Лунное наваждение

      Вот это удача! Анемон, не теряя времени, бросилась к выходу из танцзала, ловко лавируя в толпе, точно речной камешек, скачущий по волнам. Она прошмыгнула в огромные двери, ведущие к другим комнатам дома. Ей надо было попасть в библиотеку раньше, чем туда придут Де Воба и Бержерон, и подслушать их срочный разговор.
      Она мельком заметила, как Стивен вышел на галерею с лордом Бромфордом и небольшой компанией из двух дам и одного джентльмена. У нее не было никакой возможности предупредить его о случившемся. Они слишком далеко, а у нее мало времени.
      Оглянувшись через плечо, девушка увидела, как Де Воба и Бержерон возвращают полотенце официантке, а слуги заметают с пола осколки. Пулей она понеслась по коридору, лихорадочно просматривая бесконечные дверные проемы по обеим сторонам в поисках библиотеки.
      Во всех комнатах ярко горели свечи, чтобы гости могли при желании побродить по дому и отдохнуть в многочисленных гостиных, которые так роскошно обставили родители Де Воба и в которые он, став хозяином плантации, добавил штрихи собственного стиля, не лишенного изящества.
      Анемон прошла маленький салон, музыкальную комнату, огромную гостиную и наконец увидела комнату, обшитую темными панелями и уставленную книжными шкафами. Две стены от пола до потолка занимали полки с томами в кожаных переплетах. Окна, выходившие в галерею, были задернуты камчатными шторами бело-голубой расцветки, украшенными синими шелковыми кистями.
      С потолка свисала бронзовая люстра. Все свечи в ней были зажжены и освещали комнату дымным светом. Девушка юркнула в библиотеку и быстро огляделась: коллекция охотничьих трофеев, стеклянный шкаф с выставленными в нем богато украшенными и необычными ружьями, несколько кресел, окружавшие пару столиков в разных частях комнаты. Где же спрятаться?
      В коридоре послышался голос Де Воба, и сердце Анемон сжалось от страха. Шаги приближались. Она с ужасом поняла, что не успеет добежать до занавесок, и в панике замерла на месте. В пяти шагах от нее стоял шкаф. Девушка подлетела к дверце. Только бы он был не заперт!
      Слава Богу, шкаф оказался открыт. Она в две секунды забралась в него и закрыла за собой дверцу. Лишь только раздался легкий щелчок щеколды, как по паркетному полу застучали сапоги. Де Воба и Бержерон вошли в библиотеку.
      Анемон крепко зажмурилась и глотнула воздуха. Стенки шкафа словно сплющили ее со всех сторон, удушливая темнота давила. У девушки появилось жуткое чувство, что она погребена заживо в свежевырытой могиле. Она не смела пошевелиться, боясь задеть что-нибудь из вещей, хранившихся в шкафу, и это усиливало ощущение зажатости.
      Липкий страх сковал девушку. Вдруг ей станет плохо и она выдаст себя? «И тогда Де Воба навеки запрет меня в этом ужасном шкафу!» На лбу Анемон проступили капельки пота. Она стояла неподвижно, с запрокинутой головой, пытаясь захватить побольше воздуха и справиться с приступом тошноты. «Держись!» – твердил решительный голос внутри ее, но телом уже правил демон страха. Колени мелко дрожали, и она с трудом держалась на ногах.
      Мужчины заговорили. Первым подал реплику Де Воба. Анемон, судорожно глотая спертый воздух, пыталась прислушаться.
      – В чем дело, Бержерон? – спросил креол резким тоном, совсем не похожим на ласковый, обходительный голос, которым он разговаривал с ней. – Мои гости скоро пойдут на ужин. Мне надо быть там, чтобы сопровождать Бромфорда. Если я не появлюсь, это покажется весьма странным. А сегодня вечером, как никогда, все должно выглядеть совершенно естественно.
      – Возникли проблемы, Жан-Пьер. Здесь Одноглазый. Мы вместе приехали с улицы Жирод. Он вошел в дом через черный ход, чтобы его никто не видел. Сейчас он придет.
      – Он не должен был появляться здесь до рассвета! – сердито рявкнул Де Воба. – Что происходит? И что вы делали на улице Жирод?
      – За мной послал Л’Ариньи. Он… А, это Одноглазый! Впусти его, быстро!
      Это было сказано после тихого стука в дверь. Затем Анемон услышала легкую возню, и дверь снова закрылась.
      – Ну, и что все это значит? – раздраженно спросил Де Воба.
      Чувствовалось, что его бесят эти мелкие людишки, не искушенные в делах подобного рода. В его тоне звучало откровенное презрение.
      – Провал! – рявкнул грубый гортанный голос, и Анемон содрогнулась в душном шкафу, живо представив себе контрабандиста по прозвищу Одноглазый. Это единственное слово прозвучало резко и жестоко, как удар хлыста, но Де Воба остался невозмутим.
      – Хватит юлить, идиот безмозглый! Говори, с какой стати ты ворвался на мой бал? Ты должен был приехать не раньше четырех утра, чтобы тайно вывести Бромфорда и убить его.
      – Помолчи, и я расскажу тебе, почему я здесь, напыщенный болван! – прохрипел Одноглазый и вдруг замолчал. – Что это было? Вы слышали – какой-то щелчок?
      Анемон замерла в шкафу. Она не двигалась и не издавала ни звука.
      – Я ничего не слышу! – сказал Де Воба.
      Мгновение все трое молчали, прислушиваясь. Она затаила дыхание и считала секунды. Сердце ее отчаянно колотилось.
      – Бояться нечего. Мы здесь одни. Наверное, у тебя разыгралось воображение, Одноглазый. А теперь, черт возьми, говори, зачем ты сюда заявился?
      – Меня прислал Л’Ариньи, чтобы предупредить тебя. Весь наш план под угрозой срыва!
      – Этого не может быть! – надменно отрезал Де Воба. – Все продумано до мелочей и хорошо организовано. Я уже подсыпал снадобье в шампанское Бромфорда. Сейчас он должен почувствовать первые признаки недомогания.
      – Жан-Пьер, среди нас есть вражеские шпионы! – в панике вскричал Бержерон. – И ты… ты, возможно, уже позволил им испортить всю нашу тщательную работу!
      При этих словах Анемон похолодела. Наступило напряженное молчание, потом вновь послышался голос Де Воба:
      – Вражеские шпионы? О чем ты говоришь, Поль?
      Ему ответил Одноглазый:
      – Одного сегодня поймал Л’Ариньи. Его зовут Томас Карстейз. Тебе знакомо это имя, приятель? Ты знаешь, что это значит?
      – Томас Карстейз? Но он же мертв! Л’Ариньи убил его в Испании, когда он пронюхал про наш план.
      – Он жив. Последние несколько часов мы допрашивали его в пивной Хромого Матти на Болоте.
      Анемон почувствовала, как ее обволакивает тьма, и уперлась дрожащей рукой в стенку шкафа, чтобы не упасть. «Папа! Как же тебя поймали? Что они с тобой сделали?»
      – Томас Карстейз!.. – ошеломленно проговорил Де Воба. – И что он вам сказал?
      – Ничего! – в гневе воскликнул Одноглазый.
      Тут вмешался Поль Бержерон:
      – Л’Ариньи увидел его сегодня утром в моей гостинице. Клянусь тебе, Жан-Пьер, я не знал, кто он такой! Его взял на работу мой консьерж, он с ним и имел дело изо дня в день. Этот тип несколько месяцев работал у меня под носом, скрываясь под именем Дюбуа!
      – Он работал в твоей гостинице, Бержерон? – Судя по громкому стуку, Де Воба ударил кулаком по столу. Что-то раскололось. – И в каком же качестве он у тебя работал?
      – Он заведовал бухгалтерией. Жан-Пьер, да не смотри ты на меня так, черт возьми! Я не имел понятия, что он шпион! Он казался совершенно безобидным! Откуда мне было знать…
      – Идиот! Уволь меня от своих жалких оправданий!
      Анемон затаилась в своем укрытии. Нервы ее были на взводе. Ее так и подмывало броситься на поиски отца, вырвать его из лап злодеев, но она понимала, что надо ждать. Боже, поскорее бы они прекратили спорить и сказали еще что-нибудь важное!
      В голове девушки крутились слова Де Воба о лорде Бромфорде. Его светлость уже выпил какое-то снадобье. Может быть, его отравили? Есть ли надежда его спасти? Как только эти люди выйдут из комнаты, она вылезет из шкафа и побежит искать Стивена. Вместе они сумеют тайком увезти его светлость, а потом найдут ее отца в пивной Хромого Матти. Улица Жирод, Болото. Она содрогалась при одной мысли о том, что ее отец находится в этом притоне воров и контрабандистов.
      «Черт возьми! – думала Анемон, и к горлу ее подкатывал комок гнева. – Кто же этот Паук – человек, который узнал и выдал папу? Кто бы он ни был, я с ним расправлюсь! Он получит по заслугам!»
      – Слава Богу, что на той неделе Л’Ариньи приехал в Новый Орлеан. Он успел опознать шпиона, – продолжал Де Воба после минутного хождения по комнате. Остальные молча ждали. – То, что Карстейз здесь, очень плохо, но это еще не провал, как ты сказал. Наш план уже запущен в действие. Этот шпион у нас в руках. Даже если у него есть сообщники, они не успеют нам помешать. Сейчас они наверняка где-то в другом месте – гадают, куда подевался их начальник.
      – Они здесь, Жан-Пьер! Под этой самой крышей! – Голос Поля Бержерона дрожал от волнения. – Та женщина, с которой ты меня познакомил в танцзале, – мадам Берк! Она и ее мнимый муж только вчера поселились в моем отеле, представившись родственниками Дюбуа-Карстейза! Я уже расспросил о них моего консьержа. Нет никаких сомнений. Л’Ариньи узнал женщину по описанию. Он говорит, что это дочь Карстейза. Ее зовут Анемон, и она работает агентом британской разведки – шпионка!
      У Анемон перехватило дыхание, а сердце на мгновение замерло. Паук был близко знаком и с ней, и с ее отцом. Он узнал их обоих – узнал и предал!
      – Так что не надо винить в этом провале кого-то другого, Де Воба! – прорычал Одноглазый. – Ты пригласил эту пару в свой дом, и они нарушили все наши планы. Ты обвиняешь всех подряд в отсутствии мозгов, а сам и есть главный дурак!
      – Молчать! – рявкнул Де Воба с такой яростью, что по спине девушки побежали мурашки. – Мне нужна минута полной тишины. Я должен подумать – вы двое, конечно, не знаете, что это такое!
      Его голос рассек воздух, и она съежилась в темном шкафу, неожиданно радуясь этим четырем стенкам, которые укрывали ее от его гнева.
      Она представляла себе гладкое аристократическое лицо красавца француза, перекошенное злобой. Под угрозой были не только его планы, но и его авторитет. Он понял, что его просто-напросто надули, провели как мальчишку. Это делало его вдвойне опасным. Такой тщеславный и гордый человек, как Де Воба, мог стать крайне жестоким, если его унизить на людях.
      Когда она будет искать Стивена, главное – не попасться ему на глаза. Кто знает, что он с ней сделает теперь, когда ему известна вся правда?
      – Так, значит, Стивен Берк и его мнимая жена в союзе с Карстейзом? – Каждое слово было подобно выпаду шпаги. Он расхаживал по паркетному полу библиотеки в пугающей близости от шкафа. Анемон подобралась и втянула в легкие очередную порцию воздуха. – Эту парочку я беру на себя. Не волнуйтесь, они заплатят за все! Сегодня вечером мы должны покончить с Бромфордом, пока не возникли еще какие-нибудь осложнения.
      – Да-да, – подхватил Бержерон, – ты прав, Жан-Пьер. Надо с ним покончить. Ты говоришь, он уже выпил снадобье?
      – Я собственноручно подсыпал его в бокал Бромфорда и видел, как он выпил свое шампанское. Снадобье должно вот-вот подействовать. Он почувствует головную боль и, может быть, легкую тошноту. Думаю, он заставит себя высидеть до конца ужина, а потом ему придется прилечь. Разумеется, я предложу ему спальню для гостей и договорюсь с Клейбурном, что его светлость переночует у меня. Когда все разъедутся и слуги заснут, мы вынесем его спящего из дома и отвезем к Хромому Матти. Там, в подвале, ты, Одноглазый, сможешь вдоволь потешиться, кромсая его тело! – В голосе креола послышалась довольная усмешка. – Мы все будем при этом присутствовать: Л’Ариньи, Бержерон, Одноглазый, я и братья Дюфур, которые отвезут на своем корабле бочку с его расчлененным трупом обратно в Англию – королю! – Из горла Де Воба вырвался тихий смешок. – А этот Томас Карстейз может полюбоваться на казнь. Да, пожалуй, так оно будет лучше. Если, конечно, он еще жив. А, Одноглазый?
      – Он без сознания, но жив. Наверное, он ослабел от потери крови. Л’Ариньи приказал мне порезать его немного ножичком, надеясь вырвать из него признания.
      – И что?
      Анемон замерла в ужасе, слушая его ответ.
      – Этот англичанин упрям – он не сказал ни слова ни о своей дочери, ни о Стивене Берке. Мы не добились от него, кто еще на него работает и что известно про нас остальным.
      – Это не важно. – Теперь Де Воба говорил отрывисто. – Нужно действовать, и как можно скорее! Мы должны вернуться к гостям и найти эту девчонку и Берка. Нет, Одноглазый, ты жди здесь. Я не хочу, чтобы мои гости тебя видели– ты едва ли подходишь для светской компании. К тому же, когда мы с Полем приведем сюда эту парочку, нам может понадобиться твоя помощь, чтобы их расколоть.
      – Мы приведем их в твою библиотеку, Жан-Пьер? – встревожился Бержерон. – А если кто-то случайно зайдет сюда и увидит их связанными и с кляпами во рту?
      Де Воба усмехнулся:
      – Позволь продемонстрировать тебе нечто интересное, Поль. – Анемон застыла при звуке его приближающихся шагов. К своему ужасу, она услышала, как он взялся за дверную ручку шкафа. – Видишь ли, это не простой шкаф. В нем…
      Дверца распахнулась. Поток света ослепил девушку, изо всех сил вжавшуюся в заднюю стенку шкафа. Она не мигая смотрела в потрясенное лицо Де Воба.
      На мгновение в комнате воцарилась жуткая тишина. Сердце Анемон бешено колотилось, руки похолодели, она не могла и шевельнуться. Де Воба заговорил первым:
      – Так-так, ma cherie. Очень удачно! – раздался его смех. Поль Бержерон и Одноглазый стояли рядом с ним и, открыв рот, смотрели на Анемон. – Теперь нам осталось только поймать Стивена Берка. – Де Воба довольно оглянулся на них через плечо. – А это не составит труда, поскольку он не знает, что разоблачен. – Де Воба широко улыбнулся и посмотрел на Анемон: – Cherie, тебе, наверное, неудобно там? У меня просто сердце кровью обливается, когда я на тебя смотрю!
      – Вот как, Жан-Пьер?
      Анемон оторвалась от стены, к которой прижималась в безрассудной надежде, что ее все-таки не заметят, и выпрямилась в полный рост. Щурясь от яркого света, хлынувшего в маленький шкаф, она смотрела на заговорщиков, переводя взгляд с одного лица на другое.
      – Я рада, что вы мне сочувствуете, – продолжала девушка, стараясь успокоиться и держаться с достоинством. Она уже оставила свой французский акцент. – Если вы выпустите меня отсюда, я, пожалуй, выпью рюмку хереса.
      Она попыталась выйти из шкафа. Ей нужно было вдохнуть свежего воздуха, вырваться из заточения и подумать. Но Де Воба схватил Анемон за руку:
      – О нет, cherie, никуда ты не пойдешь!
      – Я и не собираюсь никуда идти. Все, о чем я прошу, это рюмочка хереса. Неужели вы откажете мне в этом, Жан-Пьер?
      К горлу подкатила новая волна страха. Теперь стенки шкафа давили еще сильнее. Девушка в панике смотрела на своих врагов, загородивших ей выход, и с трудом сдерживала дрожь в голосе. Она снова попыталась протиснуться мимо Де Воба, и он снова ее одернул.
      – Разреши, я кое-что тебе покажу, cherie, – сказал он почти ласково. – Я как раз собирался продемонстрировать моим помощникам одну любопытную вещь.
      С этими словами Де Воба протянул руку за плечо девушки и схватил декоративный медный крючок, висевший на боковой стенке шкафа. Когда он его повернул, Анемон ахнула. Стенка подалась назад, открыв маленькую потайную лестницу, которая вела вниз, в темноту. Проход был так узок, что идти по нему мог только один человек.
      – Одноглазый, принеси-ка огня. Там на стене вдоль лестницы висят свечи. Надо их зажечь, а то как бы наша прекрасная дама не подвернула себе ножку, когда будет спускаться.
      – Я… я не пойду туда! – пролепетала Анемон, облизнув пересохшие губы. Тело ее сковал ужас. Она уже натерпелась страху, сидя в шкафу, но эта лестница, ведущая Бог знает куда – в какой-нибудь тайный подвал или подземную темницу, – напоминала путь в могилу. – Жан-Пьер, – быстро заговорила девушка, – вы совершаете ошибку. Ваш план в отношении лорда Бромфорда обречен на провал…
      – Ты так думаешь, cherie? Скоро ты увидишь, что не права. Так, спасибо, Одноглазый. Теперь можно идти.
      Де Воба быстро зажег свечи, и мерцающий свет выхватил из мрака оштукатуренные стены и узкие кирпичные ступеньки, крытые гипсом. Они вели в кромешную тьму. В лицо девушки пахнуло сыростью.
      – Иди же, cherie, – Де Воба отступил назад, показав жестом, чтобы она шла первой, – а мы за тобой. Нам надо позаботиться, чтобы тебе было удобно в твоих новых апартаментах. К сожалению, я не смогу остаться с тобой надолго. Я должен найти твоего мнимого мужа и привести его к тебе, ну и, разумеется, проведать своих гостей. Я заказал замечательный ужин. Как жаль, что ты его пропустишь! Будут каплуны, устрицы, крабы с мягкими панцирями, красная рыба и индейка – сочная, жирная. А на десерт – разные фрукты из моего собственного сада, мороженое, пирожные, желе и сладкий крем. Словом, все какие только есть деликатесы. Но ты не сможешь их отведать. – Он опять гадко засмеялся. – Одноглазый будет ждать в библиотеке. Мы приведем месье Берка и спустим его к тебе. А потом, petite, вы расскажете все, что нам нужно знать. – Он нагнулся и обхватил ее подбородок своей мягкой, но на удивление сильной ладонью. – Когда лорд Бромфорд заснет наверху перед отправкой на улицу Жирод, я спущусь к тебе. Возможно, у меня будет время лично поблагодарить тебя за твое нежелательное вмешательство в это дело. Как мило, не правда ли? Думаю, нам с тобой есть о чем побеседовать.
      От его прикосновения кожа девушки покрылась мурашками. Она отпрянула, оттолкнув его руку:
      – Не трогай меня, Де Воба! Делай что хочешь, только не заставляй меня терпеть твое присутствие дольше, чем нужно, иначе я умру от омерзения.
      Де Воба застыл на месте как вкопанный. Его ледяные зеленые глаза зажглись неистовой яростью.
      – Итак, у нашей кошечки, оказывается, есть коготки? – процедил он сквозь стиснутые зубы и вдруг наотмашь хлестнул ее по лицу.
      За его спиной плотоядно ухмылялся Одноглазый и кусал губы Поль Бержерон. Анемон отлетела к стене, прижав руку к пылающей щеке.
      Оглушенная ударом, она молча оглядела окруживших ее мучителей. Одноглазый с черной повязкой на изуродованном шрамами лице злобно ухмылялся. Поль Бержерон казался мрачным и встревоженным. Ледяные глаза Де Воба зловеще блестели. В голосе и манерах креола чувствовалась скрытая жестокость, которая наполнила душу девушки ужасом.
      Она в отчаянии подумала о Стивене, лорде Бромфорде и своем отце. Если бы только вырваться отсюда, можно было бы спасти их всех! Но она теперь безнадежно отрезана от мира.
      – Я желаю тебе тараканьей смерти, Де Воба! Чтобы тебя раздавили и уничтожили, чтобы от твоей поганой душонки не осталось и следа, лишь кровавое пятно на земле! – Анемон говорила шепотом, глядя на него в упор. Лицо ее пылало ненавистью.
      Де Воба схватил ее за руку и толкнул к лестнице:
      – Иди, сучка! У меня нет времени с тобой возиться.
      Ее нога в атласной туфле коснулась холодной ступеньки. Она помедлила.
      – Быстрее, или я столкну тебя, и ты сломаешь свою прелестную шейку!
      Выбора не было. Анемон двинулась вниз по лестнице – навстречу пугающей неизвестности.

Глава 24

      Джонни Такер отошел от окна библиотеки и тихо выругался. Быстро оглядевшись по сторонам, он перекинул ноги через перила галереи и легко спрыгнул в кусты азалии, потом пригнулся и побежал вокруг дома. Луна освещала дорогу. Наконец он достиг той части галереи, которая располагалась перед танцзалом. Движения его были точными и уверенными, несмотря на смятение и тревогу, царившие в душе. Он должен добраться до Стивена, и как можно скорее!
      Гости высыпали из танцзала на просторную галерею. Джонни остановился и нырнул в кусты. Подвесные фонари добавляли яркости матовому свету луны и звезд, который заливал галерею серебряным сиянием. Туман рассеялся. В свежем, на удивление прозрачном воздухе носились тонкие ароматы цветов.
      Дамы в атласных платьях и мужчины в элегантных костюмах прохаживались по галерее, болтая, смеясь и восторгаясь чудесной ясной ночью. Джонни без труда нашел среди этой толпы статную фигуру Стивена. Его друг был в составе небольшой группы, которая собиралась вернуться в танцзал, к музыке и веселью.
      Стивен и Джонни условились о двух сигналах. Крик вальдшнепа, повторенный дважды, означал необходимость посоветоваться, поделиться информацией. Троекратный крик предупреждал: провал, надо немедленно уводить Бромфорда из дома.
      Этим сигналом Джонни сейчас и воспользовался. Он три раза прокричал вальдшнепом, и Стивен, уже заходивший в стеклянные двери, застыл на месте и тронул за руку своего спутника:
      – Ваша светлость, задержитесь на минуту. Мне надо поговорить с вами наедине.
      Лорд Бромфорд удивленно приподнял брови, но все же остался, извинившись перед остальными. Дамы и джентльмены кивнули и ушли в танцевальный зал, где только что закончился контрданс и гости собирались на великолепный ужин. Стивен подвел его светлость к перилам галереи.
      – Сэр, я должен просить вас срочно пойти со мной, – тихо сказал он и бросил быстрый взгляд через плечо, желая убедиться, что их никто не видит.
      На приятном, слегка осунувшемся лице лорда Бромфорда появилось недоумение.
      – Что все это значит, мистер Берк? Это очень странно. Полагаю, нам надо вернуться в танцзал.
      – Вот как раз этого нам и не следует делать.
      Стивен взял мужчину под руку и подвел его к широкой лестнице.
      – Доверьтесь мне, сэр. Вам следует немедленно покинуть этот дом! Ваша жизнь в опасности.
      Лорд Бромфорд неважно себя чувствовал. Несколько минут назад у него разболелась голова, но он не стал говорить об этом, не желая расстраивать вечеринку и портить всеобщее веселье. Однако тупая боль в висках усиливалась, теперь к ней прибавилась тошнота, и мысль о пиршестве, которое ожидало его в обеденном зале Де Воба, совершенно не вызывала аппетита.
      И все же не могло быть и речи о том, чтобы уйти с бала, устроенного в его честь. Он должен сидеть за столом рядом с хозяином. Де Воба может в любой момент его хватиться. Губернатор Клейбурн будет спрашивать, куда подевался почетный гость, и если он не появится в ближайшее время, поднимется страшный переполох.
      – Послушайте, мистер Берк, я настаиваю на том, чтобы мы вернулись! – Лорд Бромфорд остановился у подножия лестницы, ведущей с галереи.
      – Повторяю, ваша жизнь в опасности, лорд Бромфорд! – Стивен крепче сжал руку англичанина. Его красивое лицо было мрачно и настороженно. Глаза зорко вглядывались в окружающую их тьму. Вдруг замолчав, Стивен пристально посмотрел на своего спутника. Ему не нравились его странная бледность и то, как он провел рукой по глазам, будто у него кружилась голова. – Нам надо спешить, ваша светлость. Вон там, в дубовой рощице, мы встретимся с моим другом, а потом поговорим.
      Все это было очень странно, но лорд Бромфорд совсем занемог и не стал спорить. Рослый молодой человек уверенно тянул его вперед, через подъездную дорогу, мимо ожидавших экипажей, сквозь заросли дубов, покрытых испанским мхом. Под ногами хрустели сухие сучья, потревоженный болотный крапивник спорхнул с ветки и пролетел над их головами, хлопая крыльями.
      Лорд Бромфорд с трудом различал дорогу. Наконец он увидел орешник и там, под раскидистым деревом, высокого мужчину крепкого сложения со светлыми волосами.
      – Стивен! – Джонни бросился к ним. – Нам надо немедленно увозить его светлость. Он отравлен!
      Слова Джонни подтвердили его собственные наблюдения. Неясные опасения вдруг обрели пугающую реальность.
      – Вы плохо себя чувствуете, сэр? – быстро спросил Стивен, оборачиваясь к лорду Бромфорду.
      – Д-да… Какая-то… какая-то слабость, и голова раскалывается, но… что вы там сказали, молодой человек, насчет отравления?
      – Простите, сэр. Не волнуйтесь, – поспешил успокоить его Джонни, – это не смертельно. Вам просто подсыпали какой-то порошок, чтобы вы ощутили недомогание и остались ночевать в доме Де Воба. Настоящая опасность вас ждала впереди.
      – Как ты узнал все это? – спросил Стивен. Тусклый свет луны, сочившийся сквозь кроны деревьев, падал на его мрачное худощавое лицо.
      Джонни пустился в торопливые объяснения:
      – Некоторое время назад я увидел, как к дому подъехала карета и из нее вышли двое мужчин. К парадному входу направился только один, а другой украдкой юркнул за дом, к черному ходу. Я прятался неподалеку и слышал, как они договорились встретиться через несколько минут в библиотеке. Один из них сказал, что быстро отыщет Де Воба в суматохе бала. У меня появились подозрения. Я обогнул дом в поисках библиотеки, тайком заглядывая во все окна, в которые только мог заглянуть, и наконец нашел их. Мне удалось открыть окно, и я слышал каждое слово.
      – О чем они говорили? – Но тут Стивен с тревогой посмотрел на лорда Бромфорда. Бледный как полотно, он растирал виски, как будто пытался облегчить невыносимую боль. – Погоди, – сказал он Джонни. – Карета готова? Можно прямо сейчас отвезти его светлость? Отлично. Где Уильям?
      – Он слышал мой сигнал и прокрался ко мне за несколько минут до тебя. Он пошел предупредить Будла, что мы собираемся ехать.
      – Тогда отведи его светлость в карету. Надо как можно скорее показать его врачу. А я вернусь в дом и найду Анемон. Подробности изложишь на корабле…
      Он уже хотел идти к дому, но Джонни схватил его за руку:
      – Стивен, постой! Мне надо еще кое-что тебе сказать. Это… касается Анемон.
      – Что такое? – Что-то в голосе Джонни заставило его насторожиться, и он резко обернулся к другу.
      – Ее схватили. Де Воба и двое его сообщников обнаружили ее в шкафу библиотеки и силком повели вниз по какой-то потайной лестнице. Это единственное, что мне удалось увидеть через маленькую щелочку в занавесках.
      Стивен напрягся всем телом. Сердце его сковал страх. Побелевшими губами он проговорил:
      – Черт возьми, так что там случилось? Говори быстрее! Они ее били?
      Стивен ждал ответа. Еще никогда в жизни он не испытывал такого ужаса.
      Джонни Такер коротко пересказал разговор, подслушанный в библиотеке, и в заключение снова повторил то, что видел своими глазами: как Анемон уводили в потайной коридор. Мысли Стивена работали со скоростью молнии. Когда Джонни закончил, он кивнул и сказал отрывисто и решительно:
      – Первое, что мы должны сделать, это увезти его светлость. Сэр, вы сможете самостоятельно передвигаться?
      – Конечно, – процедил англичанин сквозь стиснутые зубы. Над верхней губой его проступили капельки пота. – Если я правильно вас понял, молодые люди, вы полагаете, что Жан-Пьер Де Воба замышляет… убить меня? И это… недомогание – результат действия какого-то снадобья, которое подсыпали мне в шампанское?
      – Да, но сейчас не время рассуждать. – Стивен повел лорда по длинной, обсаженной дубами аллее к тому месту в лесу, где была спрятана их карета. Они держались в тени деревьев. Джонни подхватил англичанина под вторую руку. – Мой друг отвезет вас в порт и посадит на наш корабль. Он вызовет доктора, и вам окажут помощь прямо на борту.
      Джонни кивнул, но тут же озабоченно обратился к Стивену:
      – А как быть с Карстейзом?
      – Когда вы с Уильямом пошлете за доктором, возьмите несколько человек и отправляйтесь на улицу Жирод. Сделайте все возможное, чтобы вызволить Карстейза из заведения Хромого Матти.
      Они подошли к главной аллее, ведущей к дому, и Джонни снова крикнул вальдшнепом. Тут же из кустов, словно призрак, появилась карета. Лошади встали рядом с ними, а из салона выпрыгнул Уильям Таттл. Нед Будл сидел на кучерском месте и смотрел на них сверху, ожидая указаний.
      – Где мисс Анемон? – спросил Уильям, быстро оглядев маленькую компанию.
      – Она в беде, – коротко отозвался Стивен, – я возвращаюсь за ней.
      – Я пойду с тобой! – Рыжий великан шагнул вперед.
      – Нет, – осадил его Стивен властным спокойным голосом. – Наша главная задача – обеспечить безопасность его светлости. Уильям, вы с Джонни отвезете его на корабль, а потом отправитесь спасать отца Анемон, захваченного в плен на Болоте.
      – Но, Стивен…
      – Я сам заберу ее отсюда, Уильям! – Красивое суровое лицо Стивена пылало решимостью. Он стоял перед ними стиснув кулаки. – Заберу, даже не сомневайся.
      Мгновение все молчали. Только шуршание серой белки в зарослях гибискуса нарушало тишину ночи. Уильям Таттл медленно кивнул:
      – Хорошо. Но если что-нибудь с ней случится…
      – Ничего не случится! – Глаза Стивена уверенно блеснули.
      Удовлетворенный, Уильям отвернулся и придержал для лорда Бромфорда дверцу кареты.
      Англичанин с трудом поднялся в салон. Уильям сел следом за ним, но Джонни медлил. Нед Будл держал вожжи, готовый ехать.
      – Молодец, Такер, – сказал Стивен, хлопнув Джонни по спине, – сегодня ты всех нас спас.
      – Стивен…
      – Скорее садись в карету, его светлости нужна медицинская помощь, а я должен добраться до Анемон, пока эти подонки ничего с ней не сделали.
      – Я должен тебе кое-что сказать.
      Стивен начал терять терпение. Джонни не собирался садиться в карету, но и не торопился выкладывать, что у него на уме.
      – Черт возьми, Такер, говори же скорее! Ты же знаешь: сегодня ночью нам предстоит еще много работы!
      И тут Джонни прорвало:
      – Я ее обманул – обманул Анемон. Я должен был раньше тебе признаться. Мы разговаривали на корабле в день прибытия в Новый Орлеан, и я сказал ей…
      – Что? – Стивен вдруг застыл. Все мышцы его напряглись, и даже пульс замедлился – сердце стало стучать редко и ровно. – Продолжай, – велел он странно тихим голосом.
      – Я сказал, что ты никогда не любил ее, что ты просто использовал ее, чтобы получить информацию о заговоре Де Воба. Я… я убедил ее, что она просто пешка в твоих руках. Вот почему она ушла с корабля, ни слова не сказав. Она была очень расстроена. Мне кажется, она вообще не понимала, что делает. Но ей надо было уйти… – Он судорожно сглотнул. – Это я ее прогнал…