Стеклянный ветер (№3) - Сорванная карусель

Неладное заключалось в том, что Наз периодически терял над собой контроль.

Так, первое своё утро на материке он встретил за городом. Проснувшись, Наз с изумлением обнаружил себя сидящим в удобной двухместной коляске, посреди смутно знакомой белой деревни. Кучера на козлах не было, и предоставленные самим себе лошади мирно пощипывали травку, растущую прямо на дороге. Ужас заключался в том, что Наз отчетливо помнил, как вечером засыпал в номере гостиницы Соленого города, и вот тебе на! Подобному происшествию существовало лишь одно логическое объяснение: Наз — лунатик. Странно, почему же до этого дня он никогда не замечал за собой подобных чудачеств? Наз пересел на место возницы и, потянув за вожжи, заставил коней развернуть коляску. Обратная дорога до города заняла два с половиной часа.

Памятуя о своём недавно открывшемся недуге, следующим вечером, прежде чем лечь спать, Наз принял серьёзные меры предосторожности: он наложил на дверь своей спальни несколько магических замков, расставил магические ловушки на полу вокруг кровати и, наконец, наложил на самого себя специально созданное этим днём заклинание «Здоровый, глубокий сон». Но, вопреки его ожиданиям, открыв утром глаза, он увидел вокруг всё ту же белую деревню за городом. Правда теперь он не сидел в коляске, а стоял на ногах буквально в шаге от крыльца одного из двух десятков похожих друг на дружку трёхэтажных домов. Коляска обнаружилась в десятке шагов за его спиной. Снова, как и в первый раз, он развернул лошадей и через два с половиной часа был в Солёном.

Не на шутку обеспокоенному своими бесконтрольными ночными выходками, Наз захотел немедленно покинуть Солёный город и отправиться обратно на остров Розы, за последние без малого сто лет сделавшийся ему практически родным, чтобы его от этой набившей оскомину белой деревни следующим утром уже отделял океан. Но, увы, ближайший корабль на остров отправлялся только на следующий день — пришлось задержаться в городе ещё на ночь.

С третьей попытки ему удалось-таки частично справиться с проблемой. Он снова во сне удрал из номера, но в этот раз хотя бы обошлось без поездки за город. Пробудившись, он обнаружил, что находится где-то на окраине Соленого, на совершенно незнакомой улице, изрядно захламлённой кучами мусора и лужами нечистот. Тянущиеся по обе стороны узкой дороги покосившиеся, обшарпанные двух— и трёхэтажные деревянные дома, все с наглухо закрытыми ставнями на окнах, выглядели особенно мрачно в предрассветном сумраке. И ещё всего в нескольких шагах прямо перед собой Наз увидел огромную выгребную яму. Вонь рядом с ней стояла, хоть топор вещай.

— Вовремя же я проснулся, — пробормотал потрясённый Маг — ещё бы несколько секунд и точно искупался бы в дерьме. — Он нервно хохотнул и, отвернувшись от ямы крикнул безлюдной улице: — Кретины! Вы хоть бы ограждения вокруг своей поганой ямы какие сделали!

Несколько ставен в ближайших к яме домах с треском распахнулись, из окон высунулись хмурые заспанные лица и перебивая друг друга, заорали в ответ:

— Заткнись, болван!

— Чё орёшь ни свет, ни заря?!

— Совсем страх потерял, алкаш! Облопался и честных людей достаешь?!

— Вали отсюда, крыса горластая!

Наз счёл за благо промолчать и, накинув на голову капюшон, бросился вон из этого вонючего местечка. Пока он бежал по длинной, узкой улице, его несколько раз пытались окатить из окон помоями, но, к огромной досаде разбуженных жителей трущоб, он увернулся от всех зловонных потоков.

Выбежав на более-менее приличную улицу, Наз остановил первого же свободного извозчика и распорядился отвести себя на Радужную улицу к гостинице «Весёлый карлик». Судя по тому, как долго они добирались до места, Наз сделал вывод, что за ночь он умудрился забраться в противоположенную часть города.

Уже в номере, перекладывая содержимое многочисленных карманов плаща в дорожный сундук, Наз обнаружил пропажу своей магической цепочки, над изготовлением которой трудился три последних года. В Магическом замке он день за днём аккуратно обрабатывал специальными боевыми заклинаниями каждое крохотное колечко стальной цепочки, специально изготовленной гномами по его заказу. Результатом его многолетнего труда стало практически непобедимое оружие, и вот, благодаря неожиданно обрушившимся на него приступам лунатизма, три года упорной работы вылетели в трубу.

С помощью заклинания «Поиск магических предметов» Наз мог бы попытаться отыскать свою пропажу. Но, к сожалению, это заклинание позволяло зацепить потерянный предмет лишь в радиусе тридцати шагов. А Наз понятия не имел, где обронил свою цепочку — это запросто могло произойти где нибудь за городом по дороге в белую деревню или в городе, Во время его скитаний по трущобам Солёного. В такой ситуации поиски могли затянуться на добрую неделю, а если предположить, что цепочку кто-то подобрал и унёс к себе домой, то и на долгие месяцы. Наз же не желал оставаться в Солёном больше ни единого дня.

«Всё равно использовать смертоносную змейку по назначению, можно лишь с моего благословения, — мысленно утешал себя Наз, усаживаясь в коляску и приказывая извозчику везти себя в порт. — Ну найдет её какой-нибудь бедолага, принесет домой, посадит на нее пса, может лет через двадцать очень удивится, что за все это время цепочка не поржавела… А самому мне она, положа руку на сердце, уже без особой надобности. Скоро стану Высшим, и мне станет доступен „Посох Мощи“, одно прикосновение которого грозит противнику мгновенной смертью. Это лучшее оружие для ближнего боя, поэтому, выбирая между цепочкой и Посохом Мощи, я, всё равно, предпочёл бы Посох. Жалко, конечно, стальную змейку, занятная была вещица, но что поделаешь, потерял и потерял — после драки кулаками не машут».

К неописуемому облегчению Наза, чистый океанский воздух плодотворно сказался на его слегка пошатнувшемся здоровье — на корабле его приступы лунатизма прекратились сами собой. Следующее утро он встретил в своей каюте, как и положено нормальному человеку, лёжа в постели. Третий день плавания начался так же удачно. И четвёртый, и пятый…

В конце плавания, благополучно позабыв о пережитых в Солёном утренних потрясениях, Наз совершенно успокоился, перестал по вечерам страховаться магическими ловушками и сонным заклинанием, и снова засыпал без малейшего опасения, что утром проснётся неведомо где.

Теперь, по прошествии полутора месяцев, Наз совсем не помнил о своих ночных похождениях по Солёному. Но в одном он был уверен на все сто: что бы он ни делал в те три дня в Солёном, его Заветный листочек всегда был при нём. Ведь папирус постоянно лежит во внутреннем кармане его серого плаща, там его место, а Наз плавал на материк именно в сером плаще. Однако это не пролило свет на тайну наказов, зашифрованных в новых строках.

Отчаявшись разгадать новую загадку Заветного листочка Наз очень кстати вспомнил, что смысл первого четверостишья открылся ему во сне.

Поскольку время уже было вечерние, и все намеченные на день дела он уже сделал, Наз лег в кровать и, пожелав самому себе озаряющего сновидения, быстро уснул.

Но в эту ночь ничего путного Назу, увы, не пригрезилось. Разгадка таинственных строк не пришла во сне и следующей ночью…

Прошло ещё три недели. За ежедневными хлопотами новая загадка Заветного листочка потихоньку начала забываться. И, вот, как-то раз, совершенно неожиданно, Назу приснилась та самая смутно знакомая белая деревня…

Он уверенно направляется к одному из домов.

Входная дверь плавно распахивается перед ним, открывая его изумленному взору хорошо знакомый, но за сто лет уже основательно позабытый, огромный белый зал. Наз перешагивает через порог и оказывается внутри зала. Дверь за его спиной с сухим щелчком захлопывается. И тут же его окутывает плотное облако белоснежного тумана.

— Наконец-то, сподобился войти в зал, — раздался справа знакомый равнодушный голос. Наз сразу же вспомнил обладателя «очаровательного» голоса, и это воспоминание не принесло ему радости.

— О боги, сколько же лет прошло с нашей последней встречи, — прошептал Наз.

—Девяносто шесть, — отозвался невидимый за плотным туманом Повелитель Грёз. — Но ты хранишь её в памяти — это хорошо.

— Извини, но я вспомнил тебя только сейчас, когда ты заговорил.

— Пусть так, но вспомнил же.

— Твой голос трудно забыть.

— Я недоволен тобой, Наз, — решительно поменял тему Повелитель Грёз. — Ну что за ребячество? Тебя дважды приглашают в гости. Во второй раз даже до двери доводят, прямо, как маленького. Ты же, вместо того, чтобы открыть дверь и войти в белый зал, разворачиваешься и бросаешься наутек. В чём дело? Ведь знаешь же — я тебе добра желаю. Думаешь, мне легко, находясь рядом с тобой на острове магов, налаживать мысленный контакт с этим чудесным местечком, находящимся за тысячи верст на Большой Земле? Из-за твоего непростительного упрямства я вынужден теперь тратить огромное количество драгоценной энергии, которую мог бы использовать с гораздо большей пользой в твоих же интересах.

— Когда это меня приглашал? — искренне удивился Наз.

— Так, так, значит, ты обо всём забыл. Похоже, я перестарался с внушением.

Туман вдруг рассеялся, и Наз растерянно огляделся по сторонам. Он стоял на небольшой, открытой всем ветрам, квадратной площадке, на вершине огромной скалы, настолько высокой, что верхушку её отделяла от земли непроглядная пелена пушистых облаков. Двойник находился всего в метре справа от Наза. Он сидел в изящном, инкрустированном золотом и драгоценными каменьями кресле, и с едва заметной улыбкой на лице любовался расстилающимся под ногами белым облачным морем.

—Да о чём ты, тролль тебя раздери, говоришь? — возмутился Наз, припомнив последние слова Повелителя Грёз.

В ответ двойник разразился безумным смехом.

— О нет, только не это, — застонал Наз, зажимая ладонями уши.

Мольбы Наза в кои-то веки были услышаны, двойник перестал смеяться и снова заговорил:

— —К делу… Ты здесь, потому что не можешь разгадать новые наказы Заветного листочка? Не так ли?

— Я пытался, но у меня ничего не вышло, — развёл рукамиНаз.

— Но ты хочешь их разгадать?

— Конечно. Следуя первым четырём наказам папируса.

— Заветного листочка! — поправил Повелитель Грёз.

— Так вот, следуя им, я стал Высшим магом Ордена Алой Розы. Теперь моя жизнь — полная чаша. Я могущественный чародей, перед которым преклоняют головы высокомерные маги. А кем, ну кем я был раньше? Жалким колдунишкой, которых на Большой Земле десятки тысяч? И ты ещё спрашиваешь…

— Не отвлекайся, — перебил двойник, — у нас очень мало времени. Связь на таком огромном расстоянии неустойчивая, ты в любой момент можешь проснуться.

— Тогда не будем терять времени, скорее растолкуй мне три новых наказа.

— Ты помнишь строки наизусть?

— Да.

— Тогда называй мне их по очереди, и я буду объяснять их значение.

— Первая строка звучит так: И отыщет он Непобедимого Воина! — продекламировал Наз.

— Это просто. Непобедимыми воинами острова Розы на Большой Земле когда-то называли Алых паладинов, — пояснил Повелитель Грёз.

— Но их эпоха давно прошла, — возразил Наз. — Вряд ли на острове уцелел ещё хотя бы один паладин. В отличие от магов, они не могли растягивать свою жизнь на столетия.

— Должно быть речь идет о каком-то потомке этого славного племени, унаследовавшем силу своих легендарных предков. В общем, Заветный листочек призывает тебя отыскать Алого паладина. Говори следующую строку.

— И прольется кровь!

— Это совсем просто. Разыскав паладина, ты должен будешь бросить ему вызов. Вы сразитесь — прольётся кровь. Читай дальше.

— И пожухнет сорванный Лепесток!

— А вот это неожиданный поворот. Я даже затрудняюсь сходу прокомментировать… Ты ничего не напутал?

— Да всё точно. И пожухнет сорванный Лепесток! —~ повторил Наз.

— Погоди-ка, кажется я начинаю понимать… Скажи, слово «лепесток» написано с большой буквы или с маленькой?

— С большой.

— Тогда, скорее всего, Лепесток — это имя человека очень тесно связанного с Алым паладином. Имя больше подходит для женщины, поэтому Лепесток это либо жена его, либо дочь. Вероятнее всего дочь. И когда прольётся кровь (имеется в виду, разумеется, кровь паладина), осиротевшая дочь падёт к твоим ногам — и пожухнет сорванный Лепесток… Всё понял, что тебе нужно делать?

— Ну в общем-то да, хотя…

— Давай-ка, я всё же подытожу. Тебе станет понятнее, а мне спокойнее.

— Давай.

— Значит так, на острове Розы тебе следует отыскать Алого паладина, вызвать его на бой, убить и захватить в плен его дочь, по имени Лепесток.

— Непонятно, зачем только мне-то всё это нужно? — покачал головой Наз. — Первые четыре завета были очевидно полезны, следуя им, я стал Высшим. А здесь ерунда какая-то получается? Ну чего, скажи на милость, я добьюсь, погубив Алого паладина и пленив его дочь?

— Твоя выгода очевидна. Посуди сам, тебе предоставляется шанс сразиться с Алым паладином — это же реальная возможность испытать твои силы. Победа над ним придаст тебе уверенности и ещё больше возвысит тебя над остальными магами. А ещё, возможно, паладин с дочерью замышляют какую-нибудь пакость против твоего Ордена, и, следуя указаниям Заветного листочка, ты разоблачишь… — договорить двойник не успел. Неожиданно резкий порыв ветра вдруг удари л Наза в грудь, маг поневоле отшатнулся па несколько шагов, твёрдая опора выскользнула у него из-под ног, и, сорвавшись со скалы, он камнем полетел в скрываемую облаками бездну.

Наз проснулся в холодном поту от собственного крика. Убедившись, что падение с гигантской высоты — это лишь безобидный кошмар, он с облегчением рассмеялся.

Высший встал с кровати, подошёл к шкафу с одеждой и перво-наперво извлёк из кармана серого плаща свиток папируса. Свершилось! На него снизошло долгожданное озарение и теперь он понимал значение новых строк. Ему надлежало отыскать Алого паладина, убить его и пленить его дочь, но имени Лепесток.

Заклинанием, которым воспользовался Наз, для поиска на острове Розы Алого паладина, маги Ордена не пользовались уже много-много лет. Высшему пришлось перелистать с полсотни магических книг в библиотеке своего замка, прежде чем он смог найти подходящее заклинание. Но усилия того стоили. С помощью своего магического зеркала и древнего заклинания «Поиск Алых паладинов» Наз определил, что от некогда грозной боевой силы Ордена на острове теперь остался единственный Алый паладин. Его зовут Стуб, ему тридцать пять лет, и у него есть пятнадцатилетняя дочь по имени Лепесток.

Наз выполнил первый наказ Заветного Листочка — отыскал Непобедимого Воина. Теперь должна была пролиться кровь.

Назу повезло — паладин с дочерью жили в деревне рода Белого Ужа. А эта деревня, равно, как и располагающаяся рядом с ней ярмарка, находились под опекой Магического замка, Высшим магом которого был Наз. Но даже будучи полноправным правителем, Высший не мог так просто, средь бела дня, явиться в деревню, вызвать на поединок Алого паладина и на глазах огромной толпы зевак постараться быстренько его укокошить, после чего схватить девчонку, перекинуть через плечо и скрыться с добычей в неизвестном направлении. Не мог по двум существенным причинам. Во-первых, ещё не факт кто из них окажется победителем в честном открытом поединке. Алый паладин для мага крайне неудобный и опасный противник, и прежде чем вызывать его на смертельный бой, необходимо как следует к этому бою подготовиться и продумать все свои действия до мелочей. Во вторых, что гораздо опаснее, весть о поединке между магом и алым паладином в считанные дни облетит остров, у остальных магов Ордена к Назу возникнет ряд вопросов, и на следующем Круге Избранных ему придётся перед ними как-то оправдываться.

Наза спросят: зачем ты убил отца и похитил дочь? И что он им ответит? Что Алый паладин и его дочь — это опасные преступники, замышляющие что-то ужасное против Ордена? Тогда его спросят: откуда такая информация? И ему придётся показать свой Заветный Листочек. После чего разразится грандиозный скандал. Подумать только, Высший вместо того, чтобы принимать решения самостоятельно, прислушивается к советам какого-то папируса! Круг Избранных, без сомнения, единогласно сочтёт его сумасшедшим, а сумасшедший Высший это очевидная угроза Ордену — и Наза приговорят к смерти.

Пришлось Назу до поры до времени отложить исполнение второго и третьего наказа Заветного листочка.

В течение следующей недели у Наза в голове зародился и созрел смелый, рискованный, но вполне выполнимый, при его чародейской силе и положении в Ордене, план, позволяющий сразиться с Алым паладином без свидетелей. Единственная загвоздка — для успешного воплощения этого плана в жизнь ему требовался сведущий в магии и, что особенно важно, безоговорочно преданный помощник.

За девяносто шесть лет в Ордене Алой Розы Наз нажил немало врагов, а вот с друзьями у него здесь как-то не заладилось.

Единственным чародеем в Ордене, с которым у Наза когда-то давно сложились добрые, приятельские отношения, был старина Кремп. Но после того, как, став магом второй ступени, Наз перебрался в другой Магический замок, они с Кремпом стали отдаляться друг от друга. Год от года некогда неразлучные приятели виделись все реже и реже. Когда Кремп тоже стал магом второй ступени и обзавёлся собственными Учениками, он перестал ездить к Назу и дальнейшее их общение свелось к вялой переписке. А примерно сорок лет назад Наз перестал отвечать на письма Кремпа, и между ними оборвалась и эта тоненькая связующая нить.

Теперь, когда Кремп ему снова понадобился, Наз осторожно навел справки о своём старом приятеле и выяснил, цт тот по-прежнему проживает в Магическом замке Красного города.

После заседания очередного Круга Избранных, Наз задержался в замке Люма и лично навестил своего старого приятеля. Ему без труда удалось уговорить Кремпа переехать в свой замок.

Глава 4

Как и предсказывала ведьма, от года к году богатство рода Белого Ужа стремительно росло. Годовые обороты ярмарки росли, как на дрожжах, и золотые кольца сыпались в карманы родичей неиссякающим дождем.

Но от этого постоянно растущего благополучия тревога, зародившаяся у Стуба после прочтения письма ведьмы, не только не исчезала, а наоборот — год от года увеличивалась всё больше и больше.

На ежегодных Больших Сходах Стуб призывал родичей позаботиться об охране разбогатевшей деревни, но всякий раз его лишь поднимали на смех. Мол, чудак человек, к чему кормить и содержать отряд вооруженной стражи, когда ярмарка с деревней и так уже находится под защитой магического Ордена?

Нехорошие предчувствия Стуба стали сбываться, когда его девочке исполнилось пятнадцать.

Всё началось со смерти Лавеса. Вообще-то, в самой смерти шамана ничего удивительного не было, как ни как старику перевалило уже за восьмой десяток. Он умер естественной смертью, во сне у него просто остановилось сердце. Но Стубу очень не понравился тот факт, что на церемонии похорон Лавеса уже распоряжался другой шаман.

В том, что умелый и опытный колдун захотел занять освободившееся место шамана богатого рода Белого Ужа, конечно, не было ничего удивительного. Услышав о смерти местного шамана, он предложил свои услуги совету старейшин рода, показал свою колдовскую силу, и старейшины единогласно объявили его преемником Лавеса. Всё вроде бы по закону. Но дед Ёж, так звали нового шамана, по мнению Стуба, как-то уж подозрительно вовремя оказался на местной ярмарке. И хотя колдун рассказал вполне правдивую историю, что приехал на ярмарку прикупить для своих колдовских нужд кое-какие редкие травы и, сойдя утром с баржи на пристань, от местных жителей узнал трагическую новость о смерти Лавеса, Стуб ему не поверил и поклялся самому себе не спускать с него глаз.

Месяц сменялся месяцем. Новый шаман прекрасно справлялся со своими обязанностями, и ни у кого из родичей не возникало в его адрес ни малейших претензий. Ни у кого кроме Стуба, который продолжал сторониться деда Ежа. Алый паладин никак не мог отделаться от мысли, что колдун лишь до поры до времени всех ловко водит за нос, но однажды скинет маску и явит своё истинное лицо. Тучи вокруг деревни рода Белого Ужа сгущались, Стуб буквальной кожей чувствовал надвигающуюся беду, теперь даже ночью, ложась в постель, он не снимал свои зачарованные доспехи.

Первый год шаманства деда Ежа прошёл спокойно. Пошёл второй…

Стояла тихая, теплая сентябрьская ночь. Стуб лежал в своей кровати и уже начинал потихоньку засыпать, как вдруг тишина за окном взорвалась свирепым лаем цепных псов и испуганными людскими криками. С дальнего конца деревни Донёсся лязг оружия, треск ломающегося дерева, звон бьющейся стекла. Быстро приближающийся шум сопровождался Неприятным глазу зеленоватым светом, превратившим непроглядную ночь в ужасный день.

Стуб проворно вскочил на ноги и бросился к распахнутому окну своей спальни, откуда его взору открылось воистину потрясающее зрелище — окружающая дом реальность как будто бы странным образом раздвоилась. Стуб одновременно увидел сразу два варианта происходящих на деревенской улице событий, один накладывался поверх другого, от чего получалась крайне непростая для восприятия мешанина. Алому паладину потребовалось некоторое время, чтобы в ней худо бедно разобраться.

В первом варианте посреди пустой улицы, растянувщись в цепочку, стояли четверо незнакомцев. Трое из них были закутаны в просторные серые плащи, их лица скрывали низко опущенные капюшоны, четвёртый был в одежде мага Ордена Алой Розы, его лицо было открыто — спокойное лицо сорокалетнего мужчина. Напротив странной четвёрки примерно в двадцати шагах стоял ещё один маг, его лицо тоже было открыто, и Стуб без труда узнал в нём шамана своего рода — деда Ежа. В этом варианте в дальнем конце деревни и впрямь происходила какая-то суматоха, в окнах деревенской гостиницы и дюжине соседних домов горел свет, оттуда выскакивали полуголые люди с мечами и копьями в руках и бежали в сторону реки. Что творилось у реки из своего окна Стубу было не видно. На фоне суматохи в крайних домах поражало полнейшее спокойствие остальной деревни рода Белого Ужа. Как будто во всех остальных домах люди в одночасье повымирали — свет нигде не горел, и не один родич, кроме Стуба, до сих пор даже не выглянул в окно…

Во втором же варианте, который как бы накладывается поверх первого, неизменным остаётся лишь незнакомый маг в центре улицы, а стоящие рядом с ним серые фигуры бесследно исчезают. Дед Ёж тоже остаётся на своём месте, в двадцати шагах напротив, но здесь он уже не в одежде мага, а в своём привычном повседневном одеянии: широких штанах и длинной, до колен, рубахе. Во втором варианте над деревенскими домами горят неприятные глазу зелёные огни, дальний конец деревенской улицы заполнен толпой кровожадных речных пиратов, которые, вламываясь в дома, беспощадно избивают перепуганных хозяев и забирают всё ценное, что попадается им на глаза. Ограбив один дом, разбойники врываются в следующий, мешки с награбленным барахлом они складывают в кучи прямо на улице. Не встречая на своём пути практически никакого сопротивления, они быстро захватывают новые и новые дома, неумолимо приближаясь к жилищу Стуба…

Удивительному раздвоению реальности существовало единственное логичное объяснение — на деревню рода Белого ужа каким-то могущественным чародеем была искусно наложена иллюзия, а Стуб смог увидеть одновременно и реальность, и иллюзию благодаря своим зачарованным доспехам. Чародеем, сотворившим эту сложную волшбу, скорее всего был тот незнакомый маг в центре улицы — он единственный не менялся под воздействием иллюзии.

В том, что сорокалетний незнакомец — истинный маг Ордена Алой Розы, Стуб был уверен абсолютно. И дело даже не в том, что на нём была Алая одежда, — на шамане Еже был такой же плащ, но его магом Стуб не посчитал. Стуба убедил сам факт того, что чародей так открыто творит мощнейшую иллюзию в деревне рода Белого Ужа и совершенно не боится наказания со стороны опекающих эту деревню магов из ближайшего Магического замка.

— На деле, приятель, вышло не совсем так, как ты задумывал, — прошептал Стуб, вглядываясь в мага. — Напрасно стараешься, я знаю, что толпы злодеев на улице и зелёный свет над домами — это лишь твоя безумная фантазия. А на улице тихо и спокойно.

Словно услышав его слова, маг повернул голову в направлении Стуба. Их глаза встретились. Незнакомец ухмыльнулся и поманил Алого паладина рукой.

Между тем в иллюзорном варианте реальности вокруг нескольких домов вдруг вспыхнуло ярко-синее пламя, одновременно языки такого же пламени заплясали на белой рубашке шамана, выдавая своего создателя. В синем пламени в одно мгновенье погибло с добрую дюжину врывающихся в Дома разбойников. Со стороны всё это действо выглядело весьма впечатляюще, если бы Стуб не знал, что это лишь иллюзия…

— Ага, ну наконец-то! Сейчас ему наш дед Еж покажет! — вдруг раздался из-за плеча радостный возглас дочери.

Стуб даже подпрыгнул от неожиданности.

Глаза Лепесток были широко распахнуты от ужаса, лицо было мокрым от слез, но если она и плакала, то совершенно беззвучно.

— О нет!!! — бедняжка в ужасе отшатнулась от окна когда огромная ядовито-зелёная стрела пронзила старого шамана. В иллюзии он погиб — сгорел живьём в страшных мучениях, а в реальности дед Ёж в одеянии мага Ордена разумеется остался совершенно целёхонек.

Но девочка, к несчастью, видела только лишь кровавую иллюзию, и это было плохо, очень плохо. Потому что означало что весь этот красочный спектакль затевался вовсе не для него хладнокровного Алого паладина, а для его впечатлительной дочурки. Первоначальная цель магом-злодеем была уже достигнута: Лепесток была перепугана до смерти, её воля совершенно подавлена, теперь девочка для него лёгкая добыча.

Стуб обнял дочь за плечи и тоном, не терпящим возражений, произнес:

— Лепесток, тебе нужно немедленно бежать отсюда.

Стуб потребовал это от своей дочери вовсе не потому, что засомневался в своей способности её защитить. Ему не хотелось, чтобы дочка была рядом, когда он спустится, чтобы остановить обезумевшего мага. У мерзавца четверо подручных, среди которых как минимум один умелый чародей, и пока Стуб будет занят магом, остальные четверо могут добраться до временно беззащитной Лепесток. Такого никак нельзя было допускать. Пусть лучше девочка лишний раз пробежится по ночному лесу, пока её папа спокойно разберётся с плохими дядьками.

Уткнувшись мокрым от слёз лицом в отцовскую грудь девушка горячо зашептала:

— Нет! Не хочу! Я останусь с тобой! Пожалуйста, не надо! Мне страшно!.. Ты видел? Папа, эти злодеи погубили нашего шамана! Что теперь с нами будет? Мы ведь не умрем?

У Лепесток началась истерика.

Но нянчиться с дочерью у Стуба не было времени. Он резко встряхнул её и, чтобы привести в чувство, закатил звонкую пощечину.

Паники в глазах девушки заметно поубавилось, и Стуб повторил свое требование.

— Бежать?! Но куда, ведь всюду убийцы?! — возразила Лепесток.

— В лес. — Подхватив дочь под руку, Стуб решительно потащил её к ведущий в подвал лестнице, наставляя на ходу. — Не бойся, там внизу масляный светильник горит. Когда спустишься, увидишь справа от лестницы в углу кучу старых корзинок, под ними будет подземный ход, я его выкопал как раз для такого вот случая. Он выведет тебя в лес…

— Папа, а как же ты?

. — Не бойся за меня, малышка, — напутствовал Алый паладин дочь, направляя её в пропахший плесенью полумрак подземелья. — Сейчас я прихвачу меч, и ещё кое-какие ценные вещицы и побегу следом за тобой… Ну-ну, чего ты, не плачь, все будет хорошо. Удачи тебе, моя славная девочка, и до встречи на Зачарованной поляне.

Когда он отпускал руку Лепесток, у Стуба вдруг возникло ощущение, что ему уже не суждено будет увидеть свою милую дочурку. Но усилием воли он тут же отогнал мрачные мысли, и когда девушка последний раз обернулась, перед тем как нырнуть в полумрак подвала, на отцовском лице уже снова сияла обнадёживающая улыбка.

Стуба совершенно не пугало предстоящее выяснение отношений с магом Ордена. В первые годы после объединения всех семи замков острова в единый Орден Алой Розы между магами и Алыми паладинами отношения были, мягко выражаясь, весьма прохладными, и из-за малейшего пустяка часто разгорались серьёзные ссоры, заканчивающиеся, как правило, Демонстрацией силы. Но поединки между ними очень скоро были категорически запрещены Орденом, потому что, за очень редким исключением, исход их был однозначно предсказуем — у магов появлялся шанс, лишь когда Алые паладины соглашались снять свои зачарованные доспехи, а это происходило крайне редко.

Стуб выйдет на бой в доспехах, и это означает, что, как бы не был хорош его сегодняшний маг-противник, ему вряд ли удастся отбить смертоносные выпады меча Алого паладина.

Давая возможность убежать дочке подальше в лес, Стуб постоял у окна ещё пару минут, потом плавным кошачьим движением извлёк из висящих на стене ножен меч и не спеша двинулся к выходу.

Теперь, когда руки Стуба были развязаны, пришло врем расплатиться с магом и его ублюдками за показанное представление. С обнаженным клинком наперевес Алый паладин спокойно открыл дверь и вышел на залитую раздражают зеленым светом улицу.

Мимо Алого паладина пробежала девушка с растрепанными волосами и в разорванном на груди платье. За ней, едва не наступая на пятки, гнались двое разбойников с перекошенными яростью лицами. Залитые кровью топоры в руках у преследователей не оставляли сомнений относительно страшной участи несчастной. Стуб мог бы попытаться вмешаться, эти двое с топорами были для него не противники, он бы уложил обоих за считанные секунды. Но Алый паладин спокойно прошёл мимо и даже не глянул в сторону ошалевшей от страха девицы, потому что эта леденящая душу сцена погони была всего лишь частью магической иллюзии. И девушка, и её преследователи, все они были бестелесными миражами.