Убийца на вечеринке с шампанским (= Любитель Шампанского, Убить, чтобы остаться)

      - Я устроил вечеринку, - продолжал свой рассказ Джонни. - Это было мгновенное решение - экспромт. Кто-то сказал, что шампанское на самом деле не является алкогольным напитком: так, просто искрящаяся водичка. Говорили, что его можно пить без передышки. Вот я и предложил обеспечить всех шампанским. Тот, кто последним удержится на ногах, получит приз - тысячу долларов, чтобы поиграть в рулетку в Лас-Вегасе. Около двадцати молодых людей и девиц вызвались проверить, чем на самом деле является водянистое шампанское. Установили одно-единственное правило: мы наливаем по кругу всем и каждый должен выпить, прежде чем ему нальют по второму разу. Некоторые сошли с дистанции довольно быстро. - Джонни ухмыльнулся. - Поначалу это была приятная, дружеская компания. Потом появилась Беверли. Она уже была под градусом, закатила мне скандал из-за того, что ее не пригласили. Я сказал, чтобы она убиралась отсюда, но ей все было нипочем. Чтобы не затягивать эту сцену, я добавил хорошую порцию бренди в ее шампанское. Через два круга она, пошатываясь, удалилась. Я подумал, что ей стало плохо, но она не вернулась, тогда я решил, что нам просто повезло.
      Вечеринка продолжалась до рассвета. Миленькая цыпочка, которая играла в каком-то телевизионном сериале, оказалась последней оставшейся в живых. Я вручил ей новенький, хрустящий банкнот в тысячу долларов, посадил в такси и отправил домой. Я еле держался на ногах от усталости. Прошел через разгром, оставшийся после вечеринки, и поднялся в свою комнату. Там, в моей постели, лежала застывшая, обнаженная Беверли. От холода, подумал я. Я был поражен. Ее одежда была разбросана по всей комнате на креслах и на полу. Сумочка валялась на столике рядом с кроватью, и я заметил в ней пустой пузырек из-под таблеток. Когда я подошел ближе, чтобы посмотреть, что это такое, то увидел лежавшую под сумочкой наспех нацарапанную записку. В ней была одна фраза: "Другого способа нет, но зато я уверена, что навсегда останусь в твоей жизни".
      Внезапно я до смерти перепугался. Пытался нащупать у нее пульс. Его не было. Она была мертва. В пузырьке, вероятно, было не меньше пятидесяти таблеток. Бог знает, сколько она приняла. Достаточное количество, чтобы убить лошадь, как позднее сказал коронер.
      - Коронер? Дело дошло до полиции? - быстро спросил Куист.
      - Господи, если бы ты вел мой образ жизни, дружище, то понял бы мою реакцию! Я не был влюблен в эту девушку. Пока она была жива, меня влекло к себе ее тело, когда умерла, тело ее стало наводить ужас. Я только что закончил картину - "Нашумевший судебный процесс", помнишь? Это та, в которой я играл католического священника. Я вложил собственный миллион долларов в этот фильм. Попытался создать новый образ на закате своей жизни - старого добряка Джонни Сандза. Я видел заголовки газет. "Джонни Сандз организует оргию. Самоубийство девушки. Бывшая подружка" - и так далее, так далее. Великолепно для моего католического священника, великолепно для моего нового образа! Малышка Беверли намеревалась навсегда войти в мою жизнь, полный порядок!
      То, что я сделал, дружище, было сделано в целях самозащиты. У меня была пара друзей, в преданности которых я не сомневался. Одного звали Луи Сейбол, он был голливудским агентом, который получал от меня комиссионные; другой Макс Либман, адвокат, который вел некоторые мои дела, не связанные с шоу-бизнесом. Я доверял им, потому что они были моими друзьями. К тому же именно от меня зависела большая часть их доходов. Они приехали, и мы попытались составить план действий. Это оказалось достаточно просто. Мы кое-как одели Беверли и вынесли ее к машине, поддерживая с двух сторон, как будто она перепила. Если бы кто-нибудь увидел нас, то подумал бы, что мы просто помогаем человеку, который немного перебрал. Мы отвезли Беверли в ее квартиру в Лос-Анджелес. Было около пяти часов утра, воскресное утро, почти все еще спали. Нам повезло. Мы вошли в квартиру, воспользовавшись ее ключом, положили ее на кровать, оставили рядом с ней пустой пузырек из-под таблеток и уехали.
      Прошло двадцать четыре часа, прежде чем обнаружили ее тело. Решение суда было однозначным: самоубийство - и, конечно, это было самоубийство. Не объявилось ни единого человека, который бы заявил, что видел, как ее привезли домой. Даже если бы нашлись такие свидетели, это не доставило бы крупных неприятностей. Она провела время на вечеринке, мы привезли ее домой. Мы не обязаны были говорить об этом, и мы молчали. Вздохнули свободно! Ко мне пришел полицейский. Кто-то из участников вечеринки упомянул, что она была там. Я рассказал копу, что она пришла на взводе, вскоре уехала. Это все, что мне известно, сказал я. Полицейский оказался правильным парнем. Понимал, что со мной сделает общественное мнение, а никакого преступления не было и в помине.
      - Ты откупился от него? - спросил Куист.
      - Я готов был дать ему небольшую взятку, - смущенно ответил Джонни.
      - Так что?
      - А то, что так это и было - около года. Потом началось. Телефонный звонок от человека, явно изменившего голос. Он знал все об этой заварухе, от А до Я. Он знал даже о записке, никто не знал об этом, кроме меня, Луи, Макса и Беверли, которая умерла. Но этот человек знал.
      - Шантаж?
      - Верно. Достаточно солидный - достаточно большой. По сотне тысяч долларов в год в течение двух лет.
      - Ого!
      Джонни покачал головой. Он беспомощно улыбнулся:
      - Можешь сказать это еще раз, дружище. Знаешь, с того дня, как это началось, я понимал, что у меня есть выбор. Или я предложил бы этому ловкачу убраться на все четыре стороны и нарвался бы на общественный скандал, или позволил бы сосать из себя кровь до конца жизни. Так вот, теперь ты знаешь, почему я ушел со сцены два года назад.
      - Ты прекратил платить?
      - Железно.
      - Но никакого скандала не было.
      - До сих пор нет, - мрачно подтвердил Джонни. - Хотя он кричал, орал и угрожал...
      - Ты до сих пор не догадался, кто это мог быть?
      - Нет.
      - Как ты производил выплаты?
      - Наличными. Ты не поверишь, но деньги оставляли в верхнем ящике письменного стола в моем собственном доме. Когда там никого не было, их забирали. Я пытался наблюдать за ним, но он ни разу не показался. Деньги оставались там не один день - пока за этим местом не прекращали вести наблюдение. Так что я бросил это занятие. - Джонни загасил в пепельнице сигарету и закурил новую. Его руки дрожали. - Затем меня попросили устроить благотворительный вечер для сбора средств на лечение болезней верхних дыхательных путей. - Усталые глаза внезапно засверкали. - Понимаешь ли ты, что значит отказаться от того, чем ты занимался и чему посвятил всю жизнь, Джулиан? Черт возьми, я люблю петь! И я все еще в форме, я все еще лучший. Это не тщеславие, я уверен. Я начал мечтать об этой толпе в "Мэдисон-сквер-Гарден". Это было бы отлично. Это заставило бы меня снова почувствовать себя в форме, снова стать молодым. Поэтому я сказал, что приму участие в этом концерте. Компания в прессе началась с твоей помощью. Я бросил пить и курить и начал заниматься на тренажерах. Я все еще могу подрезать тебя при игре в сквош, дружище.
      - Как-нибудь померяемся силами, - ответил Куист. Он потянулся за потухшей сигарой и вновь зажег ее. - Ты собираешься сказать мне, что снова получил весточку от своего приятеля - шантажиста?
      Джонни кивнул:
      - Отстегни мне часть в бенефисе или в чем-то еще. В ответ я сказал ему, чтобы он проваливал со своими угрозами или с чем-то еще. Я не получил за свое выступление ни доллара. Я помогал больным людям. Даже если бы он устроил вокруг меня скандал, я бы все равно не потерял популярности. "Делай как знаешь, - сказал он мне, - и ты пожалеешь, что родился на свет". Я послал его к черту и стал ждать, что он обнародует мою историю. Ни звука. Затем, когда мы вылетели из Чикаго, поступило сообщение, что на борту самолета заложена бомба. Клянусь, я чуть не умер на месте, Джулиан. Я знал, что это из-за меня.
      - Правда, никакой бомбы не было.
      - Верно. Потом я сообразил, что мой парень устроил ложную тревогу из-за бомбы, чтобы я не принял участия в благотворительном вечере.
      - Вполне возможно, - согласился Куист.
      Сигарета Джонни, зажатая в губах, подпрыгивала вверх-вниз, пока он говорил. Внезапно он схватился за спинку стула, как будто ему изменили силы.
      - Мы вернулись в аэропорт Чикаго.
      - "Мы"?
      - Со мной, конечно, был Эдди. Ты знаешь Эдди Уизмера, моего помощника? Он со мной двадцать пять лет. Эдди пытался уладить дело, чтобы я летел другим рейсом, пытался разыскать тебя по телефону. Пока я ждал его, по терминалу разнесся слух, что какого-то человека застрелили в мужском туалете. - Джонни глубоко вздохнул. - Это был Луи Сейбол, голливудский агент, который помогал мне в ту ночь с Беверли Трент.
      Голубые глаза Куиста сощурились, он пытливо посмотрел на Джонни.
      - И жертвой дорожного происшествия сегодня утром был твой приятель-адвокат, Макс Либман? - тихо спросил он.
      Джонни кивнул:
      - Все выглядит так, будто я главное действующее лицо спектакля, как по-твоему?
      Глава 3
      Раздался звонок в дверь.
      Куист поднялся и пошел открыть ее. Только четыре человека могли добраться до этой двери без предупреждения охранника, дежурившего в вестибюле: Лидия Мортон, его личная секретарша Констанс Пармали, Дэн Гарви и Бобби Хиллиард, его два главных помощника и соратника по бизнесу.
      За дверью оказалась Лидия, любопытство мерцало в ее темно-фиалковых глазах. Она выглядела отдохнувшей и элегантной в простом ситцевом платье.
      - Решила узнать, не заинтересует ли тебя ранний завтрак, - сказала она. - Не смогла заснуть. - Она вошла, помахав в знак приветствия Джонни, который стоял у бара.
      - Привет, Лидия, - откликнулся Джонни. Он улыбнулся ей. - Ты никогда не мечтала стать актрисой?
      - Наверное, в какой-то степени я должна быть ею, - ответила она.
      - Откажись от этой мысли, - посоветовал Джонни. - Твое появление было великолепно, но не выглядело естественным. Ты спустилась сверху по черной лестнице, - пояснил он.
      - Тебе сказал Джулиан, - невозмутимо парировала Лидия.
      - Возможно. Но я все равно знал. У меня есть особый радар для особых куколок. Несмотря на все выпивки и сигареты, я почуял твой запах. Как запах диких цветов, малышка. Разве он когда-нибудь отпускает тебя на ночь?
      - Никогда, - ответила Лидия.
      - Что ж, если он когда-нибудь так сделает, вспомни только, что я стою первым в очереди, выстроившейся у твоей двери.
      - Это самое лучшее предложение из всех, полученных сегодня утром, улыбнулась Лидия.
      - Ох, почему я не добрался до тебя первым, - вздохнул Джонни и потянулся за бутылкой ирландского виски.
      - Не приготовишь нам кофе, крошка? - попросил Куист. - И закрой кухонную дверь за собой. Нам с Джонни надо посекретничать, пока не решим, вводить тебя в курс дела или нет.
      Лидия вышла в кухню. Джонни проводил ее взглядом.
      - Она чертовски хороша, - заметил он.
      Куист достал новую сигару из серебряной шкатулки на столе.
      - Вопрос номер один, - начал он. - Почему ты здесь, Джонни, а не в местном полицейском участке? Почему я, а не копы? - Он раскурил сигару.
      Джонни снова зашагал по комнате, не выпуская стакана из рук.
      - Раньше или позже всем нам предстоит отправиться в дальнее путешествие, - ответил он. - На небеса, в преисподнюю или в чистилище. Так помоги мне, я не могу привлекать к этому внимание. Я не хочу умирать.
      - Так попроси копов защитить тебя.
      Джонни глубоко вздохнул:
      - Кто позвонил на авиалинии, чтобы сказать, что в самолет заложена бомба? Аноним. Но это сообщение заставило меня вернуться в аэропорт, так что я находился там, когда застрелили Луи. Что делал Луи в Чикаго и в аэропорту? Не знаю. Что делал Макс Либман в Нью-Йорке? Не знаю. Он собирался рассказать мне. Благотворительный комитет нанял для меня машину. В ней я поехал из "Гарден" в свой отель сегодня утром. Припарковал и отдал ключи швейцару в отеле. Это было буквально за пятнадцать минут до того, как Макса нашли мертвым на улице. Никто не видел несчастного случая. Я мог сбить его, и держу пари один к четырем, что на этой арендованной машине имеются следы, которые свидетельствуют о том, что произошел несчастный случай. Итак, я явлюсь к полицейским, а они докопаются, что именно у меня была возможность и, вероятно, мотив.
      - Какой мотив?
      - Так ведь все выйдет наружу, дружище, благодаря моему приятелю-шантажисту. Я скрыл истинные факты относительно смерти Беверли. Я заплатил двести тысяч долларов, чтобы заставить его замолчать. Два человека, которые знали правду об этом, мертвы. А вдруг я подумал, что один из них был шантажистом, и для верности избавился от обоих?
      - А ты действительно думал, что один из них и был шантажистом?
      - Мне это никогда не приходило в голову. Эти люди были моими друзьями. - Губы Джонни сжались в прямую твердую линию. - Мне пятьдесят восемь лет, дружище. Я предвижу слушание дела в Большом жюри, возможно, мне предъявят обвинение. Потом последует длительное судебное разбирательство. Всю мою жизнь вывернут наизнанку: Беверли, мои четыре жены, дюжины других дам. Бог знает, что еще! Возможно, меня признают виновным и посадят за решетку, пока мои дорогостоящие адвокаты подадут апелляцию. Может, они добьются оправдания, может, нет. Не хочу проходить через все это, Джулиан. Не могу переживать все это. Мне легче перешагнуть через перила твоей террасы, чем пройти через все это. Я хочу жить, хочу заниматься своим делом и хочу прищучить своего вымогателя. Хочу повеселиться. Если история с Беверли станет достоянием общественности, что ж, как-нибудь переживу. Если бы Луи и Макс были здесь, они подтвердили бы все сказанное, и я выглядел бы не так плохо. Не собираюсь больше разыгрывать католического священника. Сейчас появятся намеки на три убийства, черт возьми! У меня не хватит сил пройти через это, Джулиан.
      - Значит, ты не хочешь обращаться в полицию. Но тогда твой приятель-шантажист распустит язык. Разве нет?
      - Вероятно, он немного подождет, чтобы посмотреть, какие шаги я предприму - несколько часов, несколько дней, несколько недель. Может, нам удастся нанести удар до того, как это сделает он.
      - А разве Эдди Уизмер не был с тобой? Он ведь всегда рядом?
      - Он остался в "Гарден", чтобы помочь подсчитать, сколько денег мы собрали.
      - Джонни, мое дело - связи с общественностью, а не детективное агентство, - напомнил Куист.
      - У тебя есть люди, которые в десятки раз опытнее частных сыщиков, возразил Джонни. - Тебе знаком мир, в котором я живу. Я твой клиент. Если ты откопаешь какие-то сведения, касающиеся меня, это уже не выйдет из-под контроля. У тебя налажены контакты с прессой, радио, телевизионщиками. Ты лучше всех в состоянии справиться с любыми слухами, если они возникнут. Ты мог бы сделать мою жизнь сносной, Джулиан. Копы не смогут и не захотят.
      Куист нахмурился:
      - Если я соглашусь, Джонни, есть по меньшей мере четыре человека, которые должны знать всю историю. Тебе придется пойти на это.
      - Кто они?
      Куист кивнул в сторону кухни:
      - Лидия - не потому, что она близка мне, но потому, что она ключевая фигура в нашей команде. Дэн Гарви, мой главный помощник. Бобби Хиллиард, которого ты видел сегодня ночью в "Гарден". Моя личная секретарша, Конни Пармали. Кажется, ты также встречался с ней.
      - Это твое поле деятельности. Ты играешь на нем по своим правилам, ответил Джонни.
      - Я должен пораскинуть мозгами, - сказал Куист. - Но ты мой друг и мой клиент.
      Лицо Джонни озарилось широкой улыбкой.
      - Я люблю тебя, - кивнул он.
      Офис Ассоциации Джулиана Куиста, расположенный высоко над вокзалом Гранд-Сентрал, был так же стилен, как и та броская одежда, которую носил ее владелец. Приемная была выкрашена в бледные пастельные тона, как и спальня Куиста. На первый взгляд мебель казалась неудобной, но стоило вам сесть в нее или на нее, как вы обнаруживали, насколько она комфортабельна. Стены обычно украшали картины современных художников, но их довольно часто меняли. В понедельник утром, после благотворительного вечера Джонни Сандза в "Гарден", там были представлены художники Рой Лихтенштейн, Ларри Белл и Дон Эдди.
      Нельзя сказать, что картины оказывали значительное влияние на тех людей, которые проходили через приемную в одно из внутренних святилищ или в продуманно меблированную приемную для особо важных клиентов. Если вы добирались до этой приемной, значит, у вас появлялся шанс быть замеченным. На картины, вообще-то говоря, никто не обращал внимания по другой причине. Мисс Глория Кард, секретарша приемной, сидела в центре круглого стола, жонглируя телефонами! Она была одета в небольшое простенькое творение Руди Гернрейха и выглядела так, будто ее стилистом был гений в искусстве женского очарования. Разносчики срочной почты доставляли письма по неточному адресу для того только, чтобы взглянуть на мисс Глорию Кард, посыльные нарочно приносили молочные коктейли и сандвичи не в ту контору. Мисс Кард произносила "нет" своим сексуальным голосом гораздо чаще, чем все другие известные особы женского пола. Она, конечно, сказала бы "да" одному-двум мужчинам в офисе, если бы они предложили ей свидание. Какое-то тоскливое ожидание можно было прочитать в ее взглядах, которые она бросала на своего босса.
      В понедельник утром Куист пришел около десяти.
      - Привет, дорогая, - произнес он самым будничным тоном, не дав пищи для надежд мисс Кард. - У меня сегодня авитаминоз, так что я не смогу встретиться ни с кем, кроме Дэна, Лидии и Бобби. Скажи им об этом, куколка, хорошо?
      - Сегодня были дюжины срочных звонков, на которые надо ответить, сообщила Глория, - и доктор Лейтем дожидается вас в соседней комнате.
      - Договорись с ним на завтра, - попросил Куист. - Единственный клиент, с которым я буду разговаривать, - Джонни Сандз. Соединяй его напрямую со мной, если позвонит.
      - Слышала, что он был великолепен, - заметила Глория. - В газетах пишут, что собрали миллион двести сорок тысяч долларов.
      - Джонни заработал их, - подтвердил Куист.
      Куист, одетый в голубой двубортный костюм, направился по коридору в свой личный кабинет. Когда он вошел, отворилась дверь в другом конце комнаты и в дверях появилась мисс Констанс Пармали, его личная секретарша. Это была стройная девушка с прекрасной фигурой и рыжими волосами, ее длинные ноги идеально соответствовали надетой на нее мини-юбке. Пытливый взгляд ярких карих глаз скрывали большие круглые очки в янтарной оправе.
      - Нас с тобой сегодня нет, дорогая, - обратился к ней Куист. - Дэн и Лидия вот-вот подъедут. Отошли каннибалов, которые сидят в приемной, к какой-нибудь сотруднице, смышленой, очаровательной и твердой как алмаз. И прихвати свой стенотип.
      - Самый настойчивый доктор Лейтем...
      - Скажи ему, что он с большей пользой проведет день обдумывая, как организовать операцию по пересадке головного мозга. Он должен был позвонить в конце дня, чтобы ему назначили точное время.
      - У вас назначен ленч с Джадом Уолкером.
      - Уладь это. Я люблю его. Прошу извинить меня. Встретимся на следующей неделе.
      Мисс Пармали испарилась. У Куиста хватило времени только на то, чтобы повесить свой пиджак в угловой шкаф, взять длинную тонкую сигару из кипарисового ларца на столе и разжечь ее серебряной зажигалкой, когда появились Дэн Гарви и Лидия Мортон. Лидия никогда не приезжала в контору и не уезжала отсюда вместе с Куистом. У нее была собственная квартира всего в двух кварталах от дома на Бикман-Плейс, где жил Куист. В ее поведении вообще ничто не свидетельствовало о том, что она завтракала вместе с Куистом два часа назад.
      Дэн Гарви в физическом отношении был полной противоположностью Куисту темноволосый, задумчивый, консервативный во всем, вплоть до одежды. Рост обоих был немного выше шести футов, но Гарви, должно быть, весил на сорок фунтов больше, хотя в нем не было и унции жира. Профессиональный многообещающий футболист, он был вынужден оставить спорт из-за травмы колена. Он обладал прекрасной внешностью, чтобы сделать карьеру в кино, но пришел работать в Ассоциацию Джулиана Куиста. Именно такого человека необходимо иметь под рукой, если в действие вступает физическая сила.
      Мисс Пармали вновь появилась со своей машинкой-стенотипом и устроилась за столом Куиста.
      - Доброе утро, класс, - обратился к ним Куист. - Предмет сегодняшнего занятия настолько конфиденциален, что не будет вестись никаких записей. Мне не нужна расшифровка записи нашей беседы, Конни. Только основные факты, чтобы у нас был перечень основных фактов. Папка будет храниться отдельно от обычного материала, который у нас есть на Джонни Сандза.
      - На повестке дня Джонни Сандз? - поинтересовался Гарви.
      - Именно.
      - Тогда поздравим друг друга и вернемся к работе, - предложил Гарви. Мы чертовски здорово поработали на него. Согласно утренним газетам, в субботу вечером он собрал свыше миллиона двухсот пятидесяти тысяч долларов.
      - Газеты сообщают еще о чем-нибудь, Дэниел?
      - Он пел до половины четвертого утра.
      - Он опоздал, поскольку поступило ложное сообщение о том, что в самолет, которым он летел из Чикаго, подложена бомба, - добавила Лидия. Ничто не указывало на то, что она провела большую часть воскресенья с Куистом и Джонни и они обсуждали положение дел далеко за полночь.
      - Молодец, - похвалил ее Куист.
      Мисс Пармали подняла глаза от стенотипа.
      - Агент, который вел в Голливуде дела Джонни, был застрелен в мужском туалете в Чикагском терминале, - сказала она. - Я узнала имя из наших подшивок - Луи Сейбол.
      - Полезное добавление, - отозвался Куист.
      - Я связывалась с ним месяц назад, когда мы готовили биографию Джонни для благотворительного вечера, - объяснила мисс Пармали.
      - В газетах есть еще какие-то интересные сообщения об этой ночи, имеющие отношение к Джонни?
      - На территории Лос-Анджелеса проживает семь миллионов человек, сказал Гарви. - Если ты считаешь, что великий Джонни Сандз имеет связь со всеми, тогда вчера было краткое сообщение на коротких волнах по полицейскому радио. Голливудского адвоката по имени Макс Либман насмерть сбила машина на Мэдисон-авеню около четырех часов утра в воскресенье.
      - Я сообщу тебе дополнительные сведения об этой связи, Дэниел. Макс Либман был близким другом Джонни. Для друзей Джонни субботняя ночь и воскресное утро оказались тяжелым периодом.
      - Вот как? - воскликнул Гарви.
      - Теперь слушайте, - сказал им Куист.
      Он начал рассказывать, и пальцы мисс Пармали забегали по стенотипу. Он рассказал им всю историю Джонни Сандза с начала до конца. Гарви, нахмурив брови, бродил по кабинету все то время, пока Куист излагал им всю историю.
      - Итак, - заявил Куист, подойдя к концу, - Джонни просил меня помочь ему.
      - Хочешь получить совет? - зло бросил Гарви.
      - Нет, Дэниел. Мне нужна информация. Хочу знать, что привело Луи Сейбола в Чикагский аэропорт в то самое время, когда там был Джонни. Хочу знать, что привело Макса Либмана в Нью-Йорк, зачем он звонил Джонни и говорил ему, что им надо встретиться. Хочу знать, есть ли какие-то повреждения на арендованной для Джонни машине, которая, вполне возможно, сбила кого-то. Хочу выяснить, что известно о копе, который пять лет назад, после смерти Беверли Трент, помог Джонни выйти сухим из воды. Хочу знать, кто был на той вечеринке с шампанским. Джонни может вспомнить только около дюжины своих гостей. Его жизнь была слишком перегружена вечеринками. Эдди Уизмер, его правая рука, вероятно, сумеет раздобыть список приглашенных.
      - Правая рука? - переспросила мисс Пармали.
      - Мальчик на побегушках за чашкой кофе, за сандвичем, за билетами на самолет, - пояснил Гарви. - Помощник во всем. - Он взглянул на Куиста. Тебе все еще не нужен совет?
      Куист улыбнулся:
      - Ты все равно дашь его мне, нужен мне твой совет или нет.
      - Где-то за всем этим стоит давно потерянный брат, отец, дружок покойной мисс Беверли Трент, - начал Гарви.
      - Прости меня, Дэниел. - Прервал его Куист. Он обратился к мисс Пармали: - Беверли Трент был ее сценический псевдоним. Нам нужно выяснить ее настоящее имя, а также нет ли у нее давно потерянного брата, отца, друга.
      Пальцы мисс Пармали пришли в движение.
      - Какой-то псих, возможно один из этих, является шантажистом, продолжал Гарви. - Поскольку его денежный источник иссяк, теперь он становится демоном мести. Он достал Сейбола, он достал Либмана, он достанет Джонни - если только ты не перейдешь ему дорогу, - и он сначала достанет тебя, Джулиан. Мой совет: убедить Джонни пойти в полицию, а если он не захочет, пусть полагается на себя. Ты не Мэнникс. Джонни, возможно, твой друг, но ты не должен подвергать из-за этого свою жизнь опасности.
      - Тебе никогда не говорили, Дэниел, что ты похож на Майка Коннорса? весело спросил Куист.
      - Кто такой, черт побери, Майк Коннорс?
      - Актер, который играет Мэнникса на телевидении.
      - Иди к черту! - огрызнулся Гарви.
      - Все будет сделано прямо противоположно твоему совету, Дэниел. - Куист наклонился вперед, чтобы положить в пепельницу окурок сигары. - Я хочу получить ответы на те вопросы, которые я поставил. Я нуждался в них вчера. Ожидаю их к завтрашнему дню.
      Воцарилось молчание.
      - Джонни знает, что вы трое обладаете всей информацией, - сказал Куист. - Он будет помогать всем, чем сможет. Мне кажется, что тебе надо слетать в Голливуд, Дэниел. Это отправная точка для того копа, для Сейбола и для Либмана. Мы с Лидией будем разрабатывать этот конец. Я ожидаю полного отчета от тебя завтра к вечеру.
      - Все, что мне надо сделать, - возразил Гарви, - найти обитую войлоком камеру и запереть тебя в ней.
      - Когда ты вернешься с отчетом и докажешь мне, что я впустую трачу время, я капитулирую, - пообещал Куист. - Мне хотелось бы, чтобы мы продвигались быстро и эффективно. Мне неприятна мысль, что нам придется распутывать эту историю уже после того, как Джонни окажется в морге.
      Глава 4
      Миссис Делберт Шир, вице-президент Фонда по борьбе с заболеваниями дыхательных путей, жила в красивом, заново отделанном особняке в Восточном округе на Восьмидесятой улице. Основным принципом в оформлении интерьера была скромная элегантность. Стоя в маленькой приемной на первом этаже дома, Куист говорил себе, что семейство Шир не принадлежит к новым богачам. Ковер был турецким, музейный экспонат. Два кресла с высокими спинками и квадратный стол посредине, на котором стояла маленькая серебряная вазочка для визитных карточек, возможно, были работы флорентийского ремесленника начала века. На стене висел портрет маслом джентльмена с грубыми чертами лица; медная табличка информировала простых смертных, что это Делберт Шир. Куиста заинтересовало, был ли это муж дамы или ее тесть. Он выглядел на свои шестьдесят, значительно старше леди, которую Куист видел в субботу вечером в "Гарден". Дата под неразборчивой подписью художника указывала, что портрет написан десять лет назад.
      Горничная в форменном платье, которая впустила Куиста, возвратилась, чтобы сказать ему, что миссис Шир будет рада принять его в своей личной гостиной на третьем этаже. Она провела его к маленькому старомодному лифту и нажала для него кнопку с цифрой "3".
      Личная гостиная была залита солнцем. Снова безукоризненный вкус. Сама миссис Шир несколько удивила Куиста. В субботу вечером она была одета слишком нарядно и на ней было слишком много драгоценностей. Сегодня она надела очень простое и, судя по всему, очень дорогое шерстяное платье. Из драгоценностей только широкое обручальное кольцо на пальце. Она оказалась моложе, чем он думал, - ей было не больше сорока. У нее была удивительно хорошая фигура, почти как у юной девушки. Миссис Шир быстро направилась к нему, протягивая руку.
      - Какой приятный сюрприз, - сказала она. Ее рукопожатие оказалось крепким. - Вы не поверите, но я пыталась связаться с вами по телефону сегодня утром, мистер Куист.
      - Я не был в офисе, - ответил он.
      - Садитесь, - предложила она. - Не слишком рано, чтобы предлагать вам выпить, или вы предпочитаете кофе?
      - Ничего, благодарю вас, - отказался Куист. Он устроился в удобном кресле, предложенном ею.
      - Я хотела поблагодарить вас за то, как блестяще вы справились с ситуацией в субботу вечером, - сказала Мариан Шир. - Без вас у всех нас, наверное, случился бы нервный срыв, и нам достался бы покинутый корабль.
      - Это целиком заслуга Джонни.
      - Правда, он был великолепен?
      - Ему нет равных, - ответил Куист.
      Мариан Шир уселась напротив, глядя на него с вопросительной улыбкой.
      - Какой интересный портрет вашего мужа внизу, в приемной, - заметил Куист. - Ведь это ваш муж, не правда ли?
      - Да.
      - Он был в "Гарден" в субботу вечером?
      Ее улыбка не поблекла.
      - Мой муж умер около шести лет назад, мистер Куист.
      - Простите мою неловкость.
      - Ничего страшного, - сказала она. - Делберт прожил очень насыщенную, активную жизнь. Ему было семьдесят два года, когда он умер однажды утром по дороге в свой офис.
      Значит, она была больше чем на тридцать лет моложе своего мужа. Ее интерес к Куисту просто как к мужчине вполне объясним. Он остро ощущал его. Эта женщина готова к приключению, сказал себе Куист.
      - Я хотел задать вам один вопрос, - приступил он к делу, - который, вполне вероятно, покажется вам странным.
      - Постараюсь ответить на него, - сказала она.
      - Не было ли попыток отговорить ваш Фонд от выступления Джонни на благотворительном вечере?
      Ее искусно подрисованные брови приподнялись.
      - Боже мой, нет! А разве могло быть такое?
      - Вы знаете, что я занимаюсь общественными связями Джонни, - объяснил Куист. - Кое-кто пытался доставить ему неприятности.
      - Кто?
      - Хотел бы я знать, - вздохнул Куист. - Люди, достигшие такого общественного положения, как Джонни, часто становятся мишенями для сумасшедших, составителей анонимных писем, разного рода психопатов. В моем деле я постоянно сталкиваюсь с подобными вещами - беспокойство от идиотов. Склонен думать, что ложная тревога относительно заложенной в самолет Джонни бомбы в субботу вечером возникла из подобного источника. Кто-то пытался помешать ему появиться на концерте, пытался разрушить его общественный образ. - Куист улыбнулся. - Моя работа состоит в том, чтобы этот образ оставался ярким и незамутненным. Меня интересует, не поступало ли в вашу организацию каких-то писем, дискредитирующих его, или не пытались ли вас убедить не привлекать его к благотворительному концерту?