Директория IGRA

      - Ты что, языка нашего не знаешь?! - Еще мгновенье, растерзают чужака: миновал два ряда охраны!.. какой ец с провокацией?! - Ах на Камчатке родился! И оттуда к нам притопал? Ай да молодец!..
      - Не переводи: не знает языка - враг!
      - Отец мой... - перебили:
      - Так ты полукровка!.. (исчез эпизод)
      четвертые - чужие, но сочувствующие,
      а в пятой - всякое чужеродное.
      И тут же - зажженные красным светом глазки: один, другой, энный... вскоре на щите, занимающем всю стену, живого места не осталось, запестрели огнями тревоги, и пошло по каналам связи:
      Всем! Всем! Всем!
      Будто ожили ревввольвремена - и в зареве полыхающего кумача пошли громить и рушить, - долго вчитывались в непонятное латинское слово и, уразумев, разбежались кто куда, а Мустафа - к МУСТАФЕ:
      - Что за слово? Дай-ка текст, - вырвал. И очки на нос: - Rez... прочел первый слог. - Что за rez... - но уже глаза выхватили: - nja. Rez-nja... Ах Резня-аа! И что было дальше?
      - Компьютеры долго не выключались, и в разных написаниях выдавали лишь это слово.
      - Что значит в разных написаниях?
      - Курсивом, петитом, жирными и полужирными, с подчеркиванием, весь реестр печатных возможностей!
      - А потом?
      - Потом... Потом, я же говорил, - цифры!
      - Смысл?
      - Отсчет гибнущих. Сначала погибли двое аранцев в черных садах, доме с белой крышей, потом двадцать шесть эрмов и... счет затерялся, нехватило нулей.
      - Чтобы компьютеры не справились с нулями?!
      (Меж цифрами был еще диалог:
      - Столько погибших и ни одних нормальных похорон.
      - Как ни одних? А гроб, установленный на нрзбр площади? И нескончаемый людской поток, который шел мимо и прощался?..)
      И живая картина - баловство непонятных существ, точечки какие-то: карабкаются по экрану, будто муравьи с ношей, и что-то кидают в гроб, нет-нет, не цветы - красные листочки (?), долго бились, чтоб стереть с монитора незваных пришельцев, - сами ушли.
      - То-то и оно, что к цифрам подключили и буквенный ноль!
      - 0?
      Какой еще другой?!
      - А потом... - Мустафа собрался с духом, чтобы выпалить: - Вышли из повиновения компьютеры!
      - Перегорели?!
      - Перестали воспринимать команды.
      - Как понять?!
      - Зациклились!
      - Ну да, не разберешь (раздумье вслух), где какое наречье окопалось и против кого на территории, - улыбается, - недалекого застоличья.
      После паузы, будто вспомнив любимые роли, афоризм ввернул латинский, смесь банального и мудреного (фотографическая память): nulla cremen, nulla poena sine lege, дескать, нет преступления - нет наказания без закона, а если то или иное действие прямо не подпадает под действующий кодекс, то пределы ответственности за него определяются применительно к статьям кодекса, которые предусматривают наиболее сходные по роду преступления.
      Подвел запыхавшегося Мустафу, а самому хоть бы что, натренирован, к широкому на всю стену то ли теле, то ли компо-экрану: - Вот она, дюжина зон, а вместе с Горбатой, - шутит, - и вся чёртова!
      Тотчас высветились, окрашенные в разные тона, перерезанные проволочными заграждениями (энергокризис мешает пропустить ток), разъемными мостами, а то и просто непроходимыми дорогами, где справа отвесная скала, а слева пропасть, - это еще преодолимо, вот топь - никогда.
      Точечки, мелкие квадратики, линии крест-накрест, - знаки зон: опасные, чреватые стихийными - ко всем иным - бедствиями, свободные для искателей приключений, благоприятные, неожиданные по реакциям, пассивные с торможеньем в принятии решений и возможными провокациями, с повышенным тонусом источником везений.
      И каждое наречие выдает себя в своей (?) зоне за автохтонных, модное слово, - обитают-де здесь со времен, когда земная твердь еще не совсем остыла, и одноклеточные делиться начали: делясь-делясь-делясь, и при этом, не сходя с места, вросли ногой, руки были как ноги, а потом выпрямились, и хвосты отпали.
      - Только и разговоров, - заметил Мустафа, - кто в какой зоне что купил и где стригся.
      Если цирюльник аранец, эрм к нему не сядет, а гюр - прежде перекрестившись. А будучи в гостях, рассказывать, нагнетая страхи, через какие загранлинии переходил (имея на то пропуск).
      - ... Правда, прежде тоже случались этно-эпидемии.
      - Нет, - прервал МУСТАФА, - в историю уходить не будем, твой конек (я даже, - про себя, - однажды уснул и отвинчивал твою голову во сне!): у него на этой неделе, оказывается (усмехнулся) полоса вдохновения, удач и везений, стимулируется сверхактивность, - рукой на голову, - мозга, повышается концентрация мысли.
      - Возможности магических сеансов или мощное - ирония? - индивидуальное колдовство?
      - Данные парапсихологов и магов. - Подыгрывает?
      - А что на Горбатой? - маленький кружочек, залитый ровным светом.
      - Здесь, - пока вслух, - под действием астральных сил, вызывающих приступы откровенности, свои идеи-замыслы.
      Гунн у Жуира, Рысс обдумывает тайное, партнеры (?) будут предельно честны.
      -... Да, или - или! - намеки какие-то (неужто и здесь записывают?).
      - Как прежде?
      - Вот именно: были гамбиты королевский (с залпом), ферзевый (с выстрелом), нужен кафский - новая многоступенчатая комбинация, и начать ходом коня.
      - Доктор Новый?
      - Конь как фигура в каждую зону, и он открывает фианкетированного слона.
      - Уж не ты ли, тезка, и есть тот слон?
      - Нет, мы...
      - Кто мы?
      -... должны всех переиграть!
      Тройка - МУСТАФА, Сильвий из эрмов и Рыцарь Амброс?
      Или Рысс, Жуир и всякие ушкуйцы, которые, только что выпроводив фо-фо-фо (миротворческую миссию из бывших премьеров и президентов, блеф-триумф Форума Фонда Форнелли), витийствуют, набирая очки?
      Кто еще, какая тройка?
      На экране вспыхнул свет и выделилось в квадрате обширное пространство.
      - Это пределы Рыцаря Амброса! - и тут же глянул на часы в правом углу экрана. - Должен с минуты на минуту придти! Жду его!
      Ясно прочерчивались окопы, торчали дула, и МУСТАФА... он только что был здесь и они вели беседы, - исчез!
      Мустафа заглянул за экран - нет его.
      Может, в какую потайную дверь, - тянутся вдоль стен книжные шкафы, в одном из них - выход?
      И вдруг гигантский монитор выхватывает живые картины улиц, увидел... ну да, это же Ника!
      Идет, озираясь, словно кого-то ищет или чувствует слежку, шарф разметался на шее, спешит, будто кто гонится за нею, и невидимый глазок, выбрав из толпы лишь ее, следит за каждым движением, повернула голову и уставилась недоуменно на него, будто Мустафа и есть выслеживающий ее объектив, завернула за угол, а глазок - за нею, - исчезла!..
      Зона гюров
      К маме поехала!
      Но где клавиша слежения? Компьютерный принцип? Или теле?
      Нет, экспериментировать не будет.
      Пикеты, останавливающие автобус.
      Зона аранцев
      - Эрмы, выходи! - электронный голос (синтезатор речи!). И грубо ссаживают.
      Где это? - не опознал. Можно увеличить, приблизив лица.
      Черным черно от небритых.
      Вспомнил, на какой рычаг нажал МУСТАФА, чтоб экран (дисплей монитора?) включился, - меню: вся дюжина зон! Но как продолжить поиск?
      ... Это же Гурия!
      Смех, шум.
      - С эрмской примесью! - бросил кто-то из толпы.
      - Ложь!
      - А почему тогда карлица?!
      Нажали кнопку - зажегся (как при рентгене) свет истины (?), их, в лаборатории Вышки, изобретение.
      - ... Тот, в ком частичка (в каждой зоне - своя ненавистная), будет... - Гул негодования, вспыхнул из рядов лозунг:
      - Вон!
      - Долой!
      И впихнули всех подозреваемых в автобус, но тут взгляд Мустафы привлекла фигура: высокий парень, со спины - Аран! Тот на миг повернул голову - так и есть, он!.. Вглядеться еще, но помехи... померещилось?
      Зона эрмов
      Как в детстве Норы - пригнаны грузовики в кварталы, где осели аранцы, кто с палками, а у кого, тоже на пэ, - приклады, и еще пэ-пэ, пулемет-пистолет, и Ша - фамилия изобретателя, чьи предки делали отменные шпаги (Шпагин?), - кому по шее, а кому - в спину:
      "Всем живо в грузовики! На сборы - полчаса!"
      И уже не остановить. Как на полотнах: изгнание (так?) волхвов, избиение (кого же? спросить у Норы, она знает, и расписать!)
      Потоки, из коих первый - воздушных масс, накапливающих взрывчатую смесь, как о том со слов очевидцев записали в Вышке, готовясь к играм (кто кого повторяет или что кому подсказывает!):
      трубы, из которых густо валит придавливаемая книзу свирепым нордом ядовитая масса, оседающая в легких;
      а снизу вверх поток другой - ропот, поглощаемый рокотом набухших от половодья волн, - из лачуг, вырастающих на пустыре, лишь крыша да фанерные стены, или трущоб, выбрасывающих в атмосферу стон, вопль и всякие иные импульсы отчаяния и угроз, направленных против... вот и ищут, против кого направить гнев, - так до сей поры и не выявлена поведенческая модель.
      И еще поток (третий?) - в чем были, в том и притопали, не успев снять с очага казан с дымящейся картошкой и выпустить собаку, которая на привязи и не кормлена (пристрелят). Женщина бросает клич, зов к отмщению, - наголо ее остригли (тягчайший позор!). Появилась - исчезла как призрак, не отыщится более: скопировала реальность?
      Чье заданье?
      Шумовой эффект: шел спектакль - а уже трансляция из зала суда.
      Щелкнул тумблером. Входите! Нажать на клавишу помощь? Помощь не
      предусмотрена. Входите! Но как?!
      Наберите пароль пользователя.
      Набрал m u s t a f a .
      Теперь личный номер!
      Получилось с паролем!.. Могли б похитрее: чтоб еще имя бабушки в сочетании со временем суток и днем недели.
      Но какой личный номер?? Вдруг снова повезет?
      Наугад - вспомнил, как МУСТАФА говорил про дюжину зон, - нажал 12.
      Ваш пароль не опознан системой.
      Фронтальная защита! Чертова, - осенило, - дюжина! И успел нажать, прежде чем появится:
      Сеанс окончен.
      Ворвались... вихрь видений, высокое качество натурной съемки, заранее приготовились, установив камеры в нужных точках с обзором труб, трущоб, ну и танков тоже, пригнанных в зоны по обе стороны реки Вавилон (и в ближнее подстоличье).
      Но прежде - в зоны опасные и неожиданные, а заодно - в условно свободные и временно пассивные, после того как... нет, еще раньше, а когда это military тайна:
      из разных кварталов высыпали вооруженные ножами и прутьями и стали нападать на других... и так далее по сценарию.
      Ножи, топоры, металлические прутья (арматура?), одинаково заостренные, бутылки с зажигательной смесью, всякое огнестрельное оружие из арсеналов, и клич, будто электронный голос, для разогрева толпы:
      - Вы нас из наших зон, мы вас - из ваших!
      Разгрызли проволочные заграждения и уткнулись в двери, обитые металлом, - выбить ломом!.. Зеркало в прихожей, осколки под ноги, двое налево, двое направо.
      - Мама!
      Уже схватили ее, красавицу квартала (заглядывались, когда шла, царственно неся пышноволосую голову), - рвут одежду, легкая ткань.
      - Ударь, чтоб заткнулась! - повалил, придавив рукой грудь, хрустнуло что-то под локтем, и раздвинул ноги. - Смотри, как это делается!.. - И прямо на виду у всех, сильно и недолго. - А теперь ты!
      Рвется (отец?) спасти - удар секачом по спине, выбили раму: - Эй, кто там? - Внизу, ждут.
      Шмяк - тело на землю, оттащили к яме, облили бензином и подожгли.
      Волокут из другого подъезда.
      - Еще жив? - Некогда разбираться: набросить палас, та же канистра - и никаких следов.
      На тесаке кровь, успеть обтереть о палас, и лезвие снова белеет сталью.
      Парень с мегафоном:
      - На станцию... (любой вокзал из дюжины в каждой зоне) прибыл состав с трупами наших! Никакой пощады!
      Костер на площади между домами.
      Трое гонят перед собой старика.
      - Побойся Бога, - молит, - я же у тебя кумом был, когда твоему сыну обрезание делали!
      - А теперь мы тебе за твоих обрезание сделаем! - Парень с головешкой сунул ее, еще горящую, под рубашку, тотчас вспыхнула, огонь подступает к лицу, мужчина падает: - Кончай! - вытащил горящий матрас и накрыл им тело.
      Медленные съемки.
      Женщина!
      Новый кадр!..
      Потащили к трансформаторной тумбе.
      Пауза.
      И уже голая лежит на земле.
      Удар лопатой по спине.
      Слово не поспевает за изображением.
      Поднялась, замахала руками.
      - Ну нет, не спасешься! - Плеснул из чайника бензин на тумбочку, кинул, отбежав, спичку, - вспыхнуло со взрывом.
      Еще костер, в глубине двора, ноги торчат, пытается выползти - не дают, придерживая арматурным прутом.
      - Готов! - докладывает.
      - Раз-два, взялись!.. - перевернули машину, в ней - девушка, но шофер чужак.
      - Сжигайте!
      - Я ваша! Не смеете!
      - Наша, а в машине врага! Чего медлите?!
      Столб дыма над улицей.
      А та, первая, очнулась дома - никого!
      К соседям!
      Укуталась в одеяло, вышла, прислонилась к двери, а потом распахнула одеяло:
      - Смотрите! - выжжено папиросой. - Вы думаете, это я? Это не я, бормочет, - а другая. Но их всех я знаю, долго спорили, кто первый начнет. В больницу? Нет, не пойду, там их человек.
      По всему экрану никого никого никого никого никого никого (кто б защитил).
      Стоп - прервалась цепочка, в кадре голос:
      - Не позволю! - бледное лицо.
      - Это кто здесь народный гнев сдерживает? - и быстрые шаги по лестнице: человек с топором, мясник из соседнего гастронома. - А ну, отойди! И руку от двери убери, пока цела!
      Случилось неожиданно: кровь ударила из обрубка руки, парень упал.
      Покажите еще раз!
      Два застывших кадра рядом: выжигается на груди папиросой крест и взмах топора: рука... - нельзя ли без натурализма?!
      Новые зональные массивы, множество колес, - катятся из зоны в зону, колеса или нули?
      в горах начался камнепад
      Frigidarim
      Трое спускаются по лесному склону в тутовую рощу, - где здесь горы и откуда взяться тутовнику? идут и идут, - нельзя ли ускорить? сели отдохнуть, ничейная зона? перевел в систему живой декламации:
      - Подошли пятеро вооруженных.
      - Кто? - вопрос из зала.
      - Так ли уж важно?
      - В мультипликации аранцы против эрмов.
      И множество параллелей: абы - гюры, оссы - инги, чечы... - кто?
      -... вооруженных двустволкой, резиновой дубинкой, двумя тонкими и одной толстой ракетой.
      - Что-что?
      - Не перебивайте, - голос Мустафы.
      - Штык-нож, - ответил тот. - Я их всех в лицо знал, один даже со мной учился, мы с ним на школьной фотографии, имени не помню. Ткнули в грудь дуло двустволки: - Раздевайся! И живо всем разуться. Я к бывшему соученику, чтобы заступился, а он: "Не знаю и знать не хочу!" И заставили ходить босиком по колючим кустам ежевики, разбили бутылки, были свалены у родника, и босиком по битому стеклу, уложили
      дать в ускоренном режиме!
      лицом вниз и стали оскорблять мужское достоинство, я ответил матерным выражением (дословный перевод?). Соученик вдруг велел своим развязать мне руки, мол, хочет один на один.
      И схватились Однорукий и Ух! Одноух (генерал?)?
      - Никаких исторических аналогий!
      Прокрутить в сверх-ускорении!
      - ... Я приготовился, но меня ударили прикладом по уху, били резиновыми дубинками, поиздеваются и убьют, не выдержал один - побежал, тут же уложили выстрелом, второй тоже, но выстрелом свалили и его, пока перезаряжали двустволку, эх, будь что будет! я спрыгнул со скалы в глубокое ущелье и - к мосту через речушку, следом
      далее как мультипликация!
      засвистела пуля, угодив в плечо, успел, пока не раздался второй, спрятаться за тутовником, услышал, как пуля сорвала кору, у огорода пополз к бетонной плите, встал и - за холм, долго бежал, пал без сил у дороги, пролежав полдня, подоспели земляки, потом нашли в лесу убитых моих товарищей, в больнице рану оформили как ушиб, а не огнестрельное ранение.
      - Разрешите, я доскажу!
      - Вне сценария?
      - Реплика! - игрант с бородой, старик: - Убитых на носилках принесли, тут машины с военными подоспели. Есть Бог, он видит - эрма у нас недавно убили, до него аранца, прежде эрма, чтобы отомстить, и не поймешь, чей первый выстрел кого первого сразил!
      - Вот именно! Мы с вами недавно сражались (опытные турнирные бойцы) в разных вариантах сицилианской защиты, ферзево-королевских гамбитов, - не слишком ли много жертв?.. французской партии (сначала пешку на одну клетку вперед, а потом соседнюю - сразу на две!), и даже испробовали английское начало, не так ли?
      Включить в игровой ряд!
      Но тут вдруг в зал ворвались:
      - Вы здесь... - и такая от гвалта буря, что окна настежь, осколки, словно с потолка, посыпались на головы, толпа хлынула на улицу и потекла вниз.
      - Громи всех, кто... - слова утонули в гаме.
      Что это?! Мустафа не понял - только что были игровые кадры, и вдруг на экране - отражающий? следящий? комбинирующий? в записи? прямой эфир?.. - перемещенье на натуру!
      Выключить и бежать!
      Мустафа нажал Esc. Но... экран продолжал светиться новыми кадрами, и вдруг... нет, тут ошибиться он не может, - снова увидел Нику!
      На сей раз ее волокли... это рядом с его домом! - будка, похожая на трансформаторную, и канистра, бензин?! и уже за будкой... свалили и бьют ногами, а потом тащат бездыханную, босые ноги, кровавые на земле следы, - и бросили тело.
      Бежать!..
      В коридоре - никого!
      Оставил секретную (?) папку!
      Не войти: изнутри отворяется! Спросить не у кого, вымерло все будто.
      На лифте - вниз.
      Тот же полковник: в пропуске проставить час с минутами (и подпись!). Как подписывался МУСТАФА? Рискнет!
      От недавней велеречивости - ни следа.
      Домой!.. Гунн? Было однажды:
      - Хочешь понять? А ты через себя!
      - Разве я о чем спросил?
      - Вопрос в твоем взгляде. Да, жить стоит. Какой толк? Никакого!
      - Абсурд?
      И головой вниз с овального облачка, парит, кружится, расставив широко руки и ноги, словно звезда какая, и пятая ее конечность, то бишь луч, голова (которая и кружится).
      Бежать, чтобы спасти.
      - Аран?! - услышали голос и бросили трубку. Снова набрал: трубку подняли, как только что, и тут же опустили. А потом бесконечное занято (выдернули шнур?).
      Нашелся тихий переулок, припарковал к глухой стене.
      - Нора? Хорошо, что ты дома!
      - А где я должна быть?.. Что случилось, отчего у тебя такой вид?
      - Я звонил, и у вас вешали трубку.
      - Никто не звонил.
      - Где Аран?
      - Что с ним? - встревожилась.
      - Я спрашиваю, где он?
      - Только что ушел на репетицию... Что-нибудь с твоими ученицами?
      Ну да: игровые съемки!
      - У тебя в мыслях только это!
      - Думаешь, не знаю о твоей N?
      N это ты!
      - Никуда из дому, слышишь? Придет Аран, пусть сидит дома и ждет моего возвращения. Будут спрашивать, отвечай, что... - А что ей ответить? - На задании!
      - Боевом?
      Сначала забрать у МУСТАФЫ их секретные (какие теперь тайны?) выкладки!
      - Но объясни толком, что все это значит? Опять твои, - усмехнулась, пророчества? И привиделся многоголовый дракон?
      - Это очень серьезно!
      - Наконец-то перестанешь играть в свои игры!.. - Ее излюбленное: переизбыток страстей, особенно если молодые девицы, - путь к инфаркту.
      Кто о чем!
      - ... А вот и Аран. - Влетел, весь взмок. - Он вырывает у меня трубку.
      И с ходу:
      - Ты и твои божки!..
      - Что случилось?
      - Нас задержала толпа! В нашей, как ты говоришь, зоне!
      - Кого вас?
      - Мол, под ширмой билингвов скрываются эрмы!
      - Сказал бы, кто ты!
      - Да, - бросил я им в лицо (это потом он распетушился!), - в моих жилах течет эрмская кровь!
      - Эрмская?! Шутить с бандитами?!
      - Не волнуйся, и про аранское свое происхождение им сказал!
      - И что же?
      - Такое им пропел, что все ахнули!
      - Всех наповал?
      - О Мустафа, о чем твоя печаль? С тем и отпустили!..
      (Бежали!)
      ... Перед филармонией толпились люди, Мустафа объехал со стороны сада, но и там запрудили дорогу, а из чаши, распахнутой к морю, - какое тут море?! ах да, искусственное! вещала двуязычная митинговая смесь.
      Полотнище меж двумя высокими домами, трещит под ветром плакат:
      Арания для аранцев!
      Будто не векторная зона на Горбатой площади, а регион, - это по инерции, хотя уже никакой Арании, как и Солнечных камней, впрочем, и Теплых холмов тоже, нет и в помине, - списывают друг у друга лозунги, зеркальное отражение:
      Неаранцы вон из Арании!
      Пробьешься к МУСТАФЕ, а как же! В дыму не разберешь - этот ли дом, где недавно был.
      - Мне срочно! По внутреннему?!
      Молчит!
      Успели сменить номер?
      - Не мешайте, гражданин! - Занятный посетитель, и эта путаница с именами: какой придуман, а какой - нет.
      Огорошить, но чем? Самосожженье? Взрыв на Горбатой площади? Баррикады!
      Разгул страстей! (?) Но кому здесь поклоняются, и кто нынче хозяин? Рысс?
      Похищенье сына! Но есть ли у Рысс'а сын? Может, дочь?
      Умыкнуть (!) жену! Чью? Жуира!
      - Что за дикованная фамилия?
      - Вы что, новенький тут?
      Терпеливо слушают, чем еще удивит. А он - пачками фамилии:
      - Лебедь!
      - Гусь!
      - Ушкуй!..
      - Так вы материться!!
      Отвлечь - покушенье лично на... на триумвират! - и сыплет, как орехи из торбы, имена: МУСТАФА + Рыцарь + Сильвий!
      - Чего вы, гражданин, - из-за перегородки, - раскричались? - А потом, прокрутив диск (?), к кому-то: - Комендатура?!
      Выскочил, за ним - как из-под земли - двое.
      Ускорил шаг, те - за ним.
      Быстро за угол, где машина.
      Отстали!.. А потом - мимо.
      Померещилось? Нет, уходить нельзя - в бюро пропусков!.. Но прежде позвонить домой (через девятку?), - хорошо что не отключили!..
      Наконец-то - голос Арана!
      - Алло, алло!
      - Городской отключен, - из окошка ему.
      - Но я слышу!
      - Без обратной связи.
      - Мне тут...
      - Морочили голову там, теперь пришли сюда?
      Ах да, автоматика - трубы обзора!
      - Я, собственно... - Нет, долго рассказывать, зря возвратился.
      Развернулся... опять?! Нет, обознался: не из тех, которые преследовали, а тот, с которым когда-то парились!.. Странно, он сегодня уже вставал на его пути (когда ехал домой, потом - в филармонии):
      - Мы, кажется, - бросил с ходу, - виделись. - Дверцу ему открыл: - Садитесь!..
      - Может, по пути?
      - Да! - рванул с места.
      - Погони опасаетесь? Я видел, хе-хе, как за вами охотились.
      - И вы?
      - Что я?
      - Тоже на охоту? - Тот пожал плечами. - - Или считаете, что наши встречи - чистая случайность?
      - Вот именно!
      - Тем более что я собрался за город.
      - Представьте, я тоже!
      - Вот как! - удивился Мустафа. - Может, в один и тот же дом?
      - Всякие случайности можно объяснить. Но чтобы дорога и дом совпали, да еще в лабиринте зон, вы, кстати, какую предпочитаете?
      - Живу в нейтральной, работаю в аранской, едем мы, кажется, по эрмской.
      - Нет, по эту сторону Вавилона уже азы: вытеснили на тот берег гюров, теперь обороняются, благо Вавилон нынче полноводный и его нелегко форсировать, мост-то взорван!
      - Знаю. Я думал проскочить через зону чечев.
      - ?! Смельчак!
      - А что? Я вчера там проезжал.
      - Но сегодня - уже бои! За господство на обоих берегах.
      - Берег поделить не могут!
      - Все берега, к вашему сведению, наши.
      - Мы, кажется, были на ты, забыли?.. Ваши-то ваши, но сначала размежеваться, так?
      - Нет, очиститься!
      Старый их спор!
      - Вы, - Мустафа ему, - очищаетесь от тех, кто с мутью, эрмы от аранцев, гюры от абов...
      - Чечы, - продолжил Костя, - от россов!..
      - Короче, как в парной!
      - Вы о чем?
      - Мы, кстати, проехали только что дом=развалюху.
      - Что за дом?
      - Ну, баня.
      - Не баня, а крематорий!.. Вам же направо!
      - Почему? Ведь мост - слева!
      - Взорван!
      - Как? И здесь не проедем?
      - Нет, я думал, вы знаете, и собирались выйти на Окружную.
      - Там тоже не проедешь: зона окраинных россов.
      - Да-с, зажали со всех сторон, одно спасенье - за город податься.
      - Репортаж?
      - Не понял.
      - Давно не читал ваших маргиналий.
      - Вы меня с кем-то путаете.
      - Путаю? - закралось сомнение. - Разве вы не Костя?
      - Сроду им не был!
      - Мы же как-то парились с вами, забыли?
      - Я? С вами?!
      - Ну да. Дом-развалюха, он же - баня... Мы только что видели! Вы и тогда, глядя на дымок, пошутили: крематорий.
      - Но это действительно крематорий!.. Парились в крематории! Брр-р!.. - Притворяется? - Могу паспорт показать!
      - А вы меня за кого приняли?
      - Ни за кого!
      - Но сели в мою машину!
      - Вы меня, можно сказать, силой втащили.
      - И что третья за день встреча?!
      - Впервые вас вижу!..
      Остановился.
      - Как же нам выехать?
      - Вам к какому вокзалу?
      - Северному.
      - А мне - к Восточному. Но ни к вашему, ни к моему отсюда дороги нет. Надо выходить на Садовую, а там... - Ну да, пока ничейная зона.
      Похоже на бегство.
      - Кому что.
      - Вы о чем?
      - Сидела птица на плетне... Сказка такая.
      - Аа...а.
      - Не волнуйтесь, я вполне нормальный.
      -... Мне здесь! Авось, сегодня встретимся еще.
      - Чем черт не шутит?
      - Мне, кстати, везет на шайтанов. - Блеск вдруг в его глазах, визитку Мустафе протянул - пригодилась она при выезде за городскую черту, черта черту - черти, прочитываемые в разных смыслах, одним словом черт: сунул визитку самодеятельному таможеннику, расплодились контролеры, не ясно, от чьего имени действуют, и тот клюнул на защитный глянец, под коим - президент какой-то фирменной аббревиатуры.
      ... Холл и окошко на втором этаже, где недавно был с Никой, кажется, в прошлом веке, когда впечатлительность подвела Мустафу (неудобная поза!), зато ночью и на полу, куда сбросили матрац, творили чудо, Ника уже не могла, взмолилась, но не отпускала, и он доверился ее чувствам, а не словам, и был неутомим в неистовости.
      Ника! Увидел в окно террасы!.. И она его увидела, выскочила:
      - Ой, как я рада!..
      - Я видел тебя на большом экране... - Осекся.
      - Что с тобой? Ты такой бледный!
      - Потом.
      - Сейчас! Я должна снять твою боль.
      - Началось.
      - Что?
      - Ты шла озираясь и вышла из поля видимости.
      - И ты примчался ко мне? За меня испугался? Мустафа... - прижалась к нему, и он, заслышав имя, вздрогнул, прозвучало как чужое, не его: да, это МУСТАФА!
      - ... Затем появилась снова. И тебя, я это точно видел на экране! волокли за волосы!
      - Ну да, - перебила: - Сериал как simulation. Я тебя не предупредила: нажимая Enter, ты ускорял процесс игры.
      - Сам компьютер разыгрывает?!
      - Программа в режиме гипотез. Компьютерные псевдонимы, в которых мы живем. И ты увидел, как меня казнят.
      - Мог увидеть и собственные похороны?!
      - Если задать программу.
      - Ускорение реальности?
      - Нет, пока игры.
      - ... Ника! - нетерпеливый голос Вермы.
      - Иду! - и к Мустафе: - Я должна помочь, у нас сегодня гости.
      - С кем это ты там?
      - Мустафа к нам приехал. - Потащила его в дом.
      - Гости вот-вот явятся, а мы еще не готовы!.. - Упрек?
      - Вы тут веселитесь, а там...
      - Потому и веселимся, что свершилось!!
      - Что?
      - Стану я разглашать государственную тайну!
      - Праздник - это тайна?!
      - Для кого - тайна, для кого - нет.
      Чей-то день рожденья!
      - И кто гости?
      - Вдовы с молодыми мужьями.
      - Из тех? Может, и они из будущего?
      - Вот именно!
      - Так сколько же им?
      - Мужьям?
      - Нет вдовам, хотя, - тут только сообразил, - какие они вдовы, если замужем?
      - Ох, дотошен, спасу нет!
      - Если им тогда, - размышляет вслух, - было восемнадцать, даже семнадцать, плюс почти шестьдесят, то... выходит далеко за семьдесят?!
      - Я же сказала: с пластическими операциями! - и шепчет на ухо: - Шучу, не вдовы, а мои воспитательницы с усатыми мужьями! - и пальцем грозит, напоминая, как крутила их с Никой, и ноги их барахтались, да еще руку к столу припечатала: - Уж мои годы, надеюсь, считать не станешь!
      Вот и гости - три женщины: первая крупная, как сама Верма, широкоскула и зубы с прорезями, за нею худая и невысокая, и еще - самая, очевидно, старая, за толстыми стеклами очков сверкнули лучики.
      - А где ваши мужья? - спросила Верма.
      - Уж говори кавалеры! - Это та, которая шагнула в прихожую первая. Они у меня собрались, забыла? Стареешь, матушка!
      Ну да: здесь - девишник, там - мальчишник, и женщины разом посмотрели на Мустафу, как на чудище какое:
      - Ээ, да тут мужчина!..
      - Никин гость.
      Мустафе вдруг стало не по себе - как она пожирающе, ну да, все женщины тебя жаждут, даже старухи! на него глянула, лицо будто маска - гладкое, ни морщинки, а глаза живые - из узких щелей.
      - Он со мной! - поспешила Ника.
      - Не бойся, не тронем, нам свои во как надоели! Детка, - обратилась к Мустафе, - иди-ка сюда, помоги снять пальто.
      Пока Мустафа вешал ее легкое пальтишко, третья переобулась, надев туфли на высоких каблуках:
      - А мой ревнивый, - Нике, - если узнает, что с нами был мужчина, мне домой лучше не возвращаться.
      - Как тебя зовут, детка?.. Пока вызубришь... Ты вот что, достань из моего кармана спички, - вытащила из сумки пачку папирос, - дай прикурить.
      Скрюченные ее пальцы дрожали, всунула в рот папиросу, зажав густо накрашенными губами, закурила и тут же закашлялась, часто-часто задышала, а потом: