Король моря

      Ей вспомнились слова брата, которые он сказал ей, когда они виделись в последний раз: «Если я потерплю поражение и меня убьют, ты не сможешь вырастить сына». И в самом деле, на ступенях замка Девон недвусмысленно дал ей понять, что отнюдь не рад ее незаконнорожденному ребенку.
      Изабел схватила со стола глиняный кувшин и наполнила водой миску.
      «Со всех сторон налетят наши враги и сотрут наш род с лица земли».
      Намочив полотенце, принцесса принялась вытирать им свое разгоряченное тело. Холодная вода взбодрила ее, освежила разум, и туман в ее голове начал постепенно проясняться.
      «Помни о своем высоком происхождении. О своем долге», – словно вновь услышала она.
      Все верно, ей нужно сделать выбор. Точнее, у нее просто нет выбора.
      Изабел торопливо оделась, затем расстелила на кровати свой зимний плащ, положила на него шерстяные перчатки и чулки и свернула все в тугой узелок. Не потрудившись заплести волосы в косу, она подошла к двери…
      Стоп! Кое-что вспомнив, принцесса вернулась и подошла к стене, которая отделяла ее спальню от комнаты Ранульфа. Она долго и скрупулезно ощупывала бревна, пока не нашла то, что искала – небольшое круглое отверстие в стене.
      Глядя на отверстие, Изабел возмущенно прошептала:
      – Тебе придется все объяснить мне, Ранульф, и, надеюсь, что ты успеешь это сделать прежде, чем тебя убьют!
      Быстро повернувшись, Изабел решительной походкой покинула комнату.
      В зале, где толпились солдаты и их родственники tей легко удалось, воспользовавшись толчеей, проскользнуть с узелком мимо солдат Торлекссона и через черный ход незаметно выйти из замка.
      Оказавшись на припорошенном снегом заднем дворе, Изабел направилась в сад и спрятала там свои вещи. Ночью она отправится к брату, а пока ей еще надо кое-что предпринять.
      Удастся ли ей то, что она задумала? Принцесса могла только надеяться на это и молиться. Она поспешила к служебным постройкам, где располагалось помещение, в котором каждый день готовили еду для обитателей замка.
      Когда она открыла дверь кухни, несколько человек одновременно повернулись и удивленно посмотрели на нее; никто из них не был знаком Изабел.
      – Добрый день, – негромко произнесла принцесса.
      Оказалось, что к этому времени некоторые норманнские женщины уже заменили саксонок на кухне: они открывали корзины и нюхали банки, внимательно изучая имевшиеся в их распоряжении запасы продуктов.
      Взгляд Изабел устремился к небольшому шкафчику, висевшему на стене.
      Разумеется, она не собиралась никого убивать, уподобляясь тем страшным людям, которые пытались лишить жизни ее ребенка, хотя, возможно, все же причинит кое-кому небольшое неудобство, чтобы сломить дух врагов и подготовить их поражение.
      В самой глубине шкафчика Изабел увидела узкие глиняные сосуды, те, которые она искала: сосуды стояли отдельно от другой кухонной утвари и были придвинуты вплотную к стене.
      – Я пришла помочь вам готовить праздничную трапезу, – проговорила Изабел, изобразив на лице улыбку. – Так велят мне правила гостеприимства.
 
      Торлекссон нетерпеливо мерил шагами стойло.
      – Я осознал, что люблю Изабел, только когда сказал ей эти слова, – словно в лихорадке произнес он и быстро повернулся, чтобы проверить, не слышит ли его кто-либо посторонний. Убедившись, что они в конюшне одни, Коль снова устремил взгляд на своего слушателя. – Начиная осуществлять план мести, я не знал, что Изабел – дочь Олдрита. Тогда не блещущий умом Девон как нельзя лучше подходил для моих целей, и мне доставляло огромное удовольствие осознавать, что королевство Ранульфа попадет в руки этого кретина. Но теперь… Теперь на карту поставлены жизни Изабел и ее маленького сына.
      Прислушавшись, но, так и не получив ответа, Коль продолжил:
      – Я знаю, о чем ты хочешь меня спросить: как я могу просто так взять и уехать отсюда после всего, что случилось? В конце концов, я столько времени жил с мыслью о мести…
      Морки молча посмотрел на хозяина грустными карими глазами, словно отлично понимал его и сочувствовал ему.
      Коль помотал головой.
      – Господи, кажется, я совсем рехнулся! Какой болван станет изливать свою душу коню и спрашивать у него совета? – Он изо всей силы пнул ногой дверь стойла, затем, подняв голову, обернулся и увидел стоящего посреди конюшни Векелля, который молча наблюдал за ним.
      – Мой господин! – Датчанин нахмурился.
      – В чем дело?
      Лицо Векелля мгновенно утратило обычное беззаботное выражение, и он печально произнес:
      – В ту ночь, когда в снежном сугробе я обнаружил беспомощного грудного младенца, я решил во что бы то ни стало его спасти. Я хотел, чтобы он жил.
      Коль в недоумении уставился на него.
      – Ну да, вот я здесь – жив-здоров…
      – Но ты не живешь, а просто дышишь. Разве можно сказать о тебе, что ты живешь?
      Наступило тягостное молчание. Коль поднял глаза на потолок и принялся внимательно рассматривать балку над головой.
      – По-моему, с конем мне было гораздо легче разговаривать.
      Векелль пожал плечами:
      – Руководя войском, ты всегда действовал четко и был непоколебим. Люди тебе верят и пойдут за тобой, каким бы ни было твое решение. И все же кое о чем я советовал бы тебе подумать дважды, а может, и трижды… – Не прибавив больше ни слова, Векелль повернулся и вышел из конюшни.
 
      Когда Изабел покидала кухню, руки ее были вымазаны в ягодном соке и являли собой наглядное доказательство совершенного ею деяния. Заметив это, принцесса торопливо вытерла руки о юбку, но некоторые пятна все же остались. Испытывая гордость за содеянное и одновременно облегчение от того, что сама она не увидит ужасный результат своих манипуляций, принцесса, замирая от страха, поспешила в сад.
      – Госпожа!
      Внутри у Изабел все оборвалось, когда она увидела, что навстречу ей по садовой дорожке идет Векелль.
      – Уже стемнело, – укоризненно заметил он, – а вы ходите здесь одна!
      Изабел опустила глаза: она боялась вспоминать о том, что только что совершила.
      – Ничего. – К счастью, ее голос звучал достаточно твердо. – Я не из пугливых.
      – Мой господин просит вас сегодня вечером присутствовать в трапезной.
      Услышав эти слова, Изабел вздрогнула. Впрочем, теперь у нее появился еще один повод убедиться в том, что она поступила правильно.
      – Я не собираюсь приветствовать Девона Уифордона в доме своего брата, потому что теперь он для меня – подлый предатель.
      Векелль пожал плечами:
      – Возможно, мой господин собирается сделать что-то еще, возможно, он хочет объявить о некоем важном решении…
      Принцессу охватило любопытство, и она поинтересовалась:
      – Может, вы сообщите мне, о чем идет речь?
      – Никто не знает, что может прийти в голову Торлекссону.
      Узелок Изабел был спрятан всего в двух шагах от того места, где они стояли, и, чтобы ни на минуту не забывать о своем высоком долге, принцесса сосредоточила все свое внимание на нем.
      – Не вижу причин, по которым мое присутствие на ужине действительно необходимо. Какое бы объявление ни собирался сделать Коль, уверена, оно не предвещает ничего хорошего ни мне, ни моему сыну.
      – И все же почему бы вам не услышать собственными ушами то, что он скажет?
      Изабел сделала вид, что обдумывает предложение Векелля посетить праздничный ужин. Если бы он не появился сейчас перед ней так неожиданно, ее бы давно уже и след простыл!
      – По правде говоря, после утомительного похода я чувствую себя немного уставшей. Скажите Торлекссону, что я собираюсь провести этот вечер одна в своей комнате. – Гордо расправив плечи, принцесса направилась к кухне, втайне надеясь, что Векелль не последует за ней. Как только он уйдет, она заберет свои вещи и надолго покинет замок.
      Однако Векелль неожиданно положил свою тяжелую руку ей на плечо.
      – Что ж, понятно. – Изабел вздохнула. – Так бы и сказали сразу, что желание Коля видеть меня на праздничном ужине вовсе не просьба, а приказ!
 
      Подняв кубок, Коль поднес его к губам.
      – Еще меда, мой господин? – Держа в руках кувшин, на возвышение поднялась Ровена; она явно была довольна тем, что вернулась в замок хозяйкой. Как того требовал обычай, она поприветствовала своего двоюродного брата и каждого воина из его войска в отдельности, потчуя их вином, и вот теперь очередь дошла до предводителя.
      – А вы не желаете ли еще меда, Изабел? – Коль повернулся к принцессе, которая за весь вечер не проронила ни слова.
      Красавица молчала, но ее гневный взгляд говорил красноречивее слов. Она сидела неестественно прямо, сложив руки на коленях, словно ей было неприятно даже случайно прикасаться к соседям по праздничному столу.
      Вздохнув, Коль кивнул Ровене, надеясь, что мед поможет ему снять напряжение. Сейчас для него наступал очень ответственный момент: он планировал сообщить Девону о том, что его намерения изменились, после чего собирался открыть Изабел свои чувства. Как отнесется к этому принцесса: примет его или отвергнет, было для него теперь главной загадкой.
      Разумеется, сам он нисколько не сомневался в правильности решения, которое принял. Коль всегда старался поступать по справедливости. В случае с Норсексом одна возможность проистекала из другой, но он не знал, как поведут себя стороны, вовлеченные в эту историю. Перед его глазами снова встала картина, когда Изабел подкралась к его кровати с ножом в руке. Что ж, сейчас принцесса снова сердится на него, но в конце концов она остынет и очень скоро сдастся.
      В дальнем конце помещения на тканом тюфяке сидел бард и восхвалял подвиги предводителя викингов. Коль некоторое время прислушивался к словам песни, затем собрался подняться, чтобы произнести речь, но в этот момент в трапезную вошло несколько служанок с подносами, нагруженными большими пирогами с ягодами. Датчанин поморщился: он очень не любил откладывать то, что наметил.
      Внезапно Изабел заерзала на скамейке и опустила голову.
      – Могу я вернуться к себе? – спросила она, не поднимая глаз и нервно теребя складки юбки.
      – Ты все еще не проглотила ни кусочка. Ты, часом, не заболела?
      – Может быть, – едва слышно прошептала принцесса.
      – И все же я прошу тебя потерпеть – ждать осталось совсем немного. – Коль просто не мог позволить ей уйти.
      Служанка поставила перед ним поднос, и Изабел, бросив взгляд на пирог с ягодами, побледнела.
      Девон жадно схватил кусок пирога и отправил его в рот.
      – Очень вкусно! – довольно воскликнул он: сок тек у него по подбородку, но, похоже, он этого не замечал. – Возьму-ка я еще один кусок.
      Принцесса посмотрела на двоюродного брата с выражением ужаса на лице и тихо пробормотала на ухо Колю:
      – Мне правда хотелось бы уйти.
      Принцесса в самом деле выглядела очень бледной, и Колю стало жаль ее.
      – Может быть, ты просто устала? Ночью в пещере тебе не удалось как следует выспаться…
      Щеки Изабел стали пунцовыми от стыда.
      – Я не собирался насмехаться над тобой, Изабел. Прошу тебя, останься рядом со мной хотя бы ненадолго.
      – Что бы ты ни задумал, я не желаю слушать то, о чем ты собираешься объявлять.
      Коль промолчал. Он не даст Изабел отговорить его от задуманного и обязательно сделает то, что должен.
      Все собравшиеся за столом – и саксы, и датчане – наслаждались вкусом пирогов с ягодами, и Коль тоже взял себе кусочек, а затем поднес его ко рту. Бард, перебирая руками струны арфы, по-прежнему воспевал в своей балладе Коля, разрушителя зла.
      Сидя рядом с датчанином, Изабел недовольно пробормотала:
      – Я могу предложить более удачный вариант припева, собственного сочинения: «Коль – предатель женщин и детей». Или еще лучше: «Коль – большая норманнская вошь».
      Не донеся кусок пирога до рта, Коль резко опустил его на тарелку. Кажется, принцесса решила провоцировать его всеми доступными ей способами! Ни вместо того чтобы разжечь в нем гнев, слова, сказанные тихо столь сладкими губками, лишь еще больше раздразнили его. От одного присутствия рядом Изабел душа его пела от счастья.
      Вот он самый подходящий момент! Торлекссон кивнул Векеллю, и тот, отложив пирог, тщательно вытер рот, затем поднялся и, выбросив вверх руку, прокричал на весь зал:
      – Тихо! Сейчас будет говорить наш предводитель! – Коль не спеша поднялся. Наконец-то Изабел узнает, что у него на сердце, а он, в свою очередь, узнает, что она об этом думает.
      От приятных мыслей его неожиданно отвлек странный звук: похоже, у кого-то из гостей началась рвота. Затем звук повторился, но уже с другой стороны, потом еще, еще…
      Не в силах ничего понять, Коль растерянно крутил головой, и тут Девон громко застонал.
      Вскоре везде, куда бы Коль ни бросил взгляд, побледневшие мужчины и женщины начали вскакивать с мест и, согнувшись в три погибели, схватившись за животы, выбегали из зала. Изабел поднялась со скамьи: в ее глазах застыл испуг и еще что-то такое, что заставило Коля схватить принцессу за руку. Только тут он заметил, что на ее руках, которые она старательно прятала в складках платья, красовались лиловые пятна от ягод – свидетельство совершенного преступления.
      В ту же секунду Коль понял все. Пирог с ягодами!
      Сжав руку принцессы с такой силой, что она вскрикнула, Коль грозно воскликнул:
      – Что ты положила в пироги, отвечай?! – Изабел прищурилась.
      – Волчью ягоду, жабий корень и жучий яд: точный состав смеси мне неизвестен. Это средство повара обычно использовали для того, чтобы отвадить собак от кухни.
      Коль не верил своим ушам, перевел взгляд на гостей, корчившихся в судорогах, у него исчезли последние сомнения в правдивости слов принцессы.
      – Так ты решила отравить нас всех?
      – Да, – дерзко выпалила она. – Тебя, моего двоюродного брата и всех, кто вас поддерживает! – выкрикнула Изабел.
      Лицо датчанина покраснело от гнева. Ну почему она не дала ему хотя бы один шанс? Тогда он непременно уладил бы все миром! Неужели она ему совсем не доверяет?
      На соседней скамье, держась за голову, громко стонал Векелль; перед ним лежал наполовину съеденный кусок пирога. Коль заметил, что, случайно взглянув на старика, Изабел съежилась и в ее глазах промелькнуло что-то похожее на угрызения совести. Затем она снова дерзко вскинула голову и спокойно произнесла:
      – Это не смертельно. Они не умрут.
      Не смертельно? И на том спасибо… Но в этот момент Коль готов был ее убить.
      Схватив принцессу за руку, Торлекссон потащил ее к двери.
      – Немедленно иди в свою комнату и не показывай оттуда носа, пока я сам за тобой не приду.
      – Нет. – Изабел попыталась выдернуть руку. – Я останусь здесь и буду помогать этим несчастным.
      Она сделала шаг по направлению к Векеллю, но Коль по-прежнему крепко держал ее.
      – Ты и так наломала дров. Сама подумай, кто примет от тебя помощь после того, как ты пыталась их отравить? – Его глаза бешено сверкнули. – Делай, что я сказал, и не вздумай снова перечить мне!

Глава 18

      Изабел торопливо вышла из трапезной. Разумеется, в свою спальню она идти не собиралась и, быстро оглядевшись, сломя голову побежала во двор. Она была настолько взволнована, что даже не замечала холода, щипавшего ей щеки.
      После всего случившегося ей следовало бы торжествовать победу, однако радости от того, что она сделала, принцесса не чувствовала, испытывая муки совести и гнев одновременно. Хотя кто мог осудить ее за то, что она решила помешать попыткам врага завладеть королевством брата и убежать от врага, который держит ее в качестве пленницы? И все же Изабел не покидало ощущение, что она постыдно обманула поверившего ей человека.
      – Стой, Изабел! – Услышав за спиной голос разъяренного Коля, принцесса застыла на месте. Если он затащит ее обратно в дом и подвергнет наказанию на глазах у всех, она уже не сможет удержать в узде эмоции, которые ее переполняли, а это означало, что обратной дороги для нее нет. В лесу ее ждет Ранульф, и только там она найдет успокоение.
      Подхватив юбки, Изабел снова побежала, рассчитывая на то, что сумеет спрятаться в хижине и пустившийся за ней Коль проскочит мимо.
      Когда принцесса оказалась в хижине, в нос ей ударил резкий запах; к тому же она ничего не видела в темноте. Прислонившись спиной к двери, она ждала, пока глаза привыкнут к темноте, как вдруг снаружи до нее донесся хруст гравия.
      Сердце Изабел забилось, словно пойманная птица, и она стала лихорадочно оглядываться, ища, где бы спрятаться.
      Вытянув вперед руки, Изабел сделала шаг в глубину хижины, и тут под ногами у нее что-то хрустнуло.
      Принцесса замерла, не смея вздохнуть от страха. Что, если этот хруст был слышен снаружи?
      У нее защекотало в носу, и она попыталась зажать нос пальцами. Что же это все-таки за запах?
      Звук шагов возле хижины больше не повторялся, и принцесса, наклонившись, ощупала пол под ногами. Скорлупа грецкого ореха? Боже, да это квасцы!
      К этому моменту глаза Изабел уже достаточно привыкли к темноте. Теперь она отчетливо разглядела узкие глиняные сосуды, стоявшие ровными рядами возле стены. Сосуды были наполнены мареной, листьями вайды, а также измельченной ореховой скорлупой – богатствами местного красильщика. Когда-то все это добро применялось для окраски тканей.
      Неожиданно дверь отворилась, больно ударив принцессу по спине, и она, не удержавшись, упала. При этом скорлупа врезалась ей в ладони и к тому же она больно стукнулась головой о чан с медной краской.
      Когда Изабел повернулась, держась рукой за ушибленный лоб, она увидела, что в дверях с факелом в руках стоит Коль.
      – О Господи, когда ты от меня отвяжешься?!
      – Ах, ты… ты отравила моих людей и еще чего-то требуешь от меня! – Датчанин бросился в глубь хижины, и Изабел едва успела спрятаться за огромную бадью с медью.
      Коль швырнул факел на небольшую решетку для огня в центре помещения, а затем стал пробираться к принцессе, маневрируя между красильными крюками, которые свисали с потолка.
      – Ты отравила не только моих людей, но и саксов тоже. – Коль попытался обойти ее сзади.
      – Солдаты Девона? Все до одного изменники! – Изабел стала отступать в другую сторону.
      – Положим. Но почему ты убегаешь, принцесса? Ты боишься меня?
      – Разумеется, нет. – Изабел лихорадочно соображала, как ей побыстрее улизнуть из лачуги.
      – А вот это напрасно. – Коль исподлобья посмотрел на принцессу и вдруг наклонил чан набок.
      Ахнув, Изабел отпрянула, но жидкость успела вылиться ей на подол и попасть на носки туфель.
      Коль обошел вокруг опрокинутой бадьи; под ногами у него трещала разбросанная по полу скорлупа орехов и хлюпала краска, оставляя брызги на его одежде.
      Изабел схватила с подоконника банку с грецкими орехами.
      – Берегись. Я тебя предупредила.
      – Предупреждай сколько душе угодно. – Принцесса швырнула в него банку, но Коль легко отбросил метательный снаряд рукой. Орехи градом посыпались на пол, а затем с тяжелым стуком на пол упала сама банка.
      Тем временем Изабел спряталась под обитой холстом рамой для сушки тканей; ее ладони и колени были мокрыми от краски. С гулко бьющимся сердцем она начала медленно красться к двери, но как раз в эту секунду ткань вдруг исчезла, а рама вылетела и ударилась о дверь.
      Изабел притаилась и сидела тихо, как загнанная в угол мышка, глядя на мыски громадных сапог.
      Ее волосы рассыпались по плечам. Стараясь взять себя в руки, она пыталась убедить себя, что Коль, конечно же, не убьет женщину, с которой накануне занимался любовью. Наконец, набравшись храбрости, принцесса поднялась во весь рост.
      – Ты не имеешь права запугивать меня. – Она ткнула Коля пальцем в то самое место, которое целовала прошлой ночью. – Твои солдаты получили все, что им причитается: они заслужили, чтобы их отравили, потому что сами постоянно отравляют жизнь саксам. – Изабел потрясла кулаком в воздухе. – И потом, почему-то ты сам не съел этот пирог, как все остальные. Наверняка вместе с моим придурковатым двоюродным братом вы были слишком увлечены составлением нового коварного заговора, поэтому тебе было не до еды.
      Коль наклонился к ней, и его лицо оказалось так близко от лица Изабел, что она могла бы поцеловать его, если бы захотела. Принцесса замерла.
      – Дражайшая владычица, – произнес Коль голосом сладким как мед. – Я как раз собирался отправить твоего кузена в его родной Уифордон, но тут, к несчастью, вмешалась ты и взяла инициативу в свои руки.
      Его слова потрясли Изабел, и она опустила глаза.
      – Я хочу только одного, – угрюмо произнесла принцесса, – чтобы ты покинул наше королевство, потому что твое присутствие мне неприятно.
      – Вчера ночью ты говорила другое. – Изабел заткнула уши.
      – Не желаю ничего слышать о вчерашней ночи! – Она осторожно двинулась в направлении двери, но Коль одним движением перевернул стол, и принцесса, вскрикнув, прижалась спиной к стене.
      – От меня не так-то просто уйти! – заметил Коль с нескрываемым удовлетворением.
      – Это мы еще посмотрим! – Изабел сняла с потолка красильный крюк и, держа его как оружие, пошла вперед…
      Увы, от пристального взгляда датчанина ей стало не по себе; ее рука, сжимавшая крюк, задрожала, ладонь стала влажной от пота.
      – Вот так-то, милая принцесса. – Коль довольно усмехнулся. – Неужели прошлый опыт тебя ничему не научил? Ты уже не раз нападала на меня, но заканчивалось это всегда одним и тем же.
      Собрав все силы, Изабел замахнулась на датчанина крюком, но он ловко увернулся, и она услышала лишь треск порванной одежды.
      В следующий миг Коль поймал крюк, вырвал его из рук принцессы и швырнул на пол, а потом прижал Изабел к стене.
      В тот же миг с принцессой произошло то, чего она меньше всего ожидала: ее сознание погрузилось в головокружительную бездну всепоглощающего желания.
      Коль с минуту неподвижно смотрел на нее, затем его губы слегка коснулись ее губ.
      Изабел попыталась вывернуться, но теперь ее движения были какими-то нерешительными.
      – Пусти.
      – Нет. – Его губы дразнили, соблазняли, призывали поцеловать их, и хотя Изабел приказала себе не отвечать на его поцелуй, она не смогла устоять.
      – Коварный негодяй, ты предал меня…
      Вместо ответа Коль страстно прильнул губами к ее губам.
      Изабел ахнула.
      – Боже, что ты со мной делаешь?! – Датчанин пристально посмотрел на нее.
      – Давай наконец покончим со всем этим. – Его пальцы погрузились в ее волосы, когда он начал целовать ее шею. – Я до смерти хочу тебя.
      – Но твой союз с Девоном… Я ни за что с этим не примирюсь.
      – Наш союз подошел к концу. – Коль схватил ее юбки и поднял их так, что обнажились щиколотки и колени. – Ты сама виновата, что Девон об этом еще не знает.
      «Подошел к концу»? Изабел не успела насладиться радостью от этого известия, потому что все ее внимание было полностью поглощено поцелуем Коля.
      – А тайна Ранульфа? То, что по рождению у него нет права на трон?
      – Об этом Девону ничего не известно, и он никогда об этом не узнает.
      От Коля пахло пряностями, мужским началом, и Изабел осторожно приоткрыла глаза.
      – А как же твоя жажда мести Ранульфу? Ты все еще хочешь его убить?
      – Тебя я хочу гораздо сильнее. Все остальное не так важно.
      На этот раз, когда Коль поцеловал ее, Изабел его не остановила. Его горячие губы спустились к ее шее; в полузабытьи Коль шептал ей нежные слова по-датски, потом схватился за вырез платья и, дернув вниз, обнажил ее грудь.
      Изабел выгнула спину. Звук его ласкового голоса кружил ей голову. Задрав ее юбки до пояса, Коль стал гладить и целовать ее с неистовой страстью, от которой желание еще сильнее закипело в ее крови. У Изабел стали подкашиваться ноги, но Коль удержал ее, прижав к стене.
      – Мне надо бы ненавидеть тебя, – прошептала она.
      – Да, но ты не можешь этого сделать.
      – Тогда тебе следовало бы меня ненавидеть. Я собиралась отравить на время твоих солдат при помощи отвара, а после этого известить брата о том, что ты находишься в уязвимом положении.
      – Надеюсь, сейчас тебе этого уже не хочется?
      – Нет, – призналась принцесса, тяжело дыша. – Не хочется.
      Продолжая держать юбки у ее талии, Коль опустился перед ней на колени. Изабел вздрогнула, когда он стал целовать ее бедра, поднимаясь все выше.
      Когда, ослабев от желания, она почувствовала, что больше уже не может стоять на ногах, он опустил ее вниз, насадив на свое сразу затвердевшее копье. Ее ноги согнулись в коленях, грудь тяжело вздымалась.
      – Любовь моя, – прошептал Коль. – Моя единственная любовь.
      От нежных слов сердце Изабел мгновенно растаяло. Когда он вошел в нее еще глубже, она ахнула и сжала бедра.
      Коль медленно двигался под ней, побуждая ее подхватить его ритм, его глаза сверкали.
      – Ты – моя! – воскликнул он, затем опустил руку в разлитую краску, и, оторвав ладонь от пола, коснулся Изабел, отпечатав след на ее коже.
      Приоткрыв глаза, Изабел посмотрела на отметину. Теперь она в самом деле стала его женщиной. Навечно.
      И все же, когда, позабыв себя, Изабел кричала от блаженства, ее сердце сжималось от безотчетной тревога. Где-то в глубинных уголках ее сознания неясно маячили туманные очертания будущего, требуя от нее, чтобы она ни на секунду о них не забывала.
      Наконец, достигнув кульминации и не желая разъединяться с Колем, Изабел испытала легкую грусть.
      Коль пощекотал ее шею мокрыми от пота волосами и после минутной паузы заявил:
      – По-моему, сейчас нам с тобой нужны только кровать и четыре стены.
      – Пожалуй, ты прав. – Принцессе страшно хотелось побыть с ним наедине, наслаждаясь каждой минутой близости, но она отлично отдавала себе отчет в том, что завтрашний день может принести им новые трудности.
      Коль задумчиво произнес:
      – Похоже, скоро мы вообще не сможем оторваться друг от друга, а раз так, нам необходимо прийти к чему-то вроде соглашения.
      – Соглашения? – Изабел опустила юбки. – Неужели то, что влечет нас с тобой друг к другу, это…
      – Да. – Коль внимательно посмотрел в глаза принцессы. – Это нечто большее, чем страсть. Конечно, нам придется нелегко, но ты не беспокойся, я сумею защитить и тебя, и твоего сына.
      Изабел опустила глаза; ей трудно было поверить в то, что говорил Коль. И все же, хотя брак между ними едва ли был возможен, она не могла отрицать, что любит этого человека.
      – Я с радостью приму свое будущее, что бы ни ждало меня впереди.
      Коль взял Изабел за подбородок и заглянул ей в глаза.
      – О чем ты сейчас думаешь?
      – Я не могу представить, как разбитые куски моей жизни могут снова стать единым целым, но ты по крайней мере даешь мне надежду.
      – Надежда… – тихо повторил Коль. – Пожалуйста, будь терпимее ко мне, потому что всю свою жизнь я обходился без надежды.
      Немного помолчав, Изабел спросила о том, что ее так волновало:
      – Что ты намерен делать с Ранульфом?
      Коль повернулся и стал смотреть в потолок, на деревянные балки над головой. Когда он вновь заговорил, было заметно, что слова даются ему с трудом:
      – Я должен услышать от него, какие причины побудили его подвергнуть меня мучениям… и попытаться трезво оценить его поступок.
      Изабел, приподнялась и оперлась на локоть. Его искренность обезоружила ее и еще раз убедила, что Коль испытывает к ней настоящие чувства и что он готов сделать попытку отбросить стародавнюю ненависть – лишь бы Изабел была спокойна.
      – Это то, на что я надеялась. – Заглянув ей в глаза, Коль прошептал:
      – Верь мне.
      На глазах Изабел заблестели слезы.
      – Я тебе верю и больше никогда не стану в тебе сомневаться.
      Чуть улыбнувшись, Коль заметил:
      – Твоя одежда окончательно испорчена. – Поцеловав принцессу в губы, он с грацией молодого льва поднялся с пола и, осмотрев рамы для сушки тканей, вернулся к Изабел, держа в руках простое платье желтого цвета.
      – Возможно, это не твой размер, но все же его можно надеть. – Он помог ей снять испачканное краской платье, и от прикосновения его шершавых ладоней к ее телу у принцессы мурашки побежали по коже.
      Наклонившись над принцессой, Коль поцеловал ее; его глаза снова возбужденно горели. Изабел обняла его за плечи, мгновенно отзываясь на ее поцелуй, словно их последнее физическое соединение удовлетворило страсть только отчасти.
      Он протянул ей желтое платье.
      – Надевай и давай скорее найдем более подходящее место, где можно продолжить эту ночь.
      Когда принцесса оделась, Коль взял ее за руку и открыл дверь хижины; Изабел последовала за ним.
      Вдруг датчанин резко остановился, и она наткнулась на его спину.
      Вокруг них стояли воины с хмурыми лицами и гневно выкрикивали обвинения и ругательства; при лунном свете были видны их угрожающе поднятые копья.
      Изабел испуганно вцепилась в руку Коля.
      – Отойдите, – приказал он, заслоняя принцессу. Осторожно выглядывая из-за плеча Коля, Изабел пристально рассматривала своих врагов, и тут вперед вышел Векелль: он выглядел изможденным, его лицо было белым как мел.
      Указывая дрожащим пальцем на Изабел, Векелль сурово проговорил:
      – Это ваших рук дело, принцесса. Вы сами готовили тот злосчастный пирог с ягодами. Черт побери, женщина… – Он остановился, стараясь справиться с приступом тошноты, а затем продолжил, срываясь на крик: – Разве мы не были добры к вам?!
      Изабел втянула голову в плечи, а Векелль тем временем продолжал обвинительную речь:
      – Все эти люди превозносили вас за то, что однажды вы спасли жизнь нашего славного предводителя, а вы в это время строили против нас свои коварные козни.
      Коль резко поднял руку.
      – Нам не следует еще больше усиливать вражду; ничего хорошего из этого не выйдет.