Король моря

      Огонь в костре шел на убыль, но викинг решил не тревожить сон Изабел. Он с нежностью думал о том, что огня, который горит у него в груди, хватит на то, чтобы согреть их обоих.
 
      Пробудившись, Изабел почувствовала мягкость звериной шкуры у своей щеки и тепло мужского тела рядом с собой. Ночь была слишком холодной, и поэтому спать вместе, чтобы согреть друг друга, было необходимостью.
      Принцесса натянула шкуру, служившую одеялом, до самого носа и пододвинулась ближе к спящему датчанину.
      И тут вдруг усталость Изабел как рукой сняло; ее охватило какое-то странное возбуждение, причину которого она сама не до конца понимала. Скорее всего все дело в мужчине, который лежал сейчас с ней рядом. Этот честный, благородный человек, ни в чем перед ней не виноват, и теперь она может спокойно воспринимать его близость.
      Изабел старалась не шевелиться, чтобы не разбудить Коля. Лежа к нему спиной, принцесса упивалась приятным ощущением, когда в одной постели с ней находится мужчина, чье присутствие доставляет ей несказанное удовольствие.
      Сейчас, пока Коль спит, она может, не смущаясь, вдоволь любоваться прекрасными чертами его лица, и зловещие подозрения больше не мешают ей. Изабел осторожно повернулась и обнаружила, что Коль не отрываясь смотрит на нее.
      – Поспите еще, – тихо сказал он. – Утро не скоро.
      – А вы почему не спите? У вас что-то болит?
      – Нет.
      – Может, вы замерзли?
      Изабел повернулась так, чтобы рассмотреть его получше, но пожалела об этом, потому что теперь их тела больше не соприкасались.
      – Скорее наоборот.
      На щеках Изабел вспыхнул румянец, потому что она почти физически ощутила энергию притяжения, которая существовала сейчас между ними и существовала всегда, но была прикрыта взаимным недоверием и страхом.
      Свет от костра скупо падал на датчанина, и принцесса, движимая любопытством, стала стыдливо разглядывать его широкую грудь. Темная поросль покрывала ее, опускаясь ниже и служа преградой для пытливого взгляда Изабел.
      Взяв принцессу за подбородок, Коль повернул к себе ее лицо. Его взгляд обжигал ее.
      – Спите.
      Изабел напряглась всем существом от какого-то странного и тревожного возбуждения, но в чем была причина, этого она и сама толком не знала. Ей было известно только одно: она хочет быть совсем близко от него. Может быть, даже ближе, чем они находятся друг к другу сейчас.
      – Мне почему-то совсем не хочется спать!
      Коль молчал. Почему она не отвернулась от него и не закрыла глаза, как он ей велел? Он тихо вздохнул и провел ладонью по ее руке. Когда Коль положил руку ей на бедро, у Изабел перехватило дыхание. Принцесса смотрела на датчанина как завороженная, словно она была им околдована. Она шумно вздохнула, стараясь успокоить себя, но от его кожи исходил такой незнакомый таинственный аромат, что все здравые мысли вылетели у нее из головы.
      Она накрыла его ладонь своей рукой.
      Для нее Коль никогда не был чужаком, точнее, он перестал быть чужаком с того момента, когда она подняла глаза и увидела его мокрое от дождя лицо. Тогда она поверила в то, что он – ангел, спустившийся с небес, чтобы ее спасти, и ее душа узнала его в тот же миг. Сейчас ее душа тоже его узнала, и Изабел пообещала себе, что непременно будет с ним рядом и найдет способ примирить их с Ранульфом.
      Их пальцы переплелись, и Коль, наклонившись над Изабел, коснулся губами ее губ, потом обнял ее за талию и привлек к себе. Он крепко прижимал ее к своему упругому телу, а Изабел закрыла глаза, наслаждаясь этим чудесным мгновением. Его рука заблудилась в ее волосах, ласково растрепав их; грубоватые руки прикасались к ней так, словно она была бесценным сокровищем.
      Когда Коль наклонил голову, прядь его волос упала ей на лицо, щекоча щеку; и тут он стал целовать ее исступленно и жадно. Изабел отвечала ему со всем пылом молодой страсти; раньше физическая сила Коля вызывала у нее страх, теперь же его удаль и сила рождали в ее душе благоговейный восторг и восхищение.
      Каждое его прикосновение словно воспламеняло Изабел изнутри. Жар поднимался откуда-то снизу, от живота, вызывая у нее странное и неведомое доселе сладостное томление – ощущение сродни беспокойству, но совсем другого свойства – восхитительное и прекрасное. Тихий стон вырвался у нее откуда-то из самой глубины, и Изабел почувствовала себя опьяненной дерзкой, решительной страстью. Словно в забытьи она гладила датчанина, прижимаясь к нему все крепче. Каждое новое прикосновение, каждый поцелуй вызывали у нее ни с чем не сравнимое наслаждение.
      Вдали перед ней словно замаячили загадочные райские кущи, и Изабел, потеряв голову, позабыв обо всем на свете, окончательно уступила искушению.
      Неужели эта жажда всегда жила в ней? Вряд ли с другим мужчиной она смогла бы испытать такой исступленный восторг. Она всегда ждала только Коля.
      В это мгновение принцесса почувствовала, как его рука скользнула под подол платья, а потом поднялась вверх по ноге, и Коль, глядя ей в глаза пламенным взглядом, коснулся обнаженного участка над подвязками.
      Принцесса услышала, как он глубоко вздохнул. Игра света и тени делала черты его лица словцо высеченными из камня: высокие скулы, мощный, волевой подбородок.
      – Боже, что я делаю?
      – Ты не делаешь ничего, чего бы я не хотела сама. – Ей не было стыдно за признание, которое у нее вырвалось. Изабел видела искренность и чистоту побуждений в глазах Коля… но его взгляд вдруг потух, и он выдернул руку из ее ладони.
      – Неизвестный нам мужчина низким образом воспользовался тобой, но я не посмею обмануть твое доверие, которое мне с таким трудом удалось завоевать.
      Коль хотел отстраниться, но Изабел, взяв его лицо в ладони, взглянула в потемневшие, полные тревоги глаза датчанина.
      – Ты не был тем подлым человеком, и этим все сказано.
      На мгновение она увидела в нем одинокого, покинутого ребенка, мальчика, не знавшего материнской любви, отвергнутого своей матерью, и тут Коль заговорил глухим голосом:
      – Тебе и так многое пришлось пережить. Я не хочу причинять тебе страдание. Если бы ты знала… – Его лицо приобрело суровое выражение, и принцесса снова увидела перед собой мужественного воина. – Я за свою жизнь совершил много чудовищных вещей и собираюсь совершить еще больше, но только не по отношению к тебе.
      Изабел охватило отчаяние. Кажется, он ускользает от нее…
      – Но, Коль…
      – Клянусь, я не собирался соблазнять тебя.
      Хотя Изабел еще в комнате Ранульфа мельком видела шрамы на его спине, разглядев их сейчас с близкого расстояния, она ахнула. Шрамы были более глубокими и страшными, чем она предполагала, – неоспоримое свидетельство безумной ярости, которую испытывал к датчанину ее брат.
      Когда Торлекссон поднял с пола свою одежду, Изабел подошла к нему сзади и, встав на колени, обняла его.
      Его тело стало тверже камня; на мгновение Коль замер, боясь пошевелиться. Казалось, он даже не дышал. Затем он стал надевать рубашку, но Изабел схватила его за руки.
      – Нет. – Она прижалась к его спине, как будто физически ощущала его шрамы, чувствуя их в своей душе. – Почему ты прячешь их от меня? – прошептала принцесса.
      Пойманный в кольцо ее объятий, викинг по-прежнему не двигался – неподатливый и непоколебимый, как кремень.
      – То, что я чувствую к тебе, не имеет ничего общего с жалостью.
      Он не ответил. Тогда принцесса медленно опустила руки и провела ладонями по его спине, отчего его мускулы еще больше напряглись.
      – Не надо, – проговорил он сквозь зубы и уронил рубашку на пол. Изабел знала, что единственной причиной, почему Коль не поворачивался к ней лицом, было то, что он не мог заставить себя посмотреть ей в глаза. Она понимала, что он испытывает Сейчас настоящую душевную муку, и ее сердце сжалось от боли. Раны в его душе оказались гораздо тяжелее и глубже, чем шрамы, которые она видела у него на спине.
      – Знаю, он причинил тебе физические страдания, – вздохнула принцесса. Ей не хотелось упоминать о брате здесь и сейчас, и поэтому она избегала произносить вслух имя Ранульфа. – Ты пострадал несправедливо. – Ее голос стал хриплым. – Я бы все отдала, чтобы этого никогда не случилось.
      Коль по-прежнему молчал, и после паузы Изабел продолжила:
      – Знаю, ты никогда не видел свои шрамы; по крайней мере видел их не все.
      Она понимала, что зеркало не сможет достоверно отразить эти ужасные рубцы. Проведя много бессонных ночей в темноте и одиночестве, принцесса знала не понаслышке, какие преувеличенные картины может рисовать человеку его буйное воображение.
      – Позволь мне сказать, что вижу я. – Повинуясь порыву, Изабел прикоснулась к его шрамам губами, отчего Коль вздрогнул и судорожно вздохнул, как будто ему было непросто выдержать это испытание.
      Принцесса приложила ладони к его плечам, и они оба услышали, как потрескивают дрова в костре.
      – Крылья, – прошептала она. – Я вижу крылья ангела.
      До нее доносилось его неровное дыхание, потом Коль обернулся и ласково погладил Изабел по голове.
      Схватив его руку, она нежно пожала ее и приложила к своей щеке.
      – Я далеко не такой, как ты думаешь, – сдавленно проговорил он.
      – Но для меня ты – самый настоящий ангел. – Принцесса упрямо вскинула голову. – Разве человек, не имеющий шрамов, может до конца понять меня – женщину, у которой так много собственных незаживающих ран?
      Коль притянул Изабел к себе и посадил ее на колени; затем она почувствовала его губы на своих губах и легкую щетину бороды на своей щеке.
      – Ночь становится холоднее.
      Когда Изабел ощутила его дыхание на своей коже, по спине у нее побежали мурашки. Звериные шкуры, которыми он ее укрыл, согрели принцессу. Близость Коля опьяняла ее. Она прижалась лицом к его шее, вдыхая его чудный запах. Она проводила руками по его животу и груди, наслаждаясь прикосновением к его упругой и гладкой коже. Его сердце гулко стучало, в такт с биением ее собственного сердца.
      – Изабел. – Губы Коля нашли ее губы. Их нежный поцелуй постепенно становился все более жадным и исступленным.
      Не отрываясь от ее губ, Коль поглаживал бедра Изабел. Никогда она еще не была так близка с мужчиной, но близость казалась ей в этот момент самой естественной вещью на свете.
      – То, что происходит сейчас между нами, не шутка. – Руки Коля заскользили по ее стройным ногам, поднимаясь вверх по бедрам. – Если бы ты знала все…
      Но Изабел не волновало прошлое Коля и то, каких дров он успел наломать, стараясь постичь смысл того, как к нему относится мир. Они поговорят об этом завтра.
      – Тихо, молчи. – Она поцеловала его. – Я знаю о тебе все, что мне надо знать.
      Пока Коль колдовал над завязками ее рубашки, Изабел откровенно наслаждалась каждым его прикосновением. Реальный мир был сейчас где-то далеко от них, и она судорожно вздохнула.
      Когда с завязками было покончено, ее груди оказались в его ладонях, чуть-чуть шершавых и мозолистых. С каждым прикосновением его рук желание закипало в ее крови, и когда датчанин наклонился над ней, ее соски напряглись от томительного предвкушения. Чувствуя влажное дыхание Коля и его теплые губы на своей груди, Изабел изогнулась всем телом, словно предлагая себя ему, и словно сквозь туманную дымку почувствовала, как Коль схватил ее за талию, а затем за ягодицы.
      – О! – Она ощутила твердую часть его тела, и у нее пересохло во рту. Прежде Изабел и представить не могла, что можно получать такое удовольствие только от того, что рядом с ней находится мужчина и теперь надо думать лишь о том, как удовлетворить неистовую страсть, сжигающую ее, – О, пожалуйста!
      Коль задрал ее юбку и начал гладить живот, который подрагивал от его нежных прикосновений, затем его рука медленно скользнула вниз, прямо между ее ног.
      Принцесса тихо застонала.
      Его прикосновения были уверенными, и это означало, что он отлично знаком с женским телом. Изабел осознала, что у него, несомненно, были до нее другие женщины, отчего ее сердце разрывало на части чувство собственничества. Однако принцесса чувствовала, что, когда Коль прикасался к ней, его рука дрожала, и это значило, что он к ней неравнодушен. И что она ему нравится.
      Когда его сильные нежные пальцы добрались до ее самого чувствительного места, она испытала новое удовольствие.
      – Я хочу быть внутри тебя.
      – Да, – выдохнула Изабел. – Сейчас же.
      – Но я не хочу тебя напугать.
      – Я не боюсь. – Она говорила правду. – Моя память не сохранила ничего плохого – только картины, которые я представляла себе потом. Я хочу, чтобы эти воспоминания вытеснил твой образ.
      Когда Коль положил ее на спину, все вокруг закружилось у нее перед глазами.
      – Тебе не холодно? – спросил он. – Не хочу, чтобы ты замерзла.
      – Нет, мне не холодно, – Изабел стала помогать ему снимать брюки.
      Темнота скрывала их тела, и Изабел обняла Коля за плечи. Тогда он, приподнявшись над ней, вошел в нее, отчего ее переполнило чувство блаженства.
      О, эта нежная, сладкая мука! Ее сладостный стон отразился эхом от каменных стен пещеры, и Изабел спрятала лицо у него на груди, стесняясь всепоглощающей мощи своего желания.
      – О, Коль! – воскликнула она в полузабытьи. Ей казалось, что она видит россыпи звезд, которые ослепляют ее своим неземным светом.
      – Теперь ты сама видишь, как это может быть между мужчиной и женщиной, – прохрипел он, наклонившись к ней.
      Одно короткое мгновение Изабел смотрела в его горящие глаза.
      – Да, – пролепетала она, чуть дыша.
      Коль двигался внутри ее и, наклоняясь над ней, целовал грудь и соски Изабел; их крики и стоны, сливаясь, отдавались эхом от стен пещеры. Изабел вел инстинкт, и они двигались в едином ритме cо все возрастающим жаром; несмотря на зимний холод, их тела блестели от пота. Принцесса не могла отвести зачарованный взгляд от Коля; отчего величественной мужской красоты у нее захватывало дух. Свет от костра падал на его плоский живот, стройные бедра. Боже, как же он прекрасен! И сама Изабел чувствовала себя сейчас красивой и желанной, как никогда: ее грудь налилась, соски напряглись, кожа была влажной от его жадных поцелуев.
      Внутри ее росло наслаждение, которое постепенно переполняло тело и стремилось вырваться наружу. Она ждала от него чего-то еще; чего – она и сама не знала.
      – Да, Изабел, сейчас. – Датчанин стал двигаться внутри ее все быстрее, и вдруг темнота внезапно превратилась в волшебную радугу из рассыпавшихся алмазных осколков и всполохов огня – сверкающую и переливающуюся всеми цветами, необыкновенную и фантастическую.
      Пространство и время свернулись в спираль и закружились вихрем, а затем, прорезав насквозь потолок пещеры, разорвались, подняв Изабел в небеса и одарив ее счастливой возможностью бросить сверху мимолетный взгляд на вечность.
      Боже, это безумно красиво! Так красиво, что Изабел закричала, когда в яркой вспышке ее снова словно подбросило и швырнуло вниз, на землю, в объятия существа из плоти и крови. Он крепко прижимал ее к себе, а его член все еще пульсировал внутри ее.
      Коль обнимал Изабел так крепко, словно боялся, что сейчас она исчезнет и все происшедшее с ними окажется сном. Вплоть до сегодняшнего момента Коль и сам не подозревал, насколько неудержимым может быть его желание.
      Тот факт, что он не может зачать ребенка, превратил для него акт соития в физическое воплощение изгнания нечистого гнева из глубин его существа; то, что произошло между ним и Изабел, задевало самые трепетные, самые нежные струны его души.
      «Надо было рассказать ей. Рассказать обо всем». Но было уже слишком поздно…

Глава 15

      Через каменный вход в пещеру проникал утренний свет, и Коль, подобрав с земляного пола сухую ветку, поворошил остатки костра. То, что ночью горело ярким пламенем, поутру превратилось в тлеющие угли и горстку пепла.
      Выбросив ветку, Коль поднялся.
      – Нам пора, – сказал он, натягивая кожаные брюки, – иначе люди отправятся на наши поиски.
      – Да. – Лежа на звериных шкурах, Изабел посмотрела на него без стыда, доверчиво и уверенно, а потом потянулась с томной кошачьей грацией.
      Этой ночью она познала его всего целиком, дотронувшись до каждого сантиметра его тела. Изабел понимала и выполняла его желания, как не умела делать ни одна женщина в его жизни. Даже сейчас, когда она просто лежала и смотрела на него, он испытывал такое ощущение, как будто все еще находился в ней.
      Натягивая сапоги, Коль размышлял о грядущем возмездии. Он позволил случиться между ними сегодня ночью тому, за что заслужил преисподнюю. С самого раннего утра он не смыкал глаз, глядя на принцессу, которая безмятежно спала в его объятиях. Увы, он знал, что их счастье не продлится долго и когда Изабел об этом узнает, она возненавидит его еще больше.
      Сейчас в душе датчанина гнев боролся со страстным желанием. Украдкой он наблюдал за тем, как принцесса подвязывает чулки над коленями; несмотря на тяготы долгого утомительного похода, она была свежа, как роза. Ах, если бы эта женщина могла принадлежать ему по-настоящему!
      Изабел посмотрела на Коля из-под длинных густых ресниц и застенчиво улыбнулась. Разумеется, она ждала от него ласки и нежных слов, но, к своему стыду, Торлекссон не мог ей ничего этого предложить. Вместо ласк он положил перед ней ее платье и холодным, как зимний воздух, голосом произнес:
      – Я буду ждать тебя снаружи.
      Ее взгляд мгновенно потух, улыбка исчезла с лица, и Коль поспешно отвернулся, чтобы Изабел не успела заметить его досаду.
      Выйдя на свежий воздух, датчанин взнуздал Морки. В страданиях, которые он сейчас испытывал, ему приходилось винить только себя. Зачем он дал волю чувствам? Зачем впустил в свое сердце самого злейшего своего врага-надежду?
      Услышав легкие шаги принцессы у себя за спиной, он спокойно произнес:
      – Безопаснее спускаться с горы пешком. Если лошадь поскользнется на льду…
      – Да, конечно, – тихо согласилась она.
      Держа Морки под уздцы, Коль тронулся в путь, и Изабел бодро зашагала за ним.
      – Когда мы прибудем в Колдарингтон, ты пошлешь весточку Ранульфу? – невинно спросила она.
      При одном упоминании ненавистного имени в Коле вновь пробудилась привычная-ненависть.
      – Это будет довольно трудно сделать, учитывая, что я не знаю его местопребывания. – Избегая ее взгляда, он посмотрел на дорогу перед собой, а затем, не скрывая иронии, спросил: – Но может быть, ты знаешь?
      – Нет. – Она поправила прядь волос, которая упала ей на лицо. – Но может быть, ты пошлешь кого-нибудь из воинов-саксов, чтобы тот нашел Ранульфа; того, кому Ранульф больше доверяет.
      От надежды, которую Торлекссон отчетливо уловил в ее голосе, ему сделалось не по себе. Похоже, принцесса искренне полагала, что раз сегодня ночью они были близки, значит, она имеет полное право рассчитывать на то, что между двумя самыми главными людьми в ее жизни теперь состоятся мирные переговоры, и это положение вещей ей казалось вполне естественным.
      Коль остановился и придержал коня.
      – А интересно, о чем ты хочешь ему сообщить? – Волосы Изабел развевались на ветру. Побледнев, она медленно повернулась и внимательно посмотрела на датчанина, а затем после паузы сказала упавшим голосом:
      – Ты по-прежнему хочешь его убить…
      Не мигая глядя на Торлекссона, принцесса ждала ответа, но он не мог сказать ей ничего утешительного.
      – О, Коль! – Изабел прикрыла рот ладонью. Было видно, что она старается взять себя в руки, – Неужели ты не понимаешь, что основой вашей вражды является недоразумение?
      Коль поморщился. Слова принцессы свидетельствовали о том, что она не верит ему, не верит тому, что он прибыл в Колдарингтон по просьбе ее покойного отца.
      – Я уже говорил, что ненависть ко мне Ранульфа объясняется не только заботой о тебе.
      – Тогда чем же?
      Коль молчал, но Изабел не собиралась отступать:
      – Ответь мне, чем еще она может объясняться? Выходит, кроме того, что Ранульф незаслуженно заточил тебя в темницу и наказал плетьми, за ним водятся еще какие-то грехи? Ты с самого начала намекал на подлость и коварство моего брата, однако никогда не обосновывал свои обвинения.
      Коль крепко сжал поводья и в упор посмотрел на принцессу. В этот миг он особенно остро осознал, что теперь они снова стали чужими друг другу.
      Изабел горько усмехнулась, и ее смех резанул его по сердцу.
      – Что ж, понятно. Ты снова отрекаешься от меня. Боже, как быстро это случилось…
      На этот раз Коль не рассердился, он лишь печально покачал головой.
      – Боюсь, это ты скоро от меня отречешься. – Проговорив горькие слова, он медленно повернулся и двинулся в сторону Колдарингтона.
      – Неправда!.. – крикнула ему вслед Изабел. Коль через плечо посмотрел на нее и прищурился.
      – А ты готова отвернуться от Ранульфа?
      – Почему я должна это делать? – Изабел торопливо последовала за датчанином, и оттого, что она приблизилась, у Коля учащенно забилось сердце. Чтобы защититься от ее умоляющих глаз и искренних слов, ему пришлось отступить от нее на пару шагов.
      Тем временем Изабел продолжала свою атаку:
      – Да, Ранульф поступил с тобой несправедливо, незаслуженно подвергая тебя мучениям, но он думал, что это ты на меня напал. За этим больше ничего не стоит, разве не так?
      Коль покачал головой:
      – Разумеется, нет. Меня позвал твой отец для того, чтобы я предотвратил угрозу, которая исходила от человека из его окружения, и этим человеком был Ранульф.
      – Но это невозможно!
      В голосе Коля зазвучала враждебность:
      – Меня бесит то, что ты так превозносишь Ранульфа. Похоже, хотя он тебе и брат, все же ты не знаешь его так, как я.
      – А по-моему, таким, каким видишь его ты, он является только в твоем воображении. На самом деле такого Ранульфа нет на свете. Послушать тебя, так он – просто какое-то исчадие ада. Ты хочешь представить его сущим дьяволом, чтобы оправдать завоевание наших земель, и только.
      Коль хмыкнул:
      – А тебе известно, что он все время тайком подглядывал за тобой?
      Изабел замерла, потом ее плечи опустились, словно под грузом тяжелой ноши. Было заметно, что своими словами Коль задел принцессу за живое.
      – Откуда тебе это известно? – хрипло проговорила она.
      Хотя Колю было неловко произносить это вслух, он надеялся, что своим разоблачением загонит Изабел в угол:
      – Глазок находится в стене твоей спальни, можешь проверить.
      Лицо Изабел сделалось непроницаемым, и по спине Коля пробежал нехороший холодок. От волнения он крепче сжал поводья Морки и с подозрением посмотрел на принцессу:
      – Так это для тебя не новость?
      Изабел молчала, она была ни жива ни мертва. Обсуждать такие деликатные вещи с датчанином она просто не могла. Впрочем, ни с кем другим тоже.
      Трясущимися руками она закрыла лицо и беззвучно зарыдала.
      Коль бросился к принцессе и схватил ее за плечи.
      – Какие отношения связывают тебя с Ранульфом? Ради Бога, Изабел, откройся мне, скажи наконец правду.
      Некоторое время принцесса продолжала рыдать, но затем невероятным усилием воли все же сумела вернуть себе самообладание.
      – Дело в том, что… Ранульф мне не брат, – дрожащим голосом произнесла она.
      Коль удивленно посмотрел на нее.
      – Что? Что ты сказала?
      – Мы с Ранульфом не кровные родственники. – Изабел зажмурилась, понимая, что, открывая сейчас Колю тайну, тем самым предавала Ранульфа, но обратного хода для нее уже не было.
      – Расскажи мне обо всем.
      Щеки Изабел пылали, глаза лихорадочно горели, а мысли бешено метались. Она приложила к щекам холодные ладони и, с минуту помолчав, заговорила снова:
      – Когда мать Ранульфа вышла замуж за моего отца, она уже носила под сердцем ребенка от другого мужчины, однако призналась во всем мужу только перед смертью.
      Принцесса вздохнула, стараясь справиться с волнением.
      – Ранульф ничего не знал об этом, пока не вырос и не превратился в красивого молодого человека. – Изабел подошла к дереву, которое росло рядом, и устало прислонилась к его стволу. – Однажды, во время охоты, он не справился с любимым жеребцом нашего отца, и тот, провалившись в узкую канаву, сломал передние ноги. Чтобы положить конец страданиям бедного животного, отцу пришлось перерезать ему горло; вот тогда-то он в сердцах и сообщил Ранульфу, что тот не его сын.
      Пока Коль слушал исповедь Изабел, ни один мускул не дрогнул на его лице, и лишь теперь он медленно произнес:
      – И все же твой отец очень высоко ценил Ранульфа, он даже назначил его своим наследником.
      Изабел пожала плечами.
      – Насколько я знаю, этого вопроса в семье больше никогда не касались. Ранульф и Олдрит хранили это в секрете, и мне кажется, отец даже не догадывался, что Ранульф поведал мне тайну своего рождения. У отца больше не было сыновей, а значит, не было и наследников мужского пола. Вот почему для всех было важно, чтобы никто, кроме Ранульфа, не мог претендовать на трон Норсекса.
      Коль покачал головой:
      – Все равно это не оправдывает его. Он не имел права подглядывать за тобой через глазок в стене, удовлетворяя тем самым свою похоть. В глазах христианской церкви Ранульф – твой брат.
      Изабел не могла скрыть досады:
      – Мне не известно ни о каких глазках в стене. Что касается двери между двумя нашими комнатами – она всегда была там после того, как отец построил верхний этаж, но этим входом Ранульф никогда не пользовался. Мне трудно поверить, что он совершал такой грех, следя за мной без моего ведома, однако…
      – Что «однако»?
      – Признаюсь, когда я росла, я чувствовала… – Изабел было нелегко в этом признаться, но ей хотелось облегчить душу, а кроме Коля, больше поделиться ей было не с кем, – чувствовала интерес Ранульфа ко мне. Но объясняла это тем, что брат очень одинок. Видишь ли, давно было решено, что Ранульф никогда не будет вступать в брак. Дело в том, что было несколько попыток силой занять трон отца: сначала это пытались сделать родственники его первой жены, а потом – родня второй жены, моей матери. Вот почему с самого начала своего правления Ранульф ясно дал понять, что не собирается увеличивать число претендентов на трон, и ради этого решил никогда не жениться. С тех пор он соблюдал обет безбрачия и если и заводил себе любовниц, мне о них ничего не известно.
      Коль решительной походкой подошел к принцессе и, взяв ее за подбородок, заставил Изабел посмотреть себе в глаза.
      – Я хочу услышать правду, Изабел, и больше не потерплю никакой лжи между нами.
      Принцессе стало не по себе от его пристального взгляда, и она невольно поежилась.
      – Ранульф никогда не дотрагивался до меня, поверь: если бы это случилось, я бы не смогла столько времени носить это в себе.
      – А по-моему, ты не хочешь признаться в том, что это он отец твоего ребенка!
      Изабел возмущенно посмотрела на него:
      – Твои домыслы абсолютно нелепы и вызывают во мне отвращение. Если бы то, что ты сказал, было правдой, как бы я могла продолжать жить рядом с ним в Колдарингтоне? Нет, Ранульф не является недостающей частью моей проклятой головоломки; он бы никогда не совершил такое грехопадение. – Коль сжал кулаки.
      – Ты продолжаешь его защищать, хотя прекрасно знаешь, что он желал тебя.
      Изабел схватила его за руку.
      – Даже если и так, это не воплощалось ни в какие действия с его стороны, речь шла скорее о влечении сердца, чем тела. Клянусь тебе, Ранульф всегда был для меня братом, королем и еще – покровителем моего сына. Это все.
      – И все же я не могу этого понять. – Коль повернулся, видимо, собираясь продолжать путь в Колдарингтон.
      – А чего ты ожидаешь от меня, Коль? Я – принцесса, которая родила ребенка без мужа. Если бы не Ранульф, что, по-твоему, ждало бы моего сына?
      Коль молчал, но Изабел уже не могла остановиться:
      – Что, по-твоему, мне следовало сделать, после того как я почувствовала интерес Ранульфа к себе? При этом я ничего не знала наверняка; у меня имелась лишь смутная догадка и только. Или я должна была всю жизнь вместе со своим сыном провести в лесу, питаясь ягодами и плодами деревьев? Пойми, такое случается только в детских сказках.
      Коль потянул Морки за поводья.
      – В последний раз тебя спрашиваю: ты готова отвернуться от Ранульфа?
      Изабел вспыхнула.
      – Ранульф вовсе не такой порочный, каким ты его считаешь. И потом, какое правоты имеешь ставить меня перед таким нелегким выбором?
      – Ты готова пойти на это или нет?
      – Нет, – прошептала Изабел.
      Не сказав больше ни слова, Коль начал спускаться с каменистого выступа.
      Изабел бросилась вслед за ним:
      – Ты что, не понимаешь, в каком я положении, не понимаешь, что я доверила тебе страшную тайну, которая может свести на нет права Ранульфа на трон Норсекса?
      Коль даже не обернулся.
      – Боюсь, сейчас у нас с тобой не получится серьезного разговора, – только и сказал он.
 
      Дальше они продолжали свой путь молча. И чем ближе подходили к городу, тем сильнее росла тревога Изабел. Теперь у нее не осталось ничего: ни верности и любви ее народа, ни доверия Коля. Ее сына в замке тоже нет. К тому же она предала доверие человека, который, несмотря на некоторые разногласия в отношениях между ними, вызванные тайным влечением, показал себя настоящим братом.
      Когда они проходили мимо стен крепости, Коля окликнул один из датчан:
      – Господин, утром прибыло несколько наших кораблей.
      Коль кивнул:
      – Хорошо. Все живы?
      – Да, господин.
      Корабли? Изабел оглянулась на гавань и увидела причалившие к берегу норманнские ладьи с изогнутыми носами.
      – А другие, которые мы ожидаем?
      – Пока о них ничего не слышно.
      Пока они шли через расступавшуюся перед ними толпу, Изабел ни на шаг не отставала от Коля. Собравшиеся были ей не знакомы: норманнские женщины и дети со счастливыми лицами обнимали мужчин, и ей сразу стало ясно, что она видит встречу воинов со своими семьями. Если она правильно поняла фразу Коля о «других, которых они ожидают», кроме этих, прибудут еще корабли.