Ксанф (№11) - Небесное сольдо

Но это все же была реальность. Лодка причалила к берегу, путешественники вышли и прошли по острову. И повсюду здесь была та же красота, какая открылась им, когда они подплывали. Он выглядел прекрасно со всех сторон — и там, и сям, и с того боку, и с этого. Путники убедились: каким красивым он им показался, таким на самом деле и оказался.

— Древопутана тоже может выглядеть ничего… — хмуро сказал Косто. — Пока не атакует.

— Если мы увидим древопутану, я превращусь во что-нибудь подревопутанистей, — успокоил Дольф. Но замечание Косто поселило в нем тревогу, а вдруг здесь обитает что-нибудь пострашнее древопутаны.

И это самое пострашнее явилось. Что-то рогатое, бодатое, и в то же время как бы чугунное.

— Да это же как-бабахник! — в ужасе крикнул Косто. — После сражения с ним и костей не соберешь!

Дольф на мгновение растерялся, а потом превратился в стену двух.., трех.., десятиметровой толщины. Бабахник с разбегу ударил в стену — и крохотные звездочки вместе с планетами закружились вокруг его неразумной башки.

— Эй, как-бах, скажи-ка, есть на Острове Небесное Сольдо? — прогудела стена.

— Сотни чудовищ, одно хуже другого, есть. А… сольдов? нет, сольдов никаких нет, — слабым голосом ответил как-бабахник.

— Благодарю за сведения, — вновь превратившись в мальчика, произнес принц. После чего вернулся к своим друзьям и передал все, что узнал:.

— Чудовища здесь водятся, но Сольдо нет. Нам лучше убраться отсюда, прежде чем появится новое чудовище, еще хуже как-бабахника.

И тут страшный рев донесся из очаровательного зеленого лесочка… Скелеты поспешно стали парусной лодкой, а детишки, не мешкая, прыгнули в нее, и компания отплыла как можно скорее. Назад не оглядывались, чтобы от ужаса не заледенеть.

— Тут к югу недалеко третий остров, — сообщил Косто. — Подплывать к нему?

— Почему бы и нет, — ответил Дольф. — Хуже второго вряд ли может быть.

Ох как он ошибся! Третий остров на вид был столь же ужасен, как второй прекрасен. Деревья кругом трухлявые, кривые, воздух удушливый. Словно все помойки Обыкновении привезли и сбросили сюда. Благо, все это скрывал густой, как вата, туман; хотя благо это, увы, было весьма относительно — туман отличался чрезвычайной ядовитостью. Деревянный щит гласил:

КОШМАРНЫЙ ОСТРОВ

— Ну совсем как у нас в гипнотыкве! — растроганно воскликнул Косто. — Восхитительно!

— Удадно, — зажимая нос, прогнусавил Дольф. — И дмотреть не ходеца.

— А я с радостью пойду!.. Можно? — спросил скелет. — Я чувствую себя здесь как дома!

— И я с тобой! — подхватила Скриппи.

— А мы вас здесь подождем, — сказал Дольф.

— Пониже к земле, — добавила Нада и, превратившись в змею, зарылась носом в песок.

Дольф последовал ее примеру. Песок, как своего рода фильтр, мешал вони заползать в ноздри.

— Говорила мне мамочка, что всякое бывает в путешествиях, но такого и она представить не могла, — по-змеиному прошипел Дольф.

— И моя тоже, — в ответ прошипела Нада. — Знаешь, я не сомневаюсь, что ты вскоре найдешь Небесное Сольдо.

— Ой, смотри, какой-то из этих… — прошептал Дольф.

Перед ними вырос призрак. Громадный, бесформенный, он смотрел так, словно хотел их съесть.

— Что это? — испуганно спросила Нада.

— Похож на призрака. Бр-р, какой мерзкий, — поежился Дольф.

Призрак надвинулся ближе. «У-у-у»;« — провыл он, уставившись на Наду.

Нада в страхе завизжала, а призрак загудел гулким смехом, довольный, что напугал.

— Не бойся, — успокоил девочку Дольф, — призраки не кусаются! Они только пугают. У меня есть много знакомых призраков и…

— В первый раз вижу призрака, — с дрожью в голосе проговорила Нада, пытаясь как можно глубже зарыться головой в песок.

— Никогда раньше их не видела? — удивился Дольф. — Просто ушам своим не верю.

— И видеть не хочу! Они ужасные! — выкрикнула в ответ Нада.

— Бу-у-у-у! — опять прогудел призрак, повиснув позади Нады.

С воплем ужаса Нада еще глубже зарылась в песок. А призрак просто затрясся от хохота.

— А ну прекрати! — зашипел на него Дольф.

Призрак нагло уставился на него.

И тогда Дольф сделал то, что никогда еще не делал — он превратился в призрака. Такого же громадного и почти такого же отвратительного, как настоящий.

— Бу-у-у, — прогудел Дольф-призрак, Настоящий призрак сначала оцепенел, а потом поспешно убрался прочь. «Получилось», — довольный собой, пробормотал по-призрачьи Дольф. Он приблизился к Наде — и она завизжала в третий раз.

Дольф поспешно превратился в змея.

— Эй, это я, — успокаивающе прошипел он. — Я прогнал призрака.

Нада взглянула на него со слезами благодарности в глазах, что для змеев, в общем-то, не очень привычно.

Но в этот миг появилась целая толпа призраков и начала приближаться к ним.

— Прячь голову! — крикнул Наде Дольф. — Сейчас я с ними расправлюсь.

И он снова превратился в громаднейшего, ужаснейшего призрака; такого большущего, такого страховидного, что даже сам испугался.

Но призраки проплыли мимо, не обратив на него никакого внимания. Может, торопились куда-то?

А вскоре появились и скелеты.

— Дольф, мы осмотрели остров, — сообщил Косто. — Небесного Сольдо здесь нет. А местечко и в самом деле замечательное! Ах до чего здесь хорошо!

— Но как же ты меня узнал? — вспомнив, что сейчас находится в облике призрака, поинтересовался Дольф.

— О, да ты совсем прозрачный! — воскликнул Косто. — Я только сейчас заметил. А узнать тебя не трудно: ты ведь единственный принц на этом острове.

— Уходим отсюда, и побыстрее! — вновь превратившись в человека, скомандовал Дольф. — Нада с трудом все это переносит, и я тоже.

— Как тебе будет угодно, — согласились скелеты и превратились: Косто — в лодку, Скриппи — в парус.

— Как же тебе удалось превратиться в призрака? — забравшись в лодку, поинтересовалась Нада.

— Ну как.., взял и превратился, — ответил Дольф. — Такой у меня талант.

— Но призрак, он ведь призрачный! он сделан из ничего!

Дольф невольно задумался.

— Мне кажется, — сказал он наконец, — что я могу превращаться и в призрачных существ, если они движутся и вообще ведут себя как живые. Впрочем, надо подумать. Когда этот призрак взялся тебя пугать, я так рассердился…

— Новый остров прямо по курсу, — не дал ему договорить Косто. — Будем причаливать?

— Будем, — вздохнул Дольф, Лодка поплыла к острову. Дольф поднял голову (сейчас он находился в облике змеи) и змеиным глазом окинул приближающийся остров. Тот сверкал словно огромный драгоценный камень, притягивающий к себе лучи солнца. На гладкой, сверкающей поверхности острова не было видно ни травинки, ни кустика.

— Странно, — заметил Косто.

Приблизившись, они увидели щит, тоже как будто сделанный из камня.

ВОДЯНОЙ ОСТРОВ

— вот что там было написано.

Дольф превратился в мальчишку, а Нада — в босоногую девчонку. Девчонка и мальчишка рассмеялись: «Как остров может быть водяным? Море водяное, это понятно!»

Потом они заметили нечто рядом со щитом. Это было похоже на червяка, выглядывающего из расщелины между камнями. Выходит, остров населен?

Дольф превратился в червяка.

— От души приветствую тебя, почтеннейший червяк, — из лодки обратился Дольф к обитателю острова на извилистом языке червей. — Не ошибочна ли надпись на щите?

— Нисколько, чужеземец, — ответил червяк. — Я — водяной червяк и приветствую тебя здесь, на Водяном острове. Дозволь мне коснуться твоей лодки, и ты все поймешь.

Деликатно, потому что не хотел быть невежливым, обойдя вопрос прикосновения, Дольф задал главный вопрос:

— Не знаешь ли ты о Небесном Сольдо? Нет ли его на этом острове? Мы занимаемся его поиском.

Нам очень надо его найти.

— Подплыви поближе, чужеземец, и, я отвечу на все интересующие тебя вопросы, — настаивал на своем червяк.

Лодка ткнулась носом в берег. Червяк прикоснулся к носу лодки — и нос тут же превратился в воду!

— Назад! Скорее! — крикнул Дольф.

Скелет-лодка и скелет-парус тут же все поняли.

Поймав ветер, они попытались отплыть.

— Мой локоть! — жалобно закричала лодка. — Он пропал!

— Водяной червяк, превратил его в воду, — прошипел Дольф-змей. — К чему он ни прикоснется, все превращается в воду! Поэтому и остров так называется!

— Значит, Небесного Сольдо там быть не может, — сказала Нада. — Иначе он бы тоже превратился в воду.

— Но сам остров вроде не водяной, — растерянно произнес Дольф.

— Водяной, водяной, глупая твоя голова! — раздался издали голос червяка.

— Какой же он водяной? Он каменный! — возразил Дольф.

— Он сделан из воды, но только спящей, — объяснил червяк, — погруженной среди моря в каменный сон. Я собираю воду и убаюкиваю, — и вкрадчиво предложил:

— Подплыви поближе и увидишь, как я это делаю.

— Извини, но сейчас некогда. В другой раз покажешь, — обтекаемо ответил Дольф.

Лодка поплыла быстрее, и вскоре на горизонте показалось нечто, сначала отдаленно, а потом уже, несомненно, похожее на остров.

— Хватит с меня этих островов! — воскликнул получервяк Дольф. Впопыхах он забыл из червяка превратиться в самого себя и теперь столь же поспешно наверстал упущенное. — Или мы проплываем мимо, или я даю приказ закончить это путешествие и вернуться в замок Ругна.

— Твоя мама только этого и ждет, — бросила лодка.

Этих слов хватило, чтобы Дольф тут же решил плыть к острову.

Когда они подплыли, то увидели, что это самый обыкновенный остров, где есть и трава, и деревья, и камни. Деревянная вывеска гласила:

НЕБЫВАЛЫЙ ОСТРОВ

Дольфу тишь да гладь этого острова понравилась не больше, чем ужас и прелесть предыдущих.

Вполне могло оказаться, что поверхность его не что иное, как спина какого-то плавающего чудовища.

Они подплыли к острову совсем близко — и лодка прошла сквозь него! Острова не было!

— Иллюзия! — воскликнул Дольф.

И вдруг снизу раздался удар, от которого лодка едва не перевернулась. Нада глянула в воду и.., ну да, пронзительно, по-девчоночьи завизжала.

Дольф тоже глянул. Из-под воды высовывались гигантские щупальца, готовые схватить лодку. Это был похожий на водоросль хищный морской кряк, под прикрытием Небывалого острова карауливший добычу.

Дольф все решил мгновенно: прыгнул в воду и превратился в кряка. Огромного!

Дольф-кряк издал воинственный крик, призывая противника на битву.

В ответ послышалось нечто похожее на нежное, мелодичное пение. И Дольф понял, что перед ним не противник, а противница; по-своему, по-крячьи, хорошенькая и привлекательная. «Что, если мы с тобой немного пообнимаемся щупальцами, красавчик?» — не зная, кто перед ней, промурлыкала она.

Амурничать с кряком?! Ни за что! Ни за какие сокровища в мире! Но как же его.., то есть ее отогнать от лодки так, чтобы она не рассердилась?

Дольф думал, но никак не мог придумать.

— О, я вас покину на минуточку, — куртуазно прокрякал Дольф, а сам всплыл, превратился в мальчишку и забрался в лодку. — Это не кряк, а крякша, — сообщил он. — И ей захотелось со мной обниматься. Что же делать?

— Забудочное зерно, — тут же подсказал Косто.

Прекрасное решение! Дольф порылся в своем мешке и вытащил пакетик с семенами. Ему удалось отделить от кучки одну крохотную крупинку.

— Но если я его брошу в море, вода сразу же унесет зерно, — растерянно произнес Дольф.

— Не в море, а на лодку, — снова подсказал Косто.

«Да, конечно, — подумал Дольф. — Какой же я недотепа! Ведь это не нам надо забыть о крякше, а крякше о лодке». Вспомнив, как это делал Петрихитрий, Дольф бросил зерно на дно лодки.

Потом он глянул в воду. Крякша, явно потеряв интерес к лодке, меланхолично уплывала прочь. А впереди уже маячил новый остров. Да их здесь просто как звезд на небе!

Островок напоминал торт, облитый шоколадным кремом, украшенный мороженым и разноцветной россыпью сахара.

— Вы только поглядите! — воскликнул Дольф. — Какая вкуснятина!

— Я проголодалась! — превратившись в девчонку, закричала Нада. — Предлагаю начать есть!

— Нет, нет! — возопила лодка. — Детям такого нельзя!

«Ну почему нельзя? — возмущенно подумал Дольф. — Тортик совсем маленький, а они с Надой так проголодались!»

На щите было написано:

СКУШНЫЙ ОСТРОВ

То есть в том смысле, там было что скушать.

Стайки маленьких рыбок плескались у подножия островка-торта, поклевывая сладкую стенку. Вид у рыбок был здоровый и счастливый. Значит, торт действительно съедобный и вкусный! Ну, сейчас лодка подплывет чуть поближе и…

— Назад! — раздался голос Косто — Скриппи, направь парус!

Но детишки успели выпрыгнуть и по мелководью добрались до края торта. Там они начали отламывать большие куски и липкими от крема руками засовывать себе в рот. Торт оказался что надо!

— Это вредно! — взывал издали Косто. — Вы заболеете! Немедленно возвращайтесь в лодку!

В лодку? Дольф посмотрел на Наду, а Нада на него. И оба недоуменно пожали плечами. В какую еще лодку?! Они начали взбираться по стене, навстречу верхушке из мороженого. И каждый их шаг был воистину сладок.

А вот и вершина — плоскогорье, залитое шоколадом, украшенное мороженым. Подлинный восторг!

Они заталкивали в рот кусок за куском как можно быстрее, потому что боялись — вот-вот появятся взрослые и применят силу своего нет, отнимут лакомство. Но никто не торопился огнимать. Они выламывали огромные куски истекающего кремом торта и кормили ими друг друга. Потом, с полными ртами, начали лепить из мякоти шары и, как снежками, бросаться ими. Они швырялись шоколадными вишнями. Они плескали друг на друга кремом. Они валялись в мороженом и разбрызгивали его, молотя по нему руками и ногами. Они измазались шоколадом сверху донизу. У Нады на волосах лежала целая шапочка из крема. Дольф чувствовал, что еще никогда в жизни так не веселился.

Но потом, сам не зная почему, Дольф начал терять аппетит. Он не мог смотреть на расстилающуюся кругом сладкую ширь. Если бы кто-то раньше ему рассказал о таком, он бы не поверил. Отвращение к торту и мороженому? Разве такое возможно?

Нада слегка позеленела, а ведь она сейчас не была в облике змеи. «Мне кажется, я об.., объелась…» — заикаясь, проговорила она.

— А где Косто? — сморщившись, спросил Дольф.

— Не знаю.. Он, кажется, во что-то превратился, но я не помню, во что. Ой, живот болит!

Они сидели бок о бок на торте, а солнце опускалось за горизонт. Потом Дольфу ужасно захотелось уединиться. Он побрел вдоль берега, нашел укромное местечко и что хотел, то и сделал. Нада отправилась на противоположный край острова и наверняка тоже сделала, что хотела. Девочки и мальчики кое в чем совершенно сходны.

Дольф теперь чувствовал себя гораздо лучше, но торта ему по-прежнему не хотелось. Мысль была неприятна, но он не мог не признать, что позорнейшим образом объелся. Забавы со сладостями тоже, оказывается, имеют границу, за которой радость превращается в мучение.

— Как ты думаешь, Небесное Сольдо здесь есть? — спросил он у Нады.

— Если и есть, то где-нибудь в глубине торта, — вяло ответила Нада. — И чтобы его достать, нам придется, наверное, проесть тоннель; а я как только представлю себе крем, мне сразу…

— И мне тоже, — позеленев, согласился Дольф. — Значит, Небесного Сольдо здесь нет.

Он сомневался, что его рассуждение так уж строго логично, но оно его вполне устроило.

Когда стемнело, Нада вдруг вспомнила:

— Лодка! Они превратились в лодку с…

— С парусом, — договорил принц. — И мы на ней плыли! И вдруг у нас все вылетело из головы!

Мы забыли…

— Забудочное заклинание! Ты бросил зернышко, и…

— И мы забыли о лодке! Мы хотели, чтобы только крякша забыла, но заклинание подействовало и на нас! А раз Косто и был лодкой, то…

— То мы забыли и о Косто! Он кричал нам вслед, но мы о нем забыли!

— А вот и он! — глянув вниз с шоколадного холма, крикнул Дольф. — Косто! Эй Косто, мы здесь!

Подплыви поближе.

— Да уж, пора, — укоризненно проворчала лодка.

И Дольф понял, что вполне заслужил укоризны.

Они с Надой съехали по кремовому склону и с плеском бухнулись в воду. Оба вымылись хорошенько, особенно за ушами, и забрались в лодку. Иногда возвращение в компанию взрослых доставляет истинную радость!

— Поплывем к следующему острову? — спросила лодка.

— А что, есть следующие? — насторожился Дольф.

— К счастью, их ряд закончился, — с легкой насмешкой ответил Косто. — Пока вы предавались развлечениям, мы исследовали округу и никаких островов не нашли. Теперь поплывем назад.

— Сомневаюсь, что мне так уж скоро снова захочется есть! — заявила Нада.

— О, не произноси при мне слово «есть», — скривился Дольф.

— Вот, вот, подумайте, детки. Пищи для размышлений вы получили много, — наставительно произнесла лодка.

Дольф превратился в змея и прилег рядом с Надой, устроившейся на дне лодки. Дольф все еще чувствовал тяжесть во всем теле. Теперь он понимал, почему змеи после плотной закуски отправляются спать: засыпая, они забывают о еде, сама мысль о которой приводит их в дрожь. Так было сейчас и с Дольфом. Сон о пирожном ему сейчас могла принести только кобылка-страшилка, разносящая страшные сны.

Лодка плыла по направлению к суше. К тому времени, когда показался берег, дети успели заснуть крепким сном.

Глава 12

ЗОЛОТОЙ БЕРЕГ

Высадившись на берег, путешественники отправились на юг. Дольф и Нада чувствовали себя плоховато, но не жаловались. Честно говоря, Наде вчера вовсе не хотелось объедаться тортом, но иного выхода не было. Она ведь играла роль ровесницы принца Дольфа и поэтому должна была подчиняться всем тем нелепостям, которые этот мальчишка совершал. И не просто подчиняться, а с задором, чтобы принц ничего не заподозрил. И вот, зная последствия, она бросилась есть торт.., и теперь расплачивалась. Сладко быть ребенком, иногда слишком сладко.

На самом деле Наде очень не хотелось обманывать принца. Но государственные интересы в данном случае были превыше всего. Народ нагов переживал тяжкие времена, и необходимо было искать путь к спасению. Отец объяснил дочери положение дел еще пять лет назад: гоблины грозят нагам, гоблины, одаренные лишь двумя способностями — размножаться и грабить. Пядь за пядью гоблины захватывали внутренние пространства горы Съелл. Неустанно плодящиеся, они нападали со все большим и большим ожесточением. Недавний марш в пещеру Кондрака доказал, что процесс достиг точки кипения: гоблины дерзнули покуситься на сокровища дракона! Неслыханно! Прежде неслыханно, но не теперь. Теперь гоблинов стало так много, что они могли позволить себе завести шпионскую сеть; какие-то гоблины тайно наблюдали за драконом и сообщали о всех его перемещениях. И вот, когда он на несколько часов покинул гнездо, гоблины поняли: их час настал! Но гоблины шпионили не только за драконом, но и за нагами. Королю Набобу пока удавалось их сдерживать, но год от года гоблины становились все наглее; каждую минуту плотина могла прорваться, и тогда черное море гоблинов затопило бы землю нагов.

И вот шесть лет назад король Набоб отправил своего посла к тому, с чьей помощью можно было попытаться развязать этот узел. Послом был Налдо, брат Нады, принц, наследник престола. А тот, к чьей помощи решили прибегнуть, был, само собой разумеется, Добрый Волшебник Хамфри. К нему Налдо и отправился с вопросом. Хамфри, как водится, предложил принцу отслужить у него год. Стражником.

На что Налдо тут же согласился. Он оказался стражником грозным, но не злобным — сжимать пришельцев своими кольцами он сжимал, но тут же, то есть в нужный момент, отпускал. Честной службой Налдо заслужил Ответ, который принес отцу-королю. Но ответ, когда его прочли, всех поверг в недоумение.

СОЧЕТАЙСЯ БРАКОМ С ТЕМ, КОГО КОНДРАК ПРИВЕДЕТ

Таков был ответ. Слово в слово.

Долгие месяцы все королевство искало тайну, запрятанную, как им казалось, в этих семи словах. В Ксанфе все знали, что ответы Хамфри всегда несут в себе истину, но в данном случае простор для толкований был величайший.

Относительно Кондрака сомнений не возникало.

Он был властелином горы Съелл и лучшим из соседей. Дракон обещал нагам приводить все, что могло бы их заинтересовать.

Теперь о пункте «сочетайся браком». Кто и с кем должен был сочетаться? Наиболее вероятно, что подразумевался принц Налдо. Ведь именно он получил Ответ, да и возраст у него был самый жениховский.

Но на ком же Налдо должен был жениться? На каком существе? Этот вопрос жевался и пережевывался, и снова жевался, пока наконец не решили — невестой должно быть юное человеческое существо.

Природа позволила нагам вступать в брак только с тремя видами существ: нагами, настоящими змеями и людьми. У нагов еле хватало сил сдерживать натиск гоблинов, так что брак Налдо с девицей из племени нагов не принес бы государству никакой пользы.

Нагам нужны были сильные союзники. Змеи, те с гоблинами могли бы справиться, вот только змеи предпочитали жить на поверхности, а не в глубинах гор. Так что пользы от них тоже было мало. А вот люди могли обитать и на земле, и под землей. Значит.., значит, невесту следовало искать именно среди них.

Но люди тоже разные бывают. Есть так называемые обыкновенные. У них сил маловато, и гоблинов они опасаются так же, как наги. Нет, нагам нужна была невеста необыкновенная. Какая-нибудь принцесса. Принцессе подчиняется много людей, и в нужный момент она может собрать их в отряды. К тому же принцессы обязательно обладают магией. Ведь без магии другими не поуправляешь. Причем магия требуется сильная, просто могучая. Настоящая принцесса всегда обладает такой силой, а если у нее нет, то тогда она и зовется иначе — не принцесса, а попроще: отпрыск королевской фамилии. И вот если бы Налдо женился именно на такой принцессе…

В общем, смысл ответа был понят, и наги принялись ждать. Но они знали, что ни одна принцесса добровольно не спустится в такие глубины: люди оберегают свое потомство не хуже, чем наги свое.

Сначала она должна оказаться как бы в лапах у дракона. И тогда наги сыграют роль освободителей, после чего принцесса проникнется к ним благодарностью и, возможно, согласится стать женой здешнего принца, то есть Налдо. Принц был хорош собой, и хоть нага, хоть змея, хоть людская девица — каждая наверняка с радостью приняла бы его предложение.

Наги слыли противниками принуждения в области чувств. Девушке должен настолько приглянуться юноша, чтобы она сама всем сердцем захотела стать его женой. Произвести неизгладимое впечатление предстояло не только на принцессу, но и на всю королевскую семью.

В Ксанфе жила только одна человеческая принцесса: Айви. В ту пору, когда зрели все эти планы, принцессе было девять лет. Но уже тогда дитя отличалось умом и напористостью, а магический талант, которым она владела, мог незаметно творить подлинные чудеса. Обнаружив в каком-либо существе зачаток какого-либо качества, Айви могла увеличить его до гигантских размеров. Если бы она разглядела в Налдо будущего победителя гоблинов, то этим наглецам действительно не поздоровилось бы.

Но, повторим, принцессе было тогда всего девять лет. Для брака уж слишком молода. Надо было подождать хотя бы до тех пор, пока ей исполнится тринадцать. И вот наги стали ждать. Она подрастет, думали наги, потом в один прекрасный день пойдет погулять и заблудится. Тут-то Кондрак и схватит ее.

Но вместо того, чтобы съесть, доставит в королевство нагов. Налдо предстанет перед ней и победит своим очарованием.

Прошли годы. Айви выросла. Тайные соглядатаи докладывали, из малышки получилась прехорошенькая девица. Наги сумели раздобыть ее портрет и убедились, что слова соглядатаев верны. Налдо просто влюбился в этот портрет. Гоблины напирали все сильнее, но наги держались, веря, что скоро все разрешится.

И вот Кондрак явился. И привел с собой.., какого-то мальчишку!

В первую секунду король Набоб ужаснулся. Но уже во вторую с чисто королевской властностью взял себя в руки. Он вызвал не сына, а дочь Наду и обручил ее с юным принцем. Все состоялось. Почти так, как предсказывал Ответ.

Принцесса тут же поняла, как надо себя вести.

Воспитание брата, готовящее его к роли жениха, проходило на ее глазах, и ей самой удалось многому научиться. К тому же она была королевской дочерью и умела вести себя по-королевски легко и непринужденно. Но она была не только королевской дочерью, но юной женщиной, способной вскружить голову любому мужчине. Если бы все шло проторенным путем, то беспокоиться было бы не о чем.

Но на деле получилось так, как никто предвидеть не мог. Принц Дольф оказался ребенком, девятилетним мальчиком, в то время как принцесса была уже девушкой четырнадцати лет. Ей было столько, сколько принцессе Айви, с которой она всегда себя сравнивала.

Зная, что всех девиц старше себя по возрасту, а четырнадцатилетних особенно, принц Дольф считает своими врагами, король Набоб велел Наде явиться перед принцем в облике девочки шести лет.

И принц Дольф ничего не заподозрил.

***

— Смотрите! Золото!

Возглас Дольфа отвлек Наду от ее мыслей. Она осмотрелась. Вокруг и в самом деле все сверкало.

— Думаю, перед нами Золотой Берег, — сказал Косто. — В этой прибрежной стране действительно все из золота. Придется продвинуться вглубь, чтобы найти еду.

— Яблоки! — воскликнул Дольф, подбежав к дереву, увешанному сверкающими плодами. — Такие прекрасные!

— Не советую их срывать, — сказал Косто. Ему явно хотелось поскорее удалиться от всего этого блеска.

Они пошли дальше, и вскоре золотое сияние потускнело и погасло.

Настал вечер. И дети разошлись по своим домикам.

Принцессе нагов снился тревожный сон! Кого-то она ни в коем случае не должна разочаровывать. Но кого? Отца? Дольфа? Кого-то…

— Почему ты кричишь, Нада? — раздался над ней тихий голос. Это домик заговорил голосом Скелли Скриппи.

Нада, вздрогнув, проснулась. Она забыла, совсем забыла, что уснула внутри существа, обладающего сознанием и никогда не погружающегося в сон!

— Это я т-так, — со слезами в голосе ответила Нада.

— Не бойся. Я тебя пойму. Я ведь тоже женщина.

Что тебя беспокоит?

— Я не могу рассказать, — растирая слезы по Щекам, ответила Нада.

— Ты старше, чем кажешься, и у тебя на душе печаль. Не бойся, доверь мне свою тайну.

— Я не старше! Я ребенок Как Дольф!

— Когда ты засыпаешь, то становишься сама собой. Ты женщина. Юная женщина, а не ребенок. Именно поэтому ты плачешь?

— Не скажу.

— Нас никто не слышит. Поведай мне о своем горе, а я тебе — о своем.

Нада даже вздрогнула. Какое горе может быть у костяной женщины? Женское любопытство, однако, взяло верх она должна узнать! Раз уж Скелли догадалась, что ей что-то не дает покоя, то она согласна рассказать, но.., пусть все-таки Скелли расскажет первой — Давай, ты первая, — предложила Нада.

Скелли Скриппи без всяких возражений приступила к рассказу.

— Я сказала Косто, что по ошибке вышла из гипнотыквы и теперь вынуждена блуждать по внешнему миру. Но это не совсем так Из гипнотыквы меня изгнали, и назад я никогда не вернусь.

— Но ведь гипнотыква твой родной дом! — воскликнула Нада. — Только в ней такие, как ты, могут обитать! Кому же, как не тебе, играть в плохих снах!

— Я совершила проступок, и меня наказали.

— Но какой проступок можно совершить в царстве страшных снов? Каким же ужасающе страшным он должен быть!

— На одном из ксанфских островов жил тролль.

Его племя, племя троллей, то и дело нападало на селение, где обитали люди. Такова уж натура троллей. На мужчин они нападали, пытаясь убить их, но те, вообще-то, были сильнее и всегда давали отпор, женщин пытались насиловать, но те чаще всего вырывались и убегали. А самым вкусным лакомством тролли считали человечьих детей. И вот однажды во время очередного набега, пока одни тролли отвлекали местных селян, а другие забрались в жилища людей и отвлекали селянок, тролль по имени Тристан вошел в один из домов, схватил самого аппетитного младенца и понес в чащу леса. Таким образом, этот набег удался: в эту ночь тролль предвкушал отменную закуску для себя и своих сородичей.

Но похищенное дитя взмолилось: «О, сэр тролль, позвольте мне вернуться домой Я единственная дочь у своих родителей, и они умрут от горя, если меня потеряют!»

Тристан взглянул на девочку и увидел, какая она отвратительно хорошенькая, омерзительно милая, совсем не такая, как тролльи детишки. И все же она была ребенком, и Тристану стало ее жалко. «Возвращайся к своим, — сказал Тристан, — но никому не рассказывай, что с тобой произошло».

Девочка была смышленая и поняла, что тролль поступает вопреки законам своего племени. «Никому не скажу, обещаю'» — воскликнуло дитя и через темный лес побежало домой Так в эту ночь тролли и вернулись домой без добычи. А люди с тех пор стали надежно охранять свое селение, и поэтому все набеги троллей заканчивались ничем. Тристан не признался товарищам в своем проступке, который считал постыдным, противоречащим всем тролльим законам.

Но вот однажды, когда Тристан спал, Конь Тьмы узнал о его преступлении; узнал, потому что темные лошадки, кобылки-страшилки, умеют проникать в самые потайные секреты спящих. И Конь Тьмы, затратив много часов, создал для тролля самый наихудший сон, какой только можно было придумать; такой страшный, что требовалась не одна, а три кобылки-страшилки, чтобы доставить его; одной кобылке это вряд ли оказалось под силу. Никакому троллю за всю историю тролльства не снился столь ужасный сон — подлинное произведение искусства. Тристан стонал и вскрикивал всю ночь, но не мог проснуться — сон надежно сковал его. Известно, что после этого провинившийся тролль уже никогда не предавал своих соплеменников, никогда.

В этом сне мне поручили сыграть главную роль.

Тристан боялся многого, но скелетов больше всего.