Дело смертоносной игрушки

      Редфилд взял переданную ему адвокатом гильзу и, вытащив из кармана лупу, несколько минут внимательно рассматривал ее.
      - Сейчас я вряд ли отвечу на ваш вопрос со всей определенностью, мистер Мейсон. Пока я могу только сказать, что на первый взгляд эта гильза действительно осталась после выстрела из данного пистолета, но для полной уверенности я должен провести тщательную экспертизу.
      - И сколько времени это займет?
      - Около двух часов.
      - Я прошу вас сделать это, - сказал Мейсон. - Я бы хотел также, чтобы вы как-то пометили эту гильзу, чтобы потом ее можно было без труда отличить от другой.
      - Одну минуту, - перебил его Маршалл. - Я еще не знаю, чего добивается защита, но, по-моему, начинается обычное затягивание и запутывание дела. Для предварительного слушания совершенно не важно, откуда взялась эта гильза. Это ни в какой степени не касается существа дела. Я прошу отклонить этот вопрос как неправомерный, несущественный и не относящийся к делу.
      Кстати, достаточно хорошо известно, что при рассмотрении подобных дел защита имеет обыкновение во время перекрестного допроса эксперта устраивать всякие фокусы с пулями, неожиданно предъявлять суду другое оружие и запутывать всех и вся.
      - Вы хотите сказать, что я пытаюсь подменить вещественные доказательства? - возмутился Мейсон.
      - Я хочу сказать, что вы пытаетесь проделать какой-то фокус.
      - Достаточно, - оборвал их судья Кент. - Мы не можем допустить пререкания сторон. Все спорные вопросы будет решать суд. Протест отклоняется. Суд поддерживает позицию мистера Мейсона и считает, что при рассмотрении дел, где на карту ставится жизнь и свобода граждан, представитель защиты должен иметь самые широкие полномочия. Если адвокат обладает достаточной смелостью и изобретательностью, чтобы избрать нетрадиционную линию защиты, которая пусть и не привычна, но вполне законна, То суд может только приветствовать это. Хотел бы также отметить, что уже были случаи, когда мистера Перри Мейсона упрекали в непривычных методах ведения допросов во время судебного заседания. И каждый раз эти упреки звучали из уст прокурора. Суд считает, что главная цель перекрестного допроса - это проверка памяти, добросовестности и профессионального мастерства экспертов и свидетелей. Любой метод, каким бы необычным он ни был, преследующий те же цели, будет приветствоваться судом. Лучше использовать нетрадиционные, иногда даже шокирующие кого-то методы, чем допустить осуждение человека за преступление, которого он не совершал. Поскольку сейчас идет предварительное слушание и все спорные вопросы разрешает суд, хочу заявить, что суд заинтересован в скорейшем выяснении всех обстоятельств этого дела. Зачем, если рассуждать логически, кому-то нужно было взять пистолет, совершить убийство, затем положить пистолет в такое место, где он обязательно будет обнаружен и его безусловно свяжут с именем обвиняемой, но предварительно еще взять на себя труд обработать напильником дуло пистолета изнутри, чтобы невозможно было идентифицировать найденные гильзы.
      - Позвольте мне ответить на этот вопрос? - обратился Маршалл к судье Кенту.
      - Буду рад, если вы хотя бы попробуете это сделать, - ответил судья.
      - Ответить на это очень легко, - сказал Маршалл. - Обвиняемая, возможно, и не планировала убийство заранее.
      Она отправилась на встречу с Мервином Селкирком и на всякий случай взяла с собой пистолет. Что произошло между ними, мы можем только предполагать: об этом знает одна обвиняемая, и она нам расскажет, если захочет. Но случилось так, что она нажала на спуск, и этим выстрелом был смертельно ранен Мервин Селкирк. Потом она вернулась в комнату, которую занимала в доме супругов Дженнингс, и, поскольку она не знала, что после выстрела след остается не только на пуле, но и на ободе гильзы, то, по всей вероятности, сделала попытку обработать напильником внутреннюю поверхность дула, чтобы в будущем нельзя было доказать, что смертельный выстрел был сделан именно из этого пистолета.
      - А потом положила пистолет к себе под подушку? - спросил судья Кент.
      - Да, ваша честь, я предполагаю, что именно так она и поступила. Все указывает на это.
      Судья Кент с сомнением покачал головой.
      - Дело в том, - продолжал Маршалл, - что накануне пистолет был оставлен на столе в холле. При других обстоятельствах пистолет положили бы обратно - в ту же комнату, на то же место, где он обычно хранился. Но в ту ночь комнату занимала обвиняемая. Поэтому-то пистолет и остался лежать в холле, практически у всех на виду.
      Обвиняемая вышла из комнаты и на цыпочках осторожно спустилась по лестнице. Мы можем предположить, что Мервин Селкирк либо назначил ей свидание, либо нашел какой-то способ связаться с ней. Итак, она спустилась вниз, увидела лежащий пистолет и решила прихватить его с собой. И вот вам результат - убит человек.
      Когда она вернулась в дом, пистолет был у нее с собой.
      Она поднялась наверх, в свою комнату, чтобы собраться с мыслями и решить, что делать. Испугавшись, что во время расследования и особенно баллистической экспертизы выяснится, что роковая пуля была выпущена именно из этого пистолета, она напильником обрабатывает дуло изнутри.
      - А затем беспечно кладет пистолет под подушку? - повторил судья Кент с изрядной долей скепсиса.
      - Да, ваша честь. Должно быть, она боялась, что оставила на пистолете отпечатки пальцев, и решила сказать, что просто взяла его со столика в прихожей и принесла в свою комнату. Она не могла предположить, что экспертиза обнаружит обработку ствола пистолета напильником и что сделано это было уже после рокового выстрела.
      Какое-то время судья Кент обдумывал его слова, затем сухо сказал:
      - Все сказанное вами говорит о том, что у вас имеются свидетельские показания, подтверждающие эту версию.
      - Совершенно верно, ваша честь.
      - Суд будет иметь это в виду. Но в настоящее время данная версия представляется суду маловероятной.
      - Суд должен еще учесть, что на пишущей машинке, найденной неподалёку от места преступления, был обнаружен четкий отпечаток пальца обвиняемой, нервно добавил Маршалл.
      - Суд учтет все имеющиеся в его распоряжении улики, - прервал его судья. - И у вас будет возможность высказать свою точку зрения при их обсуждении с представителем защиты. Пока же, как я понимаю, вы еще не закончили опрос свидетелей?
      - Да, ваша честь.
      - В таком случае продолжайте. Со своей стороны суд предлагает свидетелю Редфилду провести тщательную экспертизу гильзы, переданной ему мистером Мейсоном. Если я правильно понял, мистер Мейсон, у вас есть веские основания настаивать на этой экспертизе, видимо, от ее результатов зависит ваша версия преступления?
      - Да, ваша честь.
      - Свидетель Редфилд должен ознакомить суд с результатом экспертизы после перерыва, - заключил судья Кент.
      Маршалл встал:
      - Обвинение вызывает свидетельницу мисс Фрэнсис Делано.
      Фрэнсис Делано, молодая женщина в форме стюардессы, вышла вперед, произнесла слова присяги и прошла к месту для свидетелей. Судья Кент бросил на нее ободряющий взгляд.
      Маршалл начал допрос:
      - Чем вы занимаетесь, мисс Делано?
      - Я стюардесса в авиакомпании "Юнайтед эйрлайнз".
      - На каких рейсах?
      - Преимущественно из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско и обратно.
      - Вечером семнадцатого числа вы были заняты в рейсе Сан-Франциско Лос-Анджелес?
      - Да.
      - Вы можете назвать время вылета?
      - Самолет взлетел в восемь пятнадцать.
      - Теперь повернитесь лицом к обвиняемой и скажите, видели ли вы ее когда-нибудь?
      - Да, конечно. Она летела этим рейсом.
      - Ваша честь, нет необходимости спрашивать об этом, - поднялся Перри Мейсон. - Этот факт уже установлен. Нет необходимости вызывать свидетельницу, чтобы подтвердить то, что и так известно.
      - Я не собираюсь останавливаться на этом, - парировал Маршалл и повернулся к свидетельнице. - Теперь, мисс Делано, не объясните ли вы нам, что происходит с приобретенными билетами?
      - Билет представляет собой книжечку, каждый листок заполняется по одной форме. При заполнении билета благодаря копировке получается несколько копий, которые отрываются на каждом контрольном пункте по пути следования пассажира. Таким образом, при прибытии в конечный пункт на руках у пассажира остается корочка с последней копией билета.
      - Сейчас я покажу вам документ и попрошу объяснить нам, что это такое.
      - Могу я взглянуть на это? - спросил Мейсон.
      - Конечно, конечно. - Маршалл был сама любезность.
      Он подал Мейсону сложенный в несколько раз окровавленный кусочек плотной бумаги и после того, как Мейсон внимательно осмотрел его, передал бумагу свидетельнице.
      Девушке достаточно было одного взгляда.
      - Это та самая последняя копия авиабилета, которая остается у пассажира. То есть, я имею в виду, если у пассажира билет в один конец.
      - И на этом билете стоит имя Норды Эллисон?
      - Совершенно верно.
      - И что это значит?
      - Это значит, что билет был продан мисс Норде Эллисон.
      - Это ее почерк?
      - Скорее всего, это почерк служащего, выписавшего билет. На билете не обязательно должна стоять подпись пассажира, но эта последняя копия билета всегда выдается на руки пассажиру и служит контрольной квитанцией.
      - Перекрестный допрос, - объявил Маршалл.
      - Вопросов нет, - ответил Мейсон.
      - Обвинение вызывает свидетеля Гарри Нельсона.
      Пока Нельсон шел к месту для свидетелей, Мейсон повернулся к Норде Эллисон.
      - Этот билет весь в крови, - прошептал он. - Должно быть, его обнаружили на теле Мервина Селкирка. Вы действительно виделись с ним той ночью?
      - Даже и не собиралась.
      - Как же у него оказался ваш авиабилет?
      - Не имею ни малейшего представления, - прошептала она.
      - Куда вы положили билет?
      - Сунула в сумочку.
      Мейсон нахмурился.
      - Если вы обманываете меня или сами ошибаетесь, то ждите неприятностей, - пообещал он.
      Нельсон принес присягу и показал, что, как окружной коронер, он осматривал одежду, которая была на Мервине Селкирке, когда его доставили в морг. Он сказал, что копию авиабилета, которую опознала выступавшая перед ним свидетельница, он обнаружил в правом кармане пальто, надетом на Мервине Селкирке.
      - Перекрестный допрос, - объявил Маршалл.
      - У защиты вопросов нет, - ответил Мейсон.
      В этот момент к судье Кенту осторожно подошел секретарь и стал что-то шептать ему на ухо.
      Мейсон воспользовался случаем и снова повернулся к Норде Эллисон:
      - Той ночью сумочка всегда была при вас?
      - Не могу ручаться, но, по-моему, да.
      Мейсон стал еще более мрачным.
      - Этот билет здорово спутал нам все карты, - прошептал он. - Придется вам как можно более убедительно объяснить, каким образом он оказался у Селкирка. А ведь судья Кент до сих пор был на нашей стороне. Он уже почти созрел, чтобы прекратить дело за недостаточностью улик. Этот пистолет у вас под подушкой не произвел на него того впечатления, на которое рассчитывал обвинитель. Но билет усложнил дело.
      Судья Кент поднял голову:
      - Господа, я вынужден просить представителей обвинения и защиты пройти в мой кабинет. Возникли неожиданные обстоятельства, связанные с этим делом, требующие незамедлительного и конфиденциального обсуждения. Я могу заверить обе стороны, что только исключительный случай вынуждает меня обратиться к вам с этой необычной просьбой. Заседание суда откладывается до двух часов. Прошу вас, господа, пройти в мой кабинет.
      К Норде Эллисон подошел полицейский, чтобы отвести ее обратно в камеру.
      - Подумайте хорошенько об этом билете, - обратился к ней Мейсон. Что-то здесь не так, что-то не сходится...
      Подождите-ка! У вас была с собой дорожная сумка?
      - Да, конечно.
      - Вы сдавали ее в багаж?
      - Да.
      Мейсон заторопился:
      - В некоторых авиакомпаниях служащие прикрепляют багажную квитанцию к корешку авиабилета. Как было у вас?
      - Ну... наверное, мне кажется, что так.
      - А когда вы прилетели в Лос-Анджелес, вас встречали Лоррейн и Бартон Дженнингс?
      - Да.
      - И вы отдали багажную квитанцию Бартону Дженнингсу, чтобы он получил вашу дорожную сумку?
      - Нет, не Бартону, - возразила она. - По-моему, это была Лоррейн. Насколько я помню, Бартон пошел подогнать машину, а Лоррейн забрала у меня квитанцию. Я оторвала квитанцию и отдала ей, а она... Подождите минутку.
      Она могла забрать вместе с ней и авиабилет.
      - Обдумайте это хорошенько, - посоветовал Мейсон. - Ведь каким-то образом ваш билет попал же к Мервину Селкирку. Вам тоже придется давать показания, и все эти люди будут ждать от вас правдоподобного объяснения.
      - Я... я действительно не помню, мистер Мейсон.
      Я, конечно, не уверена, но мне кажется, что я оторвала багажную квитанцию от корешка билета, а сам билет бросила в сумочку. Я почти уверена, что так оно и было.
      - Послушайте же меня, - яростно зашептал Мейсон. - Вы не должны говорить об этой своей уверенности. Если вы скажете, что ничего точно не помните, я сумею убедить судью Кента, что вы отдали багажную квитанцию вместе с билетом Бартону Дженнингсу, чтобы он получил вашу сумку, а там уж пусть Бартон Дженнингс крутится, как хочет, и объясняет, что там произошло с вашим билетом: оставил он где-нибудь, выбросил или положил в карман. Но когда вы...
      - Нет, - решительно перебила его Норда. - Чем больше я об этом думаю, тем больше уверяюсь в том, что я оторвала квитанцию от корешка и отдала ее Лоррейн Дженнингс. Ее муж отправился за машиной, а Лоррейн предложила сходить за моим багажом. Я помню, как она стояла с моей сумкой, потом подъехал Бартон Дженнингс. Носильщик перенес мою сумку в машину, и Бартон сунул ему что-то в руку. А билет я положила в сумочку.
      - Пусть так, - задумчиво сказал Мейсон. - Но вы все-таки еще поразмыслите над этим. Я сейчас пойду к судье Кенту, посмотрим, что он скажет. Наверняка произошло что-то важное, иначе он не прерывал бы так неожиданно судебное заседание.
      Глава 15
      Мейсон вошел в кабинет судьи Кента.
      У окна спиной к нему стоял Маршалл. Сам судья Кент был еле виден из-за своего огромного стола, а рядом с ним устроился Горас Ливермор Селкирк.
      - Ну вот наконец и вы, мистер Мейсон, - нетерпеливо сказал судья. Садитесь же. И вы тоже, мистер Маршалл. Перед нами возникла довольно серьезная проблема, и решить ее мы должны сообща.
      Мейсон сел, Маршалл последовал его примеру.
      Судья Кент бросил взгляд на часы.
      - Я позвонил окружному прокурору Гамильтону Бюргеру и попросил его приехать сюда. Он обещал быть с минуты на минуту.
      Дверь распахнулась, и в кабинет вошел слегка запыхавшийся Гамильтон Бюргер.
      - Добрый день, - поздоровался он.
      - Здравствуйте, мистер Бюргер. Вы не знакомы с Горасом Ливермором Селкирком?
      Селкирк встал и протянул руку.
      - Рад познакомиться с вами, мистер Бюргер, - произнес он приветливо.
      - Не имея удовольствия знать вас лично, мистер Селкирк, - улыбаясь и тряся ему руку, сказал Бюргер, - я слышал ваши выступления и ту речь на банкете. Очень, очень рад встрече, мистер Селкирк.
      - Садитесь же, джентльмены, - нетерпеливо произнес судья Кент. - У мистера Селкирка сообщение чрезвычайной важности, оно непосредственно связано с сегодняшним делом. Я решил, что при сложившихся обстоятельствах будет лучше, если мы обсудим вопрос конфиденциально. Я думаю, что все, о чем мы сейчас узнаем, не предназначено для печати, и надеюсь на вашу поддержку.
      Бюргер коротко кивнул Мейсону, сел и приготовился слушать.
      Горас Селкирк слегка откашлялся.
      - Вы знаете, господа, что я отец Мервина Селкирка, убийство которого вы сейчас расследуете. У Мервина Селкирка остался семилетний сын Роберт, мой внук. Обстоятельства сложились так, что Роберт теперь последний в роду Селкирков и мой единственный наследник, ведь Мервин был моим единственным сыном, и других детей, кроме Роберта, у него не было.
      Селкирк сделал секундную паузу, и в комнате повисла напряженная тишина.
      - Сейчас у меня не осталось никого, кроме Роберта, - вновь заговорил Селкирк. - Мать Роберта в свое время оставила моего сына и после развода вышла замуж за Бартона Дженнингса. Эта женщина мне не по душе. Я считаю ее хитрой, злой и беспринципной интриганкой. Она твердо уверена, что я не доживу до совершеннолетия Роберта, и прекрасно понимает, как много выиграет, оставшись единственным опекуном мальчика после моей смерти.
      Больше того, умело используя вполне понятную любовь Роберта к матери, она постарается извлечь определенные материальные преимущества из своего положения, какие бы меры я ни принял, чтобы уберечь от нее состояние Роберта. Я, безусловно, сделаю все возможное, чтобы помешать ей запустить руки в наше богатство, но полностью нейтрализовать ее не смогу - ведь Роберт очень впечатлительный мальчик, и ей будет чрезвычайно легко использовать его привязанность в своих целях.
      Судья Кент недовольно ухмыльнулся:
      - Простите, мистер Селкирк, но какое это имеет отношение к рассматриваемому сегодня делу? Я глубоко сочувствую вашему горю. Трагическая гибель сына, безусловно, нанесла вам тяжелую душевную травму, вы пережили эмоциональное потрясение. Однако мне кажется, что все рассказанное вами, - дело сугубо личное, семейное.
      - Это далеко не личное дело, - холодно прервал его Горас Селкирк. Ведь вы не знаете самого главного. Дело в том, что моего Мервина убил его собственный сын Роберт Селкирк.
      - Что вы сказали?.. - Гамильтон Бюргер даже привстал от удивления, не веря своим ушам.
      Судья Кент наклонился вперед, ловя каждое слово Селкирка.
      - Я знаю, что говорю, и ручаюсь за каждое свое слово, - продолжал Селкирк. - Мистер Мейсон тоже в курсе дела. Я уверен, что мистер Перри Мейсон, наш знаменитый адвокат, приберегал эту новость под конец, чтобы одним ударом спасти свою клиентку и эффектно выиграть дело. Но мне кажется, мистер Мейсон, что даже ради торжества справедливости не стоит втягивать моего внука в это дело. Ведь обнародование всех обстоятельств оставит на его имени несмываемое пятно.
      - Вы сказали, что Роберт застрелил отца? - еще раз переспросил судья.
      - Лоррейн Дженнингс намеренно использовала Роберта Селкирка, чтобы убрать со своего пути моего сына, - холодно сказал Селкирк. - По договору о разделе имущества, составленному при разводе, она получила кое-какие деньги, а теперь, когда Мервина нет в живых, она не только получает дополнительные средства, оговоренные в этом договоре, но и Роберт становится наследником всего остального имущества Мервина. Лоррейн остается опекуном сына до его совершеннолетия, что также сулит ей немалую выгоду.
      Гамильтон Бюргер бросил подозрительный взгляд на Мейсона:
      - Мне кажется, мистер Селкирк, нам было бы полезно услышать все, что вам известно. Я хотел бы иметь полную уверенность в том, что ваши слова не являются частью того хитроумного плана, придуманного адвокатом Мейсоном, чтобы спасти свою клиентку от обвинения в убийстве.
      В деле достаточно улик, прямо указывающих на Норду Эллисон как на убийцу Мервина Селкирка.
      - Нисколько не сомневаюсь в этом, - не скрывая раздражения, произнес Селкирк. - Но все эти улики были тщательно сфабрикованы, и обмануть они могут вас, а не меня.
      - Вы можете это доказать? - вмешался в разговор судья Кент.
      - Доказательств более чем достаточно, - ответил Селкирк.
      - Может быть, вам стоит рассказать нам все с самого начала?
      - Я не хотел вмешиваться в это дело, - чуть подумав, начал Горас Селкирк. - Бывшая жена моего сына, Лоррейн Дженнингс, дьявольски хитрая и проницательная женщина, все время плетущая интриги. В своей ненависти к моему сыну она дошла до того, что сделала семилетнего мальчика невольным убийцей своего отца. Я не отличаюсь повышенной чувствительностью, но искренне люблю своего единственного внука и прошу вас поверить мне.
      У ребенка развили ненормальный интерес к огнестрельному оружию. Его просто приучили смотреть все фильмы со стрельбой, эти, как их, вестерны. А потом Лоррейн позволила ему взять в руки настоящий пистолет, автоматический "кольт-вудсмен", который сейчас фигурирует на суде в качестве улики, и играть им! Она уверяла его, что пистолет не заряжен, но ничего не говорила, когда мальчик во время игры наводил его на кого-нибудь из присутствующих и делал вид, что спускает курок.
      - Вы в этом уверены? - с недоверием в голосе спросил судья Кент.
      - Есть свидетели таких игр, - ответил Горас Селкирк. - Соседи Дженнингсов иногда наблюдали за тем, что происходит у них в доме, и видели, как мальчик играл боевым пистолетом, как наводил пистолет на прохожих и щелкал курком.
      Судья Кент нахмурился.
      Горас Селкирк тяжело вздохнул и продолжал:
      - Когда мальчик привык играть пистолетом, привык делать вид, что стреляет, и привык к тому, что пистолет никогда не заряжен, Лоррейн оставила Роберту пистолет, в котором был патрон. Убедив моего сына, что он должен устроить ребенку сюрприз, она заставила его подойти к навесу, где обычно спал мальчик. Затем все произошло именно так, как она и планировала. Роберт услышал шорох шагов, когда отец подходил к нему. Была глубокая ночь, ребенок крепко спал перед тем, как шаги разбудили его. Он страшно перепугался, а под подушкой у него был заряженный пистолет. Он поднял его, прицелился туда, откуда доносился шорох, и спустил курок. И пуля поразила моего сына.
      Мой сын дополз до своей машины, которая стояла перед домом, оставляя кровавый след на траве. Он влез в машину и поехал, надеясь найти помощь. Он знал, что доктор, которому он всецело доверял и который помог бы ему, не сказав никому ни слова, по пятницам играет в покер в загородном клубе "Сан-Себастьян". Он поехал туда, по-видимому не понимая, насколько серьезна его рана. Он еще успел поставить машину на стоянку и тут, не успев позвать на помощь, потерял сознание. Спустя какое-то время он умер.
      Я могу доказать каждое сказанное мною слово, и у меня есть веские основания полагать, что все это также хорошо известно и мистеру Мейсону. И я приехал сюда, чтобы помешать принести в жертву моего внука.
      - Что вы имеете в виду? - спросил судья Кент.
      - Перри Мейсон уже успел расспросить соседей Дженнингсов, - ответил Селкирк. - С некоторыми он беседовал лично, а кого-то по его поручению расспрашивали детективы из частного сыскного агентства, чьими услугами он часто пользуется в таких случаях. Он уже знает, что выстрел прозвучал из-под навеса, где обычно спит мальчик. Он знает, что в результате выстрела кто-то серьезно ранен, что этот человек полз, оставляя на траве кровавый след, и что Бартону Дженнингсу пришлось встать чуть свет и смывать этот страшный след струей воды из шланга.
      Мистеру Мейсону известно, что моему внуку разрешали играть автоматическим пистолетом двадцать второго калибра, что мальчика обучили обращаться с оружием, целиться и спускать курок. Мистер Мейсон уже успел навести справки, и все эти данные, а также показания свидетелей у него на руках.
      Я думаю, что после перерыва мистер Мейсон собирался вызвать для допроса Бартона Дженнингса и спросить его, действительно ли мальчику позволяли играть пистолетом.
      Затем, мне думается, адвокат планировал доказать, что в ту роковую ночь, с пятницы на субботу, у мальчика был при себе пистолет и что есть люди, видевшие тот кровавый след, тянувшийся по траве до самой обочины дороги.
      И тогда мистеру Мейсону осталось бы обратиться к суду с просьбой вызвать моего внука, чтобы расспросить его. Я бы хотел уберечь Роберта от этого кошмара. Он очень милый, очень хороший мальчик. И он уже догадывается, что в ту ночь что-то произошло. Он не уверен, что застрелил кого-то, но он помнит, как спустил курок, и догадался, что пистолет был заряжен. Он помнит, что направил пистолет на кого-то, кто хотел войти под навес, где стояла его кровать.
      Бартон Дженнингс пытался убедить моего внука, что это был просто страшный сон, а в действительности ничего не случилось. Не знаю, насколько ему это удалось, но знаю точно, что Роберт не подозревает о том, что человек, которого он видел ночью у своей постели, был его отец.
      И уж конечно не подозревает он о том, что убийство, моего сына его, Роберта, руками было частью хладнокровно задуманного и тщательно подготовленного плана, созревшего в голове его преступной матери.
      Мистер Мейсон представляет здесь интересы Норды Эллисон. Я понимаю, что, будучи ее адвокатом, он выполняет свой долг, делая все от него зависящее для ее оправдания. Кроме того, мистер Мейсон славится мастерством эффектно выигрывать свои дела. Полагаю, что он задумал сделать допрос Бартона Дженнингса самым драматическим моментом в этом судебном разбирательстве. Бартон Дженнингс не выстоит против мистера Мейсона. Драматический эффект этого дела еще раз подтвердит профессиональное мастерство Перри Мейсона, а на имя моего внука на всю жизнь ляжет черное пятно.
      Горас Селкирк замолчал, остановив свой тяжелый взгляд на Мейсоне.
      Прокурор Гамильтон Бюргер выудил из кармана сигару, обрезал кончик и закурил.
      Судья Кент бросил вопросительный взгляд на Гамильтона Бюргера. Потом посмотрел на Мейсона и перевел взгляд на суровое лицо Селкирка.
      - Вы рассказываете вещи, в которые трудно поверить, - сказал он.
      - Я знаю, о чем говорю.
      - У вас есть доказательства?
      - Безусловно.
      - Какие?
      Селкирк тяжело вздохнул:
      - Я могу привезти сюда моего внука Роберта Селкирка через полчаса. Я прошу вас об одном, судья Кент, поговорите с мальчиком наедине, ведь вы, как человек, часто сталкивающийся с проблемами молодежи, сможете легко найти с ним общий язык. Я предлагаю вам выслушать его, и вы сразу убедитесь, что я говорю правду.
      Судья Кент нахмурился:
      - Это все совершенно не по правилам. Я не имею права идти на такие послабления ни одной из сторон.
      - Я могу только уважать вас за это, - сказал Селкирк. - Но как гражданин - и гражданин, пользующийся некоторым влиянием в обществе, - я считаю, что ваша главная задача - восстановление справедливости. А разве справедливо и человечно позволить мистеру Перри Мейсону вновь блеснуть перед публикой своими способностями, если цена этому - сломанная жизнь семилетнего ребенка? Кроме того, судья Кент, всем известно, как вы заботитесь о соблюдении прав молодежи, которая, в силу своей недостаточной защищенности, часто становится орудием и жертвой взрослых преступлений.
      И снова судья Кент бросил быстрый взгляд на Гамильтона Бюргера.
      Гамильтон Бюргер не спеша вынул изо рта сигару и выпустил к потолку колечко синеватого дыма. Весь его вид говорил о том, что он безмятежно наслаждается ароматом сигары.
      Мэнли Маршалл вытянулся на своем стуле, стараясь сохранить максимальную невозмутимость.
      Казалось, безмятежный вид Гамильтона Бюргера безумно раздражает судью.
      - Вам уже что-нибудь известно об этом деле? - обратился он к прокурору.
      С минуту Бюргер внимательно рассматривал кончик своей сигары, зажав ее между толстыми пальцами. Затем задумчиво произнес:
      - Не могу сказать, что я совсем не в курсе этой истории. Я разделяю ваши сомнения относительно необычности нашего совещания и предпочел бы, чтобы слушание дела проходило в зале суда. Я также не намерен говорить сейчас о том, что известно обвинению, чтобы не упрощать задачу представителю защиты. Я просто не имею на это права.
      Судья Кент повернулся к Мейсону:
      - Вы слышали все, что рассказал нам мистер Селкирк?
      - Да, я все слышал.
      - Как вы считаете, много ли правды в его словах?
      - Могу сказать лишь, что кое-что в его рассказе соответствует истине. Но я бы хотел задать ему один вопрос.
      Мейсон повернулся к Горасу Селкирку:
      - Как я понял, вы очень привязаны к своему внуку, мистер Селкирк?
      Лицо Селкирка на секунду смягчилось, затем снова посуровело.
      - Этот мальчик - единственный продолжатель рода Селкирков, - сказал он тихо. - Единственный, кто сможет поддержать честь и гордость семьи. А я горжусь нашими семейными традициями. Я очень люблю Роберта и готов отдать все на свете, лишь бы жизнь его не была сломана.
      - И вы хотели бы стать его единственным опекуном и воспитателем?
      - Это само собой разумеется.
      - Я так не думаю, - сказал Мейсон. - Мне бы хотелось получить прямой ответ на свой вопрос.
      - Вы не имеете права допрашивать меня, - вспыхнул Селкирк. - Вы планировали эффектно выиграть это дело и думали, что я не догадываюсь, какую ставку вы делали на допрос Бартона Дженнингса. Для этого у вас уже достаточно информации. Вы знаете и о кровавых следах, которые он смывал утром, и обо всей этой истории с пистолетом.
      - А вам известно что-нибудь об этих кровавых следах? - обратился судья к Гамильтону Бюргеру.
      - Откровенно говоря, да, ваша честь, - ответил Бюргер. - И если уж на то пошло, то я считаю, что ни мистер Селкирк, ни Перри Мейсон не знают всего об этом деле.
      Полагаю, что лучше всего продолжить обсуждение этого дела в зале суда.
      Судья задумался, барабаня пальцами по столешнице, потом остановил взгляд на Перри Мейсоне:
      - Это правда, что Роберту Селкирку позволяли играть пистолетом, мистер Мейсон?
      - Я думаю, да.
      - Тем самым пистолетом, который фигурирует на суде и считается орудием убийства?
      - Похоже что так, ваша честь. Но это вовсе не означает, что именно этот пистолет - орудие убийства.
      - А я уверен, что именно из этого пистолета был убит Мервин Селкирк, возразил Гамильтон Бюргер.
      - Я не считаю этот факт доказанным, - отпарировал Мейсон.
      - Мистер Мейсон, у вас есть свидетели, готовые подтвердить, что видели на траве следы крови? - спросил судья Кент.
      - Мне рассказал об этом один из соседей Дженнингсов.