Архив Троцкого (Том 2)

Это опасные люди, ибо они играют с огнем и создают угрозу для смычки. Не вытекает ли из этого, что мы должны раз навсегда отречься от применения чрезвычайных мер? Нет, мы не имеем оснований утверждать, что не могут когда-либо повториться чрезвычайные условия, требующие применения чрезвычайных мер. Ленин, обосновывая нэп, не считал возможным зарекаться в условиях нэпа даже от комбедовских методов при известных условиях в известной обстановке. Тем более мы не можем зарекаться раз навсегда от чрезвычайных мер, которые не могут быть поставлены на одну доску с такой острой мерой, как комбеды. Может быть, не лишнее будет восстановить в памяти один эпизод с Преображенским на XI съезде нашей партии, имеющий прямое отношение к этому делу. Известно, что Преображенский в своих тезисах о работе в деревне на XI съезде попытался отклонить раз навсегда политику комбедов как метод борьбы с кулачеством в условиях нэпа. Преображенский писал в своих тезисах: политика неприятия этого (кулаком и зажиточным крестьянством) способа борьбы и грубого внеэкономического подавления его ком-бедовскими способами 1918 года была бы вреднейшей ошибкой.
      Известно, что на это Ленин ответил следующим образом: (вторая фраза второго параграфа) "...против комбедовских способов вредна и неверна, ибо война, например, может принудить к комбе-довским способам..."
      Ясно, что чрезвычайные меры нужно рассматривать диалектически, ибо все зависит от условий, времени и места.
      Теперь перейду непосредственно к вопросу хлебозаготовительной политики. Я думаю, что ряд товарищей, в том числе Осинский, Стецкий, Крицман456 в своей статье допустили погрешности в том отношении, что свалили в одну кучу наши затруднения на хлебозаготовительном фронте, смешивая причины временные и конъюнктурные с причинами длительными и основными. Основной смысл и основное значение наших затруднений на хлебозаготовительном фронте состоят в том, что они ставят перед нами во весь рост проблему хлеба, хлебного производства, проблему сельского хозяйства вообще, проблему зернового производства в особенности.
      Зерновая проблема -- актуальный вопрос. Только слепой может сомневаться в этом. Мы не можем жить, как цыгане, без хлебных резервов на случай неурожая. На случай маневра, на случай войны,
      наконец, для экспорта. Даже мелкий крестьянин не обходится без резерва. Допустим, что не было бы у нас гибели озимых посевов на Украине и мы кончили бы хлебный год "так на так". Было бы это для нас достаточно? Нет, мы не можем жить так на так. Во-первых, мы не гарантированы от военного нападения. Нельзя оборонять страну без хлебных резервов. Мужик, как говорил Рыков, не тот, он уже не боится помещика, не боится потерять землю, он требует новых хороших условий. И с ним нельзя воевать в тылу ради хлеба для армии, когда на фронте идет уже война. Мы должны иметь запасы, хотя бы на первые шесть месяцев войны, чтобы за эти шесть месяцев крестьянину дать очухаться, освоиться с опасностями войны и подтянуться ради общего дела обороны страны. Нам нужны резервы.
      Ворошилов. Слушай, Микоян.
      Микоян. Я знаю это без тебя.
      Сталин. Во-вторых, мы не гарантированы от осложнений на хлебном рынке. Нам нужны резервы для интервенции дел на рынке. Для проведения нашей политики цен. В-третьих, мы не гарантированы от неурожая. Наконец, нам необходимы резервы для экспорта. Нам нужно ввозить оборудование для индустрии и сельскохозяйственные орудия.
      В довоенное время вывозили от 500 до 600 млн. пудов ежегодно. В довоенное время товарного хлеба было у нас вдвое больше, чем теперь. Хлеб теперь выпадает у нас из экспорта, а это означает потерю того источника, при помощи которого ввозится оборудование для промышленности и сельского хозяйства. У нас нет не только хлебных резервов по этим четырем линиям, у нас не хватает известного минимума запасов для того, чтобы безболезненно перейти от одного хлебозаготовительного года к другому и снабжать бесперебойно города в трудные месяцы.
      В связи с хлебными затруднениями у нас возникают затруднения политического характера. Недовольна часть крестьянства, известная часть бедняков и середняков, а это создает угрозу смычке. Неправильно говорить, что у нас уже размычка, как это делает Осин-ский или Фрумкин в известной записке. Это неверно. Размычка -- это начало гражданской войны, если не сама гражданская война. Не надо пугать страшными словами. Это недостойно большевиков. Размычка -- это разрыв крестьянства с советской властью, являющейся основным заготовителем крестьянского хлеба, оно уже не будет расширять посевов ни в коем случае. Между тем яровой клин расширился во всех без исключения хлебных районах. Какая же это размычка? Разве можно назвать бесперспективность крестьянского хозяйства, как говорил Фрумкин.
      Основа наших хлебозаготовительных затруднений состоит в прогрессирующем распылении и раздроблении сельского хозяйства. Оно мельчает, особенно зерновое. Если до революции мы имели 15 -- 16 миллионов крестьянских дворов, то теперь имеем 24 -- 25 миллионов, и процесс дробления все усиливается. Мы имеем те
      перь посевы, немногим уступающие посевам довоенного времени, всего каких-нибудь на 5%, а производство хлеба меньше довоенного производства вдвое, т. е. процентов на 50. Это оттого, что мелкое хозяйство менее устойчиво, менее рентабельно, чем крупное.
      Где выход из положения? Выходов три. Об этом говорит резолюция Политбюро. Первый -- поднять производительность мелкого и среднего крестьянского хозяйства, заменив соху плугом и т. д. Неправ тов. Карпинский45', утверждая, что мелкое крестьянское хозяйство исчерпало возможности дальнейшего развития и что не стоит ему дальше помогать. Неправа также "Крестьянская газета"458, утверждая, как сообщил тов. Бухарин, что план кооперирования индивидуального хозяйства по линии сбыта и снабжения не оправдал себя. Это не верно. Наоборот, план тот целиком себя оправдал, создав реальную базу для перелома среди крестьянства в сторону колхозного движения. Без развития снабженческо-сбы-товой кооперации мы не имели бы этого перелома.
      Второе. Выход далее состоит в том, чтобы помочь бедняку и середняку объединить свои разрозненные хозяйства на базе новой техники и коллективного труда. Неправ тов. Милютин, когда он, ратуя за колхозы, обвиняет товарищей в реабилитации мелкого крестьянского хозяйства. Они, очевидно, думают, что отношение коллектива к индивидуальному хозяйству должно быть отношением борьбы и изничтожения, а не отношением помощи и подтягивания к себе. Это неверно. Крестьянское хозяйство не нуждается в реабилитации. Оно мало рентабельно, но это еще не значит, что оно совершенно невыгодно. Мы разрушили бы смычку, если бы стали на путь борьбы и изничтожения индивидуального крестьянского хозяйства, сойдя с ленинской позиции повседневной помощи и поддержки со стороны колхозов индивидуальных крестьянских хозяйств.
      Еще более неправ Сокольников, когда он, восхваляя колхозы, объявляет индивидуальные хозяйства нашим проклятием. Это пахнет уже прямой войной с крестьянским хозяйством. Откуда это явилось у тов. Сокольникова? Если крестьянское хозяйство является проклятием, то как объяснить союз рабочего класса с проклятием. Разве бывают на свете такие несообразности? Тов. Сокольников взял слова Ленина о том, что нам нужно пересесть с телеги крестьянской на стального коня промышленности. Но разве так пересаживаются? Объявить крестьянское хозяйство проклятьем, не создав широкой и мощной базы в виде разветвленной сети коллективов, не значит ли это остаться без всякой базы.
      Голоса. Правильно, правильно.
      Сталин. Ошибка Сокольникова состоит в том, что он противопоставляет коллективы индивидуальным хозяйствам. Ну, а мы хотим, чтобы эти две формы хозяйства не противопоставлялись, а смыкались. Мы хотим, чтобы на колхозы крестьянство смотрело не как на врага, а как на друга, который помогает ему освободиться от нищеты.
      Милютин. Верно.
      Сталин. Если это верно, тогда не надо говорить о реабилитации крестьянского хозяйства или о том, что крестьянское хозяйство является для нас проклятьем. Не так смотрел Ленин на мелкое крестьянское хозяйство нашей страны (цитируетЛенина, т. XVTII, ч. 1, с. 189; т. XVI, с. 160 и с. 391 392).
      Вот как высоко ценил Ленин значение колхозного движения в деле социалистического преобразования нашей страны. Крайне странно, что Осинский и Стецкий в своих больших речах сосредоточили свое внимание на вопросе об индивидуальных крестьянских хозяйствах, не сказав ни одного слова о задаче поднятия колхозов, как актуальной задаче нашей партии.
      Третье. Выход состоит в том, чтобы укрепить старые совхозы и поднять новые как наиболее рентабельные и товарные хозяйственные единицы. Таковы три задачи. Особенность текущего момента состоит в том, чтобы пополнить первую задачу остальными. У нас имеется документ, указывающий, что предполагаемая резолюция Политбюро целиком совпадает с тем практическим планом по развитию сельского хозяйства, который набросал Ленин. Я имею в виду его "Наказ СТО". Он издан в мае 1921 года. Ленин в нем разбирает три группы практических вопросов. Первый касается вопросов товарооборота и промышленности. Второй -подъема сельского хозяйства. Третий -- экосо459, областных совещаний по регулированию хозяйства (цитирует "Наказ", т. XVIII, ч. 1,с. 247; ч. 2, с. 77-79).
      Вот с какой радостью Ленин ловил малейшую весточку о развитии колхозов. Пусть послужит это уроком для тех, которые хотят превратить Ленина в крестьянского философа.
      Теперь о вопросе о временных конъюнктурных затруднениях, превративших наши хлебные трудности в хлебозаготовительный кризис. В резолюции сказано о причинах этого, и я останавливаться на этом не буду. Я хочу несколько слов сказать по поводу замечания Петровского. Петровский не хочет признать правильность первого пункта резолюции насчет наращения рыночного равновесия. Он говорит: как же так, с одной стороны, сказано, что деревня подняла доходность, а с другой -- что крестьянское хозяйство наиболее отсталое. Я думаю, что здесь нет противоречия. Дело в том, что доходы этого года сравнительно с доходом предыдущих годов выше. Несомненно, деревня поднялась ввиду хотя бы трех лет урожая. Если бы это было неправильно, тогда нечего было бы увеличивать сельскохозяйственный налог, нечего было бы пороть горячку насчет самообложения и т. д. Что же касается другого пункта, то там говорится о чрезмерном отставании сельского хозяйства в смысле темпа его развития в сравнении с промышленностью, что опять-таки верно. Так что тут нет противоречия. Я думаю, что к числу временных причин, вызвавших затруднения на хлебном фронте, надо добавить перерасход хлеба, неправильное расходование хлеба органами нашего снаб
      жения. И пусть не кивают здесь на Наркомторг, не один он виноват, а все мы.
      Ворошилов. Но в первую голову виноват Наркомторг, так как он сидел на этом деле.
      Сталин. Поэтому нужно внести в резолюцию пункт о перерасходе хлеба. О том, что нужно принять меры, исключающие применение чрезвычайных мер, я уже говорил и распространяться об этом не стоит. Я хочу отметить другое. Во время хлебозаготовок наши партийные организации слишком выдвинулись вперед, оттеснив советские и кооперативные организации, а иногда и заменив их собой.
      Голос. Ничего нельзя было иначе сделать.
      Сталин. Я это понимаю и говорю не с целью обвинять кого-нибудь. Директива была действительно грозная, так как наши парти-ные организации тоже медленно раскачивались. Как бы то ни было, надо иметь в виду, что парторганизации не должны впредь заменять собою кооперативные и советские организации. Надо раз навсегда запомнить, что руководство со стороны нашей организации это одно, а оттирание на задний план советских и кооперативных органов -- это другое. Первое абсолютно необходимо. Второе недопустимо и вредно. Первое не должно превратиться во второе ни в коем случае, ни при каких условиях. В противном случае мы можем загубить дело нашего строительства.
      Во-вторых, вопрос о гарнцевом сборе460. Куда деваются эти 50 млн. пудов хлеба, собранные за помол на кооперативных государственных мельницах? 50 млн. пудов -- это фонд для резерва. В-третьих, об общественных магазинах. В высшей степени целесообразно завести их.
      Я думаю, что хлебозаготовительные затруднения не пройдут для нас даром. Они закалят наши ряды и заставят их разрешить хлебную проблему. Это будет означать снятие главного затруднения с нашего пути.
      Бухарин. Товарищи, я хотел бы в своей речи затронуть не только вопросы, непосредственно связанные с хлебозаготовками, но и некоторые общие вопросы нашей хозяйственной политики. Мне кажется, что обсуждая вопросы, связанные с хлебозаготовками, мы, по сути дела, быть может, не вполне это сознавая, подводим известный баланс нашей работе за определенный, качественно новый период времени. Мы живем, как уже давно всем известно, в реконструктивный период, и вопрос о хлебозаготовках, по сути дела, разрешается в вопрос о том, хорошо ли мы оказались приспособленными к решению задач реконструктивного периода.
      Подводя итоги нашей работе за время с конца восстановительного периода, следовательно, за первые шаги периода реконструк-тивизма (в скобках замечу, что я хорошо понимаю условность этих границ), мы можем констатировать громадные завоевания, кото
      рые сделало советское государство. Эти огромные достижения идут по целому ряду самых различных направлений. Не подлежит никакому сомнению, что мы в области технической реорганизации, несмотря на все пробелы и ошибки, сделали все же большое продвижение вперед. Не подлежит никакому сомнению, далее, что с точки зрения подведения социалистической базы под сельское хозяйство мы вошли в полосу (которую никак нельзя недооценивать) гораздо более быстрого развития общественных и коллективных норм в нашем сельском хозяйстве. Наконец, точно так же не подлежит никакому сомнению то обстоятельство, что и в смысле подготовки кадрового состава нашего людского аппарата мы точно так же имеем что сказать в свое оправдание перед всемирной историей.
      Но, товарищи, наряду с этим (и мне кажется, это-то и составляет специфическую особенность момента), наряду с несомненным продвижением вперед и с огромным положительным балансом, который мы можем зачислить в свой исторический счет, опыт реконструктивного периода, вернее, того отрезка реконструктивного периода, который мы уже имеем за своей спиной, обнаруживает такие огромные зияющие дыры, такие провалы, которые ставят перед нами целый ряд серьезных проблем общехозяйственной политики. Когда мы вступили в реконструктивный период, партия написала в своих решениях, на своем знамени, партия это подчеркнула -- пароль: "хозяйство с резервами". Если вы посмотрите на решения наших съездов и пленумов ЦК в связи с внешней обстановкой, вы увидите, что мы все время ставили своей задачей хозяйствовать с резервами: валютными, товарными, хлебными и золотыми. Мы этой основной директивы не выполнили, и мы в этом отношении находимся в крайне тяжелом положении...
      Голоса. Верно.
      Бухарин. Недооценивать этого мы никак не можем, в особенности, если мы будем иметь перед собой большую вероятность крупных внешних осложнений. Это, мне кажется, товарищи, тема, на которой не нужно останавливаться, чтобы ее популяризировать. Она настолько бьет в нос, что пара каких-нибудь цифр нашей задолженности и нашего уменьшения золотых запасов плюс сравнение с колоссально быстрым накоплением золотых запасов западноевропейских стран, в первую очередь Германии, вполне достаточна для общей оценки положения на этом фронте. Затруднения, связанные с невыполением директив насчет резервов, сокращение хлебного экспорта, крупные провалы в нашем капитальном строительстве, которые всем нам хорошо известны и за которые все мы несем ответственность, сплачивание контрреволюционных сил на этой базе против нас и крупнейшие провалы в деле хлебозаготовок, что составляет предмет, политическое ядро обсуждения хозяйственных вопросов на данном пленуме -- все это сигнализирует нам какие-то общие задачи, касающиеся нашей хозяйственной политики.
      Я хочу поставить со всей откровенностью и честностью перед самим собою такого рода проблему: не вытекает ли огромное колебание и трудности такого масштаба из самой сути, из самой природы реконструктивного периода, не являются ли эти трудности общим законом нашего развития в реконструктивный период, не навязано ли это самим ходом вещей, от чего мы ни при каких условиях не можем избавиться? Я лично даю отрицательный ответ. Эти трудности вовсе не вытекают непосредственно из общих условий реконструктивного периода. Если мы хотим догнать Западную Европу -- а мы этого хотим, если мы хотим усилить темп накопления социалистической промышленности -- а мы этого хотим, если мы примем во внимание общую нашу хозяйственную отсталость, нашу нищету, то совершенно понятно, что из всего этого вытекают огромные трудности для нашего строительства.
      Мы хотим сразу решить ряд больших задач: максимальное накопление в социалистической индустрии, максимальный подъем в сельском хозяйстве, максимум потребления рабочего класса и трудящихся масс вообще, максимум их подъема и т. д. Эти задачи одновременно неразрешимы. Мы их решаем частично, делая крен то в одну, то в другую сторону, противореча себе. Мы двигаемся все время в противоречиях. Само собою разумеется, что такого рода трудности действительно лежат в природе нашего реконструктивного периода. Я обращаю ваше внимание, например, на такой любопытный факт, что мы жалуемся на хозяйственную диспропорцию то с одного конца, то с другого.
      Ворошилов. Давай твою панацею.
      Бухарин. Панацей давать я не хочу, а ты меня, пожалуйста, не дразни.
      Я хочу сказать, что реконструктивный период совершенно естественно вызывает ряд осложнений и трудностей, но вместе с тем для меня не представляет никакого сомнения, что трудности трудностям рознь; что трудности такого порядка, которые бы влекли за собою обязательно, говоря формулировкой тов. Сталина во вчерашней речи, угрозу смычке с крестьянством, что такого рода трудности не вытекают обязательно из характера реконструктивного периода. И мне кажется, что когда Ленин оставлял нам свое политическое завещание461 (он, конечно, отлично понимал, что мы вступим когда-нибудь в реконструктивный период), то он совершенно точно формулировал границы тех трудностей, которые допустимы для нас и которые могут иметь место в ходе нашего исторического развития. Ильич писал: "Если возникнут серьезные классовые разногласия между этими классами, тогда раскол неизбежен, но в нашем социалистическом строе не заложены с необходимостью основания такого раскола, и главная задача нашего ЦК и ЦКК, как и нашей партии в целом, состоит в том, чтобы следить за обстоятельствами, из которых вытечет раскол, и предупреждать их".
      Когда, беря формулировку тов. Сталина, мы говорим теперь: "у нас есть угроза смычке" -- подходит ли это под категорию обстоятельств, из которых может вытечь раскол? Конечно, подходит. Угроза смычке есть обстоятельство, из которого может вытечь раскол. Но Ленин писал, что главная задача нашего ЦК и ЦКК, как и нашей партии в целом, заключается в том, чтобы не допустить возрастания этих разногласий до степени серьезных классовых разногласий, т. е. до таких разногласий, которые могут вызвать угрозу смычке. И если мы сейчас говорим, что есть известная угроза смычке, то совершенно естественно, что и здесь классовые разногласия начинают перерастать количественно в такие классовые разногласия, из которых может проистечь раскол. Задача нашей партии, согласно политического завещания Ленина, заключается в том, чтобы следить за этим и предупреждать это.
      Если бы мы оценивали дело иначе, то есть, если бы мы считали, что сама природа реконструктивного периода ведет с неизбежностью к такого рода социально-политическим потрясениям, которые вызывают угрозу смычке, мы неизбежно пришли бы к такой теории, которую формулировал когда-то Троцкий, а именно, что в ходе развития неизбежны столкновения между пролетариатом и крестьянством, и погибла бы пролетарская диктатура, если не будет государственной помощи западноевропейского пролетариата, следовательно, на вопрос относительно того, вступили ли мы в период больших осложнений и больших трудностей, можно ответить: вступили. Вступили ли мы в период больших осложнений и больших трудностей, которые могут вызвать, в особенности в условиях разнообразных наших просчетов, ошибок и пр., известные колебания (а в известной мере наши просчеты и пр. тоже низбеж-ны, потому что мы не всеведущи, и наши ошибки это есть накладной расход нашего собственного обучения). Такие колебания не исключены.
      Ворошилов. Когда обучитесь, тоже будете ошибаться.
      Бухарин. Но, с другой стороны, такого рода трудности, которые приводят к постоянному воспроизводству угрозы смычке, не лежат объективно и неизбежно в природе реконструктивного периода.
      Я, товарищи, обращаю ваше внимание еще на другое положение Ленина, которое целый ряд товарищей выдвигали на последних наших партийных собраниях, и, если не ошибаюсь, на XV съезде об этом говорил ряд ораторов, а именно, положения, что нам недостает культуры и умения управлять.
      Ворошилов. Вот это правильно.
      Бухарин. Недавно один выдающийся немецкий профессор поместил огромную статью относительно Советского Союза. Он писал про нас, большевиков: "Замечательнейшие первоклассные политики, прекрасные политические стратеги, великолепные агитаторы, прекрасные учителя того, как нужно политически переделывать людей; но у них нет хозяйственной тренировки, нет хозяйственной культуры. Несмотря на то, что десять-двадцать тысяч больше
      виков, стоящих на хозяйственном фронте, прямо-таки погибают и изнывают в работе, они не имеют еще достаточного хозяйственного и культурного тренажа".
      Эта характеристика не так далека от истины. И вот, я считаю, что если мы с этой точки зрения подойдем к итоговому балансу нашей хозяйственной политики, то вряд ли сейчас правильно и тактически и политически развивать целую кампанию против так называемой "теории просчетов". На прошлом пленуме тов. Микоян в своем декаде говорил: "Я считаю во всяком случае возможным прямо утверждать, что две трети причин этих затруднений могли быть устранены нами, если бы своевременно по линии экономического руководства и по линии организационной нами были приняты все меры".
      Микоян. Говоря о специфической причине затруднений текущего года -правильно.
      Бухарин. В решениях апрельского пленума, которые никем еще не отменены, говорится, что причины этих затруднений связаны с трудностями быстрой подготовки страны, индустриализации страны и с ошибками планового хозяйственного руководства и т. д. Это абсолютно верно.
      Я целиком разделяю такого рода постановку вопроса, что хлебозаготовительные затруднения раскрыли перед нами во всей остроте двоякого рода затруднения и поставили двоякого рода задачи.
      Во-первых, затруднения общего характера, которым соответствуют общие перспективные задачи, требущие от нас твердой генеральной установки на ряд лет.
      Во-вторых, затруднения специфические, при этом как раз острого характера, которые характеризуют существо так называемого текущего момента, которые требуют от нас специфических ответов (отмена чрезвычайных мер и т. д.). Разумеется, эти проблемы непосредственно связаны с вопросами классовой борьбы.
      Но когда мы анализируем специфические причины нашего кризиса, то делается ясным, что из общей причины мы не можем объяснить резкого и судорожного потрясения, которое испытала наша хозяйственная система в текущем году. В прошлом году мы вывезли хлеба на 277 млн. и всех накормили; в этом году мы не только ничего не вывезли, но испытываем жесточайшие признаки недопотребления в целом ряде районов. Ясное дело, что за один год кулак не мог вырасти в такую силу, за один год не мог совершиться такой процесс дробления, чтобы вызвать такое быстрое кризисное потрясение всей нашей экономики. Именно поэтому резолюция и ставит вопрос о специфических причинах, которые превратили возможные затруднения, основанные на общих наших недостатках, на общей нашей отсталости и дробности, в реальность. Из возможного кулацкого наступления эти причины сделались реальностью, и кулак мог повести за собою другие слои крестьянства именно в силу этих особых, добавочных, специфических причин.
      В прошлом году в среднем, если учесть хлебозаготовки, когда частник платил цены выше наших, в общем цена хлеба для мужика была выше, чем в этом году. В прошлом году налог не мог быть заплачен техническими культурами, а в этом году был заплачен техническими культурами. В прошлом году не было такой суммы добавочных денег на благоустройство, как в этом году. Теперь зерно было поставлено в совершенно исключительное, чрезвычайно неблагоприятное положение на хлебном рынке.
      Именно поэтому стимул для продажи хлеба был крайне понижен, именно поэтому как раз в данном году кулак смог повести за собою на вопросе о ценах (не на каком-нибудь вопросе, а на вопросе о ценах на хлеб) известные слои деревни. Именно поэтому в этом году на зерне мы испытали потрясение нашего хозяйственного организма. Следовательно, главнейшим вопросом, который здесь играет роль, является вопрос о ценах. Неправильно преуменьшать значение именно этого фактора.
      Не совсем правильно как раз для данного случая рассуждать таким образом, что цены вообще играют ограниченную роль, что у нас не капиталистическое хозяйство, что у нас пролетарская диктатура. Вообще цены в значительной мере не играют роли регулятора производства и не имеют такого решающего значения. Это так и не так. Конечно, внутри нашего государственного круга цена или форма стоимости является известной фикцией, если хотите. Это есть наш счетный метод, а не выражение анархического хозяйства. Это все верно, но соотношение между нами и мелким крестьянским кругом, когда рыночные отношения являются решающими (мы все здесь единым фронтом сражались против тов. Осинского и отчасти против тов. Варги и других), там категория цен является решающей, там не может быть, чтобы цена не являлась регулятором производства.
      Неправильно также думать, что будто в условиях совершенно планового хозяйства, где формы цены вообще нет, можно было "назначить" какие угодно пропорции между различными отраслями производства. Это тоже неправильно. Если какая-нибудь отрасль производства, будь то сельское хозяйство, промышленность или отдельная ветвь этих крупных подразделений, систематически отдавала бы много больше труда, чем она получала бы, если бы она не покрывала бы своих трудовых издержек, то эта отрасль производства вынуждена была бы сжаться. В том обществе не будет никакого рынка, не будет никакой цены.
      Но из этого вообще не следует, что плановое руководство коммунистического общества может как угодно относиться к данной отрасли производства. Если бы ее "обидеть", она перестанет развиваться. Закон цен умирает, но остается закон пропорциональных трудовых затрат. Если эта какая-нибудь отрасль производства не получает достаточного питания от совокупного хозяйственного организма, она хиреет. Из этого закона выскочить никак нельзя. И поэтому, оставя в стороне весьма ученый спор о соотношении между ценой и ценнос
      тью, о перерастании цены во что-то другое и т. д., все-таки нужно сказать: если какая-нибудь отрасль производства "обижена" с точки зрения распределения резервов, она неизбежно идет назад.
      У нас распределение совокупных наших сил идет, главным образом, по двум каналам: через политику цен и через политику налогов, как всем нам хорошо известно. Несмотря на то, что правильная статистика -- элементарная предпосылка для правильной хозяйственной политики, достать нужные цифры очень трудно. Руководство хозяйственной политикой опиралось на совершенно странные показания наших статистических ведомств. Я навел справки по вопросу о ценах на зерно. О некоторых цифрах, которые я получил из Госплана СССР, из ЦСУ и т. д., можно сказать, что они говорят о каком-то сумасшедшем доме. Одна только надежда, что они не совсем правильны. Речь идет именно о ценах. Я пошел очень простым путем. У нас один из самых благополучных районов по хлебу -- это Северный Кавказ. Я просмотрел цифры по Кавказу с точки зрения того, что будет, если мы вычислим доход, т. е. деньги, выручаемые крестьянином не только с пуда пшеницы, но и с десятины. Если верно то, что я получил (ответственности за цифры я не беру), тогда нужно удивляться, каким образом те затруднения, которые мы имеем сейчас, не произошли раньше. Цифры, которые я получил по Северному Кавказу, гласят следующее.
      Валовой сбор пшеницы с десятины в 1925 -- 26 г. составлял 69,9 пудов. В 1926 - 27 г.- 37,9. В 1927 - 28 г. - 29,8.
      Шум, голоса. Не может быть!
      Бухарин. Да, да.
      Голос. Цифры правильны, там три года был неурожай.
      Бухарин. Я взял для проверки другие цифры справочника ЦСУ. Цифры за маленькими отклонениями сходятся. Так вот, товарищи, если посмотреть, как реагировали мы на такое положение, то оказывается, что реагировали таким образом, что при сборе с десятины 69,9 пудов крестьянин получал за пуд 115 копеек, а при сборе в 37,9 пудов, цена пала чуть ли не на целый гривенник -1 рубль 2 коп. Если мы посмотрим и поставим вопрос, как снизилась выручка крестьянина за эти годы, если перемножить эти цифры выручки и вычесть то, что он затратил на семена, то окажется, что в 1925 году он выручал с десятины 72 рубля, в 1926 г. -- 32 рубля, а в 1927 -- 28 г.-- 24 рубля.
      Голос. По льну тоже так.
      Осинский. С американским фермером так всегда бывает.
      Бухарин. Не совсем всегда так бывает, я не знаю, всегда ли так бывает.
      Ворошилов. А ты должен знать, ты докладчик.
      Бухарин. Я очень хорошо знаю, что если вы повышаете цены в каком-нибудь одном районе, то это имеет последствия для других районов. Поэтому было бы совершенной дикостью исходить из указаний одного района, по одному району выравнивать цены. Но мы исходим из того, что мы все же по районам варьировать должны. И товарищ Микоян говорил в своем докладе, что, если мы будем повы
      шать цены, мы должны варьировать по районам в связи с конкретным положением вещей, которое в данном районе имеется. Мы этого не делали. Поэтому абсолютна правильна настойчивость, с которой теперешний пленум выдвигает проблему зерна, настойчивость, с которой товарищи говорят о ценах.