– Мэтт?
– Да, папа.
– Извини, Мэтт, этот разговор зашел слишком далеко. Я признаю свою вину и не сержусь на тебя. Все дело в твоей матери. Мне нужно было успокоить ее.
– Ты ни при чем, папа. Прости меня за то, что я ушел из столовой. Мне следовало вести себя сдержаннее.
– Давай забудем о случившемся, Мэтт. Мне хотелось только задать тебе один вопрос. Я знаю, что ты предан Патрульный Службе и ее идеалам. Твои чувства достойны уважения. Однако ты еще слишком молод. И не в состоянии понять политические аспекты этой проблемы. И все-таки ты не можешь не знать, что Патрульная Служба никогда не подвергнет атомной бомбардировке Северо-Американский Союз.
– Разумеется, если в этом не будет необходимости.
– Но как может возникнуть такая необходимость? Вздор! Даже если такая необходимость возникнет, ты никогда не согласишься бомбить свой народ – и твои сослуживцы тоже.
В голове Мэтта боролись противоречивые мысли. Он вспомнил капитана Риверу – одного из знаменитой Четверки, носителя гордых традиций Патрульной Службы, вспомнил, как Ривера, когда его послали на Землю, в столицу его собственной страны, для переговоров с ее президентом, не нарушил клятву офицера. Подозревая, что его могут захватить и удерживать в качестве заложника, Ривера распорядился, чтобы удар был нанесен, если только он лично не вернется на корабль и не отменит свое решение. Ривера, чье тело превратилось в радиоактивную пыль, но чье имя произносилось на каждой поверке всех подразделений Патрульной Службы…
– Разумеется, Патрульная Служба обязана следить за соблюдением законов на нашем континенте, точно так же как она следит за их соблюдением на всех планетах Солнечной системы, – продолжал отец. – В противном случае это произвело бы неблагоприятное впечатление, верно?
– Мне не хочется говорить на эту тему, папа.
Мэтт посмотрел на часы и увидел, что корабль скоро состыкуется с космической станцией Терры. Ему хотелось бы заснуть, как это сделали остальные. Теперь он был уверен, что именно повлияло на его решение остаться в Патрульной Службе.
В течение нескольких недель после возвращения из отпуска Мэтт был так занят, что ему некогда было размышлять. Нужно было снова впрячься в работу – так много требовалось усвоить и так мало времени для этого.
Теперь ему приходилось участвовать в несении вахтенной службы и подменять офицеров, а также накопился большой объем лабораторной работы в области электроники и нуклеоники. К тому же, вместе с другими старшими курсантами он помогал в воспитании юных курсантов, только что прибывших на «Рэндольф». До отпуска по вечерам Мэтт обычно был свободен, и посвящал это время учебе, но теперь ему приходилось три раза в неделю обучать молодых курсантов астрогации.
Мэтт начал уже подумывать о том, что ему придется отказаться от космического поло, но в это время его выбрали капитаном команды Свинячьего закоулка, и нагрузка стала еще больше. Мэтт и не задумывался над абстрактными проблемами, пока не встретился с лейтенантом Вонгом.
– Добрый вечер, – произнес его наставник. – Как успехи в обучении новичков астрогации?
– Ну, видите ли… кажется странным обучать других, вместо того чтобы учиться самому, и постоянно проваливаться во время испытаний.
– Именно поэтому вам и поручили вести основы астрогации – вы все еще помните, что было самым трудным и почему.
– Пожалуй… наверно, я кое-что понимаю в этом предмете, но Эйнштейном мне не стать.
– Я был бы в этом случае невероятно изумлен. Ну, а как у вас дела вообще?
– Неплохо, пожалуй. Вы знаете, мистер Вонг, когда я отправлялся в отпуск, думал, что не вернусь обратно.
– Я тоже думал, что ваша мысль о переходе в космическую пехоту была ничем иным как попыткой ускользнуть от решения проблем, стоящих перед вами.
– Да? Скажите, мистер Вонг, вы настоящий офицер Патрульной Службы или психиатр?
– Я – обычный офицер, – по лицу Вонга промелькнула едва заметная улыбка, – но закончил специальные курсы, необходимые для выполнения своей работы.
– Понятно. Так от чего я старался ускользнуть?
– Не знаю. Думаю, вам это куда понятнее.
– С чего же начать?
– Расскажите о своем отпуске, Мэтт. У нас достаточно времени.
– Хорошо, сэр, – кивнул Мэтт. Он рассказал Вонгу все, что смог припомнить. – Как видите, закончил он, – это был самый обычный отпуск. Ничего серьезного. Вот только… я был дома, но казался себе гостем. Мы вроде говорили на разных языках.
Вонг засмеялся. – Нет, не думайте, что я смеюсь над вашим рассказом, – извинился он. Все совсем не смешно. Нам всем пришлось пройти через это. Неизбежно узнаем, что вернуться обратно невозможно. Это болезнь роста, однако для космонавта такой процесс является особенно мучительным и тяжелым.
– Даже мне это стало понятно, – кивнул Мэтт. – Что бы ни случилось, я не смогу вернуться, по крайней мере, не смогу вернуться навсегда. Может быть, перейду в космический торговый флот, но останусь космонавтом.
– На этом этапе вы уже вряд ли потерпите неудачу.
– Может быть. Но я все еще не уверен, что хочу сделать Патрульную Службу целью своей жизни. И это беспокоит меня.
– Попробуйте объяснить, в чем конкретно причина вашего беспокойства.
Мэтт попытался рассказать о своем разговоре с отцом, о том, что его рассказ о полете «Нобеля» расстроил мать.
– Короче говоря, дело в следующем: в случае крайней необходимости мне придется нанести ядерный удар по моему родному городу. Я не уверен, что справлюсь с таким заданием. Может быть, Патрульная Служба все-таки не для меня.
– Не думаю, Мэтт, что вам будет дано такое задание. Ваш отец совершенно прав.
– Боюсь, вы не понимаете меня, мистер Вонг. Если офицер Патрульной Службы предан своему делу только в том случае, если ему это безразлично, то вся организация развалится.
Вонг задумался и начал говорить, взвешивая каждое слово.
– Если бы ситуация, при которой вам придется бомбить свой собственный город, свою семью, оставила вас равнодушным, я принял бы все меры, чтобы немедленно убрать вас с этого корабля, – вы стали бы тогда исключительно опасным человеком. Патрульная Служба не рассчитывает на божественное совершенство своих офицеров. Поскольку люди несовершенны, наша Служба основана на принципе разумного риска. Вероятность того, что Солнечной системе будет угрожать опасность из вашего родного города, очень невелика, по крайней мере, в течение продолжительности жизни человека. Еще меньше вероятность того, что именно вам будет поручено нанести атомный удар – в этот момент вы можете быть на Марсе. Если обе эти вероятности взять вместе, шансы равны практически нулю. Но если все-таки такое случится, ваш командир распорядится запереть вас в каюте или в ином, более надежном месте, чем рисковать всей операцией.
Обеспокоенное выражение не покидало лица Мэтта.
– И это объяснение вас не удовлетворяет? – удивился Вонг. – Видите ли, Мэтт, вы страдаете от болезни молодости – полагаете, что моральные проблемы можно решить просто и недвусмысленно, что они бывают черные и белые, без полутонов. Знаете, что я предлагаю? Перестаньте беспокоиться и позвольте мне думать о том, сумеете вы или нет справиться с трудностями, которые могут возникнуть у вас на пути. Не сомневаюсь, что наступит момент, когда вы окажетесь в сложной ситуации и рядом не будет никого, кто мог бы помочь найти правильный выход. Но именно мне нужно определить, сумеете вы найти этот выход или нет, причем я даже не знаю, какой будет эта ситуация! Ну что, хотите поменяться со мной местами?
– Пожалуй, нет, сэр, – робко улыбнулся Мэтт.
XI. ПАТРУЛЬНЫЙ РАКЕТНЫЙ КОРАБЛЬ «ТРИПЛЕКС»
Оскар, Мэтт и Текс находились в общей комнате своей каюты перед обедом, когда в дверь влетел Пит. Буквально влетел – ударился о притолоку и отскочил в середину комнаты, крича: «Эй, ребята!»
Оскар успел схватить его руку за мгновение до того, как Пит врезался в переборку.
– Выключи двигатель и успокойся, в чем дело?
Пит повернулся в воздухе и посмотрел на них.
– Там висит новый список выпускников!
– Кто в их числе?
– Не знаю, мне только что сказали об этом. Пошли!
Курсанты устремились следом за Питом. Текс поравнялся с Мэттом и бросил: «Не знаю, зачем я так спешу. Уж меня-то в списке точно нет.»
– Пессимист!
Они вылетели из Свинячьего закоулка, поднялись вверх на три уровня и увидели группу курсантов рядом с рубкой вахтенного офицера.
Четверка присоединилась к ним.
Пит сразу увидел свою фамилию.
– Смотрите! – воскликнул он. В начале списка значилось: «Арманд, Пьер – временно назначен на ПРК „Чарльз Уэйн“; маршрут – космическая станция Терры, место назначения – Леда, Ганимед, там ждать распоряжений».
– Ребята, смотрите! – радостно воскликнул Пит. – Меня посылают домой!
– Поздравляю, Пит. Просто великолепно, – Оскар похлопал его по плечу. – А теперь не соизволишь ли убраться с дороги? Нам из-за тебя ничего не видно…
– Я тоже нашел свою фамилию! – заявил Мэтт.
– Куда тебя назначили?
– На ПРК «Триплекс».
Оскар повернулся к Мэтту.
– Как ты сказал?
– ПРК «Триплекс».
– Мэтт, но и меня назначили туда же! Полетим вместе, дружище!
Расстроенный Текс отвернулся от списка, скрывая глубину своего разочарования.
– Как я и говорил, в списке нет Джермэна. Я буду на «Рэндольфе» пять лет, десять, пятнадцать – старый и седой. Обещайте писать мне каждый год в день рождения.
– Текс, неужели тебя нет в списке? – радость Мэтта сразу увяла.
– Послушай, Текс, а ты не посмотрел на вторую половину списка выпускников? – поинтересовался Пит.
– Где? Какую вторую половину?
Пит ткнул пальцем в лист бумаги на стене рядом. Текс тут же нырнул к нему. Через мгновение он появился рядом с друзьями.
– Эй, ребята! Вы не поверите! И я в списке!
– Наверно, потому, что не решились подвергнуть твоему влиянию еще одно поколение новичков. На какой корабль?
– ПРК «Окридж». А как вам с Оскаром удалось попасть на один корабль? Как его название – «Триплекс»?
– Да уж так. Решили, что лучших курсантов нужно держать вместе.
– Чистейшая дискриминация, вот что. Пошли, можем опоздать на обед.
В коридоре они столкнулись с Жираром Берком.
– Можешь не торопиться, Вонючка. Тебя нет в списке, – любезно сообщил ему Текс.
– В каком списке? А-а, ты имеешь в виду список выпускников! Не беспокойтесь обо мне, молокососы, вы говорите со свободным артистом!
– Да ну? Неужели они, наконец, поумнели и выгнали тебя?
– Вот уж нет! Я обратился с просьбой об увольнении, и просьбу удовлетворили – с сегодняшнего дня я сам себе хозяин.
– Будешь строить космический металлолом? Да, тебе не позавидуешь.
– Нет, мы с отцом решили открыть грузовую линию. Займемся экспортом. В следующий раз при встрече не забудьте обращаться с прибавлением титула «капитан». Привет, парни! – и Берк исчез за углом.
– Еще чего не хватало – «капитан»! – пробормотал Текс. – Уверен, что он подал рапорт по просьбе коммодора.
– Напрасно ты так думаешь. – задумчиво произнес Мэтт. – Берк – ловкий парень. Ну что ж, по крайней мере, теперь мы от него избавились.
– И слава Богу.
Сразу после обеда Текс исчез и появился в каюте почти через два часа.
– Все, ребята, дело в шляпе. Пожмите руку новому члену экипажа «Триплекса»!
– Неужели? Врешь, Текс!
– Чистая правда. Сначала я пошел к Двораку и объяснил, что ему гораздо удобнее быть в экипаже корабля, летающего на околоземной орбите, – он сможет чаще встречаться со своей девушкой. Потом аппелировал к коммодору Аркрайту и обратил его внимание на то, что вы двое привыкли обращаться ко мне за советами и вам будет трудно без меня. Вот и все. Коммодор сразу увидел всю мудрость моего предложения и не возражал против таких перемен.
– Если он согласился, то уж не по этой причине, – покачал головой Мэтт, хотя в его голосе слышалось нескрываемая радость. – Думаю, он решил поручить мне и дальше присматривать за тобой.
– А ведь знаешь, Мэтт? – Текс посмотрел на него странным взглядом. – Ты чуть не попал в точку!
– Брось трепаться, Текс, я просто пошутил.
– Коммодор сказал, что, по его мнению, курсант Йенсен благотворно влияет на меня. Ну как, Оскар?
– Если коммодор считает, что я могу оказывать на кого-то благотворное влияние, – фыркнул Оскар, – пора заводить новые дурные привычки!
– Не сомневайся, дружище, можешь всегда рассчитывать на меня.
– Да ни к чему мне твоя помощь, дядя Боди – вот кто поможет мне в этом деле!
Три недели спустя Оскар, Мэтт и Текс устраивались в своей новой каюте на борту ПРК «Триплекс». Мэтт чувствовал себя не в своей тарелке: накануне он провел шумный вечер с друзьями в «Тихо Колони», и они едва успели на последний шаттл, вылетавший на Лунную базу.
Загудел зуммер бортового телефона, Мэтт поднял трубку.
– Курсант Додсон слушает.
– Говорит вахтенный офицер. Йенсен тоже с вами?
– Так точно, сэр.
– Обоим немедленно явишься к капитану.
– Слушаюсь, сэр!
Мэтт положил трубку телефона и посмотрел на Оскара встревоженным взглядом.
– Что же мне делать. Ос? Все мои форменные комбинезоны в мастерской базы – портной обещал быстро перешить их. А этот выглядит так, будто я спал в нем.
– Ты действительно забыл его снять вчера. Возьми мой.
– Спасибо, но твой комбинезон сидит на мне словно носки на петухе. Как ты думаешь, я успею сбегать в прачечную?
– Вряд ли.
– Кроме того, нужно побриться.
Мэтт уныло поскреб щетинистую щеку.
– Слушай, – заметил Оскар, – если я что-нибудь понимаю в капитанах, гораздо лучше явиться к нему голым и с бородой до колен, чем заставить его ждать. Пошли.
Дверь приоткрылась, и в щели появилась голова Текса.
– Ребята, вас вызвали к старику?
– Да, Текс, а у тебя нет чистого комбинезона?
Текс кивнул. Мэтт поспешно юркнул в его крошечную каюту и переоделся. Он потуже затянул ремень, расправил складки на спине и вместе с друзьями отправился к капитану, надеясь, что тот не обратит внимания на покрой комбинезона.
– Хорошо, что мы идем вместе, – заметил Текс. – Я нервничаю.
– Успокойся, посоветовал Оскар. – Говорят, что капитан Мак-Эндрюс – очень добродушный человек.
– Разве ты ничего не знаешь, Оскар? – удивился Текс. – Мак-Эндрюс в госпитале – сломал лодыжку. Перед самым вылетом Департамент назначил капитана Енси командиром экспедиции.
– Енси! – присвистнул Оскар. – Вот это да!
– Ты что, Оскар, знаком с ним? – спросил Мэтт.
– Мой отец с ним работал. Он получил контракт на поставку продуктов в космопорт Нью-Окленда, когда Енси – лейтенант Енси – был там смотрителем.
– Отлично! Значит, у тебя будет покровитель.
– Как раз наоборот. Отец не ладил с ним.
– Интересно, мрачно произнес Текс, зачем я так старался уйти с «Окриджа» и попасть сюда?
– Слишком поздно думать об этом. Ничего не поделаешь, теперь… – Оскар замолчал.
Дверь, перед которой они остановились, неожиданно распахнулась, и курсанты увидели перед собой командира корабля. Капитан Енси был высоким мужчиной с широкими плечами и узкими бедрами и таким красивым лицом, что напоминал кинозвезду в роли офицера Патрульной Службы.
– В чем дело? – холодно спросил он. – Вы что это разговорились, стоя у двери моей каюты! Заходите!
Курсанты молча вошли внутрь. Капитан Енси сел за письменный стол и окинул их взглядом.
– В чем дело, джентльмены? – поинтересовался он. – Неожиданно онемели?
– Курсант Джермэн явился по вашему приказанию, сэр, – отрапортовал Текс, взяв себя в руки. Взгляд капитана переместился на Мэтта.
– Курсант Додсон, сэр, – с трудом выговорил Мэтт.
– Курсант Йенсен прибыл по вашему приказанию, сэр. – Капитан резко повернул голову в сторону Оскара и заговорил с ним по-венериански.
«Неужели мои уши слышат звуки речи Прекрасной Планеты?»
«Это так, о старый и мудрый вождь».
– Откровенно говоря, мне никогда не нравилось говорить на этом странном языке, – заметил капитан, переходя на бейсик. – Не буду спрашивать, с какой вы планеты, но позвольте поинтересоваться – ваш отец не занимался поставками свежих продуктов?
– Мой отец – оптовый торговец продуктами, сэр.
– Я так и думал. – Капитан еще несколько мгновений смотрел на Оскара, затем повернулся к Мэтту.
– Объясните мне, мистер, зачем вам понадобился этот маскарад? Вы походите на пассажира корабля для переселенцев.
Мэтт попытался сказать что-то в свое оправдание, но капитан оборвал его.
– Оправдания меня не интересуют. Я строго слежу за дисциплиной и порядком на своем корабле. Запомните это.
– Слушаюсь, сэр.
Капитан откинулся на спинку кресла и закурил.
– Не сомневаюсь, джентльмены, вас интересует, почему я вызвал вас. Должен признаться, что мне было любопытно увидеть, какую продукцию выпускает Академия. В мое время главное внимание обращали на дисциплину. Теперь, как мне стало известно, всем правят психологи, и порядки изменились.
Он наклонился вперед и посмотрел прямо в глаза Мэтту.
– Но на моем корабле порядки остались прежними. Их никто не менял, джентльмены.
Все молчали. Енси сделал паузу и продолжил: «В соответствии с правилами, вы обязаны представиться своему командиру в течение двадцати четырех часов после прибытия на корабль или базу. Будем считать, что процедура знакомства началась. Садитесь, джентльмены. Мистер Додсон, слева от вас кофейник и чашки. Не будете ли вы так любезны?»
Через сорок минут курсанты вышли из каюты своего командира, ничего не понимая. Енси дал понять, что он – гостеприимный хозяин, и проявил чувство юмора, а в заключение даже рассказал пару забавных анекдотов. Мэтт пришел к выводу, что Енси ему понравился.
Однако, когда курсанты направились к выходу из каюты, капитан Енси посмотрел на часы и сказал: «Зайдите ко мне, мистер Додсон, через пятнадцать минут».
– Что ему надо от тебя, Мэтт? – удивленно спросил Текс, когда друзья закрыли за собой дверь капитанской каюты.
– Неужели не догадываешься? – бросил Оскар. – Слушай, Мэтт, я побежал в мастерскую за твоей формой, иначе ты не успеешь переодеться и побриться за пятнадцать минут.
– Спасибо, Ос, ты спасаешь мне жизнь!
ПРК «Триплекс» взлетел с Лунной базы через тринадцать часов по траектории, которая выводила его на эллиптическую орбиту, своим дальним краем проходящую через пояс астероидов. «Триплексу» были поручены поиски пропавшего ПРК «Пэтфайндер». Исчезнувший корабль занимался составлением радиолокационных карт одного из секторов астероидного пояса для уранографического отдела Патрульной Службы.
Выполняя свое задание, ПРК «Пэтфайндер» находился за пределами радиосвязи; и тем не менее, он должен был связаться по радио еще шесть месяцев назад, в момент сближения с Марсом. Однако станция на Деймосе, спутнике Марса, сообщила, что «Пэтфайндер» на вызовы не ответил; в Департаменте пришли к выводу, что с кораблем что-то случилось.
Возможное местонахождение «Пэтфайндера» было в пределах движущейся зоны в космосе, определенной с помощью баллистики, геометрии, данных корабля, поставленной перед ним задачи, а также последних переданных им координат, курса и скорости. Эта зона была разделена на четыре сектора, и «Триплексу» было поручено обследовать один из них, а еще три патрульных ракетных корабля занялись поисками в трех остальных секторах. Операция по розыску пропавшего корабля получила в штабе название "Операция «Самаритянин», однако каждый из четырех кораблей действовал в пределах выделенного ему сектора независимо от других, поскольку корабли находились слишком далеко друг от друга, чтобы их действия можно было координировать.
Ведя поиски пропавшего корабля, все четыре спасателя продолжали радиолокационную съемку астероидного пояса.
Помимо командира корабля и трех курсантов, экипаж «Триплекса» состоял из Хартли Миллера, помощника командира и астрогатора, лейтенанта Новака – старшего механика, лейтенанта Турлова – бомбардира, лейтенанта Брюнна – офицера связи и трех младших лейтенантов: Петерса, Гомеса и Клири, исполнявших обязанности механика и вахтенных офицеров. Кроме того, на борту корабля находился доктор Пикеринг, начальник корабельной санчасти, посланный на «Триплекс» для того, чтобы оказать медицинскую помощь уцелевшим космонавтам, если таковых удастся обнаружить.
На «Триплексе» не было космической пехоты, если не считать доктора Пикеринга, который принадлежал к административному штабу корпуса космической пехоты и не был офицером Патрульной Службы. Все необходимые функции на корабле выполнялись курсантами и офицерами.
Вспоминали время, когда самому младшему офицеру пехотного полка прислуживал собственный ординарец, однако слуги оказались непозволительной роскошью для того, чтобы возить их миллионы миль, расходуя лишнее топливо, припасы и кубатуру. К тому же исполнение мелких хозяйственных обязанностей отвлекает ум космонавтов от тягостной монотонности космических полетов; даже такая не слишком приятная работа, как уборка освежителя, выполнялась по очереди всеми членами корабельного экипажа, за исключением командира, его помощника и врача.
Капитан Енси назначил лейтенанта Турлова воспитателем курсантов, а лейтенант, в свою очередь, распределил среди них обязанности помощника астрогатора, младшего вахтенного офицера, помощника механика и помощника бомбардира, организовав смены для исполнения этих совершенно излишних обязанностей. Кроме того, лейтенант Турлов следил за тем, чтобы курсанты как можно чаще пользовались единственным учебным проектором, находившимся на борту корабля.
Помощник командира распределил среди курсантов исполнение других обязанностей, не имеющих прямого отношения к учебному процессу. Мэтт.
например, был назначен корабельным «фермером». Поскольку гидропонические ванны обеспечивали корабль кислородом и овощами, ему было поручено следить за составом воздуха и вместе с лейтенантом Брюнном снабжать камбуз продуктами.
Теоретически все продукты, взятые на борт корабля для продолжительного космического полета, заранее поделены на порции, подвергнуты обработке и готовы; лишь нескольких секунд требуется для того, чтобы достать их из морозильника и разогреть в высокочастотной печи. На самом же деле многие офицеры Патрульной Службы считают себя искусными поварами и не упускают возможности продемонстрировать это.
Лейтенант Брюнн был одним из таких мастеров; говоря по правде, результаты оправдывали его заявления, и пища на борту «Триплекса» всегда была очень вкусной.
Скоро Мэтт понял, что лейтенант Брюнн ждет от корабельной «фермы» не только элементарной очистки воздуха, при которой зеленые растения поглощают двуокись углерода и замещают ее кислородом: нет, заведующий корабельной столовой хочет, чтобы гидропонические ванны снабжали его зеленым луком, свежими помидорами, брюссельской капустой и картофелем.
Мэтт нередко думал о том, что было бы куда проще остаться в Айове и заняться выращиванием кукурузы.
Когда Мэтт взялся за контроль состава корабельной атмосферы, он не знал даже, как измерить содержание углекислого газа в воздухе, но скоро приобрел опыт и проверял состав растворов в гидропонических ваннах, добавляя туда капсулы с солями с уверенностью ветерана – благодаря советам лейтенанта Брюнна и учебной кассете No 62-А-8134 «Основы гидропоники для космических кораблей с диаграммами роста и формулами микроэлементов», которую он взял в корабельной библиотеке.
До тех пор, пока люди не откажутся от привычки принимать пищу, космические корабли вынуждены брать запасы продовольствия на борт для продолжительных космических полетов из расчета семисот фунтов на человека на год. Растения в гидропонических ваннах позволяют до некоторой степени преодолеть эти ограничения, поскольку растения потребляют те же самые материалы по схеме замкнутого цикла – воздух, углекислый газ и вода – с очень небольшими добавками таких солей, как азотнокислый калий, фосфат кальция и селитры.
Хорошо сбалансированная жизнедеятельность на корабле напоминает жизнедеятельность на планете: для того чтобы один цикл приходил на смену другому, нужна энергия, однако сырье используется то же самое, раз за разом. Поскольку бифштексы и многие другие виды продовольствия нельзя производить на борту обычного космического корабля, их приходится брать с собой, поэтому накапливаются отбросы, помои, бумага и тому подобное. Теоретически все это можно переработать и использовать снова, однако на практике подобные процессы оказываются слишком сложными.
Однако любая масса на борту космического корабля с атомным двигателем может быть использована в качестве реактивной массы.
Расщепляемые материалы реактора расходуются очень медленно: вместо этого они нагревают другие материалы до исключительно высоких температур и затем выбрасывают их из ракетного «пара».
Несмотря на то, что для создания реактивной массы могут быть использованы зелень репы и тому подобное, основным назначением «фермы» является извлекать из воздуха углекислый газ. Для этого на борту корабля должно находиться примерно десять квадратных футов зеленой поверхности на каждого человека. Лейтенант Брюнн, все время требующий разнообразия фруктов и овощей, заставлял Мэтта выращивать все больше и больше зелени: в результате воздух становился слишком «свежим», слишком насыщенным кислородом, и растения начинали вянуть из-за недостатка углекислого газа. Мэтту приходилось внимательно следить за его содержанием в атмосфере корабля и время от времени компенсировать недостаток углекислого газа, сжигая ненужную бумагу или ветки растений.
В каюте лейтенанта Брюнна хранился большой запас самых разнообразных семян; однажды Мэтт пошел в его каюту за семенами персидских дынь, намереваясь посадить их. Брюнн показал, где хранятся семена, и разрешил ему выбрать те, что больше устраивают Мэтта.
Курсант принялся копаться в сотнях пачек, затем воскликнул: «Вы только посмотрите на это, мистер Брюнн!»
– Что случилось? – Офицер посмотрел на пакет семян в руке Мэтта.
На поверхности пакета было напечатано: «Семена дыни, персидская разновидность, особенно крупные, No 12-К-4728а»; Мэтт извлек из пакета конверт с семенами – там стояла надпись: «Семена анютиных глазок, гигантская разновидность». Брюнн покачал головой.
– Пусть это будет вам уроком, Додсон, никогда не полагайтесь на складских клерков, иначе на полпути к Плутону вы обнаружите, что вместо бланков космических карт вам погрузили полторы сотни медных плевательниц.
– Так что вы посоветуете посеять вместо дынь? Канталупы?
– Давайте вырастим арбузы – старик обожает арбузы.
Мэтт вышел из каюты с семенами арбуза в руке, но прихватил с собой и пакет анютиных глазок.
Через восемь недель он построил нечто вроде вазы из кухонной миски, обвернутой в лист пористой целлюлозы, которая использовалась в гидропонике, чтобы жидкость не вылетала из ванн при невесомости. После этого Мэтт наполнил «вазу» водой, поставил туда, свой новый урожай и торжественно поместил «вазу» в центре стола перед обедом.
Увидев веселые цветки анютиных глазок, капитан Енси не удержался от улыбки.
– Браво, джентльмены, – захлопал он в ладоши, – какой приятный сюрприз! Чувствуешь себя как дома! – Он повернулся к Мэтту. – Наверно, нам следует благодарить за это вас, мистер Додсон?
– Да, сэр. – Мэтт покраснел от удовольствия.
– Великолепная мысль. Господа, предлагаю лишить мистера Додсона плебейского титула, который он носит теперь, и вместо «фермера» называть его «ученым агрономом». Кто за это, прошу поддержать.
Раздалось девять выкриков «да» и один громкий «нет», автором которого был помощник командира Миллер. Сразу было выдвинуто еще одно предложение старшим механиком, после которого Миллер был изгнан из-за стола и отправился доедать обед в камбузе.
Лейтенант Брюнн объяснил неприятность, которая случилась с запасом семян, что и было непосредственной причиной появления цветника в середине стола. Капитан Енси нахмурился.
– Надеюсь, вы проверили остальные пакеты с семенами, мистер Брюнн?
– Э-э, нет, сэр.
– Тогда займитесь этим. – Лейтенант Брюнн немедленно встал. – После обеда, – добавил капитан, и Брюнн снова сел.
– Это напомнило мне о случае, который произошел, когда я был «фермером» на старом «Персивале Лоуэлле» – не на этом, а до него, – продолжал капитан Енси. – Мы совершили посадку у Южного полюса Венеры и каким-то образом занесли внутрь корабля вирусную инфекцию, какую-то ржавчину, не смотрите на меня так высокомерно, мистер Йенсен, и с вами такое может случиться, особенно на новой для вас планете!
– Я, сэр? Я совсем не смотрел на вас высокомерно.
– Неужели? Значит, вы улыбнулись, глядя на анютины глазки?
– Совершенно верно, сэр!
– Гм! Так вот я и говорю, занесли внутрь корабля какую-то ржавчину, и через десять дней мой огород напоминал огород эскимоса – зимой. Я тщательно обработал гидропонические ванны, провел стерилизацию, сделал новую посадку. Тот же результат. Инфекция захватила весь корабль, и я не мог избавиться от нее. Мы закончили полет, питаясь всухомятку, и меня заставили есть в камбузе до самого приземления. – Он улыбнулся, вспоминая прошлое, и крикнул в сторону камбуза: «Как там у тебя дела, Рэд?»
Помощник командира появился в дверях, держа в одной руке ложку, а в другой – закрытое пластиком блюдо.
– Отлично, – произнес он с полным ртом. – Я съел ваш десерт, капитан.
– Эй! Командир, прикажите ему прекратить есть! – воскликнул лейтенант Брюнн. – Эти ягоды предназначались для завтрака!
– Слишком поздно. – Миллер вытер губы.
– Капитан?
– Слушаю вас, мистер Додсон.
– Как вы очищали воздух?
– Хороший вопрос. А как бы поступили вы, мистер, в подобном случае?
Мэтт задумался.
– Я нашел бы способ, сэр, избавиться от СО2.
– Совершенно точно. Я выпустил из одного герметического отсека воздух, надел скафандр, вошел в отсек и просверлил два отверстия, соединяющих отсек с пустотой за бортом корабля. Затем соорудил что-то вроде самогонного аппарата со змеевиком на темной стороне корабля и начал сперва замораживать воду, затем углекислый газ. Проклятый змеевик то и дело замерзал, и мне приходилось все время заниматься им. Но воздух очищался исправно, и мы сумели благополучно вернуться на Землю. Енси поднялся из-за стола.
