На орлиных крыльях

– Все в порядке, – сказал Рашид. – Нас проверили.

Отношение к ним вдруг резко изменилось. Безобразный мулла превратился в сказочного добряка-гиганта и сердечно пожал руки всем американцам.

– Он приветствует вас как дорогих гостей этой деревни, – перевел Рашид. Принесли чай. – Нам предлагают остаться здесь на ночь, – добавил он.

Саймонс повернулся к Рашиду.

– Скажи им, что мы никак не можем остаться, потому что на границе нас ждут наши друзья.

Появился мальчик лет десяти. Желая скрепить внезапно возникшую дружбу, Кин Тэйлор вынул фотографию своего одиннадцатилетнего сына Майкла и показал ее членам племени. Те очень разволновались, и Рашид объяснил почему.

– Они хотят, чтобы их сфотографировали.

Гэйден обратился к Тэйлору:

– Найди-ка свой фотоаппарат, Кин.

– У меня кончилась пленка, – попытался отвязаться от него Тэйлор.

– Кин, доставай свой чертов аппарат.

Тэйлор подчинился и вытащил свой фотоаппарат. На самом деле, у него еще оставалось три кадра, но не было вспышки. Здесь требовалась более чувствительная пленка, чем его. Ведь снимать-то придется при свете керосиновой лампы. Тем не менее, члены племени стали группой, подняли вверх свои винтовки, и Тэйлору ничего не оставалось, как щелкнуть их.

Просто не верилось, что все так обернулось. Ведь пять минут назад эти люди были готовы убить американцев. Теперь же они шутили, шумели, валяли дурака и радовались.

Возможно, они опять могли так же неожиданно изменить свое отношение к ним.

Тэйлор проявил чувство юмора и стал изображать из себя профессионального фотографа. Он просил членов племени улыбнуться или подвинуться друг к другу, чтобы они уместились в кадре, и притворялся, что делает десятки снимков.

Принесли еще чаю. Коберн внутренне застонал. За последние несколько дней он выпил столько чаю, что мог бы просто захлебнуться им. Он незаметно вылил поданный ему чай на пол, оставив на великолепном ковре большое темное пятно.

Саймонс велел Рашиду.

– Скажи им, что нам пора ехать.

После короткого разговора Рашид заявил:

– Нам нужно выпить еще чаю.

– Нет, – наотрез отказался Саймонс и поднялся. – Поехали. – Приятно улыбаясь, кивая головой и кланяясь членам племени, он стал отдавать команды таким голосом, который никак не вязался с его галантным поведением. – Всем встать! Надеть обувь! Вперед! Уходим! Поехали!

Все они встали. Члены племени хотели попрощаться за руку с каждым из гостей. Саймонс незаметно оттеснял американцев к двери. Они увидели свою обувь и надели ее, и все это, не переставая отвешивать поклоны и пожимать руки. Наконец они вышли из дома и сели в «рейнжроверы». Пришлось подождать, пока сельчане отгонят оба джипа, перекрывавшие выезд с внутреннего двора. В конце концов они отправились в путь по горной дороге в сопровождении тех же двух джипов.

Американцы были все еще живы, все еще свободны и все еще на ходу.

Члены племени доехали с ними до моста, а затем попрощались.

– А вы не проводите нас до границы? – спросил Рашид.

– Нет, – ответил один из крестьян. – Наша территория кончается здесь. Другая сторона относится к Серо.

Мужчина в длинном черном пальто пожал руку каждому из пассажиров обоих «рейнжроверов».

– Не забудьте выслать нам фотографии, – напомнил он Тэйлору.

– Обязательно вышлю, – не моргнув глазом, пообещал ему Тэйлор.

Цепь, ранее закрывавшая въезд на мост, теперь лежала на земле. Через минуту «рейнжроверы» были уже на той стороне и все увеличивали скорость.

– Надеюсь, что в следующей деревне мы не попадем в такую же переделку, – сказал Рашид. – Сегодня днем я виделся со старостой и обо всем с ним договорился.

Первый «рейнжровер» прибавил обороты.

– Не спеши, – приказал Рашиду Саймонс.

– Но нам нужно торопиться.

До границы оставалось километра полтора. Саймонс повысил голос:

– Да попридержи ты этот проклятый джип! Мы почти у цели, и я не хочу, чтобы меня сейчас укокошили.

– Стой! Стой! – закричал Тэйлор, когда они проезжали мимо крохотного домика, который приняли за бензоколонку.

– Рашид... – начал было Саймонс.

Но в это время во второй машине Пол нажал на звуковой сигнал и включил фары.

Краем глаза Рашид заметил, что из здания бензоколонки выскочили двое мужчин, на ходу заряжая винтовки.

Он нажал на тормоза.

Машина со скрежетом стала. Пол остановил свой «рейнжровер» еще раньше прямо напротив бензоколонки. Рашид дал задний ход и выпрыгнул из машины.

Мужчины с бензоколонки нацелили на него свои винтовки.

«Ну вот, опять», – подумал он.

Как обычно, он заговорил с ними, но они не стали его слушать. Один из них залез в первую машину, другой во вторую. Рашид вернулся на свое водительское место.

– Поезжай, – приказал мужчина с бензоколонки.

Через минуту они уже были у подножия холма, ведущего к границе. Они даже видели наверху огни погранзаставы.

– Поворачивай направо, – велел Рашиду пленивший его охранник.

– Нет, – возразил Рашид. – У нас есть разрешение на проезд до границы...

Охранник снял затвор с предохранителя. Рашид остановил машину.

– Послушайте! Сегодня днем я был в вашей деревне и получил разрешение на проезд...

– Спускайся туда, вниз.

От Турции и свободы их отделяло расстояние в один километр. «Нечистых» было семеро против всего двух охранников, и американцев подмывало...

С горы, где находилась погранзастава, спустился джип и становился прямо перед первым «рейнжровером». Из джипа пистолетом в руке выскочил взбудораженный молодой человек и подбежал к машине с той стороны, где сидел Рашид.

Рашид опустил боковое стекло и сказал:

– Я выполняю поручение Исламского революционного исполнительного комитета...

Возбужденный молодой человек приставил пистолет к виску Рашида.

– Спускайся на дорогу, – завизжал он.

Рашид подчинился.

Они поехали по дороге. Она была еще уже, чем предыдущая. До деревни было около километра. Когда они прибыли уда, Рашид выпрыгнул из машины со словами:

– Оставайтесь здесь, я сам во всем разберусь.

Несколько мужчин вышли из своих жалких лачуг посмотреть, что происходит. Они еще больше походили на бандитов, чем жители предшествующей деревни. Рашид громко спросил:

– Где староста?

– Его здесь нет, – ответил кто-то.

– Ну так сходите за ним. Сегодня днем я говорил с ним. Я его друг. У меня есть от него разрешение перевезти через границу этих американцев.

– А что у тебя общего с американцами? – раздался голос из толпы.

– У меня поручение Исламского революционного исполнительного комитета...

Вдруг откуда ни возьмись появился деревенский староста, с которым Рашид разговаривал днем. Он подошел и поцеловал Рашида в обе щеки.

Сидевший во втором «рейнжровере» Гэйден воскликнул:

– Как будто бы неплохо!

– Слава Богу, – заметил Коберн. – Я не в состоянии больше пить чай даже для спасения собственной жизни.

Человек, расцеловавший Рашида, подошел к машинам. На нем было толстое шерстяное пальто.

Он поздоровался за руку со всеми американцами.

Рашид и оба охранника сели обратно в машины.

Через несколько минут они уже поднимались по горному склону к погранзаставе.

Пол, который вел вторую машину, вдруг снова вспомнил о Дэдгаре. Четыре часа назад в Резайе ему казалось разумным отказаться от перехода границы верхом на лошади, который был задуман, чтобы избежать появления на дороге и погранзаставе. Теперь Пол уже не был уверен в том, что им следует пренебречь этим замыслом. Дэдгар мог разослать фотографии Пола и Билла по всем аэропортам, морским портам и погранзаставам. Даже если на здешнем пропускном пункте нет правительственных чиновников, фотографии могут поместить где-нибудь на видном месте Иранцы, похоже, всегда рады поводу задержать американцев и допросить их. В ЭДС постоянно недооценивали Дэдгара...

Погранзастава была ярко освещена мощными неоновыми лампами. Обе машины медленно проехали мимо зданий и остановились в том месте, где перекрывавшая дорогу цепь отгораживала иранскую территорию.

Рашид вылез из машины.

Он поговорил с охранниками на погранзаставе, затем вернулся и сказал:

– У них нет ключа, чтобы открыть замок и опустить цепь.

Вся группа тоже вышла из машин. Саймонс сказал Рашиду:

– Перейди на турецкую сторону и посмотри, там ли Булвэр?

Рашид исчез. Саймонс поднял цепь и убедился, что «рейнжроверы» под ней не пройдут.

Кто-то нашел несколько досок и положил их на цепь, чтобы посмотреть, нельзя ли переехать через нее по доскам. Саймонс отрицательно покачал головой: нет, это не получится.

Он повернулся к Коберну.

– Нет ли там в багажнике среди инструментов ножовки?

Коберн вернулся к машине.

Гэйден сказал Полу.

– Тебе нужно решить, что делать с этим паспортом.

– Что ты имеешь в виду?

– По американским законам за подделку паспорта взимается штраф в десять тысяч долларов, а за пользование им полагается тюрьма.

– Правильно, – подтвердил Саймонс – Как только выберемся из этой проклятой страны, станем соблюдать все законы. Мне вовсе не улыбается вытаскивать вас еще и из турецкой тюрьмы.

Пол отдал свой паспорт Гэйдену. Билл сделал то же самое. В свою очередь Гэйден отдал паспорта Тэйлору, а тот спрятал их за голенище своих ковбойских сапог.

Появился Коберн с ножовкой. Саймонс взял ее у него и принялся перепиливать цепь.

Иранские охранники подняли крик и кинулись к нему.

Саймонс перестал пилить.

С турецкой стороны вернулся Рашид. За ним шли двое охранников и офицер. Рашид поговорил с иранцами, а затем обратился к Саймонсу:

– Нельзя перепиливать цепь. Они говорят, что нам придется остаться здесь до утра. Да и турки не хотят, чтобы мы переходили границу сегодня ночью.

Саймонс буркнул Полу:

– Пожалуй, вам придется заболеть.

– Что вы имеете в виду?

– Если я скажу вам заболеть, заболейте Ясно?

Тут Пол понял, что задумал Саймонс: турецкие пограничники захотят поспать, а не торчать около кучки американцев; но, если одному из них понадобится неотложная медицинская помощь, охранники едва ли посмеют отказать им. Турки ушли на свою сторону.

– Что нам теперь делать? – спросил Коберн.

– Ждать, – ответил Саймонс.

Все, кроме двух иранских охранников, ушли в служебное помещение. Было очень холодно.

– Делайте вид, что мы готовы ждать здесь всю ночь, – велел Саймонс.

Оставшиеся охранники тоже удалились.

– Гэйден, Тэйлор, – позвал Саймонс – Идите в служебное помещение и предложите охранникам деньги, чтобы они позаботились о наших машинах.

– Позаботились? – недоуменно воскликнул Гэйден. – Да они их просто украдут!

– Правильно, – подтвердил Саймонс – Они смогут украсть их, если разрешат нам уйти.

Тэйлор и Гэйден направились в домик охраны.

– Теперь пора, – сказал Саймонс. – Коберн, берите Пола и Билла и просто переходите на ту сторону.

– Что ж, пошли ребята, – велел им Коберн.

Пол и Билл перешагнули через цепь и зашагали. Коберн держался прямо за ними.

– Что бы ни случилось, продолжайте идти, – напутствовал их Коберн. – Если услышите крик или стрельбу, бегите вперед, но ни в коем случае не останавливайтесь и не возвращайтесь.

Саймонс присоединился к ним.

– Идите быстрее, – приказал он. – Я не хочу, чтобы вас застрелили здесь, у черта на куличках.

До них доносились обрывки спора, который начался на иранской стороне. Коберн повторил:

– Никому не оборачиваться, идти только вперед.

Там, на иранской стороне, Тэйлор достал пачку денег и держал ее в руке. Охранники смотрели то на деньги, то на переходящих границу четырех мужчин, то на два «рейнжровера», каждый из которых стоил по крайней мере двадцать тысяч долларов.

Рашид говорил охранникам:

– Мы не знаем, когда вернемся за машинами. Может быть, нескоро.

Один из охранников перебил его:

– Все вы останетесь здесь до утра.

– Машины очень дорогие, и за ними нужно присмотреть...

Охранники переводили взгляд с уходящих людей на машины и не могли решить, что делать.

Пока они колебались, Пол и Билл перебрались на турецкую сторону и вошли в домик, где размешалась турецкая охрана.

Билл посмотрел на свои наручные часы. Они показывали одиннадцать часов сорок пять минут вечера. Сегодня четверг, 15 февраля. Значит, вчера был День Святого Валентина. 15 февраля 1960 года он надел Эмили обручальное кольцо. Через шесть лет 15 февраля родилась Джеки. Сегодня она отмечает свой тринадцатый день рождения. Вот тебе и подарок, Джеки, подумал Билл. Твой отец пока еще жив.

Коберн вошел в домик вслед за ними.

Обняв его одной рукой, Пол сказал:

– Ну вот, Джей, ты и попал в «дом»[4].

На иранской стороне охранники, видя, что половина американцев уже в Турции, решили воспользоваться предоставившейся им возможностью и взять деньги вместе с машинами.

Рашид, Гэйден и Тэйлор направились к цепи.

Подойдя к ней, Гэйден остановился.

– Идите вперед, – обратился он к ним. – Я хочу уйти отсюда последним.

И он ушел последним.

* * *

В гостинице деревни Юксекова Ральф Булвэр, агент тайной полиции толстяк Илсман, переводчик Чарли Браун и два сына двоюродного брата господина Фиша сидели вокруг пузатой печки и ждали звонка с погранзаставы. Им подали обед: какое-то мясо – возможно, молодого барашка, – завернутое в газету.

Илсман сказал, что видел, как кто-то фотографировал Рашида и Булвэра на границе. Через переводчика Чарли Брауна Илсман передал Булвэру следующее:

– Если у вас возникнут трудности с этими фотографиями, я смогу все уладить.

Булвэр терялся в догадках, что бы это могло значить. Чарли добавил:

– Я надеюсь, что вы благородный человек и поступаете благородно.

В предложении Илсмана Булвэр почувствовал что-то зловещее. Так обычно напрашиваются к вам в друзья мафиози.

К двенадцати часам ночи не поступало никаких сведений ни от «нечистых», ни от Пэта Скалли и господина Фиша, которые должны были ехать сюда на автобусе. Булвэр решил лечь спать. Перед сном он привык пить воду. На столе стоял кувшин. «Ладно, – подумал он, – до сих пор я оставался жив». Он сделал глоток и почувствовал в горле что-то твердое. О Боже! – пронеслось у него в голове, что там? Он заставил себя забыть об этой неприятности.

Только он полез в постель, как мальчишка позвал его к телефону.

Звонил Рашид.

– Эй, Ральф?

– Да.

– Мы на границе!

– Сейчас буду.

Он собрал остальных и оплатил счет за проживание в гостинице. Сыновья двоюродного брата господина Фиша сели за руль, и все они отправились вниз по дороге, той самой, на которой, если верить Илсману, в прошлом месяце убили тридцать девять человек. По пути у них снова лопнула шина. Сыновьям двоюродного брата господина Фиша пришлось менять колесо в темноте, потому что в фонарике сели батарейки. Булвэр не знал, надо ли ему бояться, стоя вот так на дороге и дожидаясь замены колеса. Все-таки Илсман мог и соврать, злоупотребляя его доверием. С другой стороны, именно удостоверение личности Илсмана служило им надежной защитой. Если тайная полиция в Турции находится на том же уровне, что и гостиницы, Илсман вполне может сойти за турецкого Джеймса Бонда.

Колесо поменяли, и машины двинулись дальше.

Они ехали темной ночью. Все будет в порядке, убеждал себя Булвэр, Пол и Билл на границе, Скалли и господин Фиш добираются сюда, и у них есть автобус, Перо в Стамбуле, и у него готов самолет.

Булвэр прибыл на границу. В домике, где размещалась охрана, горел свет. Он выскочил из машины и побежал туда.

Произошла радостная встреча.

Все «нечистые» были на месте – Пол и Билл, Коберн, Саймонс, Тэйлор, Гэйден и Рашид.

Булвэр тепло поздоровался с Полом и Биллом.

Все они стали собирать вещи в дорогу – пальто и сумки.

– Эй, эй, подождите минуточку, – вмешался Булвэр, – сейчас должен подъехать господин Фиш на автобусе. – Булвэр достал из кармана бутылку «Чивас Ригал», которую берег специально для этого случая. – А сейчас мы все можем выпить!

Все выпили, чтобы отметить это радостное событие, кроме Рашида, который не употреблял спиртного. Саймонс отвел Булвэра в сторону:

– Ладно, как обстоят дела?

– Сегодня днем я разговаривал с Россом, – доложил ему Булвэр. – Господин Фиш сейчас находится в пути. Он направляется сюда на автобусе. Вместе с ним едут Скалли, Швебах и Дэвис Что ж, мы можем поехать сразу же – двенадцать человек уместятся в двух машинах, – но я думаю, нам стоит подождать автобуса. Во-первых, мы будем все вместе, так что никто больше не потеряется. Во-вторых, это своего рода «кровавая дорога». На ней полно бандитов. Не знаю, может, здешние люди и преувеличивают, но они настаивают, что это так, и я начинаю им верить. Если дорога действительно опасная, нам будет спокойнее ехать вместе. И в-третьих, если мы отправимся в Юксекова и там станем ждать господина Фиша, нам придется поселиться в худшей в мире гостинице, что вызовет лишние вопросы со стороны чиновников и приведет к ненужным препирательствам с ними.

– Хорошо, – нехотя согласился Саймонс – Немного подождем.

Вид у него усталый, отметил про себя Булвэр; он похож на старика, которому очень хочется отдохнуть. Коберн выглядел не лучше. Он был вконец измотан, выдохся и находился на грани срыва. Булвэр представил себе, сколько им пришлось пережить, чтобы сюда добраться.

Сам же Булвэр чувствовал себя отлично, несмотря на то что за последние двое суток очень мало спал. Он вспомнил о бесконечных спорах с господином Фишем, как лучше добраться до границы, о «проколе» в Адане, когда автобус так и не пришел, о поездке на такси по горной дороге во время бурана... И все-таки он прибыл на место вовремя цел и невредим.

* * *

В домике охраны топилась печь, но толку от нее было мало. Горящие дрова не давали тепла, а лишь наполняли комнату едким дымом. Мороз пробирал до костей. Американцы страшно устали, и после виски их клонило ко сну. Один за другим они стали засыпать, кто на лавках, а кто на полу.

Саймонс не спал. Наблюдая за ним, Рашид заметил, что он ходит по комнате, как тигр в клетке, беспрерывно куря сигары с пластиковым мундштуком. Когда рассвело. Саймонс стал смотреть в окно, что делается на расположенной за нейтральной полосой иранской территории.

– Там не меньше сотни людей, вооруженных винтовками, – сказал он Рашиду и Булвэру. – Как, по-вашему, они поступят, узнав, кто именно вчера вечером незаметно перешел границу?

Теперь и Булвэр стал сомневаться, что он правильно поступил, предложив подождать господина Фиша.

Рашид выглянул в окно. Увидав на той стороне «рейнжроверы», он вдруг вспомнил, что забыл там одну вещь.

– Я оставил в машине канистру из-под бензина, – спохватился он. – Там же лежат деньги. Они могут нам понадобиться.

Саймонс с укоризной посмотрел на него. Не раздумывая, Рашид выскочил из домика охраны и помчался через границу. Ему казалось, что он бежал очень долго.

Он думал о том, как станут рассуждать охранники на иранской стороне. Они уже «списали» нас, решил он. Если они и сожалеют, что отпустили нас вчера вечером, то, наверное, все это время они потратили на то, чтобы найти себе оправдание. Теперь они уже убедили себя, что поступили правильно, и им потребуется некоторый срок, чтобы взглянуть на это по-другому.

Рашид добрался до иранской территории и перепрыгнул через цепь.

Он подошел к первому «рейнжроверу» и открыл задний откидной борт.

Двое охранников выбежали из служебного помещения и кинулись к нему.

Рашид схватил канистру и закрыл борт.

– Мы забыли масло, – пояснил он, уходя назад к цепи.

– Зачем оно вам? – спросил один из охранников, заподозрив что-то неладное. – Ведь у вас больше нет машин.

– Для автобуса, – ответил Рашид, перелезая через цепь. – Для автобуса, который повезет нас в Ван.

Он ушел, чувствуя за собой пристальный взгляд охранников.

Рашид ни разу не обернулся, пока не оказался в домике охраны на турецкой стороне. Через несколько минут они услыхали шум мотора.

Все выглянули в окно. Внизу на дороге появился автобус.

Они снова приободрились.

Из автобуса вышли Пэт Скалли, Джим Швебах, Рон Дэвис и господин Фиш и направились к домику охраны.

Последовал обмен рукопожатиями.

Достали вторую бутылку виски и еще раз отметили удачный переход границы.

Господин Фиш тут же вступил в переговоры с Илсманом и пограничниками.

Обняв Пэта Скалли, Гэйден спросил его:

– Ты не заметил, кто здесь с нами? – и показал пальцем в угол комнаты.

Там мирно спал Рашид. Скалли улыбнулся. В Тегеране Рашид бал его подчиненным, а потом, во время первой встречи с Саймонсом в кабинете, где проводятся заседания совета директоров ЭДС (неужели с тех пор прошло уже полтора месяца?), он ратовал за включение Рашида в состав группы спасателей. Судя по всему, Саймонс наконец согласился с ним. Господин Фиш сказал:

– Нам с Пэтом Скалли придется съездить в Юксекова и поговорить там с начальником полиции. А всех остальных я попрошу подождать нас здесь.

– Постойте, – вмешался Саймонс – Сперва мы ждали Булвэра, потом вас. Теперь-то чего нам еще ждать?

– Не получив заранее разрешения на проезд, мы нарвемся на неприятности, поскольку у Пола и Билла нет паспортов, – пояснил господин Фиш.

Саймонс повернулся к Булвэру.

– Ваш парень Илсман давно должен был позаботиться об этом, – прорычал он.

– Я думал, он уже все уладил, – растерялся Булвэр. – Мне казалось, что он дал им взятку.

– Так что будем делать?

– Лучше все-таки сначала съездить в Юксекова, – настаивал господин Фиш.

– Давайте, но только быстро, черт вас возьми, – рявкнул Саймонс.

Скалли и господин Фиш уехали.

Остальные сели играть в покер. У них в обуви были спрятаны тысячи долларов, и они слегка ошалели.

На погранзаставу пришла другая смена, включая офицера, который разозлился, когда обнаружил, что все помещение для охраны усыпано окурками и сто долларовыми купюрами. Он окончательно вышел из себя, увидав, что в домике охраны американцы, у двоих из которых не было паспортов, преспокойно играют в карты.

Утро показалось американцам очень долгим. Время тянулось медленно, и самочувствие у них ухудшилось. Выпивка и недостаток сна давали себя знать. Когда взошло солнце, им уже надоело играть в карты. Саймонс начал нервничать. Гэйден принялся ругать Булвэра, а тот все гадал, добились ли чего-нибудь в Юксекова Скалли и господин Фиш.

Теперь Булвэр уже не сомневался, что допустил ошибку. Как только он прибыл на погранзаставу; им нужно было сразу же ехать в Юксекова. Затем он сделал вторую ошибку, позволив распоряжаться всем господину Фишу. Вышло так, что Булвэр упустил инициативу.

В десять часов утра, то есть через четыре часа после отъезда, появились Скалли и господин Фиш.

Господин Фиш сказал офицеру, что у них есть разрешение отправиться в путь.

Офицер что-то резко ответил ему и как бы невзначай распахнул полы своего кителя, чтобы все видели офицерский пистолет.

– Он говорит, что мы поедем, когда он нам разрешит, – заявил господин Фиш.

– Ну хватит! – не выдержал Саймонс. Он поднялся на ноги и что-то сказал по-турецки. Турки остолбенели. Они и не подозревали, что Саймонс говорит на их языке.

Он отвел офицера в другую комнату. Через несколько минут они оттуда вышли.

– Можем ехать, – объявил Саймонс. Все они вышли на улицу.

Коберн спросил:

– Полковник, вы что, дали ему взятку или, может, испугали его до смерти?

Саймонс едва заметно улыбнулся, но ничего не ответил. Пэт Скалли обратился к Рашиду:

– Хочешь в Даллас, Рашид?

Последние два дня, рассуждал Рашид, своим поведением американцы давали понять, что возьмут его с собой. Но сейчас они впервые спросили, хочет ли он этого. Теперь ему предстояло принять самое важное в жизни решение.

Хочешь в Даллас, Рашид? Похоже, его мечта сбывается. Ему нечего жалеть, что он покинул Иран. Что у него там? Детей – нет, жены – нет, нет даже подруги. Он никогда не был влюблен. Правда, он тут же вспомнил о родителях, сестре и братьях. Без него им придется туго. В ближайшее время жизнь в Тегеране будет тяжелой. Хотя, в сущности, чем он может им помочь? В компании он остался бы лишь на несколько дней или, в лучшем случае, недель. Отправил бы пожитки американцев в Штаты, позаботился бы об их кошках и собаках – и все. Деятельность ЭДС в Иране закончена. Пожалуй, и компьютеры станут там никому не нужны, и еще много лет о них никто не вспомнит. Безработный – он лишь обуза для семьи, еще один иждивенец, которого нужно кормить в трудные времена.

Зато в Америке...

В Америке можно продолжить образование. Там есть где проявить себя в работе, преуспеть в бизнесе, особенно с помощью таких людей, как Пэт Скалли и Джей Коберн.

Хочешь в Даллас, Рашид?

– Да, – ответил он Скалли. – Я хочу поехать в Даллас.

– Так чего же ты ждешь? Залезай в автобус!

Все сели в автобус.

Усевшись на сиденье, Пол почувствовал облегчение. Автобус набрал скорость, и Иран исчез позади.

Наверное, он никогда туда больше не попадет. В автобусе были незнакомые ему люди – какие-то турки в самодельной форме и пара американцев. Кто-то сказал, что это авиапилоты. Пол слишком устал, чтобы интересоваться ими. К ним присоединился и один из турецких пограничников. Судя по всему, его просто согласились куда-то подвезти.

Они остановились в Юксекова. Господин Фиш предупредил Пола и Билла:

– Нам придется побеседовать с начальником местной полиции. Он служит здесь уже двадцать пять лет и впервые сталкивается со столь значительным происшествием. Но вы не волнуйтесь. Все это лишь обычные формальности.

Пол, Билл и господин Фиш вышли из автобуса и направились в небольшой полицейский участок. Пол почему-то не испытывал волнения. Он выбрался из Ирана. И хотя Турция не совсем европейская страна, там по крайней мере нет революции. А может быть, он просто смертельно устал и потому не чувствовал страха.

Их с Биллом допрашивали два часа, а потом отпустили.

В Юксекова в автобус сели еще шесть человек: женщина с ребенком, судя по всему, родственники пограничника, начетверо очень грязных мужчин (господин Фиш представил их как телохранителей), которые заняли отделенные занавеской места в хвосте автобуса. Автобус двинулся дальше, в Ван, где группу ожидал взятый напрокат самолет. Пол взглянул на местный пейзаж. Здесь красивее, чем в Швейцарии, подумал он, но бедность ужасающая. На дороге было полно огромных валунов. На полях какие-то люди в лохмотьях утаптывали снег, чтобы козы могли добраться до замерзшей под ним травы. Автобус проехал мимо развалин каменной крепости, возможно, построенной еще во времена крестовых походов.

Водитель автобуса, наверное, вообразил, что он на автомобильных гонках. Он вел машину по извилистой дороге с ненужной лихостью, по-видимому, уверенный, что никто не выскочит ему навстречу. Его пыталась остановить группа солдат, но он пронесся мимо. Господин Фиш закричал ему, чтобы он затормозил, но он только огрызнулся в ответ и продолжал нестись дальше.

Через несколько километров их ждала уже целая армия солдат, готовая встретить нарушителей во всеоружии. Вероятно, кто-то сообщил, что они проскочили предыдущий контрольный пункт. Солдаты стояли прямо на дороге с винтовками на изготовку. Пришлось остановиться.

Сержант вскочил в автобус и вытащил из него водителя, приставив к его голове пистолет.

«Теперь нам придется плохо», – подумал Пол.

Вся эта сцена выглядела почти комически. Водитель ничуть не испугался. Он принялся кричать на военных так же зло и отчаянно, как они на него.

Господин Фиш, Илсман и некоторые из не известных американцам пассажиров вышли из автобуса, заговорили с военными и в конце концов убедили их. Водителя буквально забросили назад в автобус, но даже это не сломило его духа, и, отъезжая, он снова стал орать на солдат и грозить им кулаком.

В конце второй половины дня группа, прибыла в Ван.

Все они отправились в городскую ратушу, где были переданы в руки местной полиции; неопрятных телохранителей как ветром сдуло. Полицейские оформили соответствующие бумаги, а затем проводили группу на взлетную полосу.

Когда они садились в самолет, один из полицейских остановил Илсмана. У него под мышкой висел пистолет калибра 11,43 мм, и, по-видимому, даже в Турции пассажирам запрещается подниматься на борт самолета с огнестрельным оружием. Однако и на этот раз стоило Илсману предъявить свои документы, как вопрос был тут же решен в его пользу. Рашида тоже остановили, потому что он нес канистру с машинным маслом, где были утоплены деньги, а проносить в самолет воспламеняющиеся жидкости, естественно, не разрешается. Он заявил полиции, что везет в канистре крем для загара по просьбе жен американцев, и ему поверили.

Вся группа села в самолет. Действие придающих бодрость таблеток уже кончилось, и Саймонс с Коберном вытянулись в креслах и тут же заснули.

Самолет вырулил на взлетную полосу и вскоре оторвался от земли. У Пола было такое приподнятое настроение, словно он впервые поднялся в воздух. Он вспомнил, как еще в тегеранской тюрьме мечтал о, казалось бы, обыденной вещи – сесть на самолет и улететь прочь. И вот теперь, здесь, среди облаков, в набирающей высоту машине, его охватило чувство, которого он давно не испытывал, – чувство свободы.

Согласно странным правилам турецкого воздушного сообщения, нанятый самолет не имеет права курсировать там, где есть рейсовые полеты. Поэтому группа не могла сразу же лететь в Стамбул, где ее ждал Перо, а вынуждена была сделать пересадку в Анкаре.

Пока ждали стамбульского рейса, удалось решить еще пару проблем.

Саймонс, Скалли, Пол и Билл взяли такси и попросили довезти их до американского посольства.

Ехать пришлось долго, через весь город. Над городом висел коричневатый туман, и в воздухе чувствовался сильный запах.