Сладкий дикий рай

— Ты отлично знаешь, что у меня к тебе нет никаких чувств! — с неожиданным жаром заявила Джесси. Ее глаза снова приняли удивительный темно-фиалковый оттенок: огромные, широко распахнутые, они могли показаться испуганными. — Это ты настоял на свадьбе. Так почему теперь настаиваешь, чтобы я притворялась?

— Нет, милая, — устало произнес он. — Между нами не будет притворства, останемся по крайней мере честными друг с другом.

— Ты никогда меня не любил!

— Но я тебя хотел. И сейчас хочу. По-моему, жениться ради этого честнее, чем выйти замуж ради денег.

— Ах, вот как. Стало быть, похоть у нас в большем почете! — съязвила она.

— Джесси, ты прирожденная авантюристка. И я не теряю надежды, что все обернется не так уж плохо.

Он хотел сказать что-то еще, но в дверь постучали. Джейми крикнул, что можно входить. Появился Лаймон в сопровождении дюжих лакеев. Пока они устанавливали и наполняли ванну, Лаймон подал завтрак. Все слуги почтительно кланялись Джесси, остававшейся в постели. Она раскраснелась от смущения, но отвечала на их поклоны.

Наконец все вышли. Джейми налил кофе в чашки и подал одну Джесси. Она взяла ее, чуть слышно прошептав:

— Спасибо.

— Обычно завтрак накрывают в столовой, — сообщил он. — В хорошую погоду мы завтракаем на задней террасе.

Джесси не спеша выпила кофе и отставила чашку. Джейми забавлялся, глядя, как поспешно она прошмыгнула из постели в ванну. Обжигающая вода заставила ее взвизгнуть, и, не стой над ней Камерон, Джесси наверняка бы выскочила обратно. Но вместо этого она уселась на самое дно, скручивая в узел волосы. Только тут до нее дошло, что под рукой нет ни мыла, ни мочалки.

Джейми, все еще смаковавший кофе, подал ей и то и другое. А потом отошел подальше, к камину, чтобы полюбоваться на нее без помех. Вот Джесси подняла прелестную ножку и стала тереть ее мочалкой, как вдруг вспомнила, что находится в спальне не одна. С сердитой гримаской она плюхнулась поглубже в воду.

— Пожалуйста, не обращай на меня внимания, я тебе не помешаю.

— Ты мне уже помешал.

— Вот как?

Он опустил недопитую чашку на каминную полку. Ее груди были полускрыты водой, так что соски казались особенно выпуклыми. Заметив, каким пламенем горит его взгляд, Джесси попыталась невнятно возражать. До Джейми едва ли дошел смысл этих слов. В ушах у него шумело от Ж1учего желания. Опустившись возле ванны на колени, Камерон отобрал у Джесси мочалку и сам стал намыливать ей груди медленными, ласковыми движениями.

— Не надо! — шептала она, откинувшись и едва переводя дух. Его рука скользнула вниз, в ложбинку между ног, и Джесси вскрикнула, но и этот протест не был услышан. Джесси попыталась оттолкнуть мужа, но руки отказывались повиноваться. Фиалковые глаза томно прикрылись, алые губы слегка приоткрылись. Изящная головка заметалась по краю ванны. — Не надо! Пожалуйста, не надо!..

Но Джейми уже поднимал ее из воды. Он уложил ее на кровать, и когда Джесси попыталась отодвинуться, обоим в глаза бросились алые пятна — напоминание об утраченной накануне девственности. Она опять попыталась отодвинуться, по замерла, околдованная его взглядом.

— Нет…

Джейми развязал тесемки на пеньюаре и скинул его на пол. Джесси зажмурилась и хотела было отвернуться. Но он схватил ее, притянул к себе и заставил посмотреть себе в лицо.

— Но я только успела вымыться после тебя! — гневно вскричала она.

— Вовсе нет, мадам, — издевательски поползла вверх темная бровь. — Ты вымылась только для того, чтобы быть свежей и чистой — для меня.

— Ах! — Она попыталась усесться. Джейми нажал ей на плечи и вернул на место. Во взгляде широко распахнутых фиалковых глаз ему снова почудился какой-то странный страх.

— Лежи смирно! — нетерпеливо приказал он. — В этом нет ничего отвратительного, и тебе больше не будет больно. Рано или поздно ты будешь лежать в этой постели и желать меня так же, как я тебя.

— Нет!

— Клянусь, так оно и будет!

— Никогда, настырный урод!

— Не дергайся, и ты получишь доказательства, что я прав. — Джейми попытался расслабить руки. Но Джесси, прикусив губу от усердия, тут же стала выбираться из-под него. — Ну-ну, миледи. Спокойнее. Если, конечно, вы не предпочитаете грубую игру, когда женщины визжат, рыдают и царапаются в припадке страсти.

В ответ она чертыхнулась. Джейми со смехом поймал ее за руки.

— Я буду целовать тебя, Джасмин, сколько захочу и когда захочу, — прошептал он и тут же осуществил свое обещание на деле.

На этот раз Джесси .не возражала и не вырывалась. Ее губы послушно раздвинулись, и Джейми целовал ее долго, жадно, чувствуя, как разгорается во всем теле пламя желания. Не сразу он нашел в себе силы прервать поцелуй. Ее губы так и остались полуоткрытыми, влажными, и легкое дыхание слетало с них часто и неровно. Широко распахнутые глаза встретились с его взглядом. Он улыбнулся. В ушах снова зашумело, взгляд помутился от порыва овладеть ею с неистовой страстью, но Джейми сдержался. Он играл с ее грудью, теребил ее соски, ласкал в самых интимных местах. Джесси хотела зажмуриться.

— Нет, смотри на меня! — приказал он, и на мгновение Джесси подчинилась. Но в следующее мгновение Джейми приподнялся и раздвинул ее бедра. Она снова зажмурилась.

— Нет! — еле слышно слетело с ее губ. — Нет, нет-Джейми поймал стройную ножку, поцеловал в изгиб стопы и пощекотал языком пальчики. И еще шире раздвинул ей бедра. Когда Джесси попыталась свести ноги вместе, он закинул их себе на плечи, не давая больше сопротивляться. Он гладил и щекотал ее бедра, а потом обратил обжигающие, умелые ласки на то, что скрывалось под золотистыми мягкими завитками. Он действовал не спеша, стремясь подарить наслаждение и наслаждаясь сам, он сполна испил медовый аромат ее женственности. Но она по-прежнему не поддалась, не снизошла до ответа. Она просто оставалась неподвижной, как было велено.

Джейми наклонился и заглянул ей в лицо. Ее глаза были все так же распахнуты, а пальцы судорожно комкали одеяло. Джесси все еще пыталась отрешиться от него, остаться равнодушной! Это уже было слишком. Джейми чертыхнулся и решительно вошел в нее сильным, глубоким рывком, и Джесси приняла его. Он покрепче уперся руками и вонзил свое копье еще глубже, и ее золотистая головка невольно дернулась в сторону. Он повторил рывок. Она еле слышно вскрикнула и затихла. Джейми стиснул зубы и отдался во власть снедавшего его желания. Разрядка была такой потрясающей, что он рухнул без сил и долго не мог прийти в себя. А Джесси поспешила отвернуться и отодвинуться подальше.

Джейми яростно схватил ее за плечо и повернул к себе.

— Почему? Почему, черт тебя побери, ты борешься со мной?! — Я не борюсь! — выкрикнула она.

— Ну конечно, миледи! Ты больше не смеешь драться, вырываться или пытаться удрать, но ты борешься с тем, что чувствуешь сама. Ты не желаешь мне отдаться, ты стараешься ускользнуть от меня.

Джесси дрожала всем телом. Ей действительно хотелось убежать. А его остро, болезненно тянуло к этому прекрасному, близкому — и в то же время недоступному для любви телу. Джейми встряхнул жену что было сил.

— Почему?!

— Потому что я ничего не чувствую!

— Ты лжешь!

— Ты получил все, что хотел, вот и хватит с тебя!

Джейми грубо выругался, вскочил с кровати и плюхнулся в давно остывшую ванну. Камерон яростно драил себя, ни на секунду не забывая, что Джесси затаилась в постели, опасаясь привлекать к себе его внимание. Но вот Джейми покончил с мытьем и принялся вытираться.

Одеваясь, он постарался успокоиться и отвлечься. В этот день его наряд был прост: темные панталоны, белая сорочка, кожаная куртка и высокие сапоги для верховой езды. Натягивая блестящие сапоги, он холодно процедил, не удостоив Джесси взглядом:

— Прошу покорно простить меня, моя милая, за то, что так рано покидаю тебя в первый день после свадьбы. Уповаю на то, что в твоем добром сердце найдется хоть капля снисхождения. Мне обязательно нужно проследить, как готовится к отплытию мой корабль.

Камерон поднялся. Джесси все еще оставалась в постели. У него опять мелькнула мысль, что он взял в жены законченную шлюху, откровенно продавшую свое тело за его деньги. Ну что ж, сделка есть сделка. Пусть даже это сделка с самим дьяволом. Ведь Джейми женился на ней ради молодого, здорового тела.

И ее красоты. Даже теперь, когда от ярости помутился взор, он не мог не замечать, что Джесси ошеломляюще прекрасна. Ее золотистые волосы сама природа уложила в ровные локоны. Она старается скрыться под одеялом, но в складках мелькает округлое плечо, и даже под грудой простыней видно, какая пышная у нее грудь. На миг она показалась Джейми совсем юной, беззащитной, растерянной и одинокой. С губ чуть не сорвались какие-то невнятные утешения. Ничего себе беззащитная! Камерон раздраженно фыркнул. А уж сердечко у этой юной растерянной особы тверже камня. Она даже и не подумала притворяться.

Он решительно подошел к жене и погладил по макушке, с издевкой промолвив;

— Терпение, терпение, мадам. Две недели пролетят незаметно. И тогда мы расстанемся не меньше чем на четыре месяца! — И как ни в чем не бывало Джейми направился к двери.

— Четыре месяца?.. — Джесси не в силах была скрыть удивление. — Но я полагала, что плавание через океан займет по меньшей мере месяца три! Да еще три месяца на обратный путь. И ты, конечно, должен будешь какое-то время пробыть там…

— Куда дольше, чем я планировал сначала, — подтвердил он, не спуская с нее глаз. — Путешествие будет настолько длительным, что я принял решение: ты отправишься вслед за мной на следующем же корабле.

— Что? — ахнула Джесси. Судя по тому, что в этот миг ей было наплевать на приличия и она, выскочив из кровати в чем мать родила, кинулась вслед за Камероном, это известие потрясло ее. Словно маленькая девочка, она вцепилась ему в руку. Но стоя вот так, обнаженной, возле полностью одетого рослого мужчины, она больше напоминала златовласую Еву, потрясенную изгнанием из рая.

Джейми не смог сдержать злорадной ухмылки.

— Именно так, миледи. Не далее как двадцатого июля из лондонского порта отчалит мой полубаркас «Сладкий рай». Ты отправишься на нем. Можешь взять с собой вещи и слуг, каких пожелаешь. Да, любовь моя, тебе предстоит последовать за мной в Новый Свет!

— Нет! — в ужасе закричала Джесси.

— Да, — отрезал он, держа ее за подбородок и глядя прямо в глаза.

— Да, моя дорогая.

— Нет! — Джесси отчаянно затрясла головой. — Я ни за что не уеду из Англии! Я не хочу в эту дикую страну! Ты же сам, сам говорил, что там опасно! Что на морях бесчинствуют испанские пираты! Что на море бушуют штормы…

— Вы поплывете за мной, мадам. И поплывете тогда, когда я прикажу.

— Нет…

— Вы поплывете тогда, когда я прикажу, миледи. Ибо в противном случае я сам явлюсь за вами. И уж если вы вынудите меня на это — клянусь, пеняйте на себя, поскольку вам и в самом страшном сне не приснится, на какую жестокость способен разъяренный мужчина.

Улыбаясь, он стряхнул с себя руку жены и вышел вон, громко хлопнув дверью.

Глава 9

Десять дней спустя, когда Джесси наконец представили местному свету, ей все еще становилось дурно при одном упоминании слова «Виргиния».

К молодым супругам с первым визитом явились Роберт, Ленор, Джейн, Генри, герцог Карлайл и, конечно, Элизабет. Джесси полагалось быть на седьмом небе от счастья: еще бы, незаконнорожденная, девчонка с улицы стала хозяйкой процветающего поместья. Она могла наряжаться в самые дорогие платья, на стол подавали хрустальные и серебряные приборы, гости ели с тонкого изысканного фарфора, в столовой, где стены были обиты роскошным шелком. А человек, за которого она вышла замуж, заявляет, что ей предстоит все это бросить и следовать за ним в неведомые страны, населенные дикарями.

Впрочем, ничто не могло испортить ей этот знаменательный день. Старый герцог Карлайл отнесся к ней с удивительной чуткостью и сказал, что дому его сына давно требовалась женская рука. Джейн весело рассмеялась, и даже Генри пробурчал, что, в конце концов, отцовского в ней больше, чем кажется сначала. Элизабет улучила минутку, чтобы посекретничать с сестрой:

— Ох, Джесси! А помнишь, как мы впервые явились сюда и все это казалось нам игрой? Кто бы мог подумать, что все это станет явью! А ты теперь и впрямь настоящая светская дама!

Ненадолго, с горечью думала Джесси, но предпочитала молчать: уж коли суждено испытать счастье, пусть этот миг продлится как можно дольше.

— Пойдем к гостям, Элизабет. Чего ты хочешь? Вина? Сладостей?

— О да, конечно! Я бы с удовольствием выпила вина.

Непринужденно болтая, гости перешли в памятную голубую гостиную. То и дело разговор касался предстоящего венчания Ленор. Джесси чувствовала, как часто Роберт Максвелл поглядывает в ее сторону. Смущенно краснея, она всякий раз поспешно отводила взгляд и все же обрадовалась, Когда молодой человек ухитрился ненадолго застать ее одну. Он поймал руки Джесси и поцеловал их так ласково, что можно было не сомневаться в его нежных чувствах.

— Вы поразительно прекрасны сегодня, вам к лицу замужество. Впрочем, вам все к лицу. Вы ослепительны. Мне следовало самому похитить вас, пока это было возможно.

«Да, да! Тебе следовало похитить меня!!!» Однако Джесси молчала, с трудом переводя дух. Но и этого оказалось достаточно, чтобы для нее вновь засияло солнце. Ей даже удалось позабыть, что ее муж — мрачный, бесчувственный тип, в котором нет ни капли сострадания. Вот и сейчас он настойчиво пялится на нее из своего логова возле каминной полки. Поймав ее взгляд, Джейми небрежно приподнял бокал — якобы в ее честь. Оживление улетучилось, улыбка угасла, и Джесси резко отвернулась, но даже спиной она ощущала осуждающий взгляд.

Все дни их так называемого медового месяца Джесси терзалась в тревоге и напряжении. Днем она почти не видела Джейми и вечером укладывалась спать одна. Накинув ночную рубашку попроще, Джесси лежала, не смыкая глаз, чутко ловя каждый шорох. И каждую ночь он издевался над ее жалкими попытками избежать близости.

Правда, она больше не боролась с ним. Джесси принуждала себя лежать смирно и вскоре обнаружила, что многие ужасы оказались вымышленными. Ибо Джейми не был ни грубым, ни жестоким, хотя Джесси и не сомневалась: ее равнодушие выводит его из себя. И постепенно, когда Камерон ласкал ее, она становилась все восприимчивее к его ласкам. То и дело она ловила себя на том, что с радостью предвкушает эти ласки, и проклинала свою слабость. Она до крови закусывала губы, чтобы не сорвался невольный вздох или стон, и заставляла себя держаться холодно и пассивно. Она не хотела утратить то немногое, что по-прежнему принадлежало ей, ей одной, и чем она могла распоряжаться по собственной воле.

Джесси с горечью подумала, что так оно и было… вплоть до последних двух ночей. В первую из них она притворилась спящей, и Джейми не стал разоблачать обман, он просто улегся на свой край кровати и уставился в тяжелые складки полога. К своему немалому удивлению, Джесси пролежала без сна не один час, ошарашенная тем, что к ней так и не прикоснулись.

А прошлой ночью он устало напомнил, что ей следовало самой задуть свечи, прежде чем укладываться в постель. И снова муж не тронул се, снова полночи она провела без сна.

Поддерживало костер застарелой ссоры и то, что все мысли Джейми были прикованы к предстоящему плаванию. Джесси по-прежнему не желала отправляться за мужем в Новый Свет и начинала спорить при любой возможности. И всякий раз натыкалась на грубый отказ и напоминание о том, что обязана поступать, как того хочет Камерон. Джесси тут же шла на попятный: не дай Бог, этому типу взбредет в голову взять ее с собой на борт «Ястреба», который отплывает пятнадцатого июня.

— Поверьте мне, Джесси, вы сегодня выглядите потрясающе! — разливался соловьем Роберт. — Вы настоящая леди и во многом более аристократичны, чем некоторые из нас!

— Спасибо, Роберт, — отвечала она.

— А как ты, Джейми? Как ты чувствуешь себя в положении женатого человека? Ведь ты так долго избегал брачных уз!

— Я чувствую, что игра стоила свеч, — процедил Джейми, и Джесси ощутила на себе его пристальный взгляд. — Да, определенно стоила… А кроме того, это даже интересно.

Им пришлось прервать разговор, так как в дверях появился Лаймон и провозгласил, что прибыл капитан Хорнби.

— Он умолял не прерывать ради него прием, — обратился слуга к Камерону.

Джесси растерялась, когда Джейми неожиданно сказал ей:

— Моя милая, этот гость — человек с причудами. — Камерон все так же прожигал жену взглядом, и ей почудилось, что ее подвергают очередному испытанию. Хотела бы она знать, жаловался ли Джейми Роберту на то, что совершенно разочарован? Вряд ли этот самоуверенный тип опустится до жалоб, но и она не собиралась таять от благодарности хотя он не подал и виду о своих истинных чувствах по поводу их брака. Просто непомерная гордыня не позволяет ему хоть в чем-то признать поражение.

— Милый старина Хорнби? — радостно вскричал Роберт. — Он действительно здесь?

— Вам следует проводить его сюда, Лаймон, — промолвила Джесси.

Слуга с поклоном отправился выполнять приказание.

— Это просто чудесный старикан, Джесси! — заявил Роберт, весело улыбаясь.

— Роберт, что за выражения! Разве так положено представлять джентльмена?

— одернула его Ленор. Впрочем, эти строгие слова сопровождались на редкость милой улыбкой. Джесси подумала, что сестра влюбилась в Максвелла по-настоящему. Недаром в последнее время ее характер стал намного мягче.

— Но, моя милая, он и правда стар. Он был стариком еще в 1608 году, когда Джейми впервые отправился с ним в плавание, А теперь он попросту древний старец.

— И по-прежнему самый лучший капитан на свете, — вставил Джейми.

В этот миг вернулся Лаймон в сопровождении нового гостя. И Джесси подумала, что Хорнби действительно очень стар. Его шевелюра и густые бачки были белее снега, а загорелое лицо сплошь покрывали морщины. Однако взор проницательных зеленых глаз оставался спокойным и ясным, а легкой походке позавидовал бы любой юноша.

Капитан Хорнби с чувством извинился за свое вмешательство и заверил Джейми, что с деловыми разговорами можно повременить. Джесси гостеприимно усадила его за стол и предложила выпить. Он выбрал виски. К счастью, расторопный Лаймон без напоминания наполнил бокал моряка — у самой Джесси задрожали руки при последовавших затем словах мужа: — Капитан Хорнбн командует «Сладким раем», милая. И он доставит тебя в мою заокеанскую колонию.

— Ах! — вскричала Ленор, ошарашено уставившись на Джейми. — Ты хочешь сказать, что Джесси поплывет вслед за тобой?!

— Да, Джесси поплывет за мной.

— Ах, как я рада! — обратилась Ленор к сестре.

— С чего бы это? — недоумевала Джесси.

— Ну видишь ли, Роберт вбил себе в голову, что нам тоже следует отправиться туда. Он намерен попытать счастья вместе с Джейми и надеется, что в Виргинии ему повезет больше, чем здесь.

— Но, Роберт, вы ведете себя неразумно! — Джесси отчаянно трясла головой, позабыв о присутствии мужа. — Там же кругом воинственные дикари…

— О, леди, поверьте, их стало намного меньше! — вмешался достойный капитан.

— И верно, там теперь не так уж плохо, — подхватил герцог Карлайл, с любовью поглядывая па сына. Он ласково пожал руку молодой невестке. — Не спорю, поначалу колонистам приходилось туго. Когда в 1607 году прибыла первая группа с капитаном Смитом, индейцы встретили их очень враждебно. Кое-кто до сих пор уверен, что именно племя Поухатана вырезало поселение на Роаноке. Потом в их стойбищах замечали мальчиков с удивительно светлой кожей: возможно, выживших во время резни приняли к себе союзные племена.

— Между прочим, у индейцев было достаточно поводов для враждебности, — напомнил со своего места у камина Ажеими. — К тому времени как прибыли первые поселенцы Джеймстауна, у их берегов побывали и французы, и испанцы, и англичане. В 1524 году там с огнем и мечом прошел некий Джованни Веррацано, через год — Гомес, а в 1560 году Педро Менендес де Авилес захватил и увез в рабство сына их великого жреца.

— Так дикари величают своего духовного отца, — учтиво пояснил Джесси капитан Хорнби.

— Европейцы не щадили патронов, насаждая свои порядки, — продолжал Джейми.

— Ах, лорд Камерон! — возразил капитан Хорнби. — Кому, как не вам, знать, что и сами дикари отнюдь не мирное племя! — И он многозначительно посмотрел на Джесси: — Уж вашему мужу это известно, мадам! В свой первый поход он отправился в глубь полуострова под командованием капитана Смита искать Поухатана. Это случилось в голодное время, и люди были готовы на все, лишь бы раздобыть пропитание. Поухатан предал капитана Смита, Покахонтас предупредила их о предательстве, и они сумели спастись. А ведь дикари вытворяют со своими пленниками черт знает что! Подумать только, они пытают беззащитных людей! Они терзают их, и режут на части, и бросают куски тела в огонь, когда человек еще жив и дышит, а потом сдирают с него скальп!

— Капитан Хорнби! — вмешался Джейми.

— Мне сейчас будет дурно! — простонала Ленор.

— Элизабет уже дурно! — воскликнула Джесси. Она едва успела вскочить и подхватить сестру, падавшую на пол. Джейми был тут как тут, взял Элизабет на руки и отнес в кресло поближе к камину. Ее веки затрепетали и приподнялись, кто-то подал стакан воды. Бедняжка ошалело озиралась.

— Ох, простите меня! Ради Бога, простите!

— Нет, миледи! — возразил старина Хорнби. — Это мне следует извиняться. Непривычно мне вести светские беседы с леди — в этом-то все и дело! Покорнейше прошу прощения.

— Вы уже прощены, — отвечала Элизабет. Она с несмелой улыбкой поглядела на Джесси: — Ну вот, теперь тебе ясно? Если отправляешься и ты, и Ленор, то и я должна ехать вместе с вами.

— Не сходи с ума! — резко возразила Джесси. — У тебя здесь прекрасный дом, и тебе нет нужды рисковать жизнью. Да и одиночество тебе не угрожает. У тебя есть Генри и Джейн. И к тому же… к тому же мы вернемся сюда, как только сможем.

Наступила неловкая пауза. Джесси поняла, что сказала глупость. Если бы Джейми не собирался остаться в Америке надолго, он не стал бы требовать, чтобы она отправилась за ним.

— Но я хочу поехать вместе с вами, — не соглашалась Элизабет, ласково пожимая Джесси руку.

— Ты чудесная, отважная девушка, Элизабет, — промолвил Джейми. — И мы будем счастливы взять тебя с собой.

Элизабет так и просияла.

Джесси искоса взглянула на своего супруга. Всю жизнь ей приходилось слишком туго и некогда было интересоваться путешествиями и дальними странами, но даже в их таверне частенько болтали о судьбе Виргинской колонии. Слова «голодное время» не были а новинку для нее. Из всех поселенцев выжило около шестидесяти человек — после голодной зимы, эпидемий и набегов индейцев. У нее не укладывалось в голове, как столь дальновидный, предприимчивый человек, как Джейми Камерон, мог делать ставку на такую рискованную карту.

Ее по-прежнему бесило, что эта мысль вообще пришла ему в голову.

— Помимо индейцев, там подстерегают и другие трудности, — продолжал откровенничать капитан Хорнби, — скажем, голод. Вы только представьте: добрые, богобоязненные англичане дошли до того, что ели трупы своих умерших товарищей!

— Капитан! — воскликнул Роберт. — Здесь дамы!

— Если дамам предстоит попасть в эту самую Виргинию, не лучше ли послушать про нее заранее? — мягко вставила Джейн. — Ну что, тебе уже полегчало, Элизабет?

— О да, мне… немного легче…

— В тот год им пришлось есть и индейцев, — как ни в чем не бывало продолжал капитан Хорнби. — А еще рассказывают про одного малого, который совсем рехнулся убил свою жену. А потом засолил ее и съел.

— Капитан, довольно! — одернул его Джейми.

— А мы еще обзываем индейцев дикарями, — брезгливо заметил Генри. — Я рад, что мне нет нужды тащиться через океан. — И он ласково коснулся располневшей — Капитан! — воскликнул Роберт. — Здесь дамы!

— Если дамам предстоит попасть в эту самую Виргинию, не лучше ли послушать про нее заранее? — мягко вставила Джейн. — Ну что, тебе уже полегчало, Элизабет?

— О да, мне… немного легче…

— В тот год им пришлось есть и индейцев, — как ни в чем не бывало продолжал капитан Хорнби. — А еще рассказывают про одного малого, который совсем рехнулся убил свою жену. А потом засолил ее и съел.

— Капитан, довольно! — одернул его Джейми.

— А мы еще обзываем индейцев дикарями, — брезгливо заметил Генри. — Я рад, что мне нет нужды тащиться через океан. — И он ласково коснулся располневшей талии своей жены. — Пусть мой сын появится на свет и вырастет в Англии порядочным англичанином.

— Порядочным англичанином? Полно тебе, Генри, мы все здесь наслышаны про приспособление, именуемое дочкой графа Эксетера, доброе английское пыточное приспособление, названное в честь своего изобретателя. — И Джейми мрачно улыбнулся Джесси: — Речь идет о дыбе, моя милая. Незатейливой, цивилизованной английской дыбе. Поверь мне, мы умеем пытать, расчленять и калечить людей не хуже дикарей

— К тому же Поухатан был очень талантливым вождем, — подхватил капитан Хорнби.

— Поухатан умер.

— Это верно, и пока подвластным ему союзом племен вместе правили его братья, Опиткапан и Опеканканок, можно было надеяться на сохранение мира. Но теперь я ни за что не могу ручаться. Опеканканок остался единственным лидером. Держу пари, он очень непрост, этот дикарь. И не уступит в коварстве старшему брату.

— Слава тебе Господи, что я буду рожать здесь, а не Америке! — с чувством промолвила Джейн и невольно содрогнулась.

У Джесси душа ушла в пятки. А ей-то что же, прикажете рожать в проклятой Богом глуши, куда с такой силой тянет ее мужа? Ее ребенок наверняка погибнет, да и сама она погибнет, и всем им суждена лютая смерть!

— Судя по всему, это просто ужасное место, — промолвила Джейн.

— О нет, миледи, вовсе нет! — возразил капитан Хорнби. — Поверьте мне, поначалу любое дело движется туго! А в Джеймстауне вдобавок начались разногласия между начальниками. Там тогда были Эдвард Уингфилд, которого недолюбливали за приверженности католицизму, капитан Ньюпорт и сам Джон Смит. Лорд де Лавэрр явился в колонию в 1609 году как раз вовремя, когда те, кто выжил, собирались все бросить и вернуться. Он обошелся со многими жестоко, но колонию спас — этого у него не отнимешь. Впрочем, для вас это не столь важно, миледи, — заверил Джесси капитан. — Ваш округ — это не Джеймстаун.

Джесси недоуменно покосилась на Джейми, тот небрежно повел плечами:

— Земли в округе дарованы мне в полноправное владение. И мы не зависим от властей Джеймстауна, а живем по привычным нам английским законам. Округ Карлайл — самостоятельное поселение. И многие колонисты выписали к себе своих родных. Там есть пять плотников, три столяра, пятнадцать фермеров, десяток наемных рабочих, два Каменска, два портных, два кузнеца, даже три масона, не считая Членов их семей, прислуги и прочих. Прежде чем взять их за океан, я лично побеседовал с каждым и уверен, что наш округ будет процветать.

Ну на что ему этот округ?! Джесси хотелось кричать, визжать во весь голос. Ей хотелось наброситься на него с кулаками, но сейчас нельзя было позволить себе такую вспышку. Ведь гости разглядывали ее, как фарфоровое блюдо, в надежде найти хотя бы малейший изъян. Ну уж нет, она не доставит им такой радости. И как можно приветливее Джесси произнесла:

—  — Для пас уже наверняка накрыли стол. Не соблаговолите ли перейти в столовую?

С приличествующими ситуации фразами все послушно встали и вышли из комнаты. Джесси заметила, что Джейми нарочно задержался и следил за ней до тех пор, пока гостиная не опустела. Она помедлила и спросила:

— Ну что, как прошла первая проверка? Я справилась с испытанием?

— Ты справилась отлично и отлично знаешь об этом.

— Ну полноте, разве это так важно? Незаконнорожденная дочь великой актрисы запросто изобразит светскую даму даже перед племенем дикарей, если придется пригласить их на обед.

— Я вполне уверен, моя малютка, что ты сыграешь с успехом кого угодно и что угодно, стоит только захотеть! — И Джейми не спеша зашагал рядом с ней.

У Джесси перехватило дыхание и потемнело в глазах от ненависти. Камерон остановился в дверях столовой и ждал, пока она подойдет, затем взял жену за руку.

— Ты сегодня ослепительно красива.

— Вот как?

— Это потому, что здесь Роберт Максвелл?

— Думайте что вам угодно, милорд.

— И ты вольна думать что тебе угодно, однако именно я, а не он буду обладать нынче ночью женщиной с ослепительным взором. Вот только дождусь, пока разъедутся гости и мы останемся одни.

— Помилуйте, но ведь эта женщина и так перед вами.

— Вовсе нет, но помяните мое слово, миледи, я непременно достучусь до нее этой же ночью в своей постели.

— Это не светский разговор, милорд, вы забыли про гостей.

— Ах, миледи, придется мне сбить с тебя спесь, — пообещал Джейми и буквально впихнул жену в столовую, хлопнув пониже спины, вместо того чтобы чинно проводить к своему месту. Но их никто не заметил: Ленор завладела вниманием всей компании, с веселым смехом требуя описать, какие фасоны модно носить в диких странах.

— О, у нас все вполне прилично, — заверил ее капитан Хорнби. — Мы наряжаемся так, как предписано указом королевы Елизаветы. Для простых рабочих — домотканые грубые куртки, панталоны и чулки до колен. По воскресным дням они вынимают из сундуков самое лучшее платье, а головы покрывают плоскими шляпами. Ну а что касается лиц благородного звания, миледи, так они не стесняются одеваться в шелк и бархат и украшать одежду вышивкой и драгоценностями. Будьте спокойны, миледи, в нашей небольшой, но богобоязненной общине не забыли о приличных манерах! Хотя, конечно, подчас приходится делать скидку на дикую местность, нам не в чем будет упрекнуть наших добрых сограждан.

— Ну что ж, по крайней мере это обнадеживает, не так ли, Джесси? — заметила Ленор.

Кое-как изобразив кривую улыбку, Джесси дивилась про себя, как Ленор может с такой легкостью рассуждать о жизни за тридевять земель. Ведь ее сестра росла, не зная ни в чем отказа. Она не имела понятия о трудностях, которыми полна жизнь простых людей здесь, в Англии. Ей неведомо чувство голода, ей неведомы те законы, по которым умирающий от голода будет повешен, если посмеет украсть хотя бы ломоть хлеба. Ей неведомо, что такое грязь, подневольный непосильный труд, нищета и побои. И что бы там ни говорил капитан Хорнби, Джесси ни минуты не сомневаюсь, что Виргиния окажется ужасным, мрачным и жестоким местом.