Эта властная сила

Она выжила, потому что никогда не ждала, что к ней на помощь явится мужчина и спасет ее. Она до сих пор дышит только потому, что уже давным-давно отучила себя быть дублинской леди. Вопрос лишь в том, как убедить это животное в штанах, что она тоже чего-то стоит? Есть только один способ. Она вздохнула и подошла к мулу.

– Тише, Бесси, хорошее животное. Вот так, моя хорошая, – сказала она, гладя мула по холке.

Бесси запрядала ушами, скосила на Кэтлин глаза и попятилась.

– Нет-нет, Бесси, стой спокойно. Стой, тебе говорят, или я отдам тебя Мэри, и она сдерет с тебя шкуру и поджарит на медленном огне, – сказала Кэтлин отчаянно.

Бесси замерла, словно поняла все, до последнего слова.

Шепча молитву вполголоса, Кэтлин засунула ногу в стремя, подтянулась и перекинула ногу через седло. Бесси пошла вперед.

– Тпру!

Но Бесси не останавливалась. Тогда Кэтлин натянула поводья. Мул встал как вкопанный.

– Да, – обрадовалась Кейти. – Вот умница! Устроившись в седле, она хлопнула Бесси по шее, и та пошла вперед.

– Быстрее, ну же!

Вскоре мул перешел на рысь, а затем пустился в галоп.

Въехав во двор, Кэтлин облегченно вздохнула. С первого взгляда все выглядело как обычно. Она увидела Дерри и Мэри на крыльце. А Шейн, Гейбриел и Джастис разговаривали с Рейчел Томпсон рядом с загоном.

Шейн все еще был в седле. Джастис свесился с верхней жерди загона и слушал разговор.

Дерри подняла голову и увидела Кэтлин. Девочка помахала тете и вернулась к своему занятию – страшненькой кукле, которую для нее сделала Мэри. Сама Мэри тоже заметила Кэтлин, кивнула ей, но ничего не сказала. Лицо, как всегда, ничего не выражало, но, похоже, она тоже внимательно вслушивалась в разговор.

Бесси сама подошла к Чероки и кобыле Рейчел. Мул протянул морду и ткнулся в плечо лошади. Шейн посмотрел на жену.

– Ты уже здесь? – Он кивнул на Рейчел. – Она говорит, что вчера кто-то снова зарезал их корову.

– А кто стрелял?

– Гейбриел пальнул в воздух, чтобы я приехал, – объяснил Шейн.

– Хороша лошадь, – ухмыльнулась Рейчел, кивнув на Бесси.

– А мне нравится, – сухо ответила Кэтлин, – у нее очень мягкий ход.

– Да уж, конечно! – Рейчел сняла шляпу и вытерла пыльное лицо рукавом. Она была все в тех же мужских штанах. Впрочем, волосы ее были чисто вымыты и заплетены в косу.

Кэтлин не могла не признать, что у Рейчел красивое лицо, когда она улыбается.

– Так ты говоришь, что твой отец потерял корову?

– Не потерял, – сказала Рейчел и надела шляпу. – Кто-то срезал все мясо со спины.

– Но ведь это преступление в здешних краях, верно?

– Одно из самых страшных. Твой муж прошлой зимой повесил конокрада. – Рейчел посмотрела на Гейбриела, ища поддержки. – Так или нет?

Гейбриел кивнул.

Кэтлин стало нехорошо, но она стиснула зубы, чтобы не дать Рейчел насладиться ее слабостью. Да, известие о том, что ее Шейн убил человека, нанесло ей очередной удар.

– Не забивай Кейти голову такой ерундой, Рейчел. – Шейн спешился и помог Кэтлин спуститься со спины мула. – Я осудил конокрада. Но он был не просто конокрад. Они с подельником поймали и изнасиловали молодую индианку. Я настиг их слишком поздно, чтобы помочь девушке, и его дружку удалось уйти. Девушка умерла, и я похоронил ее. А потом отправил ублюдка на встречу с дьяволом.

– Почему ты не передал его констеблю? – потребовала объяснений Кэтлин. – Ведь даже в Миссури должны быть законы, запрещающие убийство.

– Нет, когда белый убивает индейца, он не несет наказания, – сказал Гейбриел. – Даже если бы Макенна притащил ублюдка в ближайший участок, не получив пулю в спину от его подельника, то какие у него были доказательства? Его слово против слова насильника и убийцы. Но даже если бы законники признали этого гада виновным, то не за убийство.

– Последний раз за убийство индейца арестовали Джеба Хаммера. Насколько я помню, Джеб отделался месяцем принудительных работ и штрафом, – добавил Шейн. – Джастис, отведи животных, сынок.

Джастис запрыгнул в седло Чероки прямо с изгороди, а Шейн подал ему оборванный повод мула. Джастис обогнул кобылу Рейчел и поскакал к конюшням.

– Знаешь, какой штраф за убийство индейца в Миссури? – спросил Шейн.

Кэтлин покачала головой.

– Два доллара.

Кэтлин посмотрела на него округлившимися глазами. Она не верила своим ушам.

– Это возмутительно!

Рейчел кивнула, соглашаясь:

– Присяжные тоже так решили, но судья думал иначе. Очевидно, ему нужно было расплачиваться по долгам в баре, так что кое-кому пришлось раскошелиться за такой приговор.

Лошадь Рейчел проводила взглядом Чероки и Бесси до конюшни, а когда они скрылись из виду, нервно загарцевала.

Гейбриел погладил кобылу по шее и прошептал ей что-то на ухо. Лошадь успокоилась и ткнулась носом в ладонь индейца.

– Ты с ней по-индейски говорил? – спросила Кэтлин.

Гейбриел кивнул.

– Сказал ей, какая она красивая.

– Ты хорошо ладишь с лошадьми, – сказала ему Рейчел.

– Я люблю лошадей.

– Оно и заметно. – Рейчел посмотрела на Шейна. – Мне пора ехать. Здоровяк Эрл из меня дух вышибет, если узнает, что я явилась сюда и предупредила тебя о злодеях.

– Удивительно, что он еще не обвинил меня во всех грехах, – ответил Шейн, криво усмехаясь.

– Это первое, что пришло в тупую башку Бо, а ты же знаешь, отец даже не задумывается всерьез над тем, что говорит мой братец. Здоровяк считает тебя последним негодяем, дебоширом и бузотером, но сказать, что ты убил нашу корову ради мяса, было бы слишком даже для него.

– Твой отец становится мягче с годами. Сдает старик, не находишь? – спросил ее Шейн. – Принимает мою сторону в споре с Бо.

Рейчел рассмеялась:

– В споре с Бо он примет даже сторону сатаны. И это факт. Тебя это удивляет? Ты когда-нибудь видел более никчемный кусок коровьего дерьма, чем Бо Томпсон? Несправедливо было со стороны Господа позволить индейцам продырявить моего брата Эла, а Бо оставить в живых. – Она посмотрела на Кэтлин. – Если встретишь этого кретина, держись от него подальше. Он трусливый, как койот, и злой, как индюк. – Она насадила шляпу покрепче. – Только один человек может сравниться с Бо по тупости. Это недоумок Нейт Боун, которого отец подобрал после того, как ты выставил его со своей фермы. Никогда не видела такого придурка. Никакого терпежу с лошадьми и стреляет, как будто ему Бог глаза выколол.

– Я его прогнал из-за того, что он ненавидит индейцев. Он не мог работать с Гейбриелом. А твой отец напрасно его нанял.

– Тут не поспоришь. Но ты же знаешь отца, он на все готов, лишь бы тебя позлить. Даже взять на работу худшего ковбоя в округе, если его выгнал ты.

– Ты приглядывай за Нейтом Боуном, приглядывай за ним пристально. Не исключено, что все наши беды из-за него. Если я поймаю его за чем-то непотребным, то одним повешенным будет больше. Но Рейчел покачала головой.

– Вряд ли это Нейт. Он трусливый слизняк, но один человек не сможет столько вреда причинить. Здоровяк Эрл считает, что это индейцы, и на этот раз у меня есть все основания думать, что он прав. Я слышала, что коров режут и на пастбищах Джона Махи, около Твин-Форкс.

– Может, конечно, Здоровяк Эрл и прав, – отреагировал Шейн. – Но так или иначе, этому пора положить конец. Спасибо, Рейчел, что приехала предупредить.

Она улыбнулась:

– Ладно, держи порох сухим. А если серьезно, то не заходи на землю Томпсонов ни под каким предлогом, отец приказал стрелять всякого, кто попадется на глаза.

– Учту.

Гейбриел вышел вперед.

– Я провожу тебя до границы, мне все равно надо скот перегнать с дальних пастбищ. Мы с Макенной решили, что стоит держать животных поближе.

– Да, – подтвердил Шейн, – я пригоню мулов и коров с восточного пастбища, а ты, Гейбриел, займешься западным.

– Я не Белоснежка, Гейбриел, – сказала Рейчел, – за мной не нужно таскаться по всей округе.

Кэтлин заметила, как потеплел взгляд Рейчел, когда Гейбриел все же вскочил в седло своего пятнистого скакуна. От ее внимания также не ускользнуло и то, что Рейчел подождала индейца, и то, что они поехали бок о бок, молча, как старые добрые друзья, которым приятно просто помолчать в компании друг друга.

– Как ты справилась одна с Бесси? – спросил Шейн, положив руку на плечо Кэтлин.

– Что?

– Я говорю, как ты добралась без моей помощи?

Он наклонился и коснулся своими губами ее губ. Кэтлин почувствовала легкое головокружение, но остановила Шейна.

– Иногда с тобой труднее, чем с любым мулом.

На ужин в этот день было печально известное рагу из зайчатины с шалфеем в исполнении Мэри. На гарнир индианка подала какой-то корень, по вкусу напоминающий картофель, и дикую зелень, сбрызнутую жиром от бекона. Ну и естественно, Мэри напекла большое блюдо своих лепешек.

Разнообразия ради Мэри положила все в новую фаянсовую посуду. Кэтлин было любопытно, что бы подумали ее мама и бабушка, если бы узнали, что из их фамильного фаянса вкушают пищу индианка, ковбой и Шейн Макенна. Пожалуй, маму больше всего расстроило бы последнее.

Обычно после ужина мужчины поднимались из-за стола и шли по своим делам, а женщины, как водится, оставались убирать со стола. Но сегодня у Кэтлин были другие планы. Она подождала, пока Джастис справится со своей порцией, и достала из-под фартука книгу.

– Я обещала Дерри почитать после ужина, надеюсь, вы не возражаете, если я почитаю сейчас? Здесь хорошее освещение.

Не дожидаясь ответа, она открыла зеленую книгу в богатом кожаном переплете. Это была «Тысяча и одна ночь», переведенная с арабского Эдвардом Лэйном[5].

Дерри вскарабкалась на колени к тете, и Кэтлин на-ала читать мягким, спокойным голосом. Прочитав несколько страниц, она украдкой взглянула на присутствующих. Гейбриел внимательно слушал. Джастис делал вид, что его бесконечно интересует хлеб, хотя на самом деле он только катал его по тарелке.

Когда Кэтлин дочитала до того места, где прекрасная арабская принцесса заворожила султана своим рассказом, ее слушатели были покорены. Даже Шейн подался вперед, внимательно вслушиваясь в каждое ее слово.

Дерри дышала глубоко и спокойно, склонив голову на грудь Кэтлин.

– Спишь, девочка? – спросила она. Дерри не ответила.

– Почему перестать читать? – спросила Мэри и подлила Кэтлин еще кофе. – Хорошая сказка. Почти как индейская. – Она посмотрела на толстую книгу и спросила: – Есть еще?

– Конечно! Тут много сказок. Про джиннов и сокровища, про путешествия и славных героев. Но Дерри уже пора укладываться.

Мэри не унималась:

– А завтра читать, да?

– Посмотрим, – уклончиво ответила Кэтлин. – Если Дерри захочет еще. – Она невинно посмотрела на индианку. – Она может попросить другую книжку.

– Не, – ответил за Мэри Джастис, – она захочет услышать продолжение. Дерри любит джиннов.

– Я отнесу малышку наверх, – предложил Шейн. Когда они втроем вышли из кухни, она услышала, как Гейбриел спросил Джастиса:

– А кто такие эти джинны?

– Это такие животные, – нашелся мальчишка, – они у них в Ирландии водятся. Вроде ласки, только больше.

Наверху Шейн стоял и терпеливо ждал, пока Кэтлин снимала с Дерри все юбки, кофточку, облачала ее в ночную рубашку и укладывала спать. Подоткнув одеяло, она сама подошла к нему.

– Надо было ее вымыть перед сном, – прошептала она Шейну.

– Знаешь, я думаю, что малышке пора отвести отдельную комнату, – ответил Макенна и обнял ее за талию.

Кэтлин вывела Шейна в коридор и закрыла за собой дверь.

– Не знаю, сможет ли она привыкнуть. Она спит со мной с тех пор, как мы выехали из Ирландии.

Шейн прижал Кэтлин к стене.

– Может, пора пересмотреть свои привычки? Я тоже хочу спать с тобой. – Он поцеловал ее в губы. – Я хочу тебя, Кэтлин Макенна.

Сердце Кейти отчаянно забилось. Ноги почти не держали ее. Желание переполняло все ее существо. От низа живота вверх поднималась сладостная истома.

– Интересное предложение, – прошептала она, – надо обдумать его на досуге.

Они не были вместе так долго, что Кэтлин не знала, что нормально в ее ощущениях, а что нет. Она тянулась к Шейну, как роза тянется к каплям дождя.

– Сейчас, Кейти, я хочу тебя сейчас.

Кэтлин задрожала.

– Нет, Шейн, потерпи, дети еще не спят.

Она хотела, чтобы он поднял ее на руки, отнес в свою комнату и любил ее, любил... Но она все еще не была уверена. Многое она еще не поняла про нового Шейна Ма-кенну. Многое ее пугало в нем.

Шейн кивнул:

– Верно. Мне тоже некогда сейчас. Гейбриел будет охранять скот с полуночи до рассвета. Но первая смена моя. Он должен поспать хоть несколько часов. Я постучусь в твою дверь, когда вернусь.

– Не знаю, Шейн. Я хочу, чтобы у нас все было по-правильному. А что, если я забеременею?

– Тогда это решит все наши вопросы, не так ли? Дождись меня, Кейти. – Он пристально посмотрел ей в глаза, затем резко развернулся и спустился по лестнице.

Кэтлин с тоской посмотрела ему вслед.

– Приходи поскорей, – прошептала она.

Шел уже десятый час, когда Мэри закончила все дела на кухне и ушла в свою хижину. Кэтлин сидела за обеденным столом и пришивала рукав к платью, которое она мастерила для Дерри. Когда она убедилась, что Джастис уснул у себя в комнате, она согрела воды, чтобы помыться.

В доме царила полная тишина, только дрова потрескивали в печи. Лунный светлился в окно. Куском французского мыла, которое Кэтлин привезла с собой из дома, она намылила все тело, затем смыла пену водой и вытерлась насухо чистым полотенцем. Она старательно расчесала волосы.

В помещении было тепло, но она покрылась гусиной кожей. Она нервничала, как невеста перед первой брачной ночью. Да она и была невестой. С Шейном они провели вместе лишь несколько часов, после чего он уехал в Америку. И она не была с мужчиной больше восьми лет.

Жаль, что она отдала ему тогда свою невинность. Если бы они не провели ту первую ночь вместе, ей не пришлось бы доказывать ему, что она была верна все эти годы.

Она поднялась в спальню и стала ждать.

Глава 14

Лунная дорожка на быстрой воде каменистого ручья разбилась мелкой рябью, когда Шейн перешел речушку вброд. Дом был уже рядом. Макенна ойкнул, когда ледяная вода, доходившая лишь до колена, вдруг поднялась до паха. Он сам выкопал этот бочаг в ручье, чтобы всегда можно было окунуться в жаркую погоду. Он зашел по пояс и нырнул, окунувшись с головой. Зачерпнув пригоршню песка со дна, Шейн выплыл на мелководье и стал натирать грудь, руки и бедра. От ледяной воды у него онемело тело, и он не чувствовал промежность. Но это его не сильно беспокоило. Снижение мужской силы ему не фозило. Учитывая то, какие мысли терзали его последние несколько дней, удивительно, что он не вскипятил воду своим телом.

Сегодня он овладеет Кэтлин на правах мужа. Она созрела для этого, он прочел это в ее медовых глазах. Утром они едва не дошли до критической точки. Какие бы разногласия ни разделяли их, все будет гораздо легче уладить, как только он окажется в ее постели.

Удивительно, как работает разум мужчины. Когда он только приехал в Америку, он не мог ни о чем думать, кроме своей Кейти. Он отверг многих женщин, которые готовы были разделить с ним ложе. И не всегда за деньги. Но уж так случилось, что Кейти была его первой женщиной, и никакую другую он не хотел.

Затем он отправил ей деньги и ждал ее много месяцев. Душа его черствела, он становился жестоким и неприступным. Однажды он свински напился и заплатил серебряную монету, чтобы переспать с первой встречной блондинкой в грязной таверне где-то на Миссисипи. Затем была вдова преклонных лет, а потом еще десятка два женщин, чьих имен и лиц он не помнил, да и помнить не хотел. Никто из них не был и близко похож на его прекрасную Кейти. Удовлетворив свои физиологические потребности, он испытывал бесконечный стыд и унижение.

Годы шли, и он погрузился в работу, помогая своему дяде по хозяйству в Килронане. Он избегал любых встреч с женщинами, пока не увидел Сериз. Это она научила его, как нужно ублажать женщин. Наверное, нужно было сказать ей за это спасибо. Он был зеленым юнцом в первую ночь с Кейти.

– Соблазняй, делай комплименты, будь пылким, – говорила ему Сериз после их первой близости. – У тебя приличный инструмент, но ты не умеешь им пользоваться. – Ее слова сильно ранили его мужское самолюбие. Но он не оттолкнул ее. Уж слишком сладенькой штучкой она была. Напротив, он приходил снова и снова, пока даже Сериз не признала, что он удовлетворил ее на все сто.

– Пора нам проститься, Сериз, – сказал Шейн, глядя на звезды. – Прощай, моя любовь, моя страсть и мой позор, прощай, и пусть душа твоя обретет покой в земле праведной.

Шейн нырнул снова, с головой скрывшись под водой, и не всплывал до тех пор, пока легкие не стало жечь от недостатка воздуха.

Дрожа и стуча зубами, Щейн выскочил на каменистый берег и натер песком голени и ступни. Холод пронизал его до костей, но ему было плевать на это. Вода и песок очистили не только его тело, но и его душу. Он не чувствовал на себе такую благодать с тех пор, как исповедался у священника после смерти Сериз и причастился.

Он раскаивался во всех грехах, что тяжким бременем легли на его смертную душу за те восемь лет, что он не видел Кейти. Он понес епитимью, возложенную отцом Грегори, и надеялся, что Господь Вседержитель будет милостив к нему.

Он хотел стать настоящим мужем для Кэтлин. Он хотел, чтобы прошлое упокоилось с миром. И он очень надеялся, что это возможно.

Чероки негромко заржал из загона. Шейн подошел к одежде и ружью, которые оставил поблизости. Он заметил Гейбриела, седлавшего свою пятнистую лошадь возле конюшни.

Они гоняются за тенью. Если оголодавший индеец действительно зарезал корову Томпсона, то он наверняка уже далеко отсюда. Шейн вздохнул. Для него все это звучало дико. Ну не мог индеец так поступить. Нет, конечно, он допускал, что индеец может убить чужую корову, но чтобы выбросить три четверти туши, забрав только мясо со спины?! Нет, для индейца это немыслимо. Они даже кроличьих шкурок не выбрасывают.

Они с Гейбриелом с вечера загнали весь скот во внутренний загон. И вот индеец выезжал на свою смену для охраны. Гейбриелу он доверял, как себе. И не очень беспокоился на его счет. Вряд ли бандиты станут предпринимать что-либо в такую ясную ночь.

Оглядевшись в последний раз по сторонам, Шейн подобрал одежду, ботинки, ружье и пошел к дому, на встречу с Кэтлин.

Она пообещала себе, что не уснет в постели Шейна. Но поздний час и усталость после трудного, насыщенного событиями дня сделали свое дело. Кэтлин задремала и проснулась только от скрипа открывающейся двери.

– Кто? – Она распахнула глаза, и ее взору предстал Шейн. Ей потребовалось некоторое время, прежде чем она поняла, где находится и что здесь делает. Ее муж стоял перед ней с ботинками в одной руке и рубашкой в другой. – Шейн?

– Ты ждешь кого-то еще, дорогая?

Только тут Кэтлин поняла, что он наг, как в день, когда появился на свет. И Кэтлин это ужасно возбудило. Лунный свет освещал его широкие плечи, крепкий стан и бугры мускулов. Ей захотелось ущипнуть себя, чтобы увериться, что она не спит. 10^

В комнате было свежо. От него пахло липой и сеном. Нет, Шейн не был сном, он был вполне реален и осязаем.

Но ощущение, что все происходит не наяву, а во сне, не проходило. Наверное, даже замужняя женщина испытывает стыд и смущение, когда видит своего мужа в чем мать родила. Она не могла оторвать от него взгляда. Равно как и не могла остановить поток бесстыдных мыслей, что лезли ей в голову. Облизнув губы, она попыталась прийти в себя и собраться с мыслями.

– Я-то думал, что за тобой придется бегать по всему дому, – сказал Шейн, улыбаясь, – а ты здесь, где я и хотел тебя увидеть.

Кэтлин натянула конец простыни, прикрывая грудь.

– Ты, наверное, считаешь меня бесстыжей, – начала оправдываться Кэтлин, – но я просто не хотела будить Дерри, вот и прилегла здесь...

– Кейти, детка, тебе не нужно извиняться за то, что ты спишь в постели мужа.

Она вздрогнула, когда Шейн потянул на себя простыню, которой прикрывалась Кэтлин.

– Ты чудесно выглядишь.

Он опустился на кровать и устроился в ногах у Кэтлин. Она была не совсем голой. На ней был белый легкий халатик, закрывающий ее тело до середины бедра. Вот только ткань истончилась от многочисленных стирок до прозрачности утреннего тумана.

Кэтлин подумала, что выглядит полной дурой, и оттого прижала руки к груди.

– Не бойся меня, Кейти, – прошептал Шейн. Слова его были для нее слаще меда.

– А кто сказал, что я боюсь? – прошептала она в ответ. Лгунишка. Кэтлин сама себе не верила. Она очень боялась. И больше всего она боялась быть хуже, чем егоСериз.

– Ты же знаешь, Кэтлин, я тебя никогда не обижу.

А так ли это? Она вся дрожала. И воздуха вдруг стало не хватать для дыхания.

– Я хочу тебя, Шейн, – прошептала она, – правда хочу.

Он протянул руку и дотронулся до ее волос. Его огромная ладонь, которая еще недавно сжимала мертвой хваткой рог злого быка, была теперь столь нежной, что не причинила бы вреда и новорожденному цыпленку.

– Сними халат, – сказал он. – Я хочу увидеть, как твои каштановые волосы упадут тяжелыми прядями на твои прекрасные плечи.

Его пальцы дотянулись до заколки в волосах Кэтлин и освободили непослушные завитки. Ее кудряшки рассыпались по плечам на цыганский манер.

– Так намного лучше. Я всегда считал, что у тебя самые красивые волосы.

Странные ощущения наполняли Кэтлин. Она боялась, но она хотела, чтобы Шейн остался. Язык ее онемел, и она с трудом могла говорить.

Как много ночей она провела, не смыкая глаз, думая о нем, желая его! Как много ночей она молилась, чтобы Господь дал им еще один шанс быть вместе.

– Скажи же Что-нибудь, – попросил Шейн сиплым голосом, – а то мне кажется, что я здесь один и все это мне снится.

– У тебя тоже красивые волосы, – выпалила она первую глупость, что пришла ей в голову.

Он рассмеялся, затем склонился над ней и поцеловал в губы. Она закрыла глаза и приготовилась ко всему. Она не отшатнулась и не подалась навстречу, а просто ждала, готовая принять его.

Каково же было ее удивление, когда она услышала, как Шейн встал с постели и отошел в дальний угол комнаты.

– Подожди немного, Кейти.

Она услышала, как что-то тяжелое тащат по полу. Кэтлин открыла глаза и увидела Шейна с тяжелым сундуком в руках. Он поставил сундук к двери, заблокировав ее.

– Вот. Это всех негодников отвадит.

– Каких негодников?

– Всех. И маленьких, и больших. – Он вернулся к ней. – Я так долго ждал этой минуты. Я не хочу, чтобы кто-то или что-то потревожило нас в самый ответственный момент.

Кэтлин немного удивил его разговор о негодниках. Больших и маленьких.

– Скорее, это может быть кто-то из детей. – Она вздохнула и улыбнулась. – А я-то было подумала, что ты загородил дверь, чтобы я никуда не сбежала.

Матрас жалобно заскрипел, когда Шейн снова забрался на кровать. Она почувствовала запах его тела, мужской и терпкий.

– Милая, ты не захочешь уходить, это я тебе обещаю. Но на крайний случай всегда остается окно.

Он взял в свою ладонь ее маленькую ладошку и поднес ее к губам. Шейн повернул ее так, чтобы удобно было целовать каждый пальчик. Покрыв поцелуями один за другим пальчики на ее руке, он дошел до нежной кожи на запястье, где пульсировала маленькая синяя жилка, отбивая участившийся пульс Кэтлин.

А она могла только дышать полной грудью, наслаждаясь радугой новых ощущений и чувствуя, как тепло поднимается от ее руки и разливается по всему телу. Затем Шейн поднялся поцелуями выше, к изгибу локтя. Она чувствовала его дыхание через полупрозрачную ткань халата.

– Щекотно, – прошептала она, стараясь ка-ллс заться безмятежной.

Но его поцелуи на самом деле не были щекотными. Они вызывали в ней эмоции, глубину которых она не могла определить. Они сделали ее слабой и податливой.

Он пододвинулся ближе и осторожно отвел ее вторую руку от груди.

– Не прячь от меня свои сокровища, – прошептал он. – Я хочу посмотреть на тебя, Кейти, я хочу увидеть тебя всю.

Он проделал с ее второй рукой то же, что и с первой, поднялся поцелуями до ее плеча, затем выше, по шее и подбородку добрался до ее губ.

Ее руки сами оказались на его шее, она прижалась к нему вся, ощущая его могучее тело.

– Шейн... – Как же быстро она растаяла от прикосновений мужчины. Жар внизу живота все нарастал.

– Да, дорогая?

Она снова вздохнула.

– Мне это нравится.

– Дальше тебе понравится еще больше, – пообещал он.

От предвкушения у Кэтлин перехватило дыхание.

– Нужно было сделать это в первую же ночь, как я приехала в Миссури, – сказала она.

Он улыбнулся.

– Ты права. Это я во всем виноват. Ну ничего. У нас впереди много времени, чтобы наверстать упущенное.

Он провел пальцем по ее губам, и это казалось так естественно, что она не удержалась и, открыв рот, стала посасывать его.

– Ах, Кейти, ты сводишь меня с ума.

Они поцеловались, и на этот раз она играла с его языком. Удовольствие и какие-то неизведанные ощущения переполняли ее.

– Любимая.

Шейн поцеловал ее в уголок рта, затем он покрыл поцелуями ее щеку, ушко, шею... Она задышала учащенно. Он добрался языком до верхней кромки халата.

Пока он был занят поцелуями, руки Кэтлин не знали покоя. Она нежно прикасалась к его лицу, трепала пальцами его волосы, гладила ладонями его упругие мышцы, его мощную шею и широкие плечи.

– Любимая... – повторил Шейн.

Она почувствовала, как его умелые руки развязали пояс халата и легкая ткань сама спала с ее плеч. Она затаила дыхание и стала смотреть, как он обхватывает огромными ладонями ее груди. Она со стоном наслаждения выдохнула. От напряжения ее набухшие соски побаливали.

– Хочешь, чтобы я остановился? – спросил Шейн.

– Нет, – простонала она, – продолжай. Собственные ощущения пугали и удивляли ее. Какже так? Ведь она давно не девственница. Она стала женщиной еще восемь лет назад. И ее первым и единственным мужчиной был Шейн Макенна, ее законный супруг. Но таких ощущений она не испытывала тогда, в их первую ночь. Она даже не подозревала, что может быть так хорошо.

Шейн наклонился и поцеловал ее набухший сосок. Кэтлин словно током ударило. Тогда Макенна сжал ее грудь и взял ее сосок в рот, посасывая его. Второй рукой он мял ее другую грудь, сжав сосок пальцами. Кэтлин блаженно застонала. Она вцепилась ногтями в его спину, отчего Шейн зарычал.

Макенна уложил ее на мягкие подушки и посмотрел в глаза.

– Не бойся, милая, и доверься мне.

Она закрыла глаза и откинула голову, предавшись чувствам и ощущениям. Его язык, губы и пальцы исследовали ее тело самым бесстыдным образом. Но Шейн делал все это очень нежно. И она была на вершине блаженства.

– Да, – шептала она, подбадривая его, – еще...

– Кейти?

– Да?

– Ты готова принять меня?

– О, да...

Но вместо того чтобы войти в нее, Шейн опустился еще ниже и припал губами к самому сокровенному месту на ее теле.

– Шейн?

– Тише, малышка, расслабься и получай удовольствие.

Что она и сделала.

Это было... грехопадением. Это было... дикостью. Это было... прекрасно. Она почти теряла сознание от волн блаженства, захлестывающих ее. Затем, когда ей казалось, что она сейчас умрет от счастья, ее мир вдруг взорвался яркими красками радуги. Она закричала в экстазе, схватив Шейна за волосы...

Прошло какое-то время. Ее тело наконец расслабилось. Она вся была в поту. Руки Шейна нежно гладили ее по животу, бедрам, груди.

– Ах, Шейн... Ты уже...

– Нет, прелесть моя. Но я никуда не спешу. У нас впереди вся ночь.

– Но я не... – Она так и не договорила, потому что не знала, что сказать.

– А мне показалось, что да, – сказал он, хитро улыбаясь.

– Я никогда не испытывала ничего подобного... Я... даже не знала, что так бывает, – созналась Кэтлин. – В первый раз все было иначе. Тогда, в нашу брачную ночь... – Она смущенно посмотрела на него.

– Ты была девственницей. А сегодня я хотел доставить максимум удовольствия. Мне удалось?

– О да, – сказала она со вздохом наслаждения, – еще как.

– Хорошо. – Он поцеловал ее в нос, затем в губы. – Я знаю, что тебе здесь было нелегко, но я постараюсь исправить положение вещей.

– Я тоже постараюсь, Шейн.

– Правда?

– Конечно, Шейн. Я сделаю все от меня зависящее.

– Что ж, – сказал он и снова хитро улыбнулся, – тогда я предлагаю продолжить.

– Смотри, Макенна, мне это начинает нравиться...

Эта ночь длилась действительно очень долго. Но они не замечали времени, лишь когда первые лучи солнца обагрили землю волшебным золотом, они оторвались друг от друга и, довольные, уснули в крепких объятиях друг друга.

Глава 15

Поздним утром следующего дня Кэтлин открыла глаза и сонно оглядела незнакомую обстановку. В просторной комнате пахло хозяйственным мылом и свежим сеном. Это была комната Шейна. Она лежала одна в его постели. И на ней ничего не было.

Воспоминания о событиях прошлой ночи заполнили ее, и она сладостно потянулась. Окно было открыто. Солнце грело ее голую кожу, и теплый ветерок ласкал ее тело. Она еще никогда не чувствовала себя такой счастливой.

– Шейн... – прошептала она и зевнула.

Они оба не выспались, да и не хотели тратить времени на сон. Она снова почувствовала мягкую волну возбуждения, когда вспомнила обо всех деталях. Шейн в совершенстве владел искусством любви.