Лунное наваждение

      – Тогда советую вам больше не прикладываться к бутылке! – капитан Фредерикс злобно взглянул на Стивена, которого все еще держали за руки двое матросов, и сжал кулаки, точно собирался его ударить. Он уже шагнул вперед, но тут вспомнил про многочисленных зрителей. – А ну, по местам! – крикнул он и резко взмахнул рукой в сторону «Бельведера». – Иначе вас всех выпорют на рассвете!
      Толпа быстро растаяла. Моряки с «Зенита» последовали примеру экипажа «Бельведера», не дожидаясь взбучки от своего командора. В доке воцарилась напряженная тишина, нарушаемая лишь плеском воды о корпуса стоявших на якоре судов.
      Анемон окинула взглядом гавань. Там, где стоял «Морской лев», по-прежнему не шелохнулся ни один парус. Сердце ее тревожно сжалось. Может быть, что-то случилось? Но ни она, ни Стивен больше ничем не могли помочь спасательной группе. Они и так сделали все возможное, чтобы растянуть этот маленький спектакль.
      – Командор Уайтинг, – мягко сказала она, прервав молчание, – еще раз прошу вас: позвольте моему мужу вернуться вместе со мной в гостиницу! Завтра мы уедем из Сент-Джона. У вас больше не будет с нами хлопот… – Она смотрела на командора умоляющими глазами. – Я люблю его, несмотря на все его недостатки. Отпустите его, пожалуйста!
      Капитан Фредерикс заметил тень сомнения, пробежавшую по лицу командора, и сказал звенящим от гнева голосом:
      – Осмелюсь ли я предположить, сэр, что мы исполним наши первоначальные намерения в отношении этого негодяя? – На его шее пульсировала жилка. – Он избил нас на глазах у наших подчиненных. Мы должны наказать обидчика, и наказать публично! Двадцать ударов плетью – пусть все видят, что никому не позволено нападать на офицера британского флота! Его необходимо выпороть! В противном случае…
      – Президент Джефферсон вряд ли одобрит ваши действия в отношении американского гражданина, тем более что этот гражданин – его близкий знакомый, – перебила Анемон.
      Оба англичанина резко повернулись и удивленно уставились на нее.
      – Ваш муж знаком с президентом Джефферсоном? – спросил командор Уайтинг.
      – Да, они родственники по линии жены.
      – Это правда? – Фредерикс подошел к Стивену и ткнул его пальцем в ребра.
      Стивен медленно поднял голову, и Анемон заметила опасный огонек, на секунду вспыхнувший в его глазах.
      – Да, – ответил пленник без всякого гонора. Он стоял сгорбившись, в мокрой одежде, с удрученным видом. В его облике не было ничего угрожающего. – Я много раз обедал в Монтиселло. – Он внезапно оживился: – Да-да! Летти, черт возьми, ты совершенно права! Я обедал в Монтиселло. Я действительно состою в родстве с президентом. Если вы, негодяи, меня не отпустите, я на всех углах растрезвоню о том, как возмутительно обращались со мной англичане! Уже поднялась большая шумиха по поводу захвата наших моряков вашими проклятыми кораблями. Так погодите, скоро газеты, наш конгресс и сам Томас Джефферсон узнают, как вы взяли в плен и выпороли женатого мужчину, респектабельного гражданина…
      – Америки, – закончил командор Уайтинг и метнул на него презрительный взгляд. – Убирайся к дьяволу! Отпустите его!
      Матросы выполнили приказ, и Анемон подбежала к Стивену.
      – Отведи меня в гостиницу, милый! – взмолилась она. – Я совсем закоченела, да и выгляжу, кажется, не лучшим образом.
      И капитан Фредерикс, и командор Уайтинг невольно обратили свои взоры на округлые формы девушки, соблазнительно вырисовывающиеся под мокрым платьем, и волосы, выбившиеся из прически во время падения в воду и теперь прелестными локонами падавшие вдоль спины. Сейчас они смотрели на Анемон почти с сочувствием. Стивен обнял ее за плечи и повел по пристани.
      – Ну-ну, Летти, все хорошо! – ободряюще говорил он. – Выпьешь чаю, согреешься и наутро снова будешь в порядке. А потом я сделаю все, чтобы ты простила меня за сегодняшнее… – Голос его затих.
      Парочка размеренным шагом шла по дощатому настилу, удаляясь от смотревших им вслед офицеров. Анемон поплотнее закуталась в одеяло.
      – Как бы не простудиться после такого купания! – прошептала она.
      Стивен с мрачным лицом вглядывался вдаль.
      – Проклятие! Где же Уильям и Джонни? – процедил он сквозь зубы. – Они уже должны быть на «Морском льве». Что случилось, черт возьми?
      – Не знаю! – Анемон была встревожена не меньше его. – Стивен, а может, они еще на корабле? Их могли обнаружить и схватить, и теперь они все пленники.
      – В таком случае наши приятели командор Уайтинг и капитан Фредерикс очень быстро догадаются, что наш маленький спектакль был отвлекающим маневром, и погонятся за нами.
      – Что же нам… Стивен, смотри!
      Они увидели, как далеко впереди среди леса мачт распускается парус. Это был долгожданный сигнал!
      – Они спасены! – облегченно вздохнул Стивен и крепче обнял девушку за плечи.
      Но опасность еще не миновала. Пока они со Стивеном нарочито медленно шли по причалу, Анемон чувствовала за своей спиной сверлящие взгляды офицеров английского флота. Только свернув на дорогу, ведущую к гостинице, они увидели, что пристань пуста.
      – Они ушли, – обнимая Анемон, проговорил Стивен. – Мы свободны, любимая!
      – Так пойдем же! – Анемон переполняло радостное, пьянящее ощущение победы.
      Но Стивен еще крепче притянул девушку к своей груди и прижался губами к ее губам. Пальцы его запутались в длинных густых локонах. Это был страстный поцелуй, и Анемон почувствовала, как слабеет и растворяется в его объятиях. Она забыла обо всем на свете, кроме этих сильных, возбужденных губ, впившихся в ее губы. Когда все кончилось, Стивен отвел ее от себя на вытянутые руки и засмеялся.
      – Ну а теперь, – он потянул ее за руку, – быстрее на корабль!
      И они что было сил побежали к «Морскому льву». Том Раггинс приветствовал их на палубе.
      – Где Джонни? – взволнованно посмотрел на него Стивен.
      – Внизу, сэр. С ним Уильям. Он плох, но ничего, выкарабкается. Два других матроса, которых взяли в плен вместе с Джонни, тоже на борту.
      – Отлично! Мы отплываем, Раггинс! Немедленно! Ты будешь за главного.
      Стивен уже поднимался по трапу, увлекая за собой Анемон. Том Раггинс застыл от потрясения.
      – Я, сэр? – слабо окликнул он капитана. – Я буду руководить отплытием судна?
      – Да, Раггинс, и поторапливайся, а не то на нас накинется целая свора разъяренных английских моряков! – крикнул Стивен через плечо и зашагал по коридору в сторону каюты Анемон.
      – Разве Джонни в моей каюте? – Девушка удивленно взглянула на Стивена.
      – Это всегда была его каюта, когда мы вместе плавали на «Морском льве». Вчера вечером, перед тем как отправиться в гостиницу, я велел Уильяму перенести твои вещи ко мне. – Стивен распахнул дверь. – Так будет всем удобнее, любимая, – добавил он с улыбкой, переступая через порог.
      …Они увидели оборванного, грязного парня, лежавшего на свежезастеленной койке. Светлые волосы потемнели от грязи и запекшейся крови. Кровь была и на одежде, если так можно было назвать лохмотья, едва прикрывавшие исхудавшее тело. Стивен с трудом мог узнать в нем своего друга – симпатичного молодого человека, светловолосого, с волевым лицом и ясными карими глазами.
      – Давно… не виделись, старик… – Голос его дрогнул, и он медленно протянул руку Стивену. Тот крепко сжал его пальцы. Взгляды их встретились и задержались.
      – А ты все такой же, Джонни! Помнишь, в детстве – стоило мне на минуту оставить тебя без присмотра, и ты тут же разбивал себе колено или царапал локти.
      Изможденное лицо Джонни расплылось в усмешке.
      – А мне всегда казалось, что это я за тобой присматривал, – прошептал молодой человек на койке и закашлялся.
      Глядя на них, слушая их тихое добродушное подшучивание, Анемон поняла, какая глубокая дружба связывала этих людей. На мгновение она даже позавидовала Джонни Такеру. Он знал Стивена столько лет, они провели вместе все детство! У него на глазах озорной мальчишка вырос в сильного, умного и заботливого мужчину. У них было столько общего – путешествия, приключения, победы…
      Стивен стал расспрашивать Джонни о его пребывании на «Бельведере». Они понимали друг друга с полуслова. Тем временем Уильям Таттл наливал коньяк в рюмки. Когда Стивен спросил про тех двоих, что были захвачены на английский бриг вместе с Джонни, он ответил за Джонни:
      – Мы привели их обоих на корабль, как ты приказал. Они пострадали не так сильно, как Джонни. Там, в трюме, были еще моряки, захваченные в плен с других судов. Мы их тоже освободили, но им уже не хватило места на нашей маленькой шлюпке. Мы посоветовали им проплыть вдоль причала и незаметно уйти в город, а потом обосноваться в какой-нибудь деревушке. Главное – успеть спрятаться до того, как англичане начнут поиски.
      Корабль вдруг накренился в подветренную сторону и резко пошел по воде.
      – Ага! – сказал Уильям, взглянув наверх. – Смотри-ка, плывем! Еще одно спешное ночное отправление.
      Он с усмешкой взглянул на Анемон, намекая на ту ночь в Лондоне, когда Стивен впервые привел ее на борт «Морского льва».
      – После всех этих ночных отплытий твой экипаж научится управлять судном с завязанными глазами, – с улыбкой заметила девушка, обращаясь к Стивену.
      Похоже, с тех пор как они вошли в каюту, он впервые вспомнил о ее присутствии. Скользнув взглядом по промокшей, дрожащей от холода девушке, Стивен тут же отпустил руку Джонни и сказал, сдвинув брови:
      – Прости, милая, ты совсем продрогла! – Он набросил на ее плечи одно из одеял и, обняв за талию, вывел вперед. – Познакомься, Джонни, это Анемон – девушка, которой ты обязан сегодняшним спасением.
      Джонни Такер сосредоточил усталый взгляд на стройной незнакомой девушке, которая стояла перед его кроватью. Он заметил, что Стивен обнимает ее как-то слишком нежно. Она была не похожа на тех женщин, с которыми обычно имел дело его друг. В ее уверенном взгляде и прямой улыбке чувствовалось нечто особенное. Джонни понял, что эта девушка не такая, как все.
      – Спасибо за помощь, – с трудом проговорил он.
      Анемон улыбнулась и наклонилась к нему:
      – Я с нетерпением ждала встречи с вами. Позвольте мне извиниться за моих соотечественников. Судя по всему, они с вами не очень вежливо обращались.
      – Соотечественников? – Слабое тело Джонни напряглось, а лицо покраснело от гнева. – Так ты англичанка?! Стивен, убери ее от меня! Какого черта ты связался с англичанкой?
      Анемон не ожидала столь бурной реакции. И зачем она только сказала про свое происхождение? Девушка слишком поздно поняла свою ошибку. Что же теперь делать? Что сказать, чтобы успокоить Джонни Такера? Он смотрел на нее испепеляющим взглядом.
      – Не кипятись, Джонни. – Уильям Таттл уложил его обратно на подушку и поднес к губам друга рюмку коньяку. – Вот, выпей. Это поможет тебе успокоиться. – Он взглянул на Стивена, ободряюще сжимавшего девушку в объятиях, и тихо добавил: – Я сейчас смажу бальзамом его раны, а Ансон принесет ему поесть. Он подкрепится, как следует выспится и будет чувствовать себя лучше.
      Стивен кивнул и посмотрел на изможденное лицо друга.
      – Тебе пришлось нелегко, приятель, – тихо сказал он. Джонни сердито взглянул на него поверх своей рюмки, потом залпом выпил коньяк и вернул пустую рюмку Уильяму. – Мы поговорим утром, когда ты отдохнешь.
      – Убери с корабля эту английскую сучку! – Джонни говорил тихим хриплым голосом, но от этого его слова звучали не менее злобно. – Я не поплыву с ней. Я сам сойду на берег, пока мы еще в Нью-Брансуике!
      – Не валяй дурака, – сказал Стивен, с трудом сдерживая раздражение. Он взглянул на девушку, молча стоявшую рядом. – Я отведу Анемон. Ей давно пора согреться и переодеться в сухое. Поговорим утром.
      – Стивен…
      Но он уже шел к двери, уводя с собой Анемон. Она оглянулась из коридора и увидела, как Уильям Таттл хлопочет у постели Джонни.
      – Угомонись, парень, – проворчал Уильям. – Это хорошая девушка. Утром ты и сам это поймешь.
      – Черта с два!
      Джонни метнул на нее взгляд, полный ненависти. Анемон невольно поежилась. В его глазах было больше холода, чем в ледяной воде залива, и этот холод пронизал все ее тело. Потом Стивен захлопнул дверь, и они остались одни в коридоре. Стивен взял ее за руку и молча повел в капитанскую каюту.
      Оба долго не разговаривали. Приняв ванну, они легли под теплые одеяла и прижались друг к другу. Несколько рюмок коньяку помогли им быстрее согреться. Но радостное настроение Анемон после удачной спасательной операции было омрачено обидными словами Джонни.
      – Не волнуйся. Утром Джонни одумается, – прошептал Стивен, зарывшись лицом в мягкие, душистые локоны. – Капитан Фредерикс обращался с ним очень жестоко, потому что Джонни пытался сбежать в каждом порту. Понятно, что теперь он злится на весь белый свет. Но это пройдет.
      – Знаю. – Анемон не могла забыть ту ярость, которая вспыхнула в глазах Джонни, когда она сказала ему о своей национальности. – Наверное, не надо было сразу говорить ему, что я англичанка. Это было глупо. Прости.
      Стивен вдруг приподнялся на локте и нагнулся над ней. Лицо его светилось нежностью.
      – Сегодня ты спасла Джонни Такера. И меня. Так что, пожалуйста, больше ни слова о твоей глупости. Если бы ты не столкнула меня в воду, эти моряки переломали бы мне все кости.
      – Мне бы это не понравилось, – пробормотала она, поглаживая его плечо. – Я спасла тебя по своим эгоистическим соображениям.
      Его глаза потемнели.
      – А я держу тебя на борту «Морского льва» по своим эгоистическим соображениям, – сказал он, наклонившись ниже.
      – Несмотря на чувства Джонни? – В глазах ее мелькнула улыбка. – Значит, ты не выбросишь меня за борт, пока я буду спать?
      – Все зависит… – Он легко провел языком по ее губам.
      – От чего?
      Напряжение и холод начали отпускать девушку. Стивен стал ласкать ее груди, и она почувствовала где-то внутри уже затеплившийся восхитительно жаркий огонек.
      – От того, как ты будешь ублажать меня сегодня ночью.
      Лишь слабый блеск его глаз говорил о том, что он шутит. Сосредоточенно прищурившись, он оглядел ее сияющее нагое тело.
      – О, я буду стараться! – прошептала она, наклоняя голову Стивена, и с напускной серьезностью заглянула в его лицо. – Мне совсем не хочется снова искупаться в черной ледяной воде залива.
      – Вот и умница! – Стивен вдруг усмехнулся и накрыл ее губы своими. Этот долгий чувственный поцелуй словно оплел все тело шелковыми лентами огня. – Продолжай в том же духе, и я разрешу тебе остаться на борту до самого Нового Орлеана, – проговорил он на ухо девушке и принялся осыпать ее поцелуями.
      – О, благодарю вас, сэр, вы так добры! – пролепетала Анемон и, неожиданно привстав, укусила его плечо мелкими белыми зубками.
      Стивен удивленно зарычал, и она упала на спину, смеясь над его реакцией. Но в следующее мгновение он навалился на нее и начал щекотать. Девушка шутливо вырывалась из его рук. Однако вскоре игра превратилась в страсть. Их тела жарко приникли друг к другу.
      – Анемон, – хриплым, волнующим голосом проговорил Стивен, – даже не думай о том, чтобы меня бросить! Я никогда тебя не отпущу.
      Анемон посмотрела в красивые синие глаза Стивена и откинула с его лба черные волосы. Мягкие губы девушки тронула нежная улыбка.
      – У меня никогда не возникнет такого желания, – прошептала она.
      Ночь окутала их своим темным покрывалом, и они забыли обо всем и обо всех. Они были одни в своем собственном мире – до тех пор, пока рассвет не развернул на утреннем небе свои бледные знамена, тронув далекий горизонт красками нового дня.

Глава 17

      Анемон думала, что ко времени прибытия «Морского льва» в Новый Орлеан Джонни Такер преодолеет свою антипатию к ней и они подружатся. Однако этого не случилось.
      Плавание длилось много недель. Они пересекли Атлантику, вошли в спокойные воды Мексиканского залива, а оттуда по извилистому руслу реки Миссисипи двинулись к Новому Орлеану.
      Все это время Джонни хранил ледяное молчание в присутствии девушки и почти не покидал своей каюты. Сначала его поведение отчасти объяснялось тем, что он должен был восстановить подорванное здоровье: в плену англичане избивали его и морили голодом.
      Но вот наступило время, когда он окончательно поправился и смог самостоятельно выходить на палубу. Но и тогда Джонни явно предпочитал уединение, не желая смотреть, как Анемон разгуливает по кораблю, перешучивается с матросами или стоит на шканцах рядом со Стивеном.
      Его неприязнь к девушке придавала этому плаванию некоторую напряженность, но ничто не могло полностью омрачить счастья Анемон. Она наслаждалась каждым мгновением, проведенным со Стивеном, и купалась в его любви.
      Шли дни, и она с растущим нетерпением ожидала встречи с отцом. Теперь почти все ее мысли были поглощены таинственным заговором Де Воба. Она знала, что Стивен разделяет ее беспокойство по поводу планов француза.
      В то утро, когда «Морской лев» прибыл в порт Нового Орлеана, она не находила себе места от волнения. Скоро они со Стивеном сойдут на берег и вместе отправятся в отель «Бержерон», а потом с помощью ее отца сделают все возможное, чтобы помешать Де Воба воплотить в жизнь коварные замыслы.
      Несмотря на раннее утро, было уже жарко и душно. Анемон обнаружила, что июнь на Миссисипи – это палящий зной и невыносимая влажность. Лишь речной ветерок делал терпимым такое сочетание погодных условий.
      В день их прибытия в город она надела тонкое платье из бледно-голубого муслина с атласной отделкой и убрала густые пепельно-русые волосы в затейливую высокую прическу, которая открывала шею освежающему летнему ветерку.
      На ней не было никаких украшений, кроме шпилек для волос – с ними ее похитил Стивен в ту ночь, – но природное очарование и красота девушки не нуждались в искусственной мишуре.
      Она решила посмотреть, как корабль будет причаливать в порт, и насладиться видом большого незнакомого города. Проходя по коридору к трапу, она заметила, что дверь в каюту Джонни Такера открыта, и это было довольно необычно. Анемон заглянула внутрь и увидела, что Джонни сидит на своей койке и натягивает сапоги. В тот момент, когда она остановилась у двери, он поднял голову, и его карие глаза потемнели от привычного гнева.
      – Доброе утро, – поздоровалась она холодным, но вежливым тоном. – Как хорошо, что мы уже в порту, правда?
      Девушка не могла пройти мимо, не заговорив с Джонни, но навязывать ему свое общество не решалась: слишком уж откровенно он ее избегал. Поэтому она удивилась, когда Джонни встал с койки и неожиданно пригласил ее в каюту.
      – Мне нужно с вами поговорить. – Он показал на стул, стоявший в центре комнаты: – Присаживайтесь, если хотите.
      – Спасибо, я постою.
      Анемон испытывала смешанное чувство беспокойства и сочувствия. С одной стороны, ей хотелось завоевать расположение Джонни Такера – ведь он дружил со Стивеном и занимал большое место в его жизни. Но с другой стороны, ее с самого начала оскорбляло его незаслуженное презрение к ней. Она не желала заискивать и льстить. Всячески стараясь быть приветливой, она давала ему возможность сделать шаг навстречу, но никогда, ни при каких обстоятельствах не стала бы унижаться перед ним, умоляя о снисхождении.
      Он окинул ее долгим оценивающим взглядом. Она ждала в молчаливом нетерпении, гадая, что же он скажет дальше.
      – Я рад, что мы прибыли в порт, – наконец бросил Джонни и принялся расхаживать по каюте. У него еще болела нога, и он слегка прихрамывал, но манера держаться у него была самая решительная. Он был так же высок, как Стивен, – крепкий молодой человек, светло-русый, с квадратной челюстью, прямым носом и темными бровями вразлет над карими глазами, опушенными длинными ресницами. – Стивен говорил мне про дело Де Воба. Это будет интересно.
      – Да. – Анемон была рада, что они хоть в чем-то сошлись мнениями. – Что бы ни замышляли Де Воба с Пауком, их надо остановить. Я уверена, что их заговор не сулит ничего хорошего обеим нашим странам.
      Джонни поджал губы и резко повернулся к девушке:
      – Да плевать я хотел на Англию! Пусть катится ко всем чертям! Если Наполеон завоюет ее всю, туда ей и дорога. Меня беспокоит только Америка.
      – Разумеется, – холодно отозвалась девушка, с трудом сдерживая раздражение.
      – А знаете, – вдруг сказал Джонни, подойдя ближе и нависнув над ней в тесной каюте, – мать Стивена – англичанка. Она очень красивая, знатная леди, лучшая подруга моей матери. Вы знали об этом?
      – Стивен рассказывал мне о своей семье и о вашей. Ваши отцы вместе плавали много лет назад – во время войны с Англией.
      – Да. Алекс Берк похитил тетю Элизабет – так я называю мать Стивена – с английского торгового судна и взял ее на борт своего частного корабля. Они полюбили друг друга. Это чудесная история. Я слышал ее бессчетное множество раз. Тетя Элизабет родилась в Англии, она была знатного происхождения, но оставила все и стала американкой. Да, она перешла на нашу сторону, когда Америка боролась с британской тиранией. Она раскрыла роялистский заговор, разоблачила предателя и спасла жизнь Алексу.
      – Замечательно! – сказала Анемон, которой все меньше и меньше нравился этот разговор. Джонни откровенно пытался вознести мать Стивена на героический пьедестал и тем самым унизить ее самое. – К чему же вы клоните? Или вам просто нравится вспоминать прошлое? – спросила она с холодной улыбкой.
      Джонни неприятно усмехнулся. Лицо его исказилось от злобы.
      – Я клоню к тому, что ты и в подметки не годишься Элизабет Берк, матери Стивена. Она настоящая леди, красавица и патриотка. А ты всего лишь английская шпионочка, случайно попавшаяся ему на пути.
      Анемон с трудом овладела собой. Ее душила ярость. Слова Джонни были далеки от истины и неоправданно жестоки.
      – Стивен любит меня, Джонни, а я люблю его. Мы работаем вместе на благо Англии и Америки. Если бы не я, он бы даже не знал, с какого конца подступиться к этому новоорлеанскому делу. Если бы не я, ты бы сам сидел сейчас в трюме «Бельведера» или погиб в плену у капитана Фредерикса. Ты никак не можешь смириться с тем, что Стивен нашел свою любовь. Почему бы тебе не порадоваться за него?
      – Свою любовь? – На этот раз его смех прозвучал еще более оскорбительно. Он гадко осклабился и оглядел девушку с головы до пят. – А ты, оказывается, глупее, чем я думал!
      Ей очень хотелось залепить ему пощечину, стереть с его смазливого лица эту противную усмешку.
      – Не вижу смысла продолжать этот разговор! – Ее серые глаза полыхнули гневом, но она продолжила ровным голосом: – Я ухожу. Но если бы ты действительно был другом Стивену, ты не стал бы делать ему больно, нападая на меня. Если он узнает об этом разговоре, он очень огорчится.
      – Надо думать, ты сейчас же побежишь к нему и все расскажешь?
      – Вовсе нет. Можешь не волноваться по этому поводу. То, что ты сейчас сказал, не имеет большого значения, и я не буду беспокоить Стивена из-за такой ерунды.
      Она хотела уйти, но Джонни быстро схватил ее за руку. Его лицо пылало, а в карих глазах наконец появилось какое-то чувство – нечто среднее между яростью и торжеством.
      – Не спешите, мисс Карстейз. Мне кажется, вам нужно знать, как на самом деле относится к вам Стивен Берк.
      – Я это уже знаю, Джонни. Отпусти меня!
      – Нет, ты ошибаешься! Ты думаешь, что он тебя любит. Тебя? Господи, как только можно было такое вообразить? – Он усмехнулся, обнажив белые ровные зубы. – Женщины без ума от Стивена. Я имею в виду не продажных женщин, а самых красивых, утонченных и изысканных особ, которые вьются возле него, а ему остается только выбирать. С какой стати он вдруг предпочтет им тебя?
      – Довольно! – выдохнула Анемон, взбешенная его наглостью.
      Она знала, что он ее не любит, что ее английское происхождение и близость со Стивеном не дают ему покоя, но она не могла и предположить, что его враждебность перейдет все границы дозволенного и он вот так откровенно на нее набросится. Потрясенная, Анемон пыталась вырвать руку.
      – Я могу понять твою злобу ко мне и твою нелюбовь к Англии. Поверь мне, я пыталась быть терпимой – ради Стивена, – но ты зашел слишком далеко, Джонни! Попридержи язык, иначе пожалеешь – я тебе обещаю!
      Он резко оттолкнул ее от себя, и Анемон отлетела к стене каюты. Она медленно выпрямилась, с отвращением услышав его презрительный смех.
      – Вы мне грозите, мисс Карстейз? – язвительно спросил Джонни Такер. – А что вы можете мне сделать? Да у тебя не хватит ни силы, ни ума, чтобы одолеть меня! Ты настолько глупа, что даже не понимаешь: все это время Стивен просто пользовался тобой!
      – Это смешно… – начала она, но он стремительно пересек каюту, схватил ее за плечи и грубо встряхнул.
      – Это правда. Уильям Таттл мне все рассказал. – Джонни говорил, чеканя каждое слово. – Однажды Стивен признался ему, что хочет соблазнить тебя и выяснить, что тебе известно о заговоре в Новом Орлеане. Он решил использовать тебя, чтобы побольше узнать про заговор Де Воба.
      – Нет! Я тебе не верю!
      Анемон почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Джонни, заметив, какое впечатление произвели на девушку его слова, с торжествующей улыбкой посмотрел в ее побледневшее лицо:
      – Вот так-то, маленькая дурочка. Стивен никогда не любил тебя. Он просто хотел вытянуть из тебя информацию о Новом Орлеане, а заодно и другие секреты. Уильям сказал, что ты ему не нужна, что его волнует только одно – как Америке избежать войны.
      Анемон точно ударили под дых. Она не могла вздохнуть и с трудом различала перед собой злорадное лицо Джонни Такера. Это неправда! Он все лжет!
      Лжет?
      Тут она вспомнила слова Стивена, сказанные им в ту ночь, когда он защитил ее от приставаний Энтони: «Эта малышка не так уж и красива. Ты наверняка найдешь себе получше». Он никогда не считал ее привлекательной и ни разу не взглянул на нее с интересом – до тех пор, пока не узнал, кто она. Пока не выяснил, что она шпионка!
      Нет, нет! Анемон отчаянно гнала от себя эти мысли, вспоминая упоительные мгновения их любовной близости – его пылкие ласки, страстные, опьяняющие поцелуи, нежные слова… Это не могло быть ложью! Стивен любит ее!
      – Я тебе не верю, – повторила она, но Джонни уже видел в ее лице сомнение.
      – Нет, веришь! Ты знаешь, как сильно Стивен хотел узнать про заговор в Новом Орлеане. Тебе известно, что он предан своему делу и очень умен.
      – Он не мог так поступить…
      Анемон вновь услышала презрительный смех Такера и внимательно всмотрелась в его лицо. Ей хотелось увидеть его глаза, прочесть в них ответ на единственно важный для нее вопрос. И глядя в его по-мальчишески красивое лицо, в карие глаза, обрамленные длинными ресницами, она поняла: он сказал правду. Несмотря на всю свою ненависть к ней, он не лгал ей.
      – Я вижу, ты мне веришь. – Джонни отпустил девушку и отступил назад, глядя ей в глаза.
      Анемон не могла говорить. Она чувствовала себя опустошенной. В душе ее больше не было ни радости, ни волнения. Она повернулась к двери и, не чувствуя под собой ног, вышла из каюты. Слезы ручьями текли из ее глаз. Точно в трансе, она подошла к трапу и поднялась по ступенькам на палубу корабля…
      Никто не видел, как с «Морского льва» сошла маленькая девичья фигурка и растворилась в портовой толчее. Судно только что бросило якорь, и моряки возились с парусами и снастями. Им было некогда глазеть по сторонам.
      Она шла как во сне, механически переставляя ноги и не оглядываясь назад. Лицо ее было залито слезами. Видя плачущую девушку, прохожие удивленно оборачивались: что могло так расстроить эту бедняжку? И покачав головой, шли дальше…

Глава 18

      Гостиница «Бержерон» была симпатичным заведением в районе Вье-Карр, недалеко от набережной. Анемон без труда нашла ее. Слава Богу, она перестала плакать, и ее глупые слезы уже не привлекали внимания каждого встречного.
      Подойдя к гостинице – двухэтажному кирпичному зданию, оштукатуренному и выкрашенному в бледно-серый цвет, – она остановилась перед воротами с ажурной решеткой из ковкой стали.
      Новоорлеанское солнце палило нещадно. Воздух был напоен густым ароматом цветущих магнолий, смешанным с запахом свежих овощей и фруктов, продававшихся на местном базаре. Вокруг шумел Новый Орлеан: с лодок, плывущих по реке, доносились слабые крики, уличные торговцы кофейными зернами и пряностями звонко расхваливали свой товар, глухо гудела толпа суетливых прохожих.
      Анемон с радостью окунулась в этот новый для нее мир, пытаясь избавиться от своих мучительных переживаний. Жизнь продолжается! Надо встретиться с отцом. И как можно скорее. Как только Стивен обнаружит, что она исчезла, он первым делом отправится искать ее сюда.
      Интерьер холла гостиницы «Бержерон» поразил девушку своей элегантностью: высокие потолки, изящная витая лестница, роскошный ковер, мебель эпохи Людовика XVI, картины в золоченых рамах, украшавшие стены в розовато-кремовых обоях. Все здесь дышало истинно французской утонченностью.
      Перед мебельным ансамблем из палисандра и атласного дерева стоял лакированный письменный стол с золотой инкрустацией. За столом сидел щуплый, с иголочки одетый человек с пером в руке и сосредоточенно рылся в стопке бумаг. Однако когда к нему подошла Анемон, он тут же поднял голову:
      – Я могу вам чем-то помочь, мадемуазель?
      – Надеюсь, – ответила девушка на безупречном французском.
      В конце концов, это был креольский квартал, где жили аристократические семьи Старого Света французского и испанского происхождения. Мужчина, сидевший перед ней – маленький, худой, с аккуратно подстриженными черными усами и светлыми карими глазами, – был элегантен и учтив. Если он примет ее за француженку, тем лучше.
      – Мне нужен месье Дюбуа. Он сейчас здесь?
      – Месье Дюбуа? Конечно, здесь! – Креол вскинул черные брови. – Меня зовут Юджин Ламор, я консьерж гостиницы «Бержерон». Месье Дюбуа – наш работник. В данный момент он занимается бухгалтерскими счетами.
      – Могу я его видеть?
      Анемон решила не вдаваться ни в какие объяснения, пока не узнает, какую роль играет в этом сценарии ее отец и какая роль отводится ей. Она улыбнулась Юджину Ламору, пытаясь держаться с аристократическим высокомерием, и тут поймала свое отражение в большом зеркале, висевшем в золоченой раме на стене позади конторки. Из зеркала на нее смотрела худая, изможденная женщина с бледным лицом и растрепанной прической. Довольно жалкий вид.