Часовые Вселенной

Проходя сквозь завесу, Арлан почувствовал легкое покалывание электрических разрядов и очутился на открытой грузовой платформе, которая сразу же дрогнула и медленно оторвалась от пола — очевидно, вес его тела включил невидимый механизм. Не было никаких кнопок — вероятно, этот лифт управлялся прямо из помещения склада.

Как бы там ни было, но он шел вверх, постепенно набирая скорость. Потолок верхнего этажа стремительно приближался, и было мгновение, когда Арлан подумал, что сейчас его расплющит об него как муху.

Но платформа уже пронеслась сквозь очередную энергетическую завесу, и Арлану оставалось лишь считать пролеты.

Когда их число достигло шести, возникла новая проблема. Он не знал, как остановить лифт.

Арлан пронесся вверх лишних пять этажей, прежде чем проклятый механизм наконец остановился.

Ему пришлось утешаться мыслью, что вниз спускаться намного легче. За время подъема усталость несколько отступила, и теперь он лучше владел своим телом.

Выйдя из лифта, Арлан оказался в помещении верхнего склада, почти в точности повторявшем нижний. Разве что его размеры были немного меньше. Здесь на полках в образцовом порядке стояли пластиковые ящики с номерами и этикетками. Его знание аниранского улучшилось в храме настолько, что он мог, не задерживаясь, бегло просмотреть надписи: «боезапас», «энергетические батареи», «парализаторы», «бластеры»… Около этого ящика он остановился. Следовало позаботиться об оружии, раз уж представилась такая возможность. Это даст ему возможность сохранить силы и свою внутреннюю энергию на самый крайний случай. Но с этим типом бластеров ему не приходилось раньше иметь дела. Минуты две он потратил на изучение небольшого тупорылого предмета, пожалуй, слишком легкого для серьезного оружия. Управление огнем оказалось предельно простым, и он освоил его за несколько секунд. Проверил заряд в батарее и даже разнес на куски один из ящиков, предварительно убедившись, что в нем нет энергетического оружия.

Бластер стрелял сгустками энергии. При попадании в любое материальное препятствие происходил взрыв с кумулятивным эффектом, пробивающий любую броню. Арлан не знал, на сколько выстрелов рассчитана батарея, и потому на всякий случай прихватил пару запасных.

Он хорошо понимал, как много значит сейчас каждая секунда. Полковник был слишком серьезным противником.

Словно подтверждая справедливость его мыслей, в дверях ангара появилась четверка боевых роботов. Рикарский по-прежнему не хотел использовать против Арлана людей, и это было очень плохо, так как Заславский еще не успел восстановить запас своей ментальной энергии и мог сражаться с роботами лишь обычным оружием. Реакция этих автоматических устройств в десятки раз превышала человеческую. Они были слишком быстрыми, а их бластеры по мощности не уступали его собственному.

Он успел спрятаться за стойку с ящиками, однако это было небезопасно… Если в них хранились батареи для энергетического оружия — первое же попадание разнесет вдребезги весь ангар. Времени сменить позицию у него не осталось, роботы открыли беглый огонь по его укрытию. Ящики не взорвались — но это мало ему помогало, потому что после каждого попадания они разлетались на мелкие осколки и его защита становилась все тоньше.

Обогнув стойку с противоположной стороны, он сделал два выстрела и вернулся на прежнее место.

Прием сработал, на какое-то время роботы перенесли огонь туда, где он стоял секунду назад, и это позволило ему сделать первый прицельный выстрел.

После прямого попадания плазменного сгустка один из роботов развалился на две части. Теперь у Арлана оставалось лишь трое противников Однако и этого было вполне достаточно.

Огонь был слишком плотным, он едва успел отступить в глубь ангара, бегом преодолев несколько извилистых проходов между стеллажами. Теперь его отделяло от роботов гораздо большее расстояние. Они сразу же прекратили огонь и начали продвигаться к нему.

Аналитический блок этих аппаратов справлялся с менявшейся ситуацией гораздо лучше, чем он надеялся. Ему вновь пришлось прибегнуть к опасной уловке с отвлекающей стрельбой, и вновь этот фокус сработал. Теперь у него осталось всего двое преследователей.

Шансы почти уравнялись, он чувствовал, что времени прошло достаточно и теперь он сумеет уничтожить по крайней мере одного из них с помощью своего ментального оружия.

Каждая выигранная в этом бою секунда работала на него.

Используя свой предыдущий опыт, Арлан сумел нанести удар по управляющему центру робота с минимальной затратой энергии — однако и этого хватило для того, чтобы в глазах снова потемнело. На несколько секунд он потерял контроль над ситуацией. А когда вновь пришел в себя, последний робот был от него метрах в десяти, на линии прямого огня, и уже поднимал свой бластер…

В такие мгновения голова работает намного быстрей, время словно сжимается и начинает нестись с невероятной скоростью Арлан знал, что не успеет воспользоваться своим оружием для ответного выстрела. А даже если успеет, это уже не будет иметь никакого значения — видя перед собой цель, роботы не промахивались…

И тогда он сделал единственно возможное в его положении. Собрав в комок всю свою волю и остатки сил, он направил удар ослабленного ментального поля по одному-единственному крохотному контакту, соединявшему спусковое устройство направленного на него бластера с энергетическим разрядником. Бластер робота дал осечку, и Арлан сумел еще несколько мгновений удержать собственное сознание в рабочем состоянии Ровно столько, сколько было необходимо, чтобы приподнять свое оружие и произвести прицельный выстрел по последнему противнику. Затем почти сразу он потерял сознание.

Он вновь очнулся от грохота. Ощущение было такое, словно обломки скал, разлетаясь на сотни осколков, летели к нему со всех сторон.

Но это были не скалы. С потолка, усиленный десятками скрытых под панелями динамиков, гремел голос Рикарского:

— Заславский, слушайте меня внимательно, отвечать необязательно. Достаточно внимательно слушать.

Он и слушал. Ничего другого ему просто не оставалось. Сил не хватало даже на то, чтобы встать и выйти из этого помещения.

— Вы помните женщину по имени Беатриса Ланье?

Он почувствовал, как сердце сильно ударило два раза и стремительно понеслось куда-то вниз. Он летел в эту пропасть, но голос Рикарского настигал его и там, от него некуда было скрыться.

— Она ждет вас в комнате номер двенадцать на третьем уровне. Вы запомнили номер? Номер двенадцать. Она ждет вас с большим нетерпением. Хотите увидеть ее? Я вам сейчас покажу…

Он не хотел этого видеть и не мог не смотреть.

Беатрис сидела в кресле для пыток, из которого недавно выбрался он сам. Мелкие капельки пота блестели на ее лице, в глазах застыл ужас.

Голограмма передавала мельчайшие детали ее лица. Он знал, каково сидеть в этом кресле и видеть, как электроды медленно приближаются к твоей коже…

— Прекратите! Немедленно прекратите, вы, негодяй, способный воевать только с женщинами! Вы ответите за все, когда я до вас доберусь!

Угрозы — верный признак бессилия. Он знал об этом и все же выкрикивал их в пустое пространство.

— Конечно. Я с удовольствием с вами побеседую. Моим людям надоело за вами гоняться. Итак, комната номер двенадцать. У вас есть двадцать минут. Если через двадцать минут вас там не будет, мы начнем наши эксперименты вместе с демонстрацией по всем внутренним каналам. Вы сможете любоваться подробностями, где бы вы ни находились.

Он снова попал в ловушку. Только теперь из нее уж точно не было выхода. Он знал, что не позволит им издеваться над Беатрис. Значит, придется сдаться. В конце концов Рикарский перехитрил его.

Собственно, этим и должна была закончиться вся его эскапада. Бессмысленно в одиночку поднимать оружие на целую армию. Бессмысленно затевать силовые игры с людьми, умудренными опытом, всю жизнь проведшими в интригах и подлости.

Двенадцатая дверь на третьем уровне ничем не отличалась от остальных. С минуту он молча постоял перед ней, разглядывая пластиковую карточку с номером лаборатории, вплавленную в поверхность двери. Полковник рассчитал все. Времени, чтобы восстановить силы и подготовиться к новому ментальному поединку, ему не хватало.

В последний раз он взглянул в круглое равнодушное око часов, висящих в конце коридора. Минута. Оставалась всего минута. Он не хотел рисковать, не хотел, чтобы они причинили Беатрис ту страшную боль, которую совсем недавно испытал на себе, и потому решительно толкнул дверь.

В первую минуту ему показалось, что в просторном пустом кабинете никого нет. Затем он увидел Рикарского, сидящего в низком кресле за небольшим столом.

Только Рикарского. Только его одного. Не было боевых роботов, не было охраны. Это настолько поразило Арлана, что он растерялся, не зная, как вести себя в этой неожиданной ситуации, противоречившей всему, что он ожидал увидеть.

— Садитесь. Я решил, что нам стоит поговорить еще раз, пока вы не разнесли все здание.

Арлан молча сел, предоставляя полковнику возможность высказаться и еще не решив, что ему теперь делать. Броситься на Рикарского? Приподнять бластер и просто нажать на спуск? И хотя их разделяло не больше метра, он прекрасно понимал, что не успеет. За панелями стен невидимые и быстрые оптические датчики автоматов следят за каждым его движением.

— За время, прошедшее с нашей предыдущей встречи, я изучил все исторические рукописи и все прочие источники информации, относящиеся к пяти подлинным случаям возвращения на Аниран тех, кто встретился с Триединым. Ваши необычные способности подтверждают, что ваш случай шестой…

— До сих пор вы в этом сомневались?

— Я и сейчас сомневаюсь. Вы ведь для нас почти Мессия, если проводить аналогии с земной религией. Но сомнения сомнениями, а факты фактами… Во всех предыдущих случаях попытки ликвидировать подобных вам людей, избавиться от них любой ценой заканчивались весьма плачевно для тех, кто этим занимался. Я решил не повторять исторических ошибок и попробовать с вами договориться. Итак, чего вы хотите на самом деле? Прошлый раз вы говорили, что ваше единственное желание — организовать экспедицию на Роканду. Это действительно так?

— Что вы сделали с Беатрис Ланье? Где она?

Это был сейчас главный вопрос, и он знал, что ответ на него однозначно решит все дальнейшее.

Полковник поморщился.

— Далась вам эта женщина. Она, конечно, красива, но сейчас мы говорим о вещах более серьезных. С ней все в порядке, и, если мы договоримся, вы сможете забрать ее из корпуса.

— Я действительно собираюсь организовать экспедицию на Роканду. И меня совершенно не интересуют ваши аниранские дела. Во всяком случае, я не собираюсь в них вмешиваться до тех пор, пока мне не будут чинить препятствий.

— Почему вы не собираетесь вмешиваться в наши дела? Во всех предыдущих случаях вернувшиеся от Триединого занимались как раз тем, что полностью подчиняли себе существовавшую в то время государственную власть.

— Есть одно существенное отличие. Я не аниранец. И зло, появившееся на Роканде, угрожает моей собственной планете. Если мне удастся вернуться из этого пекла — у меня хватит дел на Земле.

— Что же, допустим, я вам поверю, но где гарантии, что вы не нарушите условий нашего договора, не передумаете в какой-то момент?

— Гарантий не будет ни у меня, ни у вас. У меня есть больше оснований спросить, для чего вы затеваете такую сложную комбинацию? И что, если вдруг, неожиданно вы решите от меня избавиться в тот момент, когда я меньше всего буду этого ожидать?

— Сколько времени вы собираетесь пробыть на Аниране? Какой срок необходим для подготовки вашей экспедиции?

— Я думаю, месяца будет достаточно.

— Вот вам и гарантия. Для меня гораздо проще и безопаснее подождать месяц. Конечно, мои люди будут наблюдать за каждым вашим шагом, и если через месяц вы не уберетесь с планеты…

Рикарский остановился, не договорив. Откровенная ненависть и чувство бессилия, которые он испытывал, становились слишком очевидны для его противника.

Было еще одно свидетельство полной капитуляции полковника. На краю стола на самом видном месте лежала небольшая коробка. Полковник открыл ее и пододвинул Арлану.

— Возьмите. У меня слишком много неприятностей из-за этой вещи.

Талисман света. Значит, все это время за стенами управления безопасности шла невидимая для Арлана работа. Арадатор и Ошан… Каким-то образом они узнали, что Талисман находится в чужих руках, и сделали все необходимое для его возвращения.

Возможно, эта работа стала одной из главных причин капитуляции полковника. Жреческая каста на Аниране обладала достаточной властью, чтобы оказать давление даже на президента, в прямом подчинении которого находились все силовые структуры планеты.

Глава 24

Здание, которое по распоряжению Рикарского выделили для подготовки экспедиции на Роканду, находилось на территории управления корпусом.

Ничего другого Арлан и не ждал. Он прекрасно понимал, что полковник не захочет выпускать его из поля зрения.

Подошел к концу его первый рабочий день в новой должности начальника специального подразделения.

Арлан весь день просидел в своем кабинете, расположенном на верхнем этаже выделенного ему здания. Сюда сходились все линии связи, и, пользуясь голографическими терминалами, он мог присутствовать одновременно в нескольких местах.

Беатрис, выполняя официально пока не закрепленную роль его личного секретаря, сидела в небольшой приемной перед кабинетом и освобождала его от всех второстепенных дел, звонков и посетителей.

Весь день он помнил о ее присутствии рядом, за стеной, хотя и не успел толком поговорить с ней после всех перемен, вихрем ворвавшихся в их жизнь.

Конечно, нужно было взять что-то вроде отпуска, хотя бы на несколько дней. Но не было у него лишнего времени. Работа лучшее лекарство. Им обоим надо было освоиться со своим новым положением, заново привыкнуть друг к другу.

Но вот прозвучал сигнал отбоя, здание замерло, словно затаилось в неожиданно наступившей тишине. Арлан выключил последний терминал и теперь неподвижно сидел за столом, не находя в себе сил встать, пересечь отделявшее его от Беатрис пространство, открыть дверь и сказать слова, которых он не знал…

Слишком все изменилось с их последней встречи.

— Ты подождешь меня? — спросил он ее, перед тем как уйти в храм и пересечь незримую черту, отделившую его теперь от всех остальных людей.

Сумеют ли они с этим справиться? Как сделать, чтобы его желания не довлели над ее психикой, не превратили его очаровательного друга, сражавшегося рядом с ним плечом к плечу в ночном лесу, в безвольную куклу, покорно исполняющую любое его желание?

Этого он боялся больше всего.

Дверь открылась бесшумно. Так работали все двери в этом здании. Их электронные замки не щелкали, а петли не скрипели.

Она стояла на пороге, словно так же, как и он, не могла найти в себе силы переступить его. Словно порог был незримой чертой, за которой начиналась другая жизнь…

Он заметил, что за время рабочего дня она успела привести себя в порядок. Видимо, даже приняла душ. Ее кожа блестела, а волосы, уложенные в незнакомую высокую прическу, изменили лицо настолько, что в первую минуту он ее не узнал.

Глаза стали спокойней, уверенней, и лишь глубоко внутри очень внимательный наблюдатель, хорошо знающий Беатрис, мог заметить страх. Затаенный, спрятанный, но от этого не ставший менее сильным.

Чего же она так боялась? Уж, наверно, не Рикарского…

Она не боялась его, даже когда от него зависела ее жизнь. Там, в кресле, она боялась боли — но не Рикарского… Чего же она боялась сейчас?

— С тобой все в порядке?

Вопрос вырвался сам собой. Он не собирался показывать ей, что понял ее состояние. Но она не расслышала его слов. Молча, пройдя через пространство слишком большого сейчас кабинета, она уселась на краешек стула, предназначенного для посетителей.

— Мы не виделись слишком долго… — Ее слова задели его, и, видимо, она почувствовала это, потому что сразу же поправилась: — Я не это имела в виду… Я ждала тебя, как обещала… Но за два месяца, пока тебя не было, слишком многое изменилось. Происходит что-то странное с моей страной, со мной, со всеми нами… За последнее время таких людей, как Рикарский, появилось слишком много. Они везде — в банках, в правительстве, на голографических станциях, в медицине — везде, где решаются судьбы людей.

— Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. Ведь Рикарский появился не вчера. Он и раньше руководил «Д-корпусом», еще до того, как мы встретились на Земле.

— Это так. Но он изменился, стал совершенно другим человеком — я его хорошо знала раньше, а сейчас просто не узнаю.

Арлан предпочел не уточнять, какой смысл заключался в словах «я его хорошо знала раньше…». Вместо этого он постарался успокоить ее и ответил как мог мягче:

— В каждом человеке скрывается до поры до времени темная область, о которой не знают окружающие. Обстоятельства сложились так, что ты лишь недавно узнала об этой стороне личности полковника.

Ты только что пережила сильный стресс. Сейчас твои оценки не могут быть объективны. Ты Должна успокоиться, прийти в себя, и тогда мы попробуем во всем разобраться.

— Боюсь, тогда уже будет слишком поздно. Нас уже пытались убить. Это повторится снова, гораздо более успешно.

— Ты считаешь, что к тому ночному происшествию имеет какое-то отношение полковник Рикарский?

— Может, не он сам, но кто-то из них.

— Как же ты их отличаешь от остальных людей? У тебя есть какой-то способ?

— Это довольно просто. Если для человека деньги и власть, которую они дают, ценнее человеческой жизни, значит, он один из тех, кем управляет Темный Властелин.

— Твоим методом нелегко пользоваться. Такой выбор возникает не так уж часто.

— Это верно. Именно поэтому их так долго не видно. Именно поэтому они не спеша проводят свою подготовку, а когда приходит срок, начинают исчезать люди… Тысячи людей.

— Ты хочешь сказать, что это происходит на Аниране?

— Пока ты был в храме, исчез профессор Ракимов. Он был профессором права и наиболее вероятным кандидатом на пост президента Аниранской республики. Он вышел из дома поздно вечером, и с тех пор его никто не видел. Последней была жена, ее и обвинили в том, что она причастна к его исчезновению.

Таких примеров за последний месяц множество. В официальных сообщениях появляются лишь фамилии известных людей, молчать о которых невозможно, но у меня есть доступ к секретной информации корпуса.

— Если это так, то это очень серьезно. Завтра я ознакомлюсь со всей информацией об этих исчезновениях.

— Ты думаешь, тебе позволят?

— У них не будет выбора. После свидания с Триединым у меня появились свои методы, против которых они бессильны.

— А Рикарский? Ему же удалось посадить тебя в тюрьму.

— Да, это так. Есть люди, психику которых я не могу подчинить своим мысленным приказам… — Он тут же пожалел о своем признании — но было уже поздно. Казалось, она приняла это как должное, видимо, ей и в голову не приходило принимать эти слова на свой счет. — Бывают досадные исключения…

— Может быть, все «они» исключение?

— Этого я пока не знаю. Но если ты права, мы должны максимально ускорить подготовку экспедиции на Роканду. Если у них будет достаточно власти, они воспрепятствуют ее отправке. Мне кажется, именно там находится ключ к их могуществу.

— Почему же тогда Рикарский хочет, чтобы ты скорее туда улетел?

— Возможно, он надеется, что там будет легче со мной справиться, возможно, ему необходимо как можно скорее выпроводить нас с Анирана. Я не знаю всех его планов.

— Почему ты выбрал для первой экспедиции именно Роканду? Есть же и другие захваченные колонии.

— На эту планету Зло пришло раньше всего, там могла сохраниться информация о первоисточнике, о той точке космоса, где оно обитало, до того как завладело вашими мирами. Мне нужна первопричина. Первоисточник этого Зла.

— Но там оно всего сильнее…

— Конечно. Но уничтожить надо именно первопричину, место, где оно родилось.

— На Аниране Зло с каждым днем становится все сильнее… Если бы ты помог, вместе мы могли бы это остановить.

— Может, и так, но тогда они просто обойдут стороной вашу планету и займутся другими мирами — моей Землей, например. Это не выход, Беатрис. С ними надо бороться там, откуда они приходят.

— Тебе не кажется, что наш разговор слишком деловой для первой встречи? Мы не виделись целую вечность…

Он потянулся к ней, попытался обнять, но она отстранилась.

— Я не это имела в виду, Арлан. Я должна привыкнуть. Слишком многое изменилось в тебе за эти месяцы. Я так рада, что ты вернулся, но сегодня… Прости, этот день… Столько всего случилось.

— Как хочешь! — Он сказал это достаточно резким тоном и тут же пожалел о собственной несдержанности. В конце концов, она была права. Его не было почти два месяца, он изменился настолько, что иногда сам с трудом себя узнавал. Нельзя же требовать от женщины, чтобы она сразу бросалась к нему в объятия! Или все-таки можно?

— Я хочу, чтобы ты была со мной, сейчас и здесь!

Позже, стараясь разобраться в событиях этого вечера, он так и не понял, что заставило его произнести эту фразу — уязвленное мужское самолюбие, обида или желание до конца выяснить их будущие взаимоотношения, поставить все точки над «i».

Он ведь знал, что она не сможет возразить, понимал, что поступает подло по отношению к Беатрис, но почему-то не сумел вовремя остановиться…

— А другие приказы будут? Ты забыл, что официальное распоряжение о моем переводе еще не подписано. Ты даже не мой начальник!

Лед в ее голосе, серьезность тона вначале подействовали на него как ушат холодной воды. И вдруг он понял, что больше всего на свете боялся, что она подчинится. Он все еще не верил.

— Ты ничего не чувствуешь? Ты не испытываешь непреодолимого желания выполнить мое требование?

— Что с тобой, Арлан? Ты в порядке? После возвращения из храма я с трудом тебя узнаю.

— Это совсем неудивительно. Там слегка подправили мою психику. После встречи с Триединым большинство людей на этой планете безоговорочно выполняют любое мое требование, любую просьбу, я ведь тебе уже говорил об этом!

— И ты хотел, чтобы я?… Ах ты, мерзавец!

Он почувствовал на своей щеке вспышку пощечины и радостно усмехнулся.

— Конечно, нет! Но я должен был проверить, я должен был знать наверняка, что даже ненароком, случайно, не сделаю этого с тобой. Давай забудем. Днем ты хотела показать мне здание, которое нам досталось, но времени не нашлось. День и в самом деле был не из легких. Может, нам сделать это сейчас?

— Подожди… Я не совсем понимаю, как же тогда Рикарский? Ты говорил, что он тоже не поддается твоему психологическому влиянию. Но почему?

— Он, как и ты, принадлежит к категории людей, на которых мои чары не действуют.

— Ты напрасно над этим шутишь. И много таких?

— Откуда мне знать? С охраной, во всяком случае, проблем не было. Чтобы это выяснить, нужно проводить специальные исследования.

— Должна быть какая-то причина… Возможно, наследственная. Мне бы хотелось в этом разобраться.

— Я иногда забываю, что ты еще и ученый. Что же, займись. Как только у нас появится свободное время, я полностью предоставлю себя для твоих экспериментов.

— Это очень серьезно, Арлан. Важно знать, какие люди и по какой причине могут стать твоими потенциальными врагами. В этой истории не все так просто, как кажется на первый взгляд. Рикарский каким-то образом связан с волной исчезновений людей и перестановок в правительстве. Возможно, эта ниточка тянется гораздо дальше.

— Я начинаю понимать, за что тебе платят в «Д-корпусе» такую высокую зарплату. Но мне еще не совсем понятно, какое отношение может иметь все это к тебе самой. Ведь и ты тоже…

— Вот с этого и следует начинать. Необходимо выяснить не только причину, по которой люди имеют возможность сопротивляться твоему психологическому воздействию, но и следствия… Знают ли они об этом сами? Или воздействие на психику возможно на уровне подсознания, так что жертвы даже не догадываются до тех пор, пока не наступит решающий момент. Мне кажется, сила, которой ты теперь обладаешь, сродни той, что использует Темный Властелин для манипулирования нашим обществом.

— От твоих догадок становится страшно жить.

— Что делать. Как ты сам только что сказал, я еще и ученый. Я привыкла анализировать и принимать реальность такой, какая она есть на самом деле.

Права была Беатрис или нет в определении характера той силы, которой он теперь располагал, — это уже не имело значения. Как только возобновился его контакт с окружающими, он в полной мере почувствовал, какой огромной властью обладает. И не мог не признать, что использование этой власти доставляло ему удовольствие.

Охрана, шпионы, обслуживающий персонал — все без исключения люди Рикарского один за другим переходили на его сторону.

Для этого не требовалось прилагать никаких усилий — достаточно было один раз доверительно побеседовать с человеком и высказать какую-нибудь пустяковую просьбу в форме обычной, ни к чему не обязывающей фразы вроде: «Я хочу, чтобы мы стали друзьями…»

Этого было достаточно в девяноста случаях из ста.

Все попытки полковника ограничить передвижения Арлана в пределах территории корпуса потерпели неудачу. Вскоре Арлан узнал, что Рикар-ский исчез, испарился и никто не знает, куда отбыл руководитель самого могущественного ведомства в стране, хозяином которого, по существу, стал теперь Арлан.

Он старался сохранить в тайне все те изменения, которые произошли с ним в храме Триединого, предпочитая нормальное общение с людьми, не искаженное ни страхом, ни религиозным почитанием. Но слухи ползли вслед за ним, куда бы он ни направлялся, и следствием этого стало ощущение полного одиночества, более полного, чем то, что он испытывал, находясь в камере Рикарского.

Разрушить это ощущение не смогла даже Беатрис.

С того момента, как он забрал ее из управления корпусом, она помогала ему как могла в организации нового подразделения.

Беатрис, прекрасно осведомленная обо всех делах «Д-корпуса», оказалась незаменимой помощницей при подборе кадров, выделении помещений и оборудования. Он доверил ей всю работу с администрацией, значительно уменьшив ту лавину дел, которая обрушилась на него сразу же, как только приказ полковника вступил в силу.

И лишь одно оставалось неизменным. После их последнего разговора прежней Беатрис, лежавшей с ним в палатке под пологом ночного леса, ему так и не удалось вернуть.

Глава 25

На следующий день Арлан потребовал от заместителя Рикарского предоставить в его распоряжение всех десятерых землян, завербованных «Д-корпусом» и обладавших таким же, как у него, врожденным иммунитетом к воздействию излучения.

Арлана сильно беспокоило исчезновение Рикарского, но у него не было времени, да и особой необходимости устраивать поиски до тех пор, пока Рикарский соблюдал достигнутое между ними соглашение и не мешал подготовке корабля. В конце концов работать с людьми, не задающими никаких вопросов и беспрекословно исполняющими любое его распоряжение, было гораздо удобнее, а главное, быстрее.

Уже через десять дней с момента образования его собственного специального подразделения в производственном ангаре, расположенном в подвале выделенного ему здания, стоял небольшой космический корабль, и работы по его переоборудованию для полета в район Роканды шли полным ходом.

Прежде всего пришлось заменить всю автоматику и перевести на ручное управление основные навигационные системы корабля. Пропавшие зонды и многолетние наблюдения доказали, что любая автоматика в этом районе ненадежна.

Арлан подозревал, что сложные электронные устройства переключались на внешнее управление и выходили из-под контроля, так же как и человеческая психика, хотя прямых доказательств этому у аниранских ученых до сих пор не было. Ни один автоматический разведчик из двух десятков, запущенных на бывшую аниранскую колонию, не только не вернулся, но и не передал ни одного стоящего сообщения.

За всеми делами, связанными с подготовкой корабля, Арлан ни на минуту не забывал о команде и подборе людей, с которыми ему придется отправиться на Роканду.

Пока шли работы по переоборудованию корабля, он решил не отрывать членов своей будущей команды от специальной программы подготовки, разработанной разведотделом «Д-корпуса».

Он лишь немного подкорректировал ее, выбросив всевозможную муштру, ненужные психотесты и биологические исследования, в которых был заинтересован Аниранский медицинский центр.

Зато специальная программа выживания в экстремальных условиях была значительно увеличена. Арлан дорожил каждым днем, который удавалось выкроить для обучения членов его будущего отряда этой нелегкой науке.

Ознакомившись с анкетами землян, он понял, что большинство из них были не готовы к предстоящей экспедиции. Критерием их отбора из миллионов жителей Земли являлся стойкий генетический иммунитет к «Д-излучению», во всем остальном выбор оказался совершенно случайным.

Среди них был председатель сельского кооператива, отставной генерал, торговец мелкооптовым товаром, какая-то дама, бывшая на Земле политическим деятелем. Придется с ней порядком повозиться, если он решит включить ее в состав экспедиции…

К сожалению, землян, обладавших иммунитетом, удалось найти совсем немного. Каждый из них ценился на вес золота.

После долгих раздумий Арлан все же решил отобрать из десяти человек только половину. Для экспедиции в экстремальную зону гораздо большее значение имел профессионализм участников, а не их численность.

Закончив предварительный отбор по анкетным данным, Арлан решил для встречи с членами будущей команды устроить небольшой банкет.