Война на Тихом океане

      Финансовые лидеры Японии будут напрягать все силы, чтобы обеспечить огромный поток импортных материалов, необходимых для круглосуточной работы отечественных судостроительных верфей и военных заводов. Япония будет ввозить максимальное количество всех необходимых ей товаров, запасая на черный день те из них, которые она не использует немедленно же. Покупая товары по бешеным ценам за границей, она) почувствует влияние американской финансовой мощи. Мировые валютные центры будут отказывать ей в займах, а торговцы, у которых она покупает, будут представлять ей все более и более краткосрочные кредиты. Внутри страны будет произведена инфляция, и стоимость продуктов питания резко повысится.
      В своей дипломатической деятельности Япония приложит все усилия к тому, чтобы не раздражать нейтральные страны, особенно Англию, и поскольку она лишена возможности блокировать нас, у нее будет значительно меньше поводов пренебрегать правами нейтральных государств. Она воспользуется каждым удобным случаем, чтобы обрисовать нейтральным странам дикие и бесчеловечные методы, при помощи которых мы нарушаем права нейтральных, и будет подстрекать их предъявить к нам возможно решительные требования. Она постарается изыскать способы приковать внимание Англии к Европе и Индии, хотя это и не поможет Англии разрешить беспокоящие ее проблемы в отношении Канады, Австралии и Новой Зеландии. Возможно, что она будет даже пытаться вернуться в Лигу наций, чтобы затем использовать последнюю для своих целей. Ей, однако, будет очень трудно дать отчет в незаконном использовании мандата на тихоокеанские острова или отказатъся от продолжения политики фактического военного контроля над Северным Китаем{168}.
      А теперь, простояв больше года в Пирл-Харбор, флот США выходит в море. Предварительно в кругах, из которых информация может просочиться в Японию, намекнули, что целью выхода флота является демонстрация против Маршальских островов. Это, однако, очевидно неверно, так как флот, не связанный вспомогательными кораблями, описывает большой круг к югу, затем поворачивает на север и исчезает в туманах Тихого океана.
      Несколько дней спустя, ранним утром, в районе Детч-Харбор (или Адак, или Киска, или Атту) наблюдается большое оживление. За последнее время в районе к югу и к западу от Алеутских островов дозорные подводные лодки и авиация уже проявляли необычайную активность, но сегодня утром в море для дозора вышли все наличные воздушные, надводные и подводные силы. Минные заградители расширяют минные поля, а тральщики заново протраливают фарватеры. На берегу закончено укомплектование всех фортов; каждая радиостанция на всем протяжении Алеутских островов готова начать работу.
      Причина всей этой организованной суматохи, всех этих чрезвычайных мер предосторожности становится ясной, когда несколько часов спустя с юга появляется флот, идущий 18-узловым ходом в величественном походном порядке (имея в центре линкоры и авианосцы), готовый развернуться для боя. Если на море туман (а это вполне вероятно), флот прокладывает свой курс, пользуясь сигналами секретных радиомаяков; он проходит через минные поля, пробиваясь сквозь туман, и становится на якорь в одной из алеутских баз.
      Возможно, что эта база еще не будет полностью закончена оборудованием; больше чем вероятно, что это так и будет. Если бы флот не подвергался политическому воздействию в виде требований от него активности, он мог бы выжидать и дольше. Однако, хотя еще многое недоделано, флот все же может рассчитывать на то, что ему удастся действовать с достаточной безопасностью и эффективностью из этой или любой другой базы северной группы островов; сейчас, после ряда месяцев бездеятельности, флот готов к действиям. Борьба за окончательный исход войны готова начаться.
      Но, прежде чем рассмотреть наш следующий шаг вперед, оглянемся на минутку назад. Нам надо посмотреть, какое влияние окажет переброска флота из Пирл-Харбор в "исходную точку", т. е. в северную вершину того воображаемого треугольника, который остается в нашем тылу.
      При настоящем расположении флота кажется, что Гаваи, Панама, Самоа и даже береговая линия нашего материка остаются совершенно беззащитными. Это, однако, ошибка. Оборонительные силы западного побережья, Панамы и Самоа остаются прежними; в дополнение к ним на Гаваях оставлены значительные силы подводных лодок и авиации, а также несколько крейсеров. Кроме того, мы помним, что линейный флот Японии предназначен действовать против нашего линейного флота; отсюда следует, что сейчас он должен смотреть на север, т. е. на Алеутские острова, а не на восток, т. е. на Пирл-Харбор. Он должен теперь обращать на наш флот значительно большее внимание, так как если раньше наш флот был удален от островов собственно Японии на 6 400 им, то сейчас он находится в Атту, т. е. всего в 2 800 км от этих островов. Поэтому Гаваи и наше побережье меньше, чем прежде, подвергаются опасности от нападения флота противника (если только все японские стратеги не сойдут одновременно сума, что предполагать трудно). Возможно, что Япония, видя приближение критического периода войны и желая подтянуть все наличные силы для усиления флота и обороны своего побережья, сократит и те операции вспомогательного и второстепенного значения, которые она вела в этих районах.
      Глядя прямо назад, мы видим длинную цепь баз, расположенных сравнительно близко друг от друга; они идут до нашего континента и соединены прекрасно организованной системой конвоев. Мы покончили с далеким, открытым путем из Сак-Франциско до Гаваев; находясь в Детч-Харбор, мы чувствуем себя ближе к дому, чем если бы мы находились на Гаваях. Кроме того, поскольку потребность Гаваев в снабжении значительно уменьшается, мы можем перебросить множество кораблей, которые были заняты в гавайских конвоях, на выполнение другой службы.
      Год пребывания в Гаваях встряхнул и переродил личный состав флота. Люди привыкли к войне и к военной обстановке; руки их больше не дрожат, устанавливая прицелы, наводя орудие или сбрасывая глубинные бомбы. Наш флот значительно вырос за этот год; благодаря непрерывной деятельности судостроительных заводов наш перевес над японским флотом стал еще большим. Верфи строят эсминцы в 4 месяца, вместо прежние двух лет; срок постройки крейсеров с трех-четырех лет (мирное время) сократился до одного года; в тех же пропорциях, примерно, сократились сроки постройки подводных лодок и авианосцев.
      Переход на север чрезвычайно улучшил моральное состояние личного состава флота, несмотря на то, что нежное очарование пляжа Вайкики заменили туманы, ветры и голые вершины северных островов. Нетерпеливая молодежь, попивая пиво в столовых на берегу, смотря кинокартины или изредка танцуя с весьма немногочисленными медицинскими сестрами или официантками, чувствует, что события приближаются. Вести о переходе флота облегчили также и положение правительства, успокоив общественное мнение на родине. Во время войны о передвижениях флота и кораблей почти никогда не сообщается в печати; после того, однако, как мы убедимся, что Япония узнала (через своих шпионов или от дозорных кораблей) о переносе базирования нашего флота, правительство почти наверное разъяснит, что завершение этой долгого и трудного похода представляет собою такую же победу, как и выигранное сражение.
      Теперь мы подошли к началу третьей и последней фазы войны. Пока наш флот находился в Пирл-Харбор, мы угрожали Японии не только с севера, т. е. со стороны нашего третьего маршрута, но также и со стороны мандатных островов, т. е. по маршруту нашего второго варианта. Япония могла думать, что вся наша деятельность на Алеутских островах может быть только демонстрацией гигантского масштаба, попыткой оттянуть ее флот в северную часть Тихого океана, чтобы дать нам возможность ударить со стороны Южных морей.
      Но теперь все ее сомнения относительно нашей стратегии кончены. Япония должна повернуться к северу и решить, в каком пункте нашего продвижения она попытается остановить нас. От ее решения зависит ее судьба.
      XIX. Окончание кампании
      В недалекой теперь от нас Азии, в Авачинской губе, начинает сходить ледяной покров. Наш флот находится в Атту - самой западной из наших Алеутских баз, откуда до японских владений всего 112 км и откуда флот легко может добраться до, островов собственно Японии. Рапира, наконец, нацелена в самое сердце, и поэтому в Токио созвано совещание высшего командования империи. Сокращенный доклад об этом совещании, суммирующий все аргументы, повлекшие к принятию важного решения, возможно, будет составлен следующим примерно образом: "Все согласились, что нельзя больше позволить США продолжать свое продвижение на запад безнаказанно. Пойдя на войну с ограниченными целями, мы знали, что рано или поздно нам придется заявить: "Дальше этого пункта вы не можете идти". Поэтому нам оставалось решить один вопрос: в каком пункте мы остановим Америку?
      Пока флот США находился в Пирл-Харбор, угрожая подмандатным островам и устраивая базы на Алеутских островах, мы не могли вызвать его на бой. Это было бы неразумно и со стратегической и с тактической точек зрения. Правда, мы сделали все, что могли, чтобы тревожить и беспокоить противника, и нам удалось задержать развитие его планов и создать критическое положение внутри США. И все же, мы никогда не могли быть уверенными, какое направление изберут американцы; поэтому нам пришлось держать флот в его базах, пока американцы подготавливали путь для своего наступления; в результате которого они оказались в надежной базе, расположенной в непосредственной близости к собственно Японии.
      Но мы не оставались бездеятельными. Мы не могли быть уверенными, какой путь изберет Америка, но мы могли догадываться; поэтому, пока американский флот находился в Пирл-Харбор, мы создавали базы флота в заливе Ямада (на нашем северо-восточном побережье), в бухте Аккэси (на юго-восточном побережье Хоккайдо) и в заливе Хитокаппу (на острове Йеторофу, Курильские острова). И хотя на Курильских островах к северу от Йеторофу не оказалось больше островов, годных для устройства на них баз для больших кораблей, мы создали там базы подводных лодок и гидросамолетов, а также радиостанции, служащие в качестве линии разведки для Йеторофу.
      Расстояние от Йеторофу до Петропавловска - около 1 100 км, до Атту - 2 100 км. Следующим шагом американцев неизбежно будет попытка пройти 1 050 км, отделяющих их от Петропавловска. Это немного, конечно, но все же они окажутся на 650 - 800 км ближе к нам. При этом американцам придется идти открытым морем, и это продвижение создаст определенный географический и стратегический перерыв в цепи, которая соединяет сейчас флот США с его континентальными портами.
      Надо ли нам перейти в Йеторофу, создать собственную систему конвоев и начать большие операции против противника? Или нам лучше продолжать держать свой флот в отечественных водах и усилить партизанскую тактику в отношении флота США, отложив столкновение флотов до более позднего времени?
      Каждый чувствовал, что второй путь был бы лучшим, если бы только принятие его значило, что американцы в конце концов настолько ослабнут и настолько растянутся, что им придется остановиться. Но большинство пришло к заключению, что, хотя нам и удалось бы нанести большие потери противнику, все же партизанские методы войны не могли бы остановить его. Американские судостроительные заводы строят корабли всех видов настолько быстрее наших верфей, что, несмотря на огромные потребности в тоннаже, вызываемые их системой конвоев, разница в количественных размерах флотов все же остается в их пользу.
      Они уже стучатся в наши ворота; если мы не перейдем в наступление, они вскоре будут в Петропавловске готовыми предпринять дальнейшее продвижение вдоль Курильских островов. Война уже тянется больше двух лет. Поскольку дело касается Америки, нашими единственными достижениями является захват Гуама и Филиппин. Постоянная бездеятельность начинает оказывать влияние на моральное состояние флота. С точки зрения стратегии, мы приближаемся к кризису, если только этот кризис уже не наступил.
      Даже когда американский флот находится в Атту, давление со стороны неприятельских крейсеров, подводных лодок и авиации дает себя чувствовать на нашем побережье и в наших городах, а это давление, несомненно, будет увеличиваться. Это равным образом относится и к экономическому давлению; оно усиливается со всех сторон, и присутствие американского флота в Атту значительно способствовало этому усилению. У нас - инфляция. Затянувшаяся морская война с США, операции по успокоению Филиппин и обеспечению получения сырья из Северного Китая вызвали огромное напряжение всех наших ресурсов. Мы больше не в состоянии пользоваться внешними займами; почти половина наших рынков отрезана от нас неприятелем, китайский бойкот душит наши азиатские рынки, а на всех остальных, еще оставшихся у нас рынках все увеличивающиеся ограничения нашего экспорта чрезвычайно затруднили получение нами кредитов, достаточных для закупки самых необходимых нам продуктов. Даже получив эти кредиты, мы находим, (когда мы хотим купить хлопок или медь, или шерсть), что американский капитал поднял цены на эти продукты до невероятного уровня, если вовсе не убрал их с рынка. С точки зрения международной политики мы живем в постоянном страхе, что Англия объявит нам войну; и нам совершенно ясно, что чем дальше будет продолжаться эта война на истощение, тем более ненадежным будет становиться наше положение.
      Наша стратегия ограниченных целей дала свои результаты, но этого недостаточно. Правда, продвижение Америки вдоль Алеутских островов ослабило ее стратегически и материально, и дальнейшее ее продвижение к Петропавловску и дальше будет ослаблять ее все больше. Каждая миля дальнейшего продвижения на запад будет увеличивать риск, усилия и трудность сохранения линии снабжения.
      Америка построила мощную сеть баз в своем тылу, - баз, которые могут предоставлять ее флоту защиту и обеспечить его текущие потребности. И все же, если какой-нибудь из ее кораблей будет серьезно поврежден, то местные средства в состоянии обеспечить только его мореходность, не больше; для ремонта этому кораблю придется пройти больше 4 800 км, отделяющих его от континентальных баз; вследствие этого он будет потерян для флота на неопределенное количество времени.
      Но, несмотря на эти факты, Америка не ослаблена настолько, насколько мы ожидали, учитывая растянутую линию снабжения ее флота и огромный расход энергии и материалов; положение ее было бы безусловно тяжелее, если бы ее флот избрал путь через мандатные острова. Национальные ресурсы Америки настолько огромны и сеть ее баз настолько мощна, что об ее истощении говорить не приходится.
      Такая оценка обстановки убедила нас в том, что мы должны действовать немедленно. Мы решили, что для того, чтобы американцы не могли двинуться дальше Атту, не подвергая своего флота крайнему риску, мы должны предпринять следующее: перебросить наш линейный флот в Йеторофу; создать для нашего флота систему конвоев; сосредоточить вое наличные подводные лодки и бросить их на линии снабжения противника, в особенности, в районе Алеутских островов; ключевой позицией всей кампании должен стать район между Атту и Петропавловском, являющийся брешью в линии коммуникаций американцев; нашим объектом должен стать флот США в целом.
      Флот США становится нашим объектом, но с ним нельзя сближаться опрометчиво: по правилам морского искусства, мы не должны ввязываться в решительный бой с противником, численно превосходящим нас. Нет, после тщательной и исчерпывающей разведки мы должны перерезать путь американцев в Петропавловск, и, противопоставляя мощи противника быстроходность кораблей, постараться рядом быстрых и внезапных ударов уничтожить или вывести надолго из строя возможно большее число крупных кораблей противника. Если эта операция нам удастся, мы устраним количественную разницу между борющимися флотами или даже получим преимущество. Тогда мы сможем рискнуть на решительное сражение с флотом противника, пока же мы будем препятствовать его продвижению на запад. Если он не захочет принять этот вызов, значит, мы задержали его. Конечно, избирая этот путь, мы подвергаемся огромному риску; но риск был бы еще большим, если бы мы игнорировали необходимость теперь же установить соприкосновение с противником."
      На основе подобных соображений Япония может придти к решению перейти в наступление; с этим решением конфликт вступит в решающую фазу.
      * * *
      В Америке в это время тоже происходили совещания, на которых решалась судьба нации: короткий момент сравнительного спокойствия в самом центре тайфуна. В результате этих совещаний, на которых была произведена оценка и установлено взаимодействие всех факторов как морских, так и экономических, мы пришли примерно к тем же выводам, что и противник: исход войны решится в ближайшее время, и он решится в северных морях, в этой ужасной водной пустыне, ограниченной сторонами треугольника Атту - Йеторофу Петропавловск, в этом царстве холода, дождей, туманов и штормов. Представим себе краткий перечень соображений, приведших к принятию этого решения.
      Экономический нажим, который мы оказываем на Японию, все увеличивается. Этот нажим является результатом не только частично осуществляемой блокады, но также и наших экономических и финансовых операций во всем мире. Этот нажим настолько эффективен, что он, возможно, сам по себе рано или поздно поставит Японию в безвыходное положение.
      Но эта война на истощение обходится нам слишком дорого и не только в смысле денег и усилий. Так например, благодаря действительности мер, принятых Японией для обороны (как естественной, так и искусственной) Японского, Восточно-Китайского, Желтого и Южно-Китайского морей, наши потери в крейсерах и подводных лодках были значительно тяжелее, чем тот урон, который причинила врагу их деятельность. Оборона Японии была настолько действенной, что частично осуществляемой нами блокады было бы, фактически, недостаточно для того, чтобы довести Японию до ее нынешних затруднений.
      Хотя мы достигли западной части Алеутских островов и имеем там надежную базу всего в 3 200 км от Токио, перед нами стоит теперь задача преодолеть наибольшую трудность, присущую выбранному нами стратегическому варианту, так как между нами и главнейшими морскими коммуникациями Японии теперь лежат острова собственно Японии и Японское море, войти в которое невозможно.
      Война привела к тому, что Иокогама потеряла почти все свое торговое значение, и торговля, которая прежде велась через этот порт, сейчас переместилась в Осака и Кобэ, расположенные во Внутреннем море. Эти порты имеют выходы и в Тихий океан и в Восточно-Китайское море; однако выходы в Тихий океан так сильно заминированы и укреплены и так надежно охраняются, что проникнуть через них во Внутреннее море - невозможно. Нашим подводным лодкам и крейсерам поэтому нет смысла блокировать Иокогаму, поскольку последняя играет теперь роль только базы для действий Японии на Бонинских и Марианских и подмандатных островах.
      Больше того, Япония никогда (кроме зимних месяцев, когда Охотское море сковано льдом) не будет посылать свои конвои на Йеторофу открытым океаном, а выберет более длинный, но зато защищенный путь: из Кобэ и Сасэбо, через Японское море на север, далее через сильно минированный и укрепленный пролив Лаперуза, а оттуда через минные заграждения южной части Охотского моря. Наши подводные лодки, крейсеры и авиация будут иметь возможность атаковать (да и то с большим риском) эти конвои только вдоль этого 600-км пути по Охотскому морю.
      Ввиду всех этих обстоятельств мы не можем позволить себе сидеть спокойно на нашей надежной Алеутской позиции, надеясь, что время, экономические условия и наша частичная блокада обусловят капитуляцию Японии. Япония перейдет в наступление, но мы не можем допустить, чтобы это обстоятельство заставило нас перейти к обороне. Напротив, мы должны двигаться дальше и принять вызов, зная, что почти неизбежным результатом этого будет "генеральное сражение между обоими флотами".
      Для того чтобы приблизить момент решительной развязки в северном Тихоокеанском треугольнике, США удваивает свои усилия, стремясь согласованным и сосредоточенным наступлением на всех фронтах - морском, воздушном, сухопутном, политическом и экономическом - довести Японию до отчаяния. Америка проводит в жизнь заранее подготовленный план совместного и одновременного наступления со всеми союзниками, которых она может иметь; она удваивает интенсивность своей блокады и бросает против японской торговли все наличные крейсерские и подводные силы, привлекая для этого корабли, предназначенные для обороны побережья Панамы и Гаваев.
      А теперь, прежде чем продолжать разбор главной операции, будет полезно взглянуть на весь огромный район тихоокеанского театра военных действий и выяснить, как развиваются там в данный момент многочисленные вспомогательные и второстепенные операции. Мы увидим, что обе стороны многому научились за эти два года войны, что поймать дичь стало труднее, но что и охотник стал более опытным.
      Наши конвои беспрерывной вереницей все еще продолжают плавать вдоль берегов Аляски и Алеутских островов, а базы, как ненасытные чудовища, продолжают поглощать людские и материальные ресурсы так же жадно, как и вначале. Тем не менее базы, которые сначала были временными, теперь стали базами полупостоянного типа. Армия наводнила не только Аляску и Алеутские острова, но также и Гаваи, Самоа и Панаму. На всех этих станциях, снабженных чрезвычайно мощными укреплениями, расположено, вероятно, около 500 000 человек.
      Летная деятельность армейской авиации все время расширяется; создано большое количество аэродромов, и каждый из этих островных аэродромов представляет собою базу для нескольких отрядов разведчиков, истребителей и бомбардировщиков. Последним предстоит вскоре особенно большая работа, так как авиационная фаза этой войны начинается только сейчас.
      С отозванием большей части наших морских сил с Панамы, Самоа, Гаваев, Мидуэй и других стратегически важных пунктов для усиления давления на морскую торговлю Японии ответственность армейской авиации значительно увеличилась. Каждый летный день (для южных широт это значит - каждый день) самолеты находятся в воздухе над морем с утра до вечера. И они докажут свою ценность.
      Японский авиатранспорт, идущий к Панаме, обнаружен к западу от Кокосовых островов; бомбардировщики топят или выводят его из строя. Судьба одинокого крейсера, обнаруженного разведочным самолетом в 300 км к юго-западу от Самоа, предрешена. Самолеты с Гаваев обнаруживают и атакуют бомбами японские подводные лодки, несущие дальнюю разведку. Звено из Ванкувер-Барракс преграждает путь двум японским тяжелым крейсерам, направлявшимся в набеговую операцию против алеутского конвоя...
      Эти дни будут напоминать жителям Алеутских островов дни золотой лихорадки на далеком Западе; только на этот раз все это население одето в армейскую или флотскую форму и подчиняется дисциплине, которой не было и в помине в те прежние дни. Детч-Харбор - "узловой пункт" Алеутского фронта, будет кипеть все 24 часа в сутки. В дополнение к системе конвоев между Алеутами и Пюджет-Саунд, вдоль побережья залива Аляска будет установлена воздушная (гидросамолетная) линия, по которой день и ночь будут сновать взад и вперед самолеты, перевозя донесения, ответственных должностных лиц или кое-какие грузы: мелкие части, срочно требующиеся для сухого дока для эсминцев в Киска, для нефтяного трубопровода в Адак, для ремонтных мастерских в Детч-Харбор или для 203-мм батареи в Атту.
      Личный состав наших вооруженных сил на Алеутских островах (не считая состава флота) достигнет, вероятно, 200 000 человек. В Киска и Детч-Харбор будут находиться большие плавучие доки для линкоров и авианосцев, кроме дюжины менее крупных доков, размещенных на различных островах. Воды алеутских заливов и высокие скалы, образующие входы в эти заливы, будут содрогаться от взрывов динамитных шашек, используемых для расширения и углубления проходов в эти заливы и при работах по созданию укреплений.
      Радиостанция в Детч-Харбор станет центром радиосвязи всего района; однако нагрузка эфира будет так велика, что, вероятно, придется проложить подводный кабель к Пюджет-Саунд. В Детч-Харбор будут сосредоточены также все наши основные запасы топлива и боеприпасов для дальнейшей пересылки их, в случае необходимости, флоту, находящемуся на западных островах.
      Обернувшись снова к югу, мы обнаружим, что наши конвои между побережьем и Гаваями и между Гаваями и Самоа выбирают теперь кружные пути, чтобы избежать атак японских подводных лодок, и что японцы отказались от попыток нападать на нас в открытом море и теперь следят только за конечными пунктами конвоев, подобно терпеливым котам, караулящим около крысиных нор. Поэтому наши конвои выходят теперь в море после захода солнца, с тем чтобы к рассвету быть возможно дальше от берегов; когда же они подойдут примерно на 300 км к конечной цели своего путешествия, - их встретят эсминцы и самолеты, высланные из порта назначения.
      Гавайские гарнизоны будут жить, постоянно опасаясь японских шпионов; оправданием этих опасений могут служить таинственные несчастья, постигшие несколько наших конвоев, хотя причиной части этих неудач легко может быть работа неприятельских шифровальных органов, которые стараются разгадать и расшифровать наши коды путем изучения перехваченных радиотелеграмм (этим делом будут заняты и наши шифровальные органы). Не будет ничего удивительного, однако, если все японцы будут переселены с острова Оаху на Кауаи (160 км к западу).
      Воюющие стороны используют корабли и личный состав значительно лучше, чем в начале войны; изучены действия противника и обнаружены слабые и сильные места в его броне. Наши крейсеры в море Тасмана и наши подводные лодки в проливе Торреса, разделяющем Новую Гвинею от Австралии (и те и другие базируются на Самоа), к этому времени должны были уже уничтожить торговлю Японии с Новой Зеландией и западной Австралией. Возможно, что наши крейсеры проникли даже за море Ява, чтобы уничтожать нефтяные конвои противника. По крайней мере, одна подводная лодка (с Самоа) будет крейсировать между Борнео и Сингапуром, а четыре или пять других лодок, базирующихся на Мидуэй, будут проводить, совместно с таким же количеством крейсеров, рискованные, но хорошо вознаграждаемые операции по форсированию подмандатных и Марианских островов, топя, по возможности, отдельные корабли из состава конвоев, неся дозоры и донося о деятельности японцев. Мы все еще будем держать один или два крейсера в дозоре около Суэца хотя непосредственная торговля Японии с Европой, уничтоженная в начале войны, не обнаруживает признаков оживления.
      Но в других более важных районах картина не будет столь приятной. В Японском, Восточно-Китайском, Желтом и Южно-Китайском морях мы будем нести большие потери, а наши достижения будут очень ограниченными; естественная защита, обширные минные поля и сильные воздушные дозоры почти лишат нас возможности вести операции в этих районах. Если бы Япония не зависела так сильно от ввоза из-за границы, то сомнительно, чтобы операции наших подводных лодок и крейсеров в этом районе смогли хоть сколько-нибудь серьезно встревожить ее, а тем более привести к медленному удушению. Но зависимость Японии от этой торговли такова, что даже самые минимальные потери сильно вредят ей, поэтому мы продолжаем свои усилия в этом направлении.
      В этот период, предшествующий генеральному сражению, Япония будет продолжать вести оборонительные операции, начатые с первых дней войны. Самой главной из ее второстепенных задач будет защита ее конвоев, следующих в Азию и Ост-Индию. Моря, являющиеся ее озерами, будут засыпаны минами; входы в них будут охраняться такими сильными надводными и воздушными дозорами, что командир американского корабля, проникший в этот район и сумевший выбраться обратно, может считать себя родившимся в сорочке. К этому времени Япония будет иметь, по крайней мере, несколько баз флота на мандатных островах. Наступательные действия Японии будут заключаться в продолжении нападений на наши конвои и на Панамский канал. Результаты этих нападений, однако, будут, по большей части, ничтожны. Ее налеты на наше побережье (для морального воздействия) могут продолжаться, но они не будут вызывать такого ужаса, как вначале.
      Прежде чем мы покончим с югом и вернемся к главному театру военных действий, следует обсудить возможную вспомогательную операцию, проводимую крейсерами и подводными лодками. Если эта операция удастся, она будет иметь огромное значение для нас. Мы имеем в виду нападение на одно из важнейших мандатных владений Японии, может быть, на Понапе. Нападение на Трэк было бы более выгодным с точки зрения наших намерений, но Трэк слишком удален от Гаваев, и его легче защитить.
      Захватив Понапе, мы перерезали бы японскую линию мандатных островов и создали бы здесь базу для крейсеров и подводных лодок, которая облегчила бы проведение нами операций вспомогательного значения не только против остальных мандатных островов и Марианского архипелага, но также и против побережья собственно Японии и в морях в ее тылу.
      Для выполнения этой операции мы не могли бы выделить крупных сил; но и Япония не имела бы никаких серьезных сил для отражения этой атаки. Мы смогли бы набрать едва ли больше пары-другой крейсеров и нескольких авиатранспортов, эсминцев и подводных лодок. Однако оборонительные силы Японии на мандатных островах были бы так ослаблены переброской кораблей на север, что даже этих сил, вероятно, было бы достаточно. Эта операция, начавшаяся, может быть, на фоне великолепного южного рассвета, имела бы драматический характер и заставила бы Японию, повернувшуюся к Алеутским островам и получившую, таким образом, удар сзади, оттянуть часть сил для обороны мандатных островов. Проведенная вовремя и согласованно с выступлением главных сил нашего флота, эта операция поставит противника в чрезвычайно тяжелое положение, даже если бы мы не сумели удержать Понапе на все время.
      А теперь вернемся к северному треугольнику и к флоту.
      * * *
      Апрель. В этом месяце Авачинская губа сбрасывает с себя зимние оковы торосистого льда. В американской базе в Атту и в японской базе на Йеторофу наблюдается лихорадочная деятельность, служащая, по иронии судьбы, предвестником весны. Обе стороны, подобно боксерам, делают финты, производят ложные выпады и ищут слабое место, куда можно было бы направить решительный удар - нокаут.