Мать-ехидна лучше всех!

Масла в огонь моих разгоревшихся фантазий на тему возможного скорого родства с лучшими фамилиями Европы подлили воспоминания о недавней свадьбе принца Уэльского. Я смотрела церемонию бракосочетания по телевизору, любовалась на красавицу-невесту и хихикала над шляпками великосветских дам.

А не захочет девочка выходить замуж – и не надо, никто не гонит. Отличное знание английского языка поможет ей всегда и везде быть самой себе хозяйкой, заработать на хлеб с маслом и икрой. Читать Шекспира в подлиннике, Вудхауза в оригинале. Как роскошно и богемно это звучит!

Завтра же отложу все свои дела и займусь выбором лучшей языковой школы для дочери. Возможно, даже имеет смысл внимательно изучить предложения летних обучающих курсов для младшеклассников…

– Мама, ты представляешь, что сегодня было в школе! – мои раздумья прервала дочкина очередная умопомрачительная и необыкновенно срочная новость. – Мы заполняли анкету про нелюбимые и любимые предметы! И ты знаешь, что я написала? Какой у меня самый-самый любимый предмет? Физкультура!

Моя новая работа

В конце прошлого года я устроилась на новую работу. Чтобы заполучить эту вакантную должность, мне пришлось почти восемь месяцев стоять в так называемом «листе ожидания». Но теперь все позади – я полноправный сотрудник корпорации.

Мне повезло: меня приняли без рекомендаций и без опыта работы по специальности. Да и мое образование в данной ситуации оказалось крайне непрофильным: от нечего делать законченный областной филфак и в угоду моде чудом домученный питерский финэк. Такой вот я филолог по финансам.

Хотя мой послужной список многолик и местами эпатажен. Ну, должностью главного бухгалтера нынче никого не удивишь, а вот исполнительный директор геолого-промышленного предприятия, занимающегося разработкой месторождений алмазов, – это звучало гордо. Но недолго. Потому как финансирование разработок вскоре накрылось, деньги кончились, а алмазы так и не нашлись.

Последние два года я подвизалась финансовым журналистом: писала прикладные статьи о популярных финансах, вела рубрику, посвященную изменениям налогового законодательства. Баловалась сочинительством веселых побасенок для интернет-журналов, в которых даже стяжала порцию славы, удостоившись сравнения с Донцовой, Ильфом и Петровым. Занималась редактурой рукописи по эстетизированному психоанализу, чем значительно расширила свой когда-то небогатый словарный запас, насытив его роскошно звучащими, но так до конца и не понятыми терминами типа «экзегеза», «сакрализация» и «журземма».

Как я уставала за свой обычный восьми – десятичасовой рабочий день! И хоть творила я за домашним компьютером, родные стены помогали мало: к вечеру глаза немилосердно щипало и жгло, спина угрожающе ныла, а шея отказывалась поворачиваться.

Но отныне все в прошлом! Точнее, не то чтобы в прошлом полностью: бесспорно, самые выгодные и интересные заказы я буду выполнять и дальше. Но только после основной работы.

В чем прелесть моей новой должности?

У нас на работе заведена корпоративная форма одежды. Принятый и соблюдаемый дресс-код не позволит сходу отличить руководительницу подразделения от рядовой сотрудницы.

На новой работе даже руководство обращается ко мне по имени-отчеству, от чего я уже давно отвыкла. В журналистской среде или в интернет-сообществах авторов хорошо если зовут по имени с фамилией, а чаще – по нику. А в новой должности меня все величают по отчеству!

Моя работа сопряжена с постоянным движением, практически полетом. Я – сгусток струящейся энергии, эпицентр физической активности. Я слышу за спиной легкий шум – это не ветер, это шелест моих крыльев.

И эта работа – одна из самых высокооплачиваемых видов деятельности, какими мне только доводилось заниматься! Час такой работы стоит дороже, чем те же шестьдесят минут, посвященные написанию смешных рассказов или сложных финансово-аналитических обзоров.

Мои подруги предсказуемо одинаково и бурно реагируют на мою новую должность: «Ну ты даешь!.. Это полный капец! Не ожидала от тебя! Хотя знаешь, в этом, безусловно, что-то есть! А больше у вас нет вакансии?

Я бы тоже хотела так устроиться».

Вакансий больше нет, я же не собираюсь уходить. Мне очень нравится моя новая работа вечерней уборщицы в аптеке в моем доме.

С обманом не по пути

Осмысленная детская ложь обычно воспринимается родителями как один из серьезных сигналов, свидетельствующих о неблагополучии внутреннего мира ребенка. Порой мы из кожи вон лезем, преподнося любимым отпрыскам в качестве примеров искренних, откровенных и самодостаточных личностей кого ни попадя: самих себя, литературных персонажей, героев истории и современности. А может быть, стоит внимательнее присмотреться к самому малышу и пошире распахнуть для него двери взаимного доверия и понимания?

Ребенок говорит неправду не потому, что преследует какие-то корыстные цели, а чаще всего потому, что боится наказания. Под свой вынужденный обман, как под одеяло, маленький человек прячется, пытаясь скрыть от родителей или учителей неблаговидные поступки или плохие оценки. Поэтому нужно стараться не ругать ребенка, а поделиться с ним своими переживаниями по поводу его неправильного поведения. Или посмеяться вместе с ним над неудачным стечением обстоятельств.

Когда я встречаю дочку-третьеклассницу после школы, малышка почти каждый день задает мне один и тот же вопрос:

– Ты не будешь ругаться?

И я всегда отвечаю одинаково:

– Нет!

Вчера после нашего традиционного обмена вопросом и ответом последовала небольшая заминка.

– Что-нибудь случилось? – уточнила я.

– Да! Сегодня у меня широкий диапазон полученных оценок, – призналась моя ученица.

– Насколько широкий? – похолодела я.

– Двойка по поведению и пятерка по чтению, – отчиталась дочка.

– Ну это еще не самый широкий диапазон, – разочаровала ее я. – В принципе, бывает и покруче! Не переживай, подумаешь – двойка по поведению! Завтра исправишь, да?

А еще ребенок обманывает родителей, потому что боится их разочаровать, продемонстрировав им, что он не такой идеальный, какими были в детстве его мама и папа. Кого из малышей не травмирует постоянное «А вот я в твои годы всегда помогал взрослым по хозяйству (был круглым отличником, никогда не опаздывал, заработал первый миллион, изобрел вечный двигатель, доказал теорему Ферма)»? Поэтому не нужно возводить самих себя на золотой пьедестал подобных псевдовоспоминаний и с него мрачно наблюдать, как неидеальный ребенок пытается солгать, чтобы соответствовать стандартам своих образцово -показательных родителей.

Ты не будешь ругаться?

И я всегда отвечаю одинаково:

– Нет

Недавно дочка призналась мне по дороге в школу:

– Знаешь, мне так не хочется сегодня никуда идти!

– Сочувствую. Я тоже помню времена, когда плетешься на уроки и перебираешь мысленно расписание: обществоведение, физика, химия и так далее. Жуть! Единственное, что радовало в школе – это встречи с подружками.

– Но ведь бабушка говорит, что ты в школе училась на одни пятерки!

– Да всякое случалось. Как сейчас помню единицу по природоведению за домашнее задание во втором классе.

– Здорово! – проникается нашей близостью и похожестью моя дочка.

Чтобы ребенок не лгал и не ловчил, нужно в отношениях с ним заменить чрезмерные требовательность и строгость на благожелательное спокойствие и терпение. Важно, чтобы малыш почувствовал позитивный родительский настрой и доброе отношение: «Ты такой же, как и я. Я тоже ошибалась, разбивала коленки и вазы, теряла ключи и голову, грызла ногти и ковыряла в носу, получала двойки и насмешки. Меня тоже выгоняли из класса и грозили исключить из института. Но я сумела справиться со своими трудностями и всегда помогу справиться и тебе. Расскажи мне правду о своих проблемах, и мы вместе распинаем их ногами».

Я знаю как поднять себе настроение

Сегодня пасмурно и дождливо, и мне опять не хватает праздника.

Для начала я сварю кофе. Обычно я завариваю для себя зеленый чай – та еще гадость, но чего не сделаешь для здоровья и имиджа. Через полгода таких чаепитий постепенно привыкаешь и к его невкусности, и к неаппетитному цвету. Зато зубы становятся белыми, как у актрисы из рекламного ролика про зубную пасту, и на них больше не откладывается налет. Ну и шлаки, говорят, из организма выходят. Правда, я еще ни разу не видела ни одного вышедшего шлака…

А сегодня я напьюсь крепчайшего сладкого кофе. Когда за окном такая жуть, надо себя побаловать. От одной чашки кофе зубы не потемнеют. Хотя и в этом напитке есть своя польза: он начисто отбивает аппетит, и потом полдня не хочется есть. Опять же польза для фигуры.

Кстати, о фигуре: я опять непростительно поправилась. Животик выпирает и целлюлит колышется. Это с одной стороны, когда я придирчиво разглядываю себя в зеркало в нижнем белье. А с другой стороны, если мое роскошное тело упаковать в облегающие джинсы да нацепить новую финскую кофточку, ту, черную, с поддерживающим и утягивающим эффектом, то все мужские половозрелые особи умрут от вожделения. Как дядька вчера на «Тойоте» затормозил, когда я мимо пробегала! Прямо чуть руль не выронил. А ведь я была без воскресного макияжа, да и прическа так себе, на понедельник с минусом. Я же не на свидание ходила, а за баклажанами бегала в магазин в соседнем доме.

Не буду есть второй бутерброд с ветчиной. Или все-таки съесть? Подумаешь, сорок шестой размер! Это еще не трагедия. По сравнению с Дженнифер Лопес я просто сушеный кузнечик… Какой сильный ветер, просто жуть, нужно закрыть окна на лоджии.

Так о чем это я? Ах да: я худышка и красотка! Но за собой все-таки нужно следить: говорят, с возрастом все труднее и труднее удерживать вес. И любимые итальянские бирюзовые шелковые брюки стали малы бесповоротно.

Прошлым летом, когда они перестали застегиваться у меня на животе, я не обратила на это серьезного внимания, а в этом году они на меня даже не налезли. Так обидно! Они были моим лучшим прикидом, беспроигрышным вариантом.

А льняной костюм-предатель! Так меня подвел! И вроде бы ведь никогда не сидел на мне совсем впритык, а тут нате вам: пуговицы не застегиваются ни на жакете, ни на юбке! На жакете еще можно попробовать переставить, а на юбке никак не получится: между полотнищами будет колыхаться мое тело. Белое и рассыпчатое.

Да, прав был Поэт: годы берут свое. Хотя какие мои годы! В очередях народ до сих пор обращается: «Девушка». И не только мужчины, но и дамы. Правда, иногда находятся особо вредные тетки климактерического возраста, которые ворчат: «Вы, женщина, последняя?» – но это больше из зависти, а не из-за истинного положения вещей.

Нет, кофе еще выпью, а вот пирожное точно не буду. Может, сейчас примерить тот тренчкот, который я в мае купила? Осень на носу, и я буду в нем модничать. Хоть бы он меня не обманул, не съежился от висения в шкафу. Или хоть бы я не поправилась еще больше за прошедшие месяцы!

Нет, ничего из тряпок примерять сегодня не буду. Я знаю, как поднять себе настроение.

Я допиваю последние глотки ароматного божественного напитка и настраиваюсь на позитив. Я буду любоваться тем, что никогда мне не изменит, не бросит и не укажет на лишние килограммы и складочки. Я открою шкатулку с золотыми украшениями и загляну в душу каждого камня.

Вот эти серьги подарила мне бабушка. Точнее, не подарила, а завещала. Ее старший сын работал в Дании, вот и привез ей эти сережки почти сорок лет назад. В те времена вещь из Копенгагена казалась почти метеоритом, осколком далекой звезды. Бабушка любила приговаривать:

– Когда я умру, эти сережки будут твоими.

– А когда ты умрешь? – спрашивала я, замирая, но не от жадности и желания быстрее завладеть наследством, а от такой волнующей и запретной темы – смерти.

– Не знаю! – смеялась бабушка. – Надеюсь, что нескоро.

Я очень люблю эти серьги. Много лет я считала их своим талисманом.

А вот эти серьги мне преподнесли родители на свадьбу. Огромные золотые подвески. Кажется, со дня свадьбы я их больше ни разу не надевала.

Зато вот эти сережки мне подарил Григорий. Ну мы их покупали вместе, но обставила я это все так, будто он мне их подарил. Мы тогда жили совсем небогато, если не сказать бедно. Выплачивали ссуду за квартиру, да еще пришлось расхлебывать эту его неудачу с машиной, когда его «кинули на бабки», как сейчас принято говорить. Был такой же хмурый день, только без дождя. Я бродила по магазинам и играла сама с собой в игру: выбирала, что мы купили бы, если бы вдруг разбогатели. И вечером просто выболтала мужу то, что я видела и что мне понравилось.

– Такие сережки хорошенькие, просто чудо. Ты знаешь, я редко встречала приличные бриллиантовые серьги. Обычно они либо для малолетних проституток, либо для жен легализовавшихся бандитов. А эти серьги очень интеллигентно смотрятся. И стоят недорого.

– Когда я умру, эти сережки будут твоими.

– А когда ты умрешь?

– Хочешь, купим тебе?

– Конечно хочу. И еще полпуда колумбийских изумрудов, тут заезжий мафиозо давеча предлагал.

– Нет, я серьезно. Давай купим. Деньги все равно разойдутся, сколько бы их ни было, а так хоть память останется.

Наверное, во мне умер великий режиссер. Я придумала чудную мизансцену и всю дорогу до магазина разъясняла ее Григорию.

– Ты знаешь, я представляю себе такую картинку. Мы заходим в ювелирный магазин, поворачиваемся к застекленной витрине, я небрежно тыкаю пальцем в какую-нибудь цацку и говорю жеманным голосом: «Вот это, милый», – а ты мужественным широким жестом достаешь огромный бумажник, вынимаешь из него пачку банкнот, небрежно бросаешь их на прилавок и получаешь взамен маленькую коробочку красного бархата. Как в сериале про новых русских. Здорово, правда?

Я и сейчас улыбаюсь, вспоминая тот день. Камушки в серьгах малюсенькие и невзрачные, несмотря на свое громкое название.

Время бежит, вещи выходят из моды и становятся малы, разные вкусности приедаются и оказываются вредными для здоровья. Даже близкие и любимые люди уходят и покидают: кто в Вечность, а кто вдогонку за новыми приключениями. Но ничто не омрачит мой день, пока со мной вы, лучшие друзья девушек, как узелки на память о тех, кто когда-то тоже хотел быть рядом со мной.

Словами ребенка

Сколько радости дарит взрослым общение с детьми! Их наивные выводы, забавные словечки и непосредственные заявления обычно воспринимаются всего лишь как смешные и невинные шутки. Особенно забавное записывают или запоминают как часть истории семьи.

Однако за откровениями и рассуждениями малышей таится нечто большее – детская оценка самого себя в этом непонятном мире и оценка окружения со всеми его составляющими: родительской любовью и заботой, дружбой со сверстниками, книгами, музыкой, мечтами, снами и даже политикой.

Перебирая старательно засушенные и бережно сохраненные розовые лепестки детских высказываний, легко проследить, как со сменой социального строя и менталитета общества взрослых меняются суждения детей о важных для них вещах и персонажах. Коллекционируя неподражаемые афоризмы любимого чада, я отвожу лучшие места в кладовых собственной памяти под дочкины философские выводы и самобытные метафоры:

– Сны – они почти как мультфильмы. А сегодня мне приснились целых три сна: жених, сырок и куколка.

– Музыка похожа на облака: она такая же неуловимая, меняющаяся и волшебная.

А недавно на улице моя третьеклассница с ужасом прошептала вслед обогнавшим нас курящим девушкам:

– Мама, они ведь замуж никогда не выйдут!

Это фрагмент картинки мира глазами современного ребенка, имеющего возможность досыта смотреть мультики по кабельным каналам, посещающего концерты живой музыки, знающего правила широко пропагандируемого здорового образа жизни и воспринявшего замужество как неотменяемый атрибут счастливой жизни.

А тех, чье детство выдалось на семидесятые-восьмидесятые годы уже ставшего прошлым столетия, волновали в садике и начальной школе совсем иные проблемы. Детские умозаключения и вопросы, задаваемые от чистого сердца, в те времена шли вразрез с двуличной советской идеологией и зачастую ставили в тупик взрослых участников диалога.

Моя мама любит вспоминать, как я в возрасте четырех лет, возвратившись домой из детского садика, с порога огорошила ее вопросом:

– А почему у нас дома нет портрета Владимира Ильича Ленина?

Сама я этого не помню, зато храню в памяти другое семейное предание на тему истории партии. На открытом занятии в нашем детском саду воспитательница задала детям вопрос:

– Ребятки, кто из вас знает, кто такая Надежда Константиновна Крупская?

Я была девицей весьма осведомленной в вопросах семейного положения наших вождей, поэтому быстро подняла руку и бойко ответила:

– Надежда Константиновна Крупская – это жена Владимира Ильича Ленина!

На что строгая воспитательница с упреком заметила:

– В твоем возрасте нельзя произносить слово «жена». Правильно ответить на мой вопрос нужно так: Надежда Константиновна Крупская – это друг и соратник Владимира Ильича Ленина.

Искренний малыш своими случайными вопросами рассказывает о себе больше, чем в «протокольном» сочинении о собственной персоне. Меня всегда восхищало умение дочки еще в младшей группе детского сада ненавязчиво демонстрировать всем желающим не только свои знания лучших образцов русской и зарубежной детской классики, но и нехилые актерские способности.

– Здравствуй, Полинка! – обращалась к ней моя подруга, пришедшая в гости.

– А я не Полинка, я сегодня Филиппок! – важно заявляла поклонница Льва Толстого.

Назавтра Филиппок превращался в Бибигона, через день – в Цинцинеллу, потом в Царевну Лебедь, в Мальвину, Карлсона и так до бесконечности вплоть до сватьи бабы Бабарихи. Однажды в детской поликлинике на вопрос медсестры, как ее зовут, дочка кротко призналась:

– Золушка, – и, выдержав длинную паузу, тяжело вздохнула над нелегкой судьбой сиротки, в образ которой, видимо, вжилась, пока сдавала кровь из пальца.

Любовь ребенка к чистоте впервые отчетливо проявилась в данной ей характеристике грибного супа: грязный. А апофеозом дочкиной чистоплотности стала ситуация, которую я до сих пор вспоминаю со смехом и содроганием. Мы шагали из детского сада, и вдруг на перекрестке, где скопилась толпа народа, ребенок отчаянно закричал, внезапно вспомнив важнейшую для него информацию и заглушив голосом звук работающих двигателей автомобилей:

– Мама, ты представляешь, что сегодня утром случилось перед садиком! Мне бабушка забыла переодеть трусы, а ведь ты всегда говоришь, что трусы нужно менять каждый день!

Из обрывков обычных и, казалось бы, непримечательных фраз ребенка складывается объемная фотография семьи, в которой малыш растет, взрослеет и учится понимать мир. Внимание родителей к бесхитростному и непредвзятому изображению поможет им увидеть себя со стороны глазами ребенка и даже сделать некоторые выводы.

Перед дочкой на занятии в художественной школе была поставлена непростая для ученицы подготовительного класса задача: нарисовать человека в движении. Получив отличную оценку, юная портретистка дома раскрыла секрет создания шедевра, признавшись, что изобразила папу. Воображение тут же начало подсовывать мне одну за другой яркие картинки: вот мой муж ловко косит траву в бриллиантовых капельках росы на участке загородного дома, или ремонтирует автомобиль, или хлопочет у плиты…

– Я нарисовала, как наш папа курит! – обескуражила меня малышка.

Но это был, пожалуй, единственный случай, когда дочь дискредитировала имидж нашей положительной семьи в глазах общественности и, главное, в собственных глазах. Обычно воспитатели детского сада, летнего лагеря и санатория цитировали нам совсем другие изречения малышки.

– Я непременно должна закончить в срок редакционную статью! – заявляла их пятилетняя воспитанница, вместо обеда углубившись в тетрадку с собственными записями.

Помогая детям познавать окружающий мир, родители неожиданно для себя открывают его с другой стороны. Они вновь начинают смотреть на мир сквозь призму давно забытых и почти утраченных детских впечатлений и выводов, которые резко выпадают из утвержденных и общепринятых взрослых стандартов.

Со временем дети начинают смотреть на мир «по-взрослому», теряя искренность и непредвзятость. А взрослые стараются вернуть себе «свежесть взгляда» ребенка.

О любви, бедности и войне

Я часто вспоминаю фразу из одного рассказа О'Генри: для полноты жизни человеку нужно испытать бедность, войну и любовь. В контексте этого утверждения моя жизнь всегда была полной, а местами даже чересчур, сверх меры, поскольку и бедности, и войны, и любви в ней было предостаточно, впрочем, как и богатства, мира и равнодушия. Но что такое настоящие Бедность, Война и Любовь, я поняла, только когда стала матерью.

Заплатить за уроки английского, за художественную школу, за обеды, за экскурсию на конный завод и за культпоход в театр. Оказать спонсорскую помощь школе в виде условно добровольного ежегодного пожертвования на ремонт, на охрану и на ксерокс. Приобрести путевку в оздоровительный лагерь в Большие Пруды, Крым или Хорватию. Купить новую детскую куртку, дубленку, сапоги, водолазку, сарафан, туфли, спортивный костюм, рюкзак, колготки, коробку профессиональных красок, куклу, черепаху, подставку, как у Максима, и заколку, как у Кати. Посетить стоматолога, кардиолога, отоларинголога, ортопеда, гастроэнтеролога в солидном медицинском центре, сделать УЗИ и кардиограмму, пропить обязательный курс витаминов, биодобавок и лекарственных препаратов. Продлить абонемент в бассейн и сдать деньги на проездной. Это – о бедности.

Разбудить в половине седьмого и сразу пойти в атаку: уговорить распутать все узелки в волосах, заплести косы, настоять на плотном и полезном завтраке, обеде и ужине, шантажом заставить надеть шапку, варежки и рейтузы, хитростью влить лекарство, угрозами физической расправы и грубой лестью усадить делать уроки и заполнять читательский дневник, ловким обходным маневром принудить лечь спать пораньше. А еще пойти в разведку, взять «языка» и выпытать, какие запрещенные деликатесы приобретались в ларьке напротив школы. Это – о войне.

А о любви – каждое мгновение моей жизни. Утренние объятия дочки, ее родной теплый запах и неуклюжий поцелуй спросонья куда-то между ухом и подбородком. Дневные прогулки – рука в руке – по старому запущенному парку, где пахнет прелой тополиной листвой или цветущей черемухой. Вечерние кухонные посиделки за чаем с домашним вареньем и забавными детскими рассказами. Полуночные откровенные беседы с раскрытием семейных тайн и школьных секретов. Портреты маслом, где дочка изобразила меня как нереальную красотку, похожую одновременно на Анжелину Джоли и Джулию Робертс. Принесенная горячая грелка, обернутая старым махровым полотенцем, и даже обязательно оставленная для меня последняя шоколадная конфета в коробке.

Вот какие мои бедность, война и любовь.

Полное ощущение языка

Воспитывая свою дочь, я никогда не озадачивалась специальными авторскими методикамиразвития детей. Сложный и неоднозначный процесс духовного роста и взросления протекал интуитивно, исподволь и крайне ненавязчиво.

А намедни мне в руки совершенно случайно попала знаменитая книга «Поверь в свое дитя» – Сесиль Лупан – автора одной из таких методик раннего развития, основанной на преподнесении знаний ребенку в момент возникновения у него интереса к учебе и с учетом его индивидуальных особенностей.

В главе, посвященной развитию словарного запаса, меня развеселил один совет.

«Не забывайте о простонародном говоре, он поможет ребенку войти в другую языковую среду. Если малыш с детства будет слышать не только правильную речь, это даст ему реальное и более полное ощущение языка». Я вспомнила один забавный разговор со своей малышкой.

Вообще-то, я и сама люблю иногда украшать свою филолически точную речь сленговыми и простонародными выражениями. На мой взгляд, это придает академически правильным, фонетически безупречным и стилистически выверенным фразам некое озорное обаяние.

– Мы идем гулять! – громогласно объявила я. – Одевайся!

– Мы идем выпендриться или просто прошвырнуться? – уточнила малышка.

От моего ответа зависело, что именно ей надевать и как обуваться. Прошвырнуться – это поход на рынок за продуктами или небольшой пикничок на пленэре, и можно обойтись классическими джинсами и кожаными мокасинами. Ну а выпендриться – это если же намечался показательный променад или ответственный выход, и тогда форма одежды – нарядный льняной костюмчик и лодочки на каблучках.

Так и выяснилось, что с реальным и полным ощущением языка у моего ребенка все в порядке. А то бывали времена, когда меня уже начинали пугать дочкины сентенции типа «Я увлечена индивидуальным процессом рисования» или «Кот ведет себя неадекватно».

– Знаешь, мама, – заявила мне моя строгая критикесса, – вообще-то, как ты иногда выражаешься и учишь выражаться меня – не очень культурно. Зато так весело!

Десерт образованию

Когда я задумываюсь о школьном образовании своего ребенка, то жалею, что не имею права выкинуть учебники и вычеркнуть из расписания те предметы, которые считаю лишними. Школьная программа – неминуемое зло, с неизбежностью которого просто надо смириться. Как с мыслью о смерти.

Зато когда возникает вопрос о выборе курса дополнительного образования, я отрываюсь на всю катушку.

Я сравнительно поздно открыла для ребенка дверь в мир дополнительных развивающих занятий. Малышка часто болела, и я старалась не загружать ее и максимально ограждала от общения с потенциальными носителями инфекций.

Дочка училась уже во втором классе общеобразовательной школы, когда начала посещать подготовительный класс школы художественной. Правда, в садике она все четыре года занималась в танцевальном и музыкальном кружке, но это было скорее баловством, приятным времяпрепровождением, нежели серьезными занятиями. Став первоклассницей, дочка занималась с репетитором, шлифуя начатки художественного таланта: делала объемные аппликации, рисовала, раскрашивала.

А художественная школа заняла первое место в рейтинге наших с дочкой предпочтений отнюдь не случайно. Полина удивительно хорошо рисовала и, главное, чертила. У нее просматривался какой-то уникальный графический талант. Она печатала буквы практически чертежным шрифтом, перечерчивала карты и схемы из книг и выдумывала свои.

И в рисунках тоже чувствовался свой стиль, пусть неразработанный и неосознанный, но тем не менее делающий ее работы различимыми в массе рисунков других начинающих художников.

И, наконец, мой ребенок наносил краску на лист плотными густыми уверенными мазками – это особенно ласково трогало мою душу любительницы импрессионизма и заодно матери будущей мировой знаменитости.

Статус художественной школы тоже радовал: она была муниципальной, а значит, окончившим ее выдавали диплом государственного образца. А еще она находилась в соседнем квартале.

Признаюсь, какое-то время я все-таки выбирала между художественной и музыкальной школой. Ребенок мой демонстрировал абсолютный музыкальный слух, превосходную память и весьма приятный голос. Мне хотелось приобрести в дом и выставить напоказ роскошное немецкое фортепиано вместо простенького нелакированного мольберта, но здравый смысл победил.

Я рассудила, что мастерское владение кистью и карандашом всегда принесет ребенку кусок хлеба в будущем, особенно если реальные инструменты для рисования превратятся в специализированную компьютерную программу для разработки изображений. А музыка пусть будет хобби. Вот я, например, всегда пою, когда мою посуду (зная, что шум воды заглушает голос, и поэтому никто не падает в обморок от моего вокала).

Прошло почти два года занятий в художке, и я радуюсь, что помогла дочке сделать правильный выбор дополнительного образования. Я чувствую, что для Полинки рисование – не просто любимое занятие, но и способ расслабиться и забыть неудачи дня.

Преподаватели школы почти всегда отправляют рисунки моей юной художницы на городские и областные выставки. А зимой у нее прошел почти персональный показ в филиале областной юношеской библиотеки. Вообще-то, это была обычная выставка детских рисунков и поделок к Новому году, но работ моей дочери оказалось так много, что восхищенные организаторы отвели им отдельный зал. Было очень приятно и все равно неожиданно, забегая в библиотеку, слушать похвалы сотрудников и посетителей.

А самое удивительное, что это уже стало выгодно в финансовом отношении! Спонсор художественной выставки наградил победителей и особо отличившихся участников благодарственными письмами и ценными подарками. И у дочки в комнате над письменным столом красуется трогательное письмо в изящной рамочке, а перед кроватью – настоящий пушистый ковер с изображением снеговика.

Не без урода

Я всегда добросовестно помогаю ребенку выполнять домашние задания. Порой без маминой квалифицированной помощи четверокласснице не справиться с безударными окончаниями русских прилагательных и неправильными английскими глаголами. А буквально на днях случилась незадача: дочка попросила помочь ей доделать домашнюю работу, и я была вынуждена признаться в своей абсолютной неспособности к ряду изучаемых в школе предметов.

Я позорно и поспешно бежала на кухню и скрывалась там за кастрюлями с борщом, формами с запеканками и вазами с фруктами, пока мой лишенный материнской заботы ребенок находил сочувствие и поддержку у собственной бабушки. Показав себя настоящей ехидной, я снова отчетливо почувствовала себя уродом в кругу своей прекрасной рукодельной семьи.

Еще в ранней юности я поставила самой себе диагноз: крайняя и абсолютно неизлечимая степень косорукости и последняя стадия патологического отвращения ко всяческим швейным принадлежностям и аксессуарам.