Русская драматургия XVIII – XIX вв. (Сборник)

 

Хлёстова

 
Шампанское стаканами тянул.
 

Наталья Дмитриевна

 
Бутылками-с, и пребольшими.
 

Загорецкий

(с жаром)

 
Нет-с, бочками сороковыми.
 

Фамусов

 
Ну вот! великая беда,
Что выпьет лишнее мужчина!
Ученье – вот чума, ученость – вот причина,
Что нынче, пуще, чем когда,
Безумных развелось людей, и дел, и мнений.
 

Хлёстова

 
И впрямь с ума сойдешь от этих, от одних
От пансионов, школ, лицеев, как бишь их;
Да от ланкартачных взаимных обучений.
 

Княгиня

 
Нет, в Петербурге институт
Пе-да-го-гический, так, кажется, зовут:
Там упражняются в расколах и в безверьи,
Процессоры!! У них учился наш родня,
И вышел! Хоть сейчас в аптеку, в подмастерьи.
От женщин бегает, и даже от меня!
Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник,
Князь Федор, мой племянник.
 

Скалозуб

 
Я вас обрадую: всеобщая молва,
Что есть проект насчет лицеев, школ, гимназий;
Там будут лишь учить по-нашему: раз, два;
А книги сохранят так: для больших оказий.
 

Фамусов

 
Сергей Сергеич, нет! Уж коли зло пресечь:
Забрать все книги бы да сжечь.
 

Загорецкий

 
Нет-с, книги книгам рознь. А если б, между нами,
Был ценсором назначен я,
На басни бы налег; ох! басни – смерть моя!
Насмешки вечные над львами! над орлами!
Кто что ни говори:
Хотя животные, а все-таки цари.
 

Хлёстова

 
Отцы мои, уж кто в уме расстроен,
Так все равно, от книг ли, от питья ль;
А Чацкого мне жаль.
По-христиански так, он жалости достоин;
Был острый человек, имел душ сотни три.
 

Фамусов

 
Четыре.
 

Хлёстова

 
Три, суд?рь.
 

Фамусов

 
Четыреста.
 

Хлёстова

 
Нет! триста.
 

Фамусов

 
В моем календаре…
 

Хлёстова

 
Всё врут календари.
 

Фамусов

 
Как раз четыреста, ох! спорить голосиста!
 

Хлёстова

 
Нет! триста, – уж чужих имений мне не знать!
 

Фамусов

 
Четыреста, прошу понять.
 

Хлёстова

 
Нет! триста, триста, триста.
 

Явление XXII

       Те же все и Чацкий.

Наталья Дмитриевна

 
Вот он.
 

Графиня внучка

 
Шш!
 

Все

 
Шш!
 

(Пятятся от него в противную сторону.)

Хлёстова

 
Ну, как с безумных глаз
Затеет драться он, потребует к разделке!
 

Фамусов

 
О Господи! помилуй грешных нас!
 

(Опасливо.)

 
Любезнейший! ты не в своей тарелке!
С дороги нужен сон. Дай пульс. Ты нездоров.
 

Чацкий

 
Да, мочи нет: мильон терзаний
Груди от дружеских тисков,
Ногам от шарканья, ушам от восклицаний,
А пуще голове от всяких пустяков.
 

(Подходит к Софии.)

 
Душа здесь у меня каким-то горем сжата,
И в многолюдстве я потерян, сам не свой.
Нет! недоволен я Москвой.
 

Хлёстова

 
Москва, вишь, виновата.
 

Фамусов

 
Подальше от него.
 

(Делает знаки Софии.)

 
Гм, Софья! – Не глядит!
 

София

(Чацкому)

 
Скажите, что вас так гневит?
 

Чацкий

 
В той комнате незначущая встреча:
Французик из Бордо, надсаживая грудь,
Собрал вокруг себя род веча,
И сказывал, как снаряжался в путь
В Россию, к варварам, со страхом и слезами;
Приехал – и нашел, что ласкам нет конца;
Ни звука русского, ни русского лица
Не встретил: будто бы в отечестве, с друзьями;
Своя провинция. – Посмотришь, вечерком
Он чувствует себя здесь маленьким царьком;
Такой же толк у дам, такие же наряды…
Он рад, но мы не рады.
Умолк. И тут со всех сторон
Тоска, и оханье, и стон.
Ах! Франция! Нет в мире лучше края! —
Решили две княжны, сестрицы, повторяя
Урок, который им из детства натвержён.
Куда деваться от княжён! —
Я одаль воссылал желанья
Смиренные, однако вслух,
Чтоб истребил Господь нечистый этот дух
Пустого, рабского, слепого подражанья;
Чтоб искру заронил он в ком-нибудь с душой,
Кто мог бы словом и примером
Нас удержать, как крепкою вожжой,
От жалкой тошноты по стороне чужой.
Пускай меня отъявят старовером,
Но хуже для меня наш Север во сто крат
С тех пор, как отдал всё в обмен на новый лад, —
И нравы, и язык, и старину святую,
И величавую одежду на другую,
По шутовскому образцу:
Хвост сзади, спереди какой-то чудный выем,
Рассудку вопреки, наперекор стихиям;
Движенья связаны, и не краса лицу;
Смешные, бритые, седые подбородки!
Как платья, волосы, так и умы коротки!..
Ах! если рождены мы всё перенимать,
Хоть у китайцев бы нам несколько занять
Премудрого у них незнанья иноземцев.
Воскреснем ли когда от чужевластья мод?
Чтоб умный, бодрый наш народ
Хотя по языку нас не считал за немцев.
«Как европейское поставить в параллель
С национальным? – странно что-то!
Ну как перевести мадами мадмуазель?
Ужли сударыня!!» – забормотал мне кто-то…
Вообразите, тут у всех
На мой же счет поднялся смех.
« Сударыня! ха! ха! ха! ха! прекрасно!
« Сударыня! ха! ха! ха! ха! ужасно!» —
Я, рассердясь и жизнь кляня,
Готовил им ответ громовый;
Но все оставили меня. —
Вот случай вам со мною, он не новый;
Москва и Петербург – во всей России то,
Что человек из города Бордо,
Лишь рот открыл, имеет счастье
Во всех княжён вселять участье,
И в Петербурге и в Москве.
Кто недруг выписных лиц, вычур, слов кудрявых,
В чьей, по несчастью, голове
Пять, шесть найдется мыслей здравых,
И он осмелится их гласно объявлять, —
Глядь…
 

Оглядывается, все в вальсе кружатся с величайшим усердием.

Старики разбрелись к карточным столам.

Конец третьего действия

Действие четвертое

       У Фамусова в доме парадные сени, большая лестница из второго жилья, к которой примыкают многие побочные из антресолей, внизу, справа (от действующих лиц), выход на крыльцо и швейцарская ложа, слева, на одном же плане, комната Молчалина.
       Ночь. Слабое освещение. Лакеи иные суетятся, иные спят в ожидании господ своих.

Явление I

       Графиня бабушка, графиня внучка,впереди их лакей.

Лакей

 
Графини Хрюминой карета.
 

Графиня внучка

(покуда ее укутывают)

 
Ну бал! Ну Фамусов! умел гостей назвать!
Какие-то уроды с того света,
И не с кем говорить, и не с кем танцевать.
 

Графиня бабушка

 
Пое тем, матушка, мне, пра фо, не под силу,
Когда-нибу ть я с пала та в могилу.
 

Обе уезжают.

Явление II

       Платон Михайловичи Наталья Дмитриевна. Один лакейоколо их хлопочет, другойу подъезда кричит.

Карета Горича.

Наталья Дмитриевна

 
Мой ангел, жизнь моя,
Бесценный, душечка, Попошь, чт? так уныло?
 

(Целует мужа в лоб.)

 
Признайся, весело у Фамусовых было.
 

Платон Михайлович

 
Наташа-матушка, дремлю на балах я,
До них смертельный неохотник,
А не противлюсь, твой работник,
Дежурю з? полночь, подчас
Тебе в угодность, как ни грустно,
Пускаюсь по команде в пляс.
 

Наталья Дмитриевна

 
Ты притворяешься, и очень неискусно;
Охота смертная прослыть за старика.
 

(Уходит с лакеем.)

Платон Михайлович

(хладнокровно)

 
Бал вещь хорошая, неволя-то горька;
И кто жениться нас неволит!
Ведь сказано ж, иному на роду…
Лакей
 

(с крыльца)

 
В карете барыня-с, и гневаться изволит.
 

Платон Михайлович

(со вздохом)

 
Иду, иду.
 

(Уезжает.)

Явление III

       Чацкий и лакей его впереди.

Чацкий

 
Кричи, чтобы скорее подавали.
 

Лакей уходит.

 
Ну вот и день прошел, и с ним
Все призраки, весь чад и дым
Надежд, которые мне душу наполняли.
Чего я ждал? что думал здесь найти?
Где прелесть эта встреч? участье в ком живое?
Крик! радость! обнялись! – Пустое.
В повозке так-то на пути,
Необозримою равниной, сидя праздно,
Все что-то видно впереди —
Светло, синё, разнообразно;
И едешь час, и два, день целый; вот резв?
Домчались к отдыху, ночлег: куда ни взглянешь,
Все та же гладь и степь, и пусто и мертво…
Досадно, мочи нет, чем больше думать станешь.
 

Лакей возвращается.

 
Готово?
 

Лакей

 
Кучера-с нигде, вишь, не найдут.
 

Чацкий

 
Пошел, ищи, не ночевать же тут.
 

Лакей опять уходит.

Явление IV

       Чацкий, Репетилов(вбегает с крыльца, при самом входе падает со всех ног и поспешно оправляется).

Репетилов

 
Тьфу! оплошал. – Ах, мой Создатель!
Дай протереть глаза; откудова? приятель!..
Сердечный друг! Любезный друг! Mon cher!
Вот фарсы мне как часто были петы,
Что пустомеля я, что глуп, что суевер,
Что у меня на все предчувствия, приметы;
Сейчас… растолковать прошу,
Как будто знал, сюда спешу,
Хвать, об порог задел ногою
И растянулся во весь рост.
Пожалуй, смейся надо мною,
Что Репетилов врет, что Репетилов прост,
А у меня к тебе влеченье, род недуга,
Любовь какая-то и страсть,
Готов я душу прозакласть,
Что в мире не найдешь себе такого друга,
Такого верного, ей-ей;
Пускай лишусь жены, детей,
Оставлен буду целым светом,
Пускай умру на месте этом,
И разразит меня Господь…
 

Чацкий

 
Да полно вздор молоть.
 

Репетилов

 
Не любишь ты меня, естественное дело:
С другими я и так и сяк,
С тобою говорю несмело;
Я жалок, я смешон, я неуч, я дурак.
 

Чацкий

 
Вот странное уничиженье! —
 

Репетилов

 
Ругай меня, я сам кляну свое рожденье,
Когда подумаю, как время убивал!
Скажи, который час? —
 

Чацкий

 
Час ехать спать ложиться;
Коли явился ты на бал,
Так можешь воротиться.
 

Репетилов

 
Чт? бал? братец, где мы всю ночь до бела дня,
В приличьях скованы, не вырвемся из ига,
Читал ли ты? есть книга…
 

Чацкий

 
А ты читал? задача для меня,
Ты Репетилов ли?
 

Репетилов

 
Зови меня вандалом,
Я это имя заслужил.
Людьми пустыми дорожил!
Сам бредил целый век обедом или балом!
Об детях забывал! обманывал жену!
Играл! проигрывал! в опеку взят указом!
Танцовщицу держал! и не одну:
Трех разом!
Пил мертвую! не спал ночей по девяти!
Все отвергал: законы! совесть! веру!
 

Чацкий

 
Послушай! ври, да знай же меру;
Есть от чего в отчаянье прийти.
 

Репетилов

 
Поздравь меня, теперь с людьми я знаюсь
С умнейшими!! – всю ночь не рыщу напролет.
 

Чацкий

 
Вот нынче, например?
 

Репетилов

 
Что ночь одна, не в счет,
Зато спроси, где был?
 

Чацкий

 
И сам я догадаюсь.
Чай, в клубе?
 

Репетилов

 
В А?нглийском. Чтоб исповедь начать:
Из шумного я заседанья.
Пожало-ста молчи, я слово дал молчать;
У нас есть общество, и тайные собранья
По четвергам. Секретнейший союз…
 

Чацкий

 
Ах! я, братец, боюсь.
Как? в клубе?
 

Репетилов

 
Именно.
 

Чацкий

 
Вот меры чрезвычайны,
Чтоб вз?шеи прогнать и вас, и ваши тайны.
 

Репетилов

 
Напрасно страх тебя берет,
Вслух, громко говорим, никто не разберет.
Я сам, как схватятся о камерах, присяжных,
Об Бейроне, ну об матерьях важных,
Частенько слушаю, не разжимая губ;
Мне не под силу, брат, и чувствую, что глуп.
Ах, Alexandrе! у нас тебя недоставало;
Послушай, миленький, потешь меня хоть мало,
Поедем-ка сейчас; мы, благо, на ходу;
С какими я тебя сведу
Людьми!!! Уж на меня нисколько не похожи,
Что з? люди, mon cher! сок умной молодежи!
 

Чацкий

 
Бог с ними и с тобой. Куда я поскачу?
Зачем? в глухую ночь? Домой, я спать хочу.
 

Репетилов

 
Э! брось! кто нынче спит? Ну полно, без прелюдий,
Решись, а мы!.. у нас… решительные люди,
Горячих дюжина голов!
Кричим – подумаешь, что сотни голосов!..
 

Чацкий

 
Да из чего беснуетесь вы столько?
 

Репетилов

 
Шумим, братец, шумим…
 

Чацкий

 
Шумите вы? и только?
 

Репетилов

 
Не место объяснять теперь и недосуг;
Но государственное дело:
Оно, вот видишь, не созрело,
Нельзя же вдруг.
Что з? люди! mon cher! Без дальних я историй
Скажу тебе: во-первых, князь Григорий!!
Чудак единственный! нас с? смеху морит!
Век с англичанами, вся ?нглийская складка,
И так же он сквозь зубы говорит,
И так же коротко обстрижен для порядка.
Ты не знаком? о! познакомься с ним.
Другой – Воркулов Евдоким;
Ты не слыхал, как он поет? о! диво!
Послушай, милый, особливо
Есть у него любимое одно:
«А! нон лашьяр ми, но, но, но».
Еще у нас два брата:
Левон и Боринька, чудесные ребята!
Об них не знаешь, что сказать;
Но если гения прикажете назвать:
Удушьев Ипполит Маркелыч!!!
Ты сочинения его
Читал ли что-нибудь? хоть мелочь?
Прочти, братец, да он не пишет ничего;
Вот эдаких людей бы сечь-то
И приговаривать: писать, писать, писать;
В журналах можешь ты, однако, отыскать
Его отрывок, взгляди нечто,
Об чем бишь нечто?– обо всем;
Все знает, мы его на черный день пасем.
Но голова у нас, какой в России нету,
Не надо называть, узнаешь по портрету:
Ночной разбойник, дуэлист,
В Камчатку сослан был, вернулся алеутом,
И крепко на руку нечист;
Да умный человек не может быть не плутом.
Когда ж об честности высокой говорит,
Каким-то демоном внушаем:
Глаза в крови, лицо горит,
Сам плачет, и мы все рыдаем.
Вот люди, есть ли им подобные? навряд…
Ну, между ими я, конечно, зауряд,
Немножко постегал, ленив, подумать ужас!
Однако ж я, когда, умишком понатужась,
Засяду, часу не сижу,
И как-то невзначай, вдруг каламбур рожу.
Другие у меня мысль эту же подцепят,
И вшестером, глядь, водевильчик слепят,
Другие шестеро на музыку кладут,
Другие хлопают, когда его дают.
Брат, смейся, а что любо – любо:
Способностями Бог меня не наградил,
Дал сердце доброе, вот чем я людям мил,
Совру – простят…
 

Лакей

(у подъезда)

 
Карета Скалозуба.
 

Репетилов

 
Чья?
 

Явление V

       Те же и Скалозуб, спускается с лестницы.

Репетилов

(к нему навстречу)

 
Ах! Скалозуб, душа моя,
Постой, куда же? сделай дружбу.
 

(Душит его в объятиях.)

Чацкий

 
Куда деваться мне от них!
 

(Входит в швейцарскую.)

Репетилов

(Скалозубу)

 
Слух об тебе давно затих,
Сказали, что ты в полк отправился на службу,
Знакомы вы?
 

(Ищет Чацкого глазами.)

 
Упрямец! ускакал!
Нет н?жды, я тебя нечаянно сыскал,
И просим-ка со мной, сейчас, без отговорок:
У князь-Григория теперь народу тьма,
Увидишь человек нас сорок,
Фу! сколько, братец, там ума!
Всю ночь толкуют, не наскучат,
Во-первых, напоят шампанским на убой,
А во-вторых, таким вещам научат,
Каких, конечно, нам не выдумать с тобой.
 

Скалозуб

 
Избавь. Ученостью меня не обморочишь,
Скликай других, а если хочешь,
Я князь-Григорию и вам
Фельдфебеля в Волтеры дам,
Он в три шеренги вас построит,
А пикнете, так мигом успокоит.
 

Репетилов

 
Все служба на уме! Mon cher, гляди сюда:
И я в чины бы лез, да неудачи встретил,
Как, может быть, никто и никогда;
По статской я служил, тогда
Барон фон Клоц в министры метил,
А я —
К нему в зятья.
Шел напрямик без дальней думы,
С его женой и с ним пускался в реверси,
Ему и ей какие суммы
Спустил, что Боже упаси!
Он на Фонтанке жил, я возле дом построил,
С колоннами! огромный! сколько стоил!
Женился наконец на дочери его,
Приданого взял – шиш, по службе – ничего.
Тесть немец, а что проку?
Боялся, видишь, он упреку
За слабость будто бы к родне!
Боялся, прах его возьми, да легче ль мне?
Секретари его все хамы, все продажны,
Людишки, пишущая тварь,
Все вышли в знать, все нынче важны,
Гляди-ка в адрес-календарь.
Тьфу! служба и чины, кресты – души мытарства,
Лахмотьев Алексей чудесно говорит,
Что радикальные потребны тут лекарства,
Желудок дольше не варит.
 

(Останавливается, увидя, что Загорецкий заступил место Скалозуба, который покудова уехал.)

Явление VI

       Репетилов, Загорецкий.

Загорецкий

 
Извольте продолжать, вам искренно признаюсь,
Такой же я, как вы, ужасный либерал!
И оттого, что прям и смело объясняюсь,
Куда как много, потерял!..
 

Репетилов

(с досадой)

 
Все врознь, не говоря ни слова;
Чуть из виду один, гляди – уж нет другого;
Был Чацкий, вдруг исчез, потом и Скалозуб.
 

Загорецкий

 
Как думаете вы об Чацком?
 

Репетилов

 
Он не глуп,
Сейчас столкнулись мы; тут всякие турусы,
И дельный разговор зашел про водевиль.
Да! водевиль есть вещь, а прочее все гиль.
Мы с ним… у нас… одни и те же вкусы.
 

Загорецкий

 
А вы заметили, что он
В уме сурьезно поврежден?
 

Репетилов

 
Какая чепуха!
 

Загорецкий

 
Об нем все этой веры.
 

Репетилов

 
Вранье.
 

Загорецкий

 
Спросите всех.
 

Репетилов

 
Химеры.
 

Загорецкий

 
А кстати, вот князь Петр Ильич,
Княгиня и с княжнами.
 

Репетилов

 
Дичь.
 

Явление VII

       Репетилов, Загорецкий, князь и княгиня с шестью дочерями, немного погодя Хлёстоваспускается с парадной лестницы, Молчалинведет ее под руку. Лакеив суетах.

Загорецкий

 
Княжны, пожалуйте, скажите ваше мненье,
Безумный Чацкий или нет?
 

1-я княжна

 
Какое ж в этом есть сомненье?
 

2-я княжна

 
Про это знает целый свет.
 

3-я княжна

 
Дрянские, Хворовы, Варлянские, Скачковы.
 

4-я княжна

 
Ах! вести старые, кому они новы??
 

5-я княжна

 
Кто сомневается?
 

Загорецкий

 
Да вот не верит…
 

6-я княжна

 
Вы!
 

Все вместе

 
Мсьё Репетилов! Вы! Мсьё Репетилов, что вы!
Да как вы! Можно ль против всех!
Да почему вы? стыд и смех.
 

Репетилов

(затыкает себе уши)

 
Простите, я не знал, что это слишком гласно.
 

Княгиня

 
Еще не гласно бы, с ним говорить опасно,
Давно бы запереть пора,
Послушать, так его мизинец
Умнее всех, и даже князь-Петра!
Я думаю, он просто якобинец,
Ваш Чацкий!!! Едемте. Князь, ты везти бы мог
Катишь или Зизи, мы сядем в шестиместной.
 

Хлёстова

(с лестницы)

 
Княгиня, карточный должок.
 

Княгиня

 
За мною, матушка.
 

Все

(друг другу)

 
Прощайте.
 

Княжеская фамилия уезжает, и Загорецкий тоже.

Явление VIII

       Репетилов, Хлёстова, Молчалин.

Репетилов

 
Царь Небесный!
Амфиса Ниловна! Ах! Чацкий! бедный! вот!
Чт? наш высокий ум! и тысяча забот!
Скажите, из чего на свете мы хлопочем!
 

Хлёстова

 
Так Бог ему судил; а впрочем,
Полечат, вылечат авось;
А ты, мой батюшка, неисцелим, хоть брось.
Изволил вовремя явиться!
Молчалин, вон чуланчик твой,
Не нужны проводы, поди, Господь с тобой.
 

Молчалин уходит к себе в комнату.

 
Прощайте, батюшка; пора перебеситься.
 

(Уезжает.)

Явление IX

       Репетилов с своим лакеем.

Репетилов

 
Куда теперь направить путь?
А дело уж идет к рассвету.
Поди, сажай меня в карету,
Вези куда-нибудь.
 

(Уезжает.)

Явление X

Последняя лампа гаснет.

Чацкий

(выходит из швейцарской)

 
Что это? слышал ли моими я ушами!
Не смех, а явно злость. Какими чудесами,
Через какое колдовство
Нелепость обо мне все в голос повторяют!
И для иных как словно торжество,
Другие будто сострадают…
О! если б кто в людей проник:
Что хуже в них? душа или язык?!
Чье это сочиненье?
Поверили глупцы, другим передают,
Старухи вмиг тревогу бьют —
И вот общественное мненье!
И вот та родина… Нет, в нынешний приезд
Я вижу, что она мне скоро надоест.
А Софья знает ли? – Конечно, рассказали,
Она не то, чтобы мне именно во вред
Потешилась, и правда или нет —
Ей всё равно, другой ли, я ли,
Никем по совести она не дорожит.
Но этот обморок, беспамятство откуда?? —
Нерв избалованность, причуда, —
Возб?дит малость их и малость утишит, —
Я признаком почел живых страстей. – Ни крошки:
Она, конечно бы, лишилась так же сил,
Когда бы кто-нибудь ступил
На хвост собачки или кошки.
 

София

(над лестницей во втором этаже со свечкою)

 
Молчалин, вы?
 

(Поспешно опять дверь припирает.)

Чацкий

 
Она! она сама!
Ах! голова горит, вся кровь моя в волненьи.
Явилась! нет ее! не?жели в виденьи?
Не впрямь ли я сошел с ума?
К необычайности я точно приготовлен;
Но не виденье тут, свиданья час условлен.
К чему обманывать себя мне самого?
Звала Молчалина, вот комната его.
 

Лакей его

(с крыльца)

 
Каре…
 

Чацкий