Упущенный шанс

Дилов Любен
Упущенный шанс

      ЛЮБЕН ДИЛОВ
      Упущенный шанс
      Игорь Крыжановский, перевод с болгарского
      СОДЕРЖАНИЕ
      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
      Эксперимент в детективном жанре
      Сказка о добром чудище
      Прорицательница
      Квартальный скверик
      ЧАСТЬ ВТОРАЯ
      Новогодняя трагедия
      Предыстория одной болезни
      Кусочек сахара
      Встреча с непознанным
      ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
      Модная тенденция
      Упущенный шанс
      Ограбленная истина
      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
      УПУЩЕННЫЙ ШАНС
      ЭКСПЕРИМЕНТ В ДЕТЕКТИВНОМ ЖАНРЕ
      Я не из тех сентиментальных или суеверных авторов, которые, привязавшись к какой-либо машине, могут пользоваться ею всю жизнь. Мне доводилось работать с писательскими компьютерами прошлых поколений, и я не боюсь, как некоторые, что смена компьютера приведет к смене стиля, поскольку не могу согласиться с тем, что собственный стиль - это один и тот же жанр, одна и та же тональность и один и тот же язык на протяжении всей жизни. Мне лично наскучила бы такая манера письма. И все же сейчас, сидя перед своим новым компьютером, я пребываю в смятении и пытаюсь убедить себя, что моя растерянность вызвана проблемами чисто технического характера. В компьютерах предшествующих поколений задания вводились с клавиатуры видеотерминала, а мой новый компьютер - говорящий. Следовательно, руками мне делать нечего, а они привыкли заниматься то одним, то другим, поправлять текст, который известное время оставался на экране и только потом отправлялся на печатающее устройство. Теперь они держат толстенное руководство по работе с компьютером и заметно подрагивают от волнения.
      Нужно отдать должное его создателям: у нового компьютера прекрасный дизайн, он более компактен и занимает в кабинете меньше места. Тем самым он оставляет автору больше пространства для прогу лок по кабинету в то время, пока сочиняется его произведение. Если верить рекламному проспекту, он напрямую связан с Центральным информационным банком, с Национальной библиотекой, а через них - с основными вместилищами научных данных во всем мире. Таким образом он освобождает мозг писателя от бремени необходимых ему "по долгу службы" знаний - компьютер знает все, что положено знать писателю. Кроме того, в проспекте сказано, что в блоке памяти игрового автомата, который отвечает за создание сочинения, содержатся все произведения мировой литературы. Они служат ему для сравнения и корректив, поэтому на практике он не может скопировать ни одной ситуации, то есть создать нечто не оригинальное.
      В этом-то я сильно сомневаюсь, рекламой попахивает, но и не беспокоюсь, поскольку у меня совсем иной взгляд на эти вещи. Подлинная оригинальность состоит вовсе не в неповторимости какого-либо сюжета или ситуации - весь вопрос в том, что ты с их помощью пытаешься выразить. Трудно вообразить что-либо банальнее любовного треугольника в "Анне Карениной", но мы и теперь считаем эту книгу одним из самых великих романов.
      В сущности, -и я это уже осознаю, - больше всего меня смущает необходимость беседовать с ним.
      Правда, современный человек привык общаться с компьютерами: благодаря им сегодня осуществляется доставка товаров на дом, заказываются билеты на самолет или в театр. Но в этих случаях речь идет о вещах элементарных, а мне, наверное, придется словесно формулировать невыразимое - творчество есть творчество, сколько бы там ни развивалась техника. Видимо, поэтому у меня так нервно подрагивают руки, словно пытаясь спросить: "А нам-то что делать? На протяжении всей человеческой истории мы принимали деятельное участие в создании всех видов искусства, а тут вдруг - вы свободны, вы больше не нужны..." Признаться, боюсь, что они правы.
      Но ведь наверняка прав и Союз писателей, призвавший нас перейти на новые компьютеры.
      Сегодня общество, говорилось в его обращении к нам, перестало относиться к таланту как к чему-то иррациональному, как это было раньше, когда люди мирились с его непознаваемостью, что выражалось, в частности, в поговорке "Неизвестно, из-под какого тернового куста выскочит заяц", то бишь талант.
      Сегодня обществу нужно точно знать-из-под какого куста, какой заяц и когда именно выскочит. Более того: оно стремится обеспечить такие условия, чтобы заяц выскакивал из-под каждого куста...
      В сноске разъяснялось, что такое "терновый куст", поскольку в результате коренных изменений, наступивших в природе, растение это больше не встречается. Это был невысокий кустарник, произраставший на самых бедных почвах, с острыми шипами-колючками и черно-синими, терпкими плодами, употребление которых грозило запором. О том, почему народ считал сей колючий кустарник с невзрачными плодами колыбелью талантов, наука пока умалчивает; очевидно, в этом сказалось старое заблуждение. Нынешнее положение вещей свидетельствует о прямо противоположном. Все молодые, да и не такие уж молодые таланты, чьи имена постоянно находятся в центре внимания нашей литературной критики, почти без исключения вышли из богато обставленных домов людей с высоким общественным положением, а это лишний раз со всей убедительностью доказывает, что более благоприятные социальные условия порождают более заметные таланты - при чем же тут какие-то терновые кусты? Совершенно естественно поэтому, чтобы новые, более совершенные компьютеры выдавали и более качественную продукцию.
      Уповая на это, пытаюсь подавить свою робость перед ним. В качестве фабричной марки дизайнерам пришла в голову мысль нарисовать вокруг двухрецепторных линз голову совы, поэтому они наблюдают за мной как настоящие совиные глаза. В проспекте сказано, что сова считалась в древности символом мудрости и одновременно символом литературы. Все это бы ладно, но когда такая сова начинает разглядывать тебя в упор, как-то теряешь уверенность в собственной мудрости. Что бы ему поручить для пробы пера? Что-нибудь совсем простенькое - так, для проверки работы и еще для того, чтобы поупражняться в общении с ним.
      Нерешительно тянусь к регистру жанров и, -уже почти коснувшись клавиши с надписью "короткий рассказ", -успеваю сдвинуть палец на следующую клавишу - "новелла". Это сулит более высокий гонорар: компьютер стоит уйму денег, поэтому нам и продали их в кредит. Нажатая клавиша окрашивается в нежно-зеленый цвет. Едким желто-зеленым ярким цветом вспыхивают и совиные глаза: компьютер готов к приему информации. Мне почудилось, что они уставились на меня с нетерпением, и я спешу объясниться:
      - Мне бы хотелось поэкспериментировать. Например, я до сих пор не сочинил ни одного детективного...
      Делаю паузу, чтобы подобрать правильную интонацию, - мне показалось, что начал я в каком-то просительно-извиняющемся тоне, но тут компьютер заставляет меня вздрогнуть, не давая закончить фразу:
      - Прошу оформить задание согласно инструкции!
      Звучит это не как приказ, а как напоминание, поскольку компьютер, оказывается, наделен необыкновенно мягким альтом: такой голос бывает у заботливых матерей, к которым испытываешь глубокую привязанность, и у чернооких секретарш, втайне сгорающих от страсти к своему начальнику. Ничего не скажешь, голос подобран удачно, однако я все еще не чувствую уверенности, что смогу полюбить эту таинственную секретаршу, и невольно стараюсь подлизаться к ней, пуская в ход просительные интонации:
      - Видите ли, мне давно ужасно хотелось написать детектив, да и читатели сегодня просто помешаны на детективных произведениях, вот только меня всегда отталкивали шаблонность жанра и примитивизм схемы, когда кто-то непременно должен что-то отыскивать. Отыскивать преступника или его жертву, мотивы преступления или орудия убийства... Похоже, этим все и исчерпывается!
      - Condicio sine gua поп, - все тем же влюбленным голоском проворковала секретарша. - Необходимое условие. Основной закон детективного жанра.
      Стараюсь не выдать своего раздражения, не зная, видят ли меня эти совиные глаза, но зачем надо было приплетать сюда и латынь?! Неужели для того, чтобы продемонстрировать мне свою эрудицию? В конце концов не обязательно знать латынь, чтобы сочинить новеллу, к тому же детективную.
      - В проспекте тебя расхваливают за то, - сухо произношу я, - что ты сочиняешь сплошь оригинальные вещи. Сгораю от любопытства узнать, что ты сочинишь, если всё то, на чем держатся детективные произведения, будет известно заранее. Предположим, преступник нам известен, известны даже его имя и местонахождение, предположим также, что известна нам и его жертва, а заодно и мотивы убийства, время преступления и орудие, которым оно совершено. Можешь ты в этом случае сочинить детектив?
      Отдаю себе отчет в том, что все это чистейшее занудство с моей стороны. Просто я раздосадован той добронамеренной поучительностью, что неприкрыто прозвучала в его тоне; к тому же я ведь изучаю его возможности, а с помощью тривиального задания мне не установить, действительно ли он способнее моего старого компьютера.
      - Не могу дать ответ прежде, чем сочиняющий блок получит все условия. Введите их согласно руководству, - звучит голос компьютера, и мне становится трудно представить красавицу-секретаршу с такими совиными глазами.
      - Ладно, - досадую я уже на собственное занудство. Раскрытая схема ввода заданий лежит передо мной, но мне нет нужды заглядывать в нее: я и так потратил на ее изучение всю ночь.
      - Во-первых, речь пойдет об убийстве. В наш век читатель так же кровожаден, как и всегда, он падок на убийства и неизменно предпочитает их перед всеми остальными видами преступлений, как-то: вымогательство, похищение, мелкая кража, крупные хищения. Во-вторых, убийца должен... должен... То есть я хотел сказать - не должен быть человеком, для которого преступление - это нечто естественное, не бандитом, например, или кем-то в этом роде. Пусть им будет человек с высоким положением в обществе, известный художник или там ученый. Читатель обожает читать про таких. В-третьих, жертвой должна быть женщина, это больше щекочет нервы. И чтоб обязательно была любовь. Кровь и сперма - вот питательный раствор искусства от Гомера до наших дней. Но только не убийство из ревности - чересчур банально. В-пятых, мне хочется, чтобы необычным было само орудие преступления, то есть чтобы это был предмет, которым никто и никогда не пользовался в качестве орудия убийства. Но, как я уже говорил, все эти вещи должны быть известны заранее.
      Конечно, я понимаю, что ставлю перед компьютером абсурдную задачу: написать детектив, где все известно загодя, - какого же черта его тогда писать? - поэтому с любопытством жду, под каким соусом он откажется от ее выполнения. В руководстве недвусмысленно подчеркнуто, что компьютер не может выполнять нелогичное или плохо замотивированное задание. Однако он коротко осведомляется все тем же ангельским голосом:
      - Идея? Тема? Сюжет?
      - Слушай, - говорю я, не зная, как к нему обращаться - в женском роде или в мужском: женский голосок продолжает сбивать меня с толку. - Стал бы я тратить на тебя деньги, если все равно нужно все сочинять самому? Какие еще идеи и темы в детективном жанре? Все ведь одно и то же. Борьба добра и зла, победа добра и всё в этом духе. Ну и вверни там немного социальной критики, .сейчас на нее мода в этом жанре!
      Совиные глаза смотрят на меня с корректной настойчивостью, и я, понимая всю абсурдность своих требований, невольно отдаю дань укоренившейся традиции.
      - Пусть у инспектора будет какое-нибудь хобби. От Шерлока Холмса и отца Брауна до Аввакума Захова у всех проницательных героев были какие-то чудачества. И чтобы рядом с ним действовал молодой помощник, этакий ротозей - в пику молодым читателям... Только не вздумай мне подсунуть очередного доктора Ватсона! Ах, да! Действие должно происходить за границей. Почему-то читатели всегда охотнее верят тому, что происходит за границей, а не у нас. Впрочем, может, они и правы. Разве в такой спокойной стране, как наша, может произойти интересное преступление? Что-нибудь еще нужно от меня?
      - Только если желаете дополнить условия, - загадочным тоном информирует секретарша-невидимка.
      - Тогда действуй, - небрежно бросаю я, пытаясь заглушить в себе чувство вины за то, что проверяю компьютер столь идиотским способом. - Мне жутко любопытно, что можно расследовать, когда всё известно заранее.
      Совиные глаза подернулись, как у белого кролика, нежно-розовой дымкой: компьютер больше не работал в режиме приема. Печатающее устройство постукивало тихо, но с непривычной для моего уха скоростью. Если компьютер сочиняет так же хорошо, как и быстро, он стоит своих денег. Бедный Джек Лондон - он похвалялся, что пишет по четыре тысячи слов в день! Каким же, однако, тяжелым трудом кормились когда-то мои коллеги!..
      Ровно через полчаса в корзинку под принтером упала последняя страничка. В нежно-зеленых совиных глазах загорелась надежда - казалось, это молодой автор трепетно ждет похвалы живого классика.
      -Ну-с, посмотрим, что у нас получилось, -сделанной надменностью недоверчиво сказал я, хотя на самом деле торопился и волновался как какой-нибудь простофиля-читатель, жаждущий поскорее узнать, кто же убийца.
      Быстро собрав страницы, я углубился в чтение.
      - Алло, это полиция?
      - Полиция, - с холодным безразличием отозвался дежурный.
      (Боже мой - что за начало! С телефонного разговора! Разрази гром все компьютеры, будто бы сочиняющие одни только неповторимые сюжеты! Впрочем, ладно, с чего-то же надо было начать).
      - Кто у вас там занимается убийствами?
      Вопрос был задан властным, надменным тоном, и все же вопрос этот выдавал человека неосведомленного, и дежурный слегка разозлился.
      - Целый отдел.
      - Соедините меня с начальником!
      - Зачем он вам?
      - А вот это я ему скажу!
      - Если речь идет о преступлении, вы обязаны сообщить мне.
      - Речь идет о преступлении, но я хочу говорить с начальником!
      На это дежурный счел себя вправе ответить: - А его нет. И заместителя тоже.
      Как все дилетанты, звонивший поверил.
      - Хорошо, тогда запишите и доложите ему. Моя фамилия Пауэл, профессор Жискар Пауэл. Живу на улице Занзибар, 23. Только что я убил свою жену. Ровно в девять часов тридцать две минуты. Хочу добровольно сдаться властям...
      - Ну так приходите и сдавайтесь, - прервал его дежурный, переставая записывать.
      - Мне нужно еще немножко поработать, но через часок-другой можете присылать своих людей. К тому времени я как раз закончу. И запишите время моего звонка, мне важно, чтобы следствие знало, что я немедленно сообщил о своем преступлении. На моих часах сейчас девять часов тридцать шесть минут. Записали?
      - Записал, записал, - прорычал дежурный, бросаясь к другому трезвонившему телефону и мысленно проклиная напарника, на добрых полчаса растянувшего выход за глотком кока-колы. Протягивая руку к трубке, он успел подумать, что мир населен не только преступниками, но и дегенератами всех мастей.
      Заметим в его оправдание, что в полицию действительно нередко звонят разные психопаты, обвиняющие соседей или самих себя в несуществующих преступлениях. Поэтому о профессоре он снова вспомнил только через час, когда нос к носу столкнулся с начальником отдела убийств в ресторань самообслуживания при полицейском участке. Сержанта удивило, что его шеф ничего не слыхал о профессоре с такой фамилией: "Я решил, что это ваш знакомый, которому вздумалось пошутить, после того как он не смог с вами связаться".
      Начальник с интересом рассматривал коротко остриженную голову сержанта. Кроме того, что он был известным криминалистом, он был еще и любителем-палеонтологом; череп сержанта мог украсить его коллекцию костей питекантропов, жаль только, что углеродный анализ сразу бы показал - это не доисторический экземпляр. Тем временем собственник черепа информировал его о шутке профессора.
      - Не знаю такого, - повторил начальник, раскуривая первую после обеда трубку. - Впрочем, если он позвонит снова, соедините меня.
      Профессор позвонил ровно в половине второго.
      Оторвав начальника от кофе и помешав ему досмотреть книгу о раскопках в Центральной Африке, он набросился на него с упреками:
      - Почему вы до сих пор не удосужились послать своих людей арестовать меня? Разве вам не доложили, господин начальник?
      - Но позвольте, господин...
      - Пауэл, Жискар Пауэл.
      - Палеонтолог? - изумился начальник. - Известный палеонтолог? - Услышав подтверждение, он пришел в возбуждение. - Если б вы знали, профессор, как давно я ищу повод познакомиться с вами! Я читал о вашей экспедиции в Новую Гвинею...
      - Об этом как-нибудь в другой раз, господин начальник. Давайте сперва покончим с моим делом, - Я к вашим услугам, дорогой профессор!
      Профессор Пауэл повторил ему то, что уже сообщил дежурному,
      - Хм, вот как,.. - пробормотал начальник, - Видите ли, господин профессор, сейчас у меня здесь посетители, разрешите позвонить вам минут через десять, Вы ведь у себя дома?
      На самом деле, разумеется, эти десять минут потребовались ему для того, чтобы запросить нужную справку и проглотить горькую пилюлю, поскольку выходило, что встретиться с профессором он должен был по долгу службы. Если профессор сказал правду, ему не миновать тюрьмы, если он просто спятил - его упрячут в сумасшедший дом, но в любом случае начальник терял его как человека, о беседе с которым давно мечтал.
      Правда, оставалась слабая надежда, что это шутка какого-то неизвестного, но и она улетучилась после того, как, набрав оставленный профессором номер, он услышал все тот же спокойный и властный голос: "Пауэл слушает!"
      - Итак, господин профессор, вы убили свою супругу. Как это произошло?
      - В сущности, я не хотел так уж сильно ее убить...
      - Что значит - так уж сильно?
      - Я хотел сказать - так сильно ударить.
      - И чем же вы ее ударили?
      - Вы что - собираетесь вести следствие по телефону? - возмутился профессор.
      Забыв на мгновение, с кем разговаривает, начальник рявкнул:
      - Я спрашиваю: чем вы ее ударили?
      - Костью от динозавра.
      - Костью от динозавра! - воскликнул инспектор, в коллекции которого не было ничего подобного. - Какого динозавра?
      - Игуанодона.
      - Надо же, - завистливо вздохнул инспектор. - Костью игуанодона. И что с ней произошло?
      - Она мне мешала работать, я разозлился и...
      - Я имел в виду - она не сломалась?
      - Кость цела, а вот жена...
      - Где она сейчас?
      - На диване.
      - Врача вызывали?
      - Я и сам способен отличить живое существо от неживого. Да вы ведь все равно пришлете врача, правда?
      Начальник вздохнул: -И зачем вы только ее убили, скажите на милость?
      - Пока мне больше нечего сказать вам, господин начальник. К тому же мне нужно еще минут десять на то, чтобы просмотреть корректуры.
      - Я хотел сказать, зачем вы убили ее в такое время, профессор. Если б вы только знали, сколько у нас работы! Ладно, заканчивайте с корректурами, созвонимся позднее.
      С подобающим старому криминалисту хладнокровием положив трубку, начальник подумал: "Ну не идиотизм ли это? Порядочный, нужный для науки человек - и вдруг... убийца! Конечно, жена часто заслуживает того, чтобы швырнуть в нее целым динозавром, но надо ж было ему попасть в цель! Игуанодон! Интересно, как выглядит эта кость? Нужно будет приложить ее к делу, корпус деликти, но ведь это значит похоронить такую ценность в архиве. Вот ведь люди! Такие кости, а они с ними вон что вытворяют!"
      Он позвонил своему заместителю, чтобы посоветоваться с ним, но трубку никто не поднял. Тогда он нажал на кнопку звонка. В дверь просунулась голова полицейского. Начальник приказал:
      - Вызовите ко мне инспектора Макебу!
      - Он только что вышел. Сказал, что вернется часа через три.
      Начальник взглянул на часы, и вышколенный мозг мгновенно произвел необходимые расчеты: Макеба отправился играть в теннис; час ходьбы до кортов, час обратно, полчаса на выпивку с партнерами...
      - Где инспектор Кригель?
      - Вы разве забыли, господин начальник? Он на курсах повышения квалификации.
      - Тогда вызовите Санчеса! Хотя нет, Санчеса не нужно..
      Гитарист и певец Санчес готовился к внутриведомственному смотру художественной самодеятельности.
      - Найди мне кого-нибудь, кто мог бы заняться совсем элементарным случаем.
      Полицейский вернулся через полчаса и доложил, что никого не нашел. Единственным, кто попался ему на глаза, был помощник следователя Де Паскаль, но и тот спешил в библиотеку - работать над диссертацией.
      "Вы же сами отпустили его на всю эту неделю, господин начальник", напомнил он. Оба стажера давились в очереди за книгами. Поступил в продажу роман Агаты Кристи, они покупают его для кружка занимающихся самообразованием...
      (В этом месте я не удержался от восклицания, поскольку, похоже, меня сумели перехитрить: "Ну и шельмец! Так вот что ты придумал: искать не преступника, а того, кто его арестует! А ты подумал о том, как отнесется к этому полиция в случае, если рассказ увидит свет? Хорошо еще, что действие происходит в вымышленном государстве!").
      - Ладно, пришли ко мне любого, кто попадется на глаза! Черт знает что! Некому поручить операцию, которая не займет и получаса! А что делать, если в министерстве противятся расширению штатов. Самому заняться этим начальнику не хотелось, несмотря на соблазн: имя профессора широко известно, назавтра газеты наверняка поднимут шумиху. Но не хотелось расстраиваться - не из-за убийства, конечно: видом очередного трупа его не проймешь, расстроит его сама встреча с профессором в подобной ситуации. А сегодня ему непременно нужно быть в хорошем настроении...
      Чтобы успокоиться, начальник снова уткнулся в фотографии с изображением черепов и челюстей, обнаруженных в Центральной Америке.
      Прошло почти два часа, прежде чем профессор позвонил снова.
      - Почему до сих пор нет ваших людей? Я ведь могу и передумать, господин начальник, потом ищите ветра в поле! Я и так из-за жены не успел закончить работу над важной темой. Запомните - если я сбегу, виноваты в этом будете вы!
      - Мы дадим вам возможность писать в тюрьме, - успокоил его начальник. Я лично позабочусь об этом.
      Коротко обсудив эту тему с профессором, начальник заверил его, что пошлет первого же сотрудника арестовать его, как только такой сотрудник окажется под рукой. А пока все заняты. Профессор должен войти в их положение - город большой, преступность постоянно растет, а людей у полиции не хватает. Он даже позволил себе отпустить по этому поводу шутку: "Если положение не изменится, преступникам придется перейти на самообслуживание!" К обещанному времени Макеба не вернулся - видимо, традиционный после игры выпивон затянулся, но к шестнадцати часам в кабинет ввалился инспектор второго ранга Жане. Приняв самую картинную позу, какую только позволяла его расплывшаяся фигура, он, не переставая жевать резинку, процедил:
      - Вызывали, шеф?
      Меньше всего желая в этот момент увидеть именно его, начальник именно поэтому сердечно поздоровался с ним за руку, пригласил сесть и предложил кофе. Осведомился, как идет расследование убийства в отеле "Астория", нужна ли помощь. Над этим только на вид пустяковым делом Жане потел уже третий месяц, но все ниточки обрывались, как только он начинал распутывать их. Жане, с бесстрастным видом жуя резинку, таким же бесстрастным тоном заверил начальника, что ему удалось наконец напасть на стопроцентно верный след и что скоро он доставит убийцу прямо в этот кабинет. То же самое он плел на всех совещаниях, поэтому начальник пропустил его слова мимо ушей и уже готов был отпустить его с миром, но тут раздался тревожный звонок телефона.
      - Уже начинает вонять!
      -Что?
      - Моя жена! Из-за жары!
      - Жена? Ах, жена! Да, правильно. Все в порядке, профессор, минут через пятнадцать мои люди будут у вас. А пока побрызгайте ее одеколоном, у вас есть одеколон?
      - Не знаю, у жены наверняка был, а у меня... я не пользуюсь. А лосьоном после бритья можно? - спросили его на другом конце провода таким тоном, каким могут задавать вопросы только такие беспомощные в житейских делах люди, как профессор-палеонтолог.
      - Можно, можно, - сконфузившись, пробормотал начальник и резко повернулся к Жане, который совершенно скис от неприятной догадки, что сейчас ему подсунут чужую работу.
      - Я вас очень прошу, Жане, разыщите врача и фотографа, больше ничего не потребуется. Право, мне неловко взваливать на вас эту ношу, но ничего, обещаю вам компенсацию. Нет, вы слышали? От нее уже пошел душок! Разумеется, это он внушил себе, так быстро покойница не могла провоняться, но понятно человек торопится, и нельзя заставлять его ждать, он все же известная личность. Вы, должно быть, слышали - профессор Пауэл.
      Жане неторопливо, как и подобает героям детективных боевиков, поднялся, однако, как только он вышел из кабинета и взглянул на часы, маска знаменитого сыщика моментально слетела с его лица. Месяца три назад Жане вдруг заметил, что по определенным дням в это время его супруга стала отлучаться из дому на дватри часа. Оправдывалась она то посещением вдруг выплывших из небытия тетушек, то необходимостью сделать покупки, то визитами к зубным врачам. Подозрительным было то, что предлоги были разными, а время всегда одно. Несколько раз он пытался следить за нею, но она каждый раз сначала ныряла в ближайший к их дому универсальный магазин, хотя потом могла клясться, что была у тетушки или зубного врача, покупала там какую-нибудь мелочь, а затем терялась в толпе покупателей, а в этом пятиэтажном гиганте обладай ты талантами Мегрэ и Пуаро вместе взятых, Шерлока Холмса или даже всей троицы - все равно упустишь из виду объект наблюдения. Включая мотор служебной машины, - на этот раз Жане взял "Дацун", поскольку заботился о том, чтобы машины были разными, - он почти завидовал Пауэлу: профессору намного легче, он сделал свое дело и теперь спокойно дожидался вершителей правосудия, на душе у него легко... Ладно, профессору придется немного подождать.
      По дороге он надел черные очки, прицепил под носом пышные усы, водрузил на голову пижонскую кепочку - и бесстрастного выражения лица как не бывало, теперь оно сменилось свирепой решимостью.
      К дому он подкатил как раз в то время, когда от подъезда отъехал знакомый "Фольксваген". Странно, его жена сегодня почему-то решила воспользоваться автомобилем. Будучи супругой криминалиста, она должна знать, что на машине в толпе не скроешься.
      Не останавливаясь, он поехал следом, отметив про себя, что супруга даже не удосужилась проверить, нет ли за ней слежки.
      - Прикончу, - тем не менее пообещал он. - На сей раз обязательно прикончу! Или по крайней мере разукрашу ее наглую рожу!
      Ловко лавируя, "Фольксваген" бодро катил по запруженным машинами улицам. Хотя супруга и была классным шофером, водить ее учил все же Жане, поэтому он оставался у нее на хвосте даже тогда, когда она, заложив крутой вираж, резко меняла направление движения.
      Примчавшись в один из привокзальных кварталов, жена лихо втиснула "Фольксваген" между двумя машинами, припаркованными возле невзрачного на вид бистро. Не обращая внимания на то, что задок "Фольксвагена" остался торчать на проезжей части, она торопливо скрылась за дверями этой обшарпанной забегаловки.
      Сегодня Жане везло как никогда. Именно там, где ему пришлось остановиться, было свободное место для стоянки, и он довольно пробормотал: "Вот где, значит, она встречается с тетушками и зубными врачами!" И уже совершенно успокоившись, он кинул в рот новую пластинку жевательной резинки. Нужно было выждать немного, ведь "тетушка" могла не отличаться точностью. А потом он войдет и скажет: "Ах, какой приятный сюрприз! Может быть, ты представишь меня господину "тетушке"?
      Неожиданно для Жане супруга появилась в дверях бистро с пакетом в руках. Судя по форме пакета, в нем мог быть торт, во всяком случае что-то съедобное, да и что еще можно купить в бистро? А вдруг жена и вправду собиралась навестить свою тетушку?
      Все сомнения, однако, рассеялись буквально через несколько секунд. К машине жена не вернулась. Вместо этого, внимательно осмотревшись по сторонам, она перешла на другой тротуар и быстро шмыгнула в подъезд какого-то дома. К тетушкам так не ходят, к зубным врачам тоже, и все же Жане окончательно убедился в своих выводах лишь тогда, когда прогуливающейся походкой прошел мимо подъезда. Облезлая табличка уведомляла, что здесь находится отель. Ему стало ясно, что это один из тех дешевых привокзальных отелей, где в любое время суток можно снять номер на час. Жане перешел через дорогу и вошел в бистро, через стеклянную стену которого хорошо просматривался вход в отель. Отыскав свободный столик, он заказал себе кружку пива, вынул изо рта жевательную резинку и завернул ее в пеструю обертку. Закурил сигарету, попутно убедившись, что пальцы не дрожат.
      Терпение - главная добродетель настоящего криминалиста.
      Через три часа возле бистро произошло автопроисшествие - совсем пустяковое, но поскольку дело было в час пик, то вследствие его вся улица оказалась забитой машинами, отовсюду неслась ругань, ревели клаксоны. Догадываясь, что совершает ошибку, инспектор второго ранга покинул наблюдательный пункт, забеспокоившись о судьбе столь неаккуратно поставленного женой "Фольксвагена": в такой ситуации какой-нибудь неврастеник мог запросто помять его.
      Происшествие было совсем незначительным: зазевавшись, водитель "Ситроена" зацепил левый стопсигнал двигавшегося перед ним "Форда" модели "Гранада", владелец которого, однако, оказался жутким скандалистом. Водитель "Ситроена" - высокий, седой мужчина с внушительной осанкой, заметно нервничая, пытался урезонить его:
      - Поймите, я сейчас не в состоянии заниматься этим делом... Не знаю, куда подевалась эта проклятая страховка. Вот вам визитная карточка моего адвоката, а теперь позвольте мне уехать, я очень спешу...
      Но владелец "Форда" стоял на своем, дожидаясь прибытия полиции. Жане решил действовать,чтобы ликвидировать пробку и спасти семейный автомобиль.
      Одним глазом продолжая держать под наблюдением вход в отель, а другим держа под прицелом "Фольксваген" (хороший криминалист должен уметь всё), он заглянул в открытое окно "Ситроена". На него пахнуло густым ароматом лосьона после бритья марки "Мене клаб" - смесью запаха сена и потных мужских подмышек.