Все под контролем: Кто и как следит за тобой

      Одним из факторов, повышающих стоимость медицинского обслуживания, является большое количество повторных анализов. Анализы повторяются по причине утери предыдущих результатов или потому, что пациент переходит в другое учреждение, а его записи не пересылаются. А 1997 году законотворческая инициатива Кеннеди-Кассебаума о переносимости в здравоохранении [Kennedy-Kassebaum healthcare portability legislation] стала попыткой решить проблему повторных анализов путем принуждения медицинских учреждений к принятию универсального медицинского идентификационного номера [universal healthcare identification number]. Идея законопроекта была проста: если все медицинские учреждения и врачи будут использовать одни и те же идентификационные номера, то меньше шансов, что результаты анализов будут потеряны. Основным аргументом за принятие закона было «упрощение административных процедур». Однако его реализация была временно приостановлена конгрессом, в основном благодаря протестам групп защиты приватности.
      Как только медицинские карты будут переведены в компьютерную форму, информация из них может быть использована в совершенно иных целях. Одной из простейших методик является сканирование новых записей в карте пациента при его явке и памятки с напоминанием о необходимости сдачи очередных анализов. Эти памятки напомнят, чтобы женщина сдала мазок Папаниколау (ПАП-мазок) и сняла маммограмму; проинформируют родителей о необходимости провести у детей анализ на содержание свинца; они даже могут напомнить взрослым о необходимости регулярного контроля кровяного давления и уровня холестерина. Напоминания формулируются на английском языке и печатаются на карточке пациента. Когда пациент обращается с заболеванием или приходит на профилактический осмотр, врач видит эти напоминания и во время приема назначает необходимые процедуры.
      Когда специалист по информатизации в сфере медицины из Вашингтонского университета доктор Гарольд Голдберг [Dr. Harold Goldberg] впервые предложил идею памяток своим коллегам-врачам, они посмеялись над ней, заявив, что в состоянии запомнить, какие процедуры какому пациенту требуются. Но когда программа была реализована, произошло нечто удивительное: количество анализов, которые необходимо было сдать пациентам резко подскочило.
      Сегодня такие напоминания являются стандартной практикой в медицинской индустрии. «Семнадцать различных контрольных исследований подтвердило, что напоминание врачу перед началом приема увеличивает вашу возможность [получить направление на необходимые анализы] на 70 %», – говорит Голдберг.

Компьютеризованные истории болезни: угрозы

      Врачи не строят оптимистичных иллюзий относительно угроз, которые возникают в связи с компьютеризацией историй болезни. Согласно проведенному в 1993 году Harris-Equifax опросу, 74 % врачей считают, что компьютерные системы «почти наверняка ослабят» сохранность медицинской тайны, напротив, 26 % считают, что компьютеры «могут обеспечить б ольшую конфиденциальность».
      Проблема проистекает из различия между физической и электронной формой представления. Физической формой являются записи на бумажном носителе. Они могут существовать в данный момент времени лишь в одном месте. Чтобы отправить копию этих записей по факсу, человек должен иметь к ним физический доступ.
      Основное преимущество электронных записей заключается в том, что ими легко манипулировать, но эта легкость двоякая. Маловероятно, что анализы крови в электронном виде будут утеряны. Это хорошо для пациентов, особенно тех, которые не любят, чтобы их лишний раз кололи иголкой. Но равным образом компьютерное представление данных дает возможность любопытной медсестре или практиканту подойти к оставленному без присмотра терминалу, набрать имя человека и получить доступ к результатам анализов. А поскольку к компьютерному файлу можно получить доступ одновременно с сотен расположенных по всему госпиталю терминалов, задача контроля становится неимоверно сложной.
      В отчете, опубликованном в 1997 году Национальным советом по исследованиям, выделено пять «уровней угроз» информации, хранимой в медицинских компьютерах.
      1.  Инсайдеры (законные пользователи системы), которые совершают «невинные» ошибки, приводящие к случайному разглашению конфиденциальной информации.Это могут быть такие простые ситуации, как посылка результатов лабораторного исследования по факсу на ошибочный номер или передача медсестрой записей одного пациента вместо другого.
       2. Инсайдеры, превышающие свои полномочия по доступу к информации.Просмотр является распространенной проблемой во многих электронных системах хранения информации. В Налоговом управлении всегда существовала проблема любопытных служащих, просматривающих налоговую документацию, к которой они имели доступ. Было бы наивным полагать, что госпитали могут так или иначе избежать этой беды.
      3.  Инсайдеры, которые осуществляют доступ к информации злоумышленно или с целью наживы.Во время предвыборной кампании Демократической партии в 1992 году к одному моему знакомому патологоанатому из Beth Israel Hospital в Бостоне обратился представитель прессы, желавший получить доступ к медицинским данным кандидата Пола Цонгаса [Paul Tsongas]. Репортер предложил неплохие деньги, и менее этичный врач мог бы легко достать нужный файл, не оставив при этом следов.
      4.  Физический нарушитель, получивший доступ к информации, не имея на то права.Многие госпитали полагаются на физические меры обеспечения безопасности хранимой в компьютерах информации: терминалы размещаются в специальных помещениях или за стойками, куда должен иметь доступ только допущенный персонал. Но журналист мог просто надеть белый халат, фальшивую табличку с именем и получить доступ к данным Цонгаса без посторонней помощи.
      5.  Обиженные служащие и внешние нарушители, такие как желающие отомстить пациенты или нарушители, планирующие несанкционированный доступ к информации, повреждение систем или прерывание операций.Работающий в НМО врач рассказал мне о проблеме, с которой столкнулась его группа: один из служащих – они предполагали, кто именно, – проникал в компьютер, на котором хранилось расписание работы врачей, и удалял записи о назначенных визитах пациентов. В регистратуре думали, что данное время свободно и назначали его для других; в результате на прием одновременно являлось два или три пациента.
      Существует большое количество методик, которые можно использовать для минимизации угрозы несанкционированного доступа. Например, в Beth Israel Hospital файлы некоторых пациентов помечены как VIP.Когда к этим файлам осуществляется доступ (с любой целью), имя осуществившего его сотрудника записывается в журнал; в обязанности специально назначенного человека входит регулярный аудит этих журналов для контроля того, что все попытки доступа законны.
      Кто же должен быть отнесен к категории VIP? В настоящее время госпиталь помечает файлы как VIP,если имеются достаточные основания полагать, что сотрудники госпиталя могут интересоваться информацией о данном человеке. Известные люди и политики являются первыми кандидатами на это.
      Но служащие госпиталя и члены их семей также получают данный статус, чтобы сократить число обращений к информации со стороны любопытных (или имеющих самые добрые намерения) коллег. В идеале все, кто хочет получить VIР-статус, должны получать его. Но на практике Beth Israel Hospital не уведомляет пациентов, что они имеют на это право.
      Некоторые компьютерные специалисты видят простое решение проблемы компьютеризованных историй болезни в использовании криптографических методов. Выдайте каждому копию его истории болезни, помещенную на смарт-карту. Для защиты от хищения карты сохраните копию медицинских записей где-нибудь еще и зашифруйте ее, чтобы исключить несанкционированный доступ.
      Но врачей беспокоит такой технократический подход к решению проблемы с использованием криптографии. Они опасаются, что в экстренных случаях может оказаться невозможным расшифровать или даже найти медицинские записи человека. Большинство людей, аргументируют они, не желают умирать за свое право на приватность.

Другие угрозы

      Компьютеризация подвергает приватность и другим рискам, которые только сейчас становятся очевидными. Вспомним услугу по расшифровке диктофонных записей в Индии. Что, если служащий индийской фирмы узнает имя пациента, чью запись он расшифровывает и решит продать эту информацию какой-нибудь бульварной газете в Америке? Даже если предположить, что расследование утечки информации выведет на этого служащего, трудно представить, какое адекватное наказание он может понести.
      Но компьютеризация также дает возможность обеспечить пациентам повышенный уровень конфиденциальности. Служащий в Индии не нуждается в имени пациента, чью запись он расшифровывает, – вполне хватит цифрового кода. При этом, вместо того чтобы использовать в качестве кода номер социального страхования, надо брать случайное число, время, в которое пациент был на приеме, или другой код, сгенерированный госпиталем, пославшим аудиозапись на расшифровку. Обрабатываемая запись будет, по существу, анонимной, по крайней мере с точки зрения сотрудника в Индии.
      Возможно, способность компьютеров обезличивать и скрывать информацию является причиной, по которой чуть больше половины (53 %) главных администраторов госпиталей считают, что компьютеры действительно обеспечат пациентам большую конфиденциальность. Среди руководителей страховых компаний этот процент больше – 61, по сравнению с 35 %, считающими, что компьютеры нарушают конфиденциальность.
      В чем причина различия взглядов администраторов и врачей? Возможно, она кроется в том, что администраторы знают возможности информационных технологий, а врачи видят реальное положение вещей. Врачи также знают, что любая технология, затрудняющая доступ персонала госпиталя к медицинской информации, может стоить жизни пациенту. Даже простые обезличивающие коды повышают риск того, что записи двух пациентов могут случайно перепутаться, и это может повлечь тяжкие последствия. Хотели бы вы, чтобы вам оказывали помощь в палате интенсивной терапии, где компьютеры требуют от персонала введения имени и пароля для получения доступа к анализам?
      Когда в медицинском центре Вашингтонского университета была внедрена компьютерная система доступа к медицинским данным, каждому врачу и медсестре были выданы имя и пароль. Система была спроектирована таким образом, чтобы каждое обращение персонала к информации протоколировалось в журналах. В системе даже был предусмотрен таймер неактивности, т. е., если кто-то покидал терминал, с которого он вошел в систему, через некоторое время таймер автоматически отключался. Проведенный месяц спустя анализ журналов показал, что единственным человеком, входящим в систему из одной палаты, был старший ординатор. Осмотр терминала показал, что имя и пароль этого врача были написаны на листочке и приклеены к терминалу, поэтому любой находившийся поблизости врач или медсестра могли при необходимости войти в систему под его именем.
      Сегодня мы можем представить гораздо более простое и элегантное решение проблемы учета доступа к медицинской информации в учреждениях, вроде этого медицинского центра. Во-первых, обеспечить установку терминалов в защищенных местах, чтобы только авторизованный персонал мог получить доступ к записям пациентов. После чего установить над каждым терминалом небольшую видеокамеру, чтобы записывалось изображение человека, осуществившего доступ. Создание таких систем видеозаписи вполне возможно уже сегодня.

Переосмысление медицинского обслуживания и медицинского страхования

      Большинство американцев считают записи в своих медицинских картах одной из самых критичных составляющих персональной информации. Но для медицинских объединений и страховых компаний медицинская документация всего лишь партитура для сложной игры в «музыкальные стулья». Страховая компания знает, что, если она будет ждать слишком долго, велик шанс того, что данный пациент будет перехвачен другой страховой компанией по причине того, что он или его компания изменили предпочтения, или он потерял работу, или потому, что достиг 65-летнего возраста и теперь попадает под программу Medicare – американскую социальную программу медицинского страхования для пожилых людей. Страховые компании с высокой текучестью клиентов не заинтересованы продвигать профилактическое медицинское обслуживание и закрывают глаза на ранние дешевые в лечении стадии многих заболеваний, надеясь, что когда болезни начнут прогрессировать, пациент уже будет вне их зоны финансовой ответственности.
      Если говорить о новых контрактах, то эксперты страховых компаний используют медицинские данные так же, как букмекеры используют спортивные рейтинги, – в качестве оценочных карт при расчете прибыли. Фактически такая оценка является основной работой при страховании жизни и здоровья.
      По сути, процесс экспертизы состоит в оценке соотношения прибыли от уплачиваемого клиентом страхового взноса и вероятных страховых выплат. Процесс нельзя отнести к точным наукам, но результаты тем точнее, чем больше информации соберет страховая компания. И почти не существует ограничений на то, какая информация может быть использована. Сегодня страховая компания считает, что человек с повышенным кровяным давлением или уровнем холестерина относится к группе повышенного риска и соответственно повышает для него страховые ставки; завтра страховая компания начнет изменять ставки ежемесячно, в зависимости от съеденного вами количества пиццы.
      Большинство описанных в этой главе проблем могут быть решены путем кардинального изменения системы оплаты медицинского страхования в Соединенных Штатах. Вместо того чтобы привязывать медицинское страхование к занятости (практика, существующая со времени введения контроля над заработной платой и ценообразованием в 1940 году), медицинское страхование должно быть привязано к оседлости и гражданству. Простейший способ положить конец дискриминации в медицинском страховании заключается в принятии единой государственной системы медицинского страхования. Однако сделать это невозможно по причинам политическим, учитывая объем капитала, вращающегося в страховой индустрии, – индустрии, зарабатывающей деньги на азартной игре с жизнями здоровых и болезнями больных людей.
      При отсутствии возможности глобальной реорганизации лучшим способом защиты потребителей является сочетание прозрачности и регулирования – прозрачностидеятельности страховой индустрии для предотвращения наиболее вопиющих случаев нарушения приватности и регулирования,призванного защитить потребителя в его ежедневных отношениях с медицинскими учреждениями. Без кардинальной смены политики положение будет лишь ухудшаться.

7
Купите прямо сейчас!

      Издатель Privacy JournalРоберт Эллис Смит встретился на конференции в Нью-Йорке с вице-президентом одной из крупнейших маркетинговых компаний Америки, человеком, который косвенно повинен в миллиардах непрошеных писем и почтовых карточек, каждую неделю заполняющих дома американцев. Поэтому Смит спросил вице-президента, что американцы могли бы сделать, чтобы остановить поток почтового мусора, с которым они сталкиваются каждый день.
      «Такой вещи, как почтовый мусор не существует, есть лишь мусор у людей», – поправил вице-президент Смита, удивленного одновременно искренностью и грубостью ответа.
      Заявление вице-президента абсолютно точно, если рассматривать его с позиции продавца. Все эти рекламные предложения в вашем почтовом ящике, телефонные звонки, отрывающие вас от обеда и постоянный «спам», засоряющий вашу электронную почту, являются мусором, если вас не интересует предлагаемый товар или услуга. Для вас это мусор. А для кого-нибудь другого это может быть золотой возможностью.
      Давайте теперь попробуем посмотреть на ситуацию с другой стороны – глазами продавца. Если человек не интересуется предлагаемым продуктом или услугой, с точки зрения продавца, – он мусор. Ни один нормальный продавец не хочет рассылать почту, которая отправится в корзину не будучи вскрытой.
      Самим фактом своего существования «мусорные потребители» приводят к затратам времени и денег продавца.
      Хороший продавец знает, что бесполезно рекламировать собачью еду владельцам кошек. Но маркетинг не относится к точным наукам. Когда сектор экономики, в котором крутится не один миллиард долларов, начинает наполнять конверты и шлепать на них почтовые марки, определенное количество ошибок неизбежно. Хорошие продавцы не любят почтовый мусор, потому что знают – этот мусор непосредственно обращается в недополученную прибыль. Вместо того чтобы злиться на компании, которые вторгаются в вашу жизнь, вы должны чувствовать себя виноватыми перед ними.
      Совершенно ясно, что и потребители и продавцы хотят одного – остановить поток почтового мусора и телефонных звонков. Но борьба идет за средства. Все больше потребителей борется за введение ограничений на агрессивную маркетинговую политику. Но маркетинговая индустрия выбирает другой подход. Она использует огромные хранилища персональной информации для оттачивания своих рекламных кампаний. Она использует методики обмана для вытягивания критичной информации о родителях и детях, так что все мы являемся мишенями с самого рождения. Она стремится к тому, чтобы каждая поверхность и каждый момент времени был использован в рекламных целях, чтобы потребители никогда не упускали шанса быть хорошо проинформированными.
      Вырвавшийся из-под контроля маркетинг превратился в кампанию, которая оплачивается корпорациями по безостановочному навязчивому преследованию. Эта кампания в конечном счете коснется каждого мужчины, женщины и ребенка на планете. Она должна быть остановлена.

Маркетинг и кризис познания

      Через несколько недель после того, как я купил свой первый дом, я получил почтовую карточку от биржевого брокера из Бостона, предлагавшего мне связаться с ним, чтобы обсудить, куда я могу инвестировать сбережения. Несколько дней спустя я получил карточку от чистильщика каминов, предлагавшему мне назначить время для чистки трубы.
      И брокер, и трубочист получили мое имя в Кембридже: информация о сделках с недвижимостью является общедоступной. Оба понесли некоторые затраты на эту маркетинговую акцию – в размере стоимости почтовой марки. И оба сработали впустую: после покупки дома у меня не было свободных денег для игры на бирже, а в моем доме не было камина, так что в нем нечего было чистить.
      Эти рекламные предложения оставили у меня ощущение насилия. Просто посмотрев на мое имя, эти люди решили, что они узнали некоторую персональную информацию обо мне, и попытались использовать ее для манипулирования моим поведением. Фактически сделав неверные выводы на основе неполной информации, они так или иначе ухудшили ситуацию.
      Определение целевой аудитории используется в бизнесе не одно десятилетие, но эта практика становится просто невыносимой, когда компании начинают использовать все большее количество персональной информации для повышения эффективности, нарушая нашу приватность и делая в этом процессе неизбежные ошибки.
      Просто спросите Синди Роуэн [Cindy Rowan].
      В сентябре 1995 года мать Синди Роуэн погибла в автомобильной аварии. «Она отличалась отменным здоровьем, и все испытали настоящий шок, когда это произошло, – рассказывала мне Синди в 1996 году. – После ее смерти я попросила пересылать ее почту мне домой» (в Фармингдейл, штат Нью-Джерси ).
      Заполнение уведомления о смене адреса запустило огромную рыночную машину, которую Роуэн даже не могла себе представить, машину, которую нечего и надеяться контролировать. Несмотря на гарантии в бланке (и политику правительства США), что информация о смене адреса будет использована только для перенаправления почты, очень скоро информация стала использоваться торговцами по продаже земли.
      Местный супермаркет Фармингдейла прислал матери Роуэн приветственное письмо в связи с переездом и приложил купон на бесплатный апельсиновый сок. Флорист прислал ей 10 %-ный купон-скидку на покупку цветов. Даже дантист по новому месту жительства прислал карточку – конечно, проще осматривать зубы в Фармингдейле, чем ехать за 40 миль к старому дантисту.
      Примерно в течение полугода после аварии Джейн Сейс [Jane Seiss], погибшая мать Роуэн, получала через почтовый ящик дочери больше корреспонденции, чем сама Роуэн. А почему нет? С точки зрения продавцов, Джейн Сейс имела очень перспективные характеристики. Находясь на пенсии в добром здравии (продавцы не запрограммировали свои компьютеры проверять некрологи), Сейс потенциально могла бы быть лояльным клиентом в течение многих лет. Со стороны компаний было бы глупо не связаться с ней!
      Но в данном конкретном случае каждое письмо, посланное ее погибшей матери, причиняло Синди Роуэн боль. «Я устала от этого. Это очень злило меня, – говорит Роуэн. – Я думаю, что люди, покупающие эти списки, даже не задумываются о том, какое влияние это может оказать на кого-либо».
      Американская почтовая служба обещает, что 42 миллиона запросов на смену адреса, которые она получает ежегодно, используются только для пересылки почты, но не для продажи продуктов. Примечание на бланке гласит:

      ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРИВАТНОСТИ: Заполнение этого бланка является добровольным, но ваша почта не сможет быть перенаправлена без запроса. После заполнения ваш новый постоянный адрес будет предоставляться компаниям и отдельным гражданам, которые запросят его. Это будет возможно, только еслипроситель знает ваше имя и ваш старый адрес. Используйте форму 3576 для информирования корреспондентов и издателей о смене адреса. Утверждено 39 U.S.С. 404.

      Но, как мы увидим, система, призванная защищать поток персональной информации, как и многие другие системы в бизнесе, оказалась порочной. Почтовая служба между тем имеет очень слабую позицию, чтобы протолкнуть реформы. Как я покажу далее в этой главе, Национальная программа смены адресов [National Change of Address Program] на самом деле поддерживается теми же компаниями, которые ежегодно рассылают десятки миллиардов порций «почтового мусора» сотням миллионов американских потребителей.
      Информация о сделках с недвижимостью и записи о смене адреса – всего лишь два вида правительственных данных, неправомерно используемых для маркетинговых целей. Другой богатый источник информации – данные о регистрации транспортных средств. Бесспорный лидер в этой области The Polk Company, которая торгует персональной информацией со дня своего основания в 1870 году.
      Первым продуктом Polk стал бизнес-справочник Мичигана, отсортированный по железнодорожным станциям. Цель создания этого справочника заключалась в том, чтобы облегчить покупателям, живущим рядом с одной станцией, совершение покупок рядом с другой станцией. Но вскоре компания обнаружила, что больше денег можно заработать, продавая информацию о жителях города торговцам, предлагающим товары на дому. В XX веке Polk стала крупнейшим регистратором транспортных средств. Для автомобильной промышленности Polk использует эти данные при необходимости отыскать владельцев в случае отзыва партии машин по соображениям безопасности. Для всех остальных Polk комбинирует данные о марке и модели вашего автомобиля сданными переписи населения, чтобы дать продавцам информацию о ваших доходах, стиле жизни и предпочтениях в приобретении заданных товаров.

Люби меня, люби мои приобретения

      К началу XXI века маркетинг все больше ориентируется на персональный подход. Продавцы больше не удовлетворяются толпой потенциальных клиентов, выловленных из списков рассылки или правительственных данных. Они агрессивно ищут персональную информацию и создают компьютерные системы для классификации индивидуальных клиентов.
      Сегодня большинство супермаркетов оборудовано лазерными сканерами, которые считывают штрих-код с каждой покупки и записывают его в компьютерный банк данных. Когда вы передаете служащему платежную карточку, вы фактически даете ему идентификационную карту, которая помечает покупки вашим именем. Продавцы используют эту информацию для составления подробных портретов покупателей.
      Компании сами толком не знают, что им делать со всей этой информацией. Планы, о которых они сообщают, невообразимо мягкие и невинные – вплоть до адресной рассылки купонов на Pepsi-Cola постоянным потребителям Coca-Cola. «Мы будем использовать это [портрет покупателя] для определения наших лучших клиентов, чтобы затем стимулировать их делать больше покупок в нашем магазине путем предоставления дисконтов, скидок и других подобных вещей», – говорит Норманн Цанг [Norman Tsang], директор по маркетингу Star Market в Бостоне.

Клиентская карточка супермаркета

      Большинство супермаркетов в Соединенных Штатах имеют сегодня клиентские программы. Разработанные специально для постоянных покупателей, эти программы дают клиентам скидку за подробное отслеживание всех покупок. Владельцы супермаркетов используют эту информацию в различных целях, таких как смена дизайна магазина, ценообразование и маркетинг. Но ничто не ограничивает то, как супермаркет может использовать данную информацию. Известен прецедент, когда покупатель поскользнулся и упал в торговом зале, затем выступил с иском против супермаркета, который, в свою очередь, пригрозил обнародовать информацию о том, что истец часто покупает алкогольные напитки, чтобы подпортить ему репутацию в суде. [Фото любезно предоставлено Крисом Рейли (Chris Reilley), Reilley Design]
      Но фактически данные по транзакциям – просто золотое дно. Изучая привычки отдельных покупателей в течение недель и месяцев, комбинируя их с технологиями индивидуального маркетинга, магазин может узнать, какой эффект оказывают рекламные акции на определенных посетителей. Star Market может экспериментально определить, требуется ему выпускать 10-центовые или 50-центовые купоны-скидки для стимулирования определенных категорий покупателей на совершение покупок. Он может точно установить, какие купоны приводят к увеличению продаж, а какие – нет. После этого они могут выборочно посылать купоны именно тем клиентам, которых купоны заставили сделать покупку, и не давать скидку всем подряд. Информация на уровне транзакций превращает искусство маркетинга в многовариантный научный эксперимент, в котором клиенты супермаркета выступают в роли лабораторных крыс.
      Но супермаркеты могут пойти гораздо дальше, чем обычные психометрические исследования. Согласно мартовскому номеру 1999 года Privacy Journal,многие делают это уже сегодня:
      Американское управление по борьбе с наркотиками уже запросило доступ к информации о постоянных покупателях Smith's Food & Drug Centers в Аризоне. Роберт Ривера [Robert Rivera] из Лос-Анджелеса рассказывал, что когда он повредил ногу после падения в супермаркете Vons и предъявил ему иск по этому поводу, администрация супермаркета просмотрела записи о его покупках и заявила, что использует для защиты на судебном процессе тот факт, что он покупал много ликера, и мог получить травму еще до падения в супермаркете.
      Владелец Lees Supermarket в Вестпорте, штат Массачусетс, говорит, что использует эту информацию для определения покупательных привычек своих постоянных клиентов с тем, чтобы идти навстречу их нуждам.
      Владельцы супермаркетов могут перепродавать эту информацию по своему усмотрению. Сегодня большинство данных о продажах имеют маркетинговое значение. Например Absolut Vodka может приобретать списки товаров, покупаемых вместе с водкой, для использования этой информации в будущих рекламных кампаниях Absolut, которые часто используют рекламу нескольких брендов одновременно. Но завтра эта информация легко может быть предоставлена страховым компаниям, медицинским организациям и даже правительственным следователям. Другое применение этой информации – научные исследования в области здоровья и диетологии. Информация на уровне транзакций дает возможность бизнесу и правительству обыскивать ваш дом и изучать вашу жизнь во всех подробностях, не получая на то разрешения и не переступая порог вашего дома. Не едите ли вы слишком много говядины или жирного мороженого? Не превышают ли ваши расходы уровень ваших доходов? Ваш кассовый чек расскажет об этом.

Наши тела, наши доллары

      В 1995 году я получил письмо с просьбой о пожертвовании денег от одного из крупнейших госпиталей Бостона – Beth Israel Hospital. Случайно это или нет, но незадолго до этого я обращался в этот госпиталь. Я написал письмо руководителю госпиталя с жалобой на то, что он использует карты пациентов для сбора средств. Директор ежегодного фонда госпиталя Холли Глик [Holly Glick] написала в ответ:

      Я думаю, вы согласны, что для таких учреждений, как Beth Israel Hospital, очень важно заниматься сбором средств организованным путем. Подразумевается в том числе и периодическая рассылка запросов практически всем людям, которые были когда-либо нашими пациентами, конечно, за исключением случаев, когда они умерли или есть другие причины не обращаться к ним.
      Подобные запросы не являются непродуктивными, и, поскольку деньги идут на благое дело, такая практика будет продолжаться. Безусловно, такие просьбы вызывают неловкость, однако очень важно не рассматривать эти запросы как что-то личное, но как часть общих усилий по обеспечению финансирования услуг для тех, кто не может их оплачивать, и академической деятельности нашего учреждения, которая оплачивается лишь частично.

      Холли Глик может думать, что такая практика ее госпиталя правильна, но, согласно проведенному в 1993 году Harris-Equifax опросу, 66 % американцев считает, что «неприемлемо» использовать регистрационные записи госпиталя для сбора средств.
      Маркетинговая кампания госпиталя Beth Israel этически уязвима, если рассматривать ее с позиций приватности, поскольку госпиталь рассылает просьбы о помощи не случайным людям, а лишь своим бывшим пациентам.