Путешествия Николаса Сифорта (№1) - Надежда гардемарина

Не хотелось нарушать чье-то уединение, но у меня не было выбора, разве что употребить власть и заставить Аманду и Дерека повернуть назад. Я снова впал в меланхолию. Мы карабкались по скалам и пробирались через широколистные лианы, пока не достигли густых зарослей. Затем по краю поляны направились к лесу.

– О Господи, да это же кукуруза! – Аманда даже остановилась. Несколько рядов кукурузы поднималось над грядками более низких овощных культур, которыми была засажена поляна.

– Не может быть, кукуруза здесь не растет.

– Не надо, Ники, я в этом разбираюсь. Не слушая нас, Дерек помчался вперед и скрылся из виду.

– Подожди, – крикнул я и поспешил за ним. – Скорее, Аманда.

Я остановился так внезапно, что она налетела на меня. Дерек с поднятыми руками медленно пятился от одетого в тряпье человека, размахивающего лазерным пистолетом.

– Вы все! Оставайтесь на месте! – Чучело переводило лазер от нас к Дереку и обратно. Я встал между Амандой и стволом лазера. Незнакомец, загорелый до черноты, в коротких потрепанных шортах, сверлил нас взглядом.

Я прочистил горло:

– Добрый день, командир Гроун. Ствол лазера дрогнул.

– Откуда вы знаете мое имя?

– А есть еще поселенцы в горах Вентура?

– Может, и есть, откуда мне знать? И все же, как вы узнали мое имя?

– Нам сказали о вас в вертолетной службе. – Это было не совсем ложью. Они действительно упоминали о нем. Гроун взмахнул пистолетом и мрачно заметил:

– Я не отпущу вас, потому что вы можете меня выдать.

Самое время начать блефовать.

– А вы прихватили с собой зарядное устройство, когда бежали из Централтауна?

Он вспыхнул и, глядя в землю, опустил пистолет.

– Он не действует уже несколько месяцев, черт бы его побрал.

– Все нормально, Дерек, – сказал я. – Опусти руки. – Я вышел вперед. – Ник Сифорт. Судно Военно-Космических Сил Объединенных Наций «Гиберния». – Я протянул руку. После небольшой паузы экскомандир пожал ее. – Разрешите представить вам мисс Фрауэл и гардемарина Дерека Кэрра. Гардемарин, отдайте честь командиру! – Дерек лихо отсалютовал. Беглый моряк в потрепанных шортах и рваной рубашке ответил на приветствие.

– Выходи, дорогая! – бросил он через плечо. Через несколько секунд появилась изящная загорелая женщина. Покосившись на меня, Аманда спокойно окинула ее взглядом. Я сделал вид, будто ничего не заметил.

– Это моя жена Яна. Яна, это мистер Сифорт и его друзья Дерек и Аманда.

– Привет всем! – Яна Гроун. казалось, была рада нас видеть. – Выпейте с нами кофе. – И она как ни в чем не бывало повела нас в глубь леса, где в густой листве прятался шалаш. С одной стороны от него отходил дымоход, собранный из грубого кирпича. Женшина сняла с железной решетки чайник, разлила по стаканам кофе и чинно обнесла всех.

– Нашим первым гостям, – сказала она.

– И последним, – угрюмо добавил ее муж. – Он сообщит о нас, и они явятся за мной.

– Похоже, – выпалил я неожиданно для самого себя, – вы чокнутый, вообразивший себя командиром Гроуном.

С какой же стати я буду о вас сообщать? Где у меня доказательства?

Надежда блеснула в его глазах.

– Вы это серьезно?

У меня мелькнула было мысль уговорить Гроуна вернуться на службу, чтобы повести «Гибернию», но, пожалуй, даже со мной корабль будет в большей безопасности.

– Ваше дело – проблема местная. Я не имею к ней никакого отношения.

– Вы действительно так считаете? – Он пытливо смотрел на меня. – Тогда у нас есть шанс! И все же нам лучше уйти в глубь континента. До вас здесь уже были туристы. Вблизи водопадов.

– Мы можем уйти следующей весной, – предложила Яна. – Найдем поле подальше отсюда. – А потом добавила с грустью в глазах: – Иногда мы все же будем приходить к бассейну.

Аманда внимательно рассматривала свой стакан:

– У меня два вопроса. Где вы берете кофе?

– Выращиваем, как и все остальное, – ответил Гроун не без гордости, – Мы, гм, позаимствовали парочку кофейных деревьев у Хоупвэла, ну и еще кое-что. Они хорошо прижились здесь. Видите? В седьмом ряду, там, повыше?

Я вгляделся. Все растения для меня выглядели одинаково.

– А второй вопрос? – поинтересовалась Яна.

– Что вы, господа, здесь делаете? Они переглянулись.

– Скажи ей, – попросила Яна.

Он огляделся вокруг и, понизив голос, сказал:

– Метеоры.

– Какие метеоры? – хором спросили Дерек с Амандой. Гроун перешел на шепот:

– Это случилось ночью. Я пилотировал десятиместный шаттл, замещая друга, и уже пролетел через ионосферу, когда они появились. Их были десятки.

– Метеориты, – уточнил я. Он нуждался в гормональной перебалансировке организма. Пациент для психбольницы.

– Да, метеориты. Одни настоящие, а другие что-то разбрызгивали.

– О чем вы, черт возьми? – Под лопатками у меня заныло. Примерно то же я почувствовал, когда обнаружил заскок у Дарлы. Какое-то странное ощущение.

– Моя траектория почти совпадала с траекторией метеоритов. Я долго летел рядом с ними. И видел, как они что-то разбрызгивают.

– Ну ладно чушь пороть! – Надо же, а я было подумал, не сделать ли его командиром «Гибернии». Меня даже в дрожь бросило.

– Нет, они разбрызгивали пары, которыми истребляют насекомых. По крайней мере очень похоже!

– Значит, вы вышли с корабля и прямиком сюда? – с любопытством спросил я.

– Я убрался как можно скорее. Приземлившись, забрал Яну, мы взяли вертолет и сколько могли припасов. По дороге остановились у Хоупвэла, позаимствовали несколько растений и улетели, – Он говорил сбивчиво. – Я разбил автоответчик, чтобы нас не смогли обнаружить.

– Но почему?

– Поглядели бы вы на эти пары, тогда поняли бы! Он начинал действовать мне на нервы.

– Понял что?

– Они опрыскивали нас, я же вам объяснил. А знаете, что случилось потом? Эпидемия. Какой-то новый, никому не известный микроб, который разрушает стенки клеток и убивает всех подряд. Мы слышали об этом по радио, пока оно у нас было.

– Кто же вас опрыскивал? – напряженно спросила Аманда.

– Они, – угрюмо ответил Гроун.

– Водяные пары, – сказал я, чтобы подбодрить его. – Лед в метеоритах при нагревании испарялся. Вот и все.

Аманда внимательно посмотрела на меня и немного успокоилась.

Гроун яростно затряс головой:

– Не вешайте мне лапшу на уши. Вы что, принимаете меня за сухопутную крысу? Я повидал свет! Трижды был в межзвездных перелетах, а до этого пять лет совершал межпланетные рейсы. Вам сколько? Шестнадцать? И вы, мальчишки, уверены, что все знаете!

Он что-то проворчал себе под нос и затих. Жена похлопала его по плечу, и он ей ответил улыбкой.

– Здесь по крайней мере мы в относительной безопасности, – мягко произнес Гроун. И поднял глаза к небу, словно надеясь увидеть метеориты. – Пока они всех не опрыскают, не успокоятся.

Я покачал головой:

– Вы спятили.

– В самом деле? – Глаза его лукаво блеснули. – В таком случае нет смысла сообщать о нас. Не так ли? Яна сжала его руку:

– Питер спасал меня, забыв о себе. Вот как он любит меня. – Она стиснула его руку, и он благодарно улыбнулся ей.

– Эпидемия кончилась, – сказал я. – Разве вы не слышали? Появилась вакцина.

– На этот раз они просчитались. А что будет в следующий, неизвестно.

Я понял, что логикой его не возьмешь, и сменил тему. Поинтересовался, как им удалось выжить в этой глуши. Это отвлекло обоих. Они наперебой с гордостью рассказывали о своих изобретениях и убежищах. Мы поговорили еще немного, и я решил, что пора уходить.

– Обещаю не выдавать вас, – сказал я на прощание. – Счастливо оставаться. Надеюсь, вам удастся продержаться зиму, – Зима на Западном континенте была суровая, с ледяными ветрами и обильными снегопадами.

– О, мы просто обязаны продержаться, – ответила Яна. – У нас скоро будет ребенок. – На этом мы и расстались.

Мы почти выдохлись, пока поднимались к лагерю, и когда наконец добрели и сбросили у кострища рюкзаки, стемнело. Дерек и Аманда, посовещавшись по поводу прощального ужина, вытащили припрятанную бутылку вина. Мы ели бифштексы с картошкой, горячий хлеб, пили вино и кофе. Чудесный был ужин.

Настала наша последняя ночь с Амандой. Страсть уступила место нежности. Говорили мы мало, грустили, и этими моментами я особенно дорожил.

Утром мы упаковали весь наш багаж в вертолет, тщательно загасили костер и пустились в долгий обратный путь. Я снова был единственным пилотом. Время от времени передавал штурвал Дереку, и он радовался, как ребенок.

Подлетая к дому, мы опять заговорили о капитане Гроуне.

– Представь, – сказала Аманда, – каково им будет с ребенком зимой. Я пожал плечами:

– Одну зиму они уже пережили и эту переживут.

– До чего же ты бессердечный!

– Возможно. Так на меня повлияла служба на флоте. Там каждый сам стелет себе постель и сам на ней спит. – Я вспомнил, как то же самое говорил Хейнцу, и переменил тему. – Вот до чего могут довести командира стрессы. Сидит он в своей каюте один, и страшные мысли лезут в голову… – Дерек задумчиво посмотрел на меня, я продолжал: – Хуже всего то, что не с кем поговорить. Может, поэтому Гроун и спятил.

– Несчастный.

– Потому я и беспокоюсь.

– О чем?

Мне бы уйти от разговора, но вместо этого я с отвращением сказал:

– Разве я тебе не говорил? Им некем меня заменить. Никого нет старше по чину. Так что придется вести корабль на Окраинную колонию и обратно домой.

– Но ты не можешь!

– Это мой долг, – ответил я. – Моя работа.

– Как давно тебе это стало известно, Ники? – с неприязнью спросила Аманда.

– Еще во время моего визита в Адмиралтейство. – Я безнадежно махнул рукой. – Другого выхода нет.

– Ты мог бы уйти в отставку! – взволнованно сказала Аманда и уже спокойнее добавила: – Я знаю, что ты старался, как мог, Ники. Но едва не погубил корабль. Тебе просто повезло, что этого не случилось. И ты это знаешь.

– И не раз.

– И все же ты летишь? Не можешь жить без славы?

– Дело не в славе, – возразил я. – Я не вправе нарушить присягу. Тебе это известно. Аманда еще больше разозлилась:

– Значит, все это время ты знал, что снова отправишься в полет командиром, а мне ничего не сказал?

– Это и не давало мне всю неделю покоя!

– Терпеть не могу обмана…

– Обман… Аманда, я просто не подумал об этом. Считал, что все в Централтауне знают. У меня не было выбора! Я…

– Выбор был! Уйти в отставку!

– Он старший офицер, – возразил Дерек, – Его долг…

– Гардемарин, не вмешивайтесь! Аманда, это несправедливо.

– Я ненавижу себя за то, что поехала с тобой, поверила твоей лжи! Не желаю с тобой разговаривать!

Я поднял вертолет так высоко, как только позволял мотор, наплевав на перегрузку двигателей. Час мы летели в угрюмом молчании, потом появилась береговая линия, и я полетел вдоль нее на север к Централтауну.

Аманда, не сказав ни слова, ушла со своими пожитками искать такси. Я остался с Дереком, чтобы сдать вертолет и забрать свой багаж. Поздно вечером я проводил Дерека до шаттла, а сам отправился на окраину города, к Аманде.

В доме было темно. Я несколько раз постучал. И Аманда в ночной рубашке подошла к двери. Открывать не стала, лишь спросила:

– В чем дело?

Она заслуживала того, чтобы быть с ней честным, и, набрав в легкие воздуха, я сказал:

– Аманда, я люблю тебя. Мы больше никогда не увидимся, и мне хотелось бы увезти с собой самые лучшие воспоминания. Прости меня, пожалуйста. Я должен был сказать тебе все. Прости!

Она вздохнула:

– Ах, Ники, Ну почему все так складывается? – Она вышла на крошечное крылечко.

– Прости, – без конца повторял я. – Мне хотелось, чтобы ты была счастлива. Мне было так хорошо с тобой. В глазах у нее блеснули слезы.

– Я буду скучать, Ник. И никогда не забуду тебя.

– Мне бы очень хотелось остаться, но я не могу. И вряд ли когда-нибудь вернусь сюда.

– Я знаю. – Она попыталась улыбнуться и нежно поцеловала меня в лоб. – Прощай, Ники. Удачи тебе во всем. Храни тебя Бог.

– Не представляю, как буду жить без тебя. – Глаза защипало. – Да не оставит тебя Господь своей милостью.

Я быстро ушел, боясь оглянуться, чтобы снова не броситься к ней.

25

Когда я вышел из Адмиралтейства, солнце уже припекало; по согретой его лучами траве я направился через дворик к стоянке для шаттлов. Голова трещала от нескольких порций спиртного, которые я влил в себя после того, как расстался с Амандой. Хорошо бы сейчас проглотить Электролитический балансер, таблетку от похмелья, но я никогда не носил их с собой, а попросить в Адмиралтействе не позволила гордость.

Форби сообщил, что всего один лейтенант изъявил желание служить на «Гибернии», а еще одного они призвали с корабля, следующего на Боксит. Эту планету, третью в системе «Надежда», обслуживали межпланетные суда Военно-Космического Флота, не снабженные двигателями синтеза. Так что нам предстояло встретиться в космосе с кораблем, где был офицер, и забрать его на борт.

Таким образом, на «Гибернии» будут три лейтенанта, считая Вакса Хольцера, два гардемарина и два кадета, среди которых опытным можно считать только Алекса. И если повысить его, то старшим останется Дерек, а он еще не готов командовать в кубрике. И я приказал Форби во что бы то ни стало найти опытного гардемарина. Причем сделать это немедленно. Через три дня мы должны были отчаливать.

Я уже подходил к шаттлу, когда из тени главного здания вышел матрос с «Гибернии». Он отсалютовал мне у самого трапа шаттла, Я ответил на приветствие.

– Матрос Порфирио, сэр. Гм, могу я минутку поговорить с вами, сэр? – Он облизнул губы.

– Думаю, да. Поднимайтесь со мной.

– Есть, сэр. – Он не двинулся с места. – Пожалуйста, можно поговорить здесь, внизу? Это важно, сэр. – Пилот шаттла ждал, готовый закрыть люк.

Я вздохнул:

– Давайте. Только побыстрее, матрос. Порфирио как-то беспомощно огляделся:

– Вы не пройдете со мной, сэр?

Не иначе, как здесь замешана девушка. Младшим офицерам полагалось вместе с матросами решать такого рода проблемы во время увольнения, но поблизости никого не было. Обратиться ко мне матрос должен был в последнюю очередь, но, как ни странно, искал именно меня. Я отошел от люка:

– Ладно, что там у вас? Он отошел еще дальше:

– Сюда, командир. Это займет не больше минуты. Такой же чокнутый, как командир Гроун.

– Хватит, матрос! Говорите! Нас здесь никто не слышит!

– Я хочу показать вам кое-что, сэр. – Он сделал еще несколько шагов. – Около здания терминала.

– Что за чепуха, Порфирио? – строго спросил я.

– Ш-ш-ш, – замахал он руками. – Пожалуйста, командир. Вы должны кое с кем встретиться.

Значит, все-таки девушка. Небось хочет привести ее на борт. Ну, сейчас я ему покажу, клянусь Господом Богом. До конца жизни будет помнить. Чтобы как можно быстрее покончить с этим, я последовал за ним к терминальному зданию.

К моему удивлению, Порфирио провел меня через здание на другую сторону. Еще минута, и я пропущу этот чертов шаттл, а когда будет следующий, одному Богу известно. Мы прошли подъездную дорогу, миновали вывеску с приветствием гостям Централтауна, а он и не думал останавливаться.

– И куда же вы меня ведете, матрос? – спросил я ледяным тоном.

– Мы уже почти пришли, сэр. Честно. – Он указал в сторону поросшего лесом холма за дорогой.

– Что за наглость! Вы забыли о субординации! – вышел я из себя, – Она там, в лесу? Матрос удивился:

– Вы знаете о ней, сэр?

– А ты думал, я идиот? Ничего не понимаю? Да как ты смеешь таскать меня по городу?

На его лице отразились волнение и смущение…

– Пожалуйста, командир. Не говорите так громко, а то кто-нибудь услышит!

Он чокнулся. Это здесь как эпидемия…

Вне себя от возмущения, я пошел следом за ним. Сразу за аэропортом кустарник придвинулся почти к самой дороге и за ним не стало видно леса. Порфирио нырнул на узкую тропинку между кустами.

Я колебался. Меня могли ограбить, даже убить. И никто не обнаружил бы моего тела. Я уже готов был повернуть назад, но, чертыхнувшись, нырнул вслед за матросом. Все равно шаттл уже улетел.

Через сотню футов дорога позади нас скрылась из виду. Мы шли под нависающими ветвями деревьев с густыми кронами, образующими шатер. Наконец Порфирио остановился и, приложив пальцы к губам, пронзительно свистнул. Я мгновенно принял стойку карате, уверенный, что попал в ловушку.

В кустах послышался какой-то шорох, и появился Алекс, грязный и лохматый, а за ним Паула Трэдвел и Рики Фуэнтес в испачканной, измятой форме. Я вскипел от бешенства, но почувствовал облегчение.

– Почему, во имя всего святого, вы прячетесь в лесу? – взревел я и, не дав Алексу ответить, продолжал: – Устроили тут охоту на диких гусей, а я из-за вас пропустил шаттл! Ну, мистер Тамаров, бочки вам не избежать! Десять штрафных баллов! Двенадцать!

Алекс жестом призвал меня к спокойствию:

– Мне надо было встретиться с вами наедине, сэр. Это была единственная возможность.

Я завопил:

– Наедине? Вы что, спятили?

Алекс вытащил из кармана измятую бумажку:

– Прочитайте, пожалуйста, сэр. Я выхватил у него листок:

– Что за ерунда?

– Постановление суда, сэр. Джэред и Ирэн Трэдвел подали иск о попечении над кадетом Трэдвел и заявили, что вы зачислили Паулу на службу против ее воли. На Окраинную колонию они не поедут, останутся здесь. Суд постановил вернуть Паулу родителям до слушания дела, которое состоится через две недели, сэр.

Пока я изучал бумагу, Порфирио переминался с ноги на ногу, Рики с восхищением наблюдал за происходящим, а Паула стояла как потерянная.

– Такой документ есть у пилотов на всех шаттлах, сэр, – сказал Алекс, – а также у всех офицеров наземных служб.

– Но… Это… Я хочу сказать…

– Да, сэр. Вы приказали мне присматривать за кадетами и доставить их на борт в целости и сохранности. Хорошо еще, что мне вручили распоряжение суда, сэр. Рики и Паула, то есть кадет Фуэнтес и кадет Трэдвел, были в это время в городе на экскурсии. Я перехватил их и спрятал здесь. Нам приходилось спать под открытым небом, а за едой я тайком бегал в город.

Голова у меня шла кругом.

– А мистер Порфирио…

– Десяток моих людей дежурили по очереди, ожидая вас, сэр. Они дали клятву хранить все в тайне.

Рассудительность Алекса, его умение руководить потрясли меня. Он не сомневался в своих приказах; был уверен, что решать вопрос о том, надо ли кадету Трэдвел предстать перед судом, надлежит мне. Его же долг – лишь охранять их.

Окажись Паула под опекой родителей, нам бы ее больше не видать; ведь слушание дела начнется через десять дней после нашего отлета.

Алекс блестяще справился со своей задачей.

Я обернулся к матросу:

– Выношу вам благодарность, мистер Порфирио. Подумаю над тем, как вознаградить вас, когда мы отправимся в рейс. – Моряк расплылся в улыбке.

Непременно повышу его в чине и дам премию за проявленную храбрость. Шутка ли, заманить в лес командира.

– Мистер Тамаров, штрафные баллы отменяются. Вы хорошо поработали. Просто замечательно. Я отмечу это в журнале.

Алекс просиял.

– Что касается вас двоих… – Я строго посмотрел на кадетов, которые сразу скисли. – С вами я на корабле разберусь.

Если они настолько глупы, что приняли мою угрозу всерьез, то это уже их проблемы.

Поразмыслив с минуту, я коротко бросил:

– Ладно, я знаю, что делать. Ждите меня здесь. Через несколько минут я уже был в Адмиралтействе, в кабинете Форби.

– Каково ваше мнение по этому поводу, мистер Форби? – спросил я, изложив ему ситуацию. Форби, казалось, был заинтригован.

– Видите ли, сэр, окружной суд Объединенных Наций представляет Правительство Объединенных Наций на Надежде. Поскольку мы далеко от дома, единственная инстанция, к которой можно апеллировать, – это губернатор и одновременно гражданский бенефициарий. Он полномочный представитель Объединенных Наций и обладает соответствующей властью. Во время рейса вы, как командир корабля, также являетесь полномочным представителем и обладаете такой же властью. Однако на земле командир подчиняется гражданскому суду.

– Но они оспаривают решение, принятое мною во время перелета, – возразил я.

– А это за пределами их компетенции.

– Разумеется, сэр. Но они так не считают. Я помолчал, обдумывая дальнейшие шаги.

– Дела Военно-Космического Флота полностью входили в компетенцию адмирала Йохансона, несмотря на то, что он базировался на планете. Его приказы не подлежали суду, не так ли?

– Да, сэр. – Форби моргнул. – Я старший офицер и командующий Адмиралтейства. И хотя ниже Йохансона по рангу, выполняю все его обязанности, пока нахожусь в системе «Надежда», и несу ответственность за все, что здесь происходит. А значит, обладаю верховной властью по всем вопросам, касающимся Военно-Космического Флота, как главный представитель Адмиралтейства.

Он подумал.

– Ваше положение должно быть утверждено, сэр.

– Утвер… – Я вскочил как ошпаренный. – Нечего пудрить мне мозги! Паула Трэдвел была зачислена по всем правилам Военно-Космического Флота. И вы должны подтвердить это. Вам ясно?

– Так точно, сэр! Я спохватился и заговорил тише:

– Ладно, подготовьте приказ, я подпишу. «В качестве старшего офицера подтверждаю приказ о зачислении на службу кадета Паулы Трэдвел командиром „Гибернии“ Николасом Сифортом и приказываю всем подчиненным принять его к сведению».

Форби печатал на своем головиде.

– «Приказываю также подчиненным оградить мисс Трэдвел от попыток всех гражданских властей, в том числе представителей окружного суда Объединенных Наций, помешать ей выполнять свои служебные обязанности».

Я откинулся в кресле:

– А теперь, мистер Форби, свяжитесь со всеми местными офицерами, у которых есть дети. Если не застанете их дома, поговорите с супругами. Дети всех офицеров приглашаются на экскурсию по «Гибернии» завтра после обеда. Проследите, чтобы приглашение было принято. Закажите шаттл для экскурсии. Вечером заедете за моими друзьями на своем электромобиле, он, кажется, у вас есть? И пригласите их к себе на сегодняшний вечер. Утром они присоединятся к экскурсии в гражданской одежде, ясно?

– Есть, сэр, – дрогнувшим голосом ответил Форби.

Я поправил перед зеркалом галстук и теперь выглядел просто безукоризненно с аккуратно причесанными волосами, сверкающими штиблетами и идеальной складкой на белых брюках.

– Пожалуйста, лейтенанта Хольцера к кормовому воздушному шлюзу.

Я спустился на второй уровень, где у воздушного шлюза меня уже ждал Вакс Хольцер.

Прошло два дня с момента нашей встречи с Форби в Адмиралтействе. На третий «Гиберния» должна была отчалить. Члены экипажа продолжали возвращаться на корабль, половина уже находилась на месте. Прибывали на шатглах пассажиры, следующие на Окраинную колонию. Пауле и Рики я приказал оставаться на первом уровне, пока не закончится погрузка. Паула извинилась передо мной за беспокойство, причиненное ее семьей. Ввиду чрезвычайных обстоятельств я принял извинения, не обратив внимания на нарушение субординации – ей не положено было обращаться непосредственно ко мне.

Мы провели замечательную экскурсию по кораблю для детей офицеров с Надежды. Сразу же после их ухода на орбитальную станцию Вышинский и его команда закрыли оба шлюза и выставили вооруженных часовых, Им было приказано не пускать на корабль никого, кроме членов экипажа и пассажиров, следующих до Окраинной колонии. Багаж пассажиров тщательно осматривали, опасаясь провоза оружия, так же тщательно проверяли документы. В качестве еще одной меры предосторожности я выставил посты у лестниц, ведущих на первый уровень.

Когда пилот шаттла доложил генералу Хо, армейскому служащему, не принадлежавшему к Военно-Космическим Силам, что детей, улетевших на орбитальную станцию, больше, чем вернувшихся с нее, он все понял и потребовал, чтобы я вернул мисс Трэдвел. Я отказался. Напряжение росло, пока я не объявил, что на следующий день, то есть сегодня, намерен появиться в суде по делу кадета Трэдвел.

Наступил решающий момент. Удастся ли мне когда-нибудь снова увидеть «Гибернию»? Или следующие полгода я проведу в местной тюрьме в ожидании корабля, который доставит меня в Лунаполис в кандалах? Единственное утешение, что в этом случае меня будет навещать Аманда.

– Мистер Хольцер, проследите, чтобы никто посторонний не прошел на корабль без моего разрешения.

Это приказ. Если через двадцать четыре часа я не вернусь, значит, меня задержали. И в этом случае вы принимаете командование кораблем на себя. Подтвердите приказ.

– Есть, сэр. Приказ понял. Разрешите лететь на планету с вами?

– Разумеется, нет. Откройте, пожалуйста, люк.

Я ждал, стоя в воздушном шлюзе, когда закроется внутренний люк позади меня и откроется люк орбитальной станции. Выйдя на станцию, я направился было к стоянке шаттлов, но тут путь мне преградил солдат Военно-Космического Флота Объединенных Наций.

– Генерал Хо просит вас к себе, командир.

Неужели это арест? Дело дрянь. Но ничего не поделаешь. Пришлось последовать за солдатом.

После обмена приветствиями генерал, нервно теребя кончики усов, подождал, пока уйдет солдат, и, когда захлопнулся люк, доверительно наклонился ко мне.

– Пора поставить на место судью Челси, – тихо произнес он. – Этот тип просто зарвался. Удачи вам!

Я с благодарностью пожал ему руку. Летел я один в огромном шаттле с пилотом и его помощником. Лишь таким образом генерал Хо мог выразить мне свою симпатию.

Я впервые видел такой большой шаттл и невольно почувствовал себя важной персоной. Тем временем судно пошло на посадку, но из-за его габаритов я ничего не почувствовал. Пилот свернул к посадочной полосе, мягко направил шаттл вниз и, легко, как перышко, посадив его, заглушил двигатели. Отличная работа.

Помощник открыл люк, и я вышел.

– Смирно! – На посадочной полосе стоял командир Форби с офицерами и матросами, одетыми в белоснежную форму, как на проверке. Я прямо-таки обалдел и все еще держался за ручку люка. Вот это шоу! Видимо, Форби хотел продемонстрировать мне, как старшему офицеру, поддержку Военно-Космического Флота.

– Вольно, джентльмены. – Я с уверенным видом зашагал к зданию терминала, хотя на душе кошки скребли.

– Прошу в машину, сэр, – подлетел ко мне Форби, указав на роскошный электромобиль последней модели.

Я оценил его старания и улыбнулся:

– Отлично, мистер Форби.

– Девять офицеров желали бы находиться вместе с вами в суде, если не возражаете.

– А сколько всего офицеров сейчас на планете?

– Девять.

– Отлично. – Со мной сел только Форби. Остальные разместились в двух более скромных машинах. Наша процессия проследовала в город, к правительственному зданию из стекла и стали, весьма старомодному, но символизирующему могущество.

Парад кончился. В сопровождении офицеров я вошел в здание.

Представленное суду дело было не совсем ординарным. Судья нетерпеливо постукивал пальцами по полированной деревянной стойке. Уже не молодой, в своей огненно-красной мантии и парике, на фоне бело-голубого флага Объединенных Наций у него за спиной, он выглядел весьма внушительно. Джэред и Ирэн Трэдвел заняли места рядом с адвокатом.

Офицеры Военно-Космического Флота разместились в зале, смешавшись с публикой. Не обращая внимания на судебных приставов и офицеров, я прошествовал мимо полированной деревянной стойки к свободному столику.

– Вы командир «Гибернии» Сифорт? – строго спросил судья.

– Нет, сэр, – к немалому его удивлению, твердо ответил я. – Я Николас Эвинг Сифорт, старший офицер Военно-Космического Флота на Надежде, командующий Адмиралтейством. Я также командую судном Объединенных Наций «Гиберния».

Криво усмехнувшись, судья распорядился:

– Занести в протокол. Я ринулся в атаку:

– Я не обвиняемый, судья Челси. И в соответствии со своим положением хочу заявить, что вы превышаете данные вам полномочия.

По залу пробежал ропот. Судья стукнул молотком:

– Как вы смеете, командир? Еще одно подобное заявление, и я задержу вас по обвинению в оскорблении суда, что, впрочем, вы уже совершили, удерживая на судне дочь Трэдвелов.

– Еще одно подобное заявление, сэр, – парировал я, – и я введу на Надежде военное правление до тех пор, пока не будет восстановлен гражданский порядок!

Я выпалил это, не подумав, и сжег за собой все мосты. Трудно описать, что тут началось.

Судью чуть не хватила кондрашка. А я продолжал говорить, все громче и громче.

– Вы, как и все находящиеся в этом зале, прекрасно знаете, что я, пользуясь правами законного командира «Гибернии», зачислил во время рейса Паулу Трэдвел на службу в Военно-Космический Флот Объединенных Наций, и данное действие не подлежит разбирательству в гражданском суде. В этой бумажке, с позволения сказать, постановлении суда… (я вынул скомканный клочок бумаги), говорится, что на Паулу было оказано давление при зачислении на службу и ее следует вернуть родителям. Именно на этом вы настаиваете? – Я повернулся к Трэдвелам.

Адвокат даже подскочил:

– Совершенно верно, Ваша Честь. Девочка слишком мала, чтобы осознать факт…

– Благодарю вас, – холодно прервал я его. – Пусть суд ознакомится с уставом Военно-Космического Флота. Насильственное зачисление разрешается в целях безопасности корабля. Данный случай подходит под этот пункт. Кадет Трэдвел остается служить до истечения срока договора. Мои действия в качестве командира «Гибернии» и старшего морского офицера в системе «Надежды» вне вашей компетенции, сэр. Странно, что вы этого не знали или, что еще хуже, проигнорировали. Я потребую от Правительства немедленного освобождения вас от должности. – Я повернулся, чтобы покинуть зал, но не успел сделать и двух шагов, как тишину нарушил глухой голос судьи: