Мастера фэнтези - Разящий клинок (Избранники - 1)

То, о чем ему шептали, прибавляя все новые и новые красочные подробности, в темных и насквозь пропитанных кислым пивным смрадом тавернах, казалось капитану "Морской красотки" витиеватой древней легендой превращения, исчезновения, появления... Короля даже отождествляли с загадочным волшебником-фавном, появившимся в Хабе много лет тому назад и исцелившим императора, положив тем самым конец регентству Иифбейна. Припоминали ужасный конец Тана Келькора, смерть зловредного Чародея Зиниксо и череду странных событий, сопутствовавших возвращению из изгнания королевы Иносолан... Краснегарские импы оказались талантливыми рассказчиками. Эффлио слушал, поеживаясь, и беспрестанно подливал в их кружки эля, чтобы они не отвлекались по пустякам.
      В конце каждого рассказа следовал неизменный вывод о том, что король человек хороший. Все уважали Рэпа за честность и за то, что он не гнушается тяжелой работой, - так же, как и за его любовь к королеве. Перед Иносолан преклонялся целый город, все любили ее и желали ей добра и счастья. Если кто-нибудь в округе нуждался в помощи, ему стоило только остановить короля на улице: всякий знал, что ему не откажут. Хороший человек. Хорошая королева.
      Отличный городишко, вынужден был признать Эффлио. Вот только эти крутые улицы: не иначе порождение злых чар!..
      Тем не менее Эффлио всеми силами старался держаться подальше от королевской семьи.
      Королевская же семья, как выяснилось вскоре, придерживалась другого мнения на сей счет. На третье утро стоянки "Морской красотки" в краснегарском порту юная принцесса Кейди лично навестила Эффлио, важно вышагивая по дощатому настилу пристани. Следом за нею плелся ее неразговорчивый брат. На этот раз принцесса была одета более подобающе: на ней был прекрасный отороченный мехом плащ и соболья шапка, немного ей великоватая. Погода портилась: небеса низко нависали над Краснегаром, а пронизывающий ветер уже дышал снегом.
      Девчонка подошла к капитану, ступая достаточно твердо и решительно, и сделала реверанс, чудом не потеряв при этом свою явно взятую напрокат шапку.
      Эффлио поклонился, мучимый тревожными предчувствиями.
      - Доброе утро, капитан.
      - Доброе утро, ваше высочество.
      - Гэт принес вам письмо.
      Ни плаща, ни шапки на мальчике не было, но он тоже оделся получше длинные штаны и рубаха без дыр. Впрочем, рубаха, одетая наизнанку. Он деловито протянул Эффлио конверт.
      - Поклонись, дурачок, - язвительно шепнула принцесса.
      Бледное лицо мальчугана тут же покраснело до самых корней его нечесаных волос. Он отдернул руку с конвертом, отвесил церемонный поклон и вновь протянул письмо капитану.
      - Тупица! - пробурчала его сестра. В конверте оказалось приглашение на обед во дворце, собственноручно написанное краснегарской королевой.
      Эффлио замялся. Вот уж некстати!
      - Я хотел бы написать ответ, если вы будете столь добры подождать.
      - Не стоит, - беззаботно отозвалась принцесса Кейди. - Я передам ей, что вы получили письмо. Так что мы с вами, капитан, пожалуй, расстанемся до той поры, пока тени не вытянутся, а бедные пахари не разбредутся по домам.
      - Нет! - поспешно выдохнул Эффлио. - Я не могу прийти!
      Девчонка моментально вытянулась во весь свой небольшой рост. Зеленые глаза вспыхнули:
      - Вы что, капитан, считаете себя вправе отказываться от королевских приглашений?
      Эффлио скрипнул зубами, представив себе ухмыляющиеся физиономии первого помощника и рулевого, что стояли за его спиной. В голове промелькнула самоубийственная идея отшлепать кое-кого из королевской семьи, но он сумел избавиться от нее после недолгой внутренней борьбы.
      - В своем ответе ее величеству я хотел бы объяснить, что шаткое здоровье не позволяет мне карабкаться по крутым холмам. Если только ваше высочество соблаговолит позволить мне написать этот ответ. Девчонка надула губы, видимо растерявшись. В наступившем молчании Эффлио уже было направился в Свою каюту за письменными принадлежностями, когда мальчик заговорил:
      - Мама действительно очень хотела повидаться с вами, сэр. Я уверен, что она пришлет экипаж. На лице его застыла безмолвная просьба.
      На это у Эффлио возражений не нашлось, и приглашение королевы было принято.
      До сих пор капитан лишь дважды в жизни ездил в конном экипаже. Он еще ни разу не бывал во дворцах, а замков всячески старался избегать. Пускай местный король одевается как крестьянин и лично ухаживает за собственными лошадьми - в жилах королевы течет кровь древних монархов, и уж она-то, по всей вероятности, содержит двор как подобает. Капитан Эффлио не имел ни малейшего представления о том, как следует вести себя в обществе королев или окружающей их родовой знати, и одежды, подобающей появлению при дворе, у него тоже не было.
      Поэтому, когда перед самым закатом обещанный экипаж наконец появился, Эффлио с большим облегчением увидел, что это обычная запыленная и потрепанная коляска, краска на которой облупилась и пестрела белесыми кляксами птичьего помета.
      Несмотря на сокрушавшую кости тряску, капитану даже понравилось путешествие вверх по неровному, головокружительно крутому холму - по нему петляла одна-единственная очень длинная улица, постоянно менявшая направление на этих кошмарных поворотах. Порой улица становилась узкой и ее обступала тесная стена домов с мелкими убогими лавчонками по бокам, чьи узкие решетчатые окна, казалось, были устроены скорее для того, чтобы отгородиться от внешнего мира, нежели выставлять товар.
      Наконец экипаж, подпрыгнув и отчаянно скрипнув напоследок, вкатился в арку ворот невероятного замка, острые шпили черных башен которого указывали в небо наподобие хорошо заточенных карандашей. У ворот опирался на свою пику часовой, но он был настолько поглощен беседой с парочкой местных красавиц, что, вероятно, вообще не заметил появления экипажа. С оглушительным звоном упряжка протащилась через сводчатую арку и застыла во внутреннем дворе.
      Эффлио ожидал увидеть слугу в ливрее и парике, который вышел бы встретить прибывшего. Ничуть не бывало. Посидев немного, Эффлио сам открыл дверцу экипажа и спустился вниз: кучер возился с лошадью, уже позабыв о нем. Вокруг сновали какие-то люди - они пересекали дворик, входили и выходили из дверей, спускались и поднимались по ступеням парадной лестницы, - но у всех них, похожие, были дела поважнее, чем встреча скромного моряка. Женщины таскали взад-вперед тюки со свежевыстиранным бельем и подносы с горячими пирогами.
      Кто же так встречает гостей?
      И тогда за спиной Эффлио знакомый дискант произнес:
      - Привет.
      Обернувшись, капитан увидел юного принца Гэта, прижимавшего к себе котенка и окруженного стаей любопытных собак. Рубашка уже была одета как надо.
      - О ваше высочество, - вымолвил капитан. - Не будете ли вы столь добры сообщить ее величеству о моем прибытии?
      - А почему бы вам самому не пойти и не сказать ей об этом?
      - Потому что я не знаю, где мне ее искать!
      - Ах да. Она в приемной. Сюда.
      В монаршее присутствие посетителя ввел его королевское высочество принц Гэт, несший на голове королевского котенка и сопровожаемый шестью королевскими псами.
      7
      Вскоре Эффлио обнаружил, что королева Краснегара - самая выдающаяся женщина на свете. Он слыхал уже, что среди ее предков были и импы, и етуны, и про себя решил, что сам бы ни за что не догадался - ибо внешность королевы Иносолан была поистине удивительной. В чертах ее лица отсутствовала угловатость, присущая етункам, но вместе с тем они не были и по-имповски пухлыми; а ведь лица женщин из рода импов возрастом за тридцать напоминали запеченные яблоки. Удивительный темно-медовый цвет волос сочетался с глазами еще более яркого зеленого оттенка, чем глаза ее дочери, - но красота королевы по большей части скрывается не в ее внешности. Царственная осанка Иносолан не таила в себе ни высокомерия, ни надменности; голос ее был мелодичен и мягок, но у слушавшего не оставалось ни малейшего сомнения в том, что именно эта женщина правит королевством. Она приказала Эффлио явиться, и тот не посмел ослушаться, но, увидев ее, сразу почувствовал, что все его страхи напрасны и тут ему действительно рады. Королева расположила его к себе гостеприимной улыбкой, показавшейся капитану совершенно искренней, и к тому же глаза ее светились радостью близкого материнства.
      Иносолан извинилась за неофициальность приема, объяснив, что во время беременности старается избе ч гать условностей этикета. Она усадила гостя в большое удобное кресло, придвинутое к очагу, предложила горячего эля, объяснив с улыбкой, что эль следует подогревать, погружая в него докрасна раскаленную кочергу, и показала, как это делается.
      Сама королева уселась напротив и во время их беседы временами открывала папку с бумагой для рисования. В ходе разговора она что-то рисовала, поглядывая на капитана, а слушала с таким вниманием, будто косноязычные рассказы Эффлио положительно завораживали ее. Как только Иносолан чувствовала, что он уже выложил все, что знает, она легко и непринужденно меняла тему беседы. Вопросы королевы демонстрировали практичный склад ума, а круг ее интересов казался неисчерпаемым: мореплавание, урожаи, моды, торговля - и политика, разумеется. Королева оказалась благодарным слушателем.
      В приемную величаво вплыла Кейди - в бальном платье и снова с тиарой матери в волосах - но твердо была отослана прочь. Пару раз вбегала и ее младшая сестра Ив: бедняжка жаловалась, что Кейди ведет себя противно, просто гадко, и всякий раз королева терпеливо и с неизменным юмором улаживала скандал. Позднее Эффлио обнаружил, что Гэт все это время молча сидел в углу, слушая их разговор.
      Королева извинилась за отсутствие мужа; совершенно напрасно, кстати, знала бы она только... хотя, наверное, знала. Король отправился на материк осматривать пасеку, объяснили она. Обещал вернуться до прилива... "Чем позже, тем лучше", - не без облегчения подумал Эффлио.
      Он редко встречал женщин, смыслящих в политике, но, впрочем, он впервые разговаривал с королевой. К счастью, сам капитан худо-бедно в этом разбирался и вскоре уже рассказывал Иносолан о набегах гоблинов и об их поражении в стычках с легионерами, о волнениях дварфов в Двонише и троллей - в Мосвипсе (нынче даже тролли, кажется, хотят сплотиться; кто бы мог подумать?) и особо о джиннах... Эффлио следил за проворными пальцами королевы и за игрой теней на ее лице, пока вокруг не сгустилась тьма. Огонь дружелюбно потрескивал, наполняя комнату терпким ароматом древесного угля. Временами капитан задумывался о Порт-Импе: сильно ли изменился город, живет ли там его дочь и найдется ли у ее очага местечко для старого моряка?
      И вдруг посреди рассказа Иносолан отложила в сторону папку с набросками, что-то раздраженно пробормотав. Она скрестила руки и некоторое время, хмуря золотистые брови, следила за пляской пламени в очаге. Затем она подняла голову и печально улыбнулась гостю.
      - Да, я знаю ущелье Костей. Ужасное место.
      Зарк и Краснегар между тем были в Пандемии чересчур далекими соседями.
      - Ээ... думаю, сейчас оно стало еще ужаснее, миледи.
      - Конечно! - Королева вздохнула. - Но зачем все это? Ведь я прекрасно знаю халифа. Выдающийся человек.
      Это было уже тоже несколько чересчур. Как видно, лицо Эффлио выдало его мысли. Иносолан озорно улыбнулась:
      - Я могла бы рассказать и более невероятные вещи. Ведь я была его женой!
      К счастью, в наступивших сумерках нельзя было разглядеть, какой цвет приняло сейчас лицо Эффлио.
      Королева вновь перенесла задумчивый взгляд на угли в очаге.
      - Император одобрил наш развод. В Хабе, конечно... Азак... он был тогда только султаном. Он вернулся в Зарк, а я добралась до Краснегара. Потом он провозгласил себя халифом и пустился во все тяжкие завоевывать мир. Я часто думаю, может быть, увечья, нанесенные ему той ночью... Еще эля, капитан?
      Эффлио отказался, чувствуя, что перебрал.
      - Вы много путешествовали, мадам.
      - Да. И мой муж - еще больше. - Иносолан покосилась на темные окна. - Он что-то запаздывает. Если Рэп не вернется через несколько минут, мы сядем за стол без него. Надеюсь, он не пропустил прилив.
      - Говорят...
      Улыбка королевы, казалось, стала шире.
      - Что он - волшебник? Он всегда отрицает подобные домыслы.
      - М-м... разумеется.
      Эта фраза закрывала тему, ровным счетом ничего не прояснив.
      - Я никогда не видела, чтобы мой муж использовал магию! - с царственной твердостью произнесла королева, и капитан "Морской красотки" смущенно пожал плечами. Зеленые глаза, казалось, засветились в полутьме.
      - Я не сомневаюсь в ваших словах, мадам!
      - Хорошо. - Напряженность спала, собеседница Эффлио вновь превратилась просто в необыкновенно прекрасную женщину. - Если он пропустил прилив, значит, придется ждать до утра. Ходить по волнам он не может, уверяю вас, капитан... Что нового слышно о принце Шанди?
      Эффлио порылся в руинах своей памяти.
      - Кажется, я рассказал вам все, что знаю, мадам. Он по-прежнему остается легатом Двенадцатого легиона. Все ждали, что его произведут, по меньшей мере, в проконсулы, но его дед... - впрочем, здесь можно было смело продолжать, его дед, кажется, завидует успеху Шанди. Он даже не отозвал его в Хаб на юбилейные торжества.
      Королева кивнула.
      - Эмшандар уже был глубоким старцем, когда мы встречались семнадцать лет назад.
      - Недавно ему стукнуло девяносто два, мадам.
      - Если бы речь шла о ком-то другом, - медленно произнесла она, - можно было бы подумать, что здесь не обошлось без вмешательства магии. Но, конечно, Свод Правил не позволяет применять ее к императору.
      Если только не брать в расчет загадочного чародея, чудесно исцелившего Эмшандара, когда тот был на волосок от смерти как раз семнадцать лет тому назад. Чародея-фавна. Может, его лекарство оказалось сильнее, чем было задумано? Капитан поежился, жалея, что отказался от последней кружки горячего эля.
      - Шанди скоро унаследует трон, - сказала королева, откладывая шитье. Остается лишь надеяться, что все эти победы принесут Империи несколько мирных лет. - Она, видно, собиралась встать, но странные нотки, прозвучавшие в ее голосе, заставили Эффлио переспросить:
      - Почему бы и нет, мадам? Голос королевы дрогнул:
      - Как, капитан, вы не слыхали о суевериях, связанных с трехтысячным годом?
      - Пересуды кумушек - и только, мадам. Иносолан рассмеялась:
      - Но я ведь и есть "кумушка", так что могу повторять их! Ладно, я знаю, что вы не это имели в виду!.. Однако подобные пересуды беспокоят меня. Свод Правил определяет использование магии, он защищает Империю, а заодно и всю Пандемию, если уж на то пошло. Нам всем необходим Свод!
      - И дважды он нарушался.
      - Верно. Им пренебрегли в конце первого тысячелетия, когда разразилась Третья Драконья Война. Джиэль восстановил его, но тысячу лет спустя Свод вновь оказался нарушен, и вспыхнула Война Пяти Колдунов. Тогда Тхам превратился в Проклятую страну и так далее...
      - Войны были всегда, ваше величество.
      - Но эти были худшими из всех, и намного! Магия лишь дважды вырывалась на свободу после варварства Глухих Времен - драконы, огненные бури и прочие напасти, какие только в состоянии наслать на людей чародей... И судя по всему, это происходит каждую тысячу лет.
      - Вероятно, совпадение? - с трудом вымолвил капитан. Он много лет подряд слыхал эти старые россказни и был просто поражен, когда их повторила столь трезвомыслящая и разумная женщина.
      - Может быть, - тихо сказала королева.
      - Но?..
      Иносолан прикусила губу и впилась в капитана внимательным взглядом ярко-зеленых глаз:
      - Но мой муж относится к этому очень серьезно! Так муж королевы Краснегара все-таки волшебник! Не так ли?
      Юность приходит:
      Часто мне снится город родной
      На берегу океана;
      В снах я брожу по его мостовой,
      И юность, как старый друг дорогой,
      Приходит ко мне нежданно.
      Лонгфелло. Моя утраченная юность
      Глава 3
      ГЛАС ПРЕДВЕЩАЮЩИЙ
      1
      Бой, удачно названный сражением в ущелье Костей, не сразил халифа наповал, как на то надеялся император, но раздробил его силы во всяком случае. К середине лета легионы продвинулись за Чаркаб, легко справляясь с вялым сопротивлением джиннов, и добыча потоками хлынула в Хаб, чтобы обернуться там звонкой монетой и купить новые победы.
      XII легион вернулся в Гаазу, в свой опорный лагерь. Гааза располагалась в Квобле. Квобль был частью Империи, стратегическим центром, откуда легионы могли, если надо, ударить по Зарку - или по эльфам в Илрэйне, или даже по тритонам островов Керита, хотя, впрочем. Империя никогда не добивалась особенного успеха, воюя с "морским народом".
      XII легион возвращался домой с радостью. В Гаазе мужчин ждали их жены, дети и возлюбленные, здесь они располагались в прочных казармах вместо засиженных насекомыми палаток. Здесь они могли оправиться от ран, пополнить свои ряды и готовиться к следующему походу.
      Ило, конечно, всей душой стремился поскорее попасть в Хаб, но Гааза тоже была неплохим полем битвы. Молодой человек приветствовал здешний благодатный климат, богатые кварталы, праздно гуляющих по улицам прохожих. Женщины Квобля принадлежали к роду импов, а не джиннов и носили пестрые платья вместо непроницаемых черных балахонов. Их было видно издалека, и вели они себя куда доступнее.
      В Гаазе Шанди по-прежнему считался легатом XII легиона, но заодно его чествовали и как наследника престола. Богатые горожане лебезили перед ним, беспрестанно приглашая на нескончаемый парад блестящих вечеров и балов. Он сопротивлялся как мог, но долг все же вынуждал посещать их время от времени, и принца повсюду сопровождал его сигнифер. Заливающиеся румянцем красавицы, впервые попавшие на бал, выпрямляясь после низких реверансов, неизменно останавливали взгляды на компаньоне Шанди: молодом и симпатичном герое в такой романтичной накидке из волчьей шкуры...
      Гааза пришлась Ило по душе. Здесь он чувствовал себя как дома.
      Между тем победный год потихоньку подходил к концу. В далеком Хабе погода портилась, дни сокращались... В Квобле же по-прежнему яростно сияло солнце.
      Однажды ранним утром Ило, как всегда, работал за своим столом. Он сидел у самой двери, и распростершуюся перед ним большую приемную комнату заполняли затылки писцов, в сосредоточенном молчании склонившихся над копиями писем и докладов. Двадцать человек, и притом писцы - только небольшая часть огромного штаба, подчинявшегося Ило! За его спиной располагалась дверь, ведущая в личный кабинет принца: отсюда Ило была как на ладони видна вся приемная, уже набитая исполненными надежд просителями.
      Он стал важной шишкой. Ведь именно Ило выбирает, кто первым войдет к принцу и какая бумага первой ляжет на стол. Ило - правая рука легата, его щит и меч. Прежние мечты о мести - видения, в которых он убивал наследника, остались теперь только в редких ночных кошмарах, от которых Ило просыпался в холодном поту. Он отлично понимал, что всецело поддался очарованию Шанди, но его это ничуть не заботило.
      Когда старик Эмшандар умрет и новый император воссядет на Опаловый трон, его личный сигнифер встанет рядом, и положение клана Иллипо будет восстановлено. Так обещал Шанди.
      А пока Ило предстоит оправдать доверие принца. К тому же теперь только он может доказать всему свету, что успех семьи Иллипо - нечто большее, нежели простое везение. И докажет, чего бы то ни стоило...
      Вот уже час он щелкает шифровальными дощечками, пытаясь разобрать послание императора. Когда в невнятной тарабарщине начал вырисовываться смысл письма, Ило тихонько присвистнул. И тогда - ну конечно, именно в самом интересном месте, где должен был, - текст вновь рассыпался на бессмысленные слога. Бормоча проклятия, Ило перепроверил свою работу: никакой ошибки! Значит, неизвестный писец в Хабе неправильно что-то подсчитал, или пропустил слово в ключе шифра, или же допустил какой-то из сотни возможных промахов... Ило мог потребоваться не один час на то, чтоб отыскать и исправить ошибку: наугад, положившись лишь на собственное везение да на милость Богов. Иначе придется и посылать запрос в столицу, а на это могут уйти целые недели. О Бог Терпения!..
      Откинувшись на спинку стула, он потер глаза и обмел хмурым взглядом большую комнату. Однако подчиненные Ило кропотливо занимались своим делом. Столбы солнечного света падали в зал через широкие окна, и легкий ветерок шелестел в многочисленных бумагах. Еще один чудесный день... Давно пора бы взять выходной и хоть чуть-чуть развеяться!
      - Доброе утро, сигнифер, - произнес совсем рядом голос, напоминавший шорох сухих листьев.
      Ило подпрыгнул от неожиданности и насупился, прежде чем приветствовать внешне вовсе не примечательного человека - советника Шанди по вопросам внешней политики. Вставать со своего места он не стал: сам Ило был человеком военным, Акопуло же - нет.
      - Доброе, - ответил поверенный принца. Низенький Акопуло с его птичьей комплекцией был одним из тех фанатиков, которые отказывались носить что-либо, кроме обычного хабитанского платья, - невзирая на любую погоду. Седеющие волосы Акопуло прилипли к черепу, а на тонкой материи камзола расплылись влажные пятна. Затянутые в рейтузы ноги были тонкими, как рисовые стебли... Советник взирал на Ило с осуждением:
      - Как насчет моей почты?
      - Сегодня ничего.
      - Что ж, терпение - высшая добродетель... - Низкорослый философ не только напоминал собой "жреца в отставке", но и говорил иногда с присущей подобной персоне интонацией. - А какие новости?
      - Ну... - Уставившись на чернильницу, Ило поскреб скулу. - В Хабе... Нет, это просто слухи. Пока не подтвердятся, их можно не брать в расчет.
      - Делай свое дело, но не мешай мне делать мое, так мы договаривались?
      - Я не занимаюсь распространением досужей болтовни, господин Акопуло. Во всяком случае, это не входит в мои обязанности.
      - Говори.
      Этим утром, признаться, Ило слишком хотелось спать, чтобы продолжать привычную игру.
      - Докладывают, что граф Хэнгмор вот-вот станет новым консулом.
      Коротышка Акопуло скривил губы:
      - Я предсказывал это еще месяц назад. Получше ничего не найдется?
      Ило заскрежетал зубами:
      - Ничего такого, о чем я имел бы право рассказать.
      - Это все равно что ничего. - Акопуло в свое время был учителем, одним из детских наставников Шанди, и временами обращался с Ило, как с одним из самых тупых учеников. - По твоему лицу видно, что ты занят расшифровкой какого-то интересного сообщения. Посему, полагаю, тебя следует оставить в покое. Крадучись, Акопуло отошел прочь, а донельзя раздраженному сигниферу оставалось только проводить его взглядом.
      Делать нечего: Ило вернулся к ненавистному посланию. Однако, когда его стол накрыла тень куда более массивная, работа еще не успела сдвинуться с мертвой точки.
      Начальник протокольной службы, толстяк лорд Ампили, вероятно, растекся бы в лужу чистейшего масла, носи он камзол в Квобле. Поэтому он был обернут в просторный заркианский кибр из неотбеленного хлопка, отчасти напоминая сорвавшуюся с колышков палатку. Но взгляд темных глаз, сверкавших в складках жира, был по-настоящему пронзителен и безмерно любопытен в ту минуту, когда Ампили придирчиво оглядывал Ило в поисках признаков утомления и недобросовестного отношения к делу.
      - И кто это был на этот раз? Соблазнительная Опиа или восхитительная Эффи?
      Делая вид, что обдумывает достойный ответ, Ило прикрыл руками бумаги на своем столе, ибо не без оснований подозревал, что Ампили легко может читать и перевернутые вверх ногами слова.
      - Боюсь, я не имею ни малейшего представления о том, что вы имеете в виду, господин!
      На самом деле на сей раз были обе. Этим утром Ило чувствовал себя замечательно. Немного устал, может быть, но в целом отлично.
      Ампили тяжко вздохнул и добавил с хорошо разыгранной тоской:
      - Веселись, пока можешь, мой мальчик. - Щеки его печально заколыхались.
      - Веселюсь, конечно же веселюсь! - удовлетворенно хмыкнул Ило.
      Скептически оглядев его, Ампили понизил голос:
      - Знаешь ли ты легата Эркили?
      - Не слишком хорошо.
      - А его сестру?
      - Младшую? - переспросил Ило с некоторым энтузиазмом. - Не так близко, как мне бы того хотелось.
      - Ее муж снова покинул город, а я и представить себе не могу, куда это он отправился.
      - Полагаешь, здесь что-то неладно?
      - Акопуло полагает. По моему разумению, он просто возит контрабанду.
      Ило представил себе радостное, смеющееся лицо сестры легата Эркили.
      - Если мой долг повелевает мне расследовать это запутанное дело, тогда, наверное, так я и поступлю.
      - И ты сумеешь добраться до сути?
      - По крайней мере, до чистых фактов. Ампили погрозил сигниферу толстым, как огурец, пальцем:
      - Но помни - дело прежде удовольствий! - Увы. К сожалению, сначала надо будет подумать об удовольствиях. Наоборот не получится. - Ило обменялся многозначительными усмешками с начальником протокольной службы и затем потянулся к туго набитой холщовой сумке, спрятанной под столом:
      - Нынче утром у тебя опять полная корзина, господин.
      Казалось, Ампили переписывался со всей Империей да еще и с тысячью лазутчиков за ее пределами. Он был в курсе всех сплетен и самых свежих слухов, которые были в ходу. Лучезарно улыбаясь, он удалился с добычей, и Ило опять вернулся к своим дощечкам.
      Теперь Шанди в любой момент может стать императором. И тогда Ампили почти наверняка возглавит Службу Точного Знания - под этим невинным названием скрывалась разведка тайной Гвардии. Акопуло, наверное, метит в Имперские Секретари. А сам Ило... Эх, какой еще сюрприз приподнесет будущее юному Ило? Теперь уже ждать недолго.
      Но тут от скучной работы его оторвал возбужденный шелест, пролетевший по приемной. Ило поднял голову. Хардграа, окруженного фехтовальщиками, он заметил издалека, но Шанди рядом нигде не было видно. Ило в полной растерянности дважды оглядел комнату, прежде чем увидел наконец принца. На нем был гражданский камзол и плащ, что случалось нечасто, но самое примечательное без походного облачения Шанди ничем не выделялся из толпы. Прилично одетый молодой человек, каких в Империи пруд пруди.
      Ило надеялся, что у него еще останется время посидеть над шифром. Из-за своего стола он наблюдал за тем, как Шанди движется через толпу, щедро рассыпая приветствия. Удивительная память Шанди на имена и на лица еще ни разу не изменила ему... Уже через несколько минут он благополучно выскользнул из, казалось бы, непроходимых зарослей просителей и размашистым шагом подошел к Ило. Тот отдал салют.
      - Доброе утро, сигнифер.
      - Доброе, ваше высочество.
      Как и всегда, лицо Шанди выдавало не больше чувств, чем лицо дварфа, но возбуждение Ило не осталось незамеченным.
      - А у тебя, кажется, есть для меня что-то важное!
      - Да, господин...
      - Моя жена? Она едет?
      - Э... Нет, господин. Боюсь, нет.
      Принц вздохнул и насупился. Долгие месяцы он упрашивал деда позволить принцессе Эшиале приехать к нему в Гаазу, но старик уже даже не отвечал на его мольбы.
      - Я говорил тебе, что она прекраснейшая из женщин?
      - Кажется, да, господин.
      Странно, но это, пожалуй, было все, что Шанди говорил о своей жене. Ни слова о том, что ей нравится танцевать, или слушать музыку, или путешествовать - хоть что-нибудь. Впрочем, принц не сообщал и о том, что все это принцессе не по сердцу. С женщинами Шанди был удивительно неловок. На вчерашнем балу, например, по меньшей мере шесть красоток дали ему понять, что совершенно свободны после окончания праздника, а он даже не показал, что до него дошли эти сигналы. Шанди был великим полководцем, но либо его невероятная самодисциплина сдерживала его любовные похождения, либо он попросту невинен, как дитя. Не будь он наследником имперского престола, Ило Непременно дал бы ему несколько полезных советов. - Ну так в чем же дело?
      - Вторая часть послания с трудом поддается расшифровке, господин. В первой ты назначаешься проконсулом. - Ило положился на растущую меж ними дружбу и добавил: - Мои поздравления!
      Шанди обладал воистину нечеловеческим хладнокровием, или же подобная честь мало значила для человека, которого ждал трон.
      - Спасибо. Дай мне знать, когда закончишь расшифровку, а до тех пор все будет как обычно.
      - Думаю, это новая кампания, господин. На сей раз против эльфов.
      Принц пробормотал какое-то ругательство, развернулся, взмахнув плащом, и быстро прошел в кабинет. Ило остался стоять где стоял, с разинутым ртом. Он ведь мог и ослышаться, не так ли? Конечно, принц никак не мог назвать своего повелителя и деда, императора Эмшандара IV "кровожадным дряхлым ублюдком".
      2
      Принцесса Эшиала питала искреннее отвращение к церемониальным обедам. Большинство приглашений она отклоняла автоматически, но отказать императору было не в ее силах. К счастью, на сей раз обед оказался обставлен весьма скромно, только для членов императорской семьи. Эмшандар больше не устраивал грандиозных банкетов; он вообще все реже появлялся теперь на людях. Сегодня за столом восседало всего восемь сотрапезников. Не обошлось без немого скандала: престарелая кузина императора, маркиза Аффалади, явилась со своим кавалером солдатом Гвардии. Старик вообразил, что небритый молодец - один из ее внуков, и никто не осмелился исправить его ошибку. Его собственный внук, принц Эмторо, привел с собой новую любовницу с детским личиком и манерами центуриона.
      На сей раз приглашения отобедать с императором удостоились сенатор Упшини и его невеста, прекрасная Эшия. Однако Эшию едва ли можно было счесть гостьей, ибо она приходилась Эшиале родной сестрой. Теперь она носила титул герцогини Эшии Хайлиинской, так как Упшини был не только сенатором, но и герцогом. Первый муж Эшии был подмастерьем сапожника и, без сомнения, им и остался.
      Горели свечи, тускло мерцало золото блюд, и целая армия одетых в белое слуг безмолвно двигалась позади стола, точно стая призраков. За ширмой наигрывал небольшой оркестр: камерная музыка отлично способствовала пищеварению и не перебивала беседу.