Ефрейтор Порнов (№2) - Голому рубаха

— Полчаса мне вполне хватит, — сухо заметила Мич. — Особо вдаваться в наши оккультные учения мне сейчас и самой неохота. Этим делом надо заниматься без суеты и спешки, в спокойной доброжелательной обстановке...

— Я сейчас брошу штурвал, и гори оно все огнем, — воскликнул Порнов страдальчески. — Я же извинился; сколько можно!

— Извинился? — невероятно удивилась Мич. — Что-то не припомню.

— Тут имперские штурмовики в спину дышат и за пятки кусают, а мы в наши любимые игры играемся, — вздохнул Порнов. — Простите, христа ради, сирого-убогого; бо не ведает он, че творит...

— Иногда ты просто невыносим, — поморщилась Мич; но извинение вроде бы приняла. — Представь себе, что ты проснулся утром; все прекрасно, солнышко светит, ничего не болит. Как дела, довольно спрашиваешь ты. Окей, говорят; разве что недавно у твоего изголовья странная гражданка отиралась; в белой маске, черном балахоне и со ржавой косой в костлявой руке; не знаешь, кто это?

— Типун тебе на язык, — рассердился Порнов и на всякий случай быстро перекрестился. — Я, может, в чем и провинился; но это же не повод так шутить! Сама-то вроде бессмертная?!

— А никто шутить и не думал, — сказала Мич серьезно. — Да, в вашем понимании менталы бессмертны; мы умеем физически сохранять свое лептонное поле — сиречь душу — и после смерти старого тела; проблема одна — найти подходящее новое...

— Хорошую религию придумали индусы, — зацитировал Порнов вечные строчки, — что мы, отдав концы, не умираем насовсем...

— Очень похоже, — согласилась Мич. — Из человека в дерево, из дерева в тигра, из тигра обратно в человека... На ранних ступенях развития у нас так все и было; к счастью, каста менталов немногочисленна и составляет не более одной сотой всего населения Дома Серебряных Струн.

— К счастью?

— Ну да, — кивнула Мич. — Думаешь, после такого тела, — она провела рукой по груди и животу, — очень мне интересно будет бегать пусть даже тигром? Всегда найдется достаточно привлекательная, стройная и молодая простолюдинка, достойная принять в себя опыт и знания высшего существа...

— Ты это серьезно? — спросил Порнов недоверчиво. — Без балды; ты и впрямь так считаешь?

— Спокойно, поручик! — усмехнулась Мич. — Только вот ярлыков не надо; фашизм там, то-се. Ты на Землю оглянись, везде то же самое, сплошь и рядом.

— У нас этого давно уже нет, — возмутился Порнов.

— И у нас нет, — парировала Мич. — Плохо слушаешь; сказала же — в начале пути, на заре цивилизации... И восстания черни были, и бунты кровавые — все, как у вас. Но мы не стали закручивать гайки, загонять народ в концлагеря и резервации; не стали заниматься евгеникой и в вивариях выращивать прекрасные молодые тела для дряхлеющих старцев. Мы замкнулись внутри своей касты и занялись исследованиями ментальности; ряд величайших ученых и после смерти продолжали работать над своими проектами; в основном — в телах крупных млекопитающих. Я говорю в основном, потому что лет двести назад был изобретен способ сохранять живым мозг простолюдина, чье тело безвозвратно погибло в аварии или катастрофе. Часть ученых решила воспользоваться этими «мозгами в колбах»; все-таки мозг животного недостаточно развит и здорово мешает, скажем так, полету мысли. После ряда неудачных экспериментов они научились объединять эти колбы в целые мозговые секции и батареи; ментальный потенциал этих исследователей многократно умножился. Так возникла каста сверхменталов; или, как у нас их зовут, биоменталов, биолов.

Мич передохнула; Порнов откинулся в кресле и не сводил с нее глаз.

— Это изобретение имело как крайне положительный, так и крайне отрицательный результат.

Сначала, как водится, хорошее. Биолы создали Учение о развитии; сейчас оно превратилось в настоящую религию менталов.

Мич прикрыла глаза и выдала наизусть:

— Любой из нас открыт навстречу знанью; и, шаг за шагом, мы уходим к звездам; за шагом шаг свет звезд сияет ярче; все ярче, ярче, в бесконечность...

Биолы научили нас поглощать ауру мира, его свет и тепло, чтобы питать себя и свою силу; они научили нас копить силу и превращать ее в источник вечной молодости; благодаря биолам наши тела почти не стареют.

Что еще? Биоменталам принадлежат самые крупные открытия в области обычных технологий; космические корабли, колонизация планет... да та же ибахоба, черт возьми, — это все дело их рук.

— Ибахоба — это класс, — уважительно согласился Порнов. — А что плохого эти ребята натворили?

— Биоменталы все более изолировались от нас; контроль за ними стал почти невозможен. Лишь недавно нам совершенно случайно удалось узнать о некоторых их деяньях; это был настоящий шок...

Мич замолчала.

— Интересно, интересно, — сказал Порнов, — продолжай!

— Я поклялась никому этого не говорить, — после заминки сказала Мич. — Пообещай мне молчать!

— Слово пацана, — с готовностью заявил Порнов.

— Если ты проболтаешься, меня ждут бо-о-ольшие неприятности...

— Суперслово суперпацана, — отреагировал Порнов. — Ну, не томи!

— Они похищают людей... — Мич опять замешкалась.

— Младенцев, — подсказал Порнов. — И пьют их кровь... Знаем мы этих биолов!

— Оперируют, вскрывают череп и подсоединяются к живому мозгу...

— А нафига? — удивился Порнов. — Мало, что ли, на дорогах гибнет?

— Есть предположение, что они создают новое поколение биолов. Вся загвоздка в посттравматическом шоке; похоже, в момент катастрофы мозг человека претерпевает летальные изменения; все его дальнейшее мировоззрение отравлено этим тяжелым психическим выбросом... Я думаю, они и дошли до жизни такой потому, что были расой, выращенной на мыслях умирающих людей.

Как бы то ни было, их новый проект должен ответить на вопрос: что эффективней, живой мозг или побывавший при смерти. Если победит старая школа, то все останется по-прежнему; ну, разве что, аварий прибавится, катаклизмов всяких. Если же победит новая система — это беда. Сейчас их мозговые батареи насчитывают по нашим агентурным данным — неполным, конечно, — свыше ста тысяч мозговых единиц... Термин «техническое переоснащение» тебе знаком? Люди начнут исчезать пачками... что тут начнется, — угрюмо закончила Мич.

— Резня начнется, — сказал Порнов уверенно. — Может, уже началась...

— Да нет; я бы знала.

— Откуда? — удивился Порнов.

— Пока ты загорал на пляже, я пару раз переговорила по радио кое с кем из королевского дворца. Прямо, конечно, мне ничего не сказали; но намекнули, что биоменталы не торопятся и осторожничают, таскают все больше людей без роду, без племени; бродяжек, как у нас говорят...

Порнов некоторое время соображал.

— Это я, что ли, бродяжка?!! — изумился он.

— Ну, а кто же ты? — осведомилась Мич. — Ни в одной нашей метрике тебя нет; ни в одной Книге Судеб не записан; самый лакомый кусочек! Я потому так за тебя и испугалась; решила, все — и до нас с тобой добрались.

— За бродяжку, значит, испугалась, — язвительно заметил Порнов. — А за себя, значит, нет...

— И за себя тоже испугалась, — сказала Мич. — Немножко... Были слухи, что биолы и нашей кастой интересуются, — но это уж совсем треп!

— Татуировка на макушке — это что, их торговая марка?

— Вроде того. И гладко выбритый череп. Мало кто из менталов на такое решится.

— А почему змея?

— Никто не знает. Сами они не говорят; мы можем только гадать. У них вообще тяга к животному миру; есть тату попугаев, дикобразов, раков...

— Еще бы кружку с пивом выкололи, — усмехнулся Порнов.

Мич шевельнулась на полу.

— Ты полегче... с комментариями, — сказала она боязливо. — Все-таки это биоменталы; говорят, для них нет границ ни на земле, ни в космосе...

— А этот мужик на экране, он биоментал?

— Вряд ли; скорее простолюдин, выбривший череп и наклеивший на макушку переводную картинку. Такие сорвиголовы у нас изредка встречаются; мол, не боимся никого; ни кары небесной, ни биолов ваших. В основном, конечно, этим молодежь грешит; ума еще нет, мозжечок один...

— Хороша молодежь; этому мужику на вид точно за сорок; а то и за пятьдесят. Самый тот возраст картинки на лоб переводить!

— Вот как? — удивилась Мич. — Может быть, это какой-то дезертир-биоментал; такие тоже бывают. Правда, они все больше в скит уходят, в безлюдные места — в пустыни, в тропические джунгли; а чтобы в космос, бок о бок с тысячей людей — нет, это для них невозможно... Нонсенс. Скорее всего, простолюдин.

Порнов спорить не стал, но про себя подумал: «Что я, переводную картинку от татуировки не отличу? И с чего вдруг оператора в самый нужный момент кондратий обнял? Почему луч вырубился? Как же, простолюдин...»

Он глянул на ближайший терминал и враз озаботился; все мысли выскочили из его головы.

— Задраивай лючок, — сказал он Мич и сам опустил забрало шлема. — Входим в астероидное поле.

Глава 9

Малые маневры в мире метеоров

Изрыгающий пламя, их корабль вплотную приблизился к пористой завесе каменного крошева; на экране бело-голубой столб огня погрузился в серое плотное полотнище и сразу расцветился красно-желтыми всполохами; это в факеле маршевого двигателя кипели и испарялись камень, лед и металл, создавая воистину феерическое зрелище.

— Безумству храбрых поем мы песню, — налюбовавшись фейерверком, Порнов наблюдал за вражескими перехватчиками. Большая часть из них разворачивалась кормой вперед; но были и такие, кто продолжал погоню.

— Совсем с ума сошли; прут за нами полным ходом.

— Есть ли на свете мужество, каждый решает сам, — сказала Мич из динамика. — Кто-то из них больше боится наших пушек; кто-то — астероидов; а кто-то — гнева моей сестры.

— Да, с сестрой тебе не повезло, — сказал Порнов. — Очень экспансивная женщина; прямо жуть. Еще когда она на мне сверху прыгала, я понял: мужику с такой — труба.

— Это когда она на тебе прыгала? — крайне удивилась Мич.

— Да в вездеходе; чуть под колеса меня не сбросила; забыла, что ли?

— Тьфу ты; это же фантом был! Ты точнее слова подбирай, герой-любовник!

— Я лучше вообще помолчу; и тебе того же советую. А то еще вляпаемся в неприятность метрового диаметра...

— «Просьба водителя разговорами не отвлекать?»

— Именно так, — поставил точку в разговоре Порнов.

— Тогда давай рули, — последнее слово все равно оказалось за Мич. — Только остановки объявлять не забывай!

Порнов полностью переключил свое внимание на экран заднего обзора; там регулярно выскакивали сообщения о том или ином астероиде; к счастью, в этом Саду Камней крупных булыжников было мизерное количество. Порнов лишь слегка наклонял штурвал, на всякий случай увеличивая и без того безопасное расстояние. Бьющий из кормы смерч исправно выжигал в щебенке туннель; корабль все глубже погружался в каменный пояс; внешне это было заметно по участившимся щелчкам микрометеоритов; в результате расплава и возгонки, рикошетируя, вначале они достигали брони корабля крайне редко; но постепенно отчетливый их стук стал звучать все чаще и чаще.

— Плотность потока растет, — озабоченно заметил Порнов. — Куда же ты лезешь, куда?!

Договорить он не успел; яркий сполох на блистере заставил его отшатнуться; Порнов выругался.

— Что случилось? По нам стреляют? — испуганно спросила Мич.

— Вроде того... Один из ваших взорвался; сейчас волна пойдет, камни с собой потащит...

Аккомпанементом к его словам на экране сверкнула новая вспышка; затем еще одна.

— Люди гибнут, — сдавленно сказал Порнов. — Хоть враги, а все равно жалко.

— Ты лучше нас с тобой пожалей, — сказала Мич. — Нас-то волной не заденет?

— Не знаю, — пробормотал Порнов. — Я не думал, что они в поле сунутся; посчитать надо...

— Так посчитай; разнюнился тут!

Соревнуясь со стрекотом метеоритов по броне, Порнов застучал по клавишам.

— За одним прикинь, что будет, если вся эскадра начнет по нам из фазеров стрелять. И фотонные торпеды посчитай!

— Да брось ты, — не прекращая работы, возразил Порнов. — У них там по курсу дюжина перехватчиков толчется; уйма народу...

— Пфе, — фыркнула Мич. — Даже в голову не бери; смело считай их за булыжники!

— Волна нас догонит через десять минут; это на самом выходе из астероидов, — Порнов закончил расчет и вновь взялся за штурвал. — Там придется развернуться... Короче, не бойся; как-нибудь прорвемся.

— А про эскадру что? — не унималась Мич.

— Про эскадру ничего, — сказал Порнов. — Где она сейчас, я точно не знаю; обзор я убрал, антенны втянул. Да они и без надобности; через кирпичную кладку мы еще глядеть не научились. Надеюсь, и они нас не видят.

Словно в ответ на его слова, в кабине стало белым-бело; светофильтр порновского шлема среагировал мгновенно, затеняя все окружающее.

— Все-таки ... — начал Порнов, наблюдая беспросветную серую мглу.

— Фазер, — закончила Мич. — Судя по силе потока, главный калибр. Радуйся, что не попали; кажется, они и впрямь нас не видят.

— Я радуюсь, радуюсь... — живо отреагировал Порнов. — Вот только рулить как? — поинтересовался он. — Я же не вижу ни фига!

— Интересно, а как вы обычно летаете?

— Обычно мы на исправных катерах летаем; там кабина автоматически затеняется... Долго он еще так сверкать будет?

— Пока батарейки не сядут.

— Попробую включить затемнение вручную. То есть на ощупь. Главное, — не промахнуться...

Мич почувствовала, как ее рвануло вверх; одновременно в динамике раздалась раздраженная ругань Порнова.

— Что случилось? — спросила Мич.

— Колпак открылся... сдуру, — проворчал Порнов. — Ты там хорошо держишься?

— Надо было раньше спрашивать...

Только тут Мич испугалась по-настоящему.

— А если бы я улетела? — воскликнула она. — Что бы я стала делать?

— Нашла бы себе подходящий астероид; стала бы на нем жить— поживать, — сказал Порнов. — Розу бы стала выращивать; в одной нашей сказке принц жил на астероиде и выращивал розу...

— Слушай, хватит на сегодня сказок; а если серьезно?!

— Почем я знаю, если серьезно... Огурцы, наверное, выращивал; или помидоры, — глубокомысленно заметил Порнов. — У меня мать, например, папайю выращивает и эту... как ее... уругулу! Все, не мешай; мне крышу на место вернуть надо; хватит вшей вымораживать.

— Это ты про Вставалкина? Тогда уж блох... Если не мышей.

— Ч-ч-черт! Про штурмана-то я и забыл; вот интересно, его в космос не унесло?

— Вряд ли; ты его основательно... прибил.

Несколько минут Мич слышала лишь частое нервное дыхание Порнова; внезапно он опять возопил и выругался.

— Что-то опять не так? — участливо спросила Мич. — Уж вроде больше «не так» и быть не может?

— Чуть себя не катапультировал, — пожаловался Порнов. — Гонял бы сейчас среди астероидов на кресле-каталке...

— Ты там полегче, — забеспокоилась Мич. — Куда я без тебя? Я этой бандурой управлять не умею!

— Я больно умею, — сказал Порнов. — Электроника хренова; напридумывали тут. Вот раньше пилотам лафа была — рычажки, штурвальчики; всегда Робуру Завоевателю завидовал...

— Что, много завоевал?

— Да нет; завоевал-то совсем немного; так, все воздушное пространство Земли.

— Ого!

— Представляешь? Несешься ты, куда глаза глядят, и ни одна зараза тебя догнать не может...

— Очень актуально! Как я понимаю, и это тоже сказки?!

— Это научная фантастика! — гордо заметил Порнов. — Все, крышку я закрыл; а как затемнение включить — так и не понял; ничего, похоже, у ребят на эскадре как раз весь запал вышел.

В кабине и в самом деле посветлело; вскоре Порнов мог различить не то что индикацию на пульте, но и иней, блестящей коркой покрывший шкуру вервольфа.

— Ни хрена ему не сделалось, — констатировал Порнов. — С такой шерстью он теперь на снегу спать может... А чего это у него морда обледенела? Он что, все-таки дышит?

— Может, и дышит, — ответила Мич. — Я в зомби плохо разбираюсь; я все больше по высшим чувствам специализировалась; помнить — забыть, полюбить — разлюбить...

— ...убить — оживить, — подхватил Порнов. — Я знаю. И про полюбить знаю; в смысле высоких чувств... Анекдот такой есть.

Тут он услышал, как Мич принялась отщелкивать присоски и возопил:

— Молчу уже, молчу! Пристегнись немедленно! Сейчас переворот будем делать!

— Смотри у меня, — запальчиво произнесла Мич. — Так; а сам-то куда потопал?

— Вот хочу штурмана закрепить, — ответил Порнов, направляясь к креслу с оборотнем.

— Боишься ты его, все-таки, — сказала Мич с удовлетворением. — Бои-и-ишься!

— Боюсь, — согласился Порнов. — Боюсь, что он при перевороте со своей жердочки свалится; хорошо, если хладным трупом; а если оживет? Устал я уже вас разнимать и по разным углам растаскивать...

И Порнов накрепко приторочил человековолка ремнями к креслу.

— Точно; раньше бы я тебя за такие слова убила, — задумчиво произнесла Мич. — А теперь вот лежу — и ничего!..

— К хорошему быстро привыкаешь, — сказал Порнов. — Сейчас станет еще веселее; полминуты полного кайфа; выключаю маршевый!

Сразу стало легко и приятно; незаметная и изматывающая, как хроническая болезнь, перегрузка растворилась, исчезла.

— Здорово! — восхитилась Мич. — Дальше так и полетим?

— Увы, — вздохнул Порнов. — Я и рад бы тебя побаловать; но каждая секунда на счету.

Работая маневровыми двигателями, катер совершил разворот.

— Теперь, как порядочные люди, поедем, — сказал Порнов, — лицом вперед. Держись, включаю двигатель.

Тело опять налилось вместо крови ртутью; Мич заныла от разочарования.

— Слушай, я женщина хрупкая, кость у меня тонкая; долго мне тут еще расплющенной камбалой лежать?

Она не удержалась и добавила:

— Сам там в кресле отдыхает!

— Махнем, не глядя, — с готовностью предложил Порнов. На экранах перед ним небо очистилось от камней; катер выходил из метеоритов.

— Отцепляйся от пола и попробуй встать, — обернулся он к Мич. — Хотя бы на четвереньки.

— Ни за что, — запротестовала Мич. — Ни на четвереньки, никак. Я девушка не только хрупкая, но и гордая. Ты потом где-нибудь напьешься и будешь всем хвастаться: «Вот, была у меня одна знакомая принцесса. Поставил я ее...»

— Гм! — прервал тираду Порнов. — Чего только человек не наговорит, лишь бы пальцем лишний раз не шевельнуть...

— А что я такого сказала? — спросила Мич с подозрением.

— Раз такая гордая, вставай на ноги и иди пешком, — не стал вдаваться в подробности Порнов. — В полный рост.

— Не пойду я никуда, — запротестовала Мич. — Я передумала; мне и здесь неплохо.

Она подумала и добавила:

— Большое спасибо за заботу.

— Большое пожалуйста, — сказал Порнов. — Только к пульту тебе все равно идти придется; кто-то же мне должен показать, куда лететь.

— А я-то думаю, чего это ты вдруг таким галантным стал, — уныло объявила Мич. — Ну-ка, помоги мне.

Поддерживаемая Порновым, с превеликим трудом она села.

— И теперь еще идти куда-то? — осведомилась Мич, тяжело дыша. — Да я и на четвереньках шагу не сделаю; умру тут же... К черту гордость; давай, тащи меня, как мешок; разрешаю!

— Она разрешает, — изумился Порнов. — Я что — двужильный? Мне же тоже нелегко!

— Ты пока подумай, а я лягу, — с готовностью предложила Мич, приноравливаясь откинуться на спину.

— Сидеть, — строго сказал Порнов. Собрался с силами, ухватил Мич под микитки и поволок к пульту. Принцесса айкала и ойкала; но в итоге была благополучно водружена на трон; Порнов примостился у ее ног и долго хрипел и булькал, приходя в себя.

— Вот сюда полетим, — Мич бодро ткнула пальчиком в экран; в противоперегрузочном кресле она чувствовала себя намного лучше. — Вот здесь, на экваторе, они нас долго не найдут; масса заповедников, чертова уйма островов, гористый ландшафт... Сюда полетим.

Скрипя суставами, Порнов вскарабкался повыше, на подлокотник, и принялся разглядывать точку будущей посадки. Чужая планета сияла с телевизионного экрана до боли знакомым голубым светом.

— На Землю похожа, — Порнов позволил себе немножко ностальгии. — Интересно, как там?

— Так себе; плюс семьдесят, и влажность — сто, — не поняла его грусти Мич.

— Кто в лес, кто по дрова, — вздохнул Порнов и потянулся к штурвалу. — Подберите ножки, ваше высочество; я хоть на краешек присяду.

Задвинутая вглубь кресла, Мич некоторое время безучастно наблюдала перед собой широкую белую спину Порнова; вскоре, впрочем, безделье ей надоело.

— Ты хоть говори, что делаешь, — попросила она. — Совсем не видно ничего.

— Я же учил тебя обращаться со скафандром; выведи себе на стекло шлема индикацию с пульта.

— Ну да, учил, — недовольно сказала Мич. — Один раз показал — и все!

— Ох уж мне эта память девичья... У тебя там компьютер встроенный; поговори с ним, он тебя всему научит. Только мне не мешай... пожалуйста.

— Ве-е-ежливый, — протянула Мич. — Вот как дам сейчас кулаком по загривку!

Но не дала, нет; напротив, еще больше подобрала ноги под себя, освобождая Порнову лишний кусочек сидения. Завозилась, приноравливаясь к новой позе; кресло раскачивалось. Порнов гневно задвигал ушами, но сдержался и вслух ничего не сказал. Рядом с планетой катер слушался руля все хуже и хуже; как они будут садиться, Порнов представлял себе крайне смутно.

Глава 10

Империя атакует сзади

Мич тем временем успокоилась и принялась болтать с компьютером, пытаясь вычислить уровень его интеллекта. Тип процессора и количество памяти тот ей сообщил сразу; а вот загадку «два конца, два кольца — посередине гвоздик» отгадывать отказался напрочь.

— Из семнадцати определений слова «конец» одно является идиомой бранного характера; употребление этого слова в литературном и деловом языке недопустимо!

Порнов захихикал: «Ай да кибер, ай да молодец; подловил-таки нашу скромницу»; Мич возмутилась, что подобного она даже себе и помыслить не могла; а если кому-то везде непристойности мерещатся, то это их проблемы.

— Это ты про кого, — уточнил Порнов, — про кибера или про меня?

— Про вас про всех, — обобщила Мич. — Что экипаж, что роботы — все куда-то не туда повернутые.

— Полетаешь тут год-другой с суровым мужским коллективом, еще не так повернешься, — заметил Порнов. — Что же до кибера — ты бы его еще о смысле жизни спросила.

— А что, сгорел бы?!

— Сгореть бы не сгорел, а успокоительного в воздушную смесь точно добавил бы; это же тебе не «медбрат», кибер первого класса; так, третий сорт. Команды понимает; юмор — нет.

Мич для пробы приказала вывести ей на забрало изображение с порновского терминала; робот безропотно подчинился.

— То-то же, — заметила она удовлетворенно. — Давай другой экран; еще; еще.

— Ух ты, — воскликнула она неожиданно. — Что это у нас с астероидным облаком такое?

— А что с ним? — поинтересовался Порнов.

— Белое пятнышко какое-то; словно фонариком через простыню светят.

— Знаю я этот фонарик, — проворчал Порнов. — До сих пор из-за него зайчики в глазах бегают... Это эскадра идет через астероиды.

— Ты как будто только этого и ждал, — сказала Мич. — Уж больно спокойный.

— А что я должен был ждать? Что они вдруг плюнут на нас с тобой и по своим делам разбегутся?

— Они могли бы не лезть в астероиды, — неуверенно предположила Мич, — а, например, облететь их...

— И потерять полсуток? Ты же знаешь свою сестрицу; идти напролом, по головам и трупам — не ее ли любимое хобби? Да какое хобби — смысл жизни!

— Ладно, ладно, уболтал; и что дальше?

— Дальше вот что: я думаю, через полчаса всей толпой они вывалятся по эту сторону астероидного поля. Мы как раз достигнем атмосферы. Не станут же они гвоздить из фазера по родной планете?!

— Из фазера — не станут; но вот запеленговать нас и вести до точки посадки — это запросто. Мы приземлимся, они выйдут на орбиту и ка-а-ак...

— Это — вряд ли! — хитро прищурившись, заметил Порнов с великим сомнением.

Дальше все произошло так, как он предсказал. Из серого холодного облака, плюясь гейзерами сияющей плазмы, расшвыривая далеко в космос горящие ошметки расплавленной породы, одна за другой вынырнули ощетинившиеся тысячей лазерных лучей черные махины крейсеров; Порнов удовлетворенно отметил, что ни одного перехватчика рядом не было.

— Может быть, части из них удалось вернуться и сесть на базовые корабли, — предположил Порнов. — Но скорее всего, она их просто бросила.

— Очень сомневаюсь, — заметила Мич. — Я думаю, большую часть спалила фазером; а оставшихся послала вперед брандерами — выжигать собой туннель для главных кораблей.

— Что за женщина, — покачал головой Порнов, наблюдая, как эскадра гасит лучи противометеоритных пушек и разжигает ходовые реакторы.

— Когда мы родились, нас с сестрами друг от друга отличить нельзя было, — сказала Мич. — И что с нею стало...

— Вот-вот, — сказал Порнов, в поте лица орудуя штурвалом; голубая планета перед ним заняла весь экран; сквозь пелену белых облаков можно уже было разглядеть бирюзовую равнину океана. — Я так себе и представляю, как она смотрит на свой экран, печально разглядывает наш кораблик и думает: — Боже мой! Моя родная сестра связалась с какими-то уродами; что с ней стало...

Договорить Порнову не удалось; грохот взрыва рванулся из наушников; корабль ощутимо вздрогнул и нырнул вбок. Порнов чуть не выпал из кресла; но Мич, опоясав его руками, удержала за штурвалом.

— Хреновый из меня телепат, — пожаловался Порнов. — Что-то она совсем другое себе думает!

— И если смотрит на нас, — сказала Мич, — то через сетку прицела... Опять!

Снова взрыв, лязг удара по броне; снова нырок вбок. Взвыли сирены; на экран дисплея снизу вверх вылетели желтые строки рапорта о повреждениях.

— Бадам-бадам! — воскликнул Порнов. — Как метко садят; даже сам завидую!

— Канониры у нее всегда были хоть куда, — сказала Мич.

— Хорошо еще, лазером лупят, — порадовался Порнов, — подкалиберным. Похоже, все еще убивать не желают, в плен взять хотят.

— Скорее, просто пристреливаются, — разочаровала его Мич.

— Третьего звонка ждать не будем? — спросил Порнов и не слушая ответа, отжал штурвал; катер клюнул носом и пошел вниз, в атмосферу.

— Что это вон там такое? — цепь зеленых островов на экваторе была подернута серой дымкой.

— Вулканы, — ответила Мич, — действующие. Сейсмически опасный район; у нас его еще мертвой зоной зовут.

— Здравствуй, моя Сара, Сара дорогая; здравствуй, моя Сара — и прощай, — замурлыкал свой любимый мотивчик Порнов, все более отжимая штурвал и все круче сваливая катер. — Ты зашухерила Барона с Соломоном, и теперь маслину получай...

— Ты, барон Соломон, — окликнула его Мич, намертво вцепившись в болтающееся перед ней туловище, — обязательно из всех возможных мест на карте надо выбрать самое опасное?

— Легко спрятаться — легко найти, — сказал Порнов. — А тут такая крыша из дыма и пепла; грех пропустить.

Вскоре бьющийся и прыгающий катер и впрямь окружила непрозрачная каша из мельчайших частиц пепла.

— Ну, видишь что-нибудь?! — ликовал Порнов, как ребенок. — Я думаю, они нас потеряли... Смотри — мимо!

Неподалеку от левого крыла серый кисель расколола белая молния электрического разряда.

— Это не Лео, это всамделишная молния, — сказала Мич. — Мы вдобавок еще и в грозу въехали. Новый вулкан, видать, нарождается; вот погода и лютует...

— Нам же лучше, — гнул свое Порнов. — Какой дурак сунется в эту...

Куда должен сунуться дурак, Мич не расслышала. Ужасающий хруст раздался наверху; корабль дернуло назад так, будто он воткнулся в гору; кабина встала вертикально.

Порнова, как морковку из грядки, выдернуло из объятий Мич и швырнуло на штурвал; на груди скафандра коротко протрещало, строки на стекле шлема перекосило; Порнов выругался.

— Падаем! — выкрикнула Мич, наблюдая суматошное мелькание цифр на табло альтиметра. — Порнов, штурвал...

— Держи меня, — воскликнул Порнов, засовывая руки под себя и нашаривая штурвал. В отвесно пикирующем корабле на миг воцарилась невесомость и Порнов тщетно пытался найти хоть какую-то точку опоры.

— Да перестань ты так выть! Всю душу вынимаешь... — простонала Мич, пытаясь одновременно удержаться в кресле и подцепить за что-нибудь Порнова.

— При чем здесь я? — удивился Порнов, хватаясь наконец за рога штурвала. Тут наши друзья разом смолкли; наступившее молчание прервал низкий неистовый вой.

— Штурман! — вскричали они хором.

Это и в самом деле был штурман. Разряд молнии, попавшей в кабину, вновь гальванизировал вервольфа. Острыми, как бритва, когтями он разрезал кожаные ремни, стянувшие узкую грудь, и повис в воздухе, цепляясь за подлокотники своего кресла. Он вовсю греб лапами, стараясь подплыть к Мич поближе, и угрожающе скалил свою клыкастую морду.

— Скажи: Изю-ю-юмь! — Порнов припомнил оборотню его шутку и изо всех сил поволок штурвал на себя. Он вознамерился убить двух зайцев сразу: вытащить корабль из смертельного пике и расплющить вервольфа о заднюю стенку кабины.

Штурвал послушно вытянулся вперед, однако невесомость не исчезла; катер продолжал стремительно падать. Порнов нервно оглядел экраны; строчки рапорта неисправностей сменили цвет с предупреждающего желтого на угрожающий бордовый. «Отказ ускорителей, отказ главной тяги, — читал Порнов, — отказ шасси... Вот — отказ электропривода».

— Все, каюк; электроника накрылась, — выкрикнул Порнов, одним толчком загоняя штурвал обратно в пульт. — Прыгать надо!

— Куда, в океан?!

Порнов глянул на дисплей; до ближайшего берега было не меньше десяти морских миль.

— Попробую переключиться на резервный контур, — сказал он, щелкая тумблерами. — Катер русский; кроме электроники, тут еще и гидравлика должна быть.

— Ну-ка, — он вновь взялся за штурвал; на сей раз тот почти не стронулся с места. — Есть! Мич, брось меня теребить; ручку хватай!

Мич соскользнула вниз и почти легла в кресле; уперлась согнутыми в коленях ногами в край пульта; в руках у нее оказалась левая рукоять штурвала; в правую вцепился Порнов.