферу и Невиллу потребуется наша поддержка. Ну и Николасу, конечно, тоже. Высший свет слетится на суд, как вороны на поле боя, в надежде вдосталь напиться крови.
      Алекс сейчас была не в силах обсуждать что-либо даже с Сарой.
      – Спасибо, Сара, я сама справлюсь. Помоги лучше Дотти.
      – Поеду домой за экипажем, – сообщил им Руперт.
      – Уже? Как быстро! Совсем на тебя непохоже!
      – Я давно был бы в Лондоне, если бы не надо было доставлять вас в столицу! – обиделся Руперт.
 
      Через два часа они уже подъезжали к Беркли-сквер.
      – Высади меня здесь, Руперт. Александра наверняка отправится прямо на Керзон-стрит.
      – Вовсе нет, предпочитаю побыть с вами, Дотти.
      – Не стоит цепляться за меня, дорогая. Ты – новобрачная. Возьми себя в руки. Мужчины Хаттон никогда не отличались затворничеством.
      Александра побледнела.
      – Сегодня Кристоферу будет не до меня, нужно уладить все дела с Николасом. Он еще не скоро появится на Керзон-стрит.
      – Тогда пойдем. Руперт, завези чемодан сестры в особняк Хаттонов, прежде чем присоединишься к Киту.
      Хопкинс не смог скрыть удивления. Его поразило не то, что Дотти решила присоединиться к лорду Стейнсу, а то, что она привезла с собой Александру. Новобрачные обычно держались в рамках приличия.
      – Добрый день, леди Лонгфорд, госпожа Александра. Я доложу о вашем визите лорду Стейнсу.
      – С нынешнего утра она леди Хаттон, Хопкинс.
      – Какая замечательная новость! – расцвел дворецкий.
      Алекс поджала губы. Хопкинс вздохнул с облегчением, узнав, что мужчина, деливший с ней постель, сделал ее честной женщиной. Выходит, они правильно поступили, позволив ему считать любовником Алекс лорда Хаттона.
      На верхней площадке появился Невилл:
      – Дотти! Какой приятный сюрприз! Похоже, вы уже слышали печальные новости?
      – Не все новости столь печальны, Невилл. – Она взбежала по лестнице, словно девчонка. – Александра и Кристофер поженились нынче утром!
      – Нынче утром? После нашего отъезда из Хаттона?
      – Да. – Алекс позволила Невиллу обнять себя. Его искренняя любовь и забота целебным бальзамом пролились на измученное сердечко.
      Не успели они устроиться в гостиной, как появился Хопкинс с фужерами и шампанским.
      – Я подумал, вам захочется поздравить невесту, милорд.
      – И себе не забудь налить, Хопкинс. – Невилл поднял бокал. – За вас, дорогая. Я не мог бы любить вас больше, будь вы моей родной внучкой.
      – С чего вы взяли, что это не так? – игриво приподняла бровь Дотти.
      – Что-то явно назревает. Все эти разговоры о невестах и свадьбах порождают во мне зависть. Неужели подобное счастье доступно лишь молодым? Может, покажем им пример, Дотти?
      – Вы говорите о цепях Гименея или запорах, Невилл?
      – Я вполне серьезно, моя дорогая.
      – Милый вы мой, старый жеребец, вы уверены в своих словах?
      – Я уже в том возрасте, когда каждая минута на счету, но пока не готов заглянуть в гроб и послушать, как земля стучит о дерево.
      – Что за слова вы подбираете, сладкоречивый дьявол! Мой ответ – да, разве я могу устоять?
      Алекс подумала, что все бабушкины финансовые проблемы решились сами собой, но тут же устыдилась своих меркантильных соображений. Главное – счастье бабушки. Алекс обняла Дотти.
      – Вы сделали правильный выбор. У меня есть для вас подарок на помолвку!
      Александра поднялась к себе в спальню за кашемировой шалью. Комната все еще дышала воспоминаниями о Николасе, и девушка поспешила прочь, прежде чем они завладели ею.
      Дотти открыла коробку от мадам Мартен и достала кремовую шаль с черной отделкой.
      – Спасибо, милая! Ты знаешь мой вкус. Мне нравится все экстраординарное.
      – Мне тоже! – поддразнил ее Невилл.
      Алекс вспыхнула и почувствовала себя третьей лишней.
      – Мне пора, но, прежде чем уйти, я хотела бы услышать что-нибудь о Николасе.
      – Он в тюрьме на Вуд-стрит. Ваш муж обеспечил ему отдельную камеру, и мы пытаемся ускорить процесс. Кристофер сообщит вам подробности.
      – Благодарю. – У Алекс ком подступил к горлу. Она обняла Невилла, поцеловала Дотти и ушла. Первой мыслью было отправиться на Вуд-стрит. «Ты же знаешь, что женщину к нему не пропустят, но даже если тебе удастся каким-то чудом пробраться к нему, что ты скажешь? Что вышла замуж за близнеца?» Сердце ее упало. Идти на Керзон-стрит не хотелось, но больше некуда. Алекс медленно двинулась по Кларджес и свернула за ненавистный угол.
      Ключей у Алекс не было, и ей пришлось постучать. Она с ужасом ждала встречи с Фентоном. Ночь с субботы на воскресенье она провела с Николасом, и Фентон вряд ли принял его за близнеца. Не прошло и трех дней после того, как сменили простыни на кровати, которую Александра делила с Николасом, и вот она уже жена Кристофера. Что подумает о ней Фентон?
      Фентон открыл дверь, лицо бесстрастное, непроницаемое.
      – Добро пожаловать, леди Хаттон. Я позволил себе отнести ваш чемодан наверх. Не желаете ли откушать, миледи?
      – Благодарю вас, я не голодна.
      «Руперт сообщил ему новости, когда привез мои вещи!» Алекс расправила плечи, вздернула подбородок, прошла в роскошно обставленную гостиную, села в кресло и уставилась в пустоту. Она просидела часа два, блуждая взглядом по комнате. «Как он вынесет заключение в остроге Вуд-стрит?» И тут на ум пришла еще более страшная мысль: «Ньюгейт!»
      Страх парализовал Алекс. «Что, если его приговорят к пожизненному заключению? Или к повешению?» Память услужливо подкинула картинку из детства – висельник на пустоши. «Разбойник!» Ник и это проделал! И еще ограбил принца-регента! А вдруг всплывут все его преступления? Может, он отважный сумасброд, пренебрегающий законом с целью восстановить справедливость, но Алекс ни за что не поверит, что он способен на убийство. Ни за что!
      Алекс обхватила руками колени и положила на них голову. Кристофер позаботится о том, чтобы Николаса освободили. Алекс невесело рассмеялась. Ее любимому грозит смертельная опасность, а она волнуется по поводу того, что подумает о ней Фентон.
 
      Ник вернулся на Керзон-стрит уже затемно. Поставил в стойло Разбойника, накормил и напоил Атлас и двух гнедых. Когда он похвалил мальчишку-конюха за чистоту и порядок, тот удивленно уставился на хозяина. Ведь от его светлости доброго слова не дождешься. Несмотря на то что Ник воспользовался своим ключом, Фентон поспешил в холл:
      – Добрый вечер, милорд. Ее милость наверху. Не хотите ли отобедать, сэр?
      – С удовольствием, Фентон.
      Он медленно поднялся по ступенькам. Какой прием его ожидает? Алекс он нашел в гостиной.
      – Какого дьявола ты сидишь в темноте? – Он подошел к камину и зажег свечи.
      – Я не заметила. – Яркий свет ослепил ее.
      Он скользнул по ней взглядом. Алекс была все в том же унылом сером костюме, в котором поутру принесла ему клятву верности.
      – Фентон скоро подаст нам еду. Это будет свадебный обед. Не желаешь переодеться?
      – Нет. Хочу узнать что-нибудь о Нике.
      Сердце Ника устремилось ей навстречу. Он снова обманет ее, но для ее же блага. Для всех она леди Хаттон и не должна в этом сомневаться, иначе они проиграют суд.
      – Ник в остроге на Вуд-стрит. Его перевели в отдельную камеру. Невилл Стейнс и судья Стивенсон готовятся к процессу.
      – Все это мне рассказал Невилл.
      – Ты видела лорда Стейнса?
      – Да. Руперт и мою бабушку привез в столицу. Мы встретились с Невиллом в его… э-э… на Беркли-сквер.
      Ник понял причину ее заминки. Она вовремя сообразила, что о финансовых затруднениях Дотти говорила ему, Николасу, а Кит о них ничего не знает. И она не собирается делиться с мужем этой информацией. Видимо, радуется тому, что Кит получил в жены липовую наследницу.
      – Дотти и Невилл решили пожениться.
      – Отличная новость! – улыбнулся Ник.
      – Ник, я… – Она в ужасе прикрыла рот ладошкой. – Прости, Кит, прости меня, пожалуйста!
      – Ничего страшного, нас все то и дело путают. Если хочешь, называй меня Флинном.
      Алекс вздохнула:
      – Извини. Мне нравится имя Флинн. – Кэтлин Флинн. Ее взгляд упал на кольцо. – Как там Ник? Держится?
      – После Франции любой острог покажется раем. – Он улыбнулся, пытаясь подбодрить ее. – Я отвез ему чистую одежду.
      – Дело не в одежде. Ему нужна твоя поддержка и помощь. Ты должен воспользоваться своим положением, деньгами, влиянием и дать свидетельские показания. Сделать все, чтобы его оправдали.
      Ник был рад, когда Фентон объявил, что обед подан. Сейчас ему не хотелось даже думать о помощи брату. Они перешли в небольшую столовую. Алекс уставилась на еду невидящим взглядом.
      – Тебе надо поесть, Алекс, – мягко, но настойчиво произнес он.
      Она посмотрела на мужа. И столько боли было в ее глазах, что сердце у Ника болезненно сжалось.
      – Утром ты попросил довериться тебе. Если ты поможешь Николасу, как обещал, я сдержу свою клятву.
      За обедом Николас и Александра почти ничего не ели. Когда Алекс отодвинула стул, Ник тут же выскочил из-за стола и в мгновение ока очутился рядом с ней.
      – Не поможешь ли мне перенести чемодан из твоей спальни в другую комнату? Понадобится время, чтобы я привыкла к своему новому положению.
      Сердце Ника запело от радости. Она не хочет выполнять свои супружеские обязанности.
 
      По ее просьбе Николас отнес вещи в свою спальню. Алекс молча наблюдала за тем, как он ставит чемодан у кровати, и не двинулась с места, когда он чмокнул ее в щеку и пожелал спокойной ночи.
      Через мгновение дверь захлопнулась, и на Александру нахлынули воспоминания о проведенной здесь с Николасом незабываемой ночи. Алекс прижала ладони к глазам, тщетно пытаясь прогнать видение. Николас мерещился ей везде, сам воздух был им пропитан. Алекс бросило в жар, когда она легла в кровать. Ей стоило немалых усилий успокоиться и взять себя в руки. В то время она еще не была леди Хаттон. Воспоминания о Николасе останутся с ней навсегда.
      Алекс подошла к его шкафу, достала черный бархатный халат и, раздевшись, завернулась в него. Затем легла в постель и предалась мечтам о любимом.

Глава 34

      Николас поднялся рано, вышел из дому и отправился бродить по Лондону. Все его мысли были сосредоточены на Ките. «Пусть сгниет, скотина! Поделом ему!» Но постепенно разум взял верх над эмоциями. Правосудие решит судьбу Кита. Как лягут фишки, так тому и быть.
      Но в конце концов Ник понял, что не сможет отсидеться в сторонке. Ведь он дал слово Александре. Пусть она думает, будто в тюрьме сидит Ник, не важно. Если у него осталась хоть капля чести, он обязан выполнить обещание. Старая привычка вытаскивать брата из любой переделки не давала ему покоя. Он всю жизнь считал близнеца своей половиной, пусть и слабой. Теперь он понял, что это не так. Его половинкой была Александра.
      Перед Ником возникла дилемма. Он перебирал возможные варианты развития событий, когда его вдруг осенило. Пусть Кристофер сам сделает выбор! Он изложит брату все факты, ему и решать, как быть дальше.
      Тем утром он встретился в кофейне Людгейта с Невиллом Стейнсом и судьей Стивенсоном. Им удалось договориться насчет разбирательства по делу о смерти Генри Хаттона.
      – Пришлось потянуть за веревочки, но присяжных я собрал. Заседание назначено на завтра, главным образом благодаря тому, что, не считая нас, свидетелей всего двое – вы и Джереми Итон.
      – Итон уже оправился и готов давать показания?
      – Ему повезло, он ранен в плечо, но, насколько я понял, пуля прошла всего в нескольких дюймах от сердца, – заявил Стивенсон.
      Невилл Стейнс с тревогой посмотрел на Ника:
      – Может, вам следует нанять адвоката, на случай если будет решено, что доказательств достаточно, чтобы дать ход делу?
      – Уже нанял, – кивнул Николас. – Поверенный отца, Тобиас Джейкобс, порекомендовал мне кое-кого.
      – Отлично. Значит, завтра, в два часа дня, в главном зале заседаний Олд-Бейли. Должен ли я сообщить об этом вашему брату?
      – Я сам это сделаю. Благодарю вас, Стивенсон, Невилл.
      Ник покинул кофейню и отправился на Вуд-стрит. Он весьма смутно представлял себе, что именно скажет Киту, но одно знал точно – надо его запугать. Ник заплатил обычную цену за посещение и дал взятку надзирателю, чтобы тот оставил их наедине.
      – Какого черта ты имел в виду, когда заявил, что ты и есть лорд Хаттон? – накинулся на него Кит.
      Ник отметил про себя, что брат переоделся в сюртук от Вестона, бриджи и начищенные ботфорты, которые он принес ему накануне.
      – Давай сядем и спокойно обсудим сложившуюся ситуацию. Причем весьма для тебя неприятную. – Николас не стал сразу сообщать брату о том, что разбирательство назначено на завтра. – Невилл Стейнс и судья Стивенсон приложили немало усилий, чтобы заседание прошло до того, как тебя переведут в Ньюгейт.
      – Ньюгейт?! Я не могу отправиться в Ньюгейт, ведь это тюрьма для отбросов общества! Я там с ума сойду!
      «А не сошел ли он уже с ума?» – промелькнуло в голове у Ника, но он лишь посмеялся над своими мыслями. Да, Кит слабак, эгоист без намека на совесть. Такие понятия, как честь, верность и преданность, для него просто не существуют, но психически он вполне здоров.
      – Если на дознании присяжные решат, что доказательств достаточно для передачи дела в суд, тебя переведут в Ньюгейт.
      – Подкупи кого-нибудь, Ник! Я не могу туда отправиться!
      – Тебе не приходило в голову, что если тебя судят за убийство, то вполне могут признать виновным? И тогда тебе грозит либо пожизненное заключение, либо смерть через повешение.
      Кит вскочил на ноги.
      – Зачем ты мучаешь меня? Я думал, ты меня любишь!
      «Я действительно люблю тебя, Кит, просто ты мне не нравишься».
      – На всякий случай я нанял самого лучшего адвоката. К тому же против тебя выступит только один свидетель.
      – Жаль, что рана Итона оказалась не смертельной! – прошипел Кит. – Ты должен сделать так, чтобы он замолчал навеки, Ник! Ради меня!
      – Убить его? Нет уж, уволь!
      – Застращай его. Скажи, что в следующий раз мы не промахнемся, если он не заберет заявление!
      – Нет. Мы должны убедить присяжных, что это был несчастный случай. Не позволить довести дело до суда. Невилл Стейнс будет допрошен в качестве коронера, судья Стивенсон тоже замолвит словечко. Однако они не являются прямыми свидетелями происшествия.
      – Я докажу им свою невиновность!
      – Будешь лгать? – Ник не сводил с него взгляда, пока Кит не опустил глаза. – Тебе не придется давать показаний. Это мое дело. Мое свидетельство – свидетельство лорда Хаттона – решит исход дознания.
      Кит с облегчением опустился на койку.
      – Теперь я понимаю, почему ты назвался лордом Хаттоном.
      – Я и есть лорд Хаттон, вчера, сегодня, завтра. Навсегда.
      Кит в бешенстве уставился на брата, но постепенно до него дошло, какая альтернатива его ожидает.
      – Я уже говорил тебе, что Хаттон-Холл камнем висит у меня на шее. Я буду только рад избавиться от поместья!
      – А Александра? – выдохнул Ник.
      – И от нее тоже! Это выбор отца, не мой!
      – Если ты выйдешь на свободу, тебе лучше уехать на некоторое время из Англии, Николас. За свободу придется заплатить. Без денег ты не останешься, об этом я позабочусь: десять тысяч в год тебе обеспечены. Выбор за тобой.
      – И я смогу увидеть Италию? – Кит с надеждой посмотрел на брата.
      – Разбирательство состоится завтра во второй половине дня. Я куплю тебе билет до Италии на корабль, идущий через Гибралтар. Сегодня же поеду в Хаттон и соберу твои вещи.
      – А меня освободят? Ты действительно сможешь это устроить?
      – Гарантии не даю, но обещаю сделать все, что в моих силах. – Ник поднялся. – И еще одно: надень завтра форму.

* * *

      С первыми лучами солнца Александра уже раздумывала над тем, что надеть на суд. Поговорить с Николасом ей не позволят, но она может послать ему весточку с помощью наряда. В итоге она остановилась на простой юбке и ярко-желтом жакете. Так он сразу заметит ее в толпе, поймет, что она надеется на лучшее и уверена в его невиновности.
      Она вернулась мыслями в прошлый вечер. Муж пришел домой очень поздно. Когда она услышала на лестнице его шаги, то притворилась спящей. Утром она тоже избежала встречи, просидев в своей комнате до его ухода. Не наведайся она вчера на Беркли-сквер, не узнала бы о сегодняшнем разбирательстве в Олд-Бейли. Хорошо, что рядом будет бабушка на случай неблагоприятного исхода. «Неблагоприятного исхода? Что за расхожий эвфемизм! Ничего страшного не случится. Гони прочь дурные мысли, Алекс!»
      Она перебрала свои шляпки. Леди Хаттон не должна появляться на людях с непокрытой головой. Она выбрала шляпку с черным страусовым пером, надела и подошла к зеркалу. Сорвала убор с головы, запустила его в другой угол комнаты. «К черту приличия! Не стану я скрывать свои волосы, пусть горят сигнальным костром!»
      В начале второго Александра переступила порог главного зала заседаний в Олд-Бейли и в изумлении застыла. Комната была переполнена их мнимыми друзьями. Она вцепилась в руку Дотти.
      – Шакалы, так я и думала. – Дотти ткнула эбеновой тростью герцогиню Ратленд. – Подвиньтесь, ваша милость. – Когда они уселись, Дотти прошептала на ушко Алекс: – Волноваться не о чем. Как только Николаса оправдают, высший свет снова начнет лебезить перед Хаттонами.
      Александра почувствовала на себе неприязненные взгляды. Она вздернула подбородок и тряхнула головой. Огненно-рыжие кудри рассыпались по плечам.
      Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем в зал вошли судья в парике, секретарь и группа присяжных. Следом за ними появились Джереми Итон, лорд Стейнс, судья Стивенсон и лорд Хаттон. Александра не отрываясь смотрела на дверь. При виде узника в выцветшей униформе у нее перехватило дыхание.
      – Тишина, тишина! Всем встать! – приказал секретарь. – Мы собрались здесь, дабы расследовать обстоятельства смерти лорда Генри Хаттона. Был ли это несчастный случай или умышленное убийство? – Он откашлялся. – Всем сесть!
 
      Лорд Хаттон, за которого выдавал себя Николас, внимательно выслушал показания Джереми Итона. Итон сообщил, что в тот злополучный день находился недалеко от места происшествия и слышал яростный спор между обвиняемым и его отцом. В разгар ссоры прозвучал выстрел, и Генри Хаттон умолк навеки. По его мнению, это было предумышленное убийство, а не несчастный случай.
      Судя по его словам, Итон действительно слышал пререкания, но ничего не видел. К тому же Итон не стал усложнять дела заявлением, что на самом деле с Генри Хаттоном спорил Кристофер, а не Николас. Из этого Ник сделал однозначный вывод: Джереми гораздо больше боится капитана английской армии, чем лорда Хаттона.