Пани Юдита (№1) - Никогда в жизни!

— Это моя комната! — крикнула Тося. — Ты мне говорила, что я могу здесь делать, что хочу! А напакостила наверняка Метка! А Метка — твоя кошка! Ты сама обещала мне! Я иду в школу, мне нельзя нервничать! Хватит того, что мне там действуют на нервы!

Я убрала за кошкой и поехала в редакцию за письмами. Мне повезло, мне не надо в школу.

* * *

Можно ли в моем возрасте влюбиться в какого-то незнакомого, начинающего седеть мужчину? Разве у женщины, которая от него ушла, не было глаз? Почему бабы не ценят того, что совсем рядом? Не все, конечно.

Я приехала в редакцию. Интересно, пришло ли что-нибудь от Голубого. После моего последнего письма он даже близко не должен подходить к компьютеру.

Пришло!

Дорогая пани редактор!

Так оно и есть! Вы немного раскрылись! Я ясно понял, что Вы избегаете каких-либо чувств в отношениях с мужчинами, за исключением, несомненно, чувства злости, которым переполнены Ваши письма. Интересно, почему для обманутых женщин Вы находите такие нужные, милые, доброжелательные слово, а для мужчин в подобной ситуации у Вас только прописная мораль, далеко не столь приятная… Я бы советовал Вам кое-что почитать, что, может быть, немного подправит Ваш характер, хотя сомневаюсь, чтобы это было возможно…

И дальше этот кретин предлагал мне список книг.

… Что же касается Ваших язвительных замечаний по поводу прочитанных мужчинами книг, я хотел бы спросить, знаете ли Вы, сколько близнецов воспитала Аня с Зеленого Холма прежде, чем попала к Марыле?Ха-ха!

И еще одно небольшое уточнение. Вы пишете о трансфере, хотя подразумеваете под ним проекцию. Я рекомендую Вам заглянуть в Словарь психологических терминов, прежде чем делать наставления интеллигентным, образованным и умным людям.

P.S. Вы брюнетка или блондинка?

Тебе-то какое дело, Голубенький? Сразу видно, что ты не реализовался. Оглянись вокруг, Голубой! Какая прекрасная весна, может быть, пока еще не так пленительно тепло, как на Кипре, но ведь это будет, будет! Я уверена, что тебе в следующий раз повезет, ты повстречаешь женщину, которую полюбишь, о которой будешь заботиться. Не теряй надежды!

* * *

Я поливала садик. Первый раз в этом году. Выглянуло солнце, стало почти тепло. Я лила воду на кустики своих любимых будущих осенних астр, и вдруг из-под них как выскочит жаба!

— Ой, жаба! — Я завопила, не обращая внимания на соседей, сидевших поблизости, а также на Гжесика, который всегда был моим другом. До этого момента.

— Расслабься, это не жаба, а солнечные блики! — отозвался мужской голос. И все затряслось от зычного хохота и дамского смеха — и астры, и трава, и зеленеющие березы.

Во мне все закипело, хотя я молча застыла с лейкой в руках. Ну зачем же так? Так по-свински?

Потом, уже дома, мы подробно все обсудили. Оказывается, нас, женщин, преследуют картинки из детства. Сказки, которыми нас потчевали. Девушка склоняется к лягушке, целует ее в мордочку — и все изменяется к лучшему. Извечная мечта или иллюзия? В связи с этим мнения резко разделились. И Уля, и я полагали, что иллюзией является не юная девушка, грациозно склоняющаяся к жабе, а то, что за этим следует. История с поцелуем лягушки подводит нас, женщин, к пониманию того, чем стоит заниматься в жизни. Стоит искать лягушек (или других уродцев), потому что, если мы выдержим это испытание, в конце концов какая-нибудь лягушка обернется принцем. Уля со мной согласилась, хотя в статистическом плане она отличается от большинства женщин тем, что счастлива в своем замужестве.

Вместе с Улей мы пришли к выводу — она (эта иллюзия) сызмальства каждую из нас закодировала: будешь терпелива, придет награда. Любая женщина верит, что ее судьба — это поиски принца, и любое чудовище именно этим принцем может оказаться. И дурачили нас этой сказочкой. Вот и свадебный венок уже снят, а женщина самозабвенно и почтительно склоняется перед лягушкой. Ничего страшного, что пока у этой образины (то есть будущего принца) мало времени для жены. Ничего страшного, что впредь у него будет еще меньше времени.

Сказочка о поцелуе, расколдовавшем принца, настолько вошла в нашу плоть и кровь, что мы целуем и млеем в ожидании, а лягушка между тем занята новой игрушкой — сотовым телефоном, машиной, мотоциклом, — так что некогда сбрасывать шкуру. Ну а нам под зеленоватой кожицей видятся широкие плечи, которые защитят нас от зла в этом мире. Выпученные глаза вот-вот превратятся в очи, затуманенные желанием и обещанием большой любви. А лапки, эти очаровательные, готовые к прыжку лапки, кажутся нам созданными для занятий спортом, а не для прыжков в сторону других дам. О сексе вообще вспоминать не буду. Порой, утомленные ожиданием, менее стойкие особи женского пола дают отставку такой лягушке. Если дама начитанна, она восклицает: “Король-то голый!”, что означает: “Так ведь это лягушка!” К сожалению, мы забываем обо всем уже у ближайшего ручья, где очередное чудище заманивает нас своим уродством. (Меня это, к счастью, не касается.)

Да, несомненно, тот, прежний, был лягушкой, но этот? Этот уж точно будет принцем! И комедия начинается сначала. О том, какой подарочек мы себе преподнесли, мы понимаем сразу либо спустя какое-то время. А вот как мы поступаем с ни в чем не повинной лягушкой? Закрываем ее в четырех стенах, а ведь ей по душе приволь-ность мокрых лугов. Мы так преданно заглядываем в ее выпученные глаза, что у бедняжки нет выхода. Стоя перед зеркалом, лягушка видит королевский скипетр в своей лапе, корона сползает ей на глаза. И лягушка смотрит на нас иначе. Может быть, она заслуживает в жизни чего-то большего? Может, где-нибудь ее ждет принцесса? Словом, у несчастной голова идет кругом, она уже не желает брать кредит, чтобы купить “ниссан”, она видит себя в кабриолете, обязательно в красном. Но, что печально, уже не с обычной своей спутницей, а в обществе белокурой королевы — это может быть какая-нибудь мисс, победительница конкурса красоты или какая-нибудь другая, только с титулом. Как Йоля. Менеджер. У большинства из нас нет столь почетных званий, мы рядовые.

Таким образом, мы навредили себе, причинили зло лягушке, косвенным образом нанесли ущерб другим женщинам, которые благодаря нам принимали наших избранников за настоящих принцев. К примеру, Йоля. Той, прежней, не удалось превратить лягушку в принца, потому что мало целовала! — так в глубине души размышляют наши преемницы, воспитанные на той же сказке о лягушке-королевиче. Я докажу, что значит любить по-настоящему! Она его никогда не понимала. Со мной он забудет… и тому подобное.

Кшись и Гжесик послушали наши с Улей разглагольствования и не согласились. Замечу, что у одного из них — красный автомобиль, а у другого — “ниссан”. Может, обиделись? Противный Гжесик хотел меня вывести из себя, но смог убедить лишь в одном: следует склонить с уважением голову перед девушкой, целующей гада, на которую, как на жесткий диск, копируется сценарий ее будущих действий. Она не виновна. Это не значит, что я имею что-то против этих несчастных земноводных. Они имеют право жить, как и я. Но не позволю втирать себе очки! Лягушка как была лягушкой, так ею и останется. Свой путь эволюции она, безусловно, проходит, но от головастика до главы королевства далеко. Избавившись от иллюзий, мы должны взглянуть правде в глаза и перестать целовать этих холоднокровных. Я имею в виду себя, не Улю — у нее-то хороший муж. После этого мне стало легче. Лягушкам — место на лугах. Надеюсь, что я встретила мужчину без зеленой холодной кожицы. Он никогда не превратится в принца. А как же быть молодым девушкам? Собственно говоря, что лучше: целовать лягушку или принца? А если тот принц, как мой бывший, окажется жабой?

В таких милых разговорах мы скоротали вечер в моем доме. Пусть Гжесик теперь расслабляется. Тоже мне — солнечные блики!

* * *

В связи с весной я, по-видимому, немного утратила чувство реальности. По пути домой основательно запаслась провизией. Апельсинов — два килограмма, мандарины, яблоки, вкусный хлеб, свежее маслице, сыры бри и камамбер, моццарелла и эдамский, а еще два килограмма картошки, и салат, и свеколка, и пекинская капуста — в холодильнике хоть шаром покати, — еще я забежала в мясную лавку, а на вокзале зашла в “Реми”, купила четыре сока и две бутылки белого вина — вечером хотели прийти Уля с Кшисем. Кроме того, пара банок спаржи и сахар — дома кончился песок. Весило все это, наверное, килограммов двадцать шесть. Я с трудом поползла к станции.

В подземном переходе к станции, возле проклятого Центрального вокзала — что в самом центре Европы, — стояла группка агрессивно настроенных типов. Похожи на наркоманов. Мои руки с сумками волочились уже где-то за мной, я с ума сошла, разве можно было забираться жить так далеко? Я решила, что не пойду к поезду, так испугалась. Эти люди стояли возле кассы и спорили. Говоря проще, кричали на кассиршу.

Я чуть концы не отдала. Мне показалось, что я, как рукава, засучила руки, чтобы не очень пачкались, сумки весили уже килограммов пятьдесят, и энергично спросила, где здесь полиция? Полицейский участок находился возле перронов. Никто и не думал ничего предпринимать, поэтому пришлось мне. От тяжести у меня едва не выскочили руки из суставов. Я то и дело останавливалась, ближайший поезд точно пропустила.

Наконец я добралась до участка. Тяжелая металлическая дверь была заперта. Я постучалась. Ни звука. Я стала колотить что было сил. Ни черта. Поставила пакеты, один не выдержал — тот, что с соками. Нашла ключи и ключами задолбила в дверь еще сильнее. Дверь приоткрылась. Соки вывалились из разорванного пакета. В щелочке, за решеткой внутренней двери, показалось лицо молоденького полицейского. Перепуганное лицо. Я вежливо спросила, не мог бы он пойти со мной на станцию пригородных поездов, потому что там хулиганят. Он беспомощно посмотрел на меня. Должно быть, полагал, что хулиганю на самом деле я.

— Мы здесь втроем. Я не могу, а напарников нет.

— Можно узнать, где они? — спросила я со злостью.

— Ну… где драка.

Я затолкала соки в пакет с камамбером, пекинской капустой, апельсинами, эдамским сыром и картошкой. Мой общественный инстинкт исчез бесследно. Казалось, что руки так и остались где-то возле полицейского участка.

На вокзале не было ни электрички, ни тех подозрительных типов. Я ждала еще час. При посадке разорвался второй пакет. Мне помогли собрать картошку, капусту, апельсины и так далее. Я сняла куртку и собрала все вывалившееся в нее, завязав рукава, чтобы не сыпалось. Теперь я была похожа на женщину из далекой провинции начальной фазы коммунизма. Не хватало только картонного коричневого чемоданчика, перевязанного бечевкой. И большой коробки с живыми цыплятами.

Желтенькими.

Не успела я войти в дом, как зазвонил телефон. Я бросила в прихожей сетки и куртку с покупками. Картошка и апельсины рассыпались.

Отгадайте, кто звонил? Не мама и не папа. Он. По-прежнему ли мои глаза такие лучистые и губы такие истосковавшиеся? Он не предполагал, что нечто подобное с ним в жизни случится. Он считал часы до нашей встречи в среду.

Жизнь снова была прекрасна.

Я вернулась в прихожую.

Борис, Метка и Сейчас добрались до мяса. Я отрезала им по куску говядины. Пусть лопают! А себе я решила приготовить чай и выкурить сигарету. Заслужила. Отвечу на письма, а потом примусь искать ответ на вопрос, как ходить на свидание в зрелом возрасте. У дочерей Ули есть женские журналы. И молодежные. Я ведь представления не имею, что сейчас носят и как следует себя вести. Кстати, надо написать Голубому, ему тоже положено. Но потом. А сначала займусь другими письмами.

ОБЕСПОКОЕННЫЙ ОТЕЦ

Дорогая пани редактор!

Вам пишет обеспокоенный отец. Моя дочь в прошлом году не сдала экзамены на аттестат зрелости. Теперь она придумала себе какие-то курсы, а я из-за всего этого не сплю по ночам, обострилась моя язва. Дочь не осознает того, что человек без бумажки — ничто. Ей надо получить высшее образование, а не искать себе других занятий. Можно пойти на ускоренный курс обучения. Я пытался заставить ее учиться и угрозами, и мольбами. Ничего не помогает.

Ага, еще один чадолюбивый папаша.

Дорогой читатель!

От всей души хочу Вас успокоить. Несомненно, Ваша дочь может овладеть учебными навыками — но перемены и желание этих перемен зависят от нее самой. Разрешите мне быть с Вами до конца откровенной, надеюсь, Вы не обидитесь на меня. Как видно из письма, Вы очень близко принимаете к сердцу то, что происходит с Вашей дочерью, ее успехи и неудачи. Вы заботитесь о ней, огорчаетесь — правда, уже смирились с провалом на выпускных экзаменах, но все-таки что-то Вас тревожит, убивает желание работать, не дает нормально и спокойно жить. Я позволила себе процитировать Ваши слова из письма, потому что они о многом говорят. Я понимаю как мать будущей выпускницы…

Бог ты мой! Это уже вот-вот! И глазом моргнуть не успеешь. Готовится ли Тося к выпускным экзаменам? Осталось всего три года!

…что Вас беспокоит аттестат зрелости дочери. Однако есть вещи, над которыми следует глубоко задуматься, чтобы облегчить жизнь себе и не усложнять ее жизнь… Ваша дочь — взрослый человек. Возможно, не в той степени, насколько этого хотелось бы Вам, может быть, в эмоциональном плане она еще ребенок, но ей уже восемнадцать лет. Если захочет выйти замуж, ей не нужно Ваше согласие: она может голосовать, устроиться на работу, уйти из дома и т.п. У меня же сложилось впечатление, что Вы о ней думаете и опекаете ее, как девочку, неспособную принимать самостоятельно решения и отвечать за последствия. Дайте ей возможность жить самостоятельно! То, что она не получила аттестат, еще не трагедия, но трагедией может закончиться желание контролировать жизнь и поступки взрослого ребенка — желание взять на себя ее проблемы и руководить ее поведением так, словно она пятилетняя девочка. Психология и жизнь учат нас, что влияние родителей на детей заканчивается примерно в пятнадцатилетнем возрасте. Потом им можно только оказывать поддержку и любить их, разрешая им делать ошибки и расплачиваться за них. Можно им подавать пример, но это уже отдельная тема. Ваши переживания, связанные с неудачами дочери, достаточно сильны. Провал на выпускных экзаменах еще не конец света. Вероятно, это всего лишь форма протеста, которую она для себя выбрала — пусть даже неосознанно. Возможно, это результат трудных экзаменов, случайности, того, что она оступилась, в конечном счете — каких-то просчетов. Не Ваших, а дочери. Ничего страшного. Разрешите ей иногда ошибаться.

Всегда, отвечая на такие письма, я поражаюсь, насколько сильной бывает родительская любовь. Иногда мы так хотим уберечь наших детей от поражений, что берем на себя ответственность за их жизнь. Каким бы странным это ни показалось, но именно такое поведение родителей лишает их силы и желания что-либо менять. Вы хотите сделать как лучше. Но то, что лучше для Вас, не значит еще лучше для нее. Я не знаю, какие у нее планы, что она собирается делать, где учиться; у меня сложилось впечатление, что Вы любой ценой хотите передать ей свои знания и свой опыт, но, к сожалению, это невозможно. Вы сможете помочь своей дочери, если изменитесь сами, измените свое отношение к ней. Ведь любовь выражается не в контроле. Ваша дочь взрослеет — первое поражение уже позади. Как она выйдет из этой ситуации — это ее дело, ее личный выбор. Вы могли бы ей помочь, например, рассказав об ускоренных курсах, но не требуя при этом от нее никаких действий. Как непомерно тяжело ей сознавать, что любимый отец не может найти себе места из-за ее аттестата зрелости!

Я подкрепила свое письмо философской поэзией, ибо жизнь прекрасная штука.

Ваши дети вовсе не ваши дети.

Они сыновья и дочери извечной мечты бытия — воссоздать себя

От вас, но не из вас они родом.

И хотя они с вами, но не вы их хозяин.

Вы можете подарить им любовь, но не мысли ваши,

Ибо мысли они имеют свои.

Вы даете кров их телам, но не душам,

Ибо их души заселяют дом, имя которому — Завтра.

Даже в ваших снах вам в ту обитель не проникнуть.

Вы можете попробовать уподобиться им,

Но даже не пытайтесь уподобить их себе,

Ибо жизнь не отступает назад и вчерашнего дня не ждет.

Вы — лук, из которого живыми стрелами

Ваши дети вылетают в будущее,

А Стрелок ищет знак на тропе бесконечности

И сгибает вас так своей могущественной рукой,

Чтобы стрелы его летели проворно и достигали далеких целей.

Осознайте радость того, что вы лук,

Сгибаемый рукой Лучника,

Ибо любит он и стрелу, что стремительно мчится,

И надежный лук одаряет своей любовью.[14]

Сердечный привет от имени редакции…

До чего я умна! Такое можно услышать только по телевизору.

Теперь надо было просмотреть журналы. Но сначала я решила ответить Голубому.

Дорогой наш читатель!

С удовольствием прочту книгу, которую Вы мне рекомендуете. Действительно, после путаницы, связанной с Юнгом и Янг, я пришла к выводу — это должно Вас порадовать, — что пора мне восполнить свои пробелы в литературно-психологической области.

Отвечаю на Ваш первый вопрос: я блондинка. Не молодая и не худенькая — этим я бы хотела предупредить Ваше дальнейшее дознание.

О, как я ему наврала! Во-первых, я брюнетка, во-вторых, и так далее.

А теперь — на второй: три пары близнецов. Все равно я не поверю, что Вы читали в молодости “Аню”, потому что ни один мужчина до этого не снизойдет. Честно говоря, я и так поражена Вашими литературными познаниями. Вы работаете в книжном магазине?

Что же касается проекции, Вы, несомненно, правы, с этим я вынуждена, к сожалению, согласиться.

Сердечный привет шлет Вам весна и вся редакция. Юдита П.

Вот удивится.

P.S. Если могу быть Вам в чем-либо полезна, помимо Вашего интеллекта, скажем, в делах, связанных с ведением хозяйства или обновлением свалявшихся свитеров, пишите, пожалуйста, ни один вопрос у нас не остается без ответа. Кстати, я уверена, что скоро — если Вам, конечно, не за сто — Вами заинтересуется какая-нибудь сердобольная особа. Скажу Вам по секрету, женщины обожают эту роль! Особенно если Вам удастся убедительно изобразить печаль брошенного мужчины и так далее. А в общем-то не сдавайтесь! Каждого в жизни ждет нечто прекрасное, надо лишь в это поверить.

И тому подобная дребедень.

Что мне надеть в эту среду? В какую парикмахерскую пойти? Выгляжу я отлично, загар мне идет. Может быть, немного мелировать волосы? Цена не имеет значения, живем один раз. Что сейчас модно? Как вести себя на свидании, если тебе уже далеко за тридцать, даже ближе к сорока, а если честно, почти уже сорок, хотя по лицу и не скажешь, потому что с лишним весом не так заметны морщины?

Почему у меня не такая фигура, как у Йоли?

Если я прямо сейчас покрашу ресницы Тосиной тушью, то освоюсь с мыслью, что я элегантная дама и что послезавтра ни в коем случае нельзя кулаком тереть глаза. Решено, сделаю себе мелирование. Буквально пять минут перерыва — меня заждалась целая стопка газет и журналов для женщин. Я буду все знать!

Я ЗНАЮ ВСЕ

В час ночи я знала все. Знала, какие женщины мужчинам нравятся и что должна делать женщина, чтобы произвести неизгладимое впечатление на мужчину. Мне оставалось только стать непревзойденной.

Я знала где, знала как, знала с чем. Где? Уж точно не в кафе или каком-то там кабаке. И сразу же секс. Упаси Бог, не в постели! Им надо заниматься исключительно: в ванне, в кухне, в прихожей, в машине, в кинотеатре, в других неожиданных местах.

Если все-таки выбрать почтенную старушку кровать, необходимо запастись: новыми сексуальными аксессуарами (вибраторами, муляжами, ароматизированными презервативами и т.п.), кубиками льда, любимым мороженым, шоколадом, медом, оливками, орешками и т.п.

Ни слова не говорилось о моих любимых свиных отбивных с капустой, фаршированных зразах, китайской кухне, тем более спагетти…

Для сексуальной встречи рекомендовалась такая одежда: красные сапоги на высоких каблуках (у меня их не было), шпильки (у меня их не было), кружевное белье, может быть, очень фривольное, с дырочками, прозрачное, цвет любой (было, но я не собиралась его надевать), ночные сорочки (в город?), пижамки, боди, легкие платки, блузки с миллионом пуговичек.

Ничего не было сказано о гриндерсах до колен, о белье в сочетании с галошами, а жаль, галоши-то у меня имелись.

Для эротических игр необходимо было купить жидкие субстанции: детское оливковое масло, ароматические масла, увлажняющие кремы (после консультации врача), шампанское, хорошее вино.

Желательные формы поведения: непринужденность; элемент неожиданности; хорошо подготовленная спонтанность; изобретательность в использовании инструкций, почерпнутых из статей, книг, эротических видеофильмов, обогащающих нашу сексуальную жизнь.

Очередность действий рекомендовалась Следующая: непринужденно поздороваться с мужчиной; накормить его, ибо путь к сердцу лежит через желудок; помыть его и себя, используя элементы эротики; создать ему настроение с помощью шампанского, эротического массажа (масла), смеха и хихиканья (см. Радости секса).

Действия, предусмотренные в постели: разлить на него или на себя мед, вино, шампанское или размазать мороженое; показать ему секс-штучки и проинструктировать, как ими пользоваться; объяснить ему роль клитора в достижении оргазма женщиной; превратить в игру надевание презерватива, который мог быть ароматизирован или с усиками; совместный стриптиз.

В одном журнале за май прошлого года дамам советовали: убедить его ласкать самого себя; ласкать себя (его это возбуждает); издавать самопроизвольные крики наслаждения; стонать, вздыхать, вскрикивать и так далее.

Не советовали: называть партнера не его именем; говорить о партнерах месячной давности; сравнивать его с другими, прежде всего что касается пениса.

Предварительные игрища, по мнению автора, должны состоять из: умелой манипуляции кусочками льда в области гениталий; кормления друг друга изо рта оливками (см. Ким Бэсинджер “Девять с половиной недель”); слизывания шампанского, вина, меда, мороженого с тех мест, где мы его перед этим разлили.

Мужские прелести следовало: нежно ласкать, мужчинам нежность тоже нужна; крепко сжимать (цитирую: “Нежные прикосновения ничего не дают, здесь необходимо ровно столько силы, с которой ты пожимаешь руку шефа, а не та безжизненность, с которой ты подаешь руку стоматологу после приема у него”).

Ничего удивительного, что мой брак распался. Странно, что он вообще состоялся.

Во время любовных игр надо было: не забывать о нем — он не менее важен; забыть о нем — сконцентрироваться на себе, он бы подумал: “Вот же я ей угодил”. Это должен быть самый лучший секс в его жизни.

Дальнейшие рекомендации относились непосредственно к сексуальному акту, который должен был принести нам обоим удовлетворение. Затем, видимо, в надежде, что мужчины читают женские журналы, им давались четкие инструкции: пусть не засыпают сразу же после этого, надо сказать, что было восхитительно, обнять партнершу.

Да, пускай. И это читает моя дочь?

Что же касается запросов мужчин и идеала женщины, с этим у меня теперь была полная ясность.

Женщина должна быть: блондинкой, брюнеткой, рыжей, все равно, какой.

Должна иметь большую грудь, потому что это сексапильно; должна иметь маленькую грудь (Фрейд это обходит молчанием); у нее должны быть длинные ноги; у нее могут быть любые ноги, это не имеет значения.

Я не поняла. Значит, лучше всего, чтобы у меня было четыре груди — две большие и две маленькие, — и сообразно необходимости я пользовалась бы одной из пар?

В постели женщина должна была: проявлять инициативу; покорно подчиняться мужчине; проявлять инициативу тогда, когда этого хочется ему; покорно подчиниться тогда, когда этого хочется ему; кричать; молчать, чтобы не мешать сосредоточиться.

Из этого ясно следует, что идеальная женщина должна быть: опытной; многое пережившей; лучше всего женщиной до двадцати, потому что в этом возрасте можно еще чему-то научить.

Ей надлежало: следить за собой; не слишком штукатуриться и не расфуфыриваться, потому что утрачивается естественность; не мыться непосредственно перед сексом, потому что уйдет натуральный запах; не использовать духи, дезодоранты и так далее; пахнуть изысканными духами.

Итак, я была вполне готова идти на свидание, но тогда лишь, когда стану девственной блондинкой с черными волосами, худой, но с пышными формами, грудью с полным пятым размером, легко помещающейся в мужской ладони (в одной). И тогда я надену на одну короткую, но длинную другую ногу чулки и красные сапожки. Накину прозрачную маечку и длинное платье с тысячью пуговичек. В этом наряде отправлюсь на кухню и приготовлю какое-нибудь легкое блюдо, но при этом жирное, потому что он любит поесть.

Свою мальчишескую прическу я заколю в конский хвост, чтобы волосы волной ниспадали на плечи. Брызну на себя туалетной водой “Кельвин Кляйн”. Сделаю себе демонические глаза, чтобы выглядели натурально, как у кошечки. Сама открою ему дверь — что за свидание в кабаке! Обнаженная, в одном лишь платье до пола. Застегнутом и при этом распахнутом.

Интересно, что сказала бы на это Тося…

Затем я накормлю того, ради кого все это проделано. Уже сытого, засуну под душ, запустив одновременно стирку. Когда же он будет готов, брошу на пол, чтобы не показаться банальной, и лишь потом положу на кровать.

Поскольку мужчинам нравятся инициативные женщины, надо было еще вылить на него мед и шампанское, хихикая от удовольствия, слизать и обложить кусочками льда гениталии. Затем сжать пенис нежно, но вместе с тем достаточно крепко, как если бы это была рука шефа. Потом поласкать себя и получить оргазм. Уговорить его сделать себе то же самое.

Дышать тяжело, хотя и с шаловливой легкостью.

Проснувшись утром, женщина из журнала для женщин обнаруживает в своей постели его мускулистое, деликатного строения тело. Он сильный, но одновременно слабый. Молча она цедит сквозь зубы: “Ты здесь!”

Я усвоила все. Боже праведный! В каком мире приходится жить!

Оставалось только сходить в парикмахерскую, сделать мелирование и не смазать глаза. Я направилась в ванную и уставилась в зеркало. Уже размазаны. Ничего не понимаю. Абсолютно точно, я не прикасалась к глазам. И куда подевалось молочко для снятия макияжа? Как Тося смывает глаза? В ее комнате молочка тоже не оказалось. Если немедленно не ликвидировать этого безобразия, придется придумать что-то иное.

Отлично. Я их оттерла мылом.

А что надеть на себя?

БУДУ ЭЛЕГАНТНОЙ ДАМОЙ

Я приняла героическое решение. Одолжила денег, записалась к парикмахеру и села в свой любимый вид транспорта. Я собиралась выглядеть умопомрачительно — мелирование и так далее. Взяла почитать эту Янг — чтобы не чувствовать себя идиоткой, если Голубой еще будет писать. А между прочим, почему бросают таких мужчин? У них, должно быть, есть скрытые недостатки. Я никак не могла сосредоточиться на чтении. Завтра свидание с Иреком!

Через пару остановок ко мне подсела бабушка с внуком, очаровательным малышом, который мигом прилип к стеклу и закричал в полнейшем восторге:

— Бабуля, платформа едет!

Я закрыла книгу и посмотрела в окно. Он был прав. Платформа удалялась. Уехала доска с надписью “Осмотри”, с дописанной впереди буквой П и стрелкой вправо. Вместе с платформой уезжали две березы и две женщины с сумками.

Малыш был крайне возбужден и возил мордашкой по стеклу.

— Не прикасайся к окну, оно грязное! — произнесла с расстановкой бабушка. — Отодвинься. Там всякая зараза. Платформа не может ехать, это наш поезд поехал. Это обман зрения. Понимаешь, когда мы едем, тебе кажется…

— Бабуля! Посмотри, уже листочки развесили! — Мальчуган был смышленый, он не сдавался.

— Марчинек, — рассудительно заметила бабушка, — листочки никто не развешивает. Сейчас весна. Листочки просто сами выросли, листочки растут, появляются из почек, а осенью опадают…

— Посмотри, посмотри! — радостно перебил ее Марчинек. — Домик золотой, золотой домик.

Действительно, за окном в молодой траве стоял цвета детской неожиданности домишко. Каждый раз, проезжая мимо, я удивлялась, кому пришло в голову так оформить его фасад.

— Милый мой, не золотой, а желтый, — поправила бабушка. — Даже что-то ближе к светло-коричневому. Золотого цвета в общем-то нет. Хотя…

— Бабуля! Зверюшка! Зверюшка! Настоящая дикая зверюшка! — У мальчугана горели глаза, пальчики были грязные.

— Марчинек, я уже объясняла тебе, — это куропатка. Это не зверь, а птица, которая живет неподалеку от человеческого жилища, хотя и дикая…

За грязным окном электрички бежало животное. В самом деле — куропатка.

— А кто дует на тучи? Погляди, как быстро их уносит. Мальчика интересовало буквально все. Он наблюдал за всем на небе и на земле. На мгновение Марчинек засмотрелся на небо. Бабушка терпеливо и спокойно повторила:

— Уже столько раз тебе говорила не прикасаться к стеклу. А тучки заставляет двигаться ветер. Когда возникает разность давлений, воздушные массы…

— Бабуля, бабуля! — прервал ее мальчик, а я подумала про себя, что правильно сделал. — Светится, светится, костел светится!

— Марчин, — укоризненно сказала бабушка. — Это же Дворец культуры, мы уже подъезжаем, не узнаешь? Он не светится, просто солнце отражается от шпиля…

Я смотрела через грязное стекло и видела своими глазами, что здание светится. Ничто не отражалось ни от какого там шпиля. Я могла бы поклясться, что это костел. Как же взрослые и пожилые люди подрезают крылья романтическим малышам! А ведь из такого Марчинека мог бы вырасти этакий чудный впечатлительный Ирек. Можно предположить, что у Ирека не было такой занудливой бабушки. Я решила об этом не думать. Во всяком случае, не сегодня, когда я собиралась превратиться в красивую женщину.