Эта властная сила

– Ты слишком беден, чтобы устроить нам праздник?

От стыда у Шейна зарделись щеки и покраснела шея. Его жена ничего не знала о бедности. Как она могла понять, к примеру, его беспомощность, когда он смотрел, как плачет его маленькая сестренка, глядя на лавку кондитера, а он ничего не мог купить ей?

В доме Патрика Макенны никогда не было праздников, и дети никогда не получали подарков. И на Рождество в том числе. По сравнению с тем, как жил он и его братья и сестры, Дерри и Джастис были просто богачами.

– Джастис уже вырос из игрушек, – сказал он грубо. – А что до Дерри, то чем меньше она будет ожидать от меня, тем легче ей будет здесь жить.

– Ты это серьезно? – спросила Кэтлин.

– Испеки им печенья или что-нибудь в том же духе. Дети любят печенье.

– Что, только печенье на рождественский стол?

– Многие дети были бы счастливы, если бы ели, как наши. Мясо каждый день и пирог по субботам.

– Но твоим детям и не приходится голодать, – настаивала Кэтлин. – У их отца шестьсот акров земли, дом, конюшни и много еще чего...

– Черт возьми, женщина! Ты что, не понимаешь? Да, у меня есть Килронан, ноу меня нет денег до тех пор, пока я не продам скот. Все, что у меня было, я отправил тебе, чтобы ты приехала сюда.

Ее гнев сошел на нет. Кэтлин в изумлении уставилась на него.

– Ты хочешь сказать, что у тебя ни гроша за душой?

– Вот именно.

– Но почему ты мне ничего не сказал?

Он с шумом выдохнул.

– В семье мужчина должен заботиться о финансах, а не женщина...

– Ну что за вздор! Жена должна быть напарником своему мужу. Я знаю, каково это – быть без денег. После того, как мой отец умер, мы с Морин с трудом находили средства на еду и дрова.

– Мой дядя оставил Килронан в долгах, Кейти. И я до сих пор расплачиваюсь с ними. Если бы у меня были деньги, я бы ни секунды не колебался, чтобы потратить их на тебя или детей.

– Я чувствую себя такой дурой, – сказала она. – Упрекала тебя в жадности совершенно без причины. Прости меня, Шейн.

– Нет-нет, это я виноват. Я должен был раньше тебе все рассказать, но это все моя гордость. Для меня проще терпеть твои упреки в скупердяйстве, чем признаться, что я тот же, кем и был, – грязный ирландец без шиллинга в кармане.

Кэтлин покачала головой.

– Я помогу тебе заработать деньги.

– Да? И каким же образом? Ты можешь помочь нам подковать лошадей?

– Не надо смеяться надо мной. Я говорю вполне серьезно. Я могу работать в школе. Или я могу продать что-нибудь из вещей, которые я привезла из Ирландии.

– Я не позволю своей жене торговать своими шмотками на углу. Ты лучше займись тем, чем положено: заботься о детях, благоустраивай дом. А я буду думать обо всем остальном.

Он уже начал думать о том, как удовлетворить просьбу Кэтлин. И тут он вспомнил о человеке в Сент-Луисе, который сделал ему выгодное предложение.

– Но я хочу помочь, Шейн, правда хочу.

– Ты можешь мне помочь, – заверил он ее. – И тебе предстоит серьезно потрудиться в ближайшие две недели. Я еду в Сент-Луис.

– Зачем? Ты ничего раньше об этом не говорил. Можно я поеду с тобой?

– Это по делам. – Он взял ее за руку. И ему понравилась ее мягкая нежная кожа. Он не хотел, чтобы ее руки превратились в такие же, как у Мэри. – Ты не можешь поехать со мной. Я хочу вернуться до Рождества.

– Но почему? – потребовала она объяснений. – Почему именно сейчас, когда на дворе такая плохая погода?

– Поверь мне, я знаю, что делаю.

– Но я не хочу, чтобы ты уезжал. Он поцеловал ее.

– Твои слова – музыка для ушей мужа, дорогая. Это хочет услышать каждый мужчина.

Глава 18

Кэтлин открыла кухонную дверь и посмотрела в фосфоресцирующее серое небо. До Рождества оставалось два дня, и Шейна не было уже полторы недели. Она не ожидала, что он вернется из Сент-Луиса до вчерашнего вечера, но погода ухудшилась, и Кэтлин начинала волноваться.

И зачем она спорила с ним из-за детских подарков к Рождеству? Если бы она только знала, что у Шейна проблемы с деньгами! Он пытался ей сказать, но она как-то не подумала, что в Америке земля не означает деньги. Она лишь надеялась, что ее ошибка не заставит Шейна заложить в Сент-Луисе Килронан или сделать что-нибудь столь же безрассудное.

Восемь лет замужем, а как мало они знают друг о друге! Если бы они были вместе с самой свадьбы, они бы давно разгладили все шероховатости в своих отношениях. Или хотя бы привыкли к странностям друг друга.

Интересно, удастся ли им когда-нибудь избавитьс) от взаимного недоверия, которое так усложняет их жизнь? И умрет ли в Шейне память о Сериз? Он говорил, что на его руках ее кровь, но при этом он отрицает, что убил ее. Ах, как бы ей хотелось надеяться, что Шейн и Джастис говорят ей правду.

Кэтлин очень соскучилась по Шейну. Но хотя она не видела его с тех пор, как он ускакал на Чероки, она все же намеревалась воплотить в жизнь свои планы на Рождество. Будут ли подарки, нет ли, но у детей должен быть праздник.

Они с Мэри напекли пирогов, а Урика запекла дикую индейку, которую накануне подстрелил Джастис. Гейбриел срубил в лесу и притащил огромное рождественское полено, чтобы по традиции сжечь его в камине в рождественскую ночь. А Кэтлин украсила дом ветками падуба, сосны и даже веточками омелы, правда, за ними Джастису пришлось лезть в заросли молодого ивняка.

Дома, в старой доброй Ирландии, еще до того, как картошка сгнила на корню, когда мама и папа были еще живы, Рождество было волшебным праздником. Мама играла на большой ирландской арфе, а папа – на клавесине. Арфу привезла из Греции ее прабабушка. А Морин чудесно пела под звуки этого волшебного инструмента. Стоило ей закрыть глаза, и она почти слышала звуки музыки, а со двора как будто раздавался детский хор.

Кэтлин погрузилась в воспоминания. Те времена казались ей бесконечно далекими. Здесь, в Миссури, в этом году музыки не будет. Кэтлин, конечно, знала какие-то ирландские песенки, но ее голос близко не походил на голос сестры. Кроме того, она не рискнула бы петь без аккомпанемента.

Сегодня Кэтлин хотела поехать к Томпсонам и пригласить их на рождественский ужин. Ей казалось, что это неправильно, – враждовать с единственными соседями на многие мили вокруг. Несмотря на то что в прошлом между ними произошло немало конфликтов, Кэтлин верила, что если Шейн и Эрл Томпсон узнают друг друга получше, то смогут уладить все свои разногласия.

Кэтлин очень не хватало женской компании. Ей отчаянно хотелось поговорить с кем-нибудь по душам. С кем-нибудь, помимо Мэри и Урики. У Мэри было доброе сердце, несмотря на сварливость и напускную грубость, но она была скорее тетушкой, нежели подругой. А Урика... та вообще практически не говорила. Кэтлин очень скучала по сестре и подругам из графства Клэр. Несмотря на все странности Рейчел, она была лишь немногим младше Кэтлин, именно поэтому хозяйка Килронана надеялась найти с ней что-то общее.

Но Мэри стояла насмерть против затеи Кэтлин пригласить Томпсонов на ужин.

– Здоровяк Эрл – он не как Макенна. Ты идти туда, делать проблемы.

– Но ведь до дома Томпсонов недалеко, верно?

– Недалеко. – Мэри указала на тропку, уходящую со двора. – Томпсоны жить на конце эта дорога.

– Вот и славно. – Хотя отношения между Томпсонами и Макенной были натянутыми и Здоровяк Эрл принес немало неприятностей Килронану, Кэтлин была уверена, что ей лично ничто не угрожает на землях соседей.

Кэтлин тепло оделась для поездки и захватила с собой корзину со студнем, колбасу и свежие булочки. Джастис пошел на конюшню, чтобы оседлать ей лошадь. Она решила ехать на Божьей Коровке. Несмотря на любовь Шей-на к Бесси, Кэтлин не желала показываться на глаза Рейчел верхом на муле.

– Макенна не понравится, что ты уехать, – стояла на своем Мэри.

– Но ведь Макенны нет дома, так? А если Макенны нет здесь, чтобы принять решение, то я должна сделать это за него, – твердо сказала Кэтлин.

Гейбриела также не было – он проверял изгородь и скот. Если бы ковбой был здесь, то непременно настоял бы на том, чтобы поехать с ней, а она хотела сделать все одна.

Даже Джастис хотел составить ей компанию, но она не взяла его с собой. Кэтлин старалась избежать негативной реакции Томпсонов. Ну а благородная женщина, посетившая соседей с приглашением на праздничный обед, безусловно, не должна их насторожить.

Джастис молча наблюдал, как Кэтлин садится в седло.

– Я надеюсь на тебя, Джастис, – сказала она. – На тебе лежит ответственность за Дерри и женщин.

Джастис нахмурился, но лишь этим проявил свое недовольство, провожая Кэтлин взглядом. Божья Коровка высоко держала голову, вышагивая по узкой тропе. Лошадь шла мягко, словно гусиным шагом. Прошло минут десять, и Кэтлин услышала сзади шум приближающейся лошади. Джастис нагонял ее галопом на своем пони. Парнишка взмок, как и его животное. Шляпа с него слетела и болталась за спиной.

– Что случилось? – спросила Кэтлин. Джастис протянул ей старый кремневый пистолет.

– Возьми. Если я тебе понадоблюсь, просто выстрели в воздух.

– Все будет в порядке. – Кэтлин позабавила готовность Джастиса пожертвовать своей жизнью ради нее. Она захотела потрепать его по голове. – Но я возьму пистолет и посигналю, если ты будешь мне нужен.

Их глаза встретились, и Кэтлин поняла, что месяцы, которые она потратила, пытаясь достучаться до его сердца, не пропали зря.

– Я горжусь тобой, Джастис, – сказала она. – И отец бы тобой тоже гордился. Но сейчас ты должен мне довериться. Ничего плохого со мной не случится. Все это американское геройство...

– Все это не помогло моей маме. – В его бездонных обсидиановых глазах вспыхнула боль. – Хотя, конечно, она была далеко не леди.

– Наверное, ты прав, она действительно не была леди. Но это не должно мешать тебе любить ее.

– Но я ее не люблю. – И Джастис добавил такие грязные слова, что Кэтлин даже не сразу поняла их смысл.

– Сериз любила тебя, Джастис. Не важно, кем она была, но она любила тебя. Ее последние слова были о тебе, Джастис. Она попросила Шейна заботиться о тебе как о родном сыне.

– Единственный человек, которого она любила, это она сама. Ей и на Макенну было наплевать.

Кэтлин усиленно думала над ответом.

– Может быть, у некоторых любовь выражается иначе. Откуда ты знаешь, что она не любила Шейна?

– Потому что он застукал ее, хотя она и пыталась не допустить этого.

Кэтлин покачала головой:

– Я не понимаю.

– Ну... как тебе объяснить... Застукал в семейном смысле.

– Тогда откуда она знала, что ребенок был от Шейна, если... – Кэтлин попыталась задать вопрос поделикатнее, – если в ее жизни были и другие мужчины?

– Ты, наверное, хотела сказать, «если она была шлюхой»? – Джастис густо покраснел под своим бронзовым загаром. – у нее было полно мужиков, но только на один раз.

Она расплачивалась с Толстушкой Розой танцами и жульничеством за карточным столом.

– А-а-а... – Кэтлин отвела взгляд.

– Так что в ее брюхе был ребенок Макенны, тут все без обмана. Но она от него избавилась.

Кэтлин хотела сказать что-то по поводу того, что Сериз попросила денег на это у Макенны, но слова застряли у нее в горле.

– Я видел эту штуку... – продолжал Джастис, – маленькая такая, не больше... – Мальчик пнул пони, чтобы подъехать поближе. – Ты плачешь? Не надо, не плачь.

Кэтлин вытерла глаза.

– Извини, – сказала она, всхлипывая, – просто слышать такое из уст ребенка...

– Я не ребенок.

– Да, ты, конечно, не ребенок. – Она выдавила из себя улыбку. – Это было неправильно с ее стороны... сделать это и... и позволить тебе увидеть.

– Она завернула это в шарф и велела мне выкинуть в реку, ну... ту, что течет за заведением Толстушки Розы.

– О, Джастис! – воскликнула Кэтлин. Это какой же надо быть матерью, чтобы заставить своего сына пройти через такое зло!

Но парень лишь пожал плечами.

– Я видал и похуже.

– Надеюсь, что нет.

Джастис надел шляпу, и Кэтлин заметила, что он сдвинул ее так, чтобы было как у Шейна.

– Я не сделал так, как она сказала, – сознался он. – Я спустился к берегу Миссури, но я не смог выкинуть это, как она велела. Я плеснул ему на голову немного воды – я думаю, это был мальчик, хотя трудно было понять. Людям ведь нужно имя. Священники всегда говорят какое-то имя. Так что я назвал его Гейбриел.

– Гейбриел – хорошее имя. – Кэтлин хотела протянуть руку и погладить его по голове. Но она знала, что, если сделает что-нибудь подобное, он тут же ретируется.

– Потом, посреди ночи, я пролез на кладбище за церковью и захоронил его под большим мраморным ангелом. Думаю, там ему будет хорошо.

– Конечно, Джастис, там ему будет очень хорошо. – Слезы снова покатились по ее щекам, но она не могла удержать их. – А Шейн об этом знает?

– Нет, о том, что я сделал, он не знает. – Мальчик выглядел смущенным и в то же время, очевидно, испытывал огромное облегчение. – Сериз сказала, что это не ребенок, а просто... штука. Она просила денег у Макенны, чтобы избавиться от ребенка, но он сказал ей, чтобы она рожала и что он позаботится о нас.

Кэтлин закусила щеку изнутри, чтобы не разрыдаться, и почувствовала во рту соленый вкус крови.

– Сериз наврала ему, – продолжал Джастис. Он говорил так монотонно, словно его уже давно все это не волновало. – К тому моменту ребенок уже лежал рядом с ангелом. Она принимала яд. Толстушка Роза всем своим девочкам давала яд, если они были беременны.

– Сериз и Макенна поругались из-за ребенка в тот самый вечер, когда ее убили?

Джастис кивнул.

– Вот уж поругались, так поругались. Они оба напились тогда, как портовые шлюхи. Сериз била его своими кулаками и расквасила ему нос. Но он никогда не отвечал ей. Она орала на него, обзывала как попало, а потом схватила нож и попыталась ударить. Вот тогда он действительно разозлился и отшвырнул ее на кровать. Но Макенна не убивал ее. Многие говорят, что это он сделал, потому что нож был его, но он этого не делал.

Кэтлин не могла вымолвить ни слова. Оналишьсхватилась покрепче за поводья лошади, чтобы пальцы ее не дрожали.

– Откуда ты все это знаешь, Джастис? Ты был там? – Джастис пожал плечами. – Ты видел, кто убил твою маму?

– Может быть. – Джастис с такой силой натянул поводья, что его пони едва не встал на дыбы. – Делай, как я тебе говорю, – велел он, – стреляй, если понадобится помощь. – Затем развернул лошадку, хлестнул по ее шее, и она припустила обратно по тропе, оставив Кэтлин размышлять над его неожиданными откровениями.

То, что Джастис уверил ее в невиновности Шейна в смерти Сериз, приободрило Кэтлин. Она, безусловно, никогда не думала всерьез, что ее муж способен убить женщину, но порой тлетворные подозрения вползали в ее голову.

Шейн считал, что их ребенок умер вместе с Сериз, поэтому оплакивал не только смерть подруги, но и нерожденного малыша. И все же он нашел в себе силы забыть о боли и взять на воспитание мальчика Сериз.

Кэтлин посмотрела на пистолет. Он был ей без надобности, но она понимала, что Джастис никогда не простит ей, если она просто выбросит его. Поэтому она засунула его в мешок с булочками.

Затем она тронула кобылу пятками в бока, и та поспешила по тропе, застоявшись на месте.

Как много вопросов...

Холодный ветер дул Кэтлин в лицо. Она даже подума-лаг не повернуть ли ей назад.

Если не Шейн убил Сериз, то кто тогда? Мысль о том, что это мог быть и Джастис, была слишком страшной, чтобы принимать ее всерьез. Но кто? И за что? И если Джастис знал правду, то почему он хранил молчание?

И почему Джастис выбрал имя Гейбриел для ребенка? Может ли так статься, что мальчик знал Гейбриела до того, как Макенна привез его в Килронан. Или, быть может, Гейбриела, Мэри Красный Жилет и приемного сына Шейна связывало нечто большее?

Божья Коровка так резко остановилась, что наездница едва не вылетела из седла. Кэтлин подняла голову и увидела перед собой ворота. Мэри говорила ей, что изгородь была границей между Килронаном и землями Томпсонов.

Кэтлин спешилась, сняла жерди, провелалошадь и поставила жерди на место. А вот залезть обратно в седло без специальной подставки было ой как непросто. Она подвела Божью Коровку к изгороди и использовала нижнюю жердь, чтобы приподняться и достать ногой до стремени.

Оказавшись снова в седле, Кэтлин тронула поводья, и лошадь пошла по еле видной тропе. Вдалеке слева от нее паслись коровы с большими длинными рогами. Она беспокойно поглядывала в их сторону, но им явно не было никакого дела до нее, они были поглощены своим занятием.

Тропка вилась по низинке, а затем уходила в рощу. Когда Кэтлин выехала из леса на большое поле, то увидела впереди приземистый рубленый дом и хозяйственные постройки.

Когда она поравнялась с первым загоном, на нее начали лаять две гончие.

– Эй, – крикнула она, – есть кто-нибудь?

– Что это у нас тут? – Из конюшни вышел мужчина в кузнечном фартуке. Это был один из наемных рабочих Здоровяка Эрла. Кэтлин узнала его, потому что он приезжал вместе с остальными к ним в Килронан. Она решила, что это и есть тот рабочий, которого уволил Шейн и который перешел к Томпсону. Она силилась вспомнить его имя.

– Как поживаете? – спросила Кэтлин. – Я приехала повидать мистера Томпсона и мисс Рейчел Томпсон.

– Мисс Рейчел, говорите? – спросил он с какой-то издевкой. В одной его руке была пара подков, в другой молот. Он бросил инструменты наземь и пошел к ней.

Кэтлин попыталась объехать его.

– Не так быстро. – Ухмыльнувшись, он показал желтые зубы. Его грязное лицо несколько дней не видало бритвы. – Макенну и его людей здесь не любят.

– Немедленно отпустите мою лошадь, – сказала Кэтлин скорее гневно, чем испуганно.

– Экая пылкая! Старина Нейтлюбит таких баб. – Он положил свою грязную руку на ее юбку.

Кэтлин не колебалась ни секунды. Она схватила сумку с булочками и ударила ею наглеца. Тяжелый мешок шмякнулся о голову мерзавца с радующим слух глухим стуком. Он отпустил поводья и схватился за подбородок. Кэтлин подхватила поводья, и лошадь встала на дыбы, ударив копытом в грудь мужчины. Тот повалился наземь. Кэтлин с трудом удержалась в седле, но не выпустила из рук мешок с булками и пистолетом.

– Что здесь происходит? – Из дома выбежала Рейчел Томпсон с ружьем в руках.

Нейт Боун поднялся на ноги, держась за грудь. Из его ноздрей текла кровь. Он яростно бросился на Кэтлин, но Рейчел выстрелила в воздух, и он остановился.

Кэтлин успокоила лошадь. Шляпа ее слетела, волосы разметались, но она все еще была в седле и крепко сжимала в руке поводья.

– Что ты здесь делаешь? – удивилась Рейчел. Кэтлин указала на ковбоя:

– Этому грубияну надо преподать урок вежливости. Он посмел протянуть руки к моей лошади и ко мне лично. Уж не знаю, что здесь, в Миссури, считается хорошими манерами, но в Ирландии его затоптали бы лошадьми.

Рейчел резко обернулась к Нейту:

– Ах ты, сукин сын! А ну тащи свою жалкую задницу обратно и подковывай лошадей. Еще раз забудешься – и можешь собирать свои манатки.

– Твой брат еще поговорит с тобой по этому поводу. – Нейт утер лицо, размазав кровь.

– Да пошел этот Бо! И ты вместе с ним! – Рейчел погрозила ему ружьем. – Проваливай с глаз моих.

Грязно ругаясь, Нейт убрался восвояси. Когда его спина скрылась в дверях конюшни, Рейчел повернулась к Кэтлин.

– Пожалуй, это была плохая идея.

– И часто тебе приходят плохие идеи? – спросила ее Рейчел.

– Да частенько.

Они рассмеялись.

– Раз уж ты здесь, можешь спешиться. – Рейчел махнула ружьем в сторону дома. – Пока Здоровяк Эрл не вернулся, я по меньшей мере могу угостить тебя тем, что здесь выдают за кофе.

Кэтлин протянула ей мешок с булочками.

– Я тут принесла хлеба и...

– Да я уж чую. – Рейчел улыбнулась, и на секунду ее странное лицо со слишком большим ртом и тяжелым подбородком сделалось привлекательным. – Похоже, очень тяжелый хлеб, учитывая, как досталось черепу этого недоумка.

– Вообще-то, – созналась Кэтлин, – там пистолет.

– Пистолет? – недоверчиво переспросила Рейчел. – Вот это да! – Она снова рассмеялась. – Пойдем внутрь, отдохнешь с дороги.

Помолившись на всякий случай, Кэтлин спешилась и последовала за Рейчел к дому.

Одноэтажная рубленая конструкция состояла из множества пристроек и причудливой формы крыши. Два основных строения соединялись единой крышей, из которой торчали четыре каменные трубы. Окна располагались, подчиняясь какой-то странной хаотичной логике. Было их немного, и были они малы размером.

Из дома выскочили несколько собак. Их яростный лай и завывания добавились к гвалту первых двух гончих, которые не замолкали с самого начала. Кэтлин привязала лошадь и вошла в дом.

Внутри было идеально чисто, но сильно пахло собаками. Рейчел указала на стул возле длинного стола, а сама достала из шкафа турку и поставила ее на чугунную кухонную печь.

– Надеюсь, ты любишь крепкий черный кофе?

– Конечно. – Кэтлин вообще не любила кофе, но у нее хватило такта не сказать об этом.

За чашечкой кофе Кэтлин объяснила Рейчел причину своего визита, а та развернула угощения и вернула холщовую сумку и оружие.

– Если выстрелишь из него, – сказала Рейчел, ткнув пальцем в пистолет, – то приземлишься на задницу со своей кобылы. Отдача ужасная. А дыра, если попадешь куда, такая останется, что теленка через нее прогнать можно. В следующий раз, если мужик какой с тобой шутковаться начнет, так ты ему только покажи эту штуковину, он сам отстанет. – Она рассмеялась своей шутке и щедро намазала ломоть хлеба джемом. – Клевая вкуснятина. Мамаша моя такую готовила. Жаль, померла раньше, чем я всему у нее научилась. Я такая же сластена, как и она была. Так вот.

– Если хочешь, я могу научить тебя готовить много всяких вкусностей. Это просто.

– Да... тебе, поди, просто. – Рейчел тяжело посмотрела на Кэтлин. – Наш племенной, Начез, пропал где-то, слыхала небось?

– Нет, не слышала ничего.

– Выскочил из загона и не попрощался. За ним две кобылы увязались. Так до сих пор найти не могут. Неспроста это все. Индейцы разве удержатся не спереть трех лошадей, когда они сами по себе дикуют? Им же все равно, из-за одной лошади их вздернут или из-за трех, верно?

– Ау нас уже давно все спокойно. Шейн уехал в Сент-Луис, но...

– Уехал, говоришь? – Рейчел слизала с пальцев джем. – Гейбриел говорил, что Макенна, – она покраснела, – то есть, миссис Макенна...

– Да ну что ты, просто Кэтлин, или Кейти, если тебе так удобней. Мы же соседи. Давай договоримся называть друг друга просто Кейти и Рейчел.

Рейчел встала и налила себе еще чашечку кофе. Она и Кэтлин предложила, но та едва ли смогла бы хоть ложечку проглотить. Кофе был таким крепким, что глаза на лоб лезли, а на языке была горечь.

– Я с Гейбриелом... – Рейчел понизила голос. – Понимаешь, Гейбриел мне нравится. Он, может, и индеец, но он хороший друг. Если отец чего узнает, так он Гейбриела просто линчует. Для него хороший индеец – это... сама знаешь. – Она пожала плечами. – Ну да ладно, не о том я. Гейбриел сказал мне, что Макенна пока домой не вернется. Если отец его найдет, то все.

– Ничего не понимаю, – сказала Кэтлин взволнованно.

– Он думает, что Шейн украл нашего племенного и увез его продавать в Сент-Луис. А сейчас они с Бо ищут везде Начеза. Все парни там ищут, кроме этого бестолкового Нейта. Отец оставил его здесь на тот случай, если Макенна сам заявится. – Рейчел подмигнула Кэтлин. – Моя работа. Хитро, да?

– Но Шейн ничего не крал. Уж не знаю, зачем он уехал в Сент-Луис, но только ваши лошади тут ни при чем.

– Я-то это знаю. Да и отец, черт возьми, тоже понял бы, если б головой думал. Да только Бо, стервец, капает ему на мозги изо дня в день. Хрень всякую несет... Ой, извини, я ругаюсь много. Меня, видишь ли, Кейти, вовремя не научил никто говорить толково. Так что ты уж меня принимай такой, какая есть, с потрохами.

– Все хорошо, Рейчел, ты мне очень даже нравишься, – честно сказала ей Кэтлин. – Мое приглашение на ужин и все, о чем мы говорили, в силе.

Рейчел кивнула и потянулась за очередной булочкой.

– Не знаю, как все пойдет, – сказал она, – но иногда случаются странные вещи.

Глава 19

Утро двадцать четвертого декабря выдалось серым и холодным. Дождь со снегом хлестал по промерзлой земле. Ледяной ветер задувал в окна и выл в трубах. Кэтлин вылезла из-под одеяла, стараясь не разбудить Дерри. Когда погода совсем разладилась, Кэтлин, боясь, что Дерри разболеется, перебралась к ней в комнату. Здесь было теплее, да и вдвоем они грели друг друга.

Кэтлин не хотела признавать, что, несмотря на присутствие малышки под боком, ей было одиноко в постели. Но ее успокаивала мысль, что Дерри с ней теплее.

Малышка спала, шумно посапывая. Ее розовый ротик обычно был приоткрыт, а одну руку она забрасывала за голову. Кэтлин не смогла удержаться и поцеловала Дерри в макушечку. Как чудно малышка пахла! В раю обязательно должно так пахнуть.

Кэтлин улыбнулась, подоткнула одеяльце под Дерри и поправила подушку, чтобы девочка не упала с постели.

– Милая моя, что бы со мной ни случилось, у меня всегда будешь ты.

Ступни Кэтлин обожгло холодом, она направилась к печи и подкинула еще одно полено. Стены Килронана были достаточно толстыми, чтобы противостоять зимним ветрам Миссури, но никакая печь не сможет вытравить влагу из воздуха и сделать полы теплыми в такие мрачные и промозглые дни.

Кэтлин торопливо натянула шерстяные носки и ботинки. Затем нашла и надела свою самую теплую кофту. Ей не терпелось скорее посмотреть, не приехал ли Шейн домой этой ночью. Но она все же нашла время, чтобы тщательно расчесаться и спрятать волосы под шапочку.

Она сделала все, что могла, чтобы дом был готов к встрече Рождества. Она даже подготовила подарки для каждого члена семьи. Для Шейна она нарисовала миниатюру, изображающую Джастиса, и спрятала ее в шелковый мешочек. Джастису она хотела подарить отцовские часы и новую рубашку. Урике – серебряный медальон. А шикарную мамину шаль из тончайшей шерсти она хотела преподнести Мэри.

Но вот что подарить Гейбриелу, она ума не могла приложить. Ее сундуки были почти пусты или же забиты старой маминой одеждой, из которой при желании можно было что-нибудь перешить. Но среди всего этого не было ни подходящей по ткани, ни тем более по размеру вещи, чтобы сшить рубашку для ковбоя. Ей вообще казалось, что у нее едва ли найдется что-либо, что может заинтересовать Гейбриела. В конце концов она решила подарить ему «Робинзона Крузо». История ему так понравилась, что Кэтлин надеялась, что он оценит подарок, хотя и не сможет его прочитать.

Для Дерри Кэтлин готовила маленькие подарки все лето: тряпичная кукла, ожерелье из потертых жемчужин, срезанных со старых перчаток. Но лучшим подарком Кэтлин считала мешочек с маленькими серыми камушками из ручья, на которых были написаны буквы алфавита. Она также сшила ей плащик с капюшоном из красного плотного хлопка с бархатной окантовкой благородного голубого оттенка.

Для праздника все было готово, но Кэтлин знала, что ля нее дом будет пустым, если Шейн не вернется вовремя из своего путешествия. Он обещал, что будет дома к Рождеству, но время летело слишком быстро, а его все не было.

А что, если ее Шейн попал в плен к индейцам, или упал с лошади и сломал ноги, или провалился в ручей? Если он погиб где-то на пути от Сент-Луиса до Килронана, посреди диких лесов, то она никогда не узнает, что с ним случилось. От страха Кэтлин стало нехорошо. У нее и прошлым вечером болел живот, но тогда она отнесла это на счет кофе, выпитого у Рейчел.

Спускаясь по лестнице, она услышала смех Гейбриела, доносившийся из кухни. Неужели Шейн приехал? Вот было бы здорово! Приятное предвкушение заставило ее поторопиться.

Ворвавшись на кухню, она увидела у камина фигуру в черном плаще и широкополой шляпе. Человек стоял к ней спиной и грел руки у огня. Кэтлин почувствовала укол разочарования. Человек этот не был ни высок, ни широк в плечах. Это не мог быть ее муж.

Гость обернулся и улыбнулся.

– Рейчел? – Кэтлин, конечно, надеялась, что девушка придет к ним в гости, но она не ждала ее раньше Рождества. – Добро пожаловать, – тепло сказала она.

– Кейти. – Рейчел скинула на спину шляпу. Кэтлин заметила, что девушка забрала волосы в причудливый клубок и вплела в них сыромятный кожаный ремешок. – Надеюсь, ты не против, что я приехала чуть раньше? До ужина может выпасть много снега.

Кэтлин кивнула Мэри и Урике. Джастис и Гейбриел сидели за столом, с аппетитом уплетая кукурузные лепешки с медом. Гейбриел не сводил взгляда с Рейчел.

– А твой отец и брат? – спросила Кэтлин.

– Это вряд ли. Они встретят Рождество как и всегда – напившись до чертиков.

Мэри указала на турку с готовым кофе.

– Вот спасибо, – сказала Рейчел, – замерзла, как собака.

Кэтлин взяла плащ Рейчел.

– Поставь ботинки на печь, чтоб просохли, а я найду тебе теплые носки.

Рейчел с блаженной улыбкой потягивала кофе. Урика присела на краешек скамьи по другую сторону стола.

– Я перекусила, прежде чем поехать к вам, но погода такая, что аппетит нагуляла на целого медведя. Макенна еще не вернулся?

Джастис холодно посмотрел на нее.

– Нет, – ответил он неприязненно.

– Дрянная погода, – снова сказала Рейчел и посмотрела на Гейбриела, затем к себе в тарелку.

– Макенна найдет дорогу домой, – ответил Гейбриел и отвел от гостьи взгляд. – Рейчел привезла Джастису новую попону. Красную в черную полоску.

Рейчел покраснела.