Мюрреи и их окружение - Вкус огня

— Мне не нравится, когда берут вещи у мертвых. Сначала Антония, потом ты. А может, кто-то еще из наших.

— Да, это нехорошо. Я понимаю. Обычно этого не делают даже на войне. Но этот подонок лучшего не заслуживает. К тому же все, что у него есть, наворовано и награблено. Пойдем, нам надо составить точный перечень того, что мы потеряли.

Ройалу пришлось заняться подсчетом потерь. Несмотря на все, что им пришлось пережить, Ройал убедился, что их потери сравнительно невелики. К тому времени, когда он позволил себе посидеть за чашкой крепкого кофе, он был совершенно измотан. Если Рауль будет тревожить их так же, как сегодня, они свалятся от смертельной усталости еще до того, как перегон скота будет завершен.

Ройал видел, как осунувшаяся Патриция залезла в фургон, где спала с Антонией. Он подозревал, что Патриция уже догадалась о том, что Антония соврала, но держалась стойко. Иногда Ройалу казалось, что сестре было бы лучше остаться дома и пребывать в блаженном неведении. Однако в конце концов он решил, что Патриция должна знать и темную сторону жизни. Техас — молодой, дикий и жестокий край. Если Патриции предстоит жить в этом развивающемся штате, она должна быть пожестче и лучше знать жизнь.

Когда Антония села и налила себе кофе, Ройал бросил на нее усталый взгляд. И чуть не рассмеялся, поняв, что желание, которое охватывало его каждый раз при виде ее, сейчас почти не дает о себе знать. Даже самая чувствительная часть его тела так устала, что не проявила никаких признаков возбуждения. И все-таки он не возражал бы, забравшись в спальный мешок, обнаружить ее там.

Антония, ощущая на себе взгляд Ройала, наконец посмотрела на него. Он выглядел очень измученным и немного опечаленным, что огорчило ее. Поняв, что ей хочется прижаться к нему и погладить его усталое лицо, Антония размышляла, что лучше — уйти или завязать с ним разговор. Она склонилась к последнему, потому что даже подняться ей было трудно, а кроме того, хотелось не спеша допить кофе.

— Сегодня мы хотя бы не потеряли ни одной мили, — сказала Антония, улыбнувшись и обращаясь ко всем сразу. — Стадо бежало в нужном направлении.

Ройал кивнул:

— Думаю, мы даже выиграли несколько миль. Но так как стадо устало, завтра мы потеряем это преимущество. Лошади и люди тоже очень утомлены.

— Ты много потерял?

— Около двадцати голов. Не так плохо; как я предполагал.

— Но людей мы не потеряли?

— Нет. Убит только один из тех, кто вспугнул наше стадо.

— Справедливо.

— Может быть, но это ужасная смерть.

— Но они рассчитывали, что многие из нас умрут именно так.

— Верно.

— А среди твоих людей есть раненые? Я была слишком занята, поэтому не видела.

— Пока мчалось стадо, никто не пострадал, хотя я такого страшного зрелища в жизни не видывал. Мартина задело, да Джонсон упал с лошади, пока гнался за животными.

— Бедный Джонсон, — вымолвила Антония, поднимаясь на ноги.

— Бедный Джонсон? Да у него только небольшая ссадина. А у Мартина дырка в руке.

— Мне жаль его, но Джонсон… — Антония покачала головой. — Упасть с лошади во время такого кошмара… Пойду проведаю его.

Глядя ей вслед, Ройал открыл рот от изумления и тут же увидел, что Коул скорчился от смеха.

— Едва ли я когда-нибудь пойму эту женщину. — И Ройал тоже расхохотался.

Глава 12

Антония сидела рядом с Томасом. Заметив, как напряжен Оро, она вздохнула. Нет, ничего плохого Оро не ждал, однако не мог выказать своих чувств к Патриции. Понимая, что творится у него в душе, Антония очень переживала за Оро.

Она не могла сердиться на Патрицию, хотя и считала, что та должна изменить свое поведение. Антония неплохо относилась к Патриции, но ее возмущало, что та мучает бедного Оро, предлагая ему любовь, которую он не смеет принять. Антонию также удивляло, что братья Бенкрофты не замечают страстных взглядов, которые Патриция бросает на Оро. Зная, что рано или поздно они обо всем догадаются, Антония со страхом ждала этого момента. Такая любовь — очень опасное дело.

— Я пойду дежурить. — Оро направился к своей лошади.

— Не стоит, — возразил Коул. — Там уже много народу.

— Я. пойду.

Не успел Оро отойти, как грянули выстрелы. Антония увидела, как он упал, и у нее застыла кровь в жилах. Какое-то мгновение Оро лежал неподвижно, но потом она увидела то, чего так напряженно ждала. Они давно договорились об этом условном знаке, и вот сейчас Оро поднял большой палец, давая понять, что жив. Антония не могла приблизиться к нему, и ей оставалось только надеяться, что у него не слишком серьезная рана.

Патриция попыталась броситься к Оро, но Антония прижала ее к земле.

— Ложись!

— Оро… — прошептала Патриция, однако Антония прижала ее к земле так сильно, что та не могла пошевельнуться.

— Видишь его большой палец? Это значит, что он жив. Прижмись к земле. А теперь ползи под фургон с провизией. И не выставляй задницу. Смотри, чтоб тебя не подстрелили!

И Антония легонько шлепнула Патрицию, когда та поползла.

Этого нападения они ожидали, и Ройал проверил, опекает ли Антония Патрицию. Выстрелив всего один раз, она «сняла» высунувшегося бандита. Теперь Антония держала револьвер наготове, но больше не стреляла, не желая привлекать внимание к себе и к безоружной девушке. Ройал радовался, что дал Антонии такое поручение: оно вынуждало ее оставаться под прикрытием.

Рауль явно рассчитывал воспользоваться внезапностью нападения, но ему это не удалось. Видя, как падают его люди, а команда Бенкрофтов несет лишь небольшие потери, Рауль, вероятно, не станет продолжать открытую атаку. Поэтому Ройал и его люди ничуть не удивились, что после короткой, но жестокой перестрелки Рауль скрылся в ночи, оставив на поле боя восьмерых убитых или тяжелораненых.

Как только стрельба закончилась, Антония вскочила на ноги.

— Оставайся здесь, — сказала она Патриции. Быстро взглянув на Ройала и Томаса и убедившись, что с ними все в порядке, Антония подбежала к Оро и опустилась около него на колени. Приподняв его голову, она вытерла кровь с неглубокой раны на лбу: Заметив, что Патриция тоже опустилась на колени и взяла руку Оро, Антония бросила на нее недовольный взгляд.

— Бога ради, уйдите, вы мне не нужны, — проговорил Оро.

Когда побледневшая Патриция удалилась, Оро с трудом поднялся и пошел прочь. Дав понять Ройалу и Томасу, что с Оро все в порядке, Антония последовала за ним. Она беспокоилась за Оро.

Ройал видел то, что произошло между Оро и Патрицией. Он объяснил это тем, что сестра надоела Оро со своей страстной влюбленностью. Но, услышав слова Оро, когда тот прогнал Патрицию, Ройал понял, что здесь что-то более серьезное. Еще не зная, как ему поступить, он направился вслед за Оро и Антонией.

Оро упал на колени, как только удалился от лагеря. Антония догадалась, что он страдает не от раны, а от глубокой и неизлечимой боли. Наверное, его мучило то, что он прогнал девушку, которую хотел бы схватить в объятия и крепко прижать к себе. Ему было стыдно, что он обидел Патрицию, так грубо оттолкнув ее. Антония склонилась над ним, и Оро протянул к ней руки.

— Болит. Боже, как болит!

Она знала, что Оро говорит не о боли в голове, и обняла его.

Увидев эту интимную сцену, Ройал отвернулся и медленно пошел к лагерю. Ответственность, которая лежала на нем, вдруг показалась ему слишком тяжкой. Оро Дегас, конечно, не тот мужчина, которого он выбрал бы для Патриции, но кто, кроме нее, имеет право решать? Убедившись, что в лагере все в порядке, Ройал отпустил Коула и Джастина. Он хотел поскорее улечься в палатке и привести в порядок свои мысли.

Увидев, что Томас направился к Патриции, Ройал решил присоединиться к братьям чуть позже. Затаившись, он слушал их разговор.

— На вот, выпей.

Томас протянул Патриции бутылку текилы и ухмыльнулся, когда та отпила немного и поморщилась.

— Какая гадость! — выдохнула она. — Просто, обдирает глотку.

— Это мексиканская текила. У нее особый вкус. Ни одному гринго она не нравится.

Сделав глоток, Томас снова предложил ей бутылку.

— Хочешь, чтобы я распробовала ее? Считаешь, что второй; раз пройдет лучше? Или думаешь, что я уже ободрала глотку и больше ничего не почувствую?

— Да, теперь пойдет лучше. Но вот что я скажу, чика. Гринго может весело болтать с мексиканцем, пить с ним, шляться по девкам и драться бок о бок. Он может похлопывать его по спине и называть своим другом. Все это прекрасно, но гринго не хочет, чтобы мы прикасались к его дочери или сестре! Теперь глотни побольше. Как тебе мои слова?

— Ройал не такой.

— Не такой? А ты спрашивала его?

— Нет. Из-за вас троих я сомневаюсь в нем и боюсь открыть рот.

— А что он может сделать? Прогнать Оро или отослать тебя, пока Оро не вернется в Мексику? Так, что ли?

— Хуже всего, что ты прав. А это значит, что мне больше не увидеть Оро.

— И что, ты от этого, будешь несчастлива? — удивился Томас. — Бог мой, вы оба потеряли голову. Это плохо.

— А ты был когда-нибудь влюблен, Томас?

— Я любил, но никогда не был влюблен. Я люблю Оро. Люблю Антонию. Любил отца, Хуана и Хулио. Старался никогда не доставлять им неприятностей. Этой есть любовь. Я сам готов был погибнуть или дать погибнуть им, но без мучений.

— Надеюсь, мне удалось бы изменить представления Оро, г— задумчиво проговорила Патриция.

— Но это не сделает Оро счастливее. Да и тебе не принесет счастья.

— Это все из-за его гордости.

— Мужчина должен иметь гордость, иначе он не мужчина. Гордость — это чувство, которым нельзя управлять, чика. Он тоже мечтает о тебе. Но готова ли ты из-за Орр потерять братьев, которых так любишь?

Настроить их против себя и доставить неприятности любимому человеку? Ты тоже отказалась бы от всего этого. Когда мужчины восстают друг против друга и входят в раж, кто-то из них обязательно погибает. А ты как раз посередине. Какое уж тут может быть счастье!

— Я поговорю с Ройалом, и, если он действительно такой, как ты утверждаешь, я поеду навестить своего кузена. По крайней мере не буду видеть, как он ходит в салун или увивается вокруг Антонии. У меня какой-то странный вкус во рту, — добавила она, высунув язык.

— Очень мило! — Томас улыбнулся. — Можешь достать им до кончика носа?

Так ничего и не поняв, Ройал решил, что Патриция немного выпила и ей придется помочь добраться до кровати.

До Ройала постепенно доходило то, что все пытались скрыть от него. Он надеялся, что сможет разрешить эту проблему ко всеобщему удовлетворению.

Расположившись рядом с Коулом и Джастином, Ройал налил себе чашку крепкого кофе. Он не знал, как начать разговор. Ему трудно было признать, что его сестра, почти ребенок, стала женщиной, способной любить. Однако ведь ей уже восемнадцать.

— Как там Оро? — спросил Джастин.

— Легкая рана, всего только дурнота. — Ройал вспомнил сцену, которую только что видел, и вздохнул. — Коул, что ты думаешь об Оро Дегасе?

— Он спокойный и умеет держать себя. Много повидал, и это немного огрубило его, но Оро честный и незлой парень. Он человек слова. Черт возьми, я не знаю, что ты еще хочешь от меня услышать!

— Ты не сказал того, что мне интереснее всего. Не упомянул о том, что Оро мексиканец, и о том, кем был его отец.

— Незачем думать об этом. Я не имею ничего против мексиканцев, а Оро не пошел по стопам своего отца. Держится на расстоянии от девушки. По его словам, их отец не хотел, чтобы они с братом пошли по его пути, но и не отпускал их от себя. Это вполне объяснимо. Да, единственный недостаток Оро, по-моему, грубость и, возможно, цинизм.

— Этот грубый и циничный парень умеет быть очень ласковым, — заметил Ройал.

— Да, он очень дружен с Томасом и Антонией, — согласился с ним Джастин.

— В этом нет сомнений, Джастин. Мне даже казалось, что он близок с Антонией, хотя на самом деле это просто абсурдно. Оро использует ее как прикрытие, а вообще он очень чувствительный человек.

— Объясни, что ты имеешь в виду? — попросил Джастин.

— Ну ладно, а что бы вы сказали, если бы Оро Дегас стал мужем вашей сестры? — Ройал криво улыбнулся, увидев, что его братья побледнели. — По крайней мере это вполне возможно.

— А ты уверен, что именно приданое интересует его? Патти у нас хорошенькая. Вполне могла ему понравиться, возбудить желание.

— Нет, Коул. Желание, или, скорее, невозможность удовлетворить его, не может заставить такого» как Дегас, плакать. Я случайно слышал, как он говорил обезумевшей Патти, чтобы она шла прочь от него, что она ему не нужна. И потом смотрел ей вслед как человек, обреченный на смерть. Наверное, мне следует поговорить с ним, но будь я проклят, если знаю, что ему сказать.

— Как же я не заметил всего этого? — удивился Коул.

— Но и мне казалось, что это лишь детская влюбленность. Я совсем забыл, что Патти уже восемнадцать. Дьявол, не знаю, что делать! Боюсь причинить боль Патти, но и Дегас мне нравится, и я не хочу доставлять ему неприятности. Хотя он совсем не тот, кого я представлял себе мужем Патти.

— Но он не хуже тех, кто крутился вокруг Патти в последнее время, — твердо заявил Джастин. — По крайней мере ты знаешь, кто такой Оро.

— Это верно. А ты уверен, что закон не преследует этих братьев-близнецов, Коул?

— Об этом незачем беспокоиться. Нет никаких распоряжений об их судебном преследовании. Ни в чем дурном они не были замечены и никого не убили. Если станет известно, что Хуан и его главные сообщники мертвы, полиция займется кем-то другим. Нельзя арестовать человека только за то, что его отец был преступником, или за то, что он водит компанию с подозрительными типами. Против Оро и Томаса у полиции ничего нет.

— Главное, чтобы Патти была счастлива, — заметил Джастин.

— Ты прав, — отозвался Ройал. — Это ее будущее, а не наше.

— Поговоришь с ней сегодня? — спросил Коул.

— Едва ли сейчас она в состоянии говорить, — сказал Ройал и кивнул в ту сторону, где Томас помогал подвыпившей Патриции подняться в фургон.

— Проклятие, и где он только достает эту дрянь? — Коул встал, чтобы перехватить Томаса. — Томас!

— Вот он я, — обреченно вздохнул Томас, увидев за спиной Коула его братьев.

— Где, черт подери, ты берешь эту дрянь?

— Вот эту? — Томас невинно посмотрел на почти опорожненную бутылку текилы.

— Да, эту.

— Ангел мне послал, вот как, — ответил Томас, рассмешив братьев. — Он увидел с неба, что я мучаюсь от жажды, и послал мне бутылку, чтобы я промочил горло. Думаю, надо рассказать в церкви об этом чуде.

Шум и споры, которые последовали за этим, не позволили Ройалу поговорить с Оро в тот вечер, и он отправился спать, решив, что любовные проблемы сестры могут подождать до утра. Оставив Коула и Томаса вести спор о том, можно ли пить во время перегона скота, Ройал улегся в спальный мешок и впервые за многие недели понял, что уснет спокойно.

Проснувшись, Патриция увидела, что Антония внимательно смотрит на нее, и простонала:

— Я умираю. Томас отравил меня.

Помогая побледневшей девушке выйти из фургона, Антония поучала ее:

— Ты должна знать, что текила — напиток не для тех, кто пробовал только шерри, да и то чуть-чуть. Теперь ты расплачиваешься за свою глупость!

Дойдя до бочки с водой, Антония погрузила лицо Патриции в холодную воду. Та воспротивилась, но Антония быстро справилась с ней. Вскоре появились братья Патриции, и Антония, решив, что с девушки довольно, отпустила ее.

— Что здесь происходит? — спросил Ройал с деланной небрежностью.

— Она пыталась утопить меня, — с трудом вымолвила Патриция, опускаясь на землю.

— Я очищала ее голову от текилы, — объяснила Антония, глядя на свою жертву. — Но едва ли это ей помогло.

— Не помогло, — пробормотала Патриция, опустив голову на руки. — Я умираю, а теперь еще и промокла. — Она посмотрела воспаленными глазами на хохочущих братьев. — Ничего смешного. Уверена, Томас отравил меня.

— А где он? — спросила Антония.

— Не знаю, — ответил Ройал. — Хочешь кофе, Патти?

— Я принесу, — вызвался Джастин.

— Тебе надо что-нибудь поесть, — предложила Антония.

— Как я могу есть, когда от одного только упоминания о пище меня мутит! — Патриция потерла пальцами виски.

— Это пройдет. Потом поешь. А теперь ложись в фургоне на спину, а я возьму вожжи. Тебе полегчает. — Она покачала головой, наблюдая, как Патриция неверной походкой поплелась к фургону.

— Пусть сегодня фургоном правит Оро, — сказал Ройал, сделав вид, будто не заметил, что молодой человек оцепенел от этих слов. — Он ранен в голову, и ему будет трудно скакать верхом. А ты, Антония, можешь поехать со мной.

— Но моя обязанность — быть рядом с твоей сестрой, — возразила Антония, стараясь выручить Оро.

— Не сегодня.

Ройал взял ее за руку и задержался возле Оро, надеясь, что тот поймет его правильно.

— В фургоне ему будет лучше.

— Вы уверены, что хотите этого? — изумился Оро.

— Мои желания не имеют значения, но я доверяю тебе как брату. Пойдем, Тони.

— В чем дело? — спросила Антония, когда они отошли от фургона. — Почему ты не дал править фургоном мне?

— А что, Оро не справится с упряжкой? — Ройал подмигнул Коулу.

— Ты же знаешь, о чем я говорю, гринго. Не валяй со мной дурака! — рассердилась Антония.

— Я даю каждому то, что ему нужно. Седлай же лошадь, дорогая.

— Я тебе не «дорогая». — Антония начала седлать лошадь. — Но Оро же мексиканец.

— Я это заметил, но ничего не имею против мексиканцев.

— И еще у него в жилах течет кровь индейцев племени яки. — Украдкой взглянув на Ройала, Антония не заметила на его лице ни тени сомнения.

— Если он не писает мне на ковер или в сапоги, мне совершенно безразлично, какая в нем течет кровь. Но при одном условии: если у Оро благородные намерения.

— Если бы у него были другие намерения, он давно бы овладел ею, гринго. — Пришпорив лошадь, Антония поехала к стаду.

— Пожалуй, она права, — сказал Коул, когда Антония удалилась. — Девушки в салуне так и не успокоили его.

— В салуне? Так вот почему Патти была в таком плохом настроении в последнее время. Да и Антония тоже. — Ройал вскочил в седло. — Куда поехала эта маленькая блондиночка?

— Может, тебе стоит немного подождать?

— Зачем? Теперь все ясно.

— Да, но лучше услышать все из ее уст, — возразил Коул.

— Я смутно о чем-то догадывался. Понимал — Антония не врет, но что-то скрывает.

— Мне нужно время для того, чтобы подготовить хорошую речь.

— Чтобы успокоить Антонию? — удивился Ройал.

— Она заслуживает этого.

— Да, но Антония была не вполне правдива, не так ли?

— Конечно, и я понимаю почему. Запомни: Оро ей как брат.

— Но из-за того, что она скрывала это, могли возникнуть большие неприятности.

— Несомненно, Ройал. — Коул нахмурился и покачал головой. — Как ни печально, но у них были все основания предполагать, что если Оро и Патриция не справятся со своими чувствами, их ждет беда.

Ройал кивнул:

— Я видел своими глазами, как они страдают.

— Боюсь, это действительно чревато неприятностями.

— Понимает ли Патриция, насколько опасна ситуация?

— Если их чувства по-настоящему сильны, они выдержат все это.

— Оро выдержит. А в Патриции я не так уверен. — Ройал заметил, что Антония и Томас едут впереди. — Я предпочел бы обойтись без этих проблем.

Антония оглянулась и увидела, что Ройал смотрит на нее. Интересно, о чем он думает? Ройал не выглядел обозленным, но Антония не сомневалась: ему не понравилось, что она вовлечена в обман, даже если он понял причины этого. Ройал не из тех, с кем можно играть. Антония решила остаться возле Томаса, надеясь избежать ссоры с Ройалом.

— А Оро наконец набрался храбрости и все ей выложил, — сообщил Томас, когда они готовились к полуденному отдыху.

— Ты довел ее до такого состояния, — отозвалась Антония, слезая с лошади и доставая флягу, — что она, наверное, только сейчас обрела дар речи.

Томас спешился.

— Дорогая, я старался хоть немного облегчить страдания бедной девушки. У нее были такие печальные глаза.

— Ты очень помог Патриции. Теперь у нее глаза не печальные, а воспаленные.

Томас рассмеялся:

— Да, такое питье не для нее. А знаешь, что может случиться?

— Что?

— Когда ему подвернется удобный случай, Оро увезет маленькую чику в укромное местечко.

— Перестань так глупо улыбаться. Девчонка очень упряма. И колючая, как репейник.

— Ну ладно. Но будет очень плохо, если Оро потеряет ее в тот момент, когда она так близко от него.

— Да. Патриции следовало бы все объяснить. Иначе Оро нанесет ей вред. Мы все нанесем ей вред.

— Да, нужны слова и ласка. Оро не знает слов, но в остальном он хорош.

— Почему же ты тогда так хмуришься? — спросила Антония.

— Оро теперь осядет на месте. У него будет жена, немного земли, и ему придется воспитывать детей.

— А тебе трудно представить, что он может оставить тебя, да, Томас? Вы ведь больше чем братья.

— Верно. Поэтому я ревную. Не думал, что это произойдет так внезапно.

— Думаю, мы несправедливы к Бенкрофтам.

— Пожалуй, да. Но, дорогая, они поймут. И может быть, порадуются, что поступили справедливо.

— Это хорошо. Очень хорошо. Для них важно, чтобы люди были счастливы, а все обиды закончились.

— Надеюсь, обиды закончатся, чика. Главное, чтобы девушка, завоевавшая сердце Оро, имела силы остаться с ним, когда начнется травля. А она начнется. Их ждут большие испытания. Англоамериканцы не любят такого.

— Бенкрофты очень влиятельны в этих местах. Это может облегчить ситуацию. Они примут эту пару и поддержат ее.

— А им очень будет нужна поддержка. И немалая.

Антония опасалась, что Томас окажется прав. Женившись на Патриции, Оро получит небольшой надел земли, граничащий с землями англоамериканцев. Тем это не понравится. Мексиканцы, попытавшиеся удержаться на земле, которую получили еще тогда, когда Мексика владела Техасом, испытали это на себе. Многие считают, что Техас только для англоамериканцев.

Заметив, что Ройал направляется к ней, Антония поняла, что разговора не избежать. Нельзя сесть на лошадь и уехать. Между тем Томас поспешил покинуть ее. Догадавшись, что назревает ссора, он решил не принимать в ней участия. Ничего, она еще отплатит ему за это бегство. Но когда Ройал приблизился, Антония тоже вскочила в седло. Если дело примет слишком крутой оборот, она скроется. Ройал настороженно смотрел на нее. Антония приготовилась к защите. Конечно, еще ничего не улажено. Он это прекрасно сознавал. И все же чувствовал необходимость поговорить с ней и, может быть, пробить стену, выросшую между ними.

Ройал устремил взгляд на Оро и Патрицию. Они сидели рядом, счастливо улыбаясь.

— Похоже, они во всем разобрались, — заметил он.

— Теперь тебе некуда отступать, гринго, — сказала Антония.

— А я и не собираюсь. — Ройал взял поводья ее коня. — Не люблю игры, Антония.

Значит, он догадался, какую она вела игру, держась поближе к Оро.

— А это не игра. Ты — мой любовник, А Оро — брат моего сердца. Если твой брат попал в беду, разве ты остался бы равнодушным и не протянул ему руку помощи?

— Почему ты не сказала, что происходит?

— Тогда мне пришлось бы сказать тебе слишком многое. Ты спросил, любовник ли мне Оро, и я ответила отрицательно. Этого было вполне достаточно.

— Но при этом ты отвергла меня!

— Потому что не могла лежать под мужчиной, который считает меня лгуньей.

Вырвав у него поводья, Антония отъехала в сторону.

— О черт! — пробормотал Ройал, размышляя, как вернуть ее к себе в постель.

Глава 13

— Я уже начинаю сомневаться, что мы когда-нибудь отделаемся от этих проклятых тварей.

Антония улыбнулась. Она и Коул ждали, когда Ройал сдаст скот. Они совершили длинный переход, позади остались месяцы напряженной работы. К тому же им приходилось постоянно поглядывать, не следуют ли за ними бандиты. Хотя последний участок пути оказался сравнительно безопасным, Ройал держался с Антонией все так же отчужденно. Он изменил лишь манеру поведения.

Она устремила взгляд на Ройала. С тех пор как Оро и Патриция перестали скрывать свои чувства, Ройал начал изображать из себя кавалера. Антония не сомневалась: если бы по пути попалось укромное местечко, он все равно не прикоснулся бы к ней. А теперь в укромных местах недостатка не было. Значит, она должна решить, как себя вести.

Антония прекрасно знала, что стоит ему обнять ее, как решение придет само собой. Ее тело истосковалось по нему. Она так мечтала, чтобы он был рядом с ней уже этой ночью.

Коул наблюдал за девушкой, не сводящей глаз с Ройала.

— Простишь его?

— Еще подумаю. Называть меня лгуньей? — Антония пожала плечами. Когда и почему мнение Коула о ней вдруг так изменилось и он стал откровеннее с ней?

— Всякой гордыне приходит конец, — проговорил он. — Может, тебе и следовало бы сказать ему правду.

— Я сказала ему всю правду, какую могла. Сказала, что Оро мне не любовник. И этого было вполне достаточно.

— Возможно. Но Оро — очень привлекательный молодой человек, которого ты знала гораздо дольше, чем Ройала, и у вас очень дружеские отношения.

— Верно. Я уже размышляла обо всем этом и надеюсь понять, в чем дело.

Наконец Ройал подошел к ним:

— Все сделано. Теперь — в гостиницу.

— А вот я пойду в баню, — заявила Антония.

— Примешь ванну в гостинице. В своей комнате.

— Я останусь с нашими людьми за городом.

— Нет, ты остановишься в гостинице, как Оро и Томас. — Заметив, что Антония собирается возразить, он добавил: — Ты же сама вызвалась охранять пас.

Антония прекрасно понимала, почему Ройал хочет, чтобы она поселилась рядом с ним, но так и не придумала, как уклониться от этого. Пока она размышляла, они оказались в гостинице. Клерк было замялся, по его быстро урезонили. Деньги, холодный взгляд зеленых глаз и низкий угрожающий голос сделали свое дело.

Направляясь в свои комнаты, они встретили элегантного молодого человека, который сопровождал трех красивых леди. Антония вздохнула. Эти леди напомнили ей Мэрилин и, так же как та, проявили живой интерес к Ройалу. Брэд Дамфри представил им своих сестер Шарлотту, Маргарет и Барбару и очень дружески держался с Ройалом. Шарлотта взглянула на Антонию и равнодушно отвела взгляд, чем очень задела ее. Они договорились вместе пообедать. То, что Брэд Дамфри проявил к Антонии явный интерес, отнюдь не улучшило ее настроения. Она желала, чтобы только один мужчина на свете улыбался ей, но при этом видела, как сестры Дамфри стараются привлечь к себе внимание Ройала. Это предвещало очень трудный вечер.

Насладившись ванной, Антония разрешила Патриции войти в свою комнату. Она отметила, что девушка просто расцвела. Искренне радуясь за Оро и Патрицию, Антония все же ощутила слабый укол ревности.

— Мы решили присмотреть Оро и Томасу новые костюмы. Пойдешь с нами?

Антония посмотрела на платье, которое Патриция разложила на ее кровати.

— Новое платье?

— Да. А ты хочешь новое платье?

— Нельзя ли найти такое, какие были на сестрах Дамфри?

— Конечно.

— Но ведь надеть красивое платье — это не значит стать настоящей леди.

— Антония, ты — леди.

Патриция продолжала убеждать ее и тогда, когда они ждали в холле Оро, Томаса и Джастина. Антония опасалась, что, выразив желание купить новое платье, выдала свои чувства к Ройалу. Но она быстро отбросила эти мысли. Все знали, что они с Ройалом любовники. Стало быть, нечего разыгрывать из себя скромницу.

Джастин ушел вместе с Оро и Томасом, а Патриция отвела Антонию к портнихе. Антония немного удивилась, заметив, что Патриция робеет перед хозяйкой салона. Обе девушки чувствовали себя неловко. Однако эта женщина подумала, что Антония с ее гибкой фигурой могла бы служить ей моделью. А Антония поняла, что может выбрать себе кое-что, кроме платья.

— А что это за вещи лежат вон там? — спросила она Патрицию, когда портниха начала закалывать на ней булавками платье.

— Белье, — ответила Патриция. — Оно тебе нравится?

— А это что такое?

— Ночная сорочка, Антония. Красиво отделанная и очень соблазнительная.

— Вот и купи ее для своей первой брачной ночи, — посоветовала ей Антония. — Хотя, я уверена, Оро не нуждается в том, чтобы его соблазняли.

Покраснев, Патриция отложила фривольную ночную сорочку.

— Тебе самой пригодилась бы одна такая.

— Зачем?

— Нехорошо спать голой.

— Оро убедит тебя в том, что это не так.

— Антония!

— Если я сплю одна, то не забочусь об этом. А если не одна, она мне не нужна! — И Антония игриво взглянула на белошвейку. — Зачем покупать то, что все равно сорвут с меня?

— Сорвут? — изумилась Патриция.

— Да, в порыве страсти, — быстро пояснила Антония, увидев, что Патриция готова отказаться от этой ночной сорочки. — Девушка должна быть в сорочке в первую брачную ночь, особенно если она никогда не знала мужчину и никогда не спала обнаженной. У меня свои привычки, и не обязательно следовать им.

Антония с облегчением вздохнула, когда они закончили свои дела в салоне, но заметила, что Патриция слишком внимательно смотрит на нее. Что ж, эта девушка собирается выйти замуж, и Антония догадывалась, о чем она хочет спросить. Подумав, Антония решила не уклоняться от ответов, поскольку Патриции некому больше задать вопрос.

— А мы уж думали, не послать ли за вами разведывательную группу, — съязвил Джастин, когда девушки вышли из салона.

— Никогда не предполагала, что купить платье так сложно и занимает так много времени. — Антония передала Томасу свои свертки.

— Здесь не только платье, — заметил Томас с улыбкой.

— Мне пришлось купить и то, что носят под платьем. — Антония покачала головой. — Да, много вещей. Женшины-гринго одеваются не так, чтобы им было удобно. Странно, как это у них появляются дети! Мужчина слишком устанет, пока освободит свою женщину от всего этого.