Увлекательный мир парусов

      Формула Кемпа была также несовершенна. Она, в частности, побудила конструкторов перейти от одной крайности к другой и строить яхты, напоминающие формой сковороды. И все же формула была полезна, поскольку она способствовала на этом этапе поиску новых конструктивных решений.
      Большое влияние на английское яхтостроение оказало путешествие в 1886 году в США прославленного конструктора Дж. Л.Уотсона. В результате своей поездки он пришел к заключению, что, только увеличив ширину яхты, можно добиться победы в гонке на Кубок Америки. В соответствии с новой формулой была создана яхта «Тисл», оказавшаяся значительно шире прежних английских яхт, но не столь широкая, как ее соперник швертбот «Валантир», последний защитник Кубка Америки, построенный знаменитым Эдуардом Бэрджисом.
      Бэрджис был натуралистом, энтомологом. До 1883 года он не занимался конструированием, хотя, как и большинство бостонцев, увлекался парусным спортом. Во время отпуска, проведенного в Англии на острове Уайт, Бэрджис заинтересовался конструкцией гоночных яхт и настолько увлекся, что оставил науку, целиком посвятив себя конструированию гоночных судов. За семь неполных лет с его чертежной доски сошло 137 проектов, и все они были реализованы. Это составляло в среднем около 20 конструкций в год — огромное достижение, свидетельствующее о таланте и трудолюбии Бэрджиса и, кстати, о большом спросе на новые яхты. Талантливый конструктор скончался от тифа, когда ему было всего 42 года. Работу Бэрджиса продолжил его сын Уильям Стерлинг.
      В то самое время, когда Бэрджис занялся в Англии созданием яхт, англичанин Уотсон, парусники которого были очень популярны в США, изучал в свою очередь американское судостроение. Уотсон увеличил ширину, а также значительно изменил обводы в конструкциях своих яхт. Начиная с 1893 года Уотсон упорно состязался в конструкторской «дуэли» с Натаниелем Грином Херресхофом, создав поочередно яхты «Валькирия II» и «Валькирия III» для лорда Данревена, а затем яхту «Шэмрок II» для сэра Томаса Липтона. Весьма похожей на «Валькирию II», только несколько короче ее, была прославленная яхта принца Уэльского, а затем короля Эдуарда VII «Британия», наиболее известное детище Уотсона.
      Построенная в 1893 году как тендер, длиною 18,3 метра по ватерлинии, «Британия» была оснащена парусами общей площадью 280 кв. м. За 43 года «своей жизни» она стартовала в 625 регатах, победив в 231 и добыв в общей сложности 360 призов. Столь знаменитая яхта заслуживала, по мнению англичан, почетного конца. Поэтому в 1936 году, после смерти короля Георга V, который, как и его отец, увлекался парусным спортом, «Британию» подняли из воды, перевезли на борту военного корабля к глубокому месту и затопили в море.
      Если судить только по результатам гонок на Кубок Америки, можно прийти к выводу, что по меньшей мере с половины XIX века американцы явно превосходили англичан в конструировании яхт. Однако это не так. Гонки на кубок носили специфический характер. Их регламент в течение многих лет ставил в худшее положение атакующую яхту, которой приходилось выходить на старт, переплыв до этого океан, тогда как яхта, защищающая кубок, могла не выходить до старта за пределы прибрежных вод. Это ставило американских яхтсменов в более выгодное положение и в короткой гонке обеспечивало преимущество, необходимое для сохранения кубка. Но англичане явно превосходили американцев в строительстве яхт среднего класса, способных не только участвовать в гонках, но и совершать дальние плавания. Их открытия и исследования побуждали американцев к новым поискам. Примером может служить деятельность Бэрджиса и Херресхофа.
      Купленный в 1881 году в Англии тендер «Мэгд» произвел большое впечатление на американцев. Эта яхта конструкции Уотсона в течение сезона одержала решительные победы в 7 гонках из 8. Именно «Мэгд» побудила Бэрджиса к исследованию достоинств английских яхт, что легло в основу его последующих конструкторских достижений. Четыре года спустя американцы купили две яхты конструкции англичанина У.Файфа — тендеры «Клара» и «Минерва». Эти суда вызвали не меньшее восхищение американских мореплавателей. Познакомившись с ними, Херресхоф приступил к проектированию прославленной «Глорианы», совершившей подлинный переворот в яхтостроении.
      Херресхоф конструировал «Глориану» по заказу Э.Д.Моргана, второго сына командора. Это был 14-метровый узкий и чрезвычайно быстроходный тендер со значительно удлиненными кормовыми подзорами. В первом же сезоне «Глориана» заняла первые места во всех гонках, в которых стартовала. С тех пор Херресхоф прославился и вплоть до 1920 года строил все яхты, защищавшие Кубок Америки: «Виджилент» (1893 год), «Дифендер» (1895 год), «Колумбию» (1899 год), «Рилайнс» (1903 год) и «Резолют» (1920 год).
      В истории яхтинга известны имена трех братьев Херресхофов: Джеймса Брауна, Джона Брауна и Натаниеля Грина. Все они были сыновьями владельца яхтенной верфи в Бостоне, и все стали впоследствии компаньонами крупных судостроительных верфей «Херресхоф мэньюфэкчеринг компани», строивших самые быстроходные суда в мире. Джеймс Браун был представителем данной фирмы в Европе и изобрел финкиль — своего рода постоянный шверт, принайтованный к днищу яхты. Джон Браун Херресхоф, ослепший в 15 лет, руководил фирмой до самой своей смерти в 1915 году, когда ее главой стал младший брат, Натаниель Грин, одаренный конструктор. Легенда о «слепом конструкторе яхт», довольно популярная среди моряков-парусников, возникла в результате смешения имен трех братьев, из которых только один был слепым.
      Яхты, строившиеся для гонок на Кубок Америки, были очень дорогими и, как правило, не годились после состязании для плавания. Превращение парусников исключительно в гоночные машины было результатом введения дефектных формул. В яхтостроении стали пользоваться любыми материалами, применение которых могло улучшить результаты гонок. Но в конечном счете односторонняя ориентация на быстроходность скоро завела и конструкторов и мореходов в тупик: далеко не всегда они были уверены, что яхта сможет закончить гонку.
      Между тем продолжались поиски строительных формул, которые были бы созвучны современным тенденциям развития яхтинга.
      Так, французы в 1885 году включили окружность корпуса яхты в качестве нового элемента обмера в разработанную яхт-клубом формулу. Семь лет спустя первоначальная французская формула была усовершенствована и оказала значительное влияние на английские и германские концепции.
      Р.К.Фруд, племянник известного английского физика, выдвинул в 1896 году тезис, что хорошей можно считать только яхту, гармонически сочетающую в себе скорость, красоту и удобство. Под удобствами подразумевались как пригодность для жилья, так и безопасность, основывающаяся на выносливости яхты. Однако определить идеал яхты было легче, чем найти формулу, способную такой образец выразить математически. Ибо при каждом отклонении от подобного идеала приходилось считаться с соответствующим ухудшением гоночных качеств яхты.
      Поиск наилучших формул обмера в разных странах вел к более тесным контактам в яхтостроении. К сожалению, контакты эти не распространялись на самих яхтсменов. До Олимпийских игр не существовало парусных состязаний, открытых для всех, позволяющих выявить в общемировом масштабе наилучших спортсменов-парусников.
      Организацией в 1896 году первых современных Олимпийских игр человечество обязано непреклонному упорству и необычайной энергии француза Пьера де Кубертена. Он считал, что спортивные контакты должны служить укреплению дружбы между народами. Кубертен признавал спорт лишь в его любительской форме и соответственно этому определил условия стартов в Олимпиадах.
      Между тем отношения, существовавшие в то время в парусном спорте, не отвечали этим требованиям. В гонках практиковались денежные призы и пари, яхты нередко обслуживались экипажами, состоящими из моряков-профессионалов. Владельцы яхт пока что очень редко сами водили свои судна. Для того чтобы сделать яхтинг подлинным спортом, необходимо было совершить в нем коренные изменения.
      К Олимпийским играм в Афинах в 1896 году намечался лишь показ парусных яхт, поскольку не могло быть и речи о каком-либо международном регламенте состязаний. Однако и этот показ не состоялся, поскольку в назначенное время на Эгейском море бушевал шторм и яхты не смогли покинуть порт.
      Первая олимпийская парусная регата состоялась лишь в 1900 году в Гавре во время II Олимпийских игр. В гонках участвовали Англия, Франция, Германия и Швейцария. По четырем классам яхт состязались в общей сложности 10 экипажей.
      Несмотря на столь скромное соперничество, были присуждены четыре золотые, четыре серебряные и две бронзовые медали. Таким образом, каждый экипаж, выступавший на первых олимпийских регатах, был удостоен медали. Золотые медали достались Англии, Франции, Германии и Швейцарии, две серебряные медали получила Франция, по одной серебряной — Англия и Германия, а две бронзовые медали достались Франции.
      Ни организация этой Олимпиады, ни основы квалификации яхт и установленные правила гонок не удовлетворили парусный мир. Система парусных состязаний на Олимпиаде подверглась критике за то, что она имела мало общего с парусным спортом, поскольку к состязаниям были допущены экипажи, состоявшие порою из моряков-профессионалов. Результаты состязаний определялись в зависимости от сложных математических расчетов и от доминирующего влияния конструкции яхт, а не от физической подготовки и искусства соперников. Упреки эти были вполне справедливы. Однако спортсмены-парусники не хотели отказываться от участия во всемирных Олимпийских играх. Олимпиада взбудоражила общественность всего мира, стала общепризнанным мерилом популярности отдельных видов спорта, проверкой уровня результатов, достигнутых разными странами.
      Европейские спортсмены-парусники начали совместно вести поиск путей развития яхтинга как одного из олимпийских видов спорта. Важнее всего было установить приемлемую для всех стран формулу. Первая линейная формула оказалась недостаточной для нормализации положения, создавшегося в яхтостроении, даже в самой Англии. Уже в 1901 году в этой стране была установлена улучшенная формула, так называемая вторая линейная формула, которая давала преимущество яхтам с высокими бортами, но ставила в невыгодное положение яхты с низко расположенным балластом. Но и эта, исправленная формула страдала очевидными недостатками, причем была обязательной лишь для одной страны.
      Отсутствие международного соглашения исключало возможность участия парусников в III Олимпиаде. Тем важнее было достичь договоренности по основным вопросам и создать международную организацию парусного спорта. В результате предварительных консультаций между восьмью европейскими федерациями парусного спорта и четырьмя центральными яхт-клубами в Лондоне состоялась встреча представителей этого вида спорта из Австро-Венгрии, Бельгии, Великобритании, Германии, Голландии, Дании, Испании, Италии, Норвегии, Финляндии, Франции, Швейцарии и Швеции.
      После длительных переговоров участники приняли так называемую «международную линейную формулу», установили разделение яхт на 11 международных классов, причем для гонок были рекомендованы классы «8-метровый», «6-метровый» и «5-метровый». В правилах международной формулы учитывались требования удобства и безопасности, определялся способ обмера корпуса и парусов, а кроме того, устанавливалось минимальное водоизмещение швертботов: 0,75 тонны. Таким образом, первое международное соглашение, касавшееся яхтостроения и разделения яхт на классы, полностью обошло мелкие суда, сосредоточив внимание на дорогостоящих яхтах. Видимо, развитие небольших яхт было еще преждевременным, хотя тяга во всем мире к парусному спорту требовала широкого развертывания международного соревнования, а не ограничения его избранными классами яхт.
      В Лондоне были приняты также международные гоночные правила. Они основывались на положениях, применявшихся в Англии. В этих правилах не считалось обязательным, чтобы экипажи яхт состояли из спортсменов-любителей, и предоставлялось право решать этот чрезвычайно сложный вопрос от случая к случаю самим организаторам гонок. Однако важнейшим постановлением лондонской конференции было создание Международного союза парусного спорта (ИЯРУ) — International Yact Racing Union (IYRU) со штаб-квартирой в Лондоне. Организация эта поначалу имела весьма странный характер. У нее не было никакого устава. Задача постоянной комиссии, действующей под председательством одного из вице-президентов Английской федерации парусного спорта, состояла в том, чтобы разрешать любые споры, связанные с применением международной обмерной формулы и международных гоночных правил. По этим вопросам ей предстояло также консультировать национальные федерации. Международный союз парусного спорта был формально зарегистрирован в 1907 году. Успешно работая в интересах развития парусного спорта, этот союз лишь 48 лет спустя, 4 ноября 1955 года, утвердил свой формальный устав, действующий до сих пор.
      Создание Международного союза парусного спорта не означало, однако, что к нему перешло руководство парусными состязаниями и организация олимпийских соревнований. Международный олимпийский комитет бдительно оберегал свои полномочия и не желал выпускать из рук руководство Олимпийскими играми. В программе IV Олимпиады в Лондоне в 1908 году предусматривались состязания по пяти классам международной линейной формулы: 15, 12, 8, 7 и 6 метров. Странам предоставлялось право выставить в каждом состязании по два экипажа. Было решено провести по три гонки по очкам, причем победу присуждать по сумме очков. Предполагалось, что в состязаниях примут участие по меньшей мере 20 яхт.
      Однако к олимпийской регате было подано только 13 заявок от экипажей из пяти разных стран. По классу 15-метровых яхт заявок не поступило. По классу 7 метров была подана только одна заявка от английской яхты, которой была присуждена золотая медаль за трехкратное одиночное плавание по олимпийской трассе. Большое изумление вызвало решение олимпийской судейской коллегии по классу 12-метровых яхт. К этому состязанию были заявлены две английские яхты: «Гера» и «Мучетт». Перед Олимпиадой яхты устроили между собою гонку в заливе Клайд.
      По предложению владельцев яхт судейская коллегия присудила обеим яхтам олимпийские медали, золотую и серебряную, за первое и второе места, занятые в гонке в заливе Клайд, не потребовав даже плавания по олимпийской трассе. Только по классам 8 и 6 метров были проведены гонки, в которых стартовали по пять яхт. В результате первых состязаний в Лондоне Англия завоевала четыре золотые, одну серебряную и одну бронзовую медали. Швеция и Бельгия получили серебряные, а Франция — бронзовую медаль.
      Регата V Олимпиады была проведена в 1912 году в Нюнесхамне при участии 20 экипажей из шести разных стран. В ней стартовали Франция, Норвегия, Швеция и впервые Дания, Финляндия и Россия. Сохранялось право участия двух экипажей от страны в каждом состязании, а число обязательных гонок в состязании сократилось до двух. Была введена система счета по очкам, по которой первое место присуждалось за семь очков, второе — за три очка и третье — за одно. Третья, решающая гонка предусматривалась только в случае равенства числа очков. Кроме состязаний по четырем олимпийским классам (12, 10, 8 и 6 метров), было проведено также несколько товарищеских гонок, в которых стартовали яхтсмены, официально не представлявшие своих стран.
      В итоге две золотые медали достались Норвегии, по одной серебряной получили Франция и Швеция. Последняя завоевала, кроме того, две серебряные и одну бронзовую медаль, Дания — серебряную, Финляндия — серебряную и две бронзовые и Россия — одну бронзовую. Эти результаты, а также отличная организация парусных состязаний привлекли внимание всего мира к яхтингу скандинавских народов. Край фиордов и островов, заселенный потомками викингов, разделенный политически на несколько королевств, переживал со времени окончания наполеоновских войн период успешного экономического развития. Однако, несмотря на великолепные морские традиции и благоприятные географические условия, Дания, Финляндия, Норвегия и Швеция были до тех пор мало известны в мире паруса. Стокгольмская Олимпиада показала, что к числу лидирующих в парусном спорте принадлежат также страны, расположенные у берегов Балтийского моря.
      Более ранней, чем Олимпиады, формой международных парусных состязаний были регаты на специальные международные призы. Первым таким призом был Кубок королевы Виктории, учрежденный в 1851 году для награждения победителей гонок в Каусе по так называемой королевской трассе. В 1960 году был найден считавшийся пропавшим оригинальный кубок 1865 года, учрежденный королевой для трансатлантических гонок. Такие гонки проводились несколько раз: из Америки в Англию в 1866 и 1887 годах и из Ирландии в Нью-Йорк в 1870 году.
      После пропажи кубка нелюбимый внук королевы император Вильгельм II учредил в 1905 году ему замену. В гонке, проведенной на этот кубок из Санди-Хука, у выхода из Нью-Йорка, до маяка Лизард на юго-западной оконечности Корнуолла, стартовало 11 яхт. Первой, за 12 дней 4 часа и 1 минуту, преодолела трассу протяженностью в 3031 милю сконструированная Уильямом Гарднером американская трехмачтовая шхуна «Атлантик». Максимальный суточный переход яхты составил 312 миль. Ее средней скорости — 10,3 узла — могли позавидовать большие парусные клиперы.
      Со временем появилось довольно много призов, учреждаемых для победителей международных встреч. Спортсмены состязались в них во время так называемых «недель гонок». В тот период «недели» были доминирующей формой организации гонок. Кубок Франции, Кубок одной тонны, Кубок Самоа, Кубок Италии и многие, многие другие призы привлекали любителей гонок всего мира, стремившихся продемонстрировать достоинства своих яхт и сноровку экипажей. «Недели гонок» были радостными праздниками яхтинга, по их случаю устраивались скачки и банкеты, спортсмены обсуждали свои профессиональные вопросы. «Недели» в значительной мере способствовали популяризации парусного спорта и развитию интернациональных связей.
      Но их влияние на более широкие массы населения было ограничено, так как большинство спортсменов-парусников принадлежало к привилегированным классам.
      Предвестником перемен в этой области стали попытки во Франции вводить монотипы. Однако французские монотипы стоили еще очень дорого. Кроме того, степень их распространения была небольшой: самые популярные из них размножались в количестве немногим более 100 экземпляров, а парусным спортом интересовались не сотни, а тысячи и десятки тысяч людей.
      В 1911 году к известному американскому конструктору Уильяму Гарднеру явился его соотечественник Джордж А.Корри. Собрав 140 долларов, он хотел заказать проект яхты, которую можно было бы построить на эти деньги. Судно не могло быть, естественно, большим. Корри хотелось, однако, чтобы яхта обладала хорошими мореходными качествами и годилась бы для гонок. Гарднер сконструировал яхту, которая пленила Корри. Он направился с чертежами на верфь Кэртиса М.Мэмбри, чтобы заказать там это судно. В результате калькуляции оказалось, что яхта обойдется на 35 долларов дороже. Если бы Корри удовлетворился этим ответом и решил сберечь или заработать эту добавочную сумму, то история яхтинга, возможно, пошла бы по другому пути.
      К счастью, Корри оказался сообразительным человеком и немного ориентировался в вопросах производства. Он спросил, не будет ли цена яхты ниже, если заказать целую серию яхт. Мэмбри согласился снизить цену до 140 долларов при условии, если заказ будет по меньшей мере на 14 яхт. Но найдутся ли 14 человек, готовых приобрести такую же яхту, как 13 остальных? Этот вопрос нуждался в конкретном ответе. Корри стал обходить знакомых спортсменов-парусников и за несколько дней обнаружил 14 охотников на яхту-монотип «Звездный», которую он именно так назвал и которая была впервые запущена в производство в 1911 году.
      Таково начало истории монотипа «Звездный», владельцы которого основали в 1915 году ассоциацию яхтенного класса, отлично организованную и успешно действовавшую. Растущая популярность яхт «Звездный» в значительной мере объяснялась активностью ассоциации, которая не только предоставляла чертежи и правила эксплуатации яхт этого класса, но и информировала о возможностях их выгодного строительства и сама организовала их постройку. Однако важнейшей заслугой ассоциации было создание системы состязаний, в которые вовлекалось как можно больше владельцев яхт «Звездный». С этой целью яхты объединялись в местные флотилии, а из флотилий формировались более крупные сообщества. Состязания, таким образом, проводились на нескольких уровнях.
      Яхты класса «Звездный» стали распространяться за пределами США столь стремительно, что уже в 1923 году возникла Международная ассоциация гоночных яхт класса «Звездный», объединявшая спортсменов всех стран, в которых имелись данные монотипы. Многочисленный и популярный класс был включен в 1932 году в программу олимпийских состязаний, в которых он с тех пор неизменно участвует. Во второй половине XX века наличие свыше десяти тысяч яхт класса «Звездный» в мире стало достаточно веским основанием для того, чтобы сохранить право этого монотипа участвовать в Олимпийских играх, хотя его конструкция, созданная в начале века, уже устарела.
      В последний раз яхты класса «Звездный» участвовали в Олимпиаде 1972 года.
      Однако оказалось, что яхтсмены не простились с этим замечательным гоночным классом. В 1976 году ИЯРУ, оценивая итоги XXI Игр и устанавливая классы, которые должны стартовать в Таллинне, постановил вновь ввести монотип класса «Звездный» в олимпийские соревнования 1980 года.

10. Накануне больших перемен

      Проходили столетия. Социальные, экономические и политические перемены в мире оказывали вполне понятное влияние на развитие яхтинга, на господствовавшие в нем отношения, на социальное происхождение спортсменов-парусников.
      За годы, истекшие с момента появления яхт и парусного спорта, яхтинг проделал значительный путь. Прежде всего выявилась сама сущность плавания под парусами удовольствия ради. Отчетливо обозначилось также двоякое направление в яхтинге. Во-первых, активное самостоятельное плавание под парусами, то есть истинный яхтинг, приносящий очевидную пользу и огромное удовлетворение. Во-вторых, пассивное плавание под парусами с профессиональным экипажем, извращенное привилегированностью, клубным и национальным шовинизмом, и притом чрезвычайно дорогостоящее.
      За прошедшее время сложились и основные формы яхтинга как гоночного спорта, туризма и отдыха. Причем в каждой из этих форм обозначались также по меньшей мере две противоположные тенденции. Так, в гоночном спорте, с одной стороны, развивалось направление, основанное на олимпийских принципах: яхтсмен должен быть любителем, а не профессионалом. Шансы на победу в состязаниях перестали зависеть от конструктивных достоинств яхт. Достичь этого удалось путем проведения гонок на монотипах и гонок с поочередным пересаживанием экипажей с одной яхты на другую. В то же время существовала другая тенденция, выражавшаяся в «покупке» конструкторов и экипажей, в завоевании высоких денежных призов или в заключении пари, наконец, в дорогостоящей ожесточенной борьбе за скорость, которая велась в тиши клубных кабинетов и приводила к излишествам в конструкциях яхт.
      Широкое развитие туризма и отдыха под парусами потребовало небольших, но выносливых и скромно оснащенных яхт. На таких судах люди отправлялись в океанические рейсы в одиночку или с друзьями, а еще чаще — в менее продолжительные плавания. Здесь полностью господствовал принцип самообслуживания. Совсем другим был пассивный туризм на роскошных яхтах с наемными экипажами и слугами. Это был туризм богатых бездельников.
      За прошедшие годы был достигнут огромный прогресс в яхтостроении. В начальный период он был отражением общего прогресса в строительстве парусных судов, венцом которого стали быстроходные клиперы. Впоследствии яхтостроение оказалось в плену однобокой тенденции в гоночном спорте. В результате величайшие достижения в плаваниях под парусами осуществлялись не на яхтах, созданных выдающимися конструкторами, а на самодельных судах, таких, как «Спрей».
      Не следует, однако, умалять значения конструкторских достижений XIX века для развития яхтинга. Именно в XIX веке были разработаны принципы конструирования и строительства яхт на научных основах. И хотя яхтинг того времени не служил массовому парусному спорту, методы конструирования яхт и технология яхтостроения получили столь значительное развитие, что возникла возможность в случае получения соответствующего заказа создать отличное массовое судно, примером чего может служить «Звездный».
      За 400 лет развития парусного спорта в мире произошли значительные социальные перемены. Рабочий класс вел упорную борьбу за свои права и влияние на народные массы и правительства.
      Социальная база яхтинга, состоявшая вначале исключительно из аристократии, со временем расширилась: к парусному спорту стали обращаться круги зажиточного мещанства и интеллигенции. Характерным при этом был интерес, проявляемый к яхтингу в интеллектуальном мире. Многие художники, выдающиеся ученые занимались парусным спортом, находя в нем необходимую разрядку после напряженного творческого труда. Одну из встреч под парусами с великим физиком и творцом теории относительности Альбертом Эйнштейном описал в своих воспоминаниях бывший польский дипломат Ян Гавровский:

      «С пристани Эйнштейн уверенной рукой повел свою маленькую яхту «Звездный» в открытые воды: сразу было видно, что он хорошо освоился с нею. При его малоспортивном виде это казалось удивительным. Меньше чем через час Плеш начал нетерпеливо поглядывать на часы… А так как Эйнштейну хотелось еще поплавать, доктор оставил нас одних…».

      С возрастанием роли трудящихся масс в общественной жизни росло их стремление утвердить себя и в таких областях, как спорт и туризм. Наряду с изысканными клубами появилось множество малых столичных и провинциальных клубов, объединявших простых людей, таких, как, например, яхт-клуб Восточного Глостера, членом которого состоял, в частности, рыбак Говард Блэкберн.
      Скромные материальные средства яхтсменов демократических клубов не шли ни в какое сравнение с их великолепными плаваниями и замыслами. Они были готовы идти на риск ради достижения цели. Это приводило к поразительным, однако подчас и трагическим результатам. Во всяком случае, подобные начинания открыли новую эпоху, в которой парусным спортом стали интересоваться широкие массы.
      Большую роль в популяризации яхтинга сыграли пресса и литература. Именно журналисты находили и представляли миру парусников-одиночников, живо описывая их странствия, изумляясь и восхищаясь их подвигами. Благодаря прессе сообщения о подвигах мореплавателей-парусников молниеносно распространялись по свету, возбуждая всеобщий интерес и стремление молодежи к морским приключениям.
      Книги о морских путешествиях расходились большими тиражами и в переводах на многие языки. Конечно, не всякий обладал, как Слокам, литературным талантом, чувством юмора и свободно владел пером. Однако сюжеты плаваний на яхтах, морских приключений и далеких рейсов были сами по себе столь необычны, что вызывали широкий интерес к «океанским хроникам». В этот период появилось немало произведений на темы плавания под парусами. Многие писатели сами отправлялись путешествовать на яхтах. Описание такого плавания на яхте «Снарк» мы находим и у Джека Лондона. Это полные юмора приключения любителей яхтинга, купивших яхту у безответственных и недобросовестных судостроителей. Яхту, на которой «команды… не будет. Вернее, командой будет Чармиан, Роско и я. Мы все будем делать сами. Мы обойдем земной шар своими силами. Проплывем ли благополучно или потопим наше суденышко, во всяком случае, все это мы сделаем собственными руками».
      Так, шутя, замечательный писатель популяризовал идею любительского плавания под парусами, описывая предпринятое им тихоокеанское путешествие.
      В конце XIX и начале XX века гоночный яхтинг все еще оставался спортом привилегированных классов. Однако возрастал интерес к яхтингу в его более широком понимании — к парусному спорту, выходящему за рамки прибрежной гоночной трассы, не ограниченному погожими воскресными днями и коротким летним сезоном. Воображение широких масс привлекал прежде всего морской, океанский, туристический яхтинг, полный приключений и очарования морских просторов.
      Путь пионеров парусного спорта — выходцев из широких масс был нелегким. В большинстве своем они оказывались за бортом, а в лучшем случае — на задворках яхтинга. С организациями, в которые принимали всех любителей парусного спорта без различия их социального положения, не считались ни в местном масштабе, ни в ассоциациях парусного спорта, где верховодили деятели привилегированных яхт-клубов. Поэтому, кроме собственной колоссальной работоспособности и беззаветной преданности парусному спорту, энтузиасты могли уповать лишь на благосклонное отношение окружения. И конечно, достижениями своими они обязаны были лишь самим себе. Тем большей была их, как правило безымянная, заслуга в демократическом движении в яхтинге.
      С особыми трудностями сталкивался яхтинг в странах, лишенных в те времена собственной государственности. В 1913 году на политической карте Европы не было ни Польши, ни Чехословакии, ни Югославии, ни ряди других нынешних государств. Политическая неволя сопровождалась полной экономической зависимостью, а значит, и экономической отсталостью и бедностью, если не нищетой значительных частей континента. Колониальная эксплуатация лишала «цветные» народы нормальных возможностей развития, а расизм закрывал им всякий доступ в организации белых людей.
      Не удивительно поэтому, что до первой мировой войны яхтинг был распространен только в странах европейской культуры, причем наиболее передовых и индустриальных. Парусный спорт входил в жизнь людей вместе с ростом промышленности и больших городов, с расцветом цивилизации и в этом смысле сам свидетельствовал об уровне развития государства. Там же, где политические отношения не допускали развития парусного спорта под собственным флагом, стремление к освоению этого вида спорта выступало как дополнительный эмоциональный аргумент в борьбе за национальное равноправие и освобождение. Так обстояло дело прежде всего среди поляков.