И тогда ты умрешь

– Не говорите так! – содрогнувшись, попросила Бесс. – Что же это за человек? В ЦРУ все становятся такими?

– Не надо вешать грехи Рамсея на все агентство, – сказал Кальдак. – А у Рамсея просто большие планы на будущее, которые вполне могут сорваться, если Эстебан добьется успеха.

– А на погибших – наплевать?

С этими словами Бесс быстро прошла в спальню. Ей предстоит решительное сражение с Рамсеем, и если она выйдет к нему растрепанная и в халате, все преимущества будут на стороне противника.

– Я приму душ! – крикнула она. – Постучите, когда появится Рамсей.

Только встав под душ, она сообразила, что еще нет шести часов утра. Неужели всего полтора часа назад она лежала в постели рядом с Кальдаком? Но улики налицо: смятое белье, два отпечатка голов на подушках.

"А ведь это был не просто секс, – думала она, наслаждаясь горячей струей. – Это была настоящая близость. Но это же немыслимо. А что бы случилось потом, если бы их обоих так неожиданно не вырвали из объятий друг друга? Может, к лучшему, что Кац позвонил. Кальдак оказался изумительным любовником, но ее собственные раны еще слишком кровоточили. Ей сейчас не под силу связь с таким сложным и одержимым человеком, как Кальдак.

Тем более что и сама она одержима.

– Мисс Грейди!

Боже, Рамсей стучится в дверь ее ванной!

– Простите, мисс Грейди, но у меня очень мало времени. Нам с вами необходимо переговорить.

Бесс выключила душ.

– Я через минуту выйду. Позвольте только воспользоваться полотенцем.

– Я понимаю, что причиняю вам неудобство, но этого требуют обстоятельства, – сказал Рамсей и добавил после короткой паузы:

– Я подожду в гостиной.

Что ж, хорошо еще, что он не вломился в ванную комнату и не вытащил обнаженную женщину из-под душа. Спасибо и на этом.

С каждой встречей Рамсей все больше раздражал Бесс.

Она наскоро вытерлась, пригладила мокрые волосы, оделась и вышла в гостиную.

– Извини, – шепнул ей Кальдак. – Его остановил бы разве что хороший удар по шее.

«Наверное, этот Рамсей заслуживает хорошего удара по шее», – подумала Бесс.

– Ты передал ему новую порцию крови?

Кальдак кивнул.

– Теперь ему мало одного молока, он хочет пообщаться с коровой.

– Выбирай выражения, родной, – вмешался Йел. – Вы, Бесс, нисколько не похожи на корову. Хотя… Мне вспоминается один рекламный ролик… Что-то такое про корову Бесси.

Конец этой шутливой перепалке положил сам Рамсей.

– Мисс Грейди, – веско заговорил он, подходя к ним, – вы должны понимать, что больше так продолжаться не может. В опасности не только вы, но и другие люди. В частности, мои сотрудники. У Питерсона, между прочим, осталась семья. Может быть, вы захотите сами сообщить его детям…

– Прекрати! – оборвал его Кальдак.

– Ничего, все в порядке, – сказала Бесс. – Нет, я его детям сообщать не хочу. Я страшно сожалею о Питерсоне, но по-прежнему уверена, что мое пребывание здесь – это лучший способ охоты на Эстебана. Пока вы не сумеете доказать мне, что у вас есть более эффективный план, я останусь в Новом Орлеане.

Рамсей резко повернулся к Кальдаку.

– Послушай, ты вроде бы имеешь на нее влияние. Уговори ее уехать.

Кальдак только покачал головой.

– Черт возьми, Кальдак, это, в конце концов, твоя вина! – Рамсей повысил голос. – Я-то понимаю, что ты ее используешь только для того, чтобы добраться до Эстебана. Тебе плевать, что козлом отпущения буду я. Но запомни: я не позволю тебе продолжать в том же духе!

Не дожидаясь ответа, Рамсей вышел из комнаты, и через несколько секунд входная дверь с шумом захлопнулась за ним.

– По-моему, он слегка расстроен, – прокомментировал Йел. – И все равно, разве можно так обращаться с несчастной, беззащитной женщиной?!

– Странно, что он думает, будто я могу на тебя влиять, – заметил Кальдак, обращаясь к Бесс. – Мы же все тут пляшем под твою дудку.

– Кажется, я понимаю, почему он так думает, – ответила Бесс. – Просто он ошибается.

Она не сомневалась: при всей своей самовлюбленности Рамсей далеко не дурак. Он, конечно, заглянул в спальню и не мог не увидеть, что в кровати не так давно лежали двое. Ясно, к какому выводу он пришел: Кальдак занялся сексом с Бесс, чтобы подчинить ее своему влиянию.

– Ты права, он ошибается, – медленно произнес Кальдак, глядя Бесс в глаза. – Трагически ошибается!

Йел поднялся на ноги.

– Я считаю, что пора подавать завтрак, – объявил он. – Готовить я не умею, а посему схожу в кафе «Дюмонд» и принесу чего-нибудь. Учтите: идти я постараюсь крайне медленно, но все же через час вернусь.

– Не надо никуда ходить… – начала Бесс, но Йел уже исчез за дверью.

– То, что произошло ночью, не имеет ко всему этому никакого отношения, – тихо сказал Кальдак. – Я не пытался повлиять на тебя.

– Не говори глупостей. – Бесс отвернулась от него и подошла к окну. – Я все знаю.

– Почему же тогда ты не смотришь на меня?

– Мне… неловко. Я не привыкла к мимолетным приключениям.

– Это не мимолетное приключение, Бесс.

Бесс нетерпеливо тряхнула головой.

– Ничем другим это не может быть. Ты сошел с ума, если полагаешь, что между нами возможны прочные отношения.

Ответом ей было молчание.

– Я всего лишь очередной пункт в твоем донжуанском списке, Кальдак. Если ты думаешь иначе, то ошибаешься.

Она наконец решилась взглянуть на него. Неужели он оскорблен? Меньше всего ей хотелось сейчас обижать его.

– А мне показалось, что нам было хорошо вместе, – негромко произнес Кальдак. Бесс печально покачала головой.

– Все дело в том, что мы оба живем в постоянном нервном напряжении. Нам просто потребовалась разрядка. Когда все это кончится, мы с тобой разъедемся в разные стороны и не вспомним друг о друге.

Голос ее предательски дрогнул, и Кальдак, разумеется, не мог не заметить этого.

– Как бы то, ни было, нам еще некоторое время придется жить под одной крышей, – сказал он. – И теперь мы знаем, как нам может быть хорошо. Я не собираюсь на тебя набрасываться, но если ты захочешь… В общем, помни, что я всегда здесь. – Он помолчал и, не дождавшись ответа, добавил:

– Пойду приму душ. Я все еще чувствую твой запах, и он сводит меня с ума.

Когда он вышел из комнаты, Бесс не почувствовала облегчения. Последние слова Кальдака напомнили ей ощущения минувшей ночи. К черту! Выбросить это из головы! Необходимо сохранять ясность мысли, а значит – не думать о Кальдаке.

* * *

– Вы уверены в его квалификации? – жестко спросил Хабин. – Я все же считаю, что мои люди справились бы лучше. Во всяком случае, их преданность делу не вызывает сомнений.

Именно преданность арабов делу и заставляла Эстебана упорно отказываться от их услуг. Он позволил себе потерять кучу времени, пока не отыскал Джефферса, так как знал, что у него нет рычагов влияния на людей Хабина. Фанатиков невозможно подкупить или запугать.

– Джефферс – вполне подходящая фигура, – сказал он в трубку. – А ваши люди представляют слишком большую ценность, чтобы рисковать ими. В Штатах вы объявлены в розыск, и ваши люди должны охранять вас. Вы нашли для себя безопасное место?

– Да. Ферма в окрестностях Канзас-Сити. Вы бы позаботились лучше о себе, полковник. Мотаетесь по мотелям без всякой охраны.

– Я привык сам о себе заботиться. Если чересчур полагаться на подчиненных, они могут предать.

– И все-таки мне это не нравится. Кстати, если бы на ту женщину вышли мои люди, препятствие было бы давно устранено.

Улыбка, только что игравшая на губах Эстебана, пропала.

– Кальдак знает всех ваших людей. И они его знают. Возникли бы ненужные осложнения.

«Кальдак схватил бы кого-то из них и выжал бы из них всю информацию, – подумал про себя Эстебан. – Де Сальмо с задачей пока не справился, но он, по крайней мере, не схвачен».

Вслух Эстебан добавил:

– Обещаю вам, что препятствие будет устранено. Этот вопрос находится под моим личным1 контролем. А теперь скажите, когда вас ждать.

– Я пока не могу выехать. Мне нужно еще три дня.

– Хорошо, – сказал Эстебан и отключил связь.

Три дня…

Эстебан поднялся со стула и потянулся, чтобы снять напряжение в спине. Нельзя нервничать: слишком большая работа проведена, и вот наконец настал решительный момент. Все должно получиться. Теперь ничто не сможет остановить Эс-тебана.

Эта сука Грейди напрасно думает, что их единственный выход – уничтожить ее. Она – не более чем очередной барьер в гонке с препятствиями. Если лобовой удар не приносит успеха, нужно обойти барьер и повалить его сзади.

Итак, у него осталось три дня…

14

День первый. Атланта.

6 часов 5 минут

– Сегодня у Элисон Бар Мицва <Бар Мицва – обряд посвящения в иудаизме. Проходит по достижении ребенком 13 лет. В этот день ребенок впервые читает Тору в синагоге.>. Ты, надо полагать, не придешь? – недовольным голосом спросила Марта Кац. – Признайся: тебе просто лень надеть костюм и завязать галстук.

– Боюсь, я никуда не смогу пойти, – ответил Эд и допил апельсиновый сок. – Поручение Каль-дака не может ждать.

– Если ты не любишь мою сестру, это не значит, что можно унижать ее дочь!

– Я пришлю Элисон роскошный подарок.

– Но ведь ты не любишь мою сестру?

Эд устал, и ему не хотелось спорить.

– Мне не нравится снобизм Лесли. Она считает, что ты вышла замуж за человека ниже тебя. А это доказывает, что она к тому же еще и дура.

– Возможно. Но иногда мне почему-то кажется, что Лесли права. Ты не был дома три дня!

Эд вздохнул.

– Но ведь вчера вечером я пришел.

– На четыре часа. И то только потому, что вчера был благоприятный для зачатия день.

Эд поднялся из-за стола и чмокнул жену в нос.

– Я уверен, что на этот раз все получилось. По-моему, я был на высоте, а? Пройдет девять месяцев – и мы будем стирать пеленки.

– Я буду стирать пеленки. А ты будешь сидеть в своем Центре и возиться со всякими микробами. – Увидев, что Эд взял портфель и собрался выходить, Марта добавила:

– Да ты посмотри на себя! Мог бы хоть не брать свою работу домой.

– Извини. Мне нужно было просмотреть кое-какие данные по дороге.

– Бар Мицва для тебя уже ничего не значит?

– Малыш, я в самом деле не могу. Мы уже заканчиваем исследования.

– У тебя есть Донован. Неужели он без тебя не справится?

– Справится, наверное. Но пойми, сейчас нельзя терять ни минуты. Ты же прекрасно знаешь, что я обязательно пришел бы к Элисон, если бы мог.

Марта обреченно вздохнула и последовала за мужем к выходу.

– Ладно, я объясню, что ты занят. Постой. Ученый ты мой ненормальный. – Она задержала Эда на пороге, сжала его лицо ладонями и крепко поцеловала. – Побереги себя хоть немного, иначе тебя разобьет паралич еще до появления ребенка.

– Этого не будет, родная. Конец очень близок. – Эд крепко обнял жену и торопливо вышел на крыльцо. – Может, я даже смогу вырваться в синагогу.

– Верится с трудом. – Увидев серый «Форд», стоящий у обочины дороги, Марта нахмурилась. – Я этим полицейским хотела кофе сварить и забыла.

– Ничего. Заскочим по дороге в «Макдонаддс». Пол любит картошку фри.

– Пол – это тот, что за рулем?

– Нет. Водитель – Джим. Пол – его напарник.

– Эд, зачем тебе полицейская охрана? Почему тебе нельзя ездить самому? Что у вас там? Вирус эбола, что ли?

Эд покачал головой.

– Я же объяснял тебе: я – фигура национального масштаба. Президенту, мэру города и мне полагается полицейское сопровождение. – Он подмигнул Марте. – Скоро ты сможешь сообщить своей сестре, каких высот достиг в науке твой муж!

Марта улыбнулась.

– Лесли все равно ничего не поймет.

– Холодно. Иди в дом.

– Я тепло одета. На воздухе хорошо.

Эд сошел с крыльца и направился к машине. Он чувствовал, как Марта смотрит ему вслед. Наверное, не надо было говорить, что ему удастся выбраться на праздник, но он чувствовал себя виноватым перед ней. Марте сейчас несладко. Может быть, в следующем месяце он возьмет отпуск, и они съездят куда-нибудь вдвоем. Противоядие должно быть готово через неделю, а то и раньше, если Эду хоть чуть-чуть повезет. Последний анализ дал многообещающие результаты.

Многообещающие? Да ему вчера хотелось скакать от радости! Нечасто на долю исследователя выпадает счастье уничтожить страшную болезнь в зародыше.

– Привет, ребята. – Эд забрался на заднее сиденье и захлопнул дверцу. – Давайте по дороге заедем в «Макдоналдс». Я хотел принести вам кофе, но Марта…

Никакой реакции не последовало. Джим и Пол сидели неподвижно и смотрели вперед. По затылку Пола медленно стекала струйка крови.

– Господи…

Эд потянулся к дверной ручке, когда раздался оглушительный взрыв.

Ему уже не суждено было услышать, как кричит Марта.

* * *

– Ты уверен? – спросил Кальдак.

Его голос прозвучал так странно, что Бесс оглянулась – и застыла. Никогда ей еще не доводилось видеть на лице Кальдака такого отчаяния.

– Хорошо, я выезжаю. Ты прав. Это моя работа.

Он отключил телефонную связь.

– Это Рамсей? – осторожно спросила Бесс. Кальдак кивнул.

– Мне нужно лететь в Атланту.

– Что-нибудь случилось?

– Погиб Эд Кац.

– Что-о? – прошептала она одними губами.

– Его автомобиль взорвался. Эд и двое полицейских убиты на месте. – Кальдак с силой стукнул кулаком по подлокотнику кресла. – Сволочь!

– Эд был твоим другом?

– Мы вместе учились в колледже. Я был на его свадьбе. Да, тоже мне, друг, – с горечью проговорил он. – Я втравил его в эту работу! Мне в голову не могло прийти, что удар нанесут по нему. Ведь Рамсей должен был обеспечить его безопасность.

– Это дело рук Де Сальмо?

– Не знаю. Де Сальмо предпочитает холодное оружие, но и взрывчатку использовать умеет. Да, это либо Де Сальмо, либо кто-то из людей Хабина.

– Как смерть Эда отразится на исследованиях?

– Наверняка будет задержка. В Центре по борьбе с инфекциями работает целая команда, но Эд был душой всего проекта. – Кальдак поднялся и подошел к двери. – Значит, у Эстебана появилось время. Этот мерзавец не добрался до тебя, поэтому он решил убрать Эда.

Бесс вздрогнула.

– Ужасно, что я ничего не могу сделать. Кальдак, я страшно виновата!

– В чем? В том, что ты жива? Ничего, Эстебан наверняка уже придумал, как это исправить. Ладно, что я такое говорю… Не волнуйся, Бесс, он тебя не убьет. К вечеру я вернусь. Я должен узнать, как обстоят дела в Центре, и поговорить с женой Эда. Рамсей созвонился с Йелом, и он будет здесь через пять минут. Я подожду его внизу и не выйду из дома, пока он не поднимется.

– Иди, Кальдак. Пять минут не играют роли.

– На Эда ушло не больше минуты. А ты… – Кальдак оглянулся. – Если ты хочешь мне помочь, пожалуйста, никуда сегодня не выходи.

Бесс кивнула.

– Как скажешь. – Правильно. Делай, как я говорю.

Дверь за Кальдаком захлопнулась.

Бесс всего лишь раз в жизни видела Эда Каца, но ей хорошо запомнилась его одинокая фигура на стоянке. Тогда еще дождь лил как из ведра. Эд был напуган, смертельно напуган, но страх не остановил его.

А теперь он мертв. Эстебан убил его, как он убил Эмили, как он убил их всех…

Послышался осторожный стук в дверь.

– Иду. – Возле двери Бесс помедлила. – Йел?

– Рамсей.

Поразительно! Всякий раз, когда кто-то умирает, Рамсей является, как стервятник. Она открыла дверь.

– Где Йел?

Рамсей зловеще улыбался.

– Скоро будет. Я попросил его подождать внизу, пока мы с вами поговорим.

– Я не желаю с вами разговаривать! Мы уже сказали друг другу все.

Но Рамсей переступил порог и запер дверь.

– Смерть Каца – это последняя капля. Мы не можем больше тянуть. Вы должны позволить мне позаботиться о вас.

– Ничего я вам не позволю! Я вам не верю! Я полагаюсь только на себя.

– И на Кальдака?

Бесс посмотрела ему в глаза.

– Да. И на Кальдака.

– С ним вы чувствуете себя в безопасности?

– До свидания, мистер Рамсей.

– Вы крупно ошибаетесь. Кальдак очень опасен. Он использует вас – и всех нас. Эда он тоже использовал, и вы видите, чем это закончилось.

– Я что-то не помню, чтобы вы возражали против использования Эда Каца, – язвительно заметила Бесс.

– Поймите же, Кальдак одержим одной навязчивой мыслью. Мне иногда кажется, что он не в себе.

– Значит, мы подходим друг другу. Я тоже одержима навязчивой мыслью.

– Тогда я тем более должен вам помочь. Вам не нужен Кальдак, поверьте. – Он улыбнулся и подошел ближе. – Наберитесь терпения, мисс Грейди, и выслушайте меня.

* * *

– Я ругала его! – всхлипывала Марта. – Я хотела заставить его прийти на Бар Мицва к моей племяннице. Я видела, как он измучен, и все-таки ругала его.

Кальдак сжал ее руку.

– Я думала, это очень важно, – чуть слышно шептала Марта. Слезы текли по ее щекам. – Мне казалось, что Бар Мицва – это что-то очень важное.

– Это в самом деле важно, – негромко произнес Кальдак.

– Я не должна была… – Всхлипнув, Марта припала лицом к груди Кальдака. – Ну почему я не могла помолчать?!

Кальдак почувствовал, что больше не может выносить этого. Сердце его разрывалось.

– Вы прожили вместе шестнадцать лет, – сказал он мягко. – Вы были счастливы. Ему не в чем тебя упрекнуть.

– Я хотела ребенка! Он вчера потому и пришел домой, что знал про благоприятное для зачатия время. Иначе он ночевал бы в Центре. – Она подняла голову. – Ничего не понимаю. Ведь Эд – ученый. Ученых не убивают. Убивают президентов, проповедников, гангстеров. Зачем они убили Эда?

– Твои родные приедут?

– Я попросила сестру не приходить. Эд не любил ее. А мама уже вылетела из Род-Айленда. – Марта резко выпрямилась. – Извини, тебе, должно быть, тяжело со мной. Ты не знаешь, что говорить и что делать. Да я и сама не знаю, что мне теперь делать…

– Не беспокойся обо мне.

– Дэвид, скажи… – Она запнулась, словно не решаясь задать вопрос. – Эд в последнее время работал по твоему поручению?

– Да.

– И поэтому его убили?

– Да.

– Но он ведь твой друг, – прошептала Марта. – Зачем же ты…

– Это очень важно.

– Настолько важно, что ты готов был пожертвовать Эдом?

Ее слова словно хлестали Кальдака по щекам.

– Марта, я был уверен, что для Эда опасности нет. Но теперь я знаю, что совершил ошибку.

– Я тоже. Какая ужасная ошибка…

– Нет, – решительно возразил Кальдак. – Ты ни в чем не виновата. Он не был в претензии на тебя за то, что ты звала его на праздник.

– Да не в том дело! А ребенок? Что, если родится ребенок? – В глазах Марты опять стояли слезы. – Боже, я не выдержу! Я умру! Что будет, если родится ребенок, а Эда нет?..

* * *

Кальдак направлялся в аэропорт, когда зазвонил мобильный телефон.

– Как продвигается работа в Центре? – будничным тоном осведомился Рамсей.

– Люди в шоке, но по-прежнему готовы работать. Руководство исследованиями взял на себя Донован. К сожалению, часть документации утрачена при взрыве.

– Насколько значительной может оказаться задержка?

– Не могу сказать. Но Донован, я думаю, толковый парень и грамотный специалист.

Увы, ничего более обнадеживающего он не мог сообщить Рамсею. Теперь нужно было приготовиться к схватке – Рамсей непременно воспользуется смертью Эда Каца, чтобы нажать на Бесс.

Однако схватки не последовало. Рамсей переменил тему.

– Мне только что звонил из Шайенна человек, которому поручен розыск Морриси. Неделю назад отель «Мажестик» затребовал гарантию на кредитную карту Морриси. На сегодняшний день он все еще числится в списках постояльцев.

Кальдак встрепенулся.

– Можешь полететь туда прямо из Атланты, – предложил Рамсей. – Мне почему-то кажется, что ты не прочь сам заняться Морриси.

Не прочь – не то слово! Кальдак страстно желал повидать этого Морриси, который, вполне возможно, приведет его прямиком к Эстебану. А люди Рамсея способны его упустить.

Но как бросить Бесс?

– Рамсей, я не могу оставить Бесс. Лучше я вернусь в Новый Орлеан и попрошу Йела слетать в Шайенн.

Рамсей помолчал, затем холодно сказал:

– Если передумаешь, дай мне знать.

– Я не передумаю, – ответил Кальдак и отключил связь.

Необычная сговорчивость Рамсея озадачила Кальдака. Как правило, он знал, чего ожидать от Рамсея, но на сей раз Рамсей поставил его в тупик.

И это очень не нравилось Кальдаку.

18 часов 15 минут

– Что-то ты непрезентабельно выглядишь, – заметил Йел, когда Кальдак переступил порог дома Бесс в Новом Орлеане. – Как дела?

– Хуже не придумаешь.

– Мои соболезнования, Кальдак. Черт возьми! Все, разумеется, соболезнуют, только это не оживит Эда…

Кальдак бросил взгляд на дверь спальни.

– Где Бесс? У себя?

Йел покачал головой.

– Увы, нет. Когда я пришел, она уже закрылась в лаборатории.

– Да? Неужели она целый день работала?

– Думаю, что нет, – серьезно сказал Йел. – До меня здесь побывал Рамсей.

Кальдак вздрогнул.

– Что он ей наговорил?

– Что бы ни наговорил, она расстроилась.

Кальдак сразу же вспомнил, как Бесс говорила, что в лаборатории она чувствует себя защищенной. Значит, после разговора с Рамсеем ей потребовалась защита.

Впрочем, этого следовало ожидать. Конечно же, Рамсей не упустил своего шанса. Воистину беда не приходит одна.

– Мне уйти? – негромко спросил Йел.

– Оставайся. Я пойду к ней.

Кальдак вышел в коридор и остановился у двери лаборатории. Что бы ни случилось, он должен посмотреть ей в глаза.

Он осторожно постучал в дверь.

– Бесс, впусти меня. Нам надо поговорить.

Дверь немедленно распахнулась, и на пороге возникла Бесс. Глаза ее метали молнии. Не говоря ни слова, она размахнулась и изо всех сил ударила Кальдака по щеке.

– Да уж, поговорить нам не мешает! Ты подонок, Кальдак.

– Бесс, выслушай меня. Я не хотел…

– Хотел, черт возьми! Подонок! – Теперь по щекам Бесс текли слезы. – Ты все это сделал сознательно. Если бы не ты, ничего бы не случилось. Эмили была бы жива. – Она еще раз хлестнула его по щеке. – Неужели ты не мог не трогать нас?

– Прости, – сказал Кальдак. – Я не желал тебе зла. Я был уверен, что ты не пострадаешь.

– Как ты мог быть в этом уверен? Ты послал меня в Тенахо и допустил, чтобы Эмили поехала со мной. Это ты виноват в ее смерти, а я… Господи, какая же я была идиотка!

Окончание фразы утонуло в рыданиях.

– Ты должна была поехать в эту командировку одна. Никто не предполагал, что с тобой будет Эмили.

– Но мою к-командировку устроил ты! Рамсей объяснил мне, что ты вышел на редактора журнала и заставил его отправить меня в Тенахо. Ты захотел, чтобы я оказалась там в нужный момент.

Левая щека Кальдака непроизвольно дернулась.

– Это верно.

– Зачем я тебе понадобилась? И почему именно я?

– Разве Рамсей тебе не сказал?

– Он говорил только о том, как ловко ты обвел меня вокруг пальца. Доказывал, что тебе нельзя доверять. Что ж, ему это удалось. Я окончательно убедилась в том, что доверять нельзя никому. – Бесс подошла к Кальдаку вплотную и тихо, но твердо потребовала:

– Объясни мне, Кальдак, для чего тебе понадобилось меня убивать.

– Я не собирался тебя убивать. Я знал, что у тебя есть все шансы выжить в Тенахо.

– Ты не мог знать про иммунитет! Ведь… – Бесс внезапно умолкла и изумленно взглянула на Кальдака. – Нет, ты знал. Боже, как ты мог узнать?

– Данзар, – спокойно ответил Кальдак.

Это простое слово ошеломило Бесс. Она не могла произнести ни слова. Тогда Кальдак заговорил вновь:

– В Данзаре ты получила совсем небольшую дозу антракса-мутанта, более слабого, чем тот, который Эстебан использовал в Тенахо. – Кальдак вздохнул и добавил:

– Однако его силы хватило на то, чтобы уничтожить все население Данзара.

– Как? Ты хочешь сказать, что в Данзаре Эстебан тоже провел эксперимент?

– Да. Данзар стал его первым полигоном. Он передал штамм антракса партизанам, и те отправили его в Данзар с партией продуктов.

Бесс недоверчиво тряхнула головой.

– Не правда. Там была резня. Я видела трупы своими глазами.

– Так было задумано. Когда люди умерли, явились партизаны и инсценировали кровавую бойню.

– Там действительно была бойня!

Кальдак только мрачно покачал головой, и это почему-то убедило Бесс лучше всяких слов.

– И ты все знал? – ахнула она, наконец поверив, что Кальдак говорит ей правду. – Ты знал про детей?

– Нет. В то время я работал с Хабином, а Эстебан в Данзаре действовал один, без помощи арабов. Но впоследствии мне все стало известно.

– И ты ничего не предпринял?

– Что я должен ответить? – Кальдак метнул на Бесс свирепый взгляд. – Ну да, я ничего не предпринял. Как и после Накоа. У меня не было улик. Правда, после данзарских событий мы решили, что у нас имеется шанс остановить цепь массовых убийств. Нам тогда было ясно, что единственно действенный способ борьбы с Эстебаном – создать мощное противоядие. Когда ты лежала в больнице в Сараево, я предложил произвести анализ твоей крови, и оказалось, что твой организм вырабатывает антитела, уничтожающие антракс. Во всяком случае, ту его разновидность, которую Эстебан использовал в Данзаре.

– Так ты побывал в Сараево? В больнице?

– Я считал необходимым лично убедиться в том, что ошибки нет.

– И ты был там все время?

– Да.

– Но наш водитель тоже выжил.

– Мы проверили и его кровь. Антител не обнаружено. Наверное, ты получила свою дозу, когда ходила по всему приюту. Ты была нашей единственной надеждой.

– Если вы знали, что у меня иммунитет, то почему не почесались раньше? Почему не стали сразу же брать у меня кровь? Вы могли хотя бы попытаться спасти Тенахо!

– Я выяснил, что Эстебан счел данзарский эксперимент неудачным и велел своим микробиологам продолжать работу над мутациями. Нам не было известно, какие свойства приобретет антракс после Данзара, следовательно, мы не могли заранее приступить к созданию лекарства.

– И поэтому ты заманил меня в Тенахо?

– Мне опять-таки требовались убедительные доказательства того, что ты обладаешь иммунитетом.

– А если бы выяснилось, что не обладаю? Моей жизни, разумеется, не жалко?

– Жалко, Бесс. Но жалость не могла меня остановить.

– О, это я теперь знаю: ведь ты убил Эмили.

– Предполагалось, что ты поедешь одна. Появление твоей сестры стало для нас полной неожиданностью.

– И ты ее убил!

– Хорошо, я ее убил. Беру вину на себя.

– Ты убил ее, а потом солгал мне и уложил меня в постель. И я тебе позволила! Боже, я тебе позволила все…

– Я не «уложил тебя в постель». Я любил тебя. Бесс, поверь…

Он тронул ее за плечо, но она брезгливо отстранилась.

– Не прикасайся ко мне! Теперь мне ясно, почему все это время ты был так заботлив. Ты знал, что виноват. Господи, как же мне хочется перерезать тебе глотку!

– Желающих много, становись в очередь, – невесело усмехнулся Кальдак.

– Убирайся из моего дома, мразь!

– Де Сальмо только этого и дожидается, – напомнил Кальдак.

– Плевать!

– А мне не плевать. – Он помолчал. – Теперь ты позволишь Рамсею увезти тебя?

– Никуда он меня не увезет! Я не верю ему, как и тебе. Вон отсюда! Мне противно тебя видеть!

Голос ее дрожал от гнева.

– Бесс, именно это и нужно Де Сальмо. И Эстебану.

– Вон!

Бесс захлопнула дверь лаборатории, и Кальдак устало прислонился к стене. Что ж, этого следовало ожидать. Он всегда понимал, что рано или поздно Бесс обо всем узнает. Но он не представлял себе, насколько тяжелым окажется объяснение.

– Ну что, взрыв? – спросил Йел, когда Кальдак вошел в гостиную. – Рамсей открыл твои карты?

– Она все знает, – вздохнул Кальдак. – И выгоняет меня. – Он достал из шкафа свой чемодан и раскрыл его. – А это означает, что тебе придется побыть здесь. Ее ни в коем случае нельзя оставлять одну.

Йел положил руку ему на плечо.

– Кальдак, я не обещал тебе, что смогу остаться в Орлеане надолго.

Кальдак отбросил его руку и принялся укладывать вещи.

– Ты хочешь, чтобы ее убили?

– Но Рамсей может…

– Ничего он не может! Рамсей организовал охрану Эда Каца – и в результате Эд Кац мертв. Или ты полагаешь, что Бесс повезет больше?

– А ты чем займешься?

– Разве у меня есть варианты? – Кальдак закрыл чемодан и затянул ремни. – Я займусь Морриси. Рамсей в конце концов все-таки нашел его. Свяжись с Рамреем и скажи ему, что я вылетел в Шайенн.

«Этого можно было не говорить, – подумал Кальдак. – Рамсей отлично понимает, что Бесс теперь не подпустит к себе Кальдака на пушечный выстрел».

Ему внезапно захотелось свернуть мерзавцу шею. Какого черта ему понадобилось портить все дело?!

– Надеюсь, что хоть что-нибудь получится, – сказал он вслух. – Так ты останешься? Йел, береги ее. Она нам нужна. Она для нас… бесценна.

– По-видимому, бесценна во всех смыслах. – Йел улыбнулся. – Хорошо, я о ней позабочусь.

* * *

Господи, как больно! Мучительно больно…

Бесс сидела прямо на полу в углу лаборатории, уткнув подбородок в колени.

Как она могла довериться Кальдаку?! Он же не скрывал, что его не интересует никто, кроме Эстебана. Кальдак даже говорил ей, что ему не следует доверять.

А она не послушалась. И позволила ему использовать ее так же, как и всех остальных. Он отправил ее в Тенахо, и из-за этого погибла Эмили.

Бесс казалось, что душа ее превратилась в сплошную кровавую рану. Да, ей хватило ума не лгать себе, будто Кальдак действительно что-то для нее значит. Так что же она, как раненый зверь, забилась в темный угол и воет от боли?