Последняя руна (№2) - Цитадель Огня

Воздух наполнил легкий шепот голосов, похожий на шум океанского прибоя внутри морской раковины. Потом Тревис начал различать отдельные слова.

— Добрый вечер, мастер Уайлдер.

Приветствие было произнесено обычным голосом, но Тревис отчетливо его услышал, и тут до него дошел смысл конструкции этого помещения: все здесь подчинялось единственной цели — усиливать даже самый слабый звук.

Чему ты удивляешься, Тревис? Чтобы произнести руну, не приведя ее в действие, необходимо, чтобы она прозвучала спокойно, без усилий и эмоций. Здесь мастер в состоянии произнести руну так, что его услышат все ученики.

Слова приветствия стали стихать, но не исчезли, а смешались с общим шепотом, наполнявшим помещение хора. Стоило Тревису напрячься, и он мог выделить их среди моря голосов.

Послышался новый шепот — на сей раз он прозвучал резко и четко — прямо Тревису в ухо.

— Ты считаешь себя выше того, чтобы ответить Гроссмейстеру на приветствие, повелитель рун?

Тревис поморщился, замигал и увидел, что Орагиен стоит на центральном помосте и смотрит в его сторону. Тревис поклонился Гроссмейстеру.

— Привет, — сказал он и вновь поморщился, так неожиданно громко прозвучали его слова.

Ларад бросил на него свирепый взгляд, и даже Орагиен поджал губы. Тревис прикусил язык.

Ларад повел Тревиса к передним рядам скамеек, и он шел, чувствуя, как его рассматривают сотни глаз. Тогда Тревис решил сосредоточиться на том, чтобы не наступить на полы своей рясы, и вскоре со вздохом облегчения опустился на скамью, когда Ларад указал его место.

— Сегодня ты выглядишь значительно лучше, — послышался рядом с ним пронзительный голос. — В прошлый раз, мастер Уайлдер, ты был больше похож на кусок мяса, который Эмпирей забыл перевернуть на жаровне.

Тревис настолько смутился из-за строгих взглядов Ларада, что даже не заметил толкователя рун, сидевшего рядом с ним.

Повернувшись, он посмотрел на невысокого толстенького человечка средних лет, на серой рясе которого виднелись следы еды и вина. Несмотря на морщины вокруг рта и глаз и редеющие волосы, в его лице было что-то мальчишеское. К тому же, толкователь рун показался Тревису смутно знакомым. Может быть, они уже встречались?

— Это мастер Эрион, — сказал Ларад, понизив голос исключительно для того, чтобы показать Тревису, как следует себя вести. — Он ухаживал за тобой, пока ты болел.

Конечно. Вот почему его лицо показалось знакомым; должно быть, Тревис видел его во время болезни.

— Спасибо за помощь, — сказал Тревис.

Мастер Эрион улыбнулся, и на щеках появились ямочки.

— Не стоит. Рад, что ты поправился. У тебя была сильная лихорадка. Я даже боялся, что горячки не избежать.

От его слов Тревису стало не по себе. Он вспомнил газетный заголовок:

«НЕКОТОРЫЕ ДОКТОРА НАЗЫВАЮТ ЭТУ БОЛЕЗНЬ „НОВОЙ ЧЕРНОЙ СМЕРТЬЮ“».

Тревис собрался расспросить Эриона поподробнее, но тут послышался голос Гроссмейстера.

— Наш хор начинается. Пусть слова и мысли наши сложатся в единое целое.

Тревис поднял голову и увидел, что Орагиен взошел на возвышение. Гроссмейстер опирался на свой посох, однако он больше не казался хрупким стариком. Его глаза стали пронзительными, как у ястреба, а седые волосы и борода сияли в льющемся сверху рассеянном свете. Вот только Тревис нигде не заметил ни факелов, ни свечей. Интересно, как освещается зал?

Повинуясь инстинкту, Тревис слегка наклонил голову и прислушался… и уловил одно слово, плещущееся среди бесконечных набегающих волн. Лир.

Он удивленно вздохнул. Сколько же времени руна будет парить в воздухе, наполняя зал мягким сиянием? Наверное, до тех пор, пока кто-нибудь не произнесет руну бри, и тогда занавес тьмы вновь опустится на зал.

Тревис наклонился к мастеру Эриону.

— И теперь вы все начнете петь?

— Петь? — На пухлом лице толкователя рун появилось недоумение. — Нет, пения не будет, мастер Уайлдер.

Теперь пришел черед Тревиса удивляться.

— Но ведь это называется хор.

— Точно — наступает время, когда каждый из нас может говорить, и все голоса сливаются в хор.

Прежде чем Тревис успел задать очередной вопрос, Орагиен заговорил снова, и каждое его слово эхом разнеслось по всему залу.

— Вы видите, что мастер Уайлдер пришел в себя после болезни, которая мучила его с того момента, как он оказался среди нас. Теперь пришло время рассказать ему, зачем мы призвали его сюда.

Орагиен замолчал, и все закивали, послышались слова одобрения. Гроссмейстер повернулся в сторону Тревиса, теперь он обращался исключительно к нему.

— Мастер Уайлдер, я знаю, что ты некоторое время занимался с мастером Джемисом в Кейлавере, но нам неизвестно, чему он успел тебя научить. Мне не удалось поговорить с мастером Джемисом до того… как он покинул наш мир.

Тревис стиснул зубы.

Ты хотел сказать — до того, как Джемиса задушил его ученик Рин, который получил железное сердце и стал слугой Бледного Властелина.

Однако он не стал прерывать Гроссмейстера.

— История толкователей рун насчитывает много столетий, — продолжал Орагиен. — И нам есть, чем гордиться. Однако многие об этом успели забыть. Не знаю, рассказывал ли тебе Джемис, что теперь толкователи рун… не пользуются прежним уважением.

Послышался громкий смех. Мастер Ларад.

— Мы уже совсем не такие, как прежде.

Орагиен бросил в сторону Ларада неодобрительный взгляд. Черноволосый толкователь рун никак не отреагировал на Гроссмейстера, но больше ничего не сказал.

— В последнее время, — заговорил Орагиен, — кое-кто даже стал нас ненавидеть. Боюсь, ты уже успел столкнуться с враждебным отношением в городе, что расположен неподалеку.

Тревис покачал головой.

— Но почему? Почему люди так не любят толкователей рун?

Орагиен пожал плечами.

— Мы множество раз задавали себе этот вопрос. Когда-то все благородные лорды отправляли к нам своих младших сыновей, чтобы они поступили учениками к толкователям рун. К нам приезжали многие, но мы принимали только самых способных. Теперь сюда приходят лишь случайные люди, и мы рады всем, кого судьба нам посылает. Как видишь, молодых толкователей рун среди нас совсем немного.

Тревис окинул взглядом зал. Он заметил небольшую группу юношей — всего около полудюжины — и нескольких молодых мужчин, которым еще не исполнилось тридцати, все остальные были старше самого Тревиса.

— Теперь у простых людей появился еще один повод ненавидеть нас, — сказал Орагиен, — хотя их страхи ни на чем не основаны.

— Огненная болезнь. — Слова слетели с губ Тревиса прежде, чем он успел подумать.

Орагиен мрачно кивнул:

— Да, она пришла весной нынешнего года вслед за ужасной жарой, которая высушила наши земли. Огневики. Никто не знает, откуда они взялись и каковы их цели. Но нам хорошо известно, что прикосновение к ним вызывает болезнь, от которой человек сгорает изнутри.

— Или становится таким же, как они, — добавил сидящий напротив толкователь рун, один из самых молодых.

Орагиен посмотрел на него.

— Нам это неизвестно, Темрис. Во всяком случае, наверняка. До нас доходили слухи, которые повторяют крестьяне.

Нет, — захотелось вмешаться Тревису, — он прав. Я сам видел фотографии. Это не совсем болезнь. Они действительно становятся другими, превращаются.

Однако он не смог произнести ни слова. Такого просто не может быть. И все же… В противном случае не появился бы брат Сай. И человек, сгоревший у него в салуне, и жуткие тела на фотографиях, которые показал ему Адриан Фарр, даже жара. Все это связано с тем, что происходит на Зее.

— Именно мы дали имя огневикам, — продолжал Орагиен. — Крондримы, так мы их называем. Люди Огня. Однако мы совершили ошибку. С тех пор кое-кто начал думать, будто крондримы созданы нами.

Смехотворно, но вполне понятно, люди склонны во всем винить того, кто приносит дурную весть. Теперь Тревис сообразил, почему его серая ряса так не понравилась посетителям таверны; они считали, что вслед за ним появится страшная болезнь. Но он до сих пор не понимал, зачем его вызвали сюда, на Зею, в Серую Башню. Он сделал глубокий вдох. Конечно, вопрос прозвучит слишком эгоистично, но он должен его задать.

— А какое это имеет отношение ко мне?

Тревис не сводил глаз с Орагиена, но почувствовал, как остальные толкователи рун зашевелились и начали перешептываться.

Руки Орагиена еще крепче сжали посох.

— Толкователей рун несправедливо обвинили в том, что они сотворили ужасное зло. Есть только один способ вернуть уважение нашему Ордену. Нам необходимо изгнать крондримов из нашей страны. И мы вызвали на помощь тебя.

Идея показалась Тревису такой бессмысленной, что он даже не нашел слов для ответа. К тому же, он не разделял уверенности Гроссмейстера в том, что изгнание огневиков изменит отношение простых людей к толкователям рун. Если толкователи рун покажут, что им по силам избавить Зею от крондримов, появится еще больше оснований считать, что именно они создали это зло. Судя по усилившемуся шепоту, многие разделяли его тревогу. Однако в рассуждениях Гроссмейстера имелся и более серьезный просчет. Голос Тревиса прозвучал, как хрип умирающего.

— Но как я могу вам помочь в борьбе с крондримами?

— А кто еще может оказать нам помощь, если не ты, мастер Уайлдер? — ответил Орагиен. — Разве ты не являешься наследником повелителя рун Джакабара?

Шепот собравшихся в зале стал заметно громче, наполнив шумом голову Тревиса.

— Джек? Вы имеете в виду Джека Грейстоуна?

— Да, мастер Уайлдер. Джакабар из Грейстоуна был повелителем рун. — Орагиен поднял свой посох и направил его в грудь Тревиса. — Как и ты.

ГЛАВА 43

— Что ты хочешь мне рассказать, Грейс? — спросил Бельтан, в голосе которого слышалась грусть.

Грейс обернулась. Они с Даржем отвели Бельтана в сторону, оставив своих спутников возле пылающего костра. Дейнен задавал вопросы, которых Грейс не слышала и на которые пыталась ответить Лирит, а Тира сидела на корточках и под наблюдением Эйрин играла на земле со своей обгоревшей куклой. Меридар стоял неподалеку, положив руку на рукоять меча, на его простом лице застыло жесткое выражение — а взгляд смягчался лишь в те мгновения, когда останавливался на юной баронессе. Грейс вздохнула и повернулась к Бельтану и Даржу.

— Бельтан, я бы очень хотела, чтобы ты отправился с нами. Думаю — нет, я не сомневаюсь, что нам пригодилась бы твоя помощь. Но, — она обвела рукой деревянные форты, — ты уверен, что можешь уехать с нами?

Соломенные усы рыцаря опустились.

— Что вы имеете в виду?

Дарж откашлялся.

— Сэр Бельтан, мне кажется, леди Грейс имеет в виду, что полученный приказ не позволит тебе оставить твой отряд.

Бельтан посмотрел на него и ухмыльнулся.

— Ну, тут не о чем беспокоиться. Я сам отдаю приказы. Мы договорились об этом с сэром Ведаром, когда я вступил в Орден Малакора.

— Звучит разумно, — заметила Грейс.

— Конечно. — Бельтан встретил ее взгляд, и улыбка погасла. — Но я не забыл о своем долге, леди Грейс. Мне необходимо найти причину пожаров. И теперь мы знаем, что речь идет об огневиках. Так что я поступлю правильно, если отправлюсь вместе с вами.

Глубокие морщины появились на лбу Даржа.

— Как так?

Грейс посмотрела на Бельтана — как и Дарж, она не увидела в словах Бельтана логики.

Светловолосый рыцарь поскреб подбородок.

— Значит, вы не думаете, что существует связь между появлением Тревиса и этих существ? Я говорю о крондримах.

Грейс разинула рот, но так и не нашла, что сказать. Как она сама не сообразила? Все ее сны о Тревисе исполнились: огнедышащий дракон, алая звезда, пламя пожаров. И его черные глаза, которые однажды заглянули к ней в душу. Но после того как она видела Тревиса в Серой Башне, сны прекратились. Теперь же Грейс вспомнила их, и ее начало отчаянно трясти.

Две сильные мозолистые руки легли ей на плечи.

Грейс слабо улыбнулась.

— Плохо мое дело, если требуется два рыцаря в сияющих доспехах, чтобы меня поддержать.

Дарж приподнял бровь.

— Миледи?

Она покачала головой и жестом показала, что с ней все в порядке.

Однако в глазах Бельтана застыла тревога.

— Вы здоровы, леди Грейс?

Как странно, когда такой вопрос задают врачу. Она глотнула воздуха и кивнула.

— Ты просто застал меня врасплох, Бельтан, вот и все. Мне и в голову не приходило связать… Тревиса и огневиков. Думаю, Даржу тоже.

Дарж лишь покачал головой. Бельтан пожал могучими плечами.

— Извините. Мне казалось, что это очевидно. Обычно вы с Даржем соображаете быстрее меня.

На губах Грейс промелькнула быстрая улыбка.

— На твоем месте я бы на это не особенно рассчитывала.

Они присоединились к остальным и сообщили, что Бельтан будет сопровождать Грейс и Даржа во время путешествия к Серой Башне. Лицо Эйрин осветилось улыбкой.

— О Бельтан! — воскликнула она и стала гораздо больше похожа на юную девушку, чем на молодую женщину, экспериментирующую с недавно обретенной силой.

Она подбежала к огромному рыцарю и обняла его.

Улыбка Бельтана превратилась в гримасу боли. На лице Эйрин появилась тревога, и она испуганно отступила на шаг. Рыцарь побледнел и прижал руку к левому боку.

Лирит подошла к Бельтану и положила смуглую руку на рукав его зеленой куртки.

— Вам нехорошо, сэр рыцарь?

Грейс опередила Бельтана.

— Тебя беспокоит старая рана. Та, что ты получил в канун Дня Среднезимья, не так ли?

Он выпрямился, гримаса боли исчезла, но Грейс видела, как он стиснул зубы, и чего стоило Бельтану это усилие.

— Немного, — признался он. — Иногда она напоминает о себе. Но она заживает. Так что беспокоиться не о чем.

Очень даже есть о чем, хотелось сказать Грейс.

Рана в боку, которую Бельтан получил во время сражения с фейдримами, должна была его убить. Так бы и произошло, если бы не вмешательство светлых эльфов. Грейс поджала губы и промолчала.

Бельтан рассмеялся.

— К тому же, какой рыцарь без боевых шрамов?

Грейс понимала, что он сказал это для Дейнена и Тиры, внимательно прислушивавшихся к разговору. Мальчик ухмыльнулся, и даже на лице Тиры промелькнула улыбка, которая, впрочем, тут же погасла, и девочка вновь склонилась над куклой.

— Мне нужно переговорить с сэром Тарусом, — сказал Бельтан Грейс и Даржу. — Соберите свои вещи, а потом найдите меня.

Через пятнадцать минут они разыскали Бельтана на другой стороне лагеря, возле самого большого из четырех фортов, где он разговаривал с рыжеволосым сэром Тарусом. Рыцари стояли рядом, касаясь плечами и склонив друг к другу головы. Они замолчали, увидев, что к ним подходят Грейс и ее спутники.

Тарус улыбнулся Лирит.

— Неужели я вас так сильно обидел, миледи, что вы решили немедленно покинуть наш лагерь?

— Нет, мой добрый сэр Тарус, — ответила Лирит. — Но объясните мне, неужели необходимость носить доспехи мешает рыцарям мыться?

Молодой рыцарь не отступил перед ее натиском.

— Вовсе нет, миледи. Мы просто считаем, что такое поведение пристало настоящему мужчине.

На маленьком носике Лирит появились складочки.

— Понятно.

Тарус рассмеялся, а лицо Лирит озарилось одной из ее таинственных улыбок.

— Сэр Тарус, — позвал Бельтан, и рыжеволосый рыцарь тут же повернулся к нему.

— Да, милорд?

Бельтан протянул свернутый пергамент, запечатанный воском.

— Здесь мое послание для сэра Ведара. В нем объясняется, почему я решил сопровождать герцогиню Беккеттскую в Ар-Толор и далее. Постарайтесь, чтобы он его получил.

— Не беспокойтесь, милорд.

Тарус отвечал бодро, но в его глазах появилась печаль. Он взял послание, но продолжал смотреть на Бельтана.

Бельтан повернулся, послышался легкий звон — под зеленым плащом он теперь носил кольчугу.

— Сэр Меридар, — сказал он, — разве вы не собирались присоединиться к Ордену Малакора после того, как проводите леди Грейс до Перридона?

Меридар вздрогнул — казалось, он удивился, но потом кивнул.

— Да, именно так я и намеревался поступить.

— Трудно сказать, сколько пройдет времени, прежде чем мы сумеем выполнить приказ короля и доставить леди Грейс в замок Спардис. Если хотите, можете вступить в Орден сейчас и остаться с сэром Тарусом. Я отправлю послание Бореасу, где сообщу, что освободил вас от обязательств перед ним.

Грейс уже была готова согласиться — предложение Бельтана показалось ей разумным, — однако Меридар ее опередил.

— Я не отрекусь от своего долга, сэр рыцарь, — холодно сказал Меридар.

Бельтан отступил на шаг, а Грейс удивленно посмотрела на Меридара. На его простом лице не отражалось никаких эмоций, но ей показалось, что левая щека молодого рыцаря слегка подергивается. Затем Меридар резко развернулся и решительно зашагал к своей лошади.

Бельтан бросил быстрый взгляд на Грейс.

— С ним все в порядке?

К удивлению Грейс, в разговор вмешалась Эйрин.

— Я поговорю с ним, — сказала она.

Баронесса последовала за рыцарем. Грейс задумчиво покачала головой. Похоже, она недооценила подругу. Или Эйрин ведет себя, как самая обычная девушка девятнадцати лет: ребенок, который пытается побыстрее стать взрослым, но не потерять при этом самого себя.

Дарж посмотрел на небо сквозь плотную листву деревьев.

— Скоро стемнеет, — сказал он.

— Тогда нам пора, — сказал Бельтан. Он посмотрел на рыжеволосого рыцаря. — Удачи тебе, Тарус. Я уверен, что ты будешь прекрасным командиром. Лучше меня.

Молодой рыцарь покраснел и отсалютовал сжатым кулаком.

— Да хранит вас Ватрис.

Бельтан кивнул.

— И еще одно, сэр Бельтан, — Тарус набрал в легкие побольше воздуха, — я бы хотел… нам будет вас не хватать, милорд.

Грейс изучающе взглянула на сэра Таруса, а потом кивнула — она поставила диагноз. Все признаки налицо: долгие взгляды, касания рук, тихие разговоры. Кто знает, делили ли они постель, но молодой рыцарь явно боготворил Бельтана. И у нее сложилось впечатление, что тот принимает обожание Таруса, ведь юный рыцарь был не только умным и добрым, но и красивым.

Однако улыбка быстро исчезла с лица Бельтана, он отвернулся, и в глазах у него появилось озабоченное выражение, словно они уже подъезжали к Серой Башне. Бельтан не заметил, как поникли плечи Таруса, но от внимания Грейс это не ускользнуло. Объект любви всегда легче переносит расставание, чем тот, кто любит, верно? Грейс поклялась себе никогда не забывать об этом, словно ей требовалась еще одна причина избегать сильных чувств.

Когда подошли к лошадям, Грейс услышала тихий разговор. Эйрин беседовала с Меридаром, не спуская с него внимательного взгляда васильковых глаз, а тот застыл в неловкой позе и смотрел в землю. Однако Грейс не удалось понять, о чем шла речь, а когда подошли остальные, Эйрин и Меридар замолчали.

Меридар вскочил в седло.

— Я поеду последним, — сказал он и развернул коня, бросив последний взгляд на Эйрин.

Все сели на лошадей и последовали за чалым жеребцом Бельтана. Вскоре деревья сомкнулись за ними, и лагерь скрылся из виду.

Весь день они ехали по лесу. Как и прежде, Тира сидела на Шандис перед Грейс, а Дейнен вместе с Лирит. Женщины старались держаться рядом, а Дарж и Бельтан скакали немного впереди. Меридар замыкал отряд, но Грейс изредка слышала стук копыт его боевого жеребца.

Царившее в лесу безмолвие должно было бы успокоить Грейс — она любила тишину. Однако сейчас она действовала ей на нервы, и ее пальцы все сильнее сжимали поводья Шандис. Через час Грейс решила подъехать к Эйрин и спросить у баронессы, что сказал Меридар. Однако ей не хотелось нарушать тишину. Даже Дейнен, обычно болтавший, как бельчонок, больше молчал, а когда его тонкий голос разносился по мрачному лесу, Лирит резко его обрывала.

Когда цвет деревьев стал меняться с зеленого на серый, лес неожиданно закончился. Они остановились перед узкой, покатой равниной, идущей параллельно лесу, и Грейс тихонько вздохнула. Примерно в двух фарлонгах[1] впереди, в меркнущем свете заходящего солнца, поблескивала серебристая лента. А еще дальше она заметила пять симметричных арок моста, под которым несла свои быстрые воды река.

— Воздух переменился, — проговорил Дейнен, — я чувствую воду.

— У тебя чуткий нос, — ответила Лирит. — Перед нами Димдуорн, река Темноструйная.

— Может быть, подождать до завтра? — спросил Дарж. — Уже почти стемнело.

Бельтан покачал головой.

— Нет, лучше перейти мост сейчас. Противоположный берег повыше, там удобнее разбить лагерь. — Его улыбка озарила сумрак. — Если только вы не предпочтете провести ночь среди болот.

Такая перспектива ни у кого не вызвала энтузиазма, и путешественники поскакали к мосту.

Грейс и сама не понимала, почему почувствовала облегчение, когда копыта Шандис застучали по камням. Пока они двигались на восток, Димдуорн отделяла ее от Тревиса. Пусть уж лучше река останется за спиной. Плотной группой всадники въехали на Таррасский мост.

На середине моста Дейнен склонил голову к плечу и принюхался.

— Теперь я чувствую запах дыма.

Эйрин нахмурилась.

— И я тоже.

Грейс сделала глубокий вдох. Да, в воздухе появился едкий привкус дыма. Бельтан поднял руку, дробный стук копыт прекратился, и маленький отряд замер посреди моста. Грейс нервно огляделась. Почему мы остановились? — хотела спросить она, но слова так и не сорвались с ее языка.

На противоположном берегу реки к мосту приближались какие-то существа. Сумрачные тени, похожие на тщедушных людей, но темные, точно приближающаяся ночь. Неожиданно поднялся знойный ветер, пронесся над мостом, словно подхваченный сквозняком раскаленный воздух жаровни. Рядом кто-то сдавленно вскрикнул, и один из рыцарей выругался.

Маленькая рука коснулась щеки Грейс. На нее смотрели испуганные глаза Тиры.

— Огневики приближаются, — прошептала Грейс.

Тира кивнула, опустила глаза и принялась укачивать свою куклу.

ГЛАВА 44

Серебристый сумрак струился над землей по обе стороны реки Димдуорн: тающая граница между днем и ночью.

— Скольких ты видишь? — спросил Дарж; спокойная улыбка на лице рыцаря призрачным сиянием выделялась в темноте.

Бельтан заставил своего скакуна сделать несколько шагов вперед, пытаясь разглядеть противоположный берег и подходы к мосту.

— Трудно сказать. — Он покачал головой. — Трое или четверо.

Грейс попыталась сосчитать крондримов, но ей никак не удавалось удерживать их в поле зрения. Они растворялись во тьме и тут же вновь возникали, но уже немного ближе к мосту. Возле земли Грейс заметила красные сполохи, словно у них под ногами распускались алые цветы. Трава вспыхивала и быстро сгорала, превращаясь в пепел. По этим предательским огням ей и удалось понять, сколько врагов поджидает их на другом берегу.

— Их пятеро, — сказала она, и горячий ветер превратил ее голос в хриплое карканье.

Огневики уже почти подошли к реке и растянулись полукругом, не давая путникам возможности проскочить мимо. Через две минуты крондримы будут на мосту.

Раздался стук копыт, Меридар выехал вперед.

— Сэр Бельтан, разве ваши люди не отслеживали перемещения этих чудовищ? Неужели вы не знали, что они будут здесь?

Бельтан закинул плащ за плечи, и его кольчуга блеснула в бледном вечернем свете.

— Да, мы получали сообщения, что их видели около реки. Однако я не знал, что им удалось продвинуться так далеко на юг и оказаться рядом с Ар-Толором.

— Что будем делать? — спокойно спросила Лирит, и ее голос благотворно подействовал на воспаленные нервы Грейс.

Бельтан взглянул на колдунью.

— Известно, что они перемещаются довольно медленно. И сжигают лишь то, что попадается им на пути. Если мы вернемся назад, то сможем легко ускользнуть от них.

Холодная игла впрыснула инъекцию паники в грудь Грейс.

— И тогда мы не сможем перейти мост. А в другом месте есть переправа?

Он посмотрел ей в глаза и покачал головой.

— Мне очень жаль, леди Грейс.

Она кивнула. У них нет выбора. Как теперь пересечь реку и добраться до Тревиса до наступления полнолуния, Грейс не знала. Но Тревису не станет легче, если они превратятся в пепел. Нужно поворачивать обратно.

Дарж тронул поводья, и Черногривый подошел к Шандис. Рыцарь протянул руку и после коротких колебаний положил затянутую в перчатку ладонь на плечо Грейс.

— Поехали, миледи.

Она быстро сжала его запястье. Путешественники развернули лошадей и поскакали по мосту обратно. Тира прижалась к Грейс, и она обняла девочку.

Когда они приблизились к западному краю моста, Лирит негромко спросила:

— Лорд Бельтан, ваши люди могут оказаться близко от реки?

Он нахмурился и вопросительно посмотрел на Лирит.

— Иногда они здесь бывают. А почему вы спрашиваете?

— Я заметила факелы среди деревьев.

Грейс прикусила губу. Теперь она тоже видела возникающие на фоне темных деревьев и тут же исчезающие красные искры, в четырехстах ярдах впереди. Затем огни переместились на открытый участок земли между лесом и рекой.

— Это не факелы, — громко сказала Грейс. Бельтан тихонько выругался.

— Их там не меньше десятка, — сказал Меридар. — Наверное, двадцать.

— И даже больше, — выдохнул Дарж.

Тщедушные, но многочисленные существа приближались со всех сторон к западному концу моста, оставляя за собой извивающиеся хвосты огня.

Сдавленный стон сорвался с губ Эйрин.

— Я не понимаю, что им от нас нужно?

— Возможно, ничего, — ответил Бельтан. — Мы не знаем, чего они хотят. Просто нам не повезло, и мы оказались у них на пути.

— Нам следует вернуться к восточному концу моста, — заметил Дарж. — Там их значительно меньше.

Бельтан кивнул:

— И если удастся проскочить мимо них, мы легко уйдем от тех, что остались на западном берегу.

Но как мы пройдем мимо тех пятерых? — хотела сказать Грейс, но в горле у нее так пересохло, что она промолчала.

Они вновь развернули своих скакунов и устремились к противоположному концу моста. Лошади фыркали и закатывали глаза, чуя огонь.

— Мне страшно, — дрожащим голосом сказал Дейнен. Лирит обняла мальчика и прижала его к себе.

Пять крондримов на восточном берегу приближались к мосту. Им оставалось пройти тридцать ярдов, стебли травы вспыхивали после каждого их шага.

Бельтан тяжело соскочил со своего жеребца, послышался глухой звон кольчуги.

— Всем спешиться, — приказал он. — Нам будет трудно удерживать лошадей, когда огневики подойдут слишком близко.

Дарж вытащил из-за спины меч. Тусклый свет, отражающийся от поверхности воды, блеснул на стали клинка, и по нему побежали алые сполохи.

— Миледи, — сказал он, обращаясь к своим спутницам. — Вам следует встать за нами. Присмотрите за детьми.

Они поставили лошадей справа от моста. Грейс, Эйрин и Лирит расположились рядом, там, где камень встречался с зеленой травой, Дейнен и Тира жались к их ногам. Трое рыцарей с обнаженными мечами встали перед ними. Грейс наблюдала за тем, как приближаются огненные следы, и пожалела, что рядом нет Мелии. В канун Дня Среднезимья леди с янтарными глазами сумела удержать полдюжины свирепых фейдримов в огромном зале Кейлавера.

Но разве у тебя нет силы, Грейс? Может быть, она не такая, как у Мелии. Однако в Фаланоре тебе удалось вызвать ветер, который рассеял туман.

Но сейчас она не знала, какую пользу можно извлечь из ветра. Таким способом крондримов не остановить. Огневики были уже в десяти шагах. В пяти. Но Грейс все еще не удавалось разглядеть их лица, лишь очертания тел, таких черных, что они казались дырами в сумраке ночи.

— Приготовьтесь, — сказал Бельтан остальным рыцарям. — Главное, помните, они не должны коснуться вашего тела.

Дарж и Меридар покрепче сжали мечи. Крондримы преодолели последние ярды и выставили вперед свои закопченные руки. Жар исходил от них тяжелыми удушающими волнами.

Меч Даржа был самым длинным, и он нанес удар первым — могучий выпад в центр туловища ближайшего чудовища. Раздался скрежет, точно металл натолкнулся на камень. Дарж и крондрим отступили на шаг. Рыцарь восстановил равновесие и вновь поднял меч. Кончик его клинка покраснел, словно он только что вытащил его из кузнечного горна. Огневики вновь двинулись вперед, казалось, удар Даржа не причинил жуткому существу ни малейшего вреда.

Два других крондрима шагнули вперед, но — как за несколько мгновений до этого Дарж — Бельтан и Меридар заставили их отступить. Однако удары закаленной стали были не страшны огневикам. Их кожа стала твердой, как скала, по которой пронеслась река раскаленной лавы. Огневики вновь и вновь устремлялись в атаку, теперь по очереди.

Они по одному или парами пытались выйти на мост, но всякий раз им приходилось отступать под ударами рыцарских мечей. По лицам мужчин градом катился пот, им постоянно приходилось перехватывать рукояти раскалившихся мечей. Как долго они смогут выдерживать столь нестерпимый жар? И до каких пор крондримы будут атаковать парами?

В лицо Грейс ударил порыв смешанного с песком раскаленного воздуха, и на глаза навернулись слезы. Она сморгнула их…

… и увидела, как Тира уходит от нее.

— Тира! — зашипела Грейс, пытаясь перехватить девочку. Однако она опоздала. Тира решительно двинулась вперед, по направлению к сражающимся рыцарям. Грейс вскрикнула. Девочка нырнула под ноги храпящих от ужаса лошадей, проползла под ними и припала к земле, возле берега реки, справа от моста. Слабые волны плескались возле ее босых ног. Тира вытащила почерневшую куклу, окунула ее в воду и посмотрела в сторону Грейс.

Грейс застыла на месте. Что делает девочка? Тира еще раз погрузила куклу в воду, и Грейс поняла.