Архив Троцкого (Том 2)

      с изменением всей политики Наркомторга.
      Повысить цены на хлеб на 15 -- 20 коп., одновременно снижая
      цены на другие продукты с [ельского] х [озяйства] в таких размерах,
      чтобы удержать общий с[ельско]хозяйственный] индекс на ны
      нешнем уровне. Вести линию на снижение расценок по лесозаго
      товкам, извозу и т. п.
      Усилить борьбу с самогоноварением, на которое тратится
      большое количество хлеба.
      Поставить в центре внимания Наркомземов развитие поле
      водства и в особенности зернового хозяйства, на что до сих пор
      обращалось мало внимания.
      10) Дать возможность приобретать машины и единоличным хо
      зяйствам, а не только коллективным (как ведется в некоторых ок
      ругах Сев [ерного] Кавказа).
      15 июня 1928 г.
      В VTI ленинском сборнике264 помещена работа Варги265, читанная Вл[адимиром] Ил[ьичем]. Приведем след[ующую] цитату из книги Варги:
      "После тяжелых опытов с крестьянами в первые 2 года существования диктатуры в России тоже пришли к мысли перенести центр тяжести в вопросе о снабжении городов продуктами продовольствия на вновь образованные крупные имения государствен
      ных и сельских коммун",-- подчеркнуто Вл[адимиром] Ил[ьичем] и написано им на поле: "Вздор".
      Я отдаю себе ясный отчет в том, что проведение этих мероприятий потребует ослабления нажима на частника, на мелкую промышленность в деревне. Я об этом не говорю, ибо я хотел остановиться на центральном вопросе. Я просил бы учесть, что основные мысли, весьма схематически изложенные в письме, присущи не только мне. О них говорят сотни и тыс[ячи] товарищей, которые не были в оппозиции, но которые не причислялись до сих пор к правым, которые полностью разделяют линию партии, но считают взятый темп осуществления гибельным.
      Т. В. САПРОНОВ. ПИСЬМО ПИЛИПЕНКО266
      Дорогой друг!
      Ты прав, обстановка теперь такая, что нам необходимо было бы теперь подать заявление Конгрессу Коминтерна. Оно, конечно, должно было быть коллективным от группы "15-ти"26'. Но не наша вина, а наша беда в том, что мы лишены физической возможности это сделать. В. М. [Смирнов]268, Миньков269 вот уже два месяца отрезаны от всего мира, лишены почтовой связи. Хоречко два месяца лежал в тифу без медпомощи и тоже отрезан. Где он теперь и что с ним, неизвестно. Емельянов2'0 в Туруханске за 1500 верст от жел[езной] дороги и т. д. При таких условиях самый минимальный сговор невозможен. Индивидуальные выступления в таких случаях недопустимы, значит, твое предложение невыполнимо.
      В связи с тенденцией наших ближайших друзей справа вступать снова на путь 16 октября2'1 я пишу тебе свои соображения, познакомь, конечно, с ними товарищей.
      По моим сведениям, тезисы Преображенского в рядах его единомышленников встретили дружный отпор. Они же мне сообщали, что Л. Д. [Троцкий] решительно тоже против. Когда я писал возражение Преображенскому, я был уверен, что полемизирую только с ним персонально. Но, увы! Я получил копии двух писем Л. Д., которые показывают, что информация в отношении его у меня была неправильная. Он согласен с Преображенским, что заявление Конгрессу подать надо. И говорит, что в нем "мы должны сказать правду, только правду, всю правду". "Никакой фальши, дипломатии, лжи в духе Зиновьева и т. д.".
      Как видишь, очень даже приятно читать: "никакая внутренняя политика не поможет без правильного курса, международной пролетарской революции". И дальше он перечисляет все ошибки ЦК с 1923 года в политике Коминтерна (Гоминьдан, Болгария, Китай и пр.). Веско, убедительно, не ново, но правильно. Он своевременно предупреждает о том, что в Индии может повториться гоминь-дановщина. Правильно.
      А то, что делается внутри СССР, то "представляет собой непоследовательный, противоречивый, но все же несомненный шаг в нашу
      сторону, т. е. на правильный путь". В чем заключается правильность и "непоследовательность" -- противоречивость и правда. Ни четверти правды в письме не видно. Но зато есть утверждение, что это "на данной стадии серьезный шаг влево", который мы должны поддерживать "безусловно (?!) всеми силами и средствами". Заметьте, "безусловно". Даже ни слова не говорится о тюрьмах, ссылках. Ну, а о прекращении наступления на рабочий класс? Куда уж там, не до него! Какая наивность, как будто можно серьезно сделать шаг "влево" при одновременном наступлении на рабочий класс. Не выйдет!
      Так как "сдвиг" налицо, то встает законный вопрос, "где искать возникновение объективной потребности в этом повороте, кто ее сделал? Разумеется, не мы с вами". Под "мы с вами" разумеются троцкисты (почему не вся оппозиция, увидим ниже). "Мы с вами", по-моему, это слишком примитивное объяснение. Сами "мы"-то -- продукт класса и не всегда оказываемся на высоте положения. Обходя как-то бочком вокруг класса, получается, что весь вопрос в "правильном руководстве и воспитании таких кадров, которые способны опрокинуть мировую буржуазию". Вместо революционной сознательности класса, его авангарда -- партии, их боевой готовности не только опрокидывать буржуазию, но и в любой момент сбрасывать "руководство", прежде чем оно успеет изменить своему классу, выдвигается теория идеального руководства с идеальным воспитанием. Я, грешный человек, думаю, что любое архиидеальное руководство, если оно вырывается из-под контроля и ответственности класса, непременно ему изменит. По-моему, рабочий класс за вождями, за руководством всегда должен смотреть в оба. Авторитетность, фетишизм -- враги рабочего класса.
      Дальше в письме идет божба единством партии и говорится: "В том наша правота против тенденции второй партии". Откуда шла такая тенденция, видно из второго письма Л. Д. к тов. Брове-ру2'2. В нем говорится: "Разве же события с абсолютной бесспорностью не подтверждают, что мы были правы (тактика заявлений, значит, правильна. -- Т. С.) и остаемся правы не только против шатунов Зиновьева, Каменева и Антонова-Овсеенко и ему подобных Смердя-ковых2'3, но и против дорогих друзей "слева" из Д [емократических] Щентралистов], поскольку они склонны были увертюру принимать за оперу, т. е. считать, что все основные процессы в партии и государстве завершились". Группа "15" никогда о завершении "всех процессов" не говорила. Она анализировала факты, делала правильные выводы и не боялась называть вещи своими именами. Что такое означает слово "завершилось"? Когда эбертистов2'4 вели на гильотину, тогда еще процессы Великой французской революции не завершились, но участь голов Дантона2'5 и Робеспьера была предрешена. Даже 9 термидора всех процессов не завершил, но коронацию Наполеона2'6 обеспечил, которая и завершила все процессы.
      Подавлением оппозиции 1923 г., конечно, процессы не были завершены, они лишь только-только во весь рост встали, но ссылки и тюрьмы для большевиков были готовы. Нашей ссылкой процес
      сы в смысле торжества черной реакции не завершились, но ожесточенное наступление кулака и мировой буржуазии, как то утверждала в своем заявлении группа "15" к XV съезду, воспоследствовало.
      "Новый курс" или "сдвиг влево" есть защита от этого наступления, но нечестными средствами, с одновременным наступлением на рабочий класс. Для марксиста ясно -- борьба, одновременно направо и налево не может быть ни "левым курсом", ни "серьезным сдвигом", ни "победоносной". И. Н. Смирнов полагает, что этот "левый курс" есть "последний всплеск", вслед за которым может быть повернут курс резко направо. Многие его единомышленники расценивают положение так же. Так ли это -- я не берусь пророчить (о последнем всплеске), но одно ясно, что пролетариат из этой схватки если и выйдет победителем, то не ожиданием, когда "хвост2" ударит по голове" и не "без конвульсии", а ожесточеннейшей борьбой.
      Поэтому мне кажется, что камешек в огород "15" требовался не для "увертюры" и "оперы", а для трагедии типа 16 октября. Заявление XV съезду рассматривалось подписавшими его как маневр для спасения Зиновьева и Каменева от полной капитуляции. Теперь оказывается, что "мы говорим искренне и добросовестно о нашей готовности отказаться от фракционных методов". Оказывается, они были уверены, что "устряловский хвост ударит по центристской голове" и даст возможность защищать правильную линию без фракционных "конвульсий".
      Почему же такая уверенность явилась на XV съезде и ее не было во время смычек "7 ноября"? Почему теперь, когда Сталин заявил, что у нас есть, которые защищают на словах кулацкие хозяйства, а на деле помещичьи -- я бы сказал, капиталистические -- можно обойтись "без конвульсий"? Но ведь мы не дети, знаем, что речь идет не об отдельных лицах, а о целых группах, фракциях и звеньях партийного, советского и профсоюзного аппаратов. Их представители есть в ЦК, а кто знает, может быть, и в Политбюро. Мне кажется, что такой хвост не похож на пушистый хвост сибирской кошки или бурой лисицы, а поувесистей. А голова-то со Смоленской, Арте-мовской, Донбасской язвами -- от одного прикосновения такого хвоста может развалиться.
      Неужели мы выберем роль собирать осколки этой головы, но зато "без конвульсии". Если в партии есть "перебежчики" к буржуазии, защищающие кулака, помещика, значит, единой классовой партии нет. В ней представлены кулаки и капиталисты, отсюда неизбежна внутрипартийная классовая борьба., неизбежны фракции и группировки. Оппозиция в ссылке, а в Москве и в других центрах организованы фракции, по рукам ходят шпаргалки, платформы левые и правые. Слепкова в Ленинграде с фракционной работой (которого хотели по партлинии выслать, но не удалось)2'8. Ярославский стал его на губ коме "бичевать", а ему в ответ голос с места: "Да ты сам в это время был на другом фракционном собрании". Ну, вот вам и "без конвульсий". И вот в этих-то условиях Л. Д. [Троцкий] предлагает подать заявление с "авансом" отказа от фракционной
      работы и подчиниться всем решениям (по-видимому, в том числе, и ссылке) и "дисциплине".
      В теперешних условиях отказ революционера от фракционной работы невозможен без перехода к мирному обывательскому житью. Или же тут есть вредная для рабочего класса "фальшь, дипломатия", чего Л. Д. в начале письма обещал тоже не делать. Авансов тоже обещал не давать. В момент, когда в партии появились новые группы, фракции "перебежчиков", в стране легально организуются буржуазные партии (с последними Бухарин ведет "идейную борьбу" -- см. речь на съезде комсомола) под видом сектантов, церковников и пр. с легальными печатными органами, тираж которых переваливает за четыре миллиона -- отказаться от организации рабочего класса просто преступно. Это безотносительно к кому бы то ни было.
      Сделаем Емельяну (Ярославскому) удовольствие, согласимся на минуту с ним, что оппозиция "разбита вдребезги". Наша фракционная работа прекратилась, но появились на сцену Слепков, "перебежчики" и пр., создали фракции "устряловцев". Если при этом для отпора центристы не создадут своей фракции, с целью защиты интересов рабочего класса, значит, они тогда окончательно предадут пролетариат. Если же они организуют отпор, то мы им предложим честный союз на базе защиты пролетарской революции. Итог борьбы в конечном итоге будет решен не верхушечными комбинациями, а соотношением классовых сил в стране и в капиталистических странах. На экономической классовой оценке "левого курса" Л. Д. Т [роц-кий] не останавливается, а в основном согласен с Преображенским, следовательно, моя критика Евг[ения] Алекс [еевича Преображенского] перестает быть персональной критикой. Ты спросишь, чего бы я хотел от наших друзей, отвечаю: чтобы они написали "правду, всю правду" без идейных тактических конвульсий.
      До свидания, жму руку, очень хочу знать твое мнение на сей счет. Телеграфируй получение. Твой Тимофей. Адрес: Шенкурск -- мне.
      18 июня 1928 г.
      И. Я. ВРАЧЕВ. ПИСЬМО ТРОЦКОМУ
      Вологда, 19 июня 1928 г. (отправлено будет 20-го)
      Дорогой и глубокоуважаемый Лев Давыдович! Вновь подтверждаю получение Вашего письма от 3 июня. Почта определенно прогрессирует: письмо дошло до меня на 13-й день. Зачем только Вы так обильно смазываете клеем конверты? Жалею, что не дошли до Вас два первых письма. Еще до Вашего совета я подал соответствующее заявление на почту как об этих, так и о других моих пропавших письмах.
      Я несколько нарушил данное в открытке (от 16 июня) обещание и отправлю письмо не на другой день, как собирался, а только на третий, но зато мне на этот раз удалось исправить свой очень скверный почерк.
      С развитыми в Вашем письме взглядами на положение вещей я целиком согласен, как и тов. Беляев. А тов. Штыкгольд согласен со всем, кроме части, посвященной германским делам; он вносит в эту часть кое-какие поправки (относительно раскола Ленинбун-да), а впрочем, он сам Вам написал об этом.
      Вы своим письмом очень помогли разобраться в немецких делах. Теперь мне еще более ясно, что та неправильная политики, против которой мы боролись, ослабляет революционную сплоченность рабочего класса, дезорганизует его авангард и порождает враждебное коммунизму (в ленинском его понимании) движение (действительная ультралевизна, анархо-синдикалистские тенденции). Ежели в такой стране, как 1ермания, где мы -- мировая компартия -- наиболее сильны, уже имеются такие результаты, то что же можно получить при продолжении прежних ошибок руководства и сползания к оппортунизму в других странах, и в том числе и в первую очередь, в нашей собственной стране? Вы ведь не раз и совершенно правильно подчеркивали, что при искусственной изоляции нас -- оппозиции -- от активного участия в политической жизни, недовольство рабочего класса нашей страны может пойти по антисоветским каналам (меньшевизм, анархизм). К сожалению, такая опасность не учитывается теми, кто теперь провозглашает "левый курс". На этом можно было бы в данном письме и не останавливаться, поскольку я уже уведомил Вас, что солидарен с Вашим письмом от 9 мая2'9, а Вы ведь в этом письме уделили вопросу о так называемом левом курсе достаточное внимание. Мне только хотелось бы лишний раз подчеркнуть, что левый курс -- действительный, подлинный, проводимый не ради дани очередному зигзагу (на этот раз влево) и не под влиянием и не в порядке конъюнктурных явлений, а "всерьез и надолго" -- не может реально проводиться без возвращения в партию оппозиции, без открытого, прямого, большевистски честного -- по-ленински -- осуждения прежних (и нынешних) ошибок руководства, без серьезнейшей дезинфекции партии от разлагающих ее организм бацилл и микробов аппаратного режима последних лет и без введения в партии подлинных начал рабочей демократии. Поэтому мне представляются весьма своевременными взгляды по данному вопросу, развитые Христианом 1еоргиевичем [Раковским], -- взгляды, о которых Вы сообщаете в своем письме. (Я очень жалею, что не имею возможности ознакомиться с интересным письмом тов. Ра-ковского280.)
      Поэтому же мне показалось в высшей степени странной та "скромность" Евгения Алексеевича [Преображенского], которую он проявил в своем известном (майском) письме, когда предлагал обратиться в ЦК с заявлением и ничего не говорить в нем о репрессиях против оппозиции и не просить восстановления нас в правах членов партии.
      Мне в переписке с тов. Сосновским пришлось не раз касаться этой же темы. Лев Семенович в свойственной ему острой и сатирической форме писал мне недавно: "Вы пишете, что Вам не очень нравится лозунг самокритики и Вы бы вместо него выдвинули кое-какие дру
      гие. А еще нашего друга укоряете281. По мне, так никакие лозунги теперь не имеют цены и смысла, даже сочиненные Вами.
      Ответь мне, дорогой друг,-- продолжает тов. Сосновский,-- помните ли Вы некую резолюцию от 5 декабря 1923 года?
      "Вы были молоды тогда"282... как поет няня в Онегине. Имеете ли Вы что-нибудь прибавить к упомянутой резолюции? Добавлений нет? "Принято". Да ведь она и не отменена? Почему же Вы тогда в Вологде, дорогой друг? Ну, а если бы Вы прочли завтра в "Правде" не километровую стенограмму283, а вопроизведение той самой декабрьской резолюции, стало бы Вам от этого теплее? Мне -- нет. Теперь понимаешь, почему назавтра после принятия этой единогласной резолюции один из голосовавших за нее с какой-то оторопью поспешил разослать вдогонку документ с предостережением, что бумага-де все терпит. И стерпела, как видите. А Вы размышляете, какие бы лозунги лучше пустить. Никаких. У вещей есть своя логика".
      Я целиком стою на почве "логики вещей" нашего друга Соснов-ского. Поэтому, например, во время беседы с секретарем губкома (вскоре после приезда) я заявил: "Знаете, что? Если бы я даже пришел к тому выводу, что оппозиция во всех основных вопросах была не права, что она оказалась битой идейно, то и тогда бы до тех пор, пока десятки старых кадровых большевиков, ближайших помощников Ленина в деле руководства партией и государством пролетарской диктатуры, и сотни (а теперь надо было бы сказать -- тысячи) коммунистов-пролетариев подвергаются позорнейшим репрессиям и находятся в ссылке,-- я не подал бы заявления о восстановлении меня в правах члена партии".
      В дальнейшем, когда меня пытались здесь "прощупать" и намекали, что, мол, подай заявленьице, если не с отказом от взглядов, то хотя бы с осуждением фракционной работы, и мы тебя восстановим, я заявлял то же самое, что и секретарю Г [уб] к [ома].
      Ваше указание на "решающее значение для всей нашей международной ориентировки" китайского вопроса -- вопроса об уроках китайской революции -я считаю совершенно правильным. А между тем по этому вопросу в среде наших друзей мнения различны. Вслед за Карлом Бернгардовичем [Радеком] некоторые товарищи стали заявлять, что "и по китайскому вопросу произведен сдвиг в нашу сторону". Прежде всего, как Вы верно указываете, в китайском вопросе и сдвига-то нет, а затем, если бы даже была намечена на будущее время правильная линия, то без признания и осуждения прежних ошибок проведение этой правильной линии страшно затруднялось бы и, боюсь, было бы даже невозможным. Ведь недаром Ильич придавал такое исключительное значение вопросу об уроках ошибок вообще, а тем более ошибок в вопросах руководства революцией в отдельных странах. Если бы каждый из товарищей, спешащих солидаризироваться с последней резолюцией ИККИ по китайскому вопросу, спросил себя: "А что бы сказал Ильич об уроках второй ки
      тайской революции?", то он сразу же обнаружил бы ложность своей позиции...
      Совсем забыл. До Вас-то ведь письмо Радека, в котором он признает правильность резолюции ИККИ по китайскому вопросу, не дошло. Вы высказывали предположение о недоразумении. К сожалению, сообщивший Вам об этом факте тов. Абрамский прав. В своем письме (я своевременно получил его и написал в ответ критическое письмо, которое, несмотря на то, что было отправлено заказным, пропало) Карл Бернгардович, говоря о решениях пленума ИККИ, пишет: "Китайская линия правильная (подчеркнуто мною), правильна в ней оценка, что демократический этап не изжит (?), правилен курс на подготовку восстания путем массовой работы в противовес вспышкопускательству"...
      Письмо это вообще замечательно. Приходится пожалеть, что до Вас письмо не дошло до сих пор. Вчера тов. Штыкгольд отправил Вам это письмо.
      Касаясь лично тов. Радека, должен добавить, что 1) по сообщению, полученному мною из нескольких источников и в том числе от Розы Маврикиевны [Радек], при встрече с тов. Смилгой Карл Бернгардович нашел с ним общий язык, и 2) в недавнем письме к тов. Каспаровой Радек сообщил, что согласен с Вашим письмом от 9 мая. Как видите, Карл Бернгардович стал большим импрессионистом.
      Следите ли Вы за начавшейся дискуссией вокруг вопросов программы Коминтерна? Прочитавши статью Варги в "Правде" от 14 июня, в которой он выдвигает в противовес проекту программы положение о том, что "во всех новых случаях пролетарской диктатуры, возникающих изолированно от СССР, военный коммунизм будет правилом, а нэп -- исключением", я невольно подумал: "А какой шум был бы поднят, если бы с таким заявлением выступил Лев Давыдович".
      Интересно, как Вы относитесь к выдвигаемому Варгой теоретическому положению? Также интересно было бы узнать Ваше мнение об опубликованном проекте программы К[ом]и[нтерна].
      Как вообще оцениваете Вы конгрессный период? Между прочим, некоторые товарищи (например, тов. Фрейденберг, приславший мне на днях письмо из Сибири) и по этому поводу питают себя иллюзиями. Упомянутый товарищ о конгрессе пишет так, будто конгресс может чуть ли не осудить руководство ВКП и Коминтерна и немедленно вернуть всех нас в партию...
      Пора, однако, подумать и об окончании нашей беседы, это необходимо еще и потому, что при всей моей неопытности мне трудно писать на время исправленным почерком.
      О себе лично сказать почти нечего. Помните, Щедрин писал когда-то:
      "Положение мое, как русского фрондера, имеет ту выгоду, что оно оставляет мне много досужего времени. Никто от меня ничего не ждет, никто на меня не возлагает ни надежд, ни упований. Я не со
      стою членом ни единого благотворительно-просветительного общества, ни одной издающей сто один том трудов комиссии. Я не обязан распространять ни грамотность, ни многограмотность, ни даже безграмотность, ни полезных сведений, ни бесполезных. Никто не требует от меня ни проектов, ни рефератов, ни даже присутствия при праздновании годовщин, пятилетий, десятилетий и т. д. Я просто скромный обыватель, пользующийся своим свободным временем, чтобы посещать знакомых и беседовать с ними, и совершенно довольный тем, что начальство не видит в этом занятии ничего предосудительного" (Салтыков-Щедрин. Благонамеренные речи. К Читателю).
      Это в известной степени применимо и ко мне. Нужно только прежде всего сделать поправку на письма, которые я получаю и пишу во все большем и большем количестве.
      Служебная работа моя носит все тот [же] скучный и неприятный канцелярский характер. Изредка на этом темном фоне бывают проблески. Так, в мае мне пришлось выступать на одном ответственном кооперативном собрании с докладом на тему "Кооперирование и обслуживание бедноты". Тезисы доклада никаких возражений со стороны собрания не встретили и были приняты в качестве резолюции собрания. Но это на собрании и после того, как вводную часть заменили выпиской из резолюции XV партсъезда по докладу Молотова, а до собрания я был обвинен в том, что еще (!!) не отрешился от взглядов оппозиции и пытаюсь (!) использовать свое служебное положение (!) для пропаганды взглядов оппозиции. По этому поводу произошла даже с моим начальством довольная резкая (разумеется, не по моей инициативе) "дискуссия". В результате этой "дискуссии"-ругни произошло вот это.
      Редакция пункта первого тезисов
      В моем проекте:
      "1. Растущая классовая дифференциация деревни на фоне общего развития производительных сил сельского хозяйства и поставленные коммунистической партией и советской властью задачи всемерной помощи бедноте, укрепления союза бедноты с середняками и организованной борьбы с кулачеством налагают на молочную кооперацию, обслуживающую относительно более зажиточные и крепкие крестьянские хозяйства, серьезные социально-политические обязанности. Работа с беднотой -- ее кооперирование, оказание производственной помощи -- должна быть в центре всей нашей деятельности".
      В редакции моего начальства:
      "1. Достигнутые успехи политики партии в деревне и создавшаяся в связи с этим новая обстановка позволяют партии пролетариата, пользуясь всей мощью хозяйственных органов и по-прежнему опираясь на бедняцко-середняцкие массы крестьянства, развивать дальше наступление на кулачество и принять ряд новых мер, ограничивающих развитие капитализма в деревне и ведущих крестьян
      ское хозяйство по направлению к социализму.
      Исходя из этой установки, данной XV партсъездом, вопрос о работе с беднотой, поднятии ее активности, поголовной коопериро-ванности и оказании производственной помощи должен быть в центре всей нашей деятельности".
      А на днях мне пришлось писать тезисы к Международному дню кооперации284 по заданию... Агитпропотдела губкома. Задание было дано через третьих лиц (не скрывших, что задание это исходит от АЛО), а в дальнейшем мне пришлось уже иметь дело непосредственно с Агитпропотделом. Между прочим, произошел спор о формулировке одного из абзацев тезисов. У меня было написано:
      "XV съезд ВКП, провозгласив лозунг форсированного наступления на капиталистические элементы, возложил на кооперацию -- и в первую очередь кооперацию сельскохозяйственную -- огромной важности задачу".
      XV съезд не провозглашал лозунга форсированного наступле
      ния на кулачество,-- заявили мне,-- такого места в резолюциях
      съезда нет.
      Так я и не привожу свой текст как цитату из резолюции съез
      да. Разве текст этот не отвечает духу резолюции съезда по работе
      в деревне? Почему вы против этих слов Бухарина? -- возражаю я.
      Потому что так говорил Бухарин, а не партсъезд,-- отвеча
      ли мне.
      Напрасно вас смущает этот текст,-- продолжаю я,-- ведь у Ста
      лина в последнее время были формулировки и порезче.
      Мне отвечали:
      -- Формулировки Сталина для нас не закон. Губком может выпу
      скать от своего имени документы только в таких формулировках,
      которые отвечают решениям съездов и ЦК...
      Живу я здесь, как уже сообщал, кажется, раньше, один, семья в Москве. Погода у нас очень плохая, совсем нет теплых дней. Тем не менее я завтра переезжаю на дачу. Сообщаться придется по образу пешего хождения. Но это меня не смущает, тем более, что и расстояние небольшое -- три с половиной -четыре версты.
      Восхищен Вашими головокружительными успехами по части рыбной ловли. Где же это пудами ловится рыба, в каких местах?
      А были ли Вы на озере Иссык-Куль? Я очень рекомендую Вам посетить это чудное озеро, причем я стоял бы за такой маршрут, посредством которого можно сразу убить двух, даже трех зайцев.
      Я имею в виду экспедицию на Иссык-Куль горными тропами через Кескеленский перевал и перевал Дюре (см. карту 10-верстного масштаба).
      Такая экспедиция дает возможность:
      испытать большое удовольствие от поездки горными тропа
      ми по красивейшим местам;
      поохотиться на диких коз;
      поохотиться на кабанов;
      подняться на две снежных вершины;
      полюбоваться чарующим видом с перевала Дюре на Иссык
      Куль.
      Как видите, зайцев уже не три, а пять. Для осуществления экспедиции требуется:
      сговориться с туземными казахскими охотниками;
      отправляться обязательно на казахских лошадях (а не "евро
      пейских");
      запастись теплой одеждой;
      запастись продовольствием.
      Разумеется, речь идет не о таких запасах, какие имел Нобиле285, а несравненно более скромных, потому что четырех дней для экспедиции будет вполне достаточно.
      Маршрут экспедиции следующий (карты этого района у меня под руками нет, и я буду указывать маршрут, полагаясь на свою память): в горы нужно свернуть у первого (от Алма-Аты) селения по шоссе Алма-Ата -- Ташкент и идти вдоль русла р. Алма-Атинки. Если выступить из города вскоре, как только спадет жара, то еще засветло можно перевалить за первые предгория и расположиться на первую ночевку в хорошем хвойном лесу. (Между прочим, спать летом в лесах Семиречья одно удовольствие, а так как с Вами будут теплые вещи, то никакой опасности в смысле простуды такая ночевка не представляет. Поскольку Вы даже в марте предпочитали спать под открытым небом, нежели в кибитке или даже в помещении "Мясопродукта", я уверен, что эта сторона экспедиции смущать Вас нисколько не будет.)
      Дальнейшее продвижение и ночевка будут зависеть от охоты. Если охоту рассматривать как не основную цель экспедиции, то можно ограничиться двумя ночевками в лесу. После перевала Дюре можно спуститься на шоссе Фрунзе -Каракол и возвратиться в Алма-Ату автомобилем. При желании можно было бы устроить и так, чтобы ко дню Вашего спуска к озеру Наталия Ивановна была бы уже там. Тогда следовало бы еще до возвращения в Алма-Ату прокатиться по озеру (теперь там, кажется, есть моторные суда и во всяком случае лодка моторная найдется всегда).
      Итак, да здравствует экспедиция имени тов. Врачева?
      Примите наилучшие пожелания, горячий привет Наталии Ивановне, Леве, Анне Самойловне [Седовой]... ой, сколько вас там -- всем.
      Ваш, Вам преданный И. Врачев.
      Большой, горячий привет Вам от тов. Беляева. Тов. Штыкгольд написал Вам отдельно и отправил свои письма 15 июня и 17 июня (заказным).
      О ВНУТРИПАРТИЙНОЙ ДЕМОКРАТИИ (посвящается рабочим-большевикам, арестованным в ночь на 19 июня)
      "Отрицательные явления последних месяцев как в жизни рабочего класса в целом, так и внутри партии, делают обязательным тот вывод, что интересы партии требуют серьезного изменения партийного курса в смысле действительного и систематического проведения принципов рабочей демократии"...
      Знакомые слова,-- скажет по поводу этой цитаты каждый член партии. Ведь это, как будто, выдержки из обращения ЦК ВКП(б) "Ко всем членам партии, ко всем рабочим", опубликованного в "Правде" от 3 июня 1928 г.
      Между тем, эти выдержки взяты из Постановления Политбюро от 5 декабря 1923 г., т. е. из постановления, принятого почти 5 лет тому назад.
      Нынешнее партийное руководство после пяти лет зажима и репрессий теперь слово в слово повторяет старое постановление, принятое в разгар дискуссии 1923 года под напором оппозиции. Обращение "Ко всем членам партии" -- это только бледное изложение урезанной и скомканной резолюции Политбюро от 5 декабря 1923 г.
      II
      На Краснопресненском партийном активе в декабре 1923 г. (см. "Правда" от 9 декабря 1923 г.) Сталин заявил, что теперь спорить не о чем, надо, "засучив рукава", приняться за проведение внутрипартийной демократии. Теперь Сталин сам подвел итоги этого почти пятилетнего "построения демократии". "Уничтожили демократию -- насадили бюрократизм",-- вот что сообщил он делегатам VIII комсомольского съезда286.
      Да и без пояснений Сталина каждый член партии знает, какова была обстановка внутри партии, каков был тот неслыханный зажим, при котором разлагались целые слои партийного и советского аппарата, а рабоче-крестьянские массы воспитывались в духе пассивной покорности. "Правда" пытается смазать, замолчать, преуменьшить процессы гниения. Последние дни ряд новых "гнойников", о которых кричит провинциальная печать, либо вовсе не попадают на страницы "Правды", либо упоминаются как-то мельком.